Текст книги "Горький шоколад (СИ)"
Автор книги: Максим Субботин
Соавторы: Айя Субботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
Пульт нашелся внутри приставной тумбочки. Не сразу, но она разобралась что к чему и перелистнула несколько каналов. Очевидно, в стоимость номера входил и доступ к платным спутниковым каналам, потому что первым же в списке был канал фильмов, где как раз шел какой-то блокбастер с Томом Крузом в главной роли. Следующими шли несколько спортивных каналов, потом канал новостей, потом снова фильмы, сериалы и бизнес-канал с огромным графиком котировок акций.
А потом…
Эль дернулась, словно ее крепко огрели по затылку. Это что… порно?
Мужчина на экране стоял спиной к камере, женщина лежала на спинке дивана на спине с широко раздвинутыми ногами и остервенело поглаживала себя между ног. Слава богу, что звук был приглушен почти до минимума, но мольбы женщины трахнуть ее поскорее, казалось, грохотали на всю гостиницу. Эль уже почти нажала на клавишу переключения каналов, но палец замер над кнопкой, когда мужчина опустился перед своей партнершей на колени. То, как он впился губами ей между ног, отозвалось тяжестью в самом низу живота самой Эль. Она сглотнула и едва ли понимая, что делает, подошла ближе. Камера снимала под таким углом, что лицо мужчины было видно лишь в профиль, но его темные волосы и легкий намек на щетину вокруг острого подбородка делали его слегка похожим на Макса. Каждое движение его языка заставляло партнершу кричать с новой силой. Наверняка, как и всякая актриса, она переигрывала, но сам процесс казался чем-то настолько… развратно-сладким, что у Эль подкосились ноги. Она попятилась, слепо пошарила в поисках опоры.
«Выключи это немедленно, Эль Кромби!» – снова и снова приказывала она себе, но продолжала жадно впитывать каждый кадр.
Тот мужчина на экране: что, если бы это был… Макс? Если бы это она лежала перед ним вот так, доступная и готовая отдаться вся без остатка? От одной этой мысли колени задрожали сильнее, с губ едва не сорвался стон.
Все это было словно один большой катализатор для того, в чем она стеснялась признаться сама себе, но о чем ее собственное тело умоляло буквально с первой встречи: она хотела Макса Ван Дорта. Как не бесстыже это звучит, но желала с самого первого дня их встречи. С того момента, как он не дал ей кубарем свалиться с лестницы, и позже, когда она наслаждалась видом его мускулистых жилистых рук у себя в комнате. Макс Ван Дорт был сосредоточением запретного наслаждения, о котором она не знала и которого не желала, но теперь нуждалась в нем со всей силой, на которую была способна.
Она попятилась еще дальше, на что-то наткнулась и едва не кувыркнулась назад, но чья-то рука поймала ее и помогла удержать равновесие.
– Мммммакс? – заикаясь, пробормотала Эль.
– Ну, полагаю, кроме нас здесь больше никого нет, – сказал он негромко и проследил за ее взглядом.
Эль едва не превратилась в горстку пепла, попыталась выключить проклятый телевизор, но пульт плясал в трясущихся руках, и кнопка выскальзывала из-под подушечки пальца.
Господи, он что – голый?
Эль медленно скользнула взглядом по его телу: в приглушенном свете торшера кожа Макса поблескивала от влаги, идеально гладкий торс с проработанным прессом и косыми мышцами живота выглядел так соблазнительно, что Эль едва пришлось одернуть руку за спину. Нет, слава богу, все же не голый: вокруг бедер обернуто приличного размера белоснежное полотенце.
– Габриэль, – Макс забрал пульт из ее пальцев, нажал кнопку выключения. – Не нужно так нервничать.
– Я случайно… – продолжала лепетать она, одновременно напоминая себе не забывать дышать. – Просто… Искала музыкальный канал…
Она сглотнула, когда Макс приподнял ее лицо за подбородок, требовательно изучая ее лицо темно-серым взглядом.
Какой же он все-таки красивый с этими влажными, неряшливо спадающими на лоб волосами и гладко выбритым лицом. И как потрясающе от него пахнет: цитрусом и морским бризом, как будто он только-только вернулся с тропических островов.
– Ты дрожишь, Габриэль. Не холодно, как будто. – Он мимолетно улыбнулся. – Извини, что я тут расхаживаю, как Тарзан – терпеть не могу халаты. Чувствую себя в них старым сутенером.
Удерживая ее в плену магнетического притяжения своего обаяния, Макс осторожно погладил ее по уголку локтя, и на этот раз Эль не удалось взять над собой контроль: она громко всхлипнула, едва ли не так же похотливо, как та женщина с экрана.
«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!..»
Она не знала, чего именно хочет, но ясно, как никогда в жизни, отдавала себе отчет в том, что не хочет разрывать напряжение, которое было таким сильным, что она могла бы намотать его на волшебное веретено из сказки.
«Пожалуйста, не уходи!»
Она встала на цыпочки, потянулась к Максу в бесконтрольном порыве.
Макс перехватил ее руки за запястья, забросил себе на шею. Эль со стоном запустила пальцы ему в волосы, наслаждаясь приятным покалыванием в кончиках пальцев.
– Я хочу поцеловать тебя, Габриэль, – сказал Макс. Не попросил разрешения, лишь озвучил свое намерение.
– Да, да…
Он что-то пробормотал себе под нос, обнял ее за талию и прижал к себе так сильно, что Эль на миг почудилось – теперь они стали одним целым.
Его поцелуй был жадным, собственническим. Он раскрыл ее рот поцелуем, и украл ее дыхание, смел одним толчком всю силу воли и попытки сохранить хоть каплю контроля. Сейчас Макс был ее единственной реальностью для нее, единственной точкой, в которую неожиданно схлопнулась вся вселенная.
В ванной нашлось все: пахнущее сливками и медом мыло ручной работы, куча гигиенических принадлежностей с логотипами отеля, салфетки, полотенца. Даже фен. Эль приняла душ, вымыла волосы и потратила прилично времени, чтобы просушить их хотя бы до состояния полувлажности. В завершение воспользовалась кремом для депиляции. Ерунда, конечно, но еще с шестнадцати лет, с тех пор, как она вместе с одиннадцатью другими девушками вызвалась сняться для школьного спортивного календаря в купальнике, Эль всегда делала интимную депиляцию. К счастью, все остальные волоски на ее теле были такими тонкими и светлыми, что их и без этой процедуры не было видно.
Макс расхаживал по гостиной и по телефону раздавал кому-то энергичные указания. Эль поймала буквально пару слов и поняла, что работа нашла его и здесь. Увидев ее, Макс с сожалением пожал плечами и заперся в своей комнате. Эль тем временем быстро завернулась в плед.
– Я люблю свою работу, – сказал он с какой-то вымученной усмешкой, возвратившись спустя десять минут, – но иногда мне кажется, что она хочет от меня слишком многого.
– Если нужно вернуться, то я соберусь за пятнадцать минут.
– Нет, Габриэль, возвращаться точно не нужно. Завтра мне нужно будет несколько часов времени, чтобы провести удаленное совещание, но я думаю, эти часы ты проведешь в местном СПА.
– Ни разу не была в СПА, – выпалила она.
– Вот видишь, как все идеально складывается. – Улыбка на его губах была загадочной. – А потом нас ждет целая куча музеев, две картинные галереи. Хочу пощупать, так ли глубоки твои познания в дорогой мазне.
– Ты никогда мне не простишь, да?
– Буду помнить всю жизнь, – не стал успокаивать он, а потом, когда Эль было подумала, что смогла, наконец, взять себя в руки и успокоится, подошел к ней. Осторожно погладил ее по спинке носа, опустил палец ниже и мягко, едва касаясь кожи. Очертил подушечкой большого пальца линию верхней губы. – Ты просто стихийное бедствие, Габриэль Кромби.
– Потому что порчу твою жизнь? – с трудом спросила она.
– Не угадала. – Макс наклонился к ее уху и, касаясь губами кожи, шепнул: – Потому что ломаешь мои защитные барьеры.
И прежде чем она успела подумать, что ответить, ушел в ванну.
Эль еще несколько минут стояла посреди комнаты, снова и снова прислушиваясь к пульсирующим в памяти отголоскам его признания. Она рушит его защиту? О какой защите речь?
Кое-как справившись с дыханием, Эль мелкими шажками дошла до панорамного окна и до упора расшторила его. Ливень хлестал по стеклам, и в стекающих каплях город сверкал всеми цветами радуги, словно диковинная драгоценность. Они жили на пятом, самом высоком этаже, но и отсюда центр Лондона лежал весь на ладони. Если бы не время за полночь, Эль непременно отправилась бы на прогулку прямо сейчас: наслаждаться вновь обретенной свободой, возможностью просто бродить по улицам, любоваться отражениями прославленных английских фонарей в лужах, обязательно постоять в красной телефонной будке и покататься на горбатых желтых такси. Господи, она хотела просто ЖИТЬ! Каждую секунду этой новой жизни, которую Макс подарил ей пусть всего на несколько дней. Взять от этой поездки все, что возможно, чтобы хранить так же сильно, как некоторые хранят фамильные украшения или альбомы с фотографиями.
Еще немного постояв около окна, она осмотрелась в поисках пульта. Плазма на полстены манила насладиться четкостью изображения. Возможно, здесь есть какой-то музыкальный канал? Что-то такое, что будет по душе им обоим.
Пульт нашелся внутри приставной тумбочки. Не сразу, но она разобралась что к чему и перелистнула несколько каналов. Очевидно, в стоимость номера входил и доступ к платным спутниковым каналам, потому что первым же в списке был канал фильмов, где как раз шел какой-то блокбастер с Томом Крузом в главной роли. Следующими шли несколько спортивных каналов, потом канал новостей, потом снова фильмы, сериалы и бизнес-канал с огромным графиком котировок акций.
А потом…
Эль дернулась, словно ее крепко огрели по затылку. Это что… порно?
Мужчина на экране стоял спиной к камере, женщина лежала на спинке дивана на спине с широко раздвинутыми ногами и остервенело поглаживала себя между ног. Слава богу, что звук был приглушен почти до минимума, но мольбы женщины трахнуть ее поскорее, казалось, грохотали на всю гостиницу. Эль уже почти нажала на клавишу переключения каналов, но палец замер над кнопкой, когда мужчина опустился перед своей партнершей на колени. То, как он впился губами ей между ног, отозвалось тяжестью в самом низу живота самой Эль. Она сглотнула и едва ли понимая, что делает, подошла ближе. Камера снимала под таким углом, что лицо мужчины было видно лишь в профиль, но его темные волосы и легкий намек на щетину вокруг острого подбородка делали его слегка похожим на Макса. Каждое движение его языка заставляло партнершу кричать с новой силой. Наверняка, как и всякая актриса, она переигрывала, но сам процесс казался чем-то настолько… развратно-сладким, что у Эль подкосились ноги. Она попятилась, слепо пошарила в поисках опоры.
«Выключи это немедленно, Эль Кромби!» – снова и снова приказывала она себе, но продолжала жадно впитывать каждый кадр.
Тот мужчина на экране: что, если бы это был… Макс? Если бы это она лежала перед ним вот так, доступная и готовая отдаться вся без остатка? От одной этой мысли колени задрожали сильнее, с губ едва не сорвался стон.
Все это было словно один большой катализатор для того, в чем она стеснялась признаться сама себе, но о чем ее собственное тело умоляло буквально с первой встречи: она хотела Макса Ван Дорта. Как не бесстыже это звучит, но желала с самого первого дня их встречи. С того момента, как он не дал ей кубарем свалиться с лестницы, и позже, когда она наслаждалась видом его мускулистых жилистых рук у себя в комнате. Макс Ван Дорт был сосредоточением запретного наслаждения, о котором она не знала и которого не желала, но теперь нуждалась в нем со всей силой, на которую была способна.
Она попятилась еще дальше, на что-то наткнулась и едва не кувыркнулась назад, но чья-то рука поймала ее и помогла удержать равновесие.
– Мммммакс? – заикаясь, пробормотала Эль.
– Ну, полагаю, кроме нас здесь больше никого нет, – сказал он негромко и проследил за ее взглядом.
Эль едва не превратилась в горстку пепла, попыталась выключить проклятый телевизор, но пульт плясал в трясущихся руках, и кнопка выскальзывала из-под подушечки пальца.
Господи, он что – голый?
Эль медленно скользнула взглядом по его телу: в приглушенном свете торшера кожа Макса поблескивала от влаги, идеально гладкий торс с проработанным прессом и косыми мышцами живота выглядел так соблазнительно, что Эль едва пришлось одернуть руку за спину. Нет, слава богу, все же не голый: вокруг бедер обернуто приличного размера белоснежное полотенце.
– Габриэль, – Макс забрал пульт из ее пальцев, нажал кнопку выключения. – Не нужно так нервничать.
– Я случайно… – продолжала лепетать она, одновременно напоминая себе не забывать дышать. – Просто… Искала музыкальный канал…
Она сглотнула, когда Макс приподнял ее лицо за подбородок, требовательно изучая ее лицо темно-серым взглядом.
Какой же он все-таки красивый с этими влажными, неряшливо спадающими на лоб волосами и гладко выбритым лицом. И как потрясающе от него пахнет: цитрусом и морским бризом, как будто он только-только вернулся с тропических островов.
– Ты дрожишь, Габриэль. Не холодно, как будто. – Он мимолетно улыбнулся. – Извини, что я тут расхаживаю, как Тарзан – терпеть не могу халаты. Чувствую себя в них старым сутенером.
Удерживая ее в плену магнетического притяжения своего обаяния, Макс осторожно погладил ее по уголку локтя, и на этот раз Эль не удалось взять над собой контроль: она громко всхлипнула, едва ли не так же похотливо, как та женщина с экрана.
«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!..»
Она не знала, чего именно хочет, но ясно, как никогда в жизни, отдавала себе отчет в том, что не хочет разрывать напряжение, которое было таким сильным, что она могла бы намотать его на волшебное веретено из сказки.
«Пожалуйста, не уходи!»
Она встала на цыпочки, потянулась к Максу в бесконтрольном порыве.
Макс перехватил ее руки за запястья, забросил себе на шею. Эль со стоном запустила пальцы ему в волосы, наслаждаясь приятным покалыванием в кончиках пальцев.
– Я хочу поцеловать тебя, Габриэль, – сказал Макс. Не попросил разрешения, лишь озвучил свое намерение.
– Да, да…
Он что-то пробормотал себе под нос, обнял ее за талию и прижал к себе так сильно, что Эль на миг почудилось – теперь они стали одним целым.
Его поцелуй был жадным, собственническим. Он раскрыл ее рот поцелуем, и украл ее дыхание, смел одним толчком всю силу воли и попытки сохранить хоть каплю контроля. Сейчас Макс был ее единственной реальностью для нее, единственной точкой, в которую неожиданно схлопнулась вся вселенная.
– Эль, ты не обязана делать это, если не хочешь…
Его слова выхватили ее из приятного томления.
– Не хочу? – не поняла она.
– Если не готова или считаешь, будто чем-то мне обязана.
Он смотрел на нее глазами, в которых бушевало желание. Нет, Эль отлично понимала, что вполне может ошибаться, но здесь и сейчас он хотел ее. Какие могут быть сомнения? Он хотел заняться с ней сексом, но почему-то медлил. Его голос сделался хриплым. Кажется, она даже ощущала его учащенное сердцебиение – так сильно Макс прижимал ее к себе.
– Хочу… – прошептала одними губами.
Он улыбнулся и больше ни о чем не спрашивал.
Снова приник к ее губам, снова ворвался в ее рот требовательным жалящим языком. Он не был яростным и наглым, но был требовательным – как мужчина, который пришел взять женщину, принадлежащую ему по праву. Эту мысль Эль осознала лишь краем еще не растворившегося сознания – и она ей понравилась. Да, сегодня она будет той женщиной, которая предназначено лишь для него. Неопытная и все еще с дрожью в коленках, пылающая от смущения и желания, но все равно – его.
Словно пушинку Макс подхватил ее на руки. Эль вскрикнула, обхватила его за шею и неожиданно для себя тихонько хихикнула. Во взгляде Макса появилось удивление.
– Прости. Просто представила древнего мужчину, который тащит свою женщину в пещеру.
Макс игриво зарычал ей в ответ.
– Пещера так себе, конечно. Ни от одного мамонта не защитит. Но эту проблему мы оставим на завтра. А пока мужчина хочется свою женщину. – Последние слова он произнес тише, сглотнул, отчего острый каждый на его шее дернулся.
По телу Эль пробежала дрожь. Удивительно приятная дрожь, от которой кожа стала покалывать везде, где к ней прикасалось его тело.
– Добро пожаловать в мою пещеру… – Макс положил свою ношу на кровать так, что ее ноги остались свисать. Сам же встал на колени перед ней.
Эль приподнялась на локтях, заглянула в его лицо. Этот мужчина был безупречен во всем, и желание превратило его в настоящий ходячий соблазн: одно то, как Макс пытался держать себя в руках и прикусывал губу казалось той самой дозой адреналина, которая подстегнула ее сердце снова пуститься вскачь.
Его взгляд скользил по ней – неуверенной, неловко завернутой в плед, но уже предательски мокрой между ног. И Макс знал это. Эль видела, что знает. Наверное, надо что-то сделать, как-то подзадорить его, показать, что она готова на этот шаг. Но как?
– Мне кажется, ты слишком много думаешь, – прошептал он, склонившись к ней и мягко попробовав на вкус ее нижнюю губу. Потом положил руки ей на колени и развел их в стороны. Эль замерла, перестала дышать. Все ее ощущения мигом скользнули вниз живота – там, где он касался ее мягким полотенцем. Дурацким полотенцем, за которым скрывается нечто… она не знала, как назвать его. В голову лезли какие-то пошлые глупости, которые она бы в жизни не произнесла вслух.
– Я…
Макс осторожно прикусил ее за губу, потом мягко лизнул укушенное место. В ответ она, наконец, выдохнула, вместе с воздухом освобождая и требовательный стон. Почему ей не страшно в ее первый раз? Почему все равно о том, будет ли боль и сколько крови останется на простынях? Все, что имеет значения здесь и сейчас – ее великолепный мужчина, от одного взгляда на которого плавятся и с треском перегорают ее эмоциональные предохранители.
– Все хорошо… – Макс чуть толкал ее бедрами, прижимался, рождая в ее теле теплые волны, охватывающие с головы до ног.
Они освобождали голову, выталкивали остатки мыслей и неуверенности. Эль все еще стеснялась, боялась показаться для него глупой или непривлекательной. Но его голос, его уверенность, его… движения – все это накрывало с головой.
– Знаешь, я считаю, что в спальне лишние мысли только мешают… – Его пальцы коснулись внутренней части ее бедер, пробежались, чуть касаясь кожи. Эль вспыхнула, не в силах сдержать стон сквозь сжатые зубы. – Может быть, иногда, мысль-другая и может промелькнуть… – Макс гладил ее бедра, одновременно задирая ноги все выше, пока они не оказались на уровне его плеч. – Но сегодня думаю я, договорились?
Чтобы снять с нее остатки одежды ему потребовалось несколько секунд. Каким-то краешком сознания Эль еще думала о том, что лежит перед ним совсем обнаженная, с широко расставленными ногами, но сейчас это больше не имело никакого значения. Она обнажила душу для своего мужчины, все остальное не имело значения.
– Ты такая красивая, Габриэль.
Она приподнялась и увидела, что взгляд Макса скользит по ее телу и то, каким стало его лицо… Господи, это настоящая пытка, видеть его вот таким: одновременно и горячим, желающим, требовательным – и бесконечно нежным, осторожным, словно он собирался прикоснуться к бабочке и не стереть пальцами ни одну грань рисунка на ее крыльях.
Он сделал какое-то незначительное, совсем легкое движение – подтолкнул ее, одновременно разводя и забрасывая ее ноги себе на плечи. А потом… потом Эль почувствовала такой жар у себя между ног, что вцепилась в покрывало и выгнулась.
Макс медленно, словно пробовал на вкус, поцеловал ее во внутреннюю часть бедра, проложил дорожку выше, до сгиба – и остановился, осторожно поглаживая пальцами припухшие от желания складки. Эль закрыла глаза, обессиленно упала на спину. Противопоставить что-то вибрирующей дрожи во всем теле было нечего. Хотелось одновременно и закрыться руками – и еще шире развести ноги, чтобы он, наконец, услышал ее молчаливую мольбу и сделал это.
Макс осторожно, притрагиваясь языком так, словно боялся причинить боль, лизнул ее, одновременно раздвигая пальцами влажные от желания складки. Эль выгнулась, задержала дыхание, почти уверенная, что следующий вдох разорвет ее легкие словно воздушный шарик. И когда его язык требовательно и, одновременно, легко лизнул ее клитор. Раз, второй раз, дразня и покатывая, словно драгоценную жемчужину.
Боже, он в самом деле целует ее… там? Там, где все горит, все такое развратно мокрое? Как в том порнофильме… нет, Эль уже не могла вспомнить тот момент, развратная сцена замылилась и потускнела.
Его язык, его губы…
Они убивали ее и одновременно возносили куда-то высоко, поднимали в раскаленное пике, где не остается ничего, кроме яростного желания.
Эль чувствовала, как руки Макса скользят по пледу, которым она в каком-то припадке скромности пыталась прикрыться, но теперь чувствовала, что если немедленно не сбросит ткань, то непременно умрет. Она пыталась помочь, пыталась приподняться. Но каждый раз его поцелуи становились еще плотнее, а язык… он проникал прямо в нее, пронзал и играл где-то внутри… как тут можно делать хоть что-нибудь, кроме постоянных взлетов все выше и выше? У Эль не осталось сил сделать хоть что-нибудь. Только комкать покрывало, метаться из стороны в сторону и кричать. Да, кричать. Или громко стонать. Она понятия не имела и не понимала, откуда в ней рождается это бесстыдство, ни ничего не могла поделать. Сдерживаться – все равно что попытаться заткнуть бьющий из шланга поток воды. На время, быть может, и получится, но потом напор достигнет такой силы, что его уже ничто не остановит.
Максу все же удалось высвободить ее. Плед так и остался лежать под Эль. А руки Макса легли на ее грудь. Его ладони были немного шершавыми, и возбужденные соски отозвались на это касание буквально взрывом.
– Я хочу тебя… – прошептала она с трудом контролируя рвущиеся из горла слова. – Хочу, хочу! Пожалуйста!
Эль бы выкрикивала эти слова снова и снова, но как на зло не хватало дыхания. Теперь из ее рта доносились только невнятные, полные бесстыжего желания всхлипы.
Макс медленно ослаблял пытку. Не ушел сразу, а продолжал целовать еще какое-то время, пока Эль немного успокаивалась. Хоть спокойствием это состояние вряд ли можно было назвать. Она пылала изнутри, тело требовало немедленного продолжения, бунтовало, заставляя кусать губы и постанывать. Эль так раскинулась на кровати, широко расставив ноги – безумное непотребство, если посмотреть со стороны. Она и подумать не могла, что будет вот так лежать перед мужчиной и больше всего в жизни желать, чтобы он уже, наконец, скинул свое проклятое полотенце и сделал то, ради чего природа наградила его членом… членом… она все же произнесла это слово. Пусть и в голове. И небо не упало на землю, и не отсох язык.
– Я сейчас… – произнес Макс и поднялся. – Не шевелись, мисс самые вкусные панкейки, хочу каждую секунду видеть тебя всю.
Эль послушалась. Она больше не стеснялась. Желание превратило ее в кошку, готовую ползать перед котом и упрашивать взять ее.
Макс отошел к письменному столу, что-то достал из ящика, затем вернулся.
Презерватив.
Он все предусмотрел… то есть знал, что все так будет? А разве могло не быть? Она готова была отдаться ему еще там, у него дома, несколько дней назад. Но он не воспользовался ее слабостью, а только приоткрыл дверь в новый для нее мир. Намекнул, что может там скрываться. И намек Эль очень понравился. Понравился на уровне инстинктов. Настолько, что все происходящее теперь казалось самой правильной и естественной вещью на свете.
Полотенце полетело на пол.
Эль не отвела взгляда.
Его член был хорош. Гладкий и блестящий. Правда, вроде немного великоват… для нее. Она ведь такая маленькая.
Макс натянул презерватив и вернулся к кровати. Навис над Эль, поцелуями и легкими толчками подталкивая забраться выше. Теперь она целиком лежала под ним.
Он вошел осторожно, направив член рукой. Смотрел прямо ей в лицо, ловил каждую эмоцию. А вот Эль не могла на него смотреть. Не из-за стеснения – Максу чудесным образом удалось выгнать из нее эту глупость. Скорее, просто не было сил. Она слушала себя, слушала свое тело, немного напрягаясь каждый раз, когда Макс надавливал еще чуть сильнее, еще глубже проникая в нее. Больно, сейчас должно быть больно – она это знала. Ну и пусть, она потерпит. Та буря, которую Макс будил в ней одним своим присутствием, требовала удовлетворения. Эль больше не хотела терпеть и прятаться. Не хотела убегать от собственных желаний. Она, впервые в жизни так сильно и отчаянно хотела жить.
Да!
Эль неосознанно подалась ему навстречу, тут же сжала зубы. Макс почти вышел из нее замер. В его темных, теперь почти черных глаза осталось одно желание – и тень тревоги.
– Все хорошо, – она обняла его за шею, притянула для поцелуя. – Не останавливайся. Все хорошо.
– Не торопись, – Макс поцеловал ее в кончик носа. – У нас все впереди.
– Ловлю тебя на слове.
– Моя девочка, – Макс осторожно подался вперед, – настоящая журналистка.
– Да-да, – Эль открыла глаза. – Я тебя еще…
Он снова вошел в нее, заставил умолкнуть на полуслове.
И вовсе он не большой – самое то, что надо. Чтобы заполнить ее, чтобы стать одним целым. Чтобы двигаться в ней плотно-плотно – скользкий и горячий, крепкий и жадный… Да, жадный! Эль все же заставила себя открыть глаза, когда Макс ускорил движения, когда его дыхание, до того почти спокойное, вдруг сделалось сбивчивым. И он входил в нее полностью – скрывался в ней, чтобы в следующее мгновение снова вынырнуть.
Неужели все прошло так легко? Неужели она теперь?.. Да, вначале Эль ощущала небольшой дискомфорт, но это даже болью назвать нельзя. Что-то новое, необычное, но уж точно не неприятное. Теплое и обволакивающее, откровенное и развратное, что-то на грани животного. И намекающее на что-то большее, бесконечное, новое. Книголюб.нет
Эль снова подалась навстречу Максу. Тот негромко то ли зашипел, то ли зарычал. Его глаза блестели… нет – они сияли. Сияли желанием. И все его тело, напряженное до состояния камня, буквально кричало о приближающейся кульминации.
Плотнее! Она хочет еще плотнее!
– Опять торопишься? – Макс с трудом улыбнулся. Все его силы ушли на постоянный контроль.
Эль не ответила.
Не осознавая собственных действий, закинула ноги ему на спину и толкнула к себе. В себя. Он вошел, кажется, даже еще глубже. Да, именно так! Она хотела отдаваться ему. Вся, без остатка. Хотела видеть и слышать, как он будет кончать… еще одно «взрослое» слово уже не вызвало удивления. Он должен получить удовольствие! А она поможет ему в этом. Сделает все, на что сейчас способна.
Выше, к нему навстречу.
Быстрее и резче.
Даже если у него были другие планы.
Эль не хотела, чтобы он по-прежнему контролировал себя. Не с ней. Не в постели.
И Макс уступил. Сдался. Заработал так, словно хотел проткнуть ее насквозь. А потом Эль почувствовала, как его член увеличился еще сильнее. Или эй это только показалось? Но оргазм Макса передался и ей. Прокатился по телу приятной волной – не той, которая заставила ее кричать в гостиной его дома. Но волной морального удовлетворения. Осознанием собственной женственности. Пусть пока еще только начинающей просыпаться.
– Ты непослушная девчонка, – прошептал Макс, обессиленно опускаясь на нее, но продолжая удерживать вес собственного тела на локтях.
– А ты думал, затащил в постель покорного одуванчика? – Эль осторожно, с неожиданной для себя игривостью, прикусила его за ухо.
– Признаюсь, именно так и думал. Как-то и в голову не приходило, что одуванчики тоже умеют кусаться.
Эль по-прежнему удерживала его ногами и руками, прижимала к себе. Так не хотелось терять это ощущение целого. Не хотела разрывать их связь.
– Извини, что сделал тебе больно.
– Ни капельки не больно. – Она, наконец, сделала то, что давно хотела – потянулась к нему ласково потерлась щекой о его щеку.
– Ты – чудо, – с улыбкой проговорил Макс, отвечая на ее ласку. – Непослушное чудо. Надо бы тебя наказать за непослушание.
Он деланно нахмурился.
– Очень страшно, – доверительно сообщила Эль и поерзала под ним. – Когда приступишь к наказанию?
– Прямо сейчас.
Она только и успела вскрикнуть, как оказалась сперва у него на руках, а потом – в душе, прижатая лицом к стене, с рукой Макса у себя между ног. Сверху брызнула теплая вода.
Возбуждение, которое ее так и не оставило, мгновенно ожило. Пальцы Макса вновь заставили ее кричать. Где-то на краю ускользающего сознания вроде бы мелькнула мысль – не услышат ли их соседи, не позвонят ли с жалобой? Но мысль исчезла, даже не успев оформиться. Макс прижимался к ней сзади, нанизывал на пальцы и еще теснее толкал к себе.
Когда удовольствие захлестнуло с головой, а тело взорвалось на тысячи мельчайших осколков, Эль оказалась не в силах просто устоять на ногах. Она билась в объятиях своего мучителя, способная разве что кричать. Выпусти он ее – и опала бы к его ногам. Но Макс не выпустил. Вытянул из нее все силы до последней капли, заставил попросить о пощаде, а потом еще долго прижимал к себе, пока она, – девчонка, открывшая в себе женщину – приходила в себя.
Уснули они вместе, в ее кровати.
Сегодня Макс поднялся рано. Не то чтобы он планировал этот подъем, скорее, поддался неожиданному порыву. Неожиданному, прежде всего, для самого себя. Он и раньше не спал допоздна – привычка, выработанная годами – но сегодня подниматься ни свет ни заря казалось ему настоящим преступлением. Габриэль спала рядом, практически нос к носу с ним, расслабленная и спокойная, улыбающаяся каким-то своим снам. Одуванчик и есть. Все же хорошо, что по крайней мере сегодня ей не снятся отголоски недалекого мерзкого прошлого. Хотелось верить, что в этой улыбке есть и его, Макса, заслуга.
Макс потихоньку убрал упавший ей на глаза локон, хотел было обнять, но передумал – побоялся разбудить. Не то что бы у них вышла такая уж бессонная ночь, но все-таки: перелет, первый секс…
Макс не любил врать и тем более не любил врать себе. Он затевал поездку, чтобы отвлечь свой Одуванчик, сменить обстановку, дать ей почувствовать, что мир не заканчивается на одной ублюдочном подонке. Знал ли, что у них будет секс? Голову бы не положил, но был уверен. Химия между ними была настолько явной, что взаимное притяжение ощущалось практически с первого дня. Кроме того, несколько вспышек этой «химической реакции» давали понять, что продолжение может быть куда более приятным. Макс не собирался торопить события и уж тем более настаивать или принуждать, но и скромно сидеть в стороне тоже не входило в его планы. Одуванчика тянуло к нему: возможно она по неопытности не осознавала этого, но уж с его опытом понять безмолвные сигналы не составило труда. Тем более, что его собственное тело отвечало на безмолвные призывы Габриэль с таким же рвением. Хорошо, что в итоге все получилось само собой. Вот тебе и «вред» фильмов для взрослых.
