Текст книги "Хозяйственная этика мировых религий: Опыты сравнительной социологии религии. Конфуцианство и даосизм"

Автор книги: Макс Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Глава III. Социологические основоположения: С. Управление и аграрный строй

Феодальная и фискальная организация. – Военная организация и попытка реформ Ван Аньши. – Фискальная защита крестьян и ее последствия для аграрного строя

Уже давно нет ни малейшего сомнения, что у китайцев необычайно сильно развита жажда наживы. Если не брать во внимание оптовую и особенно внешнюю торговлю, где деловые интересы сдерживались этическими ограничениями монопольных гильдий, по страстности и – когда речь шла не о сородичах – беззастенчивости она могла тягаться с жаждой наживы у любых других народов. А усердие и работоспособность китайцев всегда считались непревзойденными. Объединявшие участников торговли гильдии обладали такой властью, какой не было ни в одной стране мира; фактически их автономия была почти неограниченной. По европейским меркам, такой резкий рост населения, какой пережил Китай с начала XVIII века, вместе с постоянным увеличением запасов благородных металлов следовало бы рассматривать как очень благоприятный шанс для развития капитализма. И здесь мы вновь возвращаемся к центральной проблеме данных рассуждений. Выше были названы некоторые причины того, почему капиталистического развития в Китае так и не произошло, но мы не можем удовлетвориться этим.

Сильнее всего Китай от Запада отличает то, что с начала XVIII века для первого было характерно не (относительное) сокращение, как в Англии, а громадный прирост сельского, крестьянского населения; лицо страны все больше определяли не крупные сельскохозяйственные предприятия, как на востоке Германии, а мелкие крестьянские хозяйства; наконец, поголовье крупного рогатого скота было совсем незначительным, а его забой – очень редким (собственно, только для жертвоприношений); молоко не употреблялось в пищу, а «есть мясо» означало то же самое, что и «быть знатным» (поскольку это означало участие в поедании жертвенного мяса, что полагалось чиновникам). Откуда все это?

Не синологу невозможно претендовать на описание развития китайского аграрного строя[197]197
     1  Мы не можем затрагивать здесь доисторическую эпоху, особенно утверждения синологов о первоначальном кочевом образе жизни китайцев. Конечно, и в доисторическое время постоянно вторгавшиеся из глубины Азии кочевые народы покоряли страну долин. Но только монголы некоторое время всерьез пытались в качестве кочевников противостоять превосходящей культуре земледельцев (запрещая возделывать землю вокруг столицы). А для китайцев, в свою очередь, так и осталось чуждым употребление молока. Зато к ритуальным актам высшего понтифика-императора относилась церемония проведения первой борозды, что отчетливее любого предания говорит о преемственности с древней мотыжной и огородной культурой. Для культурной преемственности это более значимо, нежели происхождение части или даже всего древнего господствующего слоя от кочевников. Существование «мужских домов» не имело ничего общего с «кочевничеством», а означало то, что эти сообщества занимались войной и охотой, а женщины – растительными культурами. Отказ от употребления молока в Китае явно является очень древним и противоречит «кочевой» гипотезе. Крупный скот использовался здесь в качестве тягловой силы или жертвенных животных, а в пищу употреблялось только мясо мелкого скота.
  Об истории аграрного строя в связи с фискальной системой см.: Кохановский Н. И. Землевладение и земледелие в Китае // Известия Восточного института. 9-й год издания. 1907—1908 академ. год. Т. 23. Вып. 2. Владивосток, 1909; Иванов А. И. Ван Аньши и его реформы. XI в. СПб, 1909. К сожалению, остальная русская литература была для меня недоступна. Также я не смог получить доступ к этой и почти всем остальным публикациям этого журнала: Fielde А. М. Land Tenure in China // Journal of the China Branch of the R. Asiat. Soc. 1888. Vol. 23. P. 110. Остальная литература будет указана далее.


[Закрыть] из-за недоступности источников. В нашем контексте это развитие нужно учитывать лишь в той мере, в какой проблематика китайской аграрной политики отражает своеобразие государственной системы. В любом случае очевидно, что самые глубокие преобразования аграрного строя были обусловлены изменениями военной и фискальной политики правительства. Именно по этой причине китайская аграрная история демонстрирует однообразное движение взад и вперед между различными, в равной степени возможными принципами налогообложения и земельных отношений; после упразднения феодализма это движение не имело ничего общего с внутренним «развитием».

Несомненно, что в феодальную эпоху крестьяне – по крайней мере часть из них, хотя и не все[198]198
  Поскольку представляется, что к времени Шихуан-ди крестьяне сохраняли некоторую способность оказывать сопротивление. Даже если этого не было, могла существовать не «крепостная зависимость» от феодальных господ в нашем смысле слова, а политическое подчинение власти правителя, обусловленное регулированием воды по египетско-переднеазиатскому образцу.


[Закрыть] – были зависимы от феодальных господ, выплачивали им подати и обслуживали их. Как правило, правительство жестко боролось с положением, которое обозначалось в хрониках как цзянь бин — когда крестьяне вследствие военной угрозы или задолженности по налогам и ссудам «толпились» вокруг дворов представителей состоятельных слоев, предлагая им себя в качестве клиентов (дянькэ). Оно пыталось сохранить непосредственные налоговые обязательства крестьян, но в первую очередь – не допустить появления политически опасной касты крупных землевладельцев. Тем не менее при династии Хань, согласно однозначным свидетельствам,[199]199
  Biot É. а. а. О.


[Закрыть] землевладельцы некоторое время платили налог за своих колонов. Как и воин-монарх Шихуан-ди, воин-узурпатор Ван Ман также пытался ликвидировать это положение посредством введения императорской земельной привилегии, но, видимо, безуспешно. Мы не знаем, какими были тогда зачатки барщинного хозяйства западного типа, но вряд ли они могут рассматриваться как типичное явление и тем более как следствие феодализма. По характеру правовой трактовки ленов нельзя однозначно судить о том, могли ли они стать основой для настоящего помещичьего землевладения западного типа. Источники, доступные неспециалисту, не позволяют выяснить ничего определенного о типе полевой общины. Поэтому приходится гадать, была ли она, как это обычно,[200]200
  См. не во всем точные (особенно применительно к античности), но в данном вопросе верные рассуждения Р. Леонарда в журнале Шмоллера о ценной, хотя и несколько односторонней книге: Lacombe P. L’évolution de la propriété foncière.


[Закрыть] каким-то образом связана с феодальной системой или же имела фискальное происхождение, что тоже бывало часто. В принципе такое вполне возможно. Например, при династии Тан, в 624 году, крестьян в целях налогообложения разделили на небольшие административные округа (сян), внутри которых им были гарантированы определенные земельные владения за счет государственной земли.[201]201
  В этом можно не сомневаться, поскольку Япония позже переняла данный институт.


[Закрыть] Выход из общины и продажа земли разрешались лишь при покупке земли в другой налоговой общине. Однако нет никаких сомнений, что этой относительной закрытостью союзов землевладельцев дело часто не ограничивалось. Примеры радикального объединения населения в налоговые и рекрутские союзы с круговой порукой показывают, что прямо упоминаемая в хрониках обязанность обрабатывать землю (в фискальных интересах) всегда считалась первичной, а соответствующее «право» на землю выводилось уже из нее. Однако не похоже, что отсюда возникло совместное хозяйство деревень, соответствующее германскому, русскому или индийскому типу. По некоторым признакам существование деревенской альменды в западном смысле может пониматься лишь как явление далекого прошлого. Императорские налоговые предписания сделали единицей налогообложения не деревню, а трудоспособных членов семьи, дин (в основном в возрасте 15—56 лет). Не позднее XI века н. э., а вероятно, и гораздо раньше, семьи были объединены в искусственные союзы с круговой порукой. Мы еще скажем о том, что деревня одновременно представляла собой союз с широким самоуправлением. Здесь же нас в первую очередь интересует факт, совсем не самоочевидный при столь жестком фискальном вмешательстве: все считавшееся дееспособным сельское население было объединено вокруг другого союза, который изначально, с недостижимого для нас доисторического времени, вероятно, существовал лишь у знати;[202]202
  Это можно будет считать доказанным, если окажется верен тезис Конради о существовании в Китае тотемных союзов, поскольку род повсюду был той формой, в которой возникающий господствующий слой отделился от (в сущности плебейского) тотемного союза.


[Закрыть] и эти фискальные меры не разрушили его.

Можно с уверенностью утверждать, что солидарность рода и доминирующее положение главы рода непрерывно сохранялись на протяжении тысячелетий. Древнее помещичье землевладение в Китае возникло, видимо, из него. Как уже указывалось, изначально именно роды должны были выполнять военную и, предположительно, все иные общественные повинности; следовательно, глава рода отвечал за их распределение и исполнение – по аналогии с более поздней ситуацией. После введения частной собственности, т. е. после формальной апроприации земли (или доходов с нее) отдельными семьями, мы иногда видим, что главу рода в этой функции заменяет наиболее состоятельный землевладелец (согласно традиции, с 1055 года). Таким образом, наделенный властью распределять связанные с землей обязанности «сеньор», получивший предпочтительные шансы аккумулировать собственность, превратился в помещика, а его обедневшие сородичи – в зависимых от него; как известно, это явление имеет множество параллелей.[203]203
  Впрочем, тогда эта «привилегия» состоятельных слоев воспринималась не как преимущество, а скорее как общественная повинность. От этой нагрузки пытались избавиться с помощью фиктивной продажи земли и раздела семьи.


[Закрыть] Неспециалисту трудно судить о том, в какой мере наряду с членами родов, повсюду составлявших высший слой, который претендовал на монопольное право владеть землей и рабами,[204]204
  Право владеть рабами в Китае также было сословно ограниченным.


[Закрыть] изначально также существовал слой зависимых, не принадлежавших ни к одному роду. Ясно, что существовали зависимые и что изначально очень значительную, вероятно, большую их часть составляли крестьяне. Владение зависимыми в IV веке до н. э. было разрешено только семьям грань (которые тогда могли занимать должности); зависимые не платили кэ (земельный налог) и не отрабатывали и (трудовую повинность); видимо, налоги с них взимали их господа, если они не имели иммунитета. Согласно хроникам, отдельные семьи имели «до 40» зависимых, что позволяет судить о довольно скромном размере тогдашних поместий и числе крепостных. Рабство существовало в Китае во все времена. Однако его экономическое значение было действительно важным, видимо, лишь во времена накопления крупных денежных состояний посредством торговли и государственных поставок – в основном в форме долгового рабства или долговой зависимости.

Важнейшие изменения аграрного строя, видимо, всегда исходили от правительства и были связаны с регулированием военных и налоговых повинностей. О «первом императоре» Шихуан-ди сообщается, что он провел всеобщее разоружение страны. В первую очередь оно, несомненно, было направлено против вооруженных сил решительно подавленных им феодалов.[205]205
  Однако как показывает ход восстания, приведшего к свержению его династии, к тому времени широкие слои крестьян все еще сохраняли способность оказывать вооруженное сопротивление (как в Германии до разоружения после Крестьянской войны). Ведь основатель династии Хань и другие повстанцы были крестьянами и опирались на военную силу своих родов.


[Закрыть] Одновременно была введена «частная собственность», что довольно часто повторялось в Китае. Земля была роздана крестьянским семьям (вряд ли можно установить – каким) с освобождением их от прежних обязательств (неизвестно каких), а новые обязательства перед государством были возложены уже непосредственно на них. Эти государственные обязательства состояли отчасти из податей, отчасти – из принудительных работ и поставок рекрутов для патримониального войска императора. Для последующего развития было важно, в какой мере учитывалось соотношение военной силы, трудовой повинности и способности крестьян выплачивать налоги: превалировали ли натуральные или денежные налоги, состояло ли войско из принудительно набранных подданных или из наемников и, наконец, какие технические средства создавало управление для обеспечения выполнения различного рода обязательств.[206]206
  Например, в (идеальном конфуцианском) государстве Лу, в определенный момент одна тогдашняя кадастровая единица (64 цзин) была обязана выставить 1 боевую колесницу, 4 лошади, 10 голов крупного рогатого скота, 3 воина в доспехах и 64 пехотинца (без доспехов). Ясно, что эти расчеты основаны на предпосылке, что объединенные в нее роды обеспечат выставление военных сил через выплату жалования наемникам. Непосредственный принудительный набор играл, вероятно, лишь вспомогательную роль. (Позже мы узнаем, как из этого в Индии возникли помещичьи кормления.) В других случаях в Китае формирование войска регулировалось таким образом, что затрагивались непосредственно отдельные семьи. Но даже в государстве Лу вместо призыва вассалов на службу мы видим этап, предшествующий патримониально-княжескому «набору рекрутов», т. е. ликвидацию феодализма как военной системы. Существуют европейские аналогии этому. Дельбрюк прекрасно описал это положение применительно к европейскому феодальному войску.


[Закрыть] Все эти компоненты изменялись, и проходящее через всю китайскую литературу противостояние школ книжников в немалой части связано с этими административно-техническими проблемами. Они особенно сильно обострились именно с возникновением угрозы монгольского нападения, начиная с XI века нашей эры. Центральной проблемой всех тогдашних социальных реформаторов (совсем как у Гракхов) всегда было сохранение или создание войска, способного противостоять северо-западным варварам, и поиск необходимых для этого финансовых средств – денежных или натуральных. Типичным, но опять-таки свойственным не только Китаю средством обеспечения исполнения крестьянами различных обязательств было их принудительное объединение в союзы с круговой порукой (состоявшие из 5 или 10 семей и далее объединявшиеся в союзы следующего уровня) и разделение землевладельцев на классы, ранжированные по размеру собственности (например, на 5 классов). А также постоянно повторявшиеся попытки сохранить и увеличить число платежеспособных крестьян, т. е. не допустить накопления собственности и появления необрабатываемых или слишком дорогих для обработки земель, увеличить число владельцев, привязать право на владение землей к фактической ее обработке, предоставлять землю для поселений и производить соответствующие переделы земли на основе средней доли, приходившейся на одну крестьянскую рабочую силу, что примерно соответствовало бы русскому «наделу».

Управление налогами в Китае сталкивалось со значительными трудностями как при решении этих проблем, так и при составлении кадастра – уже из-за недостаточно развитой измерительной техники. Как показывает единственное действительно научное «геометрическое» сочинение,[207]207
  «Суань фа тун цзун»– см.: Biot É. N. Journ. Asiat. 3 Ser. 5. 1838 (На основе «Вэнь сянь тун као»).


[Закрыть] в значительной мере заимствованное у индусов, тогдашний уровень знаний исключал не только тригонометрические измерения – даже измерение отдельных участков поля вряд ли достигало уровня древнегерманской или совсем примитивной римской землемерной техники. Удивительные ошибки в измерениях – как и удивительные ошибки средневековых банкиров, – видимо, были обычным делом. Единица измерения – китайский «фут», несмотря на реформу Шихуан-ди, заметно различался в зависимости от провинции, и императорский фут (320 мм) превышал остальные, колебавшиеся между 255, Зо6, 315, 318 и 328 мм. Основной единицей измерения земли был му, являвшийся в теории длинной полоской земли размером юо х i, а позже – 240 х 1 бу, который, в свою очередь, равнялся 5 или 6 футам: во втором варианте, если в основу расчетов положить фут длиной 306 мм, получается 5.62 а; юо му давали l цин (5.62 га). При династии Хань 12 му, каждый из которых производил 1.5 ши риса, считались – говоря по-русски – «душевым наделом», полагающимся каждому индивиду. В более ранних источниках утверждается, что перед правлением Вэнь-вана (XII век до н. э.) на индивида приходилось 50 му (тогда 3.24 а), из которых десятая часть (т. е. 5 му) обрабатывалась для фиска как гун тянь (царская земля), так что нормальным считалось, что каждый индивид владеет 2.916 га. На эти данные невозможно положиться.[208]208
  Нужно всегда учитывать, что первой относительно надежной хронологической датой китайской истории является 841 год до н. э. (Chavannes).


[Закрыть] Даже тысячу лет спустя обычно расчет велся не по земельным единицам, а по семьям, которые классифицировались по числу трудоспособных индивидов, дин.[209]209
  Сегодня считается, что при ведении не чисто огородного хозяйства одна семья из пяти человек может жить с 15 му (85 а), что кажется нам почти невероятно малой цифрой.


[Закрыть] Земля классифицировалась крайне грубо – просто делилась на «черную» и «красную», т. е. (как мы можем полагать) на орошаемую и неорошаемую. Это давало два налоговых класса. А если учитывать применение пара, то на 1) землю без пара (т. е. орошаемую), 2) трехпольную и 3) землю для выращивания травы. В древнейших доступных источниках нормальным земельным наделом семьи считалось 100 му (5. 62 га) земли первого типа, 200 му (11.24 га) второго и 300 (16.86 га) третьего. Это также соответствовало бы единому налогу на семью, а не на единицу земельного надела. При этом различные размеры и возрастная структура семей иногда наводили на мысль перевести крупные семьи на лучшие земли, а меньшие – на худшие. В какой мере это осуществлялось на практике, конечно, очень спорно. Переселение всегда считалось легким средством обеспечения населения продовольствием и поддержания его способности выплачивать налоги и выполнять трудовую повинность. Однако эта возможность не могла стать основой регулярного налогообложения. Или же семьи различались по используемому инвентарю: имеющие и не имеющие тягловый скот (V век н. э.). Эта система с персональным налогом (цзу) постоянно сменялась разнообразными системами с чисто земельным (фу) или натуральными налогами. Так, в государстве Цинь по предложению министра Шан Яна (360 год до н. э.) был установлен очень высокий уровень налогов (якобы 1/3—1/2 валового продукта), что говорит о могуществе правителя и бесправии крестьян. Несмотря на высокий уровень налогов, хроники сообщают об увеличении обрабатываемой земли из-за заинтересованности крестьян. Позже применялись гораздо меньшие ставки налогов (от десятой до пятой части урожая), или же устанавливались фиксированные натуральные подати в зависимости от качества земли. Видимо, это произошло при Чжан-ди (78 год до н. э.) и в IV веке н. э. вместе с довольно грубой классификацией земли. Наконец, использовался денежный налог. Например, в 766 году н. э. он составлял 15 цяней с му. Неурожай в 780 году вынудил власти разрешить выплату налогов натуральными продуктами с определением стоимости денег налоговыми органами, что стало источником бесконечных злоупотреблений. К этим экспериментам постоянно возвращались после очередного краха государственного денежнофинансового хозяйства, причем совершенно очевидно, что это делалось для того, чтобы найти средства на содержание действительно боеспособного, т. е. наемного войска. Форма налогов менялась. Так, в 930 году при узурпаторе из династии Хоу-Тан собранные в качестве налогов натуральные продукты были «обратно проданы» налогоплательщикам – можно предположить, с каким результатом. Определяющим было отсутствие надежной налоговой бюрократии, которую впервые попытались создать в 960 году при династии Сун. Однако в записке министра Чжао Пу 986 года в мрачных тонах описывается массовое бегство налогоплательщиков, а попытка Ван Аньши при императоре Шэнь-цзуне (1072 год) создать общий кадастр не была доведена до конца: в конце его правления около 70 % земель не было тарифицировано, а бюджет 1077 года[210]210
  См. гл. I.


[Закрыть] хотя и показывает прирост денежных доходов за счет натуральных доходов, все же еще очень далек от того, чтобы считаться преимущественно денежным. Как и обесценивание монеты при Чжао-ди (I век до н. э.), коллапс бумажно-денежного хозяйства в XIII веке привел к возвращению натуральных налогов, и лишь при династии Мин наряду с очень значительными доходами зерном и (относительно) умеренным количеством шелка была зафиксирована крупная сумма серебром. С замирением империи при маньчжурах – отчасти в результате приручения монголов с помощью буддизма – вместе с фиксацией налогов 1712—1713 годов налоги были снижены до умеренной и фиксированной суммы (примерно 1/10 продукта в первой половине XIX века); также были отменены последние остатки «земельной повинности» и надзора за обработкой земли. Императорские указы последних десятилетий запрещали перекладывать ответственность по обязательствам на десятников.[211]211
  «Peking Gazette» от 14 июня 1883 года.


[Закрыть]

Но в течение двух тысячелетий после Шихуан-ди обязанность обрабатывать землю для всех дин, т. е. всех трудоспособных и потому обязанных нести трудовую повинность, родовые налоговые сообщества с круговой порукой и разделением на десятки, ограничения размеров землевладения и переселения были не просто теорией, но иногда и вполне осязаемой реальностью. Как только налог и трудовая повинность перекладывались на семьи,[212]212
  Примеры японских списков домов, наряду с расчетами полагающихся земельных наделов см.: Nachod О. Geschichte Japans // Pflugk-Hartung J. Weltgeschichte. Band III.


[Закрыть] – а это действительно происходило постоянно из-за сложностей с созданием земельного кадастра, – фиск способствовал и даже всячески принуждал к разделу семей, чтобы максимально увеличить число обязанных. Это оказало существенное влияние на появление типичных для Китая карликовых предприятий. Однако с социальной точки зрения это воздействие имело свои пределы.

Все эти меры препятствовали возникновению более крупных предприятий. Однако фактически они поддерживали солидарность древних крестьянских родов как носителей земельной собственности (или, если действовала земельная привилегия, права на доходы с земли): роды[213]213
  В теории десятки являлись союзами, состоявшими из 10 родов. Неоднократные попытки перейти с родов на семьи или индивидов увенчались успехом лишь гораздо позже.


[Закрыть] фактически обеспечивали круговую поруку в союзах.[214]214
  Когда русские писатели в нормальном участке земли пытаются обнаружить надел русской общины, то не стоит забывать, что из этих чисто фискально обусловленных мер сельский коммунизм возник только в русских условиях – прежде всего из круговой поруки деревенского союза. А ее в Китае не существовало.


[Закрыть] Все попытки обеспечить действительное земельное равенство по принципу русского надела постоянно разбивались о совершенно недостаточные средства управления. В конечном счете чисто фискально мотивированные «государственносоциалистические» эксперименты XI века и отдельных последующих правителей оставили после себя лишь сильное отторжение в отношении всякого вмешательства централистских политических властей, объединявшее местных держателей должностных кормлений со всеми слоями населения. Решительное требование центрального правительства (например, в X веке) отправлять в его распоряжение не только твердо установленные суммы, но и все излишки от сборов (повинностей и налогов), превышающие местные потребности, эффективно выполнялось лишь временами благодаря усилиям необычайно энергичных императоров; обычно же оно игнорировалось и было окончательно отменено при маньчжурах.

Чтобы дополнить картину, рассмотрим в продолжение сказанного еще несколько страниц из этой фискальной аграрной политики.

Особое положение в рамках аграрного строя занимало шелководство, важное прежде всего для покрытия потребностей двора и внешней торговли; а также – «сырая» (орошаемая) рисовая культура. Согласно хроникам, шелководство, являвшееся очень древней отраслью садовой культуры и домашнего ремесленного труда, навязывалось крестьянским хозяйствам вместе с выращиванием фруктов в V веке нашей эры в определенной пропорции к земельным наделам. Рисоводство же могло быть реальной или первоначальной основой так называемой «системы колодцев», которая у китайских авторов приобрела значение классической, подлинно национальной системы раздела земли:[215]215
  Название «система колодцев» якобы возникло из-за иероглифа, изображающего разделенный на 9 частей квадрат, а также из-за того, что для выращивания риса были необходимы оросительные каналы и трубы для длительного затопления запруженного участка земли. Повсюду в Азии (например, на Яве) это означало очень серьезные новшества в отношениях апроприации и прежде всего фискальное вмешательство, основанное на необходимости регулировать подачу воды. Вполне возможно, что система, которая обычно считается довольно древней, возникла в результате рационализации системы обработки земли вождя членами рода.


[Закрыть] делением сторон квадрата на три части поле разделялось на g частей; находившаяся посередине часть обрабатывалась в интересах фиска (или землевладельца) владельцами окружавших ее 8 частей. Не стоит думать о всеобщем распространении этой системы, поскольку это не просто неправдоподобно, но и противоречит данным по земельному праву, выявляемым с помощью хроник. После «отмены» системы колодцев (например, при династии Цзинь в IV веке н. э.), что в целом было тождественно замене системы «царского поля» податями, происходило ее «восстановление», хотя и безуспешное. Очевидно, что она была распространена лишь локально: несомненно, прежде всего при орошении рисовых полей, а оттуда иногда переносилась на пашню. В любом случае, исторически она была не самым главным аграрным институтом Китая, как иногда считалось ранее, а лишь одной из форм древнего принципа гун тянь (царской земли).

При всех изменениях аграрного строя особую правовую роль играли постоянно создаваемые пожизненные апанажи и ленные поместья, регулярно передаваемые потомкам в случае их способности принять на себя соответствующие обязательства. Отчасти это были явные кормления, которые должны были покрывать содержание посвященных в воины: отсюда требование к владельцам при достижении 6о лет удаляться на покой (как при японском инкё). Эти военные лены, разделенные на классы воинов, становятся особенно заметны, начиная с I века н. э. и в VII—IX веках; они сохраняли свое значение вплоть до династии Мин. Только маньчжуры отказались от них или, скорее, заменили собственными «Bannerlehen».[216]216
  Лен с правом на собственный флаг (нем.). – Примеч. перев.


[Закрыть] Точно так же в самые различные эпохи существовала служебная земля для чиновников (вместо выплат в натуральной форме – особенно при разрушении системы складов, этой основы натуральных выплат). Отчасти это были небольшие плебейские лены, обремененные всякого рода общественными обязательствами: водной, дорожной, мостовой повинностью – совсем как в античности (lex agraria ni года) и в еще большей степени в Средние века. Подобные владения вновь учреждались еще в XVIII веке.[217]217
  Жители примыкавших к Императорскому каналу провинций, обремененные ирригационными работами, сыграли значительную роль еще во время восстания тайпинов.


[Закрыть]

В остальном после так называемого введения «частной собственности» (Шихуан-ди) фиксируются самые различные изменения в распределении земли. Как уже указывалось, во времена крупных внутренних волнений всегда возникало крупное землевладение – вследствие добровольного закабаления, насилия и продажи земли обедневшими и беззащитными крестьянами. Идея максимального предела для земельных владений, конечно, постоянно привязывала крестьян к их грядкам или, скорее, к союзам с круговой порукой. Это вмешательство, в сущности обусловленное лишь интересами фиска и трудовой повинностью, (после некоторых более древних зачатков) впервые в Восточной Цзинь в IV веке привело к формальному объявлению государственной земельной привилегии. Сообщается, что при этом главной целью было регулирование всеобщей трудовой повинности. Идея равного «душевого» надела для каждого работника в возрасте 15—60 лет с теоретически ежегодным переделом возникала в отдельных царствах III века – после совершенно неудовлетворительного результата довольно грубой системы комбинирования подушного налога (с каждого дин) и налога на землю (сначала просто с каждого двора), – затем в 485 году и вновь в VII веке при династии Тан. В теории она неоднократно менялась по соображениям «социальной политики» (заботы об одиноких стариках, раненых воинах и аналогичных категориях лиц). При этом наследственное владение, временное владение типа баденских альмендных полей и обусловленное рангом владение могли сочетаться различным образом. Например, в 624 году в государстве Тан был установлен определенный размер наследственного земельного владения для одного двора, и к нему в зависимости от числа душ прирезалась земля. С образованных таким образом налоговых единиц взымались подати: отчасти зерном и в виде трудовой повинности, отчасти – чем-то одним. В начале XI века разрешенная земельная собственность была распределена по классам. При недостатке земли разрешалось переселение: на севере тогда было много земли для заселения, что объясняет возможность хотя бы временного осуществления этой меры. Продажа земли разрешалась лишь в случае переселения, превышения нормы земельного владения (преимущественное право выкупа было у рода) или в случае «настоящей нужды» (при отсутствии средств на погребение). Однако фактически скоро вновь воцарился довольно свободный оборот земли, и попытка уравнять земельные владения провалилась, особенно после того, как введенная в 780 году налоговая система вновь ослабила заинтересованность управления в способности населения обеспечивать военные и налоговые нужды. Как мы видели, все эти меры были связаны с фискальными и военными потребностями. После провала попытки уравнять земельные владения, управление ограничивалось лишь вмешательством в размер арендной ренты в интересах защиты крестьян. Также властям пришлось неоднократно (X век) ужесточать запрет на использование принудительных работ в частных интересах – особенно курьерской и гужевой службы. Чиновники, которые были освобождены от трудовой повинности, использовали эту возможность для обогащения и аккумуляции земли, поэтому в 1022 году был установлен максимальный размер для земельных владений. Как сообщают хроники, все эти вмешательства обусловили чрезвычайно проблематичный характер землевладения, а общественные обременения в значительной мере препятствовали мелиорации земли. Государству, основанному на принудительных работах, постоянно угрожал финансовый и военный крах, что приводило к многочисленным попыткам земельных реформ. Одной из них была знаменитая попытка реформ Ван Аньши в XI веке, которая полностью ориентировалась на военно-фискальные интересы. Рассмотрим ее предпосылки.

Разоружение страны при Шихуан-ди (традиция утверждает, что собранное чиновниками в 36 специально созданных для этого округах оружие было переплавлено в колокола) должно было символизировать окончательное замирение страны, что постоянно провозглашал император в своих указах. Однако для крепостей на границе были необходимы гарнизоны и потому население принудительно привлекалось то к службе в пограничных поселениях, то к работам по строительству императорских сооружений (на один год). Хотя этот срок был чисто теоретическим. Создание единой империи сопровождалось резким увеличением объемов трудовой повинности для гражданского населения из-за строительства. При этом войско в сущности оставалось профессиональным. Это преторианское войско постоянно устраивало гражданские войны. Поэтому при династии Хань была предпринята попытка заменить (или хотя бы дополнить) постоянную профессиональную армию принудительно набранной. Каждый достигший 23 лет должен был отслужить один год в регулярном войске, а затем еще два года в ополчении (цай гуань ши); были предусмотрены упражнения в стрельбе из лука, верховой езде и управлении колесницей, которые продолжались до достижения 55 лет. Трудовая повинность должна была занимать один месяц в году. Было разрешено находить себе замену. В какой мере эти планы по созданию огромной военной силы были реализованы, остается неизвестным. В любом случае, в VI веке н. э. объем трудовой повинности значительно повысился: официально после сбора урожая принудительные работы теоретически длились 1—3 декады в год для одного работника из каждой семьи. Сюда добавлялось военное обучение, а также особенно горько оплакиваемая в китайской поэзии пограничная служба на крайнем западе, которая на годы разрывала семьи. Объем трудовой повинности увеличился: после упомянутой выше «реформы» землевладения при династии Тан – до 5 декад для тех, кто не платил налогов. На крупных ирригационных работах иногда были задействованы свыше миллиона душ одновременно. Однако формальная всеобщая военная обязанность (обязанность служить в ополчении) существовала, видимо, только на бумаге и лишь мешала возникновению технически оснащенного войска. При династии Сун в качестве регулярного войска выступала «гвардия» – наряду с подразделениями местных войск и ополчения, которые перемешались и разложились. В «гвардию» рекруты набирались принудительно и (по крайней мере в некоторых провинциях) клеймились (1042), как в Передней Азии. Однако, как следует из всех доступных источников, ядро войска всегда составляли исключительно наемники, надежность которых была проблематичной и зависела от регулярной выплаты жалования. Хроническая финансовая нужда вынудила в 1049 году сократить войско, несмотря на сохраняющуюся угрозу нападения северо-западных варваров. В этой ситуации Ван Аньши попытался посредством рациональной реформы найти средства для формирования достаточной и эффективной национальной армии. Когда эту попытку реформ называют «государственно-социалистической», это верно лишь в том же крайне узком смысле, что и применительно к монополистической банковской и хлебозаготовительной политике Птолемеев, которая основывалась на очень развитом денежно-хозяйственном фундаменте.

В действительности[218]218
  См. записку Ван Аньши: Иванов А. И. Ван Аньши и его реформы. XI в. С. 51 и далее.


[Закрыть] речь шла о попытке обеспечить денежные доходы и тем самым получить средства для создания дисциплинированного, обученного и безусловно преданного императору крупного регулярного национального войска посредством планомерной поддержки и регулирования земледелия, планомерного упорядочивания и монополизации сбыта зерна в руках центральной власти при одновременной замене трудовой повинности и натуральных выплат денежными налогами (система цзюньшу-фа). Согласно теории, из двух взрослых один мог быть призван в войско, для чего было предписано составить списки населения. Одновременно была восстановлена система десятков во главе с избранными старостами, отвечавшими за контроль над населением и поочередную ночную стражу. Далее государство должно было раздавать оружие (луки) поочередно призываемым в местное ополчение. Также государство должно было приобретать лошадей, из которых отбирались пригодные для конницы; уход за ними предполагал ответственность и выплату ежегодной премии. Государственное управление складами, пополнявшимися за счет натуральных выплат, прежде осуществлялось посредством трудовой повинности имущих слоев и представляло для них разорительную нагрузку, приводя ко всем мыслимым вымогательствам. Теперь оно переходило в руки оплачиваемых чиновников: поставленное на денежно-хозяйственную основу, оно должно было служить систематической поддержке экономики. Управление давало в долг семена (цин-мяо, «зеленые семена») и ссуды натурой или деньгами – под 20 %. Земельные владения подлежали новой оценке в зависимости от класса, уровня налогов, трудовой повинности (му и) и числа душ. Вместо замененной деньгами трудовой повинности переходили к найму рабочих за счет денежных налогов. С этого времени, наряду с введением денежного налога, монополизация торговли зерном в различной форме стала постоянно обсуждаемым ключевым моментом проектов реформ. Правительство должно было закупать зерно по низким ценам (после сбора урожая), складировать его и из этих запасов выдавать упомянутые ссуды, получая спекулятивную прибыль. Профессиональное чиновничество и особенно класс образованных юристов должно было обеспечить осуществление реформы технически, а ежегодное формирование и представление бюджетов всеми местными ведомствами – экономически.