Текст книги "Бездна. Спаситель (СИ)"

Автор книги: Максим Глухманюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

«Гончий» ловко извивался и атаковал своего противника с самых неожиданных направлений. Он был сильным и очень быстрым.

Но его противник оказался сильнее.

Этим противником был человек. В правой руке он обратным хватом сжимал нож с большим черным клинком. На траве лежал арбалет. Теперь Антон увидел, что грудь «гончего» насквозь пронзила толстая арбалетная стрела. Из-за этого неприятного ранения «гончий» не мог сражаться с противником на равных. Если сердце у этого чудовища располагалось там же, где и у людей, то стрела прошла чуть выше него.

Щупальца уже были изрезаны тесаком в нескольких местах. Рваный балахон блестел, пропитываясь густой черной кровью своего хозяина.

Человек мастерски орудовал ножом, отбивая атаки своего противника, раз за разом нанося ему порезы и глубокие проколы. Движения нежити становились все более неуклюжими и грубыми. Во все стороны летели струйки тягучей крови.

И вот, во время очередного броска чудовища, человек левой ногой нанес противнику мощный удар в живот. «Гончий» согнулся пополам и не успел увернуться от тесака, который с хрустом вошел ему в затылок по самую рукоятку.

Чудовище рухнуло на траву бесформенной и дергающейся в конвульсиях грудой.

Человек выдернул тесак из головы поверженного противника. Из узкой дыры в голове хлынул фонтан крови.

– Он не знал, с кем связался, – послышался низкий мужской голос.

Победитель поединка вспорол поверженному противнику брюхо – внутренности вывалились на траву отвратительным дрожащим комком. Затем человек с усердием перерезал монстру горло. Черная кровь хлынула на траву фонтаном, как из ведра.

– Полежи, отдохни.

Человек с трудом вытащил толстую стрелу из порезанной груды и убрал ее в колчан на правой ноге. Немного обтер нож об траву. Это не сильно помогло.

– Вот же гадость, – сказал человек, убирая испачканный тесак в ножны.

Теперь братья смогли хорошенько разглядеть своего спасителя.

Человек был крепко сложен: мощный торс; мускулистые руки; крепкие ноги; шея была толстой, как ствол дерева; кожа туго обтягивала скулы. В черной, небрежной короткой стрижке и такой же короткой бороде поблескивала седина. Зеленые глаза незнакомца сверкали, как изумруды. Человек был одет в грубые кожаные сапоги. Пояс перетягивал широкий кожаный ремень. На внешней стороне бедер у человека были туго пристегнуты колчан и ножны. Мускулистые ноги из-за этого казались еще толще и мощнее. Потертые джинсы, на которых уже едва угадывался камуфляжный рисунок, туго обтягивали рельефные ноги. Колени были усилены кожаными нашивками.

– Эти штаны ему маловаты, – подумал про себя Алексей.

Мощный торс облегала темно-зеленая майка с короткими рукавами. После боя она вся была в брызгах крови поверженного противника.

Человек поднял арбалет, взвел и вложил в него стрелу. Подошел к парням.

– Ну, привет, племяннички, – сказал он.

У братьев отвисли челюсти.

– Дядя Толя? – спросил Антон, переглядываясь с братом.

– Это ты? – продолжил Алексей.

Дядю было не узнать.

Анатолий помог племянникам подняться. Парни стояли на ногах, слегка пошатываясь, как после долгого сна.

– Да, это я, – усмехнулся Анатолий. – И я рад, что вы еще живы.

– Это все… – начал Антон.

– Да, это все компьютер, – оборвал охотник. – Какого черта вы полезли в мой сейф?

Парни виновато переглянулись, опустили головы и стали рассматривать окровавленную траву. Никогда еще она не была такой интересной.

– Ну, мы хотели… – начал Антон.

– Посмотреть, что там внутри, – продолжил старший, ковыряясь в траве босой ногой.

– М-м-м… – протянул дядя. – Посмотрели?

– Да, – промямлили парни.

– Хорошо. А теперь валим, пока это чучело не пришло в себя.

Анатолий перекинул арбалет через плечо и зашагал.

Братья переглянулись.

– Дядя Толя, нам нужно в другую сторону… – сказал Антон.

Анатолий не остановился и не оглянулся.

– Я знаю, в какую сторону вам нужно. Не сейчас. Мы идем ко мне. Вам нужно поесть, отдохнуть и выспаться.

Парни не стали спорить. Они были измотаны и едва стояли на ногах. Им нужен был отдых.

Дядя шел быстро. Парням, особенно Антону, приходилось практически бежать, чтобы не отставать. Троица довольно долго шла молча.

Наконец, Антон смущенно заговорил:

– Дядя Толя, мы думали, что ты погиб. Что с тобой случилось?

– Ох… Это долгая история. И я обязательно расскажу ее вам, когда мы окажемся в безопасном месте.

– Ты стал таким… здоровым, – добавил Алексей. – Шесть лет назад ты был… – он запнулся, но продолжил: – Был, как скелет.

Антон почувствовал смущение и стыд за слова брата, прямолинейность которого граничила с беспардонностью.

Анатолий засмеялся тяжелым басом, от которого задрожала земля.

– Свежий воздух, хорошая еда – всего понемногу, – охотник бросил оценивающий взгляд на Алексея, который шел справа от него. – Ты тоже заметно поднабрал с нашей последней встречи.

Старший сделался довольным и даже засиял, как маленький ребенок. Ему очень нравилось, когда труд и упорство справедливо оценивали. Его труд и его упорство.

– Стараюсь, – коротко ответил он.

Не смотря на то, что телосложение Алексея было очень крепким, он, все же, казался худым рядом с дядей.

– Как там родители? – поинтересовался Анатолий. – С моим завещанием все прошло гладко?

– Гладко, – ответил Антон. – Родители уехали отдыхать за границу. У них все нормально.

– Хорошо, – ответил Анатолий, – я переживал, как бы коллеги по бизнесу чего не подстроили. Стервятники чертовы! Чтоб их всех!

Братья хихикнули.

Анатолий продолжил:

– Когда до этих собак дошла информация, что у меня рак, они совсем с катушек слетели!

– У тебя рак? – хором спросили братья.

– Ну… был рак. Потом расскажу, – Анатолий прокашлялся. – Так вот, я боялся, что они обворуют вас. Завещание все передавало вашей семье. Скоты как-то пронюхали об этом, навели на вас справки. И ядовитая зависть стала душить их. Я боялся, что они начнут давить на вас. А вы тогда еще были бедными…

– Да, люди сейчас такие, – сказал Антон.

Анатолий продолжил:

– Они пытались давить на меня. Пришлось сломать одному из уродов ноги. Остальные сразу же заткнулись. Я не понимаю таких скотов. Ты еще не сдох, а с тебя уже стягивают штаны… Чертовы псы! Им бы сюда, – Анатолий обвел внимательным взглядом горизонт. – Тут такие мрази долго не ходят.

Охотник сочно сплюнул.

– Полностью солидарен, – сказал Алексей и посмотрел на брата, вспоминая, как над ним издеваются в школе.

– Значит, ты все эти годы был здесь? – спросил Антон.

– Да. Частично здесь, частично еще кое-где.

– Наверное, это непросто, выживать тут? – спросил Алексей.

– Да, у нас тут не курорт. Но у меня есть некоторые привилегии.

– Привилегии? – удивился старший.

– Да, я здесь, типа, работаю.

– Ого, – сказал Антон. – И кем?

– Охотником.

– Я тоже хочу! – заинтриговано сказал младший.

Теперь хихикнул Анатолий.

– Не думаю, что тебе у нас понравится. Тут все запутанно. Я сам еще не до конца разобрался, – охотник остановился, вглядываясь куда-то вдаль. – А сейчас нам нужно бежать, если вы не хотите познакомиться со здешними кочевыми осами.

Антон ненавидел ос. Очень ненавидел.

И парни побежали за дядей. Как не старался охотник поддерживать медленный темп, измученные парни регулярно отставали и задыхались. Сил и воздуха на разговоры не оставалось.

Путь занял несколько часов.

Когда троица добралась до жилья дяди, уже начинало темнеть. Парни едва стояли на ногах, постоянно спотыкались от усталости и натыкались на пеньки.

Под пристальным руководством Анатолия, племянники стали пересекать колючий лабиринт, в котором была расставлена добрая сотня капканов.

Наконец, лабиринт закончился.

– Добро пожаловать – это мой скромный дом, – представил Анатолий свое жилье.

– Вау, – только и сказал Алексей.

Антон поднял, было, голову, чтобы посмотреть на «скромный дом», но оступился и рухнул в крапиву.

Последовали вопли и ругань.

Алексей помог брату выбраться из обжигающей западни.

– Осторожнее, это Замораживающая крапива, – сказал охотник. – Место ожога онемеет, как после укола обезболивающего.

– Все в порядке, – сказал Антон, но снова оступился и прямо лицом упал в заросли барбариса. – Господи, как же больно!

Антон снова выругался.

Кое-как смог нащупать в колючей темноте слетевшие с носа очки. Сегодня он ободрался за троих. На его теле не было живого места. Лицо было оцарапано. Руки и шея стали неметь из-за крапивных ожогов.

Алексей перекинул руку младшего себе через шею. Помог обессилевшему, оцарапанному и ошпаренному брату без приключений добраться до дома.

Глава 6

ОТДЫХ

Братья ввалились в дом. В доме пахло хвоей. Анатолий закрыл входную дверь и задвинул на ней засов. Первым делом отвел племянников в умывальню, чтобы они отмылись от гнилой крови.

Умывальня находилась дальше за кухней. Вода в большом железном чане еще была теплой. Чан подогревался кладкой кухонного очага. И хотя огонь в очаге уже совершенно погас, кладка еще сохраняла тепло.

– Вот мыло. Отмывайтесь. Хорошенько намыльте одежду и бросьте вон туда. Пусть откисает, я потом ее сполосну, – Анатолий вручил старшему огромный кусок мыла.

Алексей покрутил его в руках, понюхал.

– Обычное хозяйственное мыло?

– Почти. Главное не спрашивай, из кого оно сделано.

– Окей, – Алексей еще пристальнее понюхал кусок.

Запах не выдал тайну, из кого же оно.

Алексей снял одежду, окатил ее чистой водой над большим плоским корытом и уже собрался мылить.

– Погодь, – дядя отобрал мыло, вынул свой черный тесак и разделил кусок на две примерно одинаковые половинки. Заодно отмыл руки и сполоснул нож от крови. – Вот. Так вы управитесь быстрее, – он отдал куски племянникам и ушел готовить ужин.

Братья хорошенько намылили одежду и бросили ее, куда было велено. Умылись и помыли головы. Освободившись, наконец, от едкой липкой грязи, парни в одних трусах расселись за кухонным столом.

В очаге уже жарко полыхал огонь, над которым готовился (или разогревался?) ужин. Антон сразу обратил внимание на то, что вертел вращается сам.

На кухне становилось жарко, но не душно. Жар был сухой.

Через несколько минут хлопнула входная дверь, стукнул массивный дверной засов и на кухне появился дядя.

– Надрал немного овощей, – сказал Анатолий, кинув огромную связку зелени на стол.

Анатолий наполнил три огромные деревянные кружки квасом из бочки, что притаилась в темном углу кухни. Поставил кружки на стол, а сам пошел в умывальню, чтобы смыть с овощей землю и пыль.

Братья схватили кружки с пенящимся душистым напитком и опустошили их до дна.

Помыв овощи, охотник приготовил огромную миску салата. Снова налил братьям кваса. На этот раз они ограничились несколькими глотками.

– Вкусный квас, – сказал Антон. – Я такого никогда не пробовал.

– Главное не спрашивай, из кого он, – усмехаясь, сказал Анатолий.

– Квас из кого-то?.. – с ужасом подумал Антон. – Должно быть, дядя просто оговорился…

Алексей тоже глянул в свою кружку с загадочностью и неопределенностью.

Теперь запах кваса казался каким-то странным…

– Мне это просто кажется … – успокаивал себя Алексей.

Охотник щедро полил салат в огромной миске каким-то густым маслом из длинного керамического кувшина. Посыпал специями и стал перемешивать. Кухню наполнил запах сливок.

– Вкусно пахнет, – сказал Алексей.

От голода его желудок жевал сам себя, а рот был переполнен жидкой пресной слюной.

– Пахнет, как пломбир. Что это за масло? – поинтересовался Антон.

– Ох, это очень дорогое охотничье масло. Съешь столовую ложку и получаешь заряд энергии на весь день. Я сам готовлю.

Братья не стали спрашивать, из чего (или кого?..) их дядя готовит это масло, уже догадавшись, каким будет ответ.

Антон хихикнул.

– Да-да-да, не спрашивайте из чего оно. Это вообще большой секрет, – ответил Анатолий, заметив смешок своего племянника.

Он достал из нижнего ящика стола три глубокие тарелки и навалил в них гарнир. Содержимое большой миски сократилось наполовину.

Мясо на вращающемся вертеле уже начало шипеть и постреливать. Охотник вытащил вертел из камина. Достав из того же ящика еще три плоских блюда, Анатолий отрезал три больших куска мяса и разложил на посуду. Вертел со скудными остатками поставил в темный угол рядом с квасной бочкой.

– Приятного аппетита, – сказал дядя, вручив, племянникам мясные порции и столовые приборы.

Мясо было жестковатым, но сочным.

Быстро проглотив огромные мясные куски, все еще голодная троица принялась за салат со странным маслом.

Салат был весьма неплох. Вкус овощей в салате напоминал смесь шампиньонов, помидоров и яблок. Загадочное масло было сладким, как мед.

Салат в глубоких тарелках закончился. А затем закончился и в большой миске. Братья наелись так, что стало тяжело дышать. Из-за кваса появилась икота.

Дядя помыл посуду и вскоре вернулся.

– Спать будете на кухне. Я постелю вам на полу шкуры. Тут тепло и безопасно.

Дядя подкинул поленьев в очаг и сел за стол.

– Вы сыты?

– Да, – закивали племянники.

– Хотите еще кваса?

– Нет, мне уже нечем дышать, – прохрипел Алексей.

– Мне тоже, – поддержал младший.

– Будете спать?

– Нет, – сказал Антон.

– Расскажи, как ты сюда попал, – сказал самбист, случайно рыгнув, а потом еще икнув.

Антону снова стало стыдно за своего брата.

– М-м-м, – задумчиво протянул Анатолий. – С какого момента?

– С самого начала, – сказал Алексей.

– Ну что ж, хорошо.

Анатолий помедлил, восстанавливая хронологию у себя в голове.

– Все началось, когда мне было пятнадцать лет. Как сейчас помню. На четвертом энергоблоке ЧАЭС произошла авария. Но об аварии мы узнали уже потом. Ситуацию долго замалчивали, скрывали от народа страшную правду, – Анатолий выдвинул в столе ящик и достал оттуда точильный камень.

Камень явно был очень старым – его покрывали глубокие потертости, сколы и жирные пятна.

Охотник достал свой большой нож из набедренных ножен.

– Не возражаете? – Анатолий показал, что собирается точить клинок. – Мне это помогает погрузиться в себя.

– Да, конечно, – понимающе закивали племянники.

Алексей хорошо понимал своего дядю. В его жизни тоже было несколько тяжелых событий, которые он вспоминал, когда колотил грушу.

Каждый раз, когда он ее колотил.

Из-за этого образовалось что-то вроде рефлекса.

Вспоминаешь – тянет колотить грушу.

Колотишь – в голове всплывают события.

Охотник положил локти на стол и стал аккуратно водить лезвием по старому камню.

Вверх, вниз.

Вверх, вниз.

Вверх, вниз.

Он делал это с неестественной аккуратностью, едва касаясь клинком точильного камня. Клинок чуть слышно шуршал, словно голубь, которому чешут за ушком. От камня отлетали маленькие красные искорки. Черный металл поблескивал в свете огня, как дорогой черный внедорожник, внушая трепет.

Наконец, Анатолий продолжил:

– Отец был одним из первых ликвидаторов. Первоклассный летчик. Его отправили в самое пекло. Умирать…

Племянники сидели тихо, внимая каждое слово (и то, что было между словами) до последней капли.

– Вертолеты пролетали над реактором на высоте двух сотен метров. Там было под восемь тысяч рентген… – сказал Анатолий, продолжая шкрябать клинком о камень.

– Отец совершал в сутки по двадцать вылетов.

На несколько долгих секунд повисла тишина. Ее нарушали потрескивание очага и сухой шелест трущегося об камень металла.

– Буквально через неделю отец погиб. Он умер по пути в московскую больницу. После похорон нам пришла посылка. Она была от отца. В ней был компьютер, который вы нашли на чердаке. Где отец его взял? Не знаю. В то время такой техники еще не было.

Анатолий прочистил горло.

– Однажды я включил его и оказался здесь. Ну и пошло-поехало. Я получал задания, и «Мир» чему-то учил меня. Я становился успешнее, смог сколотить состояние… А потом у меня диагностировали рак. Вместе с раком меня стал мучить один и тот же кошмар. Каждую ночь я сходил с ума…

Впервые в низком голосе крепкого мужчины послышался холодок. Такой холодок обычно обдает голые ноги, когда ты ночью открываешь холодильник.

Мимолетный шаловливый озноб залезает в кишки и остается там.

Навсегда.

– О чем он был? – спросил Алексей с несвойственной ему мягкостью.

Клинок стал вгрызаться в точильный камень гораздо глубже. Тихое неспешное шуршание сменилось агрессивным хрустом крошащегося от сильного нажима зерна.

– О конце. Наш мир превратился в сплошной атомный могильник. Моря переполнились мазутом. Вся зелень исчезла, словно ее никогда и не было. А люди… Люди резали друг друга. Резали своих друзей. Резали родных. Вокруг было безумие, страдания и война.

С каждым словом кожаная рукоять ножа все сильнее поскрипывала от чудовищного сжатия. Прямо как кухонное полотенце в руке у Алексея.

Анатолий немного помолчал, делая глубокий вдох, который ему так и не удалось скрыть, не смотря на все усилия.

– И еще я видел его…

– Его? – едва слышно спросили племянники.

Кислотно-зеленые глаза Анатолия блеснули в свете огня. И было в этом что-то пугающее. Словно перед братьями сидел совершенно незнакомый человек.

Мясник, убийца, потрошитель.

Сейчас этот мясник набросится на них со своим огромным тесаком, изрежет их, выпустит им кишки, перережет им глотки. И будет смотреть, как его гости захлебываются кровью в предсмертной агонии, барахтаясь в собственных кишках.

Антон не понял, как такое пришло в его голову. Он испугался. Самого себя.

Нет, это был дядя Толя. Антон просто устал и уже начинал проваливаться в сон.

– Его, – повторил дядя.

Парни молчали, ожидая продолжения мысли. Но продолжения не было.

Тогда Антон шепотом спросил:

– Опиши его?

– Я не могу, – ответил Анатолий.

– Откуда он? – спросил Алексей.

– Из Бездны.

Племянники переглянулись.

Они не знали, что такое Бездна, но оба вновь ощутили перед собой черную воронку, от которой невозможно оторваться. Эта воронка, словно оживший ночной кошмар, вытягивает из тебя все соки. И ледяное отчаяние начинает пронизывать сознание, как плесень пронизывает кусок залежавшегося хлеба.

Анатолий продолжил:

– У него нет единого имени, нет пола. Это нечто невозможно описать. Он – это абсолютная тьма. Всегда голодная. Ненасытная.

Охотник немного помолчал, продолжая шкрябать ножом о точильный камень.

– В легендах здешних племен его называют Хастур.

Антон так внимательно слушал, что у него изо рта на ногу капнула слюна. Он вытер ногу и губу, стараясь сделать это незаметно.

Кажется, никто не заметил.

Дядя продолжил:

– В своем кошмаре я видел, как тень безумия продолжает расти над нашим миром. Тень апокалипсиса.

Теперь слюна капнула у Алексея. Он не обратил внимания.

– Когда его мысли, если можно так сказать, коснулись земного мира – произошла авария на ЧАЭС. Хастур все чаще думает о нашем доме. И в эти моменты там случаются наводнения, вспышки болезней, совсем недавно рванула Фукусима. Возможно, скоро начнется атомная война или мировое помешательство…

Анатолий немного помолчал, что-то обдумывая.

– Я пошел к Менталу. Рассказал ему о моем странном кошмаре. Он сказал, что я поступил правильно и поведал мне о Боге Бездны. С его слов, Хастур ищет лазейки, чтобы проникнуть в наш земной мир. Часто этими лазейками являются люди. Например, я…

– Ментал, – задумчиво сказал Антон. – Где-то я уже о нем слышал.

– Это самый могущественный колдун. По факту, он является хозяином этого места. «Мира», как его называю в справочнике.

– Колдун, – пробормотал Алексей.

– Да. Он забрал мой рак. Кошмар прошел. Теперь я работаю на него, – продолжил дядя. – На него работают многие. Все мы – часть противостояния. «Мир» уже находится под защитой. Выполняя поручения для Ментала, мы, каким-то образом защищаем и земной мир от Бога Бездны. Я не силен в этом. Но это так. Кажется.

Дядя замолчал, замер и вслушался…

Буд-то бы из другого мира доносился едва слышный стон. Братья переглянулись, их глаза встретились.

– Да, я тоже это слышу! – прочитали они друг у друга во взгляде.

– Ладно! Хватит на сегодня, пора спать, – резко заключил Анатолий, убрав нож в ножны, а камень в стол.

Судя по голосу и капелькам пота на лбу, для него только что закончились пытки.

И его можно было понять.

Дядя притащил из чулана несколько пыльных шкур, отодвинул кухонный стол и устроил братьям царское место для ночлега.

Братья разлеглись у камина. Анатолий пожелал спокойной ночи и ушел в свою комнату. Буквально через пять минут охотник раскатисто храпел.

Алексей вскоре тоже уснул.

Антон же, не смотря на то, что он смертельно устал, весь ободрался, ошпарился крапивой и объелся, не спал еще около часа – искал в помощнике информацию о Ментале.

Информации было много: фотографии; описание; заслуги; место постоянного пребывания; несколько написанных Менталом книг; ближайшее окружение и многое другое.

Антон читал, из последних сил борясь с тяжелеющими веками. Не смотря на то, что информация по Менталу была самая разнообразная и исчерпывающая, Антона не покидало странное ощущение.

Как будто присутствует недосказанность.

Тайна.

Обман.

При взгляде на фотографию Ментала, по спине у Антона пробегали мурашки. И он не мог понять, от чего.

На фото был изображен высокий и очень стройный мужчина. Его стройную фигуру облегало магическое одеяние. Темно-фиолетовое облачение слегка поблескивало, как поблескивает шелк. Глубокий капюшон не скрывал лица. Ровные черные волосы Ментала доходили до самых колен. Таких черных волос Антону видеть еще не приходилось. Казалось, они совершенно не отражают свет и не блестят. На подбородке и щеках у колдуна едва виднелась щетина. Лицо Ментала было пределом мужской красоты: мощные скулы, орлиный нос, темные глаза, грозные брови, несколько тонких морщин на лбу.

Казалось, что даже с дисплея Ментал смотрит именно на тебя. Прямо тебе внутрь.

Вскоре усталость взяла верх, и парень не заметил, как уснул.

Этой ночью Антона посещали странные образы и незнакомые чувства.

Он оказался в каком-то холодном и липком месте.

У этого места не было верха или низа.

Там не было света, но глаза могли видеть.

Не в темноте, нет. Темноты, как и света, там не существует.

И эти цвета… Таких цветов не бывает. Их просто не может существовать.

Там была какая-то борьба.

Борьба между добром и злом?

Нет…

Две стороны…

Две или три? Непонятно…

Там нет добра?.. Да, все стороны злые.

Или нет?.. Слишком запутано…

За что они бьются?

За свободу?.. Ресурсы?.. Влияние?..

Идея…

О да… Это какая-то идея.

Настолько чистая и гладкая, что она ускользает…

И ее не поймать…

В том странном месте есть только сон…

Бесконечный, липкий сон. Он как…

Как смерть?..

Не разобрать…

Сперва хотелось покинуть это странное место… Вернуться назад.

Но теперь…

Теперь уже не хочется…

Кажется, я начинаю что-то понимать…

Как давно я здесь?..

Это уже не имеет значения…

Кто все эти существа?.. Что им нужно?..

Они хотят что-то сказать? Да… Хотят…

Но что?..

Они просят о помощи?.. Угрожают?.. Боятся?..

Кажется, нет…

Тогда что им нужно?

Странный звук!

Его невозможно ни с чем сравнить… Кажется, звук нарастает…

Непонятно, откуда он исходит…

Что-то приближается… Оно движется ко мне… Или это я движусь к нему?..

Движение…

Стрекотание насекомых? Очень похоже…

Что-то ползет…

Нужно убегать! Но куда?.. Здесь нет сторон… Здесь нет света…

Только странные существа…

И они чего-то хотят…

Я не знаю дорогу назад… Как вернуться?.. Как я оказался здесь?..

Это уже неважно…

Звук нарастает… Он звучит так близко!

Нет!.. Он звучит прямо внутри…

Я всматриваюсь в существо и пытаюсь понять его очертания… Хотя бы очертания…

У него нет очертаний!.. Нет очертаний… Оно повсюду… Со всех сторон…

Но тут нет сторон…

Кажется, я становлюсь его частью… Да… Как приятно…

Мы уже одно целое…

Все сомнения ушли…

Я начинаю что-то понимать…

Проснувшись, Антон не мог вспомнить, что ему снилось. В памяти остались лишь смазанные образы. И странное чувство…

Парень пролежал в кровати минут двадцать, пытаясь уцепиться за тонкую ускользающую ниточку растворяющихся воспоминаний.

Не получилось.

Антон окончательно забыл, о чем был его странный сон. И ему сразу стало легче, будто с груди сняли камень. Теперь он заметил, что лежит на кухне один. Брат уже проснулся и куда-то ушел. В камине горели свежие поленья.

Антон встал, умылся, свернул шкуры и отнес их в чулан.

На кухонном столе стоял завтрак – салат и кружка кваса. На вертеле в камине неспешно вращался кусок мяса. Он не был большим или маленьким. Он был именно таким, каким должен быть, чтобы им наесться, ничего не оставив.

Антон позавтракал и помыл в умывальне посуду. Одел уже подсохшие вещи. Они пахли хозяйственным мылом, но были мягкими и чистыми. И немного мятыми.

Парень вышел во двор, в лицо ударил речной воздух – влажный и прохладный. В нос лез запах тины, водорослей и дыма.

Антон осмотрелся.

Из кузнечной трубы шел голубоватый дымок. Он попадал под рваный ветер, который откусывал от дыма крупные куски и быстро уносил прочь.

– Дядя не врал, когда говорил, что через его колючий лабиринт не прорвется даже ветер, – подумал про себя парень, обратив внимание на то, что воздух во дворе спокоен.

Анатолий и Алексей суетились возле горна.

– Что это они задумали! – подумал про себя Антон и побежал к ним.

– Доброе утро, – сказал Анатолий.

Дядя и старший брат были в смешных очках. В тех самых, которые надевали пилоты Первой Мировой Войны.

– Доброе. Что это вы тут делаете?

– Льем металл для наших новых ножей, – сказал Алексей, поднимая и опуская рукоять большой кожаной гармошки.

Лицо и руки у него были испачканы сажей, а одежда насквозь промокла от пота.

Когда кузнечные меха сокращались, воздух врывался в груду углей с ревом и шипением.

Сначала пламя было призрачно-багровым.

Затем – кислотно-оранжевым.

Потом – желтым.

И, наконец, желтое свечение стало ослепительно белым.

В раскаленное жерло невозможно было смотреть.

Антон стоял примерно в трех метрах от углей, но глаза и лицо уже выли от жара. В голове у парня промелькнула мысль о вспышке атомного взрыва. В какой-то передаче свидетель бомбардировки Хиросимы рассказывал о своих ощущениях:

«…И в небе вспыхнул ослепительный шар. Мне сразу стало очень жарко, казалось, что сейчас лопнут глаза. Я почувствовал себя тонкой рубашкой, которую вот-вот прожгут раскаленным утюгом…»

– Маленькая атомная печка, – сказал Антон, отходя в сторону от ослепляющего окошка.

– Не атомная, но две с половиной тысячи градусов выдает, – прокомментировал дядя, подкидывая в горн угля.

Затем, охотник кинул Антону очки.

– Надень. Быстро.

И Антон послушно надел.

Кожаный ремешок очков был засален. Стекла были в каплях металла. Или шлака. Сквозь стекла было плохо видно.

Алексей набрал в меха новую порцию воздуха и навалился на рукоять всем весом. На этот раз пламя стало еще ярче. В вытяжной трубе ревел раскаленный воздух. Из ослепительного жерла полетели длинные белые искры.

– Есть эффект, – прокомментировал охотник, – металл начал плавиться.

– Я чувствую, – сказал Антон.

И он действительно почувствовал. Едва уловимое дрожание, какое возникает в чайнике перед закипанием воды. Только дрожание это было внутри его ладоней. Антон вытянул руки вперед и растопырил пальцы в стороны. Теперь едва уловимое дрожание ощущалось очень хорошо. От дрожания кисти стали ватными.

– Как странно, – тихо сказал Антон.

Анатолий внимательно смотрел на младшего племянника.

Наконец, сказал:

– Это очень редкая способность, чувствовать плавящийся корий…

Антон смущенно опустил руки и посмотрел на дядю.

Охотник надел большие белые варежки, которые доходили ему до самых подмышек. Рукавицы были усыпаны сотнями черных точек. Это были брызги металла и шлака. Взял в руки длинный металлический ухват, на конце которого была керамическая рогатка.

– Очень редкая, – повторил Анатолий. – Это значит, что у тебя есть способности к магии.

Алексей помедлил с очередной подачей воздуха, посмотрев на брата неопределенным взглядом.

– К магии? – Антон осмотрел свои руки.

Когда парень услышал это слово, у него перед глазами возникли яркие образы: эльфы; маги, превращающие своих врагов в овец; болотные ведьмы; магические драконы; армии мертвых; крылатый демон с трофейными мечами и многое другое.

В общем, все то, что парень видел в компьютерных играх. Сюжет большинства популярных игр вращался вокруг магии. Она в земном мире стала настолько «обсосанной» темой, что все понимали: что магия существует. Безусловно, существует.

В воображении.

Но не в действительности.

Пальцы Антона все еще были растопырены в разные стороны. Кости гудели.

– Угу, – промычал Анатолий. – Леха, достаточно! Пора лить!

Алексей оставил меха в покое. Белоснежный огонь в жерле стал медленно меркнуть. Рев в дымоходе начал стихать. Охотник вгрызся керамической рогаткой в самое пекло кузнечной печи. Раздалось шипение и потрескивание. Из ослепительно светящегося проема посыпались угли. Они падали на выложенный камнем пол. Касаясь пыльного и слегка влажного пола, угли взрывались, выплевывая клубы пара, дыма и искр. Раскаленные осколки быстро остывали.

Становились желтыми.

Оранжевыми.

Затем красными.

Остыв, они начинали жирно коптить, наполняя воздух черными хлопьями. Тяжелый приторный запах стал царапать в носу. Хотелось чихнуть.

Зацепив, наконец, тигель с расплавленным металлом, Анатолий скомандовал:

– Все назад!

С грацией леопарда, охотник одним обточенным движением перенес раскаленный добела тигель к форме с отливкой. Парней обдало волной сухого жара.

Тигель светился как маленькое солнце.

– Глаза! – громко сказал Анатолий.

Антон вспомнил, что так говорят сварщики, чтобы окружающие успели спрятать свои зрительные органы от «сварочных зайчиков».

Но сейчас глаза нужно было беречь не от «зайчиков», а от искр и едких раскаленных газов.

Очки – это, конечно, хорошо. Но дополнительная осторожность лишней не будет.

Парни прищурились, рефлекторно отпрянув на шаг назад. Из тигля вниз потянулась белоснежная тонкая струйка расплавленного кория. Струйка скрылась в воронке отливочной формы, из которой сразу же ударил сноп оранжевых искр и густого белого дыма.

– Ничего себе! – воскликнул Антон.

Сноп искр был высотой метра в полтора. Такой возникает, когда работаешь болгаркой.

От раскаленного кория отливочная форма пронзительно заскрипела и задрожала. Казалось, она вот-вот взорвется.

Когда дядя вылил весь металл до последней капли, сноп искр и белого дыма уже утих. Над керамической воронкой дрожало голубоватое пламя. Тигель охотник аккуратно поставил возле горна. Мелкий мусор вокруг раскаленной чаши сразу же вспыхнул и вмиг прогорел

– Тигель многоразовый, – пояснил Анатолий

Керамическая рогатка, которой дядя цеплял тигель, нагрелась так, что теперь светилась желтым. Охотник аккуратно, чтобы не сломать хрупкую керамику, положил ухват возле горна.

– Готово, – сказал литейщик, стянув с рук варежки и бросив их на наковальню.