Текст книги "Телепорт.ru (СИ)"
Автор книги: Максим Владимов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
– Ну так и чего они, отказываются от маятниковой миграции?
Пришлось сосредоточиться.
– Как я понял, нет. Пока они только ищут оптимальный вариант, к тому же, проблемы с акклиматизацией не у всех – больше половины тестовой группы отлично ездит туда-сюда каждый день.
– Ну, так это же решает вопрос, разве нет? – с явным облегчением воскликнул Либанов.
– В какой-то мере да, но, конечно, хотелось бы, чтоб такую возможность имели все. И никакие бабки на кухне не шептали, мол, ты чо, не вздумай, здоровье, болезни, загинешь во цвете лет…
– Ай, – отмахнулся он беспечно, – бабки всегда найдутся, сам знаешь. Если хотя бы половина трудоспособного населения сможет жить в условном Белгороде, а на работу мотаться в условный Норильск – это принципиально меняет весь трудовой уклад в стране!
– Да вот я подумал – а точно оно надо, “принципиально”?
– Точно, – решительно рубанул рукой Либанов. – Это ж какая экономия – ты представь только! На одном отоплении, на строительстве жилья, на снабжении! Детские сады, школы, больницы! Представляешь, сколько стоит это всё построить и содержать в вечной мерзлоте?
– Ну да, – был вынужден согласиться я, – есть такое дело. Прикидывали же – централизация позволит сохранить процентов 10 от социального бюджета, минимум… Но вот эта акклиматизация всё портит! Они, правда, там нашли частичное решение…
Уже собравшийся было возражать Либанов остановился и заинтересованно взглянул на меня:
– Да? Ну-ну, и какое же?
– Это ещё неизвестно, толком данных нет пока, – предупредил я. – Они народ гоняют на короткую вахту, между выходными. У них же там сокращённая неделя у всех, типа вредное производство, я не вникал… Так вот народ приезжает на свои 3 или 4 дня, пашет, ночует в общаге по три рыла на квадратный метр, а на выходные – домой, к семье! Эти вроде совсем не болеют.
– Так оно и ничего, наверное, не? – неуверенно спросил завлаб.
Я пожал плечами.
– Это у них надо спрашивать будет, когда всё устаканится. Но, судя по тому, что они не только не отказываются от станции, а наоборот – при любом удобном случае плачутся, что хотели три, а получили только одну, пользу от Телепорта они видят, и вполне ощутимую.
– Да это-то понятно, – с досадой ответил Андрей. – Ну кто будет против возможности добраться до любой точки страны за 5 тысяч рублей? При том, что у них там, небось, единственный рейс есть – на Москву! Раз в неделю! И билет стоит тыщ 30! В одну сторону.
– Ну, это ты, брат, хватил, – посмеялся я. – Уж не раз в неделю точно. И рейсы не только на Москву, ещё Красноярск есть железно – краевой центр же.
– Ага, – ядовито ответил Либанов. – Это прям большая разница, из Норильска – да в Красноярск! Буквально сразу из аэропорта – на пляж!
– Ну, не только же на пляж люди ездят, – я попытался воззвать к голосу разума, но Андрей отмахнулся:
– Да зачем бы ни ездили: 5 тыр, под полсотни маршрутов по всей стране и полчаса на любой рейс – это по-любому лучше, чем было!
– Там станция не в городе, до неё так-то ещё добраться надо… – начал я, но прервал меня не готовый отпарировать Либанов, а звонок телефона.
– Здравствуйте, – сказал я в трубку, а Либанову прошептал одними губами: “Ивлев”.
– И тебе не хворать. Смотрел ночью? Нет? Ладно, а экстракт хоть читал уже?
Покрутил в голове все события вчерашнего и сегодняшнего дней, но ничего не придумалось.
– А что я должен был читать? Смотреть? – осторожно переспросил я, держа трубку несколько на отлёте и с опаской глядя на экран, как будто там должны были немедленно вывести какой-то взрывоопасный текст.
– Ну так зайди на сервер и посмотри! – гаркнул Ивлев так, что я даже поёжился. – Не пропустишь. Он там сверху прям в списке. “ООН” бюллетень называется. Вы же с Либановым там?
Я согласно угукнул.
– Вот вместе и читайте. Теоретики хреновы!
Андрей, видимо, услышав свою фамилию, вопросительно дёрнул подбородком, на что я скорчил неопределённую гримасу.
– Давай, в темпе вальса, – уже смягчаясь, закруглился генерал. – Было бы очень, – тут он надавил голосом, – очень хорошо, если б вы предложили что-то полезное! Не прощаюсь! Жду звонка! Сегодня!
Я скомкано пообещал “вот прям щас, не откладывая” и положил трубку, пока генерал не распалился заново. Интересно даже – что там такое, в этом бюллетене чёртовом!
–*-*-
Файл действительно красовался в самой голове списка. Содержимое оказалось несколько… неожиданным: вчера на заседании ООН несколько стран вынесли на обсуждение резолюцию про наш Телепорт! Я читал и не мог поверить глазам – они потребовали предоставить им доступ к технологии! “Равноправный” и “справедливый”, как там было написано.
Улыбка у меня вышла настолько кривой, что заболели скулы, но изменить гримасу не получилось. Медленно повернул голову, увидел Либанова с такой же перекошенной рожей и в который раз пожалел, что на противоположной стене нет зеркала – вот сейчас оно наверняка было бы очень кстати. Никакой аттракцион не нужен!
– То есть, мне не показалось? – хрипло спросил он.
– Только если нам обоим сразу, – таким же голосом каркнул я.
И мы одновременно заржали вдвоём.
Читать мы первоначально кинулись, едва войдя в кабинет, стоя, склонившись над столом и периодически дурашливо толкаясь плечами. Теперь же, когда первый голод был утолён, стало можно сесть и вчитаться уже основательно. Либанов даже взял лежащий на столе планшет, чтобы не тесниться у одного экрана вдвоём, и мы одновременно погрузились в не особенно-то и длинный текст. Лично я читать полный протокол заседания поленился, только бегло просмотрел список выступавших: ну, наш “ответчик” – понятно, а в “обвинителях” кто? Первым, ясен день, выступил представитель США, а англичанин подавал реплики по ходу и, когда американец иссяк, тут же инициативу подхватил. Дальше – японцы (предсказуемо), Франция, Китай. Китай? Что? И ты, Брут?!
Вчитался – ффу, отлегло: китайцы высказались против, если коротко. Что там дальше у нас? Пакистан! Вот это номер. Этим-то чего надо? Сосредоточился снова – зря, ничего оригинального, перепевки выступления англичан: обеспечить, открыть, международные инспекторы, наблюдатели, “возможно недопустимое неконтролируемое перемещение войск”. Ну, это понятно, в принципе: куда ж ещё этим грести, как не в сторону волшебного острова? Как были колонией, так и остались, даром, что ядрёну бомбу сумели где-то украсть.
Дальше посыпалась всякая мелочь – этих даже читать лень, понятно, что всяких макак по джунглям насобирать можно до чёрта, ну их. Резолюция-то где – в конце? Во, точно. Погнали. “Опубликовать результаты исследований, как это принято в цивилизованном мире”. “Обеспечить равноправный справедливый доступ к технологиям, критичным для гармоничного развития человечества”, так, ясно. “Коалиция государств под эгидой ВТО” – эти-то тут при чём? “Договор об обычных вооружениях в странах Европы” – везде им оружие чудится… накаркаете ведь! О, старое доброе “всемирное потепление” приплели! Точнее, понятно, борьбу с ним.
Короче, резолюция из разряда “что было ваше – должно стать наше”. Что с голосованием? Ну, понятно: вето от России, курите бамбук, ребята! Китай и ещё несколько стран против, редкими пятнами желтеют “воздержанты”, а остальные дружной бандой жаждут комиссарского тела.
Вот это да! Чего угодно ожидал, только не этого!
Посмотрел на Либанова, а он смурной, чернее тучи.
– Ты чего? – спросил я обеспокоенно.
– Понимаешь, – вздохнул завлаб, – я ж учёный… Я воспитан на том, что знание – оно превыше всего! И никто не должен сидеть на научном прорыве, как Гобсек! А вот читаю я этот борзый бред, вспоминаю генеральский звонок, и чудится мне, что всё строго наоборот будет…
Я попытался вставить словечко, но он резко-повелительным жестом меня заткнул:
– Да понимаю я всё! Понимаю! Просто я-то хотел чего? Человечество вперёд толкнуть! Вперёд, понимаешь? Цивилизацию! Хоть немножечко! Счастья всем, даром! А в итоге, чую, запрут нас, с тобой вместе, в уютной камере. Оборудованной по последнему слову науки и техники. И ключ выбросят.
Он махнул рукой и наклонился над своим экраном снова.
Я сосредоточился, подбирая слова.
– Извини, но вообще-то ты не прав. Не мне тебе рассказывать, конечно, но вот скажи – ты хорошо помнишь историю института, которым так гордишься? Не подскажешь, какова была главная цель его создания? Зачем это вот всё вообще? Скажешь, для того, чтоб с мировым сообществом делиться, что ли? Или я чего-то не знаю, и материалы по той самой бомбе кто-то опубликовал?
– Нет, – медленно ответил Либанов, снова подняв на меня глаза, – не скажу. Не для того, чтобы делиться. Но! Это было тогда! Ты хочешь как тогда? Я нет! Мне нравится то, что случилось! Что произошло! Я за прогресс! Развитие! Я не хочу занавес опять! Не хочу допуск!
– Ещё скажи – он у тебя был, – криво усмехнувшись, вставил я.
– Не было! – рубанул завлаб. – И лично я желаю, чтоб так оно и оставалось! Я хочу читать журналы со всего мира! Публиковать статьи! На конференции ездить! Общаться! А у нас? Какие конференции, к маме? Нас месяц уже как в соседний кабак не пускают без конвоя! А теперь что – совсем всё? Шабашка? Навсегда?!
Он шумно выдохнул, махнул рукой, будто отгоняя назойливую муху, и уставился в стену напротив.
А я… я сидел, и не знал, что ему сказать. Спорить? Так я сам с ним во многом согласен. В первую очередь – по вопросу “уютной камеры”! Да и как мне спорить – я-то не он, у меня нет этого вот “знание – превыше всего”, но чисто интуитивно я понимаю, что тут возразить трудно. Да и вообще, мне с ним бодаться – примитивно образования не хватит… А если с ним соглашаться, так это совсем уж страшновато: тогда ведь надо делать что-то. Не знаю… бежать куда-то? А куда? Как? И что там делать? В Штатах я уже бывал, и как-то ни разу не скажу, что мне понравилось! В Испании вот разве что неплохо было… так ведь и там меня в покое не оставят! А уж Либанову там точно чистый тупик – никто ему там никакой наукой заниматься не даст. Либо украдут и заставят клепать те же Телепорты, в такой же ровно камере, либо будет тихо посуду мыть в рыгаловке на пляже.
О! Я знаю, что нам сейчас надо!
Я толкнул Либанова локтем и заговорщически прошептал:
– Андрюха! А пошли в “термос” пошепчемся! Я тут на днях такую штуку запробовал – в космосе! Ты не поверишь!
И – о, чудо! Глаза напротив разом пыхнули тем самым, уже хорошо мне знакомым маньячистым огоньком.
Глава 17
“Термос” встретил уже знакомым ярким бестеневым светом. Я, входя, поморщился, но вариантов немного – присел на стул, пока Либанов запирался и включал приборы на закрытой стойке в углу. Всё бы ничего, но в какой-то момент и без того давящая атмосфера будто качнулась вся целиком, а мгновением позже у меня возникло ощущение, что комната мелко и противно завибрировала.
– Ого… – озадаченно проговорил я. – Это что за новшество?!
Либанов поднял голову.
– Это ты о чём? А, это? – он описал указательным пальцем круг по контуру потолка. – Ну, это то самое. Не прикидывайся, я ж рассказывал!
– Что мы как бы не совсем тут? Это да, но я про другое. Пищит что?!
– А, ты про это. Ну да, есть такой эффект. Побочный. Здоровью не вредит. Не обращай внимания, быстро привыкнешь.
– Ничего себе – “привыкнешь”... – я потёр пальцами виски.
– Если в прошлый раз даже не заметил, то точно привыкнешь, – уверил меня завлаб, потом отлип от своей стойки и плюхнулся на стул напротив.
Я прикрыл глаза и сосредоточился, пытаясь увидеть тот квази-портал, который, по идее, и должен нас так надёжно скрывать от любого возможного внимания со стороны. Однако, зацепиться не получилось! Тот самый всплеск, который я так надёжно фиксировал при работе оборудования для Телепорта, тут вроде и существовал, мерцал неровным зыбким светом где-то на периферии поля зрения, но при попытке “повернуться” в ту сторону сбегал, уворачивался, словно невероятно динамичный боксёр. Я уж совсем было собрался открыть глаза и завести разговор о том, ради чего мы сюда пришли, но, спохватившись, осторожно потянулся вверх – туда, где, по идее, должен был болтаться мой “якорь”. Пробьюсь через “термос”? Пробился.
Я уже несколько дней постоянно возвращался к одному и тому же камню, висевшему, видимо, на геостационарной орбите – ну, насколько я это дело понимаю. Конечно, орбита вполне могла формально геостационарной и не быть, но эта каменюка (по моим интуитивным прикидкам – где-то с баскетбольный мяч размером) была единственным объектом, который я неизменно находил там, “вверху”. Я боялся притрагиваться к нему, и, уж тем более, толкать в какие-то окна – упаси, Боже! Ищи потом другой по всему космосу… да ещё и не факт, что такой удобный вообще найдётся. Так что, гладил, будто раскалённую печку: подносишь раскрытые ладони, близко, близко, ближе… ой! не так близко.
Услышав нетерпеливое кряхтенье Либанова, я очнулся, открыл глаза и – снова ощутил назойливый зуд проклятой аппаратуры. Поморщившись, спросил:
– А музыки тут никакой нет? Может, не так давить на мозги будет…
– Почему нет? Всё есть, не вопрос.
Либанов, не вставая, опасно склонился со стула набок, выловил из беспорядка на журнальном столе пульт от какого-то девайса, потыкал в кнопки – вуаля, заиграло. Хрень какая-то симфоническая – и кто только выбирал, интересно мне? Сам-то Либанов вроде в таком не замечен. Я повертел головой, пытаясь понять, где конкретно расположены замаскированные колонки, но не преуспел. Пришлось забить.
Либанов сидел напротив меня, но не рядом, так что, пришлось наклониться к нему. Он, видимо, ждал чего-то такого, потому как с готовностью согнулся в мою сторону тоже, да так активно, что мы едва не столкнулись головами. Это предсказуемо ввергло нас обоих в нервный смех – ещё пять минут коту под хвост!
Кое-как успокоившись и вытерев слёзы, мы с преувеличенной аккуратностью поставили стулья бок о бок и лицом друг к другу, чтоб особенно не наклоняться, но при этом сидеть почти вплотную.
– Вот это хорошо получилось, кстати, – чуть ли не в самое ухо резюмировал Либанов удовлетворённо. – В принципе, вот так, вплотную, да с музыкой на фоне, можно и прямо в лабе говорить, наверное – сомневаюсь я, что бывают микрофоны с такой чувствительностью, чтоб хоть слово разобрать.
– Ну – сейчас нам в лабе делать нечего… А на будущее – запоминай, – согласился я. – Короче, дело такое…
И я рассказал всё, чем развлекался на досуге в последние недели. Про водопады, камни, окна, космос, выложил все свои идеи по управлению удалёнными космическими телами, про очистку от космического мусора, про возможность скидывать ядерные отходы прямо на Солнце… ну, или почти прямо. Либанов сосредоточенно молчал, не проронив за весь мой монолог ни единого слова, я даже засомневался – он не спит там? Однако, стоило мне наклониться, чтобы взглянуть ему в глаза, он отрицательно помотал головой: мол, проверять не надо, я внимательно слушаю. Но порыв меня уже покинул, ничего нового в голову больше не лезло, так что я тоже замолчал и уставился на него требовательно: твоя очередь.
Отвечать Андрей не торопился, совершенно спокойно глядя на меня. Ещё ведь и сидит так расслабленно, зараза, на спинку стула откинулся, всё хорошо у него! А я изогнулся буквой зю, чтоб в глаза ему смотреть а не в стену мимо! Нет, всё-таки, не очень это удачная позиция, кому-то обязательно неудобно будет. Надо думать ещё.
О! Отмер:
– Ты же понимаешь, что это всё идеи очень разные? По степени… м-м-м, опасности, что ли, пусть так будет. К примеру, про камни на орбите – ты это к чему вообще? Ну вот даже, допустим, научились мы с этим делать что-то, куда-то их ронять. Какое ты видишь развитие у этого сетапа?
Я только молча пожал плечами, на что Либанов удовлетворённо кивнул и выдал наставительным тоном:
– Поэтому, очень надеюсь, что болтать раньше времени мы об этом не станем. Ведь не станем же? – и повернулся сам, заглядывая мне в глаза.
Очень захотелось врезать от души. Тоже мне, умник выискался!
Но Андрей вдруг добавил каким-то заискивающим тоном:
– Просто это такое слово… хрен поймаешь, если вылетит. Ещё и эти заседатели вчерашние ооновские… у нас же сейчас все кипят, все на нервах! Вот мамой клянусь, стоит только нам заикнуться про что-то такое – моментом заставят всё бросить, будут стоять за спиной и канючить круглосуточно: “ну когда?!”. А как только сделаем – сразу применят! И только потом кто-нибудь соизволит подумать. И то не факт. Вспомни Хиросиму!
– То есть, предлагаешь запереть идею в тёмный пыльный чулан? – тихо спросил его я.
– Да ты что?! – он аж отшатнулся. – Наоборот! Срочно делать! Срочно пробовать! Это самое важное сейчас. Нахрен мусор, нахрен транспорт, хоть земной, хоть космический. Оружие! Это сейчас важнее всего.
Он, в порыве чувств, вскочил со стула и сделал несколько кругов по комнате нервным шагом. Потом резко сел – даже стул скрипнул жалобно, даром, что из массива сделан, наклонился ко мне и зашептал в ухо:
– Предлагаю сделать, но никому пока не показывать. Чтоб если что, самим и применить! Без вот этой волокиты, политиканства и прочего. А то с этих станется по городу влупить какому-нибудь!
– Ха! А ты куда хочешь? – я, признаться, опешил: не ожидал от нашего “главмозга” такой кровожадности. Ведь ничего ещё нет, а он уже цели подбирает!
– Я? – Либанов выдохнул, откинулся на спинку и проговорил одними губами: – Ты меня знаешь, я никуда не хочу. Я человек мирный. Потому и не готов кому-то постороннему отдавать, чтоб если уж припрёт, так долбануть самостоятельно. И без лишних жертв, в угоду телекартинке! Но доходчиво! Пустыню какую-нибудь подберём, к примеру… в Неваде. Или где там они свои ядерные испытания проводят? Ещё и в нарушении договора о запрете можно будет обвинить – и пусть изворачиваются!
Я тоже откинулся на спинку – устал сидеть в скрюченной позе.
– Сдаётся мне, мы делим шкуру неубитого медведя.
– Есть такое, – он осклабился. – Но, если что, это наш национальный вид спорта!
– Разве наш? А я думал, это на Украине больше, – поддел его я.
– Да ну – какие на Украине медведи, откуда? – отмахнулся завлаб. – Да и потом: у меня в родне украинцы имеются. Дальние всякие, и вряд ли чистокровные, но всё ж. А у тебя?
Я кивнул утвердительно.
– Вот видишь! Ты попробуй найди русского, у которого где-то в дальних предках хохла не затесалось!
– И татарина, – добавил я, и мы оба снова заржали.
Отсмеявшись, Либанов встал, порылся в недрах встроенного шкафа – а там не только пиво и воды припасены, оказывается! Выковырял пухлую общую тетрадь, карандаш и угнездился напротив с чрезвычайно сосредоточенным видом. Ну понятно – вот теперь-то настоящая работа и начнётся…
–*-*-
В лабе опять жарко. Что ж такое – меняются помещения, этажи, корпуса и города, а жара везде одинаковая. Чуть не сказал – “страны”, но нет, в других странах я в лабораториях не бывал… если братскую Беларусь не считать. Впрочем, там я был в неработающей лабе, тихой, пыльной и темной, так что, должного мнения составить не мог – вполне вероятно, что если всё раскочегарить, то и там будет малый филиал большой оранжереи.
Тихо царапнула лёгкая дымка сожаления: ни с кем разговаривать про белорусов и их просьбы я так и не стал. С другой стороны – они сами виноваты. Да и не вышло бы ничего – у всех тут совсем другим сейчас головы заняты… пусть сами бодаются. Тем более, что для меня тот маршрут, видимо, закрылся окончательно, в нынешних-то условиях.
Либанов злой как чёрт. Неудивительно – получается у нас пока не очень, мягко говоря, да ещё и этот барин, оказывается, здорово отвык работать самостоятельно, ручками. Во всём есть свои преимущества, а уж позиция “главный по науке” – и вовсе почти чистая синекура. В нашем варианте, во всяком случае, в большом-то Телепорте, полагаю, все бегают, как наскипидаренные, вне зависимости от ранга…
– Так, всё. Так не получится, – похоже, что-то случилось. Или сейчас случится.
– Что именно не получится? – я переспросил самым лояльным голосом, на какой только был способен, а то, боюсь, Андрея сейчас разорвёт на десяток Андрейчиков помельче.
– Вдвоём не получится. Тут считать надо, – объяснил он, поворачиваясь ко мне. – А я… это было давно и неправда. Никакой из меня программист, короче. Придётся помозговать, кого из наших привлечь.
– То есть, уже несколько человек получается? – осторожно поинтересовался я.
– Ну а смысл, – он махнул рукой. – Где один, там и двое. Или трое. Зато точно сделаем.
– А профессор, – максимально равнодушным тоном – что вы, что вы, я так, просто, мимо тут проходил…
И всё зря: Либанов не отреагировал на провокацию никак.
– Да его первого… но там-то я как раз вообще не боюсь, не тот он человек, чтоб куда-то там пойти рассказывать.
– Сегодня тогда почему не позвал?
– А смысл? – он сделал неопределённый жест ладонью. – Сегодня у меня и своих идей полно, их бы реализовать как-то. А на роль мальчика-техника он подходит как бы ещё и не хуже меня. Да и должен же быть у человека выходной?
Либанов поднял голову, посмотрел мне в глаза и как-то неожиданно признался:
– Вообще, нам бы его поберечь! Он ведь старый уже. Я всё думаю – не зря мы его стройкой нагрузили?
– Зря, – я кивнул согласно. – Но ему, похоже, нравится!
– Нравится-то нравится… – Либанов тяжело поднялся, потянулся всем телом, потом опёрся обеими руками на спинку кресла, которое тут же опасно накренилось и скрипнуло. – Если ты не возражаешь, я попробую кинуть клич по знакомым – может, найдётся кто подходящий. Невелика наука, тут же даже физтеха необязательно! Вот Михалыч бы подошёл идеально, так нет же – смотал, гад. Ничего, ещё пожалеет! – он шумно вздохнул, раздувая щёки. – А профа мы и тут загрузим. Если не сегодняшней темой, так чем-то из остального, что ты там наговорил.
– Думаешь, будем двигать?
– Что-то точно будем, – уверил меня завлаб, движением руки предлагая подниматься. – Но уже не сегодня.
–*-*-
Поднимаясь по лестнице, я вспомнил про утренний разговор с Ивлевым, и настроение немедленно испортилось. Вот какого хрена, а? Чего он меня своими проблемами грузит? И, главное, ладно бы объяснил по-человечески, а то “позвони сегодня!”. Ну хорошо, номер набрать мне не трудно, но что говорить?
Либанов успел уйти на несколько ступенек вверх, пришлось догонять чуть ли не бегом, но даже так вышло не очень: тычок, которым я предполагал попасть в спину, пришёлся несколько ниже. Завлаб довольно смешно ойкнул и повернулся с несколько ошалелым видом.
– Ты чего?!
– Не убегай, – попросил я. – Не забыл, случаем, что мне ещё генералу звонить сегодня?
Либанов скривился.
– Ладно, пошли – почитаем, подумаем… Чего он от тебя вообще хотел-то? Где ООН – и где мы? Он что, хочет, чтоб мы официальный ответ набросали?
– Представления не имею, – признался я.
– Так чего не спросил?
– Да как-то… атмосфера не располагала!
– Атмосфера… Вот потому я и не хочу этим… слишком много власти давать! Будем потом… “пойти туда, не знаю куда”...
– “Принеси то, не знаю… не, знаю: цветочек аленькой!” – подхватил я, не без облегчения: всё ж, с Либановым на пару отбиваться всяко легче.
Наверху, однако, нас ждал сюрприз. Звонить генералу не потребовалось: он припёрся самолично и даже не поленился оставить одного из своих церберов на выходе из подземного блока, чтоб мы уж точно не проскользнули наружу незамеченными. Чудак человек – как бы мы это смогли проделать? При условии, что и телефоны сдать пришлось на посту, да и дверь сотрудники открыть теперь не могут, всё делает охрана. Однако, Ивлев не поленился перестраховаться, и к нему в кабинет мы шли буквально под конвоем. Перед самым порогом Либанов попытался увильнуть под каким-то смехотворным предлогом навроде “надо же лабораторный отчёт, срочно, пока не выветрилось”, но я не стал и слушать, мёртвой хваткой вцепившись в его рукав.
Это, впрочем, оказалось напрасным – Ивлев, сидевший в компании Артемьева, тут же сделал стойку:
– Отчёт? Вы что, работали в лаборатории сегодня? – на что Андрей яростно закивал. – Ну тогда идите, конечно, отчёт. Как же, понимаем, – теперь потешно-зеркально закивал подпол, зато Либанов моментально перестал.
– Всё равно у нас тут не научные темы предполагаются, так что смело идите, Андрей Николаевич, пишите свой отчёт.
За спиной хлопнула дверь. Я вздохнул, и обречённо поплёлся к столу с этими двумя крокодилами. Чую, сейчас будут меня кушать…
Пару минут мы молчали, сидя напротив: я с одной стороны, подпол с генералом – с другой. Потом мне это надоело, и я борзо выдернул бутылочку воды из корзины на генеральском рабочем столе. Спохватившись, беззаботным голосом поинтересовался:
– Ещё надо кому-нибудь?
Фсбшники не ответили, только Артемьев молча повёл ладонью отрицательно.
– Ну, и чем обязан? – осведомился я, отпив пару глотков.
Подпол усмехнулся одобрительно, а генерал только вздохнул и потёр подбородок.
– Саша… – и опять замолчал, но на этот раз ненадолго. – Понимаешь, мне не очень хочется это всё говорить, но… Короче, ситуация у нас очень сложная.
– Что-то произошло?
– Ну – ты ж читал, – отозвался Артемьев на этот раз.
Ещё минуту помолчали.
Я не выдержал и, поставив локти на стол наклонился к ним обоим:
– Чего вы тянете, а? Давайте выкладывайте уже!
Генерал опять вздохнул.
– Боюсь, – признался он сокрушённо. – Давай мы договоримся, что ты не будешь делать резких движений? Поверь, мы все хотим только хорошего!
– Начало мне уже не нравится, – проинформировал я их, откидываясь на спинку стула.
– Вот-вот, и я об этом, – покивал генерал.
Артемьев хотел что-то сказать, но Ивлев остановил его коротким жестом.
– Давай я тебе коротенько политинформацию проведу, – предложил он, вдруг оживившись.
– Да я только за! – с готовностью согласился я.
А подпол-то – явно расслабился. С чего бы это?
– Все данные строго секретны, надеюсь, ты понимаешь. Пересказывать это всё нельзя никому. То есть, совсем никому! – предупредил Ивлев.
– Даже Лине? – недоверчиво переспросил я.
– Даже ей. И Либанову тоже лучше не надо.
– А мне почему тогда? – я пожал плечами.
– Потому что тебя убедить надо, – вмешался Артемьев. – С остальными хоть как-то работать можно, обещать что-то, запереть, в конце концов, а тебе придётся объяснять.
Думаю, во взгляде, который я перевёл на подпола, было очень мало любви. И, уверен, он это понял. Отвечать я не стал, и Ивлев, откашлявшись, продолжил:
– Значит, так. Кто у нас первый на очереди, Япония? Япония. В Японии картина отрадная, милая взгляду: ничего нет! Всё разрушено до основанья, и затем.
– Затем? – недоумевающе переспросил я.
– Неважно, не обращай внимания. Их программа по новой биологии уничтожена на корню. Как сообщает разведка, те сильные одарённые, которых они получили на начальном этапе, совершенно не стремились делиться своими знаниями, – тут генерал укоряюще посмотрел на меня, – так что, всё, что у них есть сейчас – это жалкая кучка салаг, которых некому учить. А сами они ничего не могут.
Ивлев снова откашлялся и кивком головы попросил подать бутылку воды.
– Дальше. Америка. Тут всё сложнее. Во-первых, у нас тут принято приравнивать понятие Америки и США, а в новых реалиях всё совсем не так однозначно! Поскольку неожиданно в ряды игроков вломилась Мексика. И нигде не сказано, что они Штаты не подвинут… Но пока США – страна с сильнейшей армией мира, и они не постесняются её применить, если что.
– Против нас? – внезапно охрипшим голосом осведомился я.
– Это вряд ли, надеюсь, – Ивлев пожал плечами. – Мы всё-таки ядерная держава… кто знает, в какой момент Президент нажмёт Большую Красную Кнопку? Но нагадить нам они могут запросто, и очень серьёзно. Да, собственно, уже начали.
– А с одарёнными у них что? – спросил я, несколько повеселев.
– Ты же сам сталкивался, – пожав плечами, ответил Ивлев. – Сами себя они называют “Орден Серых”. Как ни странно, структура это негосударственная, как они с тамошним ФБР уживаются – Бог весть. Силёнки, к счастью, у них так себе, хотя прыгуны есть, но больше так, для красоты – в пределах видимости максимум. Про вас с Линой знают, пообщаться с вами желают очень и очень, ходить туда даже не вздумай! – и замолчал, так что, пришлось кивнуть.
– Они тоже активно работают над техническим направлением, так что, тут нам надо быть особенно внимательными: именно ваши, – последнее слово Ивлев выделил нажимом, – работы представляют для них особенный интерес. Не сомневаюсь, что подходы ко всем вашим людям уже ищут, вовсю. Радует хотя бы то, что как прыгуны они никакие, ожидать внезапного появления танков из портала не приходится.
– А кого приходится? Кто-то же был тогда, в парке?
Снова тяжело вздохнув, Ивлев ответил:
– Да. Теперь про плохое.
– То есть, это всё хорошее было? – перебил его я.
– Ну а почему нет? – усмехнулся генерал. – Все слабаки, нам напрямую не угрожают… Сказка! А вот эти…
– Кто? – я наклонился над столом.
– Пакистан.
От неожиданности я вздрогнул, а Ивлев, закивал, мерно, поджав губы.
– Да, вот так. Причём, они компенсируют свою общую отсталость фантастическим набором одарённых. Серьёзной силы. Датчики ваши пригодились – засеваем на юге ими всё, в спешном порядке. Ходят, сволочи, как у себя дома! И ладно бы только сами – ещё и бриттов с собой таскать повадились! – он раздражённо хлопнул ладонью по столу. – Но это ещё не всё… тут мы хоть как-то справляемся – вам спасибо. Новая напасть объявилась! Кто-то у них там, похоже, умеет… не знаю… горы двигать.
Артемьев потешно вытаращил глаза. У меня, впрочем, морда не лучше, не сомневаюсь. И есть от чего – это ж надо, горы!
Ивлев, переводя взгляд между нашими лицами, покивал, а потом пояснил:
– Уже несколько землетрясений там зарегистрировано, ничем не объяснимых. Зато очень удачно локализованных, для некоторых тамошних игроков. И очень неудачно – для других, ну, вы поняли. В частности, индийцы под большим впечатлением. Визжат по дипломатическим каналам, требуют помощи…
Артемьев подпёр подбородок рукой, и, кажется, даже палец прикусил. А вот я уже отошёл от первого шока:
– Ну а нам-то чего, так если разобраться? Мы ж не СССР! Далеко это от нас, там целый Казахстан ещё! Пусть сами разбираются. Меня больше ООН волнует! Чего это они там удумали?
– Ты же читал, – хмыкнул генерал. – Больше пока ничего не родили, слава Богу. Но за ними не заржавеет, не сомневайся!
– Да, извините, – опомнился я. – Вы ж про положение в мире рассказывали, давайте уже добьём, потом ООН обсудим.
– Да нечего уже добивать, больше я не знаю ничего. Никаких других серьёзных игроков на рынке не видно. Может, кто-то где-то тайно что-то и делает, но нам об этом доложить забыли. Но это вряд ли. В целом, резюмируя, ожидать появления каких-то серьёзных конкурентных сил можно, но они гораздо скорее появятся в слаборазвитых странах.
