Текст книги "Человек по имени Феникс (СИ)"

Автор книги: Максим Грек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

– Еще мысли есть? – вновь поинтересовался я, и в ответ сразу зачирикала синичка.

– Можешь привести нас к лесному провидцу? – спросил я своего оперенного, но такого сообразительного спутника.

Ничего не ответив (чириканье я уже почти воспринимал, за полноценную речь, только на иностранном языке, которого я пока не знаю), синичка спорхнула с головы. Я скомандовал отряду не отставать и следить за перемещениями птицы, и приготовился бежать следом, как вдруг, после столь скоротечного полета (она пролетела что—то около восьми метров) синичка приземлилась на старый трухлявый пень. Видимо я переоценил ее способности понимать мою речь... или нет?!

– Что за?.. – только и мог я сказать, когда подошел ближе и рассмотрел насест птицы.

– Похоже на старуху... – поддержала меня Миа, со мной вместе поражаясь увиденному. Все прочие члены отряда также удивлены.

– Значит это и есть лесной провидец? – не смог скрыть любопытства, пытающийся казаться невозмутимым (и лучшим телохранителем, чем Восьмой) Рин.

– А это дерево или человек? – Владик задал вопрос, который волновал и меня.

– Сейчас проясним, – взяв себя в руки и напустив такой вид, который, по моему мнению, должен соответствовать настоящему лидеру, я решил обратиться к дереву похожему на скорченную маленькую старушку. – Здравствуйте, уважаемая. Ответьте, пожалуйста, на вопрос. Являетесь ли вы лесным провидцем, к которому направили нас друиды?

Вначале ничего не происходило и я даже начал думать, что либо мой вопрос недостоин ответа, либо это вовсе не провидец, а простой пень, как раздался тихий скрип, показавшийся мне громовым – так уж я насторожен был в этот момент. Лицо старушки повернулось ко мне. Поднялись веки и перед нами сверкнули глаза провидца – два не ограненных самоцвета. Эти пронзительно ясные и ясно пронзительные очи казались абсолютно неподходящим элементом на фоне всего остального старушечьи дряхлого тела. Должно быть, также несуразно смотрятся и многомиллионные украшения на сморщенной груди какой—нибудь древней герцогини, когда та одевает их на прием, ожидая, что произведение искусства вернет ей хотя бы часть прежней красоты. Но сейчас у меня другой случай, и украшение визуально, таки вернуло молодость всему остальному. Глядя в эти глаза, почему то казалось, что они могут принадлежать лишь красивейшему из волшебных созданий всего мира. Я борол этот взгляд, что так и пытался пронзить меня, словно шпагой и выведать все мои секреты, о существовании которых я даже не подозревал. И мне это удалось. Давление ясных очей старушки стало слабеть, пока совсем не прекратилось.

– Было жутко, – произнес впечатлительный Владик, не переставая перекидывать взгляд с меня на провидца.

– Соглашусь, – ситуация проняла даже всего повидавшую ведьму. – У тебя глаза так и загорелись огнем... я подумала, что сожжешь весь лес таким взглядом.

– Феникс—на—Хье, отмеченный богом, воистину могуч! – поддержал Харимон.

Вот же люди! Удивляются, что у меня глаза зажглись. А вот когда я огромным булыжником, что поднять никому не под силу (кроме, пожалуй, старины Ринальдо) вбивал громадный столб в землю: не удивлялись – ведь так и должно быть!

– Да, я тот лесной провидец, которого посоветовали навестить вам друиды, – неожиданно для всех вступила в разговор дерево—старуха. – Желаете узнать свое будущее?

– Как—то не особо..., – ответил я, а в голове пронеслось: "Скажи спойлеру – нет!".

– Тогда желаю вам всего наилучшего. Я впадаю в сон.

Лицо старухи, что только—только чуть ожило и стало похоже на человеческое, вновь принялось деревенеть. Мои друзья удивились, и единым вздохом пронеслось: "и это все?!".

– Постойте, – попытался остановить я пророка, что так легко думал от нас избавиться. – Может, я и не желаю знать будущее, но если это поможет, то буду рад услышать и принять от вас любую помощь...

– Хорошо, – вновь ожила старушка, и мне даже показалось, что на ее лице промелькнула мимолетная усмешка. – Слушай внимательно! – это она могла и не говорить, потому что я и так собирался выцарапать навечно все слова, ею произнесенные, у себя в черепушке. – Тебя ждет смерть...

– Феникс умрет! – в истерике закричал кто—то и перебил пророка. – Что же нам делать?!

– Но умрешь ты нескоро. Тебя ждет много страшных напастей, как то: война, предательство, голод, скука...

– Ближе к сути, – вновь кто—то поторопил пророка.

– Словно хозяин или питомец, поступишь ты в зоопарк...

– Зоопарк?! – тут уж не выдержал я.

– И главное!

– Что главное?

– Бойся жуков, дерево жующих!..

Честно признаюсь, я еще пару минут стоял, выжидая, что старуха скажет еще хотя бы одно предложение, но нет. Все что она хотела произнести – она произнесла. Напрасно я желал прочно запомнить все ее мудрые предостережения – это все оказалось мусором!

– Не мог бы ты засунуть руку в мои недра? – вдруг раздалось нескромное предложение старухи—пророка. – Поройся там.

Совсем не хотелось засовывать руку в дупло этой старухи—пня, но и отказать я не мог. Почитай старших, как—никак. Не скрывая жалости, все смотрели на меня и мои действия. Я же, не скрывая отвращения, полез в темное, заросшее паутиной, да мхом, дупло. В нем сыро и склизко, но на удивление тепло. Стараясь покончить со всем быстрее, я принялся скоро исследовать недра. Когда я нащупал что—то, то поспешил вытянуть руку. В руке, покрытой какой—то гнилью и еще, бог знает чем, я зажал витую из травинок веревочку.

– Раздавил всех жуков? – спросила меня старуха. – А то страсть как они меня закусали... А что это у тебя в руке?

– Это я вытащил из... вас.

– Да?! – не скрывая удивления, переспросила старуха. – Ах, да! Это подарок тебе. Носи это ожерелье, и оно поможет тебе выбраться из любых пут. Но если путы будут нерушимы, то разорви ожерелье и обрети свободу!

– Спасибо, – поблагодарил я пророка, делая вид, будто бы не заметил, что она и сама не ожидала, что я что—то достану. Никакой это не подарок, а так – мусор. – Пожалуй, мы пойдем...

– Прощай и помни: "берегись жуков—древоточцев!"...

– Ага. Хорошо, – ответил я, стараясь поскорее уйти.

– Кто—нибудь вообще понял, что это такое было? – поинтересовался я у команды, когда мы удалились на достаточное расстояние от пня—предсказателя.

– Бред какой—то, милорд. – Поделился мнением Рин, а прочие молча его поддержали.

– Конечно, бред, но прислушаться к ее словам все же стоит, – совсем неубедительно попыталась встать на защиту старухи моя ведьмочка, но даже она не верила в то, что говорила. – Все же почувствовали ее Силу...

– Да, но опасаться каких—то жуков, с божественной силой Феникса—На—Хье – это как—то глупо... – высказался и первосвященник.

Разговор постепенно скатывался в раздел иронии и сарказма, как я приказал всем замолкнуть:

– Слышите, как заливается Синичка?

– Она часто орать начинает ни с того ни с сего, зачем ты только...

– И помимо нее в лесу вокруг нас слишком много шума!

Как только я это сказал, то и все в отряде вслушались (чего особо и не требовалось – было довольно громко) и на лицах появилась слабая тень непонимания. Еще бы: они выросли в этих краях (пусть и не именно здесь) и знают, как должен звучать их родной лес. Теперь же слишком много звуков природы. Я уже успел привыкнуть, что в здешних краях полным—полно живности, но не настолько же! Нас окружало крикливое облако разновидных птиц, вокруг носились в беспорядки пушистые безобидные зайчики, и с ними вместе всякие хищные лисички; по веткам скакали белочки; а хозяин леса – медведь, неторопливо ломился за нами напрямик через деревца, что трещали, да трескались под его напором.

Мне на плечо приземлилась синичка и начала торопливо вести свою речь.

– И что она говорит? – спросили меня лица друзей, что явно считали меня знатоком дикой речи.

– Давайте постоим и подождем, пока вся эта процессия подойдет, – предположил я. – Тогда станет ясно.

Мы стали ждать, но зверье не спешило подходить ближе и как—либо объяснять свое поведение. Синичка вновь попыталась все объяснить.

– Возможно, мы движемся не в том направление и на нашем пути... их святая земля? – предположил набожный Харимон.

– Возможно, но вначале проверим мою теорию, – начал распоряжаться я. – Вы остаетесь тут, а я отойду на минутку с этими премилыми... – на секунду речь моя сбилась: в числе зверей я заметил несколько полумагических тварей и их зубастая улыбка показалась мне... добродушной. – Короче, я отойду, а вы стоите тут и ждете. Все.

Даже если моим телохранителям и хотелось последовать за мной, то прямой приказ так сразу, и они не могут нарушить.

– Будь осторожен, – поцеловала меня Миа, словно красна девица, отпуская суженого на войну, – Среди диких зверей встречаются весьма опасные.

Последние слова, да и взгляд товарищей, пошатнул мою уверенность в своих силах, и я немного забоялся. Сам не знал отчего, но забоялся.

Стоило только отделиться от отряда, как животный мир окружил меня своим пестрым шатром, состоящим из меха, перьев и иголок. Я не видел куда шел, да и за временем не мог уследить. Обычно я плохо ориентируюсь в пространстве, но чувство времени у меня вполне нормальное, такое чтобы просыпаться за минуту до звонка будильника (если только не забыл его завести). Когда же от меня отхлынула куча—мала, то как ни удивительно, но я все еще находился в том же лесу, да и судя по запахам и звукам, недалеко от того места где существовала старуха—пророк. Только моих спутников рядом не видно.

– Ну и что же вы от меня хотите? – спросил я у лося (его взгляд казался наиболее осмысленным), что качал головой на расстояние вытянутой руки от меня. – Не съесть же?!

Ответом служил дружный, хоть и не слаженный, хор лесной братии.

На плечо села синичка и кивком маленькой головки указала, куда следует смотреть: на поваленное и пустотелое дерево. Уж только я хотел спросить "и что дальше?", как из пня показалась задняя часть двух крупных хомяков, а следом и передняя их часть. В крошечных лапках они тащили, что—то, блеснувшее на солнце металлом. Но потом металлический блеск померк. Вещь облепили со всех сторон различные мелкие животные и помогли хомякам нести ношу. Ее тащили непосредственно ко мне, и когда уже кучка маленьких грузчиков оказалась около моих ног, то я увидел вещь во всей ее красе и величии.

Это меч. Даже скорее Меч.

Отчего—то воины этого мира мечи уважают меньше, и отдают предпочтение или древковому оружию, или различного вида дубинам. Так что близко с мечами я сталкивался не часто. Думаю, не совру, если скажу, что мне встретился всего один меч, да и тот волшебный, да еще и в хранилище, окруженный толпами мертвецов (еще двуручник у Ранциля, но воспринимать ту рельсу за меч, я как—то не могу). Тем удивительнее встретить такое оружие, да еще и в окружении всяких зверьков, зверей и зверищь.

Но предоставленный Меч прекрасен. Полностью белый, словно его выточили из единого куска слоновьего бивня, но обладающий при том блеском присущим только металлу. На поверхности лезвия узор, напоминающий мне (человеку, совершенно незнакомому с металлургией) узор дамасской стали. На нем нет никаких украшений, никаких инкрустаций или камней, но сам Меч целиком просто великолепен.

Я залюбовался оружием, отпечатавшимся в сознание, и спохватился, лишь ощутив его тяжесть у себя на поясе. Не ведая, как оно туда попало, я дотронулся до шероховатой поверхности рукояти и понял, что это оружие поручено мне. Лучше не гадать, зачем и почему звери дали мне этот Меч – все равно от немногословных жителей леса я ничего бы не добился, но вот само оружие ясно поведало одно слово: "поручено". И это слово значило, что звери перепоручили этот предмет мне по своей воле и преследуя свои цели. Но не думаю, что передали его насовсем. Скорее я должен победить какого—нибудь дракона и срубить его паршивую голову, спасти принцессу, а затем вернуть артефакт обратно в лоно природы к этим милым пушистым созданиям.

Ну что ж так и поступлю.

– Спасибо за вашу помощь мои дикие подданные, чью речь я не понимаю. Теперь будьте добры проводите меня до моих товарищей, а то я сам дорогу не найду...

* * *

Однажды темной—темной ноченькой, в одном темном—темном месте, собрались темные—темные люди и стали обсуждать свои темные—темные делишки... Обсуждали долго, громко, жалко... Все эти темные—темные люди ненавидели темной—темной ненавистью одного еще более темно—темного человека, по совместительству правителя одного темного—темного мира ...

Явный перебор с темнотой...

Все эти люди высказали свое негативное отношение к нелегитимной власти злобного тирана – излили душу в кругу единомышленников – и пришли к выводу, что нужно сию власть сменить.

Революция! Viva la libertà! [3]3
  Да здравствует свобода (ит.)


[Закрыть]

И пусть в среде этих единомышленников никто великим умом не отличался, но совместными усилиями они составили план неожиданного нападения всем скопом... и на этом успокоились.

Когда—нибудь они решат напасть на своего врага и кому—то не поздоровится!!! У—ха—ха—ха—ха!

Глава 24
Знакомство со столицей колдунов

Россыпь драгоценных камней, каждый из которых буде предоставлен оценщику из моего мира, отправит несчастного либо в больничку с приступом, либо в тюрьму, потому как с подобной красотой тот ни за что не захочет расставаться; килограммы, тянущего во грех, золотого металла, которого хватило бы на отлив многих саркофагов несчастных фараонов; целая гора мрамора, размером лишь немногим уступающая пьедесталу небезызвестного медного всадника.

В какое чудо все это, соединенное ловкими руками мастеров, может вылиться?!

В трон.

В данный момент команда непобедимых бойцов (и я в их компании), находится в самом главном месте этого мира. С моим утверждением можно поспорить (оборотни точно поспорят), но находясь именно тут, в окружении роскоши и всем том блеске, я могу думать лишь так. Этот зал – самый главный зал этого мира. Тронный зал дворца Феникса, что в Сборе.

Раньше я уже видел этот "стульчик" на картине, показанной мне Владиком. Но тогда было потрясением увидеть на ней самого себя. Так что на это произведение скульпторов я не обратил особого внимания. И теперь, видя данный предмет искусства и власти воочию, я не мог скрыть потрясения – уж столь великолепно представшее предо мной зрелище: в громадном зале с высоченным куполом, поддерживаемым изысканными колоннами, стоит на возвышении трон из слегка красноватого мрамора с отделкой из золота и каменьев; трон плавно перетекает в изваяние громадной птицы, что старается как бы приобнять сидящего на троне и защитить. И вокруг всего этого чуда пляшут языки пламени. Я даже подумал, когда только увидел этот огонь, что находиться там опасно для жизни – ведь и сгореть недолго! Опасная все же это должность – Повелитель Мира!

– Садись на трон, – предложила Миа, когда заметила, с каким интересом я его рассматриваю. – А то бедная каменная птичка смотрится осиротевшей без своего Феникса.

– Боязно мне, – признался я и указал на стоящих возле трона стражей с серьезными лицами и при полном параде. – Как бы они не сказали: "Музейные экспонаты руками не трогать! Особенно грязными... да и вообще ты рожей не вышел!"

Отряд засмеялся, посчитав, что это я так шучу. А мне действительно казалось, что я скорее в музее, чем в своем так сказать особняке.

– Тебя, будь ты даже с ног до головы обмазан грязью, эти бравые вояки не подумали бы остановить. Это же твой трон!

Хоть мне и сказали, что никто и слова не скажет, коли захочу я воссесть, но я все же решил отказаться. Не хотелось пачкать пропыленной одеждой произведение искусства. Ведь я (как и почти все в отряде) уставший и грязный от долгого похода.

Даже и часа, наверное, не прошло, как мы вошли в город. И вот теперь мы стоим в моем огромном дворце, а я даже и не знаю где тут что. Да еще и боюсь, как бы не накричали и не выгнали взашей таких бродяг, какими мы предстали. Даже и не подозревал раньше, что красота и роскошь так повлияют на меня. Я сразу как бы стал ниже ростом, слабее и явно не чувствовал себя Фениксом. Для успокоения нервов я поглаживал шершавую рукоять Белого Меча, который так неожиданно для себя получил от собрания лесных зверушек.

– И все—таки удивительное везение, – заговорил Харимон, посмотрев на клинок. – Заполучить в распоряжение и Черную Плеть, и Белый Меч! Это же какие силы сосредоточены в руках одного, пусть даже и Феникса—На—Хье!

– Что еще за "пусть даже"?! – возмутился я. – Сам же меня называешь На—Хье, что вроде как значит "посланник бога Хье на земле"!

– Все верно, – спокойно согласился первосвященник и включил нудный голос, которым часто за время похода рассказывал притчи и жития из своей религии. – Всевышний Огнеликий Хье пустил лепесток в полет, дабы тот путешествовал по мирам и давал населяющим их существам веру и...

– Хватит. Я все понял! – решил сразу остановить я этого пророка, потому, что если его не остановить он забьет всю голову этими байками. – "Лети—лети лепесток, через запад на восток..." – это я уже видел и слышал. Ты лучше скажи, чем так уж хорош этот Белый Меч, что вы все так на него и уставились, стоило мне только показаться с ним в руках?

– Это воистину великое оружие. Его мощь сравнима разве что с Плетью!

– Про мощь я уже понял. Зачем он мне нужен?

– Ну как же... Им можно... Это громадная сила!

Первосвященник, как и прочие товарищи, не знал, что может вытворять это орудие, но продолжал восхищаться им и называть могучим. За время пути от старушки—прорицательницы и до Сбора мне уже успело это надоесть до зубной боли.

Вообще я так и не понял, зачем лесные твари дали мне в аренду этот меч. Я же совершенно не умею фехтовать! Не только не умею, но и, что важнее, не хочу! Да и вообще у меня уже этих артефактов накопилось столько, что хоть магазин открывай. Вот только думаю опасно бездумно продавать вещи, способные вызывать восхищение у моих друзей.

А вот лесные зверюшки могли бы и инструкцию вместе с самим предметом выдать! Да и вообще, почему мне все кому ни лень перепоручают на хранение великие (какие же еще) артефакты, но забывают в письменной, или устной форме, изложить правила работы с оными инструментами, и правила техники безопасности. Без предварительного расписывания в журнале ТБ, я чувствую себя неуютно.

Какой бы не оказалась сила меча—артефакта, я подумал так: не трогай и не бабахнет. Я оставил его на поясе... и все. Драться им я не собираюсь, так же, как и использовать Плеть. Правда в отличие от Плети, Меч хотя бы не уничтожает все, до чего коснется.

– Смотри, они возвращаются, – толкнул меня Владик и показал на целую процессию разодетых вельмож. Много важных господ, каждый из которых имеет немалый вес в обществе и, в общем—то, занимается всем тем, чем у такого занятого Феникса как я, не найдется времени заниматься.

– Господин Феникс, мы принесли ваше одеяние и корону! – воскликнул Радим, самый важный представитель процессии, которого я уже имел честь узнать почти сразу по прибытии.

Передо мной, на вышитой подушечке, предстала изысканная корона.

– Надевайте. Просим, – запели елейными голосами подданные.

Вокруг меня столпились совершенно чужие лица и каждый из собравшихся не внушал ни капли доверия. Они смотрят преданными глазами и можно, глядя на эти щенячьи морды, подумать, что вернее и честнее этих людей нет на свете, но отчего—то меня не покидали опасения за собственную шкуру. Уж слишком они заботливые. Эти придворные облепили меня таким плотным кольцом, что куда я ни кидал взгляд – всюду натыкался на эти мордочки и нигде не видел лиц друзей. Я и так задавлен роскошью дворца, а тут еще и эти прихлебатели. Я совсем потерял собственную волю и поддался толпе. Водрузил себе на голову корону, а следом на мои плечи накинули и мантию. Я напряжённо прислушивался к себе и пытался ощутить хотя бы частицу того, что можно назвать "ответственный момент", но, увы, я ощущал лишь помутнение в голове, легкий голод и желание хорошенько вымыться.

– Просим на трон, – вновь подталкивала толпа, и мне ничего не оставалось, кроме как в окружении подойти к пьедесталу, затем подняться на несколько ступеней и с пустой головой присесть на трон. Сразу в голову пришла мысль: "мягко и удобно!". Еще бы. Оказалось, что сидеть пришлось не на голом камне, а на мягкой подкладке, которую заботливые создатели трона не забыли соорудить для покоя и удобства пятой точки правителя. Огонь вокруг меня, кстати, тоже не доставлял проблем.

Вельможи прокричали что—то вроде "Слава!" и склонили головы. Их примеру последовали даже стражи, что с серьёзными лицами и мои товарищи. При таком раскладе стало еще тяжелее. Сразу сдавило горло тугим воротником и от нагретого огнем воздуха, казалось невозможным вздохнуть. Слишком много неосязаемого вещества, которое я назвал бы "парад" или "церемониал" обрушилось на меня в этот час. Оказалось, быть и вести себя Фениксом, правителем всего и вся этого мира, гораздо проще в глухом лесу, в окружении знакомых людей, а не в громадном замке, окруженным золотом и рабской преданностью. Такими темпами я и задохнуться мог бы, но успел взять себя в руки и напомнить себе, что бояться нечего.

– Вольно! – скомандовал я, чтобы люди поскорее подняли головы. – Очень рад, что столь важные господа, как вы, – обратился я к толпе вельмож, – собрались приветствовать своего правителя, вернувшегося из похода...

– И мы... – попытались заговорить вельможи, но я пресек эту попытку.

– Не перебивать! Очень рад, что вы пришли... но обрадуюсь еще больше если вы уйдете. До свиданья.

Вельможи посмотрели на меня с удивлением. Думаю, у меня хорошо получилось обломать любые их планы касаемо меня. Наверняка, они хотели впутать меня в политику, а ведь от одного этого слова у меня начинается аллергия. Важные господа не спешили покидать зал и даже хотели начать возмущаться. Я пресек и это, вовремя посмотрев на стражей, что вначале показались страшными. Они поняли молчаливый приказ и надвинулись на вельмож. Я уже предвкушал редкое зрелище, как стража выкидывает богатеев из дворца, но вмешался Радим и поддерживаемый еще парочкой важнейших господ при дворе, повел вельмож к выходу, на ходу придумывая оправданья моей грубости. Стражники расстроено посмотрели на меня. Видимо они надеялись, что я прикажу догнать вельмож и все же накостылять им, но я вновь же молчаливо приказал вернуться на свои места.

– Настоящий правитель, – восхитился мной Рин. – Прям как герцог, который... впрочем, неважно. Расскажу в другой раз.

– Да ну их! – отмахнулся я, спрыгивая с трона. – Пришли и давай меня в оборот брать! Не думают, что человек только с дороги и ему бы поесть—попить—поспать!

– Все уже готово, господин, – неожиданно слева от меня появился человек с церемониальным жезлом. – Пройдемте за мной.

– А ты кто?

– Фабиус, ваш верный слуга.

Мы пошли за этим Фабиусом почти без раздумий – уж очень с дороги кушать хотелось.

– Господин Феникс, прошу извинить! – по дороге к столовой меня догнал вначале вкрадчивый голос, а затем и сам придворный Радим. – Я объяснил господам, как они оказались неправы, что решили побеспокоить вас сразу по прибытии. Они поняли свою ошибку и сообщили, что прибудут завтра.

– Как по мне, – отвечал я, думая только о сочном куске мяса, запах которого чудился уже всюду, – так пусть и вовсе не приходят.

– Но нельзя же так! Они же цвет общества!

– Ага, – усмехнулся я своим мыслям. – Я даже могу угадать их цвет, потому насколько мне это фиолетово.

Радим расстроился моим словам. Я тоже, ведь шутку никто не понял, и она пропала впустую. Или плохая была шутка?!

– Может, вы пожелаете увидеть их завтра вечером? – настаивал подданный, отчего я даже начал внутренне соглашаться с ним, но влез Восьмой. Он вынырнул словно из моей тени, загораживая путь Радиму:

– Господин сказал, чтобы ему не мешали. Не надоедай, а то лишишься головы!

– П—понял, – заикаясь, ответил богатый вельможа, поубавив прыти.

– Немного грубо, но мне нравится, – поблагодарил я телохранителя за своевременное вмешательство. Восьмой же, исполнив долг, вновь стал незаметной тенью, а вот Рин расстроился. К его разочарованию он не мог действовать также быстро и ловко, как Восьмой, поэтому в этот раз оборотень взял еще одно очко в их негласном соревновании на звание лучшего телохранителя, которое они, несомненно, ведут.

– Скажи, кто те вельможи, что помогли тебе увести прочих из зала? – задал вопрос Харимон.

– Господин Шах с сыном, – поспешно отвечал Радин, продолжая кожей ощущать смертоносную ауру оборотня.

– А кто прочие люди? – решил поинтересоваться и Владик.

– Важные господа из... – начал расцветать вельможа, ведь изо всего отряда лишь от Владика не исходила непереносимая аура огромной мощи, но тут мы подошли к столовой и я приказал всем замолкнуть.

– Я взял на себя смелость пригласить к столу еще нескольких гостей, – произнес Фабиус, когда я уставился на громадный стол, ломящийся от еды, и множество стульев возле него, почти полностью занятых людьми.

– Ничего страшного, – ответил я слуге и поздоровался с гостями. Меня приветствовали бойко и дружно.

Мы начали рассаживаться, и отчего—то так вышло, что меня посадили на центральное место, а около меня оказались знакомый уже командир гарнизона Громи какой—то изможденный сморчок в балахоне расшитом звездами. Моих друзей же предложили рассадить куда придется. Ни меня, ни друзей это не устроило. Я приказал изменить порядок. Поднялся шум, гам. Начались крики, навроде "еще дед моего деда получил вековечное право сидеть за три стула от правой руки Феникса!". Я все эти протесты отмел и предложил недовольным убираться ко всем чертям. Скорее всего, я не прав. Своих подданных нужно холить и лелеять, а то они в спину нож воткнут. Но меня сейчас интересовало то, в какой кусок жареного мяса воткну свой нож я.

Прежде чем все расселись по новым местам, я успел заметить еще несколько уже знакомых людей. Это старшина внутренней стражи Хагвар Скала, в чьи обязанности входит охрана моей персоны, замка и внутренние расследования; несколько членов внутренней стражи; несколько вельмож из тех, что я прогнал из тронного зала, и Шах с сыном в их числе. Мы сели и приступили к трапезе. И пока я ел (отвлекаясь на Восьмого, старающегося опередить меня и отщипнуть кусочек от каждого блюда, что я желал испробовать. Я не знал, пытается ли он не допустить моего отравления, или просто издевается), то мог вспомнить все те недавние моменты знакомства с властями столицы.

Не успели мы подойти к внешним стенам славного града Сбора, как раздались радостные возгласы, крики. Заиграл оркестр. В воздух взвились магические фейерверки. Жители со всем жаром любви приветствовали своего обожаемого "Фиделя". Признаться, я оказался не готов к подобному приему и даже растерялся. Отряд же подумал, что происходит нападение. Все стали настороже, готовые разразиться потоками всеуничтожающей магии. К нам подскочили блистательно разодетые стражники и взяли в окружение. Подошел и склонился воин, по всем признакам командир этого отряда.

– Рад видеть вас вновь, господин Феникс! – прокричал он, легко перекрывая шум. – Жители рады приветствовать господина.

– И я рад видеть и приветствовать. Извините, забыл ваше имя...

– Хагвар. Хагвар Скала, старшина внутренней стражи. Разрешите проводить вас до дворца!

– Разрешаю, – ответил я, обрадованный тем, что не придется самому плутать по незнакомому городу.

Вокруг радостно бушевал народ. Люди заполонили улицы, по которым двигалась наша процессия. Жители засели на крышах домов и оттуда прославляли Феникса и свой город. Мне бросали цветы, конфеты и девиц... Две девушки упали почти что мне в руки, когда их соседи, занимающие с ними одну крышу, в приступе экстаза, толкнули красавиц вниз. К счастью они не пострадали, но и до меня добраться, к собственной досаде, не успели: охрана среагировала молниеносно и вытолкнула девиц за пределы охраняемого сектора.

Внезапно нас окружили еще одной стеной воинов, но на этот раз солдаты выглядели менее блестяще, чем первые. Ко мне, сквозь охрану пробился громадный седой воин. Его пытались остановить, но напором он растолкал охрану и прошел спокойно прямиком до меня.

– Командир гарнизона Гром, – отрекомендовался напористый воин. – Рад приветствовать господина Феникса и готов сопровождать его куда угодно!

– Посторонись Гром, – надвинулся на новоприбывшего старшина внутренней стражи. – Охрана Феникса моя обязанность!

– Доверия вам мало, – усмехнулся командир гарнизона, глядя на более мелкого, в сравнении с ним, Хагвара. – В своих стенах разобраться не можете...

– Это не твое дело. Убирайся!

– Не смей говорить со мной таким тоном, щенок!

Оба горячих парня вспылили. В воздухе запахло жареным. Я поспешил вмешаться:

– Прекратить потасовку! Идем дальше точно также, как и сейчас. В первом круге внутренняя стража, а во втором гарнизон. Большой кучей будем двигаться пусть и долго, но народ порадуется.

Солдатам ничего не оставалось, кроме как подчинится. Недовольный Гром отправился к внешнему кругу.

– Смотрю у вас не слишком хорошие отношения.

– Всему виной его амбиции, – ответил радостный оттого, что я как бы отослал от себя Грома Хагвар. – Он хочет, чтобы внутренняя стража подчинялась ему. А мы всегда были независимы!

Старшина смотрел на меня и ожидал поддержки, а я и не знал, как отвертеться, не влезая в их конфликт. Спасло меня появление еще одного человека. В этот раз не военного.

– Почему меня не предупредили о появлении Феникса! – закричал человек на Хагвара, не замечая меня. – Почему я должен узнавать, что он прибыл по людским крикам!

– Я и не думал, что нужно сообщать кому—то о своем приезде, – пошел я на выручку старшине. Появившийся господин в богатых одеяниях и шляпе, усеянной рубинами, увидел меня и сразу из разгневанного хозяина плантаций и рабов превратился в доброго домашнего кролика.

– Господин Феникс, рад приветствовать вас от лица всех жителей Сбора и ваших верноподданных Советников. Рад сообщить, что...

– Я понял. Спасибо. Ты кто?

– Как это кто?! – удивился и даже обиделся человек, не ведающий о том, что я совсем его не знаю. – Глава Высшего Совета Радим...

Кивнув ему головой, так что, мол, услышал тебя и запомнил, я продолжил свой путь. Он продолжал бежать за мной и что—то доказывать, назойливо жужжа, словно настырная муха.

Вдруг и неожиданно, из общей громады двух, да трехэтажных кирпичных домов, выросла башня, устремленная высоко к облакам.

– Что это за место? – заинтересованно спросил я у старшины охраны.

– Высшая Школа.

– И чему в ней учат?

– Всякому. Наукам разным. В основном магии. Но лучше спросить у архимага. Вот как раз и он стоит.

Я проследил за взглядом Хагвара и заметил кучу людей перед входом в здание школы. Народа всюду полно, но эти люди носят остроконечные шляпы и мантии, изукрашенные хвостатыми кометами, звездами, да кабалистическими знаками. "Учителя", – подумал я. Рядышком с ними, веселятся и кричат детишки разных возрастов и взрослые, одетые в скромные балахоны, но в которых я определил студентов местного вуза.