Текст книги "Горький шоколад (СИ)"
Автор книги: Максим Субботин
Соавторы: Айя Субботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
– Никакой полиции. Не хочу, чтобы подонка упекли за решетку до того, как я с ним потолкую.
– Джек подтянул еще технику, поэтому в следующий раз, когда Кромби позвонит, ваша задача удержать его на связи, пока мы не засечем сигнал с максимально точными координатами. Он наверняка отключает телефон, потому что уже около десяти часов, как аппарат исчез с карты, и мы не можем его поймать.
– Несколько минут, – повторил Макс, послабил узел галстука и стянул его через голову, наслаждаясь вновь обретенной свободой. – Без проблем. Что дальше?
– Мы не станем играть по его правилам. Прищучим гада в его же логове. Нет никакой необходимости плясать под его дудку. Понимаю, что отец мисс Кромби не мафиози и не наркобарон, и вряд ли понимает, как совершаются подобные… вещи, – Ник заметно поморщился, – но он все равно может доставить вам хлопоты, если заставит выйти на его поле.
– Что угрожает Габриэль?
– Полагаю, в его планы не входит убивать собственную дочь. Да и увозить ее куда-либо – тоже. Судя по тому, что вы мне сказали, дело всего лишь в желании заполучить крупную сумму денег… – он снова осекся. – Вы уверены, что мисс Кромби не замешана…
– Уверен, – перебил его Макс.
– Я просто рассматриваю все варианты.
– Да, я понимаю.
Да, Ник был прав. Он профессионал и старается предусмотреть любое развитие ситуации, насколько бы неприятным оно не выглядело. Но отчего-то Максу даже на мгновение в голову не пришла мысль, что Эль может банально подыгрывать отцу, желая вытрясти с богатенького идиота средства к своему весьма безбедному существованию на ближайшее время. Проверка проверкой, но люди иногда преподносят неприятные сюрпризы. И все же – нет. Не может он так ошибаться в ее отношении.
– Мы дождемся звонка, мистер Ван Дорт. По тому, какие условия выдвинет Кромби будет ясно, будем строить стратегию наших действий.
Ждать, значит.
Макс осмотрел гостиную собственного дома, которая теперь больше походила на форт Нокс. Вряд ли среди этих бравых ребят, один из которых как раз прилаживал оптический прицел к снайперской винтовке, было место и для него.
– Как только мы найдем крысиную нору – устроим облаву, – перешел к заключительной части плана Ник. – Действовать на упреждение – лучшая тактика. Накроем Кромби там, где он меньше всего этого ждет.
– Я поеду с вами.
– Это может быть не безопасно, – предупредил Ник.
– Значит сделай так, чтобы свести риски к минимуму. Я должен посмотреть в глаза этому подонку и кое о чем с ним потолковать.
Не в привычках Ника было оспаривать решения своего нанимателя, и сегодня он тоже не изменил себе, хотя ему наверняка было что сказать по поводу такой блажи.
Макс прекрасно осознавал свое место под солнцем. Он рос в приличном районе, ходил в хорошую школу, общался с детьми из хороших семей и водил на свидания правильных девочек. Случалось – дрался, но вряд ли стал мастером мордобоя.
Уже потом, после того, как Ник стал начальником его охраны, Макс попросил дать ему пару уроков бокса. И тренировки пошли, затянули. Постепенно к боксу добавились элементы из вольной борьбы и джи-джитсу, а так же некоторые приемы, используемые только специальными подразделениями. Ник не был доволен своим учеником, несмотря на то, что тот по совместительству являлся его нанимателем. Постоянно указывал на недоработки, на ошибки, на несовершенство физической формы. Причем указывал самым простым и понятным способом – заламывал в какой-нибудь болевой или удушающий прием, а то и «гасил свет» резким точным ударом. Обычно после таких занятий у Макса прилично звенело в голове, саднило мышцы, а на теле появлялись характерные синяки, которые не пристало носить уважающему себя миллионеру.
И все же занятия не проходили даром, откладывались в голове и мышцах.
Впрочем, в Бронксе будет за лучшее избежать рукопашной потасовки. Да и любой другой. Уличная драка – совсем не то же самое, что схватка в ринге. Ссориться с местными – верх глупости и неосмотрительности. От шальной пули еще не придумали ни одного приема.
Время до звонка тянулось так медленно, будто его нарочно раскатывали на машине для создания спагетти. Минуты превращались в часы, часы потянули за собой рассвет. Вымуштрованные в суровых условиях ребята Ника спали сидя и даже на ступенях, сам же Макс, как ни старался, так и не смог заставить себя прикорнуть хоть на полчаса.
Когда телефон, наконец, зазвонил снова, колдующий над «серверной» парень вскинул палец в знак готовности и по его отмашке Макс поднес трубку к уху.
– Доброе утро, дорогой зятек, – бесшабашным тоном, словно с закадычным другом, поздоровался Кромби. – День сегодня срать, как хорош!
– Звонишь сообщить мне прогноз погоды? Спасибо, но я не готов платить за это шестьдесят тысяч.
– Эй, вовсе не обязательно сразу крыситься. Я же к тебе, можно сказать, как к родному. Не чужие люди же, если так подумать.
– Я хочу поговорить с Габриэль, – обозначил свое требование Макс. Он должен услышать хотя бы одно ее слово. – Хочу убедиться, что она выспалась.
– Дружище, мы так не договаривались. Сперва я получу деньги, а потом ты получишь мою маленькую принцессу.
– Хочу быть уверен, что не покупаю дырку от бублика. Сам посуди – вдруг ты в порыве отцовской любви свернул ей челюсть?
– Ты мне не веришь? – голос Кромби перешел в подозрительное шипение. – Хочешь сказать, что я тебя поиметь хочу и прочее дерьмо, лишь бы снова сбить цену? Знаешь, что? Я так, бл*дь, дела не веду!
Макс покосился на техника, который пальцем просигнализировал, что процесс еще не закончен.
– Послушай, мы же деловые люди, ну зачем нам ссориться из-за недопонимания? – Стоило неимоверных усилий заставлять себя поддерживать разговор и не дать Кромби сорваться с крючка. – Что страшного в том, чтобы дать мне перекинуться парой слов с Габриэль? Я не собираюсь сбивать цену – деньги уже готовы.
Разговор о деньгах подействовал на собеседника успокаивающе.
– Я сказал, что ты получишь девчонку живой и готовой трахаться.
– Где и когда?
– Ньюбург. Час езды от Нью-Йорка. Знаешь этот замечательный городок?
– Найду.
– Вот и отлично. Берешь наличку, привозишь с собой… – он смолк, что-то обдумывая. – Думаю, встретимся в десять – люблю делать дела дополудня. Ходишь-гуляешь, как только я понимаю, что ты один – сам к тебе выйду. Надеюсь, понятно, что никого с собой брать не надо?
– Понятно.
– Не пойми меня неправильно, Макс, но доверия к тебе нет. Я человек старый, пугливый. Если чего испугаюсь – сделке конец.
– Надеюсь, ты понимаешь, что портить товар – большая глупость.
– Не беспокойся, дружище. У нас с дочуркой кругом взаимопонимание. Сможешь оприходовать ее хоть прямо там, если захочешь. Я даже смотреть не стану.
– Очень надеюсь, что она окажется в силах меня удовлетворить.
– Заметано, хотя гарантии, как понимаешь, предоставить не могу. Товар уже порченный слегка. Тобой же – тобой. Не подумай, чего. – Он от души сально похихикал, Макс выдавил из себя натянутый смешок в ответ.
– Переживу как-нибудь.
– Ну, тогда до встречи, дружище. Надеюсь на твое благоразумие.
Послышались короткие гудки.
– Мы его засекли, – кивнул Ник. – Он все еще в Бронксе.
– У нас есть адрес? – Макс выразительно уставился на техника.
– Улица, дом. Можем брать говнюка хоть сейчас, мистер Ван Дорт. – Впервые за время службы Ника, Макс увидел на его лице что-то отдаленно напоминающее улыбку. Сейчас он снова был в своей стихии и наслаждался процессом.
– Ну, значит прокатимся в Бронкс?
На этот раз Ник улыбнулся шире, но почти сразу взял себя в руки и нова стал непроницаемым мистером Скалой.
– Нам понадобится менее заметная машина, чем ваш «Порш».
– И менее заметная одежда, – кивнул Макс.
В конце концов, план Ника был хорош и идеален в своей простоте. Зачем идти на поводу у шантажиста, если можно действовать на опережение? Опасный район несколько усложнял задачу, но не делал ее невозможной. Сидеть и ждать – вот что было действительно трудно. Неведение подтачивало Макса изнутри, злило до такой степени, что до зуда в кулаках хотелось пройтись по чьей-то физиономии… чьей-то определённой физиономии.
– Машина будет у ворот через двадцать минут, – отрапортовал Ник.
– Выдели мне людей. Человека три – больше не надо.
– Обижаете, мистер Ван Дорт, – нахмурился Ник. – Неужели вы думаете, что я отпущу вас туда без собственного сопровождения?
– В этом костюме?
– Костюм – не проблема.
– Хорошо. Значит, еще двух человек.
Отвлечься, не думать, не мусолить в голове идиотские «если». Все получится.
Макс быстро переоделся: джинсы, «гольф», толстовка с глубоким капюшоном. На всякий случай, чтобы не светить лицо. И удобные надежные кроссовки.
Через двадцать минут у ворот действительно стоял побитый жизнью фургон, который когда-то радовал ребятню мороженым. Теперь же фургон выглядел так, будто его в последний момент достали из-под пресса на автомобильной свалке.
– Оно нас точно довезет? – спросил Макс.
– Машина принадлежит человеку, который время от времени достает для меня разные необходимые вещи, – ответил Ник. Он сменил свой костюм на нечто многослойное и безразмерно-мешковатое, в складках которого наверняка можно спрятать целый арсенал. Да он наверняка там и спрятан. – И за годы нашего сотрудничества человек меня ни разу не подвел.
– Прошу прощения, – Макс поднял руки, будто сдавался. – Едем?
– Вы не передумали?
– Нет.
– Тогда едем.
Фургон завелся с громким хлопком. Некоторое время двигатель работал неровно, будто вот-вот заглохнет, но постепенно успокоился и даже довольно живо отреагировал на резкое нажатие на газ. И пусть фургон напоминал старую ржавую консервную банку, в которой забыли какой-то древний мусор, но именно это и требовалось. Тем более уже первый минуты движения показали, что машинка еще ой как на ходу и способна дать фору куда более молодым собратьям.
– Мистер Ван Дорт, – обратился к Максу Ник, – только давайте определимся сразу. Вы мой наниматель и я отвечаю за вас головой. Потому надеюсь на ваше благоразумие. Позвольте всю грязную работу выполнить мне и парням. Геройствовать в Бронксе – идея плохая. Мы приходим, тихо и быстро находим мисс Кромби, забираем ее и уходим. Если Айзек Кромби попытается нам помешать – ему же хуже. Но намеренно поднимать шум мы не станем.
– Не переживай, я не идиот, все понимаю. Да, мне действительно хочется выбить из этого ублюдка дух, но Габриэль – прежде всего.
– Рад, что мы поняли друг друга.
Когда фургон наконец остановился, Макс уже не находил себе места. Ему казалось, что едут они не меньше нескольких часов – и уже даже пропустили назначенную Айзеком встречу. На самом же деле они даже в пробках почти не стояли.
«Нервы-нервы…»
– Отель «Elrancho», – сказал водитель – молодой скуластый парень со сбитыми костяшками. – Все верно?
– Верно, – отозвался Ник. – Что ж, господа, мы все знаем, зачем сюда приехали. Сделаем работу и вечером с меня пиво.
Второй боец, которого Ник взял в поддержку, смерил начальника смурным взглядом поверх очков-хамелеонов.
Отель «Elrancho» представлял собой трехэтажное здание из красного кирпича. Некоторые окна в нем были выбиты, один из двух подъездов заколочен досками и заставлен переполненными мусорными баками. Поверх расписанной граффити двери второго подъезда виднелась череда странных отверстий, очень похожих на пулевые. Вывеска, когда-то глянцевая, с золотыми буквами и стилизованным изображением человека на лошади, растрескалась и едва не осыпалась. Тут же на ступенях мирно спал, прислонившись плечом к перилам, человек неопределенного возраста, чьи длинные волосы, сбившиеся в жесткие колтуны, вряд ли помнили, что такое душ и тем более шампунь. В отдалении, на противоположной стороне улицы, напротив широкой витрины, стояла компания из нескольких молодых латиносов. На белых незнакомцев они внимание не обратили, занятые игрой в футбэг[1].
Все четверо покинули фургон и направились ко входу в отель.
Внутри у стойки регистрации их встретил заспанный старик с мутным подслеповатым взглядом.
– Мест нет, – окрикнул он вошедших, стоило тем появиться на пороге.
– Правда? – ухмыльнулся Ник. – Неужели не найдется ни одной комнаты?
– Мест нет, – повторил старик.
Ник достал из кармана стопку долларов, с задумчивым выражением уставился на негостеприимного собеседника. – Уверен?
– А? Вам комната нужна что ли? – всплеснул руками старик. – Найдем. Что же вы сразу не сказали? Одна комната? Две? Может, двухместный номер? С порно каналом? – Он заговорщически подмигнул Нику. – Может, девочек? Горячих цыпочек с вулканом между ног?
Ник вытянул из стопки сотенную купюру.
– Лучше информацию.
Старик напрягся.
– Я ничего не знаю.
Ник достал еще две сотенные.
– Всего лишь номер комнаты, где остановился вот этот человек, – он показал старику телефон с фотографией Айзека. – Вселился пару дней назад. А вчера приволок к себе девчонку.
– Был такой, – сдался старик под натиском вожделенной награды. – Но мистер, вы должны понимать, – покой постояльцев – наша главная забота.
– Уверяю, покою твоих постояльцев ничего не грозит. – Ник положил на столешницу пятьсот баксов. Старик схватил их, спрятал под стол.
– Номер двадцать один.
– Благодарю. У вас есть горничные?
– Да, но они не обслуживают клиентов…
– Позови.
Старик нехотя выполнил просьбу. На его окрик появилась девица лет восемнадцати в такой короткой юбке и таким глубоким вырезом декольте, что смысл слов «не обслуживают клиентов» она явно не знала. Надув пузырь жевательной резинки, она по очереди осмотрела всех гостей, дольше всех задержавшись на Нике.
– Нам нужна твоя помощь, сказал тот.
– Всем? – не особенно удивилась девица.
– Да.
– По триста баксов с каждого. За пятьдесят можно посмотреть. За сотку отсосу.
– Годится, – ухмыльнулся боец со сбитыми костяшками. – Чур я первый.
Девица послала ему воздушный поцелуй.
– Деньги вперед.
Ник расплатился с ней тут же. Наличность сразу перекочевала к крайне довольному деду.
Они поднялись на второй этаж.
– Постучись в двадцать первый номер, – сказал ей Ник. – На вопрос «кто?» ответишь: в отеле утечка газа. Всех постояльцев просят выйти на улицу.
– И?
– И можешь быть свободна. Хотим устроить другу сюрприз.
– А-а-а, – протянула она с пониманием. – Но деньги я не отдам.
– Я и не прошу.
Девица заулыбалась и чуть не в припрыжку направилась к указанному номеру.
Стучать пришлось дважды, прежде чем из-за двери послышался раздраженный хриплый голос.
– Чего надо?
– Мистер, у нас утечка газа! – выпалила девица с почти натуральными нотками паники в голосе. – Просим вас скорее выйти на улицу. Это ненадолго.
За дверью послышались шаркающие шаги.
Ник аккуратно отодвинул девицу в сторону, показывая ей знаками уходить. Та помахала на прощание рукой и исчезла. Видимо, опыт общения с различного рода проходимцами накрепко застолбил в ней знание «если кто-то хочет сделать другу сюрприз – не мешай».
Ник застыл у двери.
– Какого хера тебе надо?! – спросил Айзек.
Щелкнул замок с той стороны.
Ник пнул дверь ногой. Та с грохотом влетела внутрь комнаты, отбросила на пол несостоявшегося шантажиста.
– Сука! – застонал Айзек, хватаясь за нос, из которого потоком текла кровь. – Пидор черномазый!
– Привет, папаша, – вошел в комнату Макс. – Мы тут решили немного изменить наше соглашение. Ты не против?
Айзек рванулся в сторону, к окну. Там, возле самой стены валялся пистолет, видимо, выроненный им во время падения. Но Макс оказался быстрее – пнул оружие, выбив его уже из самой руки отца Габриэль.
Ник было налетел на последнего, но Макс остановил его.
– Все нормально.
– Дверь, – обернулся Ник к бойцам.
Та висела на единственной петле, но закрыть ее все же удалось. В коридоре было тихо. Видимо местные обитатели, если они, кончено, были, предпочли заткнуть уши.
Макс отошел к отлетевшему пистолету, поднял его. Ни говоря ни слова, направился в другую комнату. О чем ему говорить с этим небритым уродом с болезненно-красной кожей и бегающими глазами?
[1]Футбэг (от англ. foot – нога и bag – мешок) – небольшой мяч, также называемый коротко – бэг, различные вариации которого используются в ряде игр, а также объединённое название различных видов спорта, где используется этот мяч.
Габриэль лежала на полу в спальне, на вдвое сложенном покрывале. Точно зверь, Макс бросился к ней, рухнул рядом на колени. Ее глаза были закрыты, взлохмаченные волосы слиплись то ли от грязи, то ли от крови, то ли ото всего сразу. Выглядела она маленькой и… сравнение «несчастной» не могло отразить и десятой доли того ощущения, что испытал Макс при взгляде на девчонку.
– Габриэль? – он осторожно приподнял ее голову. – Ты меня слышишь?
Она вздрогнула, дернулась, точно от удара током, закрываясь руками.
– Габриэль! – повторил громче. – Это я, Макс. Все хорошо. Теперь все будет хорошо.
Она едва разлепила глаза – один так и вовсе почти не открывался от набухшего под ним кровоподтека.
– Макс… – произнесла неслышно, одними губами.
Он заставил себя улыбнуться.
– Да. Я пришел за тобой. Прости, что так долго.
– Я делала все так, как ты говорил. Не спорила. Я знала, что ты придешь.
Он уже не мог оставить ее. Даже на минуту. Не мог выйти из комнаты и проломить голову той твари, что звалась ее отцом. Был просто не в силах.
– Потерпи немного. Сейчас мы поедем домой. У тебя ничего не сломано? Ты не знаешь?
Глупейший вопрос – откуда она может знать, но спросить все равно надо. Будет погано, если Айзек сломал ей ребро, которое при неосторожном перемещении Габриэль может воткнуться в легкое.
– Вроде нет. Не знаю. Он бил меня… аккуратно.
Макс с силой стиснул зубы, потом медленно, со всей осторожностью, на которую был способен, поднял Габриэль на руки. Та слабо застонала, попыталась обхватить его за шею, но не смогла – рука так и осталась бессильно болтаться.
Когда он вышел из комнаты, Айзек стоял, прижавшись спиной к стене возле окна. Кровь все еще капала из его носа, руки мелко дрожали. В его затравленном взгляде бушевали страх и ненависть.
– Тебя мало убить, мразь, – процедил Макс. – И еще минуту назад именно это я и хотел сделать. Но это будет слишком легко. Вот тебе мое слово: я использую все свои связи, выложу столько денег, сколько потребуется, но засажу тебя в самую жесткую тюрьму штата. Ине за похищение собственной дочери. Мы придумаем что-то такое, что поставит тебя на самую низшую ступень тюремной иерархии – педофилия, к примеру.
– Я не ебнутый трахарь малолеток, – выплюнул Айзек. – У тебя ничего не выйдет, сука.
– Выйдет. Обещаю. Так что готовься отсасывать и разрабатывай задницу.
– А что, слабо один на один со мной выйти, сука? Со стариком. Уделаешь меня – так тащи к копам. А нет – я исчезну, и ты обо мне никогда больше не услышишь.
– Много чести. Возьмите его, – обратился уже к Нику.
Тот не медлил ни мгновения – выудил откуда-то из складок своих многочисленных футболок наручники и двинулся к Айзеку.
Шум и топот за дверью раздались как раз, когда он защелкнул первый браслет. А потом дверь снова вылетела, на этот раз окончательно, грохнувшись в паре метрах от проема. В номер, матерясь на чем свет стоит, один за одним ворвались пять латиносов. Все вооружены пистолетами и возбуждены до крайности. И без того небольшая комната уменьшилась еще сильнее. Бойцы Ника тоже выхватили оружие, стали у ворвавшихся за спиной.
– Вы кто такие, мать вашу?! – выкрикнул один из латиносов – высокие и костлявый, с лысым татуированным черепом.
– Никто, – процедил Макс. – Уже уходим.
– Какого хера? – Он хотел сказать что-то еще, но кто-то из товарищей легонько похлопал его по плечу, что-то негромко сказал, кивая назад.
Костлявый обернулся, встретился взглядом с взглядами бойцов Ника. Сам Ник уже держал в каждой руки по пистолету-пулемету, направив их на незваных гостей.
– Нам не нужны проблемы, – проговорил он спокойно. – А вам?
– Вы на нашей территории, гребаный нигер. А это белое гавно, – он указал на побелевшего от страха Айзека, – неуважительно отнесся к моей маме. Помнишь, гавно? Два часа назад в магазине напротив ты сбил с ног пожилую женщину и даже не извинился. Это была большая ошибка, гавно! Хер с вами, валите с моих глаз, – он снова говорил Нику. – А гавно останется. Потолкуем с ним немного.
Айзек рванулся прочь. Выскользнув из-за спины Ника, бросился было в окно.
Раздались грохоты выстрелов.
Первый выстрелил костлявый, пальнув в спину ускользающему обидчику, следом, действуя на опережение начавшим разворачиваться молодчикам, открыли огонь бойцы Ника и сам Ник. Макс крутанулся на месте, заслоняя собой Габриэль от шальной пули. В спину тут же толкнули, да так сильно, что Макс едва устоял на ногах – нырнул вперед, пытаясь удержать равновесие, приложился левой стороной лица о дверной косяк. Обернувшись, увидел костлявого – того, по всей видимости, каким-то образом отбросило от основной группы латиносов. И теперь он, стоя на карачках. Пистолета у него уже не было, но вместо него появился нож. Непонятно, о чем латинос думал, но он явно собирался ударить в спину Макса. Не успел. Сработали инстинкты. Резкий удар ногой – и голова костлявого мотнулась в сторону, нож полетел на пол. В следующее мгновение Ник покончил с уродом.
Тишина навалилась неожиданно. Щедро приправленная запахом пороха, она казалась предвестником чего-то еще более опасного.
– Мистер Ван Дорт, вы в порядке? Мисс Габриэль?
– Все нормально.
– Надо уходить. Скоро здесь будет жарко.
До самого фургона они больше никого не встретили. Даже на улице было пусто и тихо. Лишь когда боец со сбитыми костяшками вжал педаль газа в пол, Максу показалось, что где-то в отдалении послышался звук полицейской сирены.
Последнее, что он увидел в мутное окно фургона перед тем, как тот начал движение, было тело Айзека Кромби, распластанное среди перевернутых мусорных баков
Пробуждение было болезненным.
Несколько минут Эль просто собиралась с силами, привыкая к тому, что в ее теле, казалось, болит каждая мышца. Любая попытка пошевелиться тут же поднимала новую волну судорог, от которых сводило зубы. Приходилось что есть силы стиснуть зубы, чтобы не поддаться слабости и не закричать. Вряд ли теперь, когда Макс столько сделал для ее освобождения, она имеет право беспокоить его еще и этим.
Чтобы сесть понадобилось вытрясти из тела жалкие крохи самообладания. Кажется, получилось, хотя головокружение едва не уложило ее обратно. Пришлось остановиться и сделать передышку. Силы понадобятся до нового рывка.
– Габриэль?
Взволнованный голос Макса вынырнул буквально из ниоткуда. Эль повернула голову и только теперь заметила, что все это время ее спаситель дремал в кресле около кровати. Он потер глаза, потянулся к ней.
– По-моему, тебе еще рано вставать самостоятельно. – Его голос звучал обеспокоенно.
– Я потихоньку, – ответила она почти шепотом. Страшно не хотелось сознаваться, что встать ее заставляет не только упрямство, но и физиологическая потребность организма.
– В таком случае, мисс Лучшие в мире панкейки, тебе никак не обойтись без моей помощи. Помнишь я говорил, что лучше всех в мире умею помогать?
– Про «лучше всех в мире» не было ни слова, – в ответ на его попытку поднять ей настроение улыбнулась Эль.
Он не стал дожидаться ответа, а просто наклонился к ней, подставил плечо. Эль обхватила Макса за шею, легонько выдохнула, когда второй он обнял ее за талию и аккуратно постаивал на ноги.
– Мне так жаль, – прошептала она, когда взгляд уткнулся в заметный кровоподтек у него на виске и расходящиеся в стороны от него царапины. – Хотя «жаль» – это совсем не то слово.
– Неужели у знаменитой писательницы кончились слова? – поддразнил он, помогая ей потихоньку, шаг за шагом, сокращать расстояние до ванной.
– Осталась еще обсценная лексика, но, если честно, я в ней не сильна.
– Вот и славно, значит остановимся на том, что шрамы украшают мужчину. – Макс остановился, давая ей передышку.
– Куда уж красивее, – пробормотала Эль и запнулась, вдруг осознав, что по неосторожности произнесла мысли вслух. Да еще и глядя прямо Максу в глаза. – То есть, я хотела сказать, что ты и так… в общем… совсем не обязательно…
– Думаю, я понял, что ты имеешь ввиду, – негромко сказал он. Свободной рукой Макс осторожно, едва касаясь кожи, погладил линию ее подбородка. – Рад, что ты находишь меня привлекательным, Габриэль.
Простые слова, но если бы они могли зажигать, то сейчас в руках у Макса осталась бы разве что ее обугленная тень. Как она может не считать его привлекательным? Как возможно, чтобы любая женщина в мире не считала его привлекательным? Особенно сейчас, когда его глаза стали почти черными, а губы так соблазнительно выгнуты в загадочную полуулыбку. И этот его сумасшедший запах чистой кожи и едва уловимого ненавязчивого аромата лосьона после бритья.
Шаг за шагом они добрались до ванной.
– Спасибо, дальше я сама. – Эль попыталась отодвинуться, но Макс все еще держал ее за талию.
– Почему мне кажется, что ты свалишься с ног, как только закроется дверь?
– Мне правда лучше.
Он даже не пытался скрыть недоверие к ее браваде, но все-таки выпустил.
– Если что – я сразу за дверью. Пожалуйста, не запирайся. Клянусь, что не буду подсматривать. Просто, если вдруг тебе понадобиться помощь, мне бы не хотелось тратить время, чтобы выбивать дверь.
– Хорошо.
Оставшись одна, Эль не спеша разделась. В большом зеркале на стене все следы «отцовской любви» были как на ладони: кровоподтеки на ребрах, спине, несколько на животе и бедрах. Слава богу, что на улице похолодало и можно спрятать это уродство под одеждой. Вряд ли Максу приятно смотреть на все это.
Эль вздохнула, подобрала волосы жгутом и, держась обеими руками за дверцы душевой кабинки, шагнула внутрь.
Там, сидя под струями горячей воды, она, наконец, от души поплакала. Слезы лились и лились, а вместе с ними из души, словно яд из ранки от змеиного укуса, сочилась отрава предательства и унижения. И над всем этим тяготела мысль о собственной невообразимой глупости. И чем она только думала, соглашаясь на авантюру Марго? Тогда это предложение казалось таким заманчивым, что ей и в голову не пришло подумать о последствиях. Хотя, конечно, если бы за планами Марго не было умысла затащить подругу в постель, поездка могла превратиться в настоящий отдых.
А по итогу последних дней реальность превратилась в настоящий кошмар. И самым ужасным его проявлением была необходимость найти силы как-то смотреть в глаза Максу.
«А сразу после этого убираться вон из его жизни и придумывать, что делать со своей».
Вволю выплакавшись и дав себе обещание больше не проявлять слабости, Эль оделась и вернулась в комнату. Макс в два шага оказался рядом.
– Ты плакала. – Он не спрашивал, он утверждал, хмуро разглядывая ее лицо.
– С девочками иногда случается, – попыталась отшутиться она. – Знаешь, гормоны шалят.
– Габриэль, уж мне-то можно не врать, – вкрадчиво пожурил Макс. – После пережитого ты держишься как настоящая солдат Джейн[1]. Давай договоримся: это будут твои последние слезы под крышей моего дома.
– Без проблем, – согласилась она. – Я как раз хотела поговорить об этом.
– Предлагаю отложить разговор до ужина.
– Ужина? – Эль покосилась на плотно зашторенные окна. – Сколько же я проспала?
– Вчера приходил врач, – напомнил Макс. – Я беспокоился о твоем состоянии, должен был убедиться, что твоему здоровью ничего не угрожает. Доктор Кроуфорд сделал тебе укол успокоительного, чтобы дать твоей нервной системе набраться сил.
– Нужно обязательно взять у него рецепт чудесного укола.
Макс вопросительно вскинул бровь.
– На всякий случай от сердечных травм. – И быстро, пока он не задал следующий вопрос, вернула разговор в нужное русло. – Если ты не возражаешь, я бы попросила разрешения остаться до утра, а завтра смогу выехать. Мне очень жаль, что из-за меня тебе пришлось ввязаться… во все те неприятности.
– Возражаю, Габриэль. – Он подхватил ее на руки, развернулся на пятках и уверенно зашагал к выходу из комнаты, а оттуда – к лестнице и вниз. – Ты никуда не поедешь, пока не решишь, что пришло время.
– Оно пришло, – пискнула она, не в силах справиться с волнением от близости его мускулистой сильной груди. В голове мелькнула малодушная мысль, что она бы могла провести вот так всю оставшуюся жизнь, бессовестно наслаждаясь чувством безопасности. – Я и так слишком злоупотребила твоим гостеприимством.
Почему-то именно сейчас казалось настоящим кощунством перечислять все без исключения злоупотребления, и Эль ограничилась лишь самим фактом их наличия. Одно то, что устроил человек, который по какой-то злой насмешке природы был ее биологическим отцом, могло претендовать на звание «Худшая гостья года».
– Извини за то, что я тебе сейчас кажу, Габриэль, но я не верю ни единому твоему слову. То есть, конечно, допускаю мысль, что говорить глупости тебя вынуждает совесть и какие-то странные атавизмы, но я более чем уверен – уезжать ты не хочешь. – И чтобы сгладить обличительную речь Макс сдобрил слова веселым: – Ну, хотя бы из-за того, что сама признала меня привлекательным.
– Это совершенно разные вещи.
Она негромко вскрикнула, когда Макс усадил ее в кресло в гостиной, прямо перед сервированным столом. От одного вида угощений живот Эль скрутило от голода. На приставном столике справа стояло огромное серебряное блюдо, накрытое серебряной же крышкой. Оставалось только догадываться, что там: фрукты или… голова Айзека Кромби, например.
– Давай сначала поужинаем, – снова попытался увести разговор Макс, но Эль упрямо мотнула головой. – Хорошо, упрямица. Вперед, я готов выслушать твои аргументы.
Он подал ей пиалу с бульоном и не сводил глаз до тех пор, пока Эль не попробовала. Теплая ароматная пища подействовала словно живая вода.
– Мы оба знаем, что я не могу здесь находиться, – сказала Эль. И тут же осознала, как нелепо прозвучали эти слова.
– Поправочка: по какой-то причине, неизвестной мне, так думаешь ты. Я же более чем уверен, что ты должна остаться до момента, пока не прояснится ситуация с твоим поступлением.
– За это время я вполне могу превратить твою жизнь в кошмар. – А вот здесь она ни капли не лукавила.
– У тебя есть еще парочка родственников обремененных финансовыми проблемами и не обремененных совестью?
– Нет.
– У тебя есть проблемы с законом? Работорговля, наркотики, нелегальное проживание на территории соединенных штатов?
– Нет, но…
– Пожалуйста, отвечай по существу, а все «но» я готов выслушать потом. И ешь, пока не остыло. Иначе не видать тебе десерта как своих ушей.
Эль послушно уплетала за обе щеки, заинтересованно поглядывая на таинственное закрытое блюдо.
– Насколько я знаю, в данный момент дома тебя никто не ждет. – Эту фраза Макс произнес осторожнее предыдущих. – То есть, я хочу сказать, что Айзека Кромби…
