Текст книги "Гидра (СИ)"

Автор книги: Максим Бондарчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

   Их тела упали всего в нескольких шагах от Филины. Удар был такой, что она открыла глаза и увидела окровавленные лица убитых мною охранников.

   Но сил говорить уже не было.

   С боку появились еще трое. С огромной скоростью обогнув края высохшего пруда, они разделились и атаковали с двух сторон.

   Это был конец. Отойдя от раненой женщины и приняв защитную стойку, я прицелился и сделал последние два выстрела. Противник закричал. Пуля прошила его костлявое тело и впилась в высокий земляной выступ.

   "Щелк"..."щелк" ..."щелк".

   Магазин опустел, а с ним и последняя надежда на спасение. Дальше было сложно контролировать ситуацию. Она приняла совершенно другую форму. Первобытную. Пилотам редко приходится видеть пехотинца противника вблизи. Чаще это происходило из кабины боевой машины, когда он с огромной высоты вглядывался в приборную панель робота, чтобы одним нажатием кнопки решить исход боя.

   Другое дело рукопашный схватка. Я уже и забыл, когда бился вблизи последний раз. Это было так давно, что в тот момент, когда кулаки обрушивались на тело сбитого с ног варрийца, я не мог ничего вспомнить.

   Удары сыпались как конфетти на Рождество. Справа, слева, без разбора. Я ничего не чувствовал. Боли не было, не было и страха, только животное желание остаться в живых несмотря ни на что. Инстинкт взял верх над рассудком. Пелена закрыла глаза. И когда я смог осознать происходящее, когда руки, обессиленные от множественных ударов, обвисли вдоль корпуса, я увидел перед собой семь поверженных тел.

   Сердце билось как сумасшедшее. Легкие глотали воздух, будто делали это последний раз в жизни, а глаза, раскрытые в непередаваемом ужасе от произошедшего, рыскали по местности в поиске нового противника.

   Все было кончено.

   – Рик.

   Голос Филины раздался позади меня. Она была еще в сознании. С трудом переведя взгляд на лежавшую в стороне женщину, я вдруг почувствовал резкую боль в боку.

   Рука скользнула под одежду.

   " Мое ребро. Оно сломано"

   – Ты ранен? – спросила она.

   – Да, но все не так плохо.

   Я наконец подошел к ней.

   Лицо стало белым как снег.

   "Она потеряла много крови"

   – Я перевяжу рану и постараюсь сделать так, чтобы ты чувствовала как можно меньше боли. Но перед этим придется потерпеть.

   Сняв с себя куртку и обкрутив ею окровавленную рану, я поднялся на ноги и постарался приподнять Филину.

   Она сжала зубы, но боль была сильнее ее. Крик разлетелся по местности и поднял в воздух сидевших недалеко болотных птиц. И хоть время было уже позднее для этих мест, они все еще летали в поисках корма.

   Температура опустилась еще сильнее. Я чувствовал это каждым сантиметром своего тела и мышцы, стараясь сохранить в себе как можно больше тепла, резко сокращались едва ощутив холодное прикосновение ветра.

   Ноувелл был мертв. Его жирная туша лежала на том самом месте, где совсем недавно он сидел на импровизированном кресле из деревянных черенков. Двое охранников находились там же. Остальные были здесь, прямо на дне высохшего пруда.

   – Нужно уходить, Филина.

   – Нет, Рик... Тела... их надо утопить в болоте.

   – Еще полтора часа и температура опустится до критических показателей. Мы замерзнем насмерть, не успев дойти до штаба. Нужно вернуться, иначе все было сделано зря.

   – Но если их найдут.

   Она продолжала что-то говорить, но слова слились в какой-то непереводимый и непонятный сгусток слов и предложений. Женщина бредила. Глаза закатились и разум был готов вот-вот отправиться в неизвестность.

   Вот так все и закончилось. Наверное, это был лучший вариант, который только мог появиться в данной ситуации. Противники мертвы, а она.... На все еще дышала. Тихо, почти неслышно, будто рядом спал маленький ребенок, Филина дышала очень медленно, словно боялась разбудить его.

   Я поднял обессиленное тело на руки и побрел обратно в сторону штаба. Винтовка висела на плече и билась о бок, едва мне стояло резко сделать шаг.

   "Что говорить? Как объясняться?"

   Не нужно было быть провидцем, чтобы понимать какие вопросы начнут сыпаться на меня, когда я пересеку охранную черту и пройду сквозь пропускной пункт. Ни один человек не поверит, что все произошло случайно. Одного только взгляда на кровавое пятно, выглядывавшее из-под армейской куртки, хватит, чтобы вся картина произошедшего сложилась в единый пазл, а ко мне возникли соответствующие вопросы.

   Я продолжал идти. Обратный путь оказался намного тяжелее, чем я думал. Каждый шаг давался с трудом и любое препятствие, которое бы раньше я переступил без особого труда, сейчас представляло настоящую преграду.

   – Почему?

   Ее глаза слегка приоткрылись и посмотрели на меня.

   Тяжело дыша, я ответил ей.

   – Ты хотела, чтобы я тебя бросил? Я так не могу.

   – Теперь я понимаю Кель, и то, почему она выбрала тебя.

   "Выбрала?"

   Но вопрос так и остался без ответа. Я хотел было спросить ее, но к тому моменту, она уже потеряла сознание. Тело обмякло, ноги и руки обвисли как срубленные лианы. Она перестала подавать признаки жизни.

   13.

   Когда основная часть командования и его главные представители прилетели в штаб, шороху было не набраться. Суета, переполох как при боевой тревоге или неожиданном нападении на базу, наполнили каждый кабинет и каждого человека, работавшего в этот день с самого утра. Готовились к встрече.

   Информация о прибытии столь важных гостей распространилась с невероятной скоростью. Еще никогда за все время существования этой базы, ей не выпадала такая честь встретиться с высшим офицерским составом во главе с генералом Корнеленко. Его визит означал многое: награждение победителей, чествование солдат, приложивших руку к такой важной для всех на этой базе победе, и еще многое другое.

   Бауг пал. Это была едва ли не самая обсуждаемая тема всех разговор. Ими был заполнен эфир, об этой победе говорили офицеры, даже охрана на постах вела разговоры о взятии такого крупного города варрийцев. Не было никого, кто бы равнодушно бы отнесся к этой новости.

   Этому были причины. Ведь победа на таком стратегически важном направлении сулила скорую победу во всей войне, о которой мечтал каждый служившей на этой планете солдат. И теперь, когда сам генерал решил почтить присутствием штаб, многие всерьез задумались о приближавшейся победе.

   Николай находился на своем обычном месте. Его нельзя было узнать. Уставший, почти не спавший в эту ночь, он, как и все, ждал прибытия важных людей. Выглаженная по старинке форма, сверкавшие ботинки и награды, яркими звездами упавшие на его широкую грудь. Вроде все было готово.

   "Вроде – странное слово, оно всегда пугало меня"

   Голова болела и не поддавалась ни на какие уговоры. Несколько проглоченных белых таблеток, которые он всегда носил с собой, были проглочены еще несколько часов назад, но боль все никак не хотела уходить.

   – Мистер Ланковский!

   Молодой офицер связи подбежал к нему и вложил в руки портативный компьютер с присланным сообщением.

   – Нужна ваша подпись. И еще, транспорт генерала вот-вот приземлится на площадку номер три, возле спутниковой антенны. Встретить мне или вы лично займетесь этим?

   Он вопросительно посмотрел на Николая. Ожидая ответа на свой вопрос.

   – Я все сделаю сам. Проследи, чтобы все работало исправно, и не было сбоев. В такой день это непозволительно, особенно для нас.

   Отдав небольшой компьютер обратно в руки офицеру, Ланковский развернулся и, бросив взгляд на виртуальную панель, где в режиме реального времени отслеживались все летательные аппараты, направился к выходу.

   Огромная точка, обозначавшая корабль генерала, приближалась к взлетно-посадочной полосе.

   Запрыгнув в уже дожидавшуюся его машину, он направился к месту встречи. Сердце нервно колотилось.

   – Как долго все продлится, сэр? – спросил водитель.

   – Ты куда-то спешишь, рядовой? Мы ведь не твою жену встречаем, а генерала.

   – Я понимаю вас, но мне сообщили буквально пару минут назад, что требуются все водители грузовиков. Идет переброска войск со всех смежных направлений к столице варрийцев. Оружие, боеприпасы, техника, это все перевозят из других мест к главному направлению

   Николай знал об этом и это волновало его еще больше, чем прилет генерала. Распоряжение об этом было получено сегодня ранним утром, когда весь личный состав еще дремал, а на постах находились считанные люди, его уведомили об этом в довольно странной форме.

   Несколько штабных человек, прибывших сюда на базу вместе с последней сменой, соединили его с командованием по закрытому интеркому, где он смог выслушать все инструкции.

   – Значит готовится последний бросок, мистер Ланковский? Я, если честно, очень рад этому. Дома заждались. Сплю и думаю, когда это все это закончится и я смогу убраться из этих болот обратно домой.

   Водитель продолжал говорить не переставая. Жена, дети, красивый и уютный дом. Его слова сверлили уставший мозг Николая, как медицинский бур. Упорно, шаг за шагом, будто ничто другое в этот момент не было для него важнее, чем это.

   – Ну все, хватит! Довези меня до места посадки, а потом можешь отправляться по своим делам.

   Он не кричал, но водитель все понял сразу. Его лицо тут же изменилось, приняв форму бесчувственного камня, и оставшийся путь они проехали в полном молчании.

   Вскоре вдалеке появились очертания посадочной полосы. Высокая башня диспетчерской. Длинные полосы для грузовых кораблей и несколько площадок для транспортников с вертикальным взлетом и посадкой.

   Машина скользнула вниз. Проехав еще метров сто и остановившись у самого ограждения, Николай вышел наружу и, показав, что его можно не ждать, быстро направился к месту.

   "Площадка номер три" – крутилось у него в голове.

   Она находилась возле огромной спутниковой антенны и напоминала собой прямоугольник на краях которых мигали посадочные огни. И хоть ночь уже давно была позади, а тьма, наступавшая вместе с ней, уже не была властна над этим местом, по всем правилам было необходимо их включить.

   Охрана ждала генерала. Оцепив это место плотным кольцом, они стояли на своих местах, изредка поглядывая по сторонам, стараясь держать ситуацию под своим контролем.

   – Мистер Ланковский. – Рослый мужчина подошел к нему и протянул руку. – Самуэль Вигго, начальник охраны генерала Корнеленко.

   – Что вы здесь делаете?

   – Тоже, что и вы – жду прибытия генерала и обеспечиваю надежную охрану.

   – Как вы сюда попали? Мне не докладывали о вашем визите.

   – На то я и охраняю генерала, чтобы никто не мог сказать, где и когда я могу оказаться. Это моя работа. – не без удовольствия сказал Вигго, как бы бросая камень в огород Николая, зная, что тот является офицером разведки.

   Это было слишком, но Ланковский сдержался. Сейчас эмоции могли только усугубить всю ситуацию, поэтому он просто промолчал.

   – А вот и наша птичка. – Самуэль указал на черную точку в небе, которая росла в размерах с каждой секундой. Она подлетала все иже и гул четырех огромных двигателей, расположенных под металлическим брюхом, становился все громче.

   Транспорт шел на сближение. Было слышно как скрежетали его стыковочные лапы, как они выдвигались в вертикальное положение, обеспечивая своему тучному тельцу надежную опору.

   Сделав небольшой круг и развернувшись на сто восемьдесят градусов, пилот принялся медленно опускать корабль.

   – Стоит отойти подальше, а то неровен час... – Вигго хотел сказать что-то еще, но слова утонули в металлическом грохоте стыковочных лап, ударившись о посадочную площадку.

   Секунда, другая. Двигатели сбрасывали мощность. Гул становился все слабее, пока, спустя минуту, окончательно не стих.

   – Черт, чуть не оглох – начальник охраны поднял руку и поднес ее к уху.

   Наконец, когда посадка была полностью завершена, тяжелая машина опустила к земле посадочный трап, по которому, не спеша и демонстративно спустился генерал. Офицеры шлее позади него и осматривали место прибытия.

   Корнеленко был огромен. Даже издалека его тело напоминало стоящего на двух ногах медведя, готового в любую минуту броситься на своих противников. Прямой как струна, он медленно двигался в нашем направлении, попутно осматривая инфраструктуру и давая замечания идущему рядом секретарю.

   – Рад вас видеть, генерал. – Вигго подошел к нему и поздоровался.

   По сравнению с ним, начальник охраны напоминал клопа, прыгающего вокруг медведя и пытающегося всеми силами завладеть его вниманием.

   Тот ничего не ответил. Обжав своей толстой рукой его ладонь, он поздоровался с ним и, ничего не говоря, продолжил свой путь дальше, пока не встретился с Николаем.

   – Товарищ Ланковский.

   – Генерал. – Николай выпрямился и поднес в приветственном жесте руку к голове.

   – Давно я не забирался так далеко. Странно, что такого офицера занесло в такую дыру. Неужели во всей галактике нет более достойной планеты для ваших знаний и умений.

   – Я не выбираю. Уда отправляют, там и служу.

   Корнеленко оценил ответ своего подопечного.

   – Очень рад это слышать, Николай. Тепличные условия – вот что я больше всего ненавижу. Там никогда не появляются настоящие герои – одно лишь отребья, да карьеристы.

   Генерал шагнул вперед и направился к приготовленной машине. Она стояла за ограждением и напоминала бронированную модель обычного внедорожника, приспособленного под особенности планеты.

   – Поедешь со мной, заодно введешь меня в курс дел. Хочу услышать все из первых уст. А вы? – Он кинул хищный взгляд на свою охрану и начальника Вигго. – Вам известно, что делать.

   В ту же секунду, стоявшие неподвижно солдаты, рассыпались в разные стороны и направились выполнять приказ генерала Но какой? Николай хотел спросить, однако побоялся.

   "Ему, наверное, виднее".

   – Значит город сдался. Николай?

   Они садились на пассажирские места.

   – Да.

   – Как это произошло? Насколько мне известно из донесений, там была очень серьезная оборона.

   – Причины сдачи еще устанавливаются, но офицер Лангард был там в тот самый момент. Он и принял капитуляцию.

   Генерал на секунду замолчал. Его лицо застыло, а глаза уперлись в переднее сидение. Он думал над всем что было сказано и пытался все понять.

   – Странно, но на войне и не такое случается.

   Машина выехала на ровную дорогу и ускорила ход. Дорога под колесами стала ровнее.

   – Вы уже решили как будет проведена церемония награждения офицера и его повышение.

   – Все согласно установленным правилам и протоколам, Николай. Отступления не будет.

   – Но есть одно....

   В этот момент он резко повернулся к нему и грозно посмотрел на офицера разведки. Взгляд был прямым как стрела и недвусмысленно давал понять, что не изменит своего решение.

   – Ну говори, что хотел.

   Однако Ланковский уже боялся что-то говорить. Генерал был строг – это знали все. Его заслуги и боевое прославленное прошлое играло за него. Враги боялись, союзники уважали. Одно его появление на поле боя вдохновляло солдат на подвиги и повергало противников в бегство. И вот сейчас, глядя в его голубые глаза, которые смотрели на него и ждали ответа, Николай был готов сделать все что угодно, но только не говорить. Слова будто исчезли из его головы, язык перестал двигаться, а мысли окончательно оставили его наедине с этим человеком.

   – Я ... есть одна... проблема – Николай буквально выдавил из себя последнее слово, боясь увидеть реакцию генерала, но тот был спокоен. Его лицо осталось таким же неизменным как и несколько минут назад, что положительно сыграло на разговоре и вдохновило офицера продолжить свой доклад.

   – На недавнем совещании офицеры боевых групп выразили недовольство в связи с тем, что вся слава и почет достанется только Лангарду. Кое-кто пригрозил разорвать контракт в соответствии с пунктом четырнадцать раздела два.

   – Чего они хотят? Они против повышения Лангарда? Так я понимаю?

   – Не совсем. Они хотят, чтобы и их усилия, приведшие в капитуляции Бауга, не были оставлены без внимания.

   Генерал удивленно посмотрел на офицера.

   – Я что-то не пойму, кто принял капитуляцию? Лангард или эти возмущенные офицеры?

   – Лангард. Но его присутствие возле города было обусловлено тренировками новых бойцов, прибывших за несколько дней до этого, но никак не боевыми действиями.

   – Значит ему чертовски повезло, офицер. Вы знаете правила ведения войны. Все прописано задолго до нашего рождения и не подлежит изменению под давлением сиюминутного возмущения. Знаешь, Николай, сколько раз меня обходила заслуженная награда. Сколько раз почет и уважение уходило другим бойцам. Десятки, может быть сотни раз, но я стал генералом именно благодаря этому, потому что все и всегда делал так, чтобы сомнений в принадлежности победы не было ни у кого. Я шел впереди всех и входил в поверженные города всегда первым. Я не боялся пуль и разрывом снарядов, и за это получал больше, чем все остальные. Хочешь чего-то добиться – действуй всегда первый. Поэтому вопрос о повышении офицера Лангарда в звании считаю закрытым. – генерал повернулся к Николаю и ехидно спросил, – или ты считаешь, что нет?

   Вопрос-ответ. Именно так можно было назвать то, что сейчас сказал генерал. Надо было быть очень храбрым, либо сумасшедшим, чтобы перечить ему в подобных делах. Ответ был заключен в самом вопросе и не подразумевал иного толкования. Теперь оставалось только смириться и ждать... реакции офицеров на церемонию повышения звания Лангарда.

   "Ирония судьбы. Теперь этот глупец станет заправлять здесь всем и отдавать команды. Худшего варианта просто придумать было нельзя"

   Прозвучал скрип колес. Машина остановилась.

   Николай быстро посмотрел в окно и увидел, что транспорт уже стоял возле главного корпуса, а возле дверей суетились штабные офицеры.

   – Рад вас видеть здесь, генерал Корнеленко. – прозвучал чей-то голос возле открывшейся двери внедорожника.

   Мужчина приложил руку к головному убору. Встреча началась.

   – Подожди меня в командном пункте, Николай, я скоро вернусь.

   Корнеленко отошел в сторону и, окруженный толпой военных корреспондентов и офицеров, удалился для дачи интервью, которое он всегда ненавидел.

   Николай направился в корпус. Все были на взводе. Охрана нервно переглядывалась по сторонам, а простые рабочие летали из стороны в сторону, стараясь не попадаться на глаза инспектирующей комиссии.

   "Давно такого не было".

   Он зашел в кабину лифта и нажал на нужный этаж. Наконец было время подумать. Мысли роем налетели на него и принялись давить своими вопросами. Он не сдержал слово, данное им перед Локтом и другими офицерами. Ему не удалось убедить генерала, однако время еще не потеряно. Надо было надавить на старика и сделать все, чтобы бывалые офицеры не улетели с планеты, оставив тысячи новобранцев без должной опеки. Он знал, что без них, без того опыта, что накопили они за годы войны, этот молодняк просто не имеет шансов выжить в предстоящей мясорубке. Пилоты, солдаты-пехотинцы и прочие, кто своим горбом доставал победу и тянул главную линию на военной карте штабных офицеров, без них не сможет одолеть противника.

   "Завалят трупами Впрочем как всегда".

   Эта мысль не давала ему покоя, но реальность диктовала свои условия, и нервное напряжение росло пропорционально тому времени, что отсутствовал генерал в этом помещении.

   – Мистер Ланковский, – солдат подошел к нему, – вчера я не смог вас найти, поэтому решил сообщить сегодня. Вот возьмите.

   Он отдал в руки Николаю доклад о задержании Рика Граубара на пропускном пункте, после захода солнца.

   Его глаза не верили написанному. Пробегая строчку за строчкой, он поглощал информацию как изголодавшийся и в самом конце просто не мог придти в себя.

   "... вчера, в двадцать два тридцать по местному времени, на пропускном пункте был задержан Рик Граубар, пилот боевой машины "Зубр". Неся на руках раненую женщину не установленной личности, он отказался отвечать на поставленные вопросы. Вел себя агрессивно и требовал оказать женщине медицинскую помощь. Так как после захода солнца на всех пропускных пунктах вводится особый режим, нами были применены специальные средства привинтивной обороны. Пилот был обездвижен, после чего доставлен в госпиталь, где врачи зафиксировали переохлаждение, перелом ребра и многочисленные ссадины и ушибы. Женщина так же была доставлена в это здание"

   Дальше шел сухой отчет о произошедшем, но самое основное он смог усвоить. Николай опустил руки и положил оставленное сообщение на стол.

   – Есть еще что-нибудь по этому происшествию? Личность женщины установили? – он спросил стоявшего возле дверей солдата.

   Но тот лишь развел руками, сказав, что со вчерашнего дня подробностей не поступало.

   В этот момент на коридоре послышался звук шагов. Несколько человек, идя в разнобой, приближались к кабинету и спустя несколько секунд вошли внутрь.

   Генерал в сопровождении своих подчиненных, будто не видя присутствия других человек, расположились на основных местах, взяв контроль на работавшей техникой.

   – Соберите все данные о капитуляции Бауга. Все что найдете. Если потребуется, дайте запрос в диспетчерскую, мимо них ничего не проходит. Жду результатов через полчаса.

   Его голос как раскат грома, пролетел по помещению и еще долго отзывался эхом в длинном коридоре. Генерал оказался настроен очень серьезно. Его взгляд бродил по помещению, пока не остановился на Николае.

   – Выглядишь так, будто увидел призрака у себя в кабинете.

   – Почти.

   – Хм. Ты взволнован?

   – Я не привык работать дворецким и встречать гостей. У меня несколько иная специализация.

   Раздался смех. Гогот похожий на рычание медведя.

   – Ничего. Все когда-нибудь делаешь в первый раз. И это тоже пригодится в жизни. Как говаривала моя бабка: "За плечами носить не будешь".

   Может оно и было так, но в тот момент эта фраза звучала более чем странно.

   – Итак, пока мои подчиненные собирают доклады и отчеты, может объяснишь мне в нескольких предложениях, что тут у вас творится? Бауг, пересмотр плана атаки, самоубийство пилота боевой машины. Что, черт возьми, тут происходит, Николай!

   Вопрос был как никогда кстати, ведь он и сам хотел узнать на него ответ.

   – Ну про Бауг вы уже слышали, что же насчет пересмотра плана атаки, то это была... – он сделал паузу и посмотрел на генерала. Тот ждал ответа. – Вынужденная мера.

   Выдохнув, он вновь посмотрел в его сторону.

   – Вынужденная? Чем же, интересно?

   -Расчеты были неверны. План основывался на устаревшие данные. За то время, что он составлялся, оборона города возросла многократно. Атака, предложенная командованием, была провальная и самоубийственная. Боевые роботы не смогли бы даже подойти к городу, не говоря уже о том, что бы вести по нему огонь.

   – Что насчет "ведущих"?

   – Аналогично. Ни один робот, даже подготовленный для этих целей, не выдержал бы фокуса всех орудий города. Его уничтожили бы еще на подходах, а затем, принялись бы за остальных.

   Генерал задумчиво опустил глаза. Слова нашли отклик в его мозгу, а здравый смысл взял верх над популизмом и непогрешимостью решений командования, что так часто не давало простым офицерам скорректировать установленные планы.

   – Насколько все было плохо?

   – Очень. Практически не было ни одного пункта в старом плане, который бы отвечал реалиям обороны города. Офицеры возмутились и требовали пересмотра.

   – И вы пошли у них на поводу?

   Плохой вопрос. Николай не сразу, но ответил на него.

   – Я видел огрехи расчетов и поэтому принял сторону боевых офицеров.

   Он старался ответить как можно мягче, ведь любой упрек в сторону командования, так же указывал и на самого генерала. На то, что именно его починенные допустили подобные ошибки.

   – Рад, что нам всем не довелось увидеть на практике правильность принятого решения, и город сдался без единого выстрела.

   Корнеленко уселся на широкое кресло и продолжил задавать вопросы.

   – Рутгард. Кажется, так его звали.

   – Да, – осторожно ответил офицер.

   – Причины самоубийства?

   – Скорее всего хроническая усталость. Пилот жаловался на это очень давно. Все запросы о преждевременном расторжении контракта отклонялись в виду недостатка пилотов его категории и не подпадания его требований под пункт четырнадцать раздел два.

   Сложно сказать, верил ли сам Николай в то, что говорил, но в тот момент, каждое слово могло иметь слишком большие последствия. Он не знал причин самоубийства, не знал их никто, кто служил с ним в одной группе. Однако были подозрения, которые все это время витали в воздухе, но должны были быть подкреплены строгим отчетом врача, производившего вскрытие. Его-то он и дожидался все это время и никак не мог понять, почему доктор тянул с этим делом.

   – "Скорее всего". И это говорит офицер разведки. Мне стыдно за вас. Николай.

   – Я не могу говорить в утвердительной форме о том, чего не знаю наверняка. Именно поэтому в таких случаях говорю "скорее всего". Что же касается остального, то врач должен вскоре предоставить отчет о вскрытии, который может пролить свет на причины.

   – Вы хотите сказать, что он мог не отвечать за собственные действия?

   – Возможно.

   – Что ж, это повод задуматься. Однако не будем бежать впереди поезда и дадим врачу сделать свое дело.

   В зале воцарилась рабочая обстановка. Напряжение немного спало и люди продолжили свою обычную работу, не глядя на присутствие в помещении "высокого" гостя.

   Солдаты носили доклады, рабочие занимались снабжением, все успокоилось, однако тревога не покидала Николая.

   Он смотрел на сидевшего в кресле генерала и мысленно представлял сегодняшнюю церемонию. Косые взгляды боевых офицеров и довольное лицо Лангарда, пребывавшего в новом чине. Эпоха перемен еще не началась, но ее холодное дыхание он чувствовал уже сейчас.

   Хорошего будет мало. Лангард не тот человек, кто заслуживает повышения. Не было ни одного солдата, кто бы относился к нему хорошо и кто не знал, что он из себя представляет. А теперь, когда власть и почет таких же как и он, будет у него в руках, он сделает все, чтобы наверстать упущенное и отомстить тем, кто так плохо обошелся с ним до этого времени.

   И в особенности это грозит Рику. Этому пилоту, который своим упертым характером заслужил себе не только уважение коллег, но и ненависть таких как Лангард. Он не даст ему спуску. Сделает все, чтобы последующие годы службы эхом отзывались у него в памяти и навсегда врезались в мозг. Бедняга. Что с ним будет?

   Размышления наполняли его. В этом состоянии, офицер не замечал ни суетившихся солдат, ни охрану генерала, что вошла всего пару минут назад в это помещение и полностью заняла его, ни криков самого Корнеленко. Он будто не существовал в этот момент, отделившись от своего тела и улетев куда-то вдаль, оставив все проблемы и заботы на плечах других солдат.

   Мышцы расслабились. Он устал. И хотя на часах не было еще и двенадцати, Николай чувствовал себя выжатым до самого основания. Эти несколько часов подготовки к встрече забрали у него все силы, и теперь ему хотелось просто побыть одному.

   Однако этому было не суждено случиться. Заботы горой навалились на него и вернули с небес на землю. Не было ни одного дела, ни одного вопроса, который бы он не курировал и не смог бы решить всего одним приказом. Солдаты и офицеры непрерывным потоком подходили к нему. Каждый просил его помощи и совета, пока спустя двадцать минут он просто не упал от усталости на стоявшее кресло.

   – Я прикажу заменить тебя, Николай. Ты и так сделал сегодня больше, чем от тебя требуется.

   Генерал встал со своего места и отдал все необходимые распоряжения стоявшему рядом солдату. Тот тут же вышел из помещения и скрылся в глубине длинного коридора, оставив после себя лишь глухое эхо металлических набоек на его обуви.

   Ланковский облегченно выдохнул. На этом, его миссия была выполнена, и теперь оставалось последнее, что еще требовало от него безотлагательных действий. Арест пилота Граубара.

   ****************************************************************************

   Свет упал откуда-то сверху. Скрип металлической двери заставил подняться с кровати.

   Я смотрел на дверной проем, где с минуты на минуту должен был появиться очередной гость и мысленно перебирал все возможные кандидатуры.

   Могло случиться все, что угодно. Охрана рассказала о прибытии генерала. О том, что вся свита командования, включая даже самых последних секретарей, явилась в штаб и разворошила этот улей, заставив устоявшуюся и размеренную жизнь простых солдат измениться до неузнаваемости.

   Шаг. За ним другой.

   Неизвестный человек, пройдя несколько метров вглубь охранных коридоров, остановился возле контрольного пункта, где находилась пуленепробиваемая дверь.

   Охранник что-то буркнул в ответ и нажал на кнопку. Дверь распахнулась и гость продолжил свое движение.

   Я приподнялся и сел на кровать. Боль все еще давала о себе знать. И хоть врачи оказали экстренную помощь, я до сих пор держался за поврежденное ребро.

   Вскоре гость показался в небольшом окошке. Это хмурое лицо и глаза, уставшие, будто не спавшие целые сутки, были знакомы мне, отчего момент встречи немного скрасил пребывание в тюремной камере.

   – Николай. Я был готов увидеть кого угодно, но только не тебя.

   Дверь камеры открылась и он шагнул внутрь.

   – Чертовски плохо выглядишь, офицер. Прости, что не по уставу, я тут совсем одичал в одиночестве.

   Но Ланковский не оценил шутку и его лицо нисколько не изменилось. Он обогнул небольшую кровать, сделал пару шагов в сторону и остановился возле глухой стены, отделявшей одну камеру от другой.

   – Что тут произошло, Рик? Что за женщина? Что за пулевые ранения?

   – Слишком много вопросов за такой короткий промежуток времени, но они заслуживают ответа.

   Я напряг мышцы и попытался встать. Ноги заныли и боль с непреодолимой силой заставила сесть обратно.

   – Врачи уже оказали помощь?

   – Да. Все стандартно. Даже лишней капли обезболивающего не дали. Отмерили до миллиграмма, что б их.

   Ланковский вновь вопросительно посмотрел на меня.

   – Что насчет ответов на поставленные вопросы.

   – Хорошо-хорошо. Не торопи события, – я сделал глубокий вдох и повернулся к нему, – Филина, это та самая женщина, что я нес на своих руках. Кстати, что с ней?

   – Идеолог? Ты разыгрываешь меня, Рик. С чего бы это ей находиться за пределами штаба, в местности контролируемой варрийцами, да и еще с тобой.

   – Мы были на охоте. Отстреливали хищников. Миграция, ты же сам зн...