Текст книги "Бездна. Спаситель (СИ)"

Автор книги: Максим Глухманюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

У Анатолия было несколько пар очков. Все с силикатными стеклами. В них было тяжело работать из-за множества налипших брызг. Но это было лучше, чем ничего. Антону достались те самые очки, которые он надевал в первый раз. Когда дядя лил слиток кория, из которого потом изготовил им ножи.

Смешные очки с круглыми стеклами.

Потренировавшись в плавке и отливке, парни принялись осваивать ковку. Анатолий все рассказывал и рассказывал о премудростях непростого ремесла кузнецов.

Многие считают, что ковка улучшает металл. Делает его более прочным и упругим. Это не так.

Ковка улучшает металл, если его плавили в чашке из дерьма. В этом случае проковка разбивает крупные зерна металла. Вытесняет мусор и шлак. Сваривает слои и зерна в единое целое. В самом деле, улучшает металл.

Если металл плавить и лить с умом, то ковка лишь ухудшает качество. Каждый удар молота. Каждый нагрев.

Выгорает углерод. В металле растворяется сера. Кислород. Азот. Фосфор. Много всего. Металл портится. С каждым ударом молота в заготовке появляются напряжения и микротрещины. Из-за неравномерного нагрева при ударе металл может порваться. Или раскрошиться.

Идеальная ковка – это один единственный нагрев, после которого металл выливается в форму. Вот что такое идеальная ковка.

Термическая обработка не менее важна, чем плавка и ковка. У японцев, например, вторая закалка уже считается браком. Поэтому металл необходимо закалять правильно с первого раза. С первого раза делать правильный отпуск. Правильное старение.

Если делать несколько закалок, то металл превратится в кучу песка. Если заготовку погружать в охлаждающий раствор криво, то она испортится. Возникнут перекосы напряжений. Заготовку поведет. Если охлаждать слишком быстро, то металл может рассыпаться. Если слишком медленно, то металл не закалится. Если выбрать не ту закалочную среду, то структура стали будет неправильной. Или закалится только верхний слой.

Антон все слушал и слушал, удивляясь тому, сколько существует тонкостей в таком, казалось бы, простом ремесле. Парень всегда думал, что программирование – это, если не самое сложное, то уж точно одно из самых непростых ремесел.

Но теперь Антон понял, как же он ошибался.

Дядя продолжал рассказывать, показывать и объяснять.

Но иногда поверхностная закалка может быть полезной.

Например, для молота. Поверхностный слой делается твердым, чтобы на нем не оставалось ямок и царапин. Чтобы он не стирался слишком быстро. Не изнашивался. А внутри металл мягкий, упругий. Он гасит вибрацию. Защищает хрупкий поверхностный слой от трещин и сколов.

Литую броню танковых башен закаляют поверхностно. Там принцип тот же. Отлили, нагрели, и под струю воздуха. Или в песок. Иногда закаляют сразу после отливки, пока металл не остыл. Так качество будет выше. Снаружи металл твердый. А внутри – упругий и вязкий. Защитные свойства такой брони значительно выше.

На глаз температуру металла определить достаточно просто.

Темно-вишневый – около 700 градусов Цельсия.

Ярко-красный – около 850.

Желтый – это 1000.

Белый – более 1300.

Так кузнецы и работают. Живые кузнецы. Не машины.

У машин имеются тепловые датчики. Они определяют температуру на расстоянии с точностью до десятых градуса. Машины работают с металлом гораздо лучше, чем люди. Гораздо точнее и бережнее. Но человек – он более гибкий.

Тут Антон был не согласен с дядей. Парень знал, что под внешней надежностью и точностью машин таится множество подводный камней. Ведь программы для машин пишутся людьми. А люди делают ошибки постоянно. Особенно во время такой непростой деятельности, как программирование. В сложных компьютерных системах всегда есть дыры, ошибки и лазейки. Хакеры пользуются скрытыми дырами, чтобы делать то, что другим кажется невозможным. Часто люди, решая одну проблему, создают две новые.

Но Антон не стал спорить с дядей о том, что надежнее и точнее – люди или машины. Парень был слишком увлечен тем, о чем рассказывал его дядя.

Анатолий продолжал рассказывать и показывать.

Точность и аккуратность нужна в космосе, в реакторах, в оптике. А для того, чтобы сделать нож, мотыгу, латы или топор – есть человек.

Парни работали на одной наковальне. Одновременно. Антон испытывал детский восторг, когда бил молотом по ярко-желтой железке. Железка была мягкой, как пластилин.

Анатолий продолжал делиться опытом. Казалось, что он может рассказывать о премудростях кузнечного дела целую вечность. Ни разу не повторяясь.

Да, кстати. Очень важный момент.

У каждого сплава своя температура литья. И ковки. И термической обработки.

Высокоуглеродистую сталь куют при более низкой температуре, чем низкоуглеродистую. Иначе – выгорает углерод. Растут зерна. Сталь начинает расслаиваться. Рвется.

Низкоуглеродистую сталь можно ковать практически при температуре плавки. Нагрел добела – и лепи из нее все что угодно. Как из теплого воска.

Весь процесс определяется присадками. Легированием, если по научному. Хром. Цинк. Марганец. Молибден. Титан. И прочее.

Сложные сплавы изучаются целыми институтами. Со сложными современными сплавами в основном работают машины. Те самые, у которых имеется струя защитного газа, куча датчиков, измеритель давления и лазерное наведение.

Живой кузнец тоже может работать со сложными сплавами. Что-то получится, несомненно. Но человек, в подавляющем большинстве случаев, не сможет обработать сложный сплав лучше, чем робот. Это возможно лишь тогда, когда мастер работает со сплавом очень долгое время.

Например, целую жизнь.

Дядя рассказал про японских мастеров, которые изготавливают «катаны» по древней технологии, которую передают из поколения в поколение уже много веков. Их технология доведена до совершенства. Металл выплавляют из особого песка, набранного в конкретном месте горной реки. Куют «катану» по особой методике.

Анатолий сказал, что это один из очень немногих примеров, когда люди обрабатывают сложный сплав лучше, чем машины.

Было множество попыток, изготовить более прочные и износостойкие «катаны». Использовались самые современные сплавы, применялись самые современные машины и технологические процессы. Но, при всем при этом, так и не удалось изготовить «катану», которая была бы совершеннее, чем та, которую изготовляют «древние» японские мастера.

Еще Анатолий рассказал про то, как на Руси варили уникальный булат, загадки которого до сих пор не могут разгадать ведущие институты металлургии.

Парни лепили из металла всякую всячину. Потом охотник очень подробно рассказал про закалку и отпуск.

На первый взгляд, закалка – это очень просто: металл нагревают выше критической температуры, а потом достаточно быстро остужают.

– Кажется простым, не так ли? – усмехнулся Анатолий.

– Ага, – кивнули парни.

– Это только на первый взгляд, – сказал дядя. – На самом деле, там столько тонкостей и мелочей, что даже великие мастера, которые всю жизнь изучают этот процесс, знают о нем далеко не все!

И Анатолий стал рассказывать. Про закалку, про отпуск, про старение, про наиболее важные этапы термической обработки.

Скорость остывания должна быть выше критической. В металле имеются разные состояния. Разные типы закалки меняют структуру изделия по-разному. Но есть общее. Металл после закалки становится более твердым и более хрупким.

Чтобы избавиться от хрупкости – производят отпуск. Он заключается в медленном нагревании металла до определенной температуры. Потом его остужают. Чем медленнее, тем лучше результат.

Отпуск бывает высоким, средним и низким.

Высокий отпуск производится примерно при температуре 500-600 градусов Цельсия. В результате чего металл теряет практически всю твердость, которую ему дала закалка. Но не всю. Применяется высокий отпуск для придания вязкости. Например, для проволоки и валов.

Средний и низкий отпуски применяются чаще всего.

Средний (200-400 градусов Цельсия) применяется в производстве пружин, рессор. Там, где необходимо получить баланс твердости и вязкости. Получить упругость.

Низкий (100-200 градусов Цельсия) снижает твердость едва заметно. Обычно он применяется для твердого инструмента. Сверл, резцов, лезвий.

Фирменная термическая обработка Анатолия была проста. И невероятно эффективна.

Для ножей (которыми перерезают глотки и выпускают кишки!).

Нагрел выше той температуры, когда металл перестает прилипать к магниту. Опустил в холодное масло. Опускать необходимо резко, кончиком вниз, строго вертикально. Держишь в масле неподвижно. До тех пор, пока металл не станет темно-красным. Края к этому моменту тухнут совсем.

Выдергиваешь. Дальше остужаешь на воздухе.

Тонкие места и поверхностный слой получаются очень твердыми. Можно сказать, они закаляются и сразу же получают низкий отпуск. А сердцевина остается еще горячей и затем медленно остывает. В итоге ножи не ломаются. Хорошо режут. Отлично держат заточку.

Охотник выковал несколько пластинок и показал парням результаты различных термических обработок.

– Ничего себе, – сказал Антон.

Парень был очень удивлен, как сильно отличаются свойства одного и того же сплава при различных режимах обработки. До этого дня он считал, что свойства металлических изделий большей частью зависят от сплава, из которого эти самые изделия изготовлены.

Затем, Анатолий произвел свою фирменную «термичку». Пластинка получилась очень упругая, она хорошо точилась и не ломалась.

– Секрет фирмы, мой друг, – сказал Анатолий, потрепав Антона по волосам. – Никому не рассказывай мой секрет.

И хитро подмигнул.

Весь день парни провели в кузне. Потрудились они хорошо. Закончили ближе к ночи. Всего за сутки братья получили от дяди столько информации и ценных советов, что из этой информации запросто можно было сделать обучающий курс.

На целый год.

Алексей наелся и сразу рухнул спать. На шкуре. Стол двигать не стали.

Антон с дядей еще довольно долго сидели на кухне. Ели. Разговаривали. Вопросов у младшего было очень много.

И, наконец, он задал главный их них:

– Дядя,       перед тем, как мы нашли красную телефонную будку, я видел человека.

– Должно быть, очередной участник испытаний. Их тут много. Иногда вы будете пересекаться…

Антон на секунду задумался.

– Я не думаю, что это был участник. Он был в черном костюме. Наблюдал за нами… А после – бесследно исчез.

Теперь задумался Анатолий.

– В черном костюме, говоришь? Хм-м… Просто наблюдал, а потом исчез? Хм-м…

– Причем, исчез бесследно! – подметил Антон. – Я проверил то место, где его видел. Следов там не осталось.

– Может, тебе показалось? – предположил дядя, зевнув и потерев слипающиеся глаза.

Антон этого и боялся. Дядя тоже не верил ему. Как будто парень был сумасшедшим!

– Нет, я его видел! Благодаря ему мы нашли телефонную будку и выжили. А еще… – Антон запнулся.

Он не знал, стоит ли рассказывать, что человек в черном костюме следил за ними? Когда они возвращались после охоты. Наверное, не стоило. Хотя…

Нет, не стоило.

Молчание затянулось. Антон завис. Как компьютер.

– Еще?.. – спросил Анатолий.

Парень вспомнил про изменившееся задание.

– Наше задание поменялось.

– И сильно? – сухо спросил охотники вылил в рот остатки чая.

– Полностью! – только и ответил парень.

– Хм-м… Тут такое бывает. «Правила» меняются. Меняются и задания.

– Наше прошлое задание было запутанным. Слишком сложным. Я его даже дочитать не осилил. А новое стало простым…

Антону не нравилось, что дядя так равнодушно отнесся ко всему. К человеку в черном костюме. К изменившемуся заданию.

Все это было подозрительно…

– Такое бывает, – ответил Анатолий. – Поэтому задание нужно делать быстрее. Пока оно не изменилось.

Антон допил чай. Из-за которого во рту все запутывалось и срасталось. На зубах осталась заварка.

– Пора отдыхать, – сказал Анатолий.

Они аккуратно отодвинули стол, стараясь не шуметь. Удалось. Алексей не проснулся.

– Завтра отправляемся выполнять ваше задание, – сказал дядя. – Я разбужу вас ближе к полудню. Доброй ночи.

– Доброй ночи.

Антон развернул на полу свою часть шкуры и лег.

Анатолий ушел в свою комнату. Через пять минут оттуда уже доносился раскатистый храп.

Младший пока не спал. Он включил устройство. Покопался в информационных разделах. Их было множество. Они разветвлялись, пересекались, путались.

Как связи в нейронной сети.

Антон так и не понял, от какого источника работает устройство. Было очевидно, что аккумулятора в нем нет. Оно было слишком тонким. И легким.

– Должно быть, это магия, – решил парень.

Антон решил утолить любопытство. Зашел во «ВКОКС». Все последние сообщения были о смертях.

Смертях тех, кто проходил испытания.

Антон решил поискать информацию о человеке в черном костюме. Перерыл все вдоль и поперек. Но ничего не нашел.

Человек в черном костюме был призраком. Не иначе.

– Или плодом твоего больного воображения, маленький психопат… – подумал Антон.

Парень тряхнул головой, отгоняя эту мысль. Выключил устройство и лег на правый бок. Положил под голову согнутую руку. Вместо подушки.

Тяжелые мысли медленно растворялись, уступая место разноцветным фигурам неопределенной формы. Фигуры мелькали. Кружились. Оживали.

Антон не заметил, как уснул.

Глава 7

НАРУШИТЕЛИ

Как дядя и обещал, он разбудил парней чуть раньше полудня. Хорошенько накормил. Обеспечил их снаряжением. Охотник подогнал парням прочную веревку. В ней было метров пятнадцать. Она была серая и жесткая. Как металлический трос. На концах у нее были толстые узлы. Веревку взял Алексей.

Еще утром, пока племянники спали, дядя натер кожаные мешки солью. Те самые, которые братья сделали из ночной кошки. Которую прикончил Антон.

После – Анатолий вырезал из толстой шкуры несколько листов. Наскоро изготовил доспехи. Его версия брони была легче и удобнее, чем костяная версия Алексея.

Конечно, эстетики в новых доспехах было немного. Они были кривые. В пятнах. Но они были легки. А это самое важное свойство доспехов. В которых находишься постоянно.

Каждый лишний грамм – это ноша. Которую придется тащить на горбу многие километры. А если возникнет опасность? Погоня? Бой? Там каждый грамм может стать роковым.

Там, в земном мире, целые военные институты занимаются оптимизацией военного снаряжения. Для армии страны. Своей и не только. Борьба идет за каждый грамм. Форма автоматного рожка. Состав пластика для приклада. Форма бронежилета. Толщина подошвы обуви. Материал одежды. Калибр патронов. Важна каждая мелочь.

Граммы складываются в килограммы.

Комплект брони, которую наспех изготовил охотник, состоял из восьми деталей.

Две крупные пластины защищали живот спереди и сзади. Брюхо было наиболее уязвимым местом. Сердце, легкие и печень находились под ребрами. А кишки и почки – нет.

Два ремня наматывались на запястья. Между ремнем и рукой была тряпка. Чтобы ремень не ездил и не натирал кожу. Не пережимал сосуды. Не запотевал.

Два ремня наматывались на ноги. Между коленом и щиколоткой. Они были в два раза длиннее, чем на руках. Между ремнем и ногой так же подкладывалась тряпка.

Плечи защищались наплечниками. Кусок кожи, который служил наплечником, был размером с две сложенные вместе ладони. Наплечники привязывались веревками. Друг к дружке. От каждой пластины через подмышку шла петля. Выглядело это смешно. Но надежно. Веревки не натирали.

Броня была удобная. Вся целиком она весила не больше четырех кило. Но снимать ее приходилось долго. Как и надевать.

Для непосвященных такая защита могла показаться нелепой. Но Анатолий по собственному опыту знал, что даже столь простая броня избавляет от множества проблем.

От укусов змей. Ведь змеи, в основном, кусают за голень.

От острых штыков и коряг, которые так и норовят проткнуть твое брюхо, лишь стоит тебе оступиться в каких-нибудь зарослях.

Намотанные на запястья кожаные ремни очень хорошо защищают руки при схватке с хищником средних размеров. Выставляешь вперед руку, защищая собственное горло от смертельного укуса. Хищник вгрызается в запястье. И уже не разжимает челюсти. Такой у хищников инстинкт. В этот момент у тебя есть шанс. Например, свободной рукой нащупать булыжник и проломить им череп своего врага. Или пырнуть беззащитный бок своего неприятеля ножом. Кожаный ремень, намотанный на запястье, значительно снижает вероятность того, что хищник откусит тебе руку.

Сумки Анатолий заполнил овощами и сушеным мясом. У Антона был мешочек с солью и несколько тряпок. На всякий случай.

Перевязать рану. Укутаться от холода. Мало ли.

Перед тем, как отправиться в путь, троица хорошенько поела.

Первым пунктом, который необходимо было посетить, был Главный Механизм. Он находился в тридцати километрах вниз по течению. Поэтому дядя решил, что проще и быстрее будет доплыть до него на лодке.

В камышах, на берегу, было спрятано несколько лодок и плотов. Анатолий часто пользовался рекой, чтобы добраться до нужного места.

– Берем эту, – указал он. – Остальные будут маловаты, троих не выдержат.

Деревянное корыто было местами в трещинах. Оно было старым. Но еще не разваливалось.

Почти не разваливалось.

Хорошо, что лодка была сухой. Даже сухая она была тяжелая.

Братья помогли перетащить корыто на воду. Закинули внутрь вещи. Уселись. И дядя оттолкнул лодку от берега. Затем залез в нее сам. Лодка слегка поскрипывала.

Внутри лежало два коротких широких весла. Вернее, доски. На них был слой засохших водорослей и грязи. Очевидно, этими веслами пользовались уже сотню раз.

Охотник стал грести, направляя лодку в узкий коридор среди камыша. Коридор петлял.

Влево.

Вправо.

Назад.

Снова влево.

Проходы расходился в нескольких направлениях.

– Это чтобы запутать незваных гостей, – пояснил Анатолий. – Если не знать дороги, то в этом камыше можно петлять целую вечность.

– Тут глубоко? – поинтересовался Антон, вглядываясь в мутную воду.

– Примерно по грудь, – сказал Анатолий.

– Так почему бы незваным гостям не дойти до берега пешком? – спросил Алексей.

Анатолий усмехнулся:

– Потому что по дну бродят ядовитые раки.

– Ядовитые раки? – удивился Антон. – Их укусы смертельны?

– Ну, если тебя укусит штук пять, то да. Яд у них на клешнях. В виде жирной слизи.

– И как он действует? – спросил Алексей, еще пристальнее вглядываясь в воду.

– Когда рак прокусывает клешней кожу – яд попадает на нервы. У жертвы сразу же начинаются судороги. Невероятная боль. Всего один укус и человек становится беспомощен. От двух-трех впадает в кому. От шести укусов большинство умирает.

Анатолий помолчал и добавил:

– Я слышал, что судороги бывают так сильны, что у человека ломается хребет. Ну и сосуды лопаются от напряжения. Прямо в мозгу.

Братья смотрели в грязную воду с ужасом. Дна видно не было. Течение было спокойным.

Вот так. Внизу притаилась смерть. В холодной желтоватой воде.

– Не бойтесь. Ядовитые раки не плавают. Если не наступать на дно, то они не укусят, – сказал Анатолий. – Солнечный свет для них губителен. Поэтому они бегут на глубину. В воде, где мельче, чем по колено, их не встретить. Живут они в зарослях камыша и в водорослях.

– И что, тут во всех реках обитают эти твари? – поинтересовался Алексей.

Он вспомнил, как спасался с братом от «гончего». И прыгнул в реку. На мшистый бугорок из корней.

– Нет. Этих завез я. Они не могут размножаться за пределами привычного места обитания. Поэтому приходится каждые три-четыре года завозить новую партию.

– Откуда ты их привозишь? – спросил Антон.

– Из Оскверненной Чащи. Там водится много ядовитых штук. Пауки и раки пользуются наибольшим спросом в качестве сторожевых зверюшек. Но есть еще множество популярных тварей.

– Например? – спросил Антон.

– Гигантские жуки-трупоеды, плотоядные черви, чумные вороны и многое другое, – ответил Анатолий.

Пока дядя рассказывал племянникам про всякую смертельно опасную нечисть, лодка преодолела извилистый лабиринт и оказалась на открытой воде.

Течение стало быстрым. В волосах заиграл ветер. И лодка начала ускоряться.

До другого берега было не меньше километра. На той стороне высился лес. Хвойный. Он покрывал противоположный берег в обе стороны. И скрывался в тумане.

– Поплыли! – сказал Анатолий, и убрал весла в лодку. – Через часик-другой доберемся до Главного Механизма.

Парни крутили головами по сторонам. Сидеть втроем в старой лодке было немного страшно.

– Что, если лодка развалится? Или перевернется? Или разобьется о подводные камни? – крутилось в голове у младшего.

Он вцепился руками в шершавые борта старого корыта, и старался прогнать дурные мысли из головы.

– Дядя… А ты уверен, что лодка надежная? – наконец, спросил он.

Охотник уловил в голосе племянника нотки страха.

– Конечно! Не бойся. Я возил на этом корыте мешки с рудой, – Анатолий похлопал ладонью по борту. – Они будут потяжелее, чем вы.

Охотник взялся за правый борт лодки и демонстративно за него подергал.

– Вот смотри, все надежно…

Раздался хруст.

От борта отвалился огромный кусок гнилого дерева. Длинная тонкая трещина пронзила днище лодки.

– Упс… – сказал охотник.

Через трещину стала поступать вода.

Лицо Антона перекосил ужас. Глаза округлились. Парень побелел.

– Странно, – сказал дядя, отложив отломившийся кусок в сторону и ощупывая пальцами трещину на дне лодки.

Антон не умел плавать.

– С-странно?.. – заикаясь, спросил младший.

– Кажется, мы тонем, – совершенно спокойным голосом произнес Анатолий.

Теперь ужас перекосил и лицо Алексея.

Течение было слишком быстрым. Вплавь добраться до берега не представлялось возможным. К тому же, у берега была широкая полоса камыша. И там по дну могли ползать ядовитые раки. Или что похуже.

Антон крутился из стороны в сторону. Он начал паниковать. В памяти снова всплывали далекие события. Их парень помнил, словно они произошли вчера.

Как-то раз, летом, семья Антона поехала в деревню к бабушке. Отдохнуть, поесть шашлыка. Ну и, само собой, полить огород.

Между домом и огородом стояло несколько больших железных бочек. Они были вкопаны в землю примерно наполовину. Сколько себя помнит Антон, бочки всегда были заполнены водой до самых краев. Но только не в тот день. Тогда во всей деревне на целую неделю отключили воду. И почти всю воду из бочек израсходовали.

Маленький Антон бегал по огороду со своей любимой синей леечкой. Взрослые доверяли ему самое важное и ювелирное дело – поливать бабушкины цветы.

Обычно, в синюю леечку воду набирали взрослые. Но в тот раз они решили сперва сделать шашлыки, и только потом заняться огородом. Мангал был на другом конце двора. Мальчик решил, что не стоит отвлекать взрослых, решил набрать воды самостоятельно.

Он подошел к одной из бочек и заглянул в нее. До воды было довольно далеко. Над водой летали осы. Но ведь Антон считал себя совсем взрослым. Он был почти что мужчина!

Он взял леечку и потянулся за водой.

Не достал. Слишком далеко.

Тогда Антон залез на бочку. Уперся коленями и левой рукой в края. А правой рукой потянулся вниз. Высунул кончик языка.

Да! Леечка погрузилась в воду. Послышалось «бульк-бульк-бульк».

Когда звуки прекратились, мальчик стал вытаскивать лейку. Но она стала слишком тяжелой.

На краях бочки была скользкая мокрая грязь. Левая рука Антона соскользнула, и мальчик упал в бочку.

Вниз головой.

Сильно ударился лицом о лейку и едва не сломал себе шею. Во рту появился вкус крови.

Ноги остались снаружи.

Воды в бочке было примерно сантиметров сорок. Антон не растерялся и смог упереться руками в скользкое дно. Но это все, что ему удалось.

Лицо осталось под водой. Буквально в пяти сантиметрах под поверхностью воды.

Вода в бочке была ледяная, грязная и вонючая. Она заполнила уши и нос. Антон открыл глаза, прямо под водой, и увидел, сколько в мутной воде мертвых ос.

Сознание мальчика пронзила ужасная мысль:

– Кажется, мне конец…

Он попытался выбраться из бочки. Попытался перевернуться. Или приподнять лицо над водой, чтобы позвать на помощь. Уперся руками в пластмассовую леечку. Но она смялась.

Внутри было слишком тесно и скользко. Из бочки торчали только маленькие детские ботиночки. Антон не мог сделать ни единого глотка воздуха. Даже самого малюсенького. Он попытался крикнуть, но крик растворился в воде. А вместе с криком из легких ушли и остатки воздуха.

Остатки надежды.

Секунды тогда казались вечностью. Адреналин вливался в детское тельце огромными дозами.

Сделать вдох…

Всего один глоточек…

Позвать на помощь…

«Бум… Бум… Бум…» сердце отсчитывало свои последние удары.

У Антона уже кружилась голова из-за нехватки воздуха. Парень не мог понять, где верх, а где низ. Лево и право тоже перепутались. Легкие горели. Но сделать вдох было нельзя. Мальчик боялся вдохнуть холодную грязную воду даже больше, чем… чем умереть.

Живые осы жалили парня в ноги и спину. Снова и снова. Мертвые осы мелькали перед глазами, перемежаясь с пузырьками воздуха

Антона тогда вытащили.

Возможно, он потерял сознание. Возможно, он тогда утонул или захлебнулся, но его смогли откачать. Он не помнил. Детали спасения от него тщательно скрывали.

Антон знал лишь то, что обязан спасением старшему брату, который пошел в туалет и увидел два маленьких ботиночка, которые торчали из бочки.

И уже не дергались.

После того случая Антон и стал бояться воды. Нет, конечно, ручейков он не боялся. Как и воды возле берега. Но открытые водные просторы или вода в тесных узких пространствах, вызывали у него приступ паники.

Анатолий все еще ощупывал трещину. Кажется, он пытался заткнуть ее пальцами.

Длинную трещину, из которой струей поступала вода.

– Что будем делать?.. – паниковал Алексей. – Кажется, нужно грести к берегу…

– На берег нельзя, – сказал дядя.

– Что значит нельзя? – закричал Антон. – Мы сейчас утонем! Я не умею плавать!

– На правом берегу много змей и скорпионов. А на левом… В общем, на левый сегодня тоже нельзя.

– И что же!? – Антон пятился от растущей лужи так, словно она собиралась его укусить. Сожрать.

– Будем вычерпывать воду. Чем-нибудь… – Анатолий порылся в сумках.

Младший продолжал пятиться от воды. Лодка опасно накренилась, заскрипела. Раздался хруст, и трещина стала длиннее. Анатолий взял младшего за шею и оттащил от края.

– И постараемся взять себя в руки, чтобы не перевернуть и не доломать остатки корыта.

Антон пересилил себя и замер. Холодная вода заполняла лодку. Медленно, но верно. Она уже поднялась до уровня щиколоток.

– Ага, вот, – спокойным голосом сказал Анатолий.

Он достал из своей сумки деревянное плоское блюдце и протянул его Алексею.

– Ты знаешь, что делать.

Алексей взял блюдце. И стал вычерпывать воду. План казался неудачным. Неадекватным. Сумасшедшим.

Но план сработал.

Алексей успевал избавляться от воды быстрее, чем та прибывала. Ее уровень не поднимался выше щиколоток.

– Если вода станет пребывать быстрее, – сказал охотник, – я вылезу из лодки. Схвачусь за нее и буду плыть рядом. Все будет нормально.

Парни кивнули. На белом лице Антона был только ужас.

Так они и плыли. Анатолий и Алексей по очереди работали блюдцем, избавляясь от прибывающей воды. Через пару часов, как и предсказывал дядя, река круто повернула влево, и на правом берегу показалось нечто.

– Позвольте представить вам, Главный Механизм! – торжественно объявил охотник.

Из тумана выплывало что-то большое. Нагромождение шестеренок, коптящих труб и гигантских цистерн.

– Ничего себе! – воскликнул Антон.

– Это похоже на гибрид нефтяного завода и часового механизма, – подметил Алексей.

– Главный Механизм им почти и является, – кивнул Анатолий. – Это сердце автоматизации «Мира».

– Что это значит? – не понял Антон.

– А то и значит, – ответил охотник. – Магия не может решить все задачи. Вернее, может, но некоторые вещи лучше решать традиционными способами. Механизмами.

Парни переглянулись.

– Почему? – спросил Антон.

– Ну… Потому что магия не всесильна. И от нее бывают проблемы. Много проблем.

– Например? – не унимался Антон.

Анатолий почесал затылок.

– Ну… Вы ведь знаете основной закон природы?

– Ты про закон сохранения энергии? – спросил Алексей.

– Про него, да. Он распространяется и на магию.

– И в чем это выражается? – спросил Антон.

– В том, что если ты делаешь при помощи магии хорошее, то обязательно происходит и плохое. После магии остается грязь. Магическая грязь. И в отличии от масляных пятен или копоти, магическую грязь природа переработать не в состоянии. И она копится. Так сохраняется глобальный баланс.

– А что потом? – продолжал Антон.

Алексею показалось, что младший брат нарочно донимает дядю вопросами. Анатолий уже собрался с мыслями, чтобы все объяснить, но из тумана донесся громкий голос.

Судя по всему, голос был усилен рупором. Звук был неестественно громким и острым. Короткая фраза прозвучала на неизвестном для братьев языке.

Но Анатолий знал этот язык. Он понимал, о чем спросил голос. И знал, что нужно ответить. Охотник сложил руки рупором и прокричал ответ. Всего пару слов.

– Спросили, кто плывет, – пояснил Анатолий. – Я ответил, что у нас испытание.

– И они нас пропустят? – спросил Антон.

– Конечно пропустят. Тут подобное бывает часто. «Испытанцы», как их тут принято называть, заглядывают сюда несколько раз в неделю.

Алексей рассматривал Главный Механизм, разинув рот.

Дядя опустил взгляд в лодку.

– Ты черпай давай, а то мы утонем!

– А, да! – спохватился тот и принялся работать блюдцем.

Через несколько минут треснувшая лодка причалила. Но не к берегу. А к железному пирсу.

Пирс тянулся в обе стороны и терялся в тумане. За ним возвышалась серая стена. Из нее местами торчали крутящиеся шестеренки и трубы. Из большинства труб шел пар. Лишь из некоторых – копоть.

На пирсе суетилось несколько работяг в грязных комбезах. Все они были мужчинами. У всех на суровых лицах была щетина. А на лбу – очки с круглыми темными стеклами. Рост их был таков, что они едва доходили Анатолию до груди. Но тела их были мускулистыми.

Анатолий шагнул на пирс. Стал привязывать лодку. Братья выгрузили сумки и вылезли на пирс.

– Она, конечно, уйдет под воду, – шепотом сказал Анатолий, оглядываясь по сторонам. – Но мы скажем, что она была нормальная, когда мы приплыли. И потребуем новую в качестве компенсации. Таков план.

Братья хихикнули.

– Да.

– Конечно.

Теперь, когда из лодки все вылезли, вода поступала гораздо медленнее. Со стороны этого даже не было заметно.

Но она поступала.

Анатолий привязал лодку, взял все сумки и пошел к ближайшим дверям, посвистывая. Парни переглянулись и снова хихикнули и пошли следом, крутя головами по сторонам.

– Какое странное место, – подумал Антон.

Воздух был душным. Пахло гарью. Бензином. Потом. Водорослями.

Работяги то и дело обменивались короткими фразами. Бегали туда-сюда. Казалось, они о чем-то спорили. Слева что-то скрипело. Справа стучали молотком.

Раздался грохот и всплеск – один из рабочих упал в воду. Вокруг поднялись крики. Рабочие то и дело спотыкались друг о друга. Возле спасательного круга завязалась драка.