Текст книги "Телепорт.ru (СИ)"

Автор книги: Максим Владимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Забегая вперёд, ситуацию на местах я себе представлял неверно.

Но, всё же, порядка на ближайшей к нам станции Телепорта было – хоть ложкой ешь. Чисто, красиво, никаких тебе особенных очередей. Автоматы стоят по продаже билетов – рядами, красивые, высокотехнологичные: целая одна кнопка! Ну и слот для карты, само собой. На каждом крупно написано: “Тейково-Центральная”. Вот так. Пусть теперь каждый в стране (или в Москве хотя бы) знает название деревни в Ивановской губернии! И народ вёл себя совершенно буднично – никто не ахал, не зависал, не причитал “да на кого ты нас покидаешь!” или “куда вы меня несёте, ироды!”. Я даже погордился немного: вот ещё вчера кому расскажи про телепорты и прыжки, так никто бы не поверил (чтоб не сказать “в дурку бы сдали”), а сегодня все такие деловые, со скучными лицами, как на работу! Да некоторые, не сомневаюсь, и без всякого “как”, а именно на работу. Растём!

Даже подумалось, раз пошла такая пьянка – а нафига Москве метро? Запросто ведь можно станции переоборудовать. А если учесть природу Телепорта, организация перевозок может получиться куда более эффективной. Тупо: как часто людям надо ехать на следующую станцию? Правильно, очень редко. Но ведь все поезда метрополитена обязательно через неё проходят! А вот Телепорту не обязательно. Ясно, что самым загруженным будет маршрут в центр, на пересадку. С любой станции. Вторым – куда-то на противоположную конечную. Да и вообще, можно произвольно “окна” открывать, как народ наберётся! А если организовать мини-хаб где-то в Подмосковье, и со всех станций прыгать туда, а уж потом – куда надо… Стоит поговорить про такое с Либановым. И генералу предложить – взять одну ветку, покороче, переоборудовать…

Я очнулся от толчка в бок – Артемьеву надоело ждать, пока я насмотрюсь по сторонам. Народ вокруг не обращал на нас никакого внимания, что довольно странно: вообще-то, подпол не стеснялся, обвешиваясь экипом. И даже автомат имел вполне себе на виду. В общественном-то месте? Всё же, что ни говори, народ у нас как-то уж очень сильно властям доверяет. Человек в непонятной форме, с оружием, в толпе на станции? Всё в порядке, так надо.

Местный сопровождающий тоже стоял поодаль, только что не в поклоне, брр.

– Веди, Сусанин, – что-то я охрип. – Сколько там до часа икс?

– Десять минут, – бросив взгляд на билет, ответил Артемьев. – Успеем? – спросил он у сопровождающего.

– С запасом, – заверил местный.

И мы двинулись. Не с такой помпой, конечно, как ещё пару дней назад, но всё равно группа наша несколько выделялась, что скрежетнуло по нервам недовольством. Впрочем, идти оказалось совсем недалеко, и вскоре мы усаживались в непривычную телегу – при той же длине, эта была заметно шире, а в ряду помещалось по четыре кресла. И все в итоге оказались заполнены! Много народу ездит, прямо много! Больше того, пока мы размещались, народ набивался в опустевший было “посадочный” зал вполне себе споро, а следующий автобус уже ждал своей очереди у противоположной стены.

В центральном хабе билеты я уже просить не стал – какой смысл? Разок попробовали, и хватит, нечего деньги палить. Должны же мы, как сотрудники центрального аппарата, иметь какие-то преимущества? Так что, там Артемьев показал ксиву охраннику на выходе, и нас моментально сопроводили в соседний зал и посадили в точно такую же широкую телегу, идущую на Дальний Восток. Интересно – когда успели заменить транспорт? Начинали-то с нашими ещё, узкими. Вроде не видел я ничего подобного в доках. Но смысл понятен, конечно: вдвое больше народу за один прогон.

А вот уже в Гродеково очередной сопровождающий виновато сообщил, что сегодня на Якутск рейсов больше не планируется. Почти даже и не дослушав, я дёрнул Артемьева за рукав:

– Да и чёрт с ними, пошли! – но тот только отмахнулся.

– Вам что, не прислали мемо из Москвы? – строго вопросил подпол, глядя на потеющего лысоватого мужичка сверху вниз.

– Да-а, но рейса нет же… – проблеял тот. – Они же не знают там, наверное… Это же нам надо и транспорт запускать, и бригаду, и там тоже… Для вас двоих? А потом же шаттл возвращать ещё, вхолостую…

– Да, для двоих, – вычленив главное, отрубил фсбшник. – А бригаду просто так возвращать не придётся – мы ещё обратно поедем.

Я только хмыкнул тихонько: совершенно не факт, что поедем обратно так же. Уж больно пересадок много. И хотя нам конкретно грех жаловаться – везде по зелёной линии идём, с максимальным содействием всех причастных, но всё равно, почему не прыгнуть прямо домой? Нам-то вместе с Линой это никакого труда не составит. Тем более, что так или иначе, но без “окон” не обойтись: и на вездеходе их этом трястись лишний раз у меня никакого желания нет, и из Москвы домой тоже как-то добираться потребуется.

Но в разговор лезть всё равно не стал, тем более, что подпол прекрасно справился и без меня. Дальше – буднично, опять проводили отдельным маленьким островком в людском потоке, завели в тихий пустой зал, там пришлось подождать пять минут. Приехала старая ещё, наша маленькая “телега”, недлинный прокат – здравствуй, Якутск!

Там-то я ожидал увидеть вообще тишь, гладь и божью благодать, но суеты и шума оказалось как бы не больше, чем в любом из хабов!

– Мы с грузовыми в одном здании временно! – извиняющимся тоном прокричал очередной провожатый.

Оказалось, что Рыжая здесь сидит не просто так. Тутошние телепортовцы мух ртом не ловили, а раскинули сеть из пары десятков мелких станций по всему региону, сделав Якутск своеобразным мини-хабом местного разлива. А площади тут не московские, да и дорог, считай, нет! Потому трафик – ломовой. Ну и народ такой… непосредственный, так что, о московской организованности и чистоте можно и не мечтать.

На одну из таких станций нас и отправили, без малейших задержек, впрочем. Тут у них в ходу вообще мелкое что-то, навроде японских праворуких микроавтобусов со спиленной крышей. Я сначала подумал, что мы так и поедем вдвоём, но нет: и оставшиеся кресла заполнили людьми – какая-то семья аборигенов, как я понял – и даже груз ухитрились пристроить, по паре коробок и сзади, и на пол в проходе.

На конечной меня и вовсе схватила ностальгия: антураж – ну прямо наш ангар, когда его ещё построили только! Такая же халабуда металлическая с парой бытовок внутри, и даже пол тоже асфальтовый. Только народу больше. Артемьев сразу ломанулся договариваться про вездеход, а я огляделся, приметил лавку у стены и присел. Шум этот белый вокруг подействовал почему-то умиротворяюще, я прицелился было заснуть, но потом спохватился: когда ещё будет возможность проверить? Потянулся к “своей” каменюке на орбите – ага, вот она, голубушка! На месте! Не добрался, значит, злой профессор до тебя ещё.

По дороге краем “глаза” зацепил ещё несколько искорок – это, ясно, порталы работают. Никакого интереса для меня они не представляли, и я равнодушно пропускал их мимо себя, как пешеход, стоя на краю дороги, провожает взглядом проносящиеся мимо автомобили. Вдруг один из них зацепил чем-то, и я мысленно дёрнулся “взглядом” к нему, зацепился, прикипел… что тут не так?

Понимание пришло внезапно, как будто кто-то невидимый дал ответ, причём, сразу на два вопроса: эта искра мне прекрасно знакома, потому как я её сто раз видел – Рыжая! И больше того, я запросто могу использовать её в качестве маяка. По лицу непроизвольно расплылась улыбка, и когда где-то рядом раздался виноватый голос подпола: “Прикинь, у них вездеход сломался. Ждать два часа, не меньше…”, – я совершенно не расстроился.

– Секретная комната есть?

– Что? – глуповато переспросил Артемьев, недоумённо лупая глазами.

– Что-что… – передразнил его я. – Сами решим вопрос. Только без лишних глаз. Давай, построй их тут, что все ваши правила соблюсти. А то мне-то что, я и отсюда могу…

– Не-не-не! – заторопился фсбшник. – Не надо отсюда, я всё понял, пять сек! – и сбежал. Правда, недалеко.

Вот и ладно.

–*-*-

На стройке мы, конечно, произвели натуральный фурор своим появлением из ниоткуда. Этот вот момент я, к сожалению, не учёл: расстояния моему “внутреннему взгляду” не подвластны совершенно. Я бы, на самом деле, с удовольствием поставил прокол куда-нибудь в точку, удалённую от Рыжей, метров на 500, думаю, хватило бы, чтоб из фокуса всеобщего внимания выпасть. Аккуратно вывалились бы в лесочке и дошли ножками, но вот увы, не умею. Пришлось выскакивать вплотную к маркеру, прямо, как оказалось, в будущий машинный зал. И потом терпеть бесконечное шипение подпола, который осознал подставу, которую я ему учинил, только посмотрев в дико выпученные глаза местного начальника. Остальные свидетели выглядели не лучше, впрочем. Единственным человеком, который не удивился, была сама Рыжая.

Узнав, что мы собираемся “свалить вот прям щас”, местный босс осознал, что остаётся на бобах, и сбледнул с лица, но быстро взял себя в руки и принялся торговаться. Он, ясное дело, сразу же сообразил, что я сильнее Лины на порядок и смогу “поймать пульс” маяка легче, и своего шанса не упустил. В конце концов, мы по плану должны были тут появиться только через 3 часа, даже если бы вездеход ждал нас у крыльца, да ещё и обратно столько же, а у местных нашлось много чего предложить за моё время. Рыба, икра, грибы солёные, дичь, мясо… Вопрос с обратным рейсом решился сам по себе – тащить это всё через несколько пересадок было очевидно невозможно. К тому же, половина, наверняка, подпадает под ответственность за браконьерство… и, уж как минимум, пахнет так, что появляться с такими сумами и коробками в Центральной России всяко не рекомендуется. Во избежание массового летального исхода окружающих с диагнозом “захлебнулся слюной”!

Ну и маяк этот “копеечный” я щёлкнул на раз, за пять минут, вызвав возмущённый вздох Рыжей и поцокивание языком от старшего инженера монтажников. Мы даже ещё и пообедать с начальством успели после. Я обожрался местными деликатесами так, что ни про какие телодвижения и думать не мог, и на полном серьёзе просил подпола вкатить меня в окно на тележке. Ну да, да, я знаю, что это невозможно – окно схлопнется, но могу я помечтать хоть изредка?

В итоге, мы вырулили из “окна” в коридоре нашей гостиницы в Долгопрудном, переваливаясь как утки, с трудом глядя на мир осоловевшими глазами. И я готов поставить половину притащенной еды на то, что подпол немедля завалится спать вместе с нами! Хотя бы потому, что он даже разбор моих многочисленных проколов устраивать не стал, только махнул рукой и поплёлся вниз, на свой этаж.

А нам с Рыжей ещё добычу в холодильник как-то пристраивать, чёрт.

Глава 20

В это утро Либанов разбудил меня осторожным деликатным постукиванием. И даже не в дверь, а совсем уж культурно – по косяку. Сразу видно, кого в нашей будущей семье больше уважают: как Рыжая дома – так и завлабы ведут себя прилично! Мне, свежо воспоминанье, долбил с ноги… Недолго поразмышляв, я решил Лину всё же разбудить перед тем, как идти открывать: она всяко дольше меня собираться будет, а в лабе нам по-любому надо оказаться вместе. От одного меня толку мало, проверено.

Как ни удивительно, но Андрей, получив моё утренне-хмурое “пятнадцать минут”, больше нас ни разу не побеспокоил. Даже несмотря на то, что обещанные 15 минут стараниями Рыжей растянулись на все 30. Обнаружили мы его внизу, спящим на кресле в бывшем лобби бывшей гостиницы. Раньше тут за стойкой сидела симпатичная администраторша, горничные бегали туда-сюда, но поскольку теперь эту часть гостиницы оккупировали мы, надобности в персонале больше нет, и в немаленьком холле пусто, пыльно и тихо, вся активность переехала в соседнее крыло. Я не отказал себе в удовольствии подкрасться и гаркнуть Либанову на ухо “подъём!”, однако, он почти и не отреагировал, только открыл один глаз с выражением “и вовсе незачем так орать: я и в первый раз прекрасно слышал!”.

Зато чётко отреагировала охрана: сразу с двух сторон в коридоре распахнулись двери, послышался дробный перестук шагов, с одной стороны шаги закончились, немного не доходя до угла, а с другой вышел Артемьев. Обменявшись нечитаемыми взглядами с Либановым, отчего завлаб заметно посмурнел, подпол погрозил мне пальцем, молча развернулся и скрылся, сопровождаемый всё тем же топотом.

В попытке разрядить ситуацию, я неловко пошутил:

– Видали? Ну прямо одно слово – балет! – но никто меня не поддержал, а Либанов, похоже, и вовсе погрузился в свои тёмные мысли.

Положение спасла Рыжая: она вроде бы всего лишь молча погладила Андрея ладошкой по плечу, но он как-то сразу оттаял, расслабился и – ты смотри! – даже слегка улыбнулся. Да уж, женщины – что б мы делали без вас? Давно бы друг друга перерезали, наверное. И ведь мы тут все одно дело делаем, казалось бы!

В лабе уже кипела работа. Опять жара, беспрерывный гул, что-то трещит, что-то искрит, мельтешат какие-то люди… Всё хочу предложить Либанову подумать над разделением труда: пусть всё железо с толпами аспирантов в одной комнате гудит, а мы чтоб в другой сидели! Да, сам понимаю, что ничего не выйдет, скорее всего, но помечтать-то можно?

В углу появился небольшой диванчик – как раз на двоих, и Либанов нас с Рыжей сразу же туда и направил. Спасибо что не высказал что-то вроде “сядь и не отсвечивай”! Хотя, я и сам отсвечивать не рвался – уж очень у них там атмосфера была напряжённая, я такое не люблю. Вот, казалось бы, редкий момент – мы с Рыжей, считай, одни, потому как это стадо научно-копытных друг друга-то не слышат, не то, что нас из дальнего угла… самое оно общаться! Но в голове – неприятно звенящая пустота, разлитое вокруг напряжение захватило и меня. Лина это почувствовала, мягко взяла мою голову обеими руками и повернула к себе.

– Расскажи, что мы сегодня делать будем? – и смотрит своими глазищами. Зелёными. Так смотрит, что у меня ещё меньше мыслей в голове, даром, что и до того их был… не эскадрон.

Впрочем, всё равно сейчас работать… Я встряхнулся, собрался и начал объяснять.

– В космосе есть всякие тела… космические. Камни там… разные. Лёд. Вот помнишь, как машину ловили? Такая же история.

– То есть, вы хотите поймать в космосе астероид и приземлить его на поверхность планеты? – мягким обволакивающим голосом переспросила Рыжая.

– Точно! – облегчённо выпалил я. – Астероид!

– А зачем?

– Ну – задач много можно подтянуть, – я пожал плечами и задумался: а ведь правда – зачем? Неужели никаких целей, кроме как разбомбить кого-нибудь, мы так и не придумали? Выкладывать Рыжей изначальную причину всего шухера как-то не хотелось – всё же, от американского гражданства она не отказывалась, мало ли… вдруг неприятно ей будет? Пришлось изворачиваться: – Научные цели всякие. Мало ли там чего может быть… Металлы редкие, минералы. Ещё что-то… Хотим научиться управлять окнами. Так, чтоб точно знать скорость и место приземления, вот! Ну, и чтоб в атмосфере не сгорало.

– И в чём наша роль? – Рыжая смотрела на меня всё так же завораживающе. Успокаивает.

– Мы с тобой – команда точной настройки. Вся мощность подаётся железом, но они сами не могут прицелиться. В тот раз у нас были все возможные привязки от астрономов, и то, говорят, кусочек нашей “телеги” не пролез и теперь болтается на орбите среди другого мусора. Теперь будет куда сложнее – никакой привязки нет, только моё внутреннее ощущение, плюс объект куда дальше. И даже не спрашивай, как мы с тобой взаимодействовать будем, – заранее открестился я, даже руки скрестил для пущей убедительности. – придётся рассчитывать на нашу с тобой повышенную совместимость. Но ведь уже не раз срабатывало, верно?– И сегодня сработает, вот увидишь, – Рыжая наклонила голову и коротко потёрлась пушистой макушкой о мою щёку, от чего у меня внутри всё буквально перевернулось, и я с трудом сдержал порыв сжать моё чудо в объятьях со всей имеющейся дури.

Либанов вывернулся из-за стойки как-то, пожалуй, излишне резко – Рыжая, сидящая у меня на коленях, даже вздрогнула и остро посмотрела на виновника. Тот, не обращая внимания ни на что, плавным движением присел перед нашим диваном на корточки и, в свою очередь, всадил в меня внимательный взгляд.

– Ну что, готовы пробовать?

– Пробовать что? – я взгляд отзеркалил, не делая ни малейшей попытки хотя бы пошевелиться.

– Мы в принципе, всё посчитали, – снизошёл наш завлаб до объяснений, – будем пробовать открывать короткий перенос – буквально на километр. Или два – как получится. Радуйся – твою прелесть не трогаем: нашли другую каменюку. Она, правда, в реестре засвечена, ну да чего уж теперь.

– В реестре? – переспросила Рыжая.

– Астрономы ведут реестр астероидов, которые могут “заглянуть в гости”. И там многие базы открыты, любителей всяких полно, кто отслеживает всё подряд из чистого любопытства. Плюс ещё не один десяток нейросеток соревнуется в поиске астероидов и их следов… бардак полный!

– А ты как хотел – чтоб как у нас: только мы, а больше никто ничего и не знает? – подколол его я.

– Конечно! – Либанов ответил совершенно серьёзно. – Нам, по крайней мере, было бы куда проще, если б мы точно знали, что за “нашим” камешком сейчас не смотрит никто. И никто не сможет обнаружить явное изменение орбиты. Не говоря уж про такой маловероятный вариант, что кто-то зафиксирует скачкообразное перемещение! Да не дай боже – инструментально! И трезвонить начнёт на весь мир: “Тревога! Плонетяне астероиды ворують!!”.

– Маловероятный, – я выделил голосом самый, на мой взгляд, важный момент.

– Мало, – уверенно кивнул завлаб. – Но чем чёрт не шутит, когда Бог спит…

Он поднялся на ноги, хлопнул руками по бёдрам.

– Ну что – пошли! У нас там прям рядом с “пушкой” для вас специальная сидушка приготовлена. Она на одного, правда, – тут его тон стал извиняющимся, – но Лина же и так у тебя на коленях постоянно? Потерпите ещё немного?

Мы с Рыжей переглянулись, и она уверенно ответила:– Потерпим.

–*-*-

Всё кончилось как-то внезапно. Просто свет вдруг пыхнул совсем уж невыносимой яркостью, какая-то басовито гудящая струна у нас за спиной с явственным щелчком оборвалась, с обеих сторон затрещало, а из-за ближней стойки повалил едкий белый дым. А мы с Рыжей привязаны! Она – ещё так себе, пара датчиков на запястьях, а я облеплен, как в реанимации! Дёрнулся было Лину ссадить, толкнуть в сторону выхода, но понял, что бесполезно: руки-ноги затекли до такой степени, что хоть в чемодан меня заталкивай. От всего этого я так взволновался, что не сразу понял, что мне говорит нависший сбоку Либанов.

– … ально всё!! Не дёргайся, … контролируем! Уже выключили! Устраняем! – и, разогнувшись, в сторону: – Проф, сюда, скажите ему! Воды принесите кто-нибудь! И на посту там скажи этим!

Скосил глаза вниз – а у меня опять в крови всё. И Рыжую заляпал, но она не отстраняется, только смотрит беспокойно.

Бутылку воды принесли – холодная. С газом. Кислая – лимон, что ли? Звуки и цвета возвращаются потихоньку – сижу, смотрю, как народ вокруг суетится. Дыма нет уже, притащили здоровенную дуру с толстым гофрошлангом – голову просунуть можно. Штука гудит, дует холодным воздухом.

Я пошевелился, Лина тут же среагировала, соскочила наклонилась передо мной. Заглянула в глаза беспокойно, я просто мотнул головой отрицательно – ничего не надо. С двух сторон синхронно надвинулись профессор с Либановым, заговорили одновременно:

– Скачок напряжённости поля…

– На сегодня точно всё…

Обогнув завлаба, сзади между ними протолкался Артемьев, посмотрел вопросительно. Я не стал ничего говорить, просто поднял к нему терзаемую тысячей иголочек закаменевшую руку. Он всё понял правильно, ухватился и плавно вытянул меня из кресла – как был, скрюченным. Либанов подхватил с другой стороны, Лина наладилась обдирать датчики, а после – растирать поясницу. Это могло бы быть даже приятным! Если б не было так больно.

Как ни странно, размялся я довольно быстро – почти сразу, как меня вывели в коридор. Даже левую руку перехватила Рыжая, оттеснив Артемьева – тот не особо возражал, впрочем.

Ну что, разберём полёт?

– Это что такое было?

– Не смогли среагировать, – виновато отвёл глаза Андрей. Никак не получалось наводку захватить надёжно, прибавляли, прибавляли, вроде по чуть-чуть, а потом вдруг бац – резонанс. Вот тебя и вырубило. И пушку нашу заодно…

– Хм, вырубило… – протянул я. – И сильно?

– Сильно что? Вырубило? Тебя не очень, меньше секунды, по мониторингу судя. А пушку – с концами.

– И долго новую делать?

Тут уже Рыжая с Либановым ответили одновременно:

– Да какую “новую”! Ты на себя посмотри!

– Сегодня уже точно не сделаем.

Я зацепился за главное:

– Сегодня?

Либанов ответил, пожав плечами:

– Ну так вечер уже – целый день про… работали. Я уж молчу про то, что тебе в себя прийти надо, но ведь и парни со вчерашнего утра в лабе, ещё одну ночь они точно без последствий не перенесут, – повернулся к Лине и успокаивающе прибавил: – всё, я всех отослал, там уже только ликвидационная бригада осталась.

– Уверен, что так вот заботишься обо всех, о ком стоило бы? – ядовито осведомилась Лина, уперев свободную руку в бок.

Либанов стрельнул взглядом на мою грудь и только вздохнул виновато.

–*-*-

На полпути домой я понял, что мои провожатые мне уже, пожалуй, и не обязательны. Пошевелил плечами, и Либанов меня отпустил сразу, а Рыжая – после долгого оценивающего взгляда. Но – отпустила.

На улице уже стемнело, но у нас на территории не спрячешься – всё залито мертвенно-белым светом фонарей. Днём, похоже, прошёл дождь, смывший дневную жару, и прохладный воздух был настолько свеж, что мне захотелось продлить прогулку, ещё, что угодно, только не домой!

А вот Лина уже явственно клевала носом.Только этим я могу объяснить её спокойную реакцию на неожиданное предложение Либанова уже на ступенях крыльца нашей гостиницы:

– Может, прогуляемся чутка? – и тут же, успокаивающе, Лине: – Мы тут, вокруг дома! Пару кружков, чисто кровь немного разогнать – весь день ведь просидели!

Рыжая медленно кивнула в ответ и скрылась за дверью. Я на секунду ощутил неудобство – по-хорошему, мне бы её хоть до номера довести, конечно… Но Либанов уже торопливо шептал, наклонившись:

– Пошли, расскажу кое-что!

Завернув за угол, он воровато огляделся, потом снова наклонился и свистящим шепотом выдал:

– На самом деле у нас всё получилось!

Я остановился, словно ударенный (да чего там – я и был ударенный! резонансом этим клятым), но завлаб цепко ухватил меня за локоть и дёрнул, увлекая дальше:

– Только не тормози! Гуляем мы! Дышим. Дыши давай!

– Где ты раньше был, – пробурчал я, шагая за ним.

– Ну извини, – запнулся он, – мой косяк, признаю. Надо было профу запретить последний прогон!

– Так а зачем вообще это всё, если получилось? – спросил я, догоняя.

– Ну так жизнь не кончается, – пожал этот злыдень плечами, состроив совершенно невинную рожу. – У нас так-то ещё там поле непаханое – сам же мне список идей накидывал. Вот, полезли габариты расширять, вектор поворачивать – и нарвались… Но там понятно, в чём проблем, больше такого не будет!

– Так а почему тогда про “получилось” я только сейчас слышу? И когда получилось-то, кстати?

Либанов коротко взглянул на меня, поджал губы, но всё же раскололся:

– Первый раз наша камушка ушла по предсказанной траектории в 17.20. Серия из трёх полностью расчётных движений зафиксирована где-то в шесть часов с минутами. Точнее, не зафиксирована. В лабжурнале про это ничего нет, и не будет. Знаем только я, проф и Дима. Ну и ты теперь.

– Дима? – машинально переспросил я, раздумывая когда и насколько сильно мне обижаться.

– Ну это парень новый, однокурсник мой, он у нас как-то все расчёты на себя перетянул. Незаметно.

Я остановился и на этот раз на возмущённое либановское поддёргивание за рукав уже не поддался. Он был вынужден вернуться и с вопросом уставился на меня.

– Давай рассказывай уже. Всё, – подчеркнул я интонацией.

Завлаб вздохнул, снова потянул меня за руку и проговорил, на этот раз почти жалобно:

– Да, конечно, расскажу – затем и позвал. Только давай пойдём уже, а то… никогда не знаешь, кто и когда за нами смотрит! Одно дело – гуляем, другое – совещанку решили устроить на улице…

Когда я всё же двинулся, он некоторое время молча шёл рядом и корчил рожи, изображая мучительные раздумья. Наконец, решился, повернулся ко мне и снова шёпотом выдал:

– Это всё секретность. Тебя не было вчера, поговорить бы не получилось, да и утром сегодня не того… ты извини, ладно? Мы, короче, вчера решили с профом сделать вид. Чтоб никого не посвящать, – заметив мой скептический взгляд, он вскинулся и зачастил: – Ты не думай, никакого такого плана не было! Этот резонанс клятый – случайность, мы ж наоборот хотели!

Тут мы снова завернули за тёмный угол, вышли на длинную прямую позади здания, и Андрей раскололся до основания. Оказалось, что эти ухари решили симулировать неудачу, чтобы финальный эксперимент провести в минимальном составе. Ночью. Расчёт был на то, что я открою окно прямо в помещение лаборатории, проведу туда всех причастных – “всего несколько человек! (с) Либанов” – и вот тогда-то мы втихую и жахнем.

– Ты же понимаешь, что если бы мы объявили, что можем вот такое сделать, Ивлев сейчас уже был бы тут? – на этот раз уже Андрей остановился посреди дороги и вперил в меня требовательный взгляд.

– И тогда это решение было бы уже чьим угодно, только не нашим. А я желаю решать этот вопрос сам! Хотя бы на первый раз.

Я поёжился.

– Правда – хочешь сам? Вот прям именно этот вопрос? Хм.

Либанов сразу же как-то съёжился, сгорбился, отвернулся… но потом переборол себя, повернулся снова ко мне, посмотрел твёрдо в глаза и ответил:

– Мы вообще-то договорились, что решаешь ты. Мы…

– Мы – это кто? – перебил его я.

– Я, проф и Дима. Все, кто в курсе, короче. У нас у каждого есть своё мнение, все написали на листочке и заклеили в конверт. Конверт у меня, – он полез в карман джинсов, вытащил смутно белеющий прямоугольник, – вот, держи. Так что, ты можешь выступить великодушным диктатором: хочешь – сам решай, хочешь – мнением народа поинтересуйся.

Выдернув мятый, согнутый вдвое конверт у него из пальцев, я спросил:

– А чего вдруг такая спешка? Собрались бы спокойно в термосе, поговорили.

В который раз воровато оглянувшись, Либанов увлёк меня дальше по дорожке.

– Понимаешь, сегодня ночью – оптимальный вариант. А у нас такая незадача с твоим состоянием. Вот что такое не везёт!

Я прислушался к себе… да ничего так, вроде. Нормальное состояние. Рабочее. Озвучил.

Андрей поморщился:

– Это очень хорошо, что ты так думаешь. Но без Лины нам никуда, а ей эту идею продать будет на порядок труднее!

– Это ладно, решим, если что. А почему оптимальный-то? Момент, в смысле. Не всё ли нам равно?

Оказалось, не всё равно. Совсем. Подходящих объектов – по пальцам одной руки пересчитать, и они движутся по самым разным орбитам. Не стационарным. То ближе, то дальше, имеют разную скорость и направление… И всё это, оказывается, влияет!

– Найти другой камень можно. Наверное. Но это надо их перебирать и обсчитывать, долго, потому как самые очевидно перспективные мы уже обработали. Соответственно, придётся привлечь немало постороннего народу – наши-то заняты все. Да и чтоб эти студенты не вхолостую работали, им надо будет слишком много чувствительных параметров озвучивать, а из этих данных понимающий человек запросто может выводов наделать, совершенно для нас сейчас лишних… Короче, этой ночью у нас оптимум: нужный объект будет в тени Луны – меньше шансов засветиться. Скорость и вектор – идеальны, выскочим где-то в двух километрах над поверхностью, среагировать никто не успеет, но и скорость получится не слишком высокая.

– А нам разве не лучше, если “слишком”? – ничтоже сумняшеся, переспросил я.

– Ну, знаешь ли, – остро глянул на меня Либанов. – Я так-то на планете ещё пожить рассчитываю. Несмотря на все эти… заморочки! Не очень хочется воткнуть массивную дуру на какой-нибудь сорок третьей космической, пусть даже и в океан. Ты же не забыл, как мы с мячиками игрались? Помнишь, что они сохраняют скорость, причём, и вектор, и модуль, через окно проходя? А теперь представь, насколько скорость какого-нибудь астероида на дальней орбите может от нашей отличаться! Там даже если просто с таким столкнуться – планетарная катастрофа обеспечена, а ведь обычный метеорит неизбежно замедляется, проходя через атмосферу. И на куски разваливается ещё, рассеивается, обгорает… Как дробь на большом расстоянии, короче. А если врезать пулей, да в упор – это совсем другой разговор! Короче, нам такого не надо. Всё рассчитано, и если сегодня не получится – то придётся неделю ждать следующего подходящего момента.

– Ну и подождём, – пожал плечами я.

Либанов вздохнул и поморщился:

– Да вот не хотелось бы… Ты же понимаешь, что будет, если мы успешно… ну, того… попадём? У авианосца же силовая установка атомная. Как-то хочется её подальше от нашего берега топить…

– А мы собираемся топить? – уточнил я.

Ответил Либанов не сразу.

– Это тебе решать, – искусственно ровным тоном проговорил он. – Но от нас в любом случае зависит не всё. Мы пока ещё ни разу в реале не пробовали – как мы можем что-то прямо вот гарантировать? Начнём с того, что у нас нет способов точно определить местоположение флота.

Я удивленно поднял на него глаза, собираясь спросить “так какого тогда, собственно, хрена?!”, но он меня опередил:

– Не, у нас есть данные, есть! И спутник их отслеживает, и с метеобуёв данные идут… Нам же не надо с точностью до метра, в конце концов!

– Хм. Метеобуи? У нас и такое там есть?

Либанов выдержал мой взгляд стойко:

– Не у нас. У Великобритании. Но подсмотреть мы можем… оказалось достаточно только намекнуть, и нам сразу же всё предоставили. Тут главное теперь, чтоб это всё не выплыло, – он опять понурился, – ещё отмазку придумывать – вот как мы так прицелились?

– Ещё ж не попали никуда, – утешил его я.

– Да это всё равно, – махнул он рукой. – Куда бы ни попали – скандал на весь белый свет обеспечен. Но это потом. Сейчас надо решать про то, что сейчас.

– Сейчас?

– Не совсем, – торопливо поправился Андрей. – В четыре часа где-то. Но нам в лабе надо быть на полчаса пораньше, чтоб всё запустить и прогреть.

Я уловил, что он на меня смотрит выжидающе, и скептически поморщился:

– Вот как ты себе это представляешь, а? Там такой гул стоит – неужели ты думаешь, охрана такое прозевать может?

– Во-первых, если в лабе никого нет, охрана пост снизу снимает, – просветил меня Либанов. – Только наверху стоят, на лестнице, и в лифтовом холле один человек спит, но та шахта далеко, через весь корпус. А по лестнице три гермодвери получается, никто ничего не услышит, гарантирую. Во-вторых, гула для этой конкретной операции не будет. Там уже отлажено всё, и тихо, и аккуратно, и для тебя безопасно. Сто процентов! Я, когда про Лину говорю, что она тоже нужна – перестраховываюсь, на самом деле. В последней серии она, видимо, устала уже – дважды не успевала вложиться. Ты сам отработал, и по данным телеметрии – совершенно без проблем.