Текст книги "Бездна. Спаситель (СИ)"

Автор книги: Максим Глухманюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Старик широко улыбнулся, обнажив несколько пожелтевших зубов.

– Я не знаю, откуда пришли начальные знания. Магия – это не наука. Чтобы развивать науку – достаточно наблюдать и экспериментировать. Порох, электричество, компьютеры. К атомной бомбе, если очень захотеть, можно прийти за несколько сотен лет, имея вначале только палку.

При последних словах у парней отвисли челюсти.

– Откуда вы знаете про атомную бомбу? – спросил Антон.

– Везде все одинаковое, – пожал плечами старик. – Заклинания и рецепты – это лишь половина дела. Чтобы магия стала возможна – нужно… – старик щелкнул пальцами.

– До чего же он похож на дядю, когда так делает, – подумал Антон.

– В вашем языке нет подходящего слова. Или я его не знаю, – приуныл старик.

Антон попытался помочь:

– Энергия? Сила? Дар?

– Нет… Можно сказать, что нужен начальный толчок. Искра. Без этой искры магия недостижима. И откуда эта искра возникла в нашем мире, никто не знает. Но она возникла. Появились первые колдуны. И самым сильным из них был… этот… как уж его там. Мра… Трам… Петрам! Он был сильнейшим.

И хотя старик говорил на русском все лучше и лучше, ударения он иногда ставил не там. Антон решил уточнить.

– Петрам? – переспросил Антон, сделав ударение на первый слог.

– Все верно, – кивнул старик. – Петрам.

– И он открыл врата? – спросил Алексей.

– Именно он и открыл! А закрыть не смог. Потом Петрам пропал. Началась война. Наш мир затрещал по швам и полетел в пропасть. Но Ментал спас его. И началась новая эпоха.

– Вы и про Ментала знаете? – вновь удивился Антон.

Старик улыбнулся, ничего не ответив. Помолчал. Потом продолжил:

– Пророчество говорит, что явится спаситель. Он положит конец борьбе. Очистит наш мир от хаоса.

– Вы про странность? – спросил Антон.

– Да, про странность. Этот мир уже тысячи лет странный. Многих вещей быть не должно. Однако, они есть. «Правила», к примеру…

– Снова эти «правила»!? – мелькнуло в голове у Антона.

– Что это за «правила»? – спросил Антон. – Все постоянно говорят о них. Но мы не знаем, что это…

Старик засмеялся. Его легкие громко засвистели. Свист перешел в кашель. Казалось, старик вот-вот помрет.

Но не помер.

Ношик откашлялся и сплюнул большой комок слизи в огонь.

– Простите меня. Я уже слишком стар, чтобы смеяться. «Правила»… Никто толком не знает, что это такое. Если в общих чертах, то это сборник законов.

– Законов? – не понял Алексей.

– Законов, да. Они регулируют события в этом мире. Что можно, что нельзя, магию и все остальное…

Антон подумал о «персональном помощнике». Кажется, в нем был раздел «правила». Точно вспомнить парень не мог.

– Кто пишет эти «правила»? – спросил Алексей.

– Я не знаю, – ответил старик. – Они постоянно дополняются, расширяются и переписываются. Они так велики и настолько противоречивы, что весь наш мир держится на… как их… На соплях! – в последнем слове старик поставил ударение на первый слог.

Парни хихикнули.

– Не там ударение, да? – спохватился старик.

– Да, – улыбнулся Антон. – Нужно на первый слог.

– Так вот, – продолжил Ношик, – Пророчество говорит, что спасителем будет человек, который выберется из Храма Утонувшего Бога.

Старик помолчал.

– И вы первые, кому это удалось. За тысячи лет. Поздравляю!

Повисла тишина.

В костре лопнул уголек.

– И вы думаете, что мы… Или кто-то из нас… Спаситель? – спросил младший.

– Да, – пожал плечами старик.

Братья переглянулись.

– Это безумие какое-то. Мне страшно, – пробормотал Антон. – Мы не можем быть спасителями… Мы оказались здесь случайно.

– Когда я оказался здесь, – сказал Алексей. – то сразу же потерял носок. Спасители так делают?

Старик оценил шутку.

В голове Антона появилась странная мысль. Она взялась непонятно откуда… Она пульсировала:

– Он что-то недоговаривает… Этот старик… что-то недоговаривает!..

Антон поднял глаза на старца. Тот смотрел на него.

Прямо в глаза.

У младшего снова возникло неприятное ощущение… Бесконечные коридоры. Кругом холод. Статуи. Черный лед.

И голос…

Старик отвел пристальный взгляд.

Все прошло.

– Я рассказал вам, потому что вы должны были знать, – сказал старик. – Возможно, пророчество говорит про вас. А возможно и нет. Я… не знаю. Я слишком стар.

Небо осветила вспышка. Затем еще одна. И еще.

Надвигалась гроза.

Через несколько секунд в небе послышалось урчание. Внезапно поднялся ветер. Он принес прохладу и запах сырости.

– Пора спать, – сказал старик.

Он тяжело поднялся, оперевшись на трость. Его снова начало трясти, как лист на ветру.

– Сегодня вы переночуете в хижине моей внучки. Дорогу вы помните, – сказал старик и ушел.

Парни остались у костра одни. Они несколько минут просто сидели и смотрели на горящий уголь. Поднявшийся ветер раздувал маленькие искорки во все стороны. Багровое пламя было неестественно жидким. Оно лениво отрывалось от раскаленных углей и разлеталось в разные стороны. Растворялось. Дыма не было.

Наконец, Антон спросил:

– Что думаешь?

– Не знаю…

– Что будем делать?

– У нас есть выбор? – ответил Алексей. – Нужно спасать дядю.

– Но мы даже не знаем, как…

– Не спасем его – останемся здесь, – сказал Алексей. – И тогда придется спасать целый мир.

Небо озарила очередная вспышка. Раздался грохот. Молния ударила совсем недалеко. Дождь хлынул, как из ведра. Парни побежали в хижину Киды.

Лысые стражники по-прежнему патрулировали деревню. Они не обращали никакого внимания на ливень. На молнии. На гром. По-прежнему поглядывали в сторону парней с настороженностью. Но без агрессии.

– Они похожи на статуи храма… – мелькнуло в голове у Антона.

Безумие пыталось вернуться. Нащупывало слабые места. Ему нравилось в сердце Антона. Парень мотнул головой, вытряхивая дурные мысли.

Темнота перемешалась с дождем. Деревня увязла в этой темной мокрой трясине. Парни несколько раз заглядывали в очередную хижину, которая им показалась знакомой. Но каждый раз ошибались.

В первую они зашли смело. Но внутри были трое мужчин и женщина. Она кормила ребенка грудью. Когда братья вошли, женщина напугалась. Выкатила глаза. Но не закричала.

В двух других хижинах были старики.

Еще в одной оказался склад.

Отыскать дом Киды удалось лишь с пятого раза.

Девушка ждала братьев. В хижине был полумрак. Единственный осколок светящегося шара висел под самым потолком. В центре. На столе дымилось несколько палочек с благовониями. Горело пять свечей. Окон в хижине не было.

– Где вы так долго были? – спросила Кида.

– Мы потерялись, – сказал Антон.

– Стражники вас не донимали? Дедушка их предупредил, чтобы вас не трогали. Но я подумала…

– Нет, все в порядке, – сказал Алексей. – Они только оглядываются в нашу сторону.

– Настороженно, – добавил Антон.

– Хорошо. Вот здесь вы будете спать, – Кида указала вниз.

Несколько шкур лежало возле стола. Они были разного размера и цвета. Некоторые были пушистыми. Кажется, у одной из шкур имелся хвост. А может, это была лапа. Братья сели на них. Девушка осталась стоять.

– Ложитесь. Я должна сделать вам массаж, – сказала она.

Братья переглянулись. Антон покраснел. Помедлив, парни разлеглись. Животом вниз.

– Вы не оправились, – сказала Кида. – Внутри у вас еще скребутся демоны.

В ее словах был смысл. Парни и сами заметили, что внутри у них что-то не то. Странные мысли. Нехорошие воспоминания. Неприятные ощущения. Все это давило на сердце.

Алексей был первым. Девушка встала ногами на его спину. Она была очень легкой. Ненормально легкой.

– Лежи спокойно, – сказала она. – Расслабься.

Кида стала медленно мять парня ногами. Пальцами. Пятками. Затем, снова пальцами. Ходила на цыпочках вдоль позвоночника. Надавливала на поясницу. Касалась большими пальцами шеи и затылка. Ее ноги были нежными. Гибкими. Вся она была.

Временами внутри Алексея что-то хрустело и жалобно скрипело. Что это было – он и сам не мог понять. Как будто что-то выходило из него. Что-то незримое.

Ощущения были похожи на те, что возникают, когда лопаешь пленку. Ту самую, в которой есть пузырики. Только ощущения были глубоко внутри.

– Чувствуешь? Это они. Демоны. Остатки. Они больше не могут в тебе оставаться. Они уходят, – сказала Кида.

– Чувствую, – шепотом ответил Алексей.

И он в самом деле чувствовал.

Кайф.

Кайф перемешивался с расслаблением. Это было странное чувство. Совершенно незнакомое.

Антон лежал на животе и ковырялся в своем устройстве. Наводил справки о Храме Утонувшего Бога.

Девушка что-то мурлыкала себе под нос. Что-то мелодичное. Возможно – это была песня. Или заклинание.

– Кида, что значит твоя татуировка? – спросил Алексей.

– О, вот и мой брат, – мелькнуло в голове у Антона. – Да здравствует прямота!

Девушка ответила не сразу. Антон даже подумал, что она обиделась.

– Это не татуировка, – наконец, ответила Кида.

– Рисунок? – удивился Алексей.

– Можно сказать и так. Я появилась уже с ним.

Антон оторвался от увлекательного чтения и взглянул на девушку снизу вверх. Он стал разглядывать татуировку. Взгляд парня скользил от кончиков пальцев левой ноги. К колену. К бедру…

– Кажется, под набедренной повязкой у нее ничего нет!.. – подумал Антон.

Это было внезапное открытие. Парень дернулся. Напугался. Он быстро отвернулся. Уставился обратно в экран устройства.

– У нее там ничего нет! Совсем ничего! Даже волос! – пульсировало в голове.

Сердце гремело в груди. Лицо покраснело. Тело немного трясло.

– Ты родилась с рисунком? – спросил Алексей.

Он подумал, что девушка не достаточно хорошо знает русский язык. Возможно, она имела в виду что-то другое. Ведь люди с татуировками не рождаются. Тем более, с такими сложными.

И красивыми.

– Да, – коротко ответила она.

Повисла пауза.

Антон подумал, что стало слишком тихо. Чтобы все услышали его бешено бьющееся сердце. Он смотрел в экран устройства просто для вида. Не читал. Все еще приходил в себя. Растерянность и испуг медленно отступали. На смену им приходило любопытство.

И возбуждение.

– У вас часто рождаются с такими рисунками? – спросил старший.

– Нет. Очень редко. Мне не повезло.

В голосе девушки звучало сожаление.

– Не повезло? Что ты имеешь в виду? Рисунок очень красив и…

– Это дурной знак, – перебила девушка. – Не спрашивай больше. Пожалуйста.

Она сказала это так, что ее стало жалко. Было очевидно, что она находится на той самой грани, после которой начинаются слезы.

И истерика.

– Прости меня, – виновато сказал Алексей. – Я не знал.

Сердце Антона уже успокаивалось. Он почувствовал в паху напряжение. Появилось желание еще раз заглянуть туда.

Все рассмотреть…

Антон выключил устройство и посмотрел в отражение на черном экране. Оно было слишком темным. Ничего не было видно.

С улицы донесся тяжелый раскат грома. Стихия бушевала. Дождь лил все сильнее. Но в хижине было тепло и сухо. Пахло благовониями.

– Вот так. Теперь иглы, – сказала девушка.

– Иглы? – испугался Алексей. – Какие еще иглы?

Многие считали здоровяка-самбиста бесстрашным. Думали, что он совершенно ничего не боится. Но Антон знал, что это не так. Было две вещи.

И одна из них – это игла.

– Какие иглы? – повторил Алексей.

В голосе звучала паника.

Кида спрыгнула на пол и взяла со стола несколько тонких соломинок. Они дымились. Это были соломинки с благовониями. Теперь Антон заметил, что на нижнем конце каждой соломинки что-то сверкало. Едва заметно. Как волосок или леска.

Это были иглы.

Алексей тоже заметил это. На его лице проступил ужас. Паника.

Страх.

Антон уже и не помнил, когда последний раз видел своего брата с таким лицом. Лет десять назад. Наверное. А может и больше.

Трипанофобия. Так называли это врачи. Боязнь игл и уколов.

– Не бойся, – улыбнулась девушка. – Это не больно.

Но старший боялся!

За какое-то мгновение на лбу у него появились крупные капли пота. Ладони намокли. Руки и ноги стали ледяными. Сердце сжалось в холодный комок. Реальность начала давить на парня со всех сторон. Как ледяная вода.

– Только не это! Только не иглы! Нет! – крутилось в голове.

Алексей перевел взгляд на младшего брата. Потом на девушку. Они смотрели на него. Пристально. Старший впервые за долгое временя ощутил себя слабым. И беззащитным. Как маленький ребенок. Он уже и забыл, каково на вкус это ощущение.

Эти иглы.

– Успокойся, – сказала Кида.

Она перешагнула через парня и села ему на поясницу.

Алексей по прежнему оглядывался на соломинки. На конце которых были длинные блестящие иголки.

Как же хотелось встать и убежать… Очень хотелось…

При взгляде на металлические прутики Алексей сразу вспоминал о больнице. Страх перед иглами возник у него давно. После того случая…

Алексею было десять лет. Он болел бронхитом. Долго болел. Его легкие были забиты слизью на добрую половину. Каждый вдох давался с трудом. Он плохо спал из-за этого.

Свисты. Хрипы. Бульканье.

Врачи прописали Алексею курс специальных лекарств. Их нужно было колоть в вену. Три укола каждый день. В течении недели.

Первое лекарство расширяло сосуды.

Второе – бронхи.

Третье – разжижало мокроту.

Алексей до сих пор помнит вкус тех уколов.

От первого становилось горячо. Жар тек по руке вверх. Выше. В самое сердце. И когда горение достигало сердца – происходил взрыв. Пламя разливалось по всему телу. Это было очень необычное ощущение. Пугающее. Неприятное. После первого укола ощущался каждый сосуд. Кровь с лекарством быстро достигала головы. И в глазах начинали мелькать белые точки. Во рту появлялся вкус металла. А в нос ударял неприятный запах. Кислый. Вроде запаха уксуса.

От второго укола начинало щекотать легкие. Как будто ты вдохнул мелкой пыли. Муки, например. Бронхи расширялись – мокрота отлипала. Густая мокрота. Она была, как желе. Как холодец.

Третий укол был самым неприятным. Его делали через двадцать минут. Раньше – было нельзя. Первые два были прелюдией.

Разогревали.

Когда медсестра втыкала в несчастную вену третий шприц и начинала вводить желтоватую жидкость… В легких начинался водопад.

Буквально.

Легкие как будто плакали.

Алексей каждый раз сдерживался, чтобы не начать кашлять, пока у него в вене игла. Когда же иглу вынимали, парень судорожно выплевывал отходящую мокроту. Она была желтая и липкая. Парень называл ее «дрожалкой». «Дрожалка» вылетала из легких в форме червячков и шариков. После каждой процедуры выходило несколько столовых ложек этой гадости.

Но это было не самое страшное.

Во время последней процедуры медсестра перепутала лекарства. Парень уже думал, что все позади. Еще один укол, и эти пытки закончатся. Но медсестра ввела Алексею антибиотик. В огромной дозе. По цвету он был такой же. Желтоватая жидкость.

Как это вышло?

Неизвестно.

Возможно, кто-то случайно перепутал ампулы. Или специально.

Процедура была рутинная. Медсестра так привыкла к ней, что даже не проверяла надпись на ампуле. Просто брала ампулу из упаковки с разжижающим средством. Вскрывала ее. Набирала жидкость в шприц.

На автопилоте.

Алексей помнит все, что он тогда почувствовал. До последней детали. До последней секунды. Это было ужасно.

Каждый день медсестра меняла руку. Чтобы вены успевали немного зажить. В тот день укол делали в левую. Вот в бедную вену втыкают иглу. Снимают с руки жгут. Ощущаются мурашки и тепло. Застоявшаяся кровь начинает циркулировать.

Медсестра начинает вводить лекарство. Это действо занимало секунд пять. Обычно. Но в тот раз лекарство полностью так и не ввели.

Через пол секунды Алексей почувствует, как его сердце что-то сжало. Как будто грудь стянули обручем. Тем самым, которым стягивают деревянные бочки. Сразу же возникла тошнота. Головная боль. И невероятная слабость. Все это произошло за секунду. Голова стала свинцовой Сидеть стало слишком тяжело. И Алексей начал падать. Ему показалось, что он проваливается в трясину. Плывет сквозь нее. Куда-то вниз. В самые глубины небытия.

Медсестра выдернула иглу из вены. Ей в лицо ударила струйка крови. Кровь была темная. Почти черная.

Уши у парня заложило в тот самый момент, когда что-то сжало грудь. Сжало его сердце. В ушах загудело. Что кричала медсестра – парень не слышал. Он скатывался спиной по стене. Голова беспомощно свисала вниз и влево. Но глаза еще были открыты. Алексей не мог пошевелиться. Ему было очень плохо. Он даже не представлял, что может быть настолько погано.

Медсестра швырнула шприц куда-то назад. Схватила парня руками, чтобы удержать от неминуемого падения. Лавка, на которой сидел парень, стояла вплотную к стене. Благодаря стене Алексей в тот день не рухнул назад. Не раскроил себе череп о кафельный пол.

Парню становилось все поганее. С каждым мгновением. Через несколько секунд у него уже начались судороги. Мышцы в ногах начало сводить. Затем острая боль пронзила мышцы живота. Груди. Шеи.

Началось какое-то движение. Что конкретно происходило – Алексей не мог разобрать. Перед глазами уже была белая пелена. Такая пелена возникает если сильно потереть глаза. Или резко встать с кровати.

Так проявляется нехватка крови в сетчатке глаз. Белые мурашки и волны. За ними ничего не видно. Не видно даже черноты, когда закрываешь глаза. Ничего – только бесцветный шум. «Шарушки», как их называл маленький Алексей.

Тогда Алексей сообразил, что его куда-то тащат. Он чувствовал удары и движение. Боль уступала место блаженству. Такому, что его невозможно описать… Ничего подобного парень не ощущал. Ни до, ни после. Перед глазами была пелена. В ушах гудело. Дышать и двигаться было невозможно. В груди все горело.

Изо рта что-то полезло. Что-то очень жгучее и рыхлое.

Это была пена.

У Алексея тогда случился анафилактический шок. Чудо, что он выжил. Умирающего ребенка успели дотащить до реанимации, которая находилась в другом крыле больницы. Повезло, что в реанимации дежурил хороший врач. Лучший в больнице. А возможно, и в городе. Не окажись его там, парень бы умер.

К тому времени сердце Алексея уже остановилось. И он не помнил, что было дальше. Помнит только, как очнулся. Он был весь отекший и едва мог открыть глаза. В него было воткнуто сразу несколько капельниц. И трубка. Она шла прямо в легкие.

Вот почему Алексей боится иголок. Каждый раз, когда он видит их, в памяти вновь всплывает тот день. И все те чувства: тошнота; жгучая пена; слабость; жжение в груди; судороги; белая пелена перед глазами.

И блаженство…

Все, что произошло за несколько секунд. Перед тем, как сердце остановилось.

Парень все еще оглядывался назад, себе за спину. Кида нежно провела рукой по щеке парня.

– Все будет хорошо. Я обещаю, – сказала она.

– Ну раз она сказала… – подумал про себя парень. – Раз сказала, то… наверное.

И лег ровно.

Но тело его было напряжено. Казалось, одна искра, один укол – и оно взорвется. Как взрывчатка. Парень ждал укола. Время тянулось, а укола все не было.

Время остановилось…

– Ай! – воскликнул Алексей.

Укол был слабый. Едва ощутимый. Где-то между лопаток.

Но это был укол! Иглой!

– Ш-ш-ш… – сказала Кида. – Все хорошо. Это не больно.

Последовало еще несколько уколов. В районе поясницы. Под самым затылком. Чуть выше и ниже лопаток.

Из места укола по телу стало разливаться тепло. И зуд.

– Вот и все, а ты боялся, – сказала девушка. – Несколько минут, и я их вытащу.

Она медленно встала. Налила в плоскую деревянную миску какую-то жидкость. Из широкого кувшина с узким горлом. К запаху благовоний добавился новый запах. Приятный. Душистый. Он напоминал запах роз.

Кида присела справа от Алексея. Парень лежал неподвижно. Медленно дышал. И смотрел на выход из хижины.

Там, на улице, лил дождь. Мелькали голубоватые вспышки грозовых разрядов. Там был ветер. Там была ночь.

И там не было иголок!

Длинные соломинки торчали из спины Алексея. При каждом вздохе они качались из стороны в сторону.

Туда-сюда.

Туда-сюда.

Кончики соломинок дымились. Тонкий голубоватый дымок медленно поднимался. Закручивался. Растворялся.

Девушка намочила кончик указательного пальца правой руки в красной жидкости. Вытянула из парня самую верхнюю соломинку. У самого затылка. И быстро прикоснулась смоченным пальцем к месту, где только что была игла.

Послышалось шипение.

Такое «тсс…» возникает, когда мокрыми пальцами тушишь горящую свечу.

Или спичку.

Или проверяешь горячий утюг.

Алексей немного дернулся. Но ничего не сказал.

– Страх, – сказала девушка.

Затем выдернула следующую соломинку. Снова послышалось «тсс..».

– Сомнение.

Это повторялось.

«Тсс…»

– Ненависть.

«Тсс…»

– Вожделение.

«Тсс…»

– Безумие, – девушка встала и отложила соломинки на стол. – Вот и все. А ты боялся.

Вынутые соломинки больше не дымились. Тонкие иглы перестали блестеть Они стали совершенно черными. Как будто их закоптили.

На спине Алексея было пять красных пятен. Они шли прямо по позвоночнику. С равным интервалами.

Парень почувствовал себя гораздо лучше. До этой странной процедуры он думал, что уже полностью оправился. Но он ошибался.

Лишь теперь он почувствовал себя по-настоящему свободно и легко.

– Мне… Стало лучше. Что ты сделала? – удивился Алексей.

Девушка отошла сполоснуть руки в широкой деревянной миске с водой. Которая стояла в углу комнаты. На полу.

– Вычистила семена.

– Семена? – не понял Алексей.

– Да. Когда вы оказались за чертой – пять граней Утонувшего Бога проникли в вас. Как семена проникают в почву. Дедушка не смог вычистить их полностью – вы были слишком слабы. Вы могли погибнуть. Но теперь, когда вы окрепли, семена необходимо уничтожить… Иначе они начнут прорастать. Когда они прорастут слишком сильно, вам уже нельзя будет помочь. Их можно будет убить только вместе с вами.

Антон подумал о магии индейских шаманов. Сходство было очевидным.

– Ну, теперь твоя очередь, – сказала Кида.

Она вытерла руки о тряпку, которая лежала рядом с широкой миской. В которой была вода. В углу комнаты. На полу.

Затем встала на Антона. Начала делать ему массаж. Пятками. Пальцами. Тяжело или больно парню не было. Ему было приятно.

Антон почувствовал возбуждение. И напряжение в паху. Неестественно сладкое. И жгучее.

Пять соломинок с почерневшими иглами лежали на столе. Пять соломинок еще дымились. Они стояли в небольшой глиняной вазе.

Внезапно, с улицы донесся какой-то шум. Это был не раскат грома. Это был крик. Множество криков. Все трое замерли и уставились на выход из хижины. По ту сторону проема по-прежнему стеной лил дождь. И мерцали вспышки.

Крик раздался снова. Теперь уже ближе. Голосов стало больше. На этот раз кричали женщины и дети.

Алексей вскочил.

Кида оступилась и едва не упала, прежде обе ноги твердо встали на пол.

Антон по-прежнему лежал, уставившись в проем. Он оцепенел. И не мог пошевелиться. Хотя его внутренний голос орал:

– Вставай! Убегай! Чего ты ждешь? Болван! Уноси ноги!

В проеме показался один из стражников. В руках он сжимал копье с плоским наконечником. Лысый мужчина что-то прокричал. Кида начала отвечать, но в этот момент стражника схватили сзади.

Что-то большое.

Тот закричал. Изо рта у него фонтаном хлынула кровь.

Крик захлебнулся.

– Уходим! – крикнула девушка.

– Антон, очнись! – Алексей поднял брата.

За единственным дверным проемом хижины происходила борьба. Там были вопли. Бой. Единственный выход из помещения был через стену. Оставалось надеяться, что хижину еще не окружили.

Алексей со всей силы ударил ногой в дальнюю стену. Которая была напротив входа. Послышался треск. Опорные бамбуковые прутья сломались. И стена рухнула.

Хижина чудом не развалилась.

– Постой! – прокричал Антон.

Парень метнулся обратно. Рядом со шкурами, на полу, лежало две кожаные сумки.

Их сумки.

Они были туго набиты. Большая часть припасов еще была в них. Там были ножи. Несколько тряпок.

Помощник Алексея, вероятно, был в его сумке. Антон поднял свой с пола и засунул в свою. Под руку попала…

– Книга? – удивился Антон. – Я совсем про нее забыл!

Антон помотал головой, отгоняя воспоминания. Время для чтения книжки было неподходящим. Нужно было уходить.

Антон швырнул брату его сумку.

– Быстро, за мной! – сказала Кида.

И парни побежали за девушкой.

Что происходило вокруг – братья не понимали. Они пытались рассмотреть нападавших. Но не могли. Видно было лишь силуэты.

Мешал дождь и темнота.

Повсюду звучали крики. Повсюду была возня.

Девушка вела парней кустами. Старалась не приближаться к хижинам или открытому пространству. Путь петлял. В лицо лезли мокрые холодные листья. Ветки так и норовили выколоть глаза. Под ногами мелькали пеньки, коряги и камни. Путь освещался лишь вспышками молний.

– Что там происходит? Кто на вас напал? – прокричал Алексей.

Парень орал во все горло, стараясь пересилить шум. Раскаты грома. Шелест листвы. Завывание ветра. Ужасные крики. Возню. Окружающие звуки перемешались. Это было безумие. Настоящий хаос.

Кида не ответила на вопрос.

Троица продолжала бежать. Вскоре деревня осталась далеко позади. Криков и звуков битвы больше не было слышно. Пышные зеленые джунгли уступили место черному лесу.

Огромные мертвые деревья, казалось, вздымались до самых небес. Их стволы были невероятно толстыми и извилистыми. Мертвая кора местами отвалилась. Антону показалось, что он видел две светящихся полоски в большом дупле.

Кажется, это были глаза.

Под ногами вместо земли было сплошное переплетение корней. Извилистых коряг. Они были, как змеи. Травы под ногами не было. Ни единой былинки.

– Скорее, – кричала Кида. – не отставайте!

Но братья отставали. Даже Алексей не поспевал за девушкой. Она была слишком ловкой, прыткой и выносливой. Антон уже спотыкался от усталости.

Вокруг стало совершенно темно. Вспышки молний ярко освещали перламутрово-зеленое небо. Но не лес. Кида остановилась на секунду. Братья догнали ее. Девушка стояла закрыв глаза. Кажется, она не запыхалась.

Кида что-то пропела на своем языке. Короткое, мелодичное и звонкое. Рисунок стал светиться. Каждая тончайшая линия на ее теле. Вся левая половина тела переливалась. Искрилась. Парни уставились на это зрелище. Ничего красивее они еще не видели.

Темнота вокруг немного расступилась. Теперь можно было пробираться через мертвый лес, не рискуя рухнуть в яму. Или напороться на торчащую корягу животом.

– Ты… Светишься… – только и сказал Алексей.

Кида снова ничего не ответила. Она вновь начала убегать. Парни бросились за ней. Троица продолжала убегать все глубже и глубже в черный лес. Вскоре небо скрылось за густыми черными ветвями. Вспышек молний больше не было видно. Как и неба. Вокруг была немая глушь. Могильная тишина.

И темнота.

Лишь светящийся рисунок на теле Киды разгонял мрак.

Антон вытащил из сумки устройство. Включил. Стараясь не отставать от девушки, он открыл карты и определил их местоположение.

– Черный лес! Это место, – сказал Антон.

Брат кивнул.

– Кида, куда ты ведешь нас? Кажется, погони больше нет…

– Погоня есть, – ответила девушка. – Они пришли за вами. И они просто так не отстанут.

Парни переглянулись.

– Кто пришел за нами? – спросил Алексей, стараясь не сбить дыхание.

– Приспешники. Они знают, что вы побывали в Храме Утонувшего Бога и выжили.

– И чем им это мешает? – спросил Антон.

– Это долгая история. Я потом вам…

Алексей закричал. Его что-то схватило и потащило в темноту.

– Леха! Что это!? Леха, держись! – кричал младший, пытаясь достать из сумки нож брата.

Кида бросилась на помощь.

Ноги Алексея опутали черные лианы. А может быть и щупальца. Было не разобрать. Он пытался освободиться, но ничего не получалось. Ноги перетянуло слишком туго. Антон и Кида бежали следом, едва поспевая.

Младший пытался перерезать путы. Рубил их лезвием. Тыкал острием. Результата не было. Либо нож его брата был тупой, как валенок. Либо путы были тверже, чем корий. Проверять остроту клинка Антон не стал, чтобы не порезаться и не уколоться. Он сунул нож обратно в ножны. Прямо на бегу. Едва не проткнул себе живот. Ножны запихал обратно в сумку.

Алексей цеплялся руками за коряги и корни, но и это не помогало. Корни отрывались. Гнилые коряги рассыпались прямо в руках.

– Это злодрево! – крикнула Кида. – Оно затягивает жертву в свое дупло!

– И что же нам делать?! – уже паниковал Антон.

Алексей не слышал их криков. Он был сосредоточен на сопротивлении. Он пытался хотя бы замедлиться. Частично ему это удавалось.

Но пасть-дупло приближалось.

Злодрево тряслось и рычало. Точно слюнявая плешивая дворняга. Только большая. Оно было голодным. Очень голодным.

Ноги Алексея уже затянуло в огромное дупло. Они по колено провалились в липкую слизь. Парень упирался руками в ствол вокруг дупла, но сил не хватало. Его затягивало внутрь.

– Ветви, ломай их! – крикнула Кида.

Антон подпрыгнул и обеими руками схватился за сук. Начал дергаться и раскачиваться. Сук обломился. Парень рухнул вниз.

Злодрево зарычало. Или застонало. Затряслось. Хватка его ослабла. И Алексей смог вытащить ноги из дупла. Не полностью, но это уже было кое-что.

– Давай еще! – закричал он брату.

Антон и Кида отламывали черные сучья. До которых могли дотянуться. Злодрево выло в агонии. Антон получил удар толстой веткой в бок. Отлетел. Но тут же встал и продолжил ломать своего врага.

Он ломал его полностью.

Наконец, злодрево жалобно заскулило и сдалось. Алексей вывалился из дупла, едва не свернув шею. Огромное дупло закрылось. Вой стих. Злодрево превратилось в обычное. Парни запыхались. Девушка по-прежнему дышала ровно.

– Как ей это удается? – подумал про себя Антон.

– Ты в порядке? – Кида помогла Алексею встать на ноги.

– Кажется, да. Только ноги болят. И шея. Что это было?

– Злодрево, – ответила девушка. – Мы в Пограничье, в Черному лесу. Тут и не такое встречается.

– Да уж. В одиночку тут пропадешь – сказал Антон.

– Но мы ведь прикроем друг друга, – Кида подмигнула ему.

В окружающем мраке тело Киды выглядело просто фантастически. После долгого бега и борьбы, оно было слегка влажным и немного испачканным. Татуировка, если ее можно было так называть, и левый глаз излучали перламутровое свечение. Оно казалось живым. Оно отбрасывало блики на окружающее пространство.

Антон снова почувствовал возбуждение. Жгучее и неистовое. Идеальное женское тело манило его. Оно словно умоляло парня взять его. Антон почувствовал, как у него встает. И как его лицо заливается предательской краской.

Парень тряхнул головой, чтобы отогнать мысли, и едва не потерял очки.

– Осталось пересечь Вороний холм, и мы будем в безопасности, – сказала девушка. – Поторопимся.

И троица продолжила путь.

Антон заметил и другие злодрева. Они, кажется, спали. Слегка тряслись и курлыкали. Опасными они не казались. Но теперь он знал, чего от них ожидать. И не приближался к ним. Обходил языки-лианы стороной.

Пришел примерно час, прежде чем Черный лес расступился. Под ногами появилась трава. Вернее, это был гнилой мох. Вместо деревьев кругом были покосившиеся надгробия. Гнилые ограждения. Развалины одиноких домов.

– Вороний холм, – сказал Антон, поглядывая на экран устройства.