Текст книги "Э клана Мишельер (СИ)"

Автор книги: Макс Мах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Зарядка не проблема, – отмахнулась Габи. – Заряжу. Есть способы.

Она не обманывала ни себя, ни их. Уже несколько дней, как она научилась дистантно работать с электричеством, и сейчас была уверена, что сможет сама, – без проводов, переходников, трансформаторов и прочей ерунды, – зарядить батарею телефона. Но знала она и другое. Если взять отсюда кабели, переходники и трансформаторы, то они с Трисом смогут построить нормальное зарядное устройство от их имперской сети.

– Скажите лучше, насколько большая у него память? – спросила она новых друзей.

– А сколько нужно? – задал Василий встречный вопрос.

– Мне нужны книги по физике и химии, – объяснила Габи. – Что-нибудь от уровня начала прошлого века и до современных книг. Справочники, учебники для университета, какие-то итоговые монографии…

Идея, как ей казалось, была просто блестящей. Поскольку магия джа была привязана к фундаментальным физическим законам, развивать способности можно было, изучая физику и химию. Так ей во всяком случае казалось.

– Прогрессорствовать собираешься? – усмехнулся Василий.

– Ни в коем случае, – объяснилась Габи. – Для личного пользования.

– Да, нам-то что, – пожала плечами Вероника. – Запиши на бумажке, что тебе нужно. Я найду и впишу. А пока вернемся к нашим баранам. Эти банковские карты привязаны к двум разным счетам в двух разных банках. Оба на твое имя, – кивнула она на паспорт, и на обоих лежит примерно по пятьсот тысяч долларов и столько же в рублях. На первый случай хватит, как бы не повернулась ситуация.

Что ж, это было щедро и умно. Языки Габи теперь знала, а паспорт, карты и телефон много места не занимают, зато означают для нее полную автономность и мобильность по эту сторону барьера.

– Спасибо.

– Не за что! О! – Сказала Вероника, что-то сообразив. – Ты сказала, что зарядка аккумуляторов для тебя не проблема?

– Так и есть, – кивнула Габи. – Я уже пробовала, если честно. На электро-фонаре и на телевизоре.

– На телевизоре? – удивился Василий. – Но у него же нет батарей, он от сети запитан.

– Я его выключила, – криво усмехнулась Габи, признавая, что была неправа. Нельзя так экспериментировать с чужими вещами, могло ведь не получится. Испортила бы хорошую вещь.

– Постой! – поднял руку Василий. – Ты его сама запитала?

– Да, – не поняла его по всей видимости радостного возбуждения.

– Касалась?

– Нет, дистантно.

– Расстояние? – подался к ней Василий, хотя и Вероника отчего-то выглядела едва ли не потрясенной.

– Метра два, – пожала Габи плечами. – Может быть, три. Я как-то…

– Беспроводная передача энергии! – вдруг заорала Вероника.

– И что? – не поняла Габи.

– А то, что, если можешь ты, значит теоретически возможно создать прибор, который будет передавать энергию на расстоянии. А это, уважаемая Ума, настоящее золотое дно. Такая технология будет стоить миллиарды!

«Миллиарды? – удивилась Габи. – Так вот отчего они так возбудились!»

Она не знала пока, как это сделает, но была уверена, что теперь, когда она, более или менее, понимает, как работает магия народа джа, ей удастся повторить некоторые вещи без магии. Электричество – оно электричество и есть. Можно воздействовать на него магией, а можно, наверное, и без нее. Возьмет время, чтобы изучить, понять и воспроизвести, но миллиарды? Миллиарды и база в другом мире – это крайне серьезно!

«Трис это оценит!»

– Хорошо, – сказала она вслух. – Я поняла. Попробую с этим разобраться, но, сами понимаете, это возьмет время, и я не знаю, сколько именно. Однако теперь мне точно нужны книги по физике.

– Раз есть электричество, дадим тебе комп, – счастливо улыбнулась Вероника. – Я завтра же соберу тебе библиотеку… Не я сама, как, наверное, догадываешься, но есть у меня кого попросить. И тогда уже лекции корифеев в придачу. Видео-лекции!

«Видео-лекции? – сообразила Габи. – Ага-ага! Это же, как фильм, только вместо актера профессор на кафедре!»

– Ну, тогда я еще немного обнаглею, – сказала она вслух.

– Наглей, – с улыбкой предложил Василий.

– Анатомия и физиология человека, болезни, работа мозга.

– Ого! – подняла брови Вероника. – Ты что целительством занимаешься?

– Учусь понемногу, – ушла Габи от прямого ответа. – А еще мне нужны книги по психиатрии и нервным болезням.

– Нейрофизиология, – кивнула Вероника. – И нейропсихиатрия…

[1] Вита (лат. Vita) – жизнь.

[2] Интенсивные и экстенсивные величины – две противоположные разновидности физических величин. Величина называется интенсивной, если её значение не зависит от размеров системы – например, температура или плотность. Напротив, экстенсивные величины, такие как энергия и электрический заряд, обычно обладают свойством аддитивности (по массе или объёму), то есть значение величины, соответствующее целому объекту, равно сумме значений величин, соответствующих его частям.

[3] Агрегатное состояние вещества – физическое состояние вещества, зависящее от соответствующего сочетания температуры и давления. Изменение агрегатного состояния может сопровождаться скачкообразным изменением свободной энергии, энтропии, плотности и других физических величин. Традиционно выделяют три агрегатных состояния: твёрдое, жидкое и газообразное.

[4] Если кто не видел, рекомендую: «Генри и Джун» (1990) и «Криминальное чтиво» (1994).

Глава 8(1)

Глава 8. Декабрь 1939

1. Зандер

Антверпен встретил их холодным дождем: сильный ветер с моря и ледяной ливень с небес. Скверная погода, совершенно неподходящая для авиации. Пилотам удалось посадить самолет только потому, что один из них был магом Воздуха, а другой – Воды. Вместе они совладали со стихией, а, когда «Storm petrel»[1] остановился в самом конце взлетно-посадочной полосы, к нему уже выруливал герцогский кортеж. Машины остановились так, чтобы пассажирам самолета нужно было только спуститься по трапу, а у открытой двери автомобиля, украшенного герцогской короной, их ожидал слуга с большим черным зонтиком. Однако Зандер решил сам позаботиться о своей женщине. Дар стихии Воды – а у него был Борисфен выше девятого ранга, – позволял это сделать с легкостью и изяществом. Поэтому, покинув салон самолета, не только он и Анаис, но также четверо их слуг достигли автомобилей кортежа, что называется, не замочив ног.

– Надеюсь, ты не волнуешься, – шепнула ему Анаис, когда они уже сидели в авто.

– Не более, чем ты вчера, – вернул ей мяч Зандер.

Вчера была ее очередь волноваться, потому что это был ее первый визит в его дом. В родительский дом – палаццо Ноэн, если быть точным. Ну, а сегодня его день, поскольку с ее родителями Зандер тоже прежде не встречался.

– Я вчера… – Улыбнулась ему Анаис. – Ты сегодня… Отец наверняка спросит тебя о том, отчего ты вышел в свет только с началом Турнира.

Это был интересный вопрос. В последнее время его часто об этом спрашивали, но Зандер правду рассказать не мог, – да и не хотел, – и поэтому отделывался шутками. Даже Анаис до сих пор не получила ответа ни на один подобного рода вопрос. Но при этом она согласилась выйти за него замуж, – купила кота в мешке, – и, значит, настало время ей что-нибудь рассказать. Не все, разумеется, и не всю правду, а сильно облегченную версию событий, но все-таки за Зандером рассказ. Так почему бы не сейчас в салоне машины, перед тем, как рассказать эту же историю ее семье?

– Видишь ли, – сказал он, обернувшись к Анаис, – если спросить моих отца, мать и старшего брата, но не так, как это было вчера, – вчера, ты же понимаешь, главное было соблюсти политес, – а в обстановке, располагающей к откровенности, они скажут, что я рос нелюдимым, замкнутым мальчиком. Чурался детских игр, был неприветлив и не обходителен со старшими и в добавок плохо учился. Учеба? Что ж, по общему мнению, я был ленив и несообразителен, можно сказать, туповат… В общем, в какой-то момент, отчаявшись сделать из меня человека, родители махнули на меня рукой и оставили в покое.

– Как-то непохоже на тебя… осторожно заметила Анаис. Похоже, была шокирована его откровениями, но и за правду принять не могла.

– Непохоже? Но так и было, – чуть пожал плечами Зандер. – Вопрос – почему? Но мои мотивы никогда не интересовали моих отца и мать, а вслед за ними братьев и сестер. А суть проблемы сводилась к тому, что мне было просто скучно. Скучно играть в их дурацкие игры, слушать пустопорожнюю болтовню, читать рекомендованные ими книги… Впрочем, это требует объяснения. Видишь ли, Натье, я научился читать сам в возрасте трех лет. Просто следил за тем, как читает нам книжку гувернантка, и понял принцип. Побежал рассказать об этом матери, но ей было не до меня ни в тот день, ни в последующие дни. Отец же меня выслушал и высмеял, сказав, чтобы я не придумывал. А моему старшему брату было пять, и приставленный к нему наставник еще не начал обучать Валентина грамоте. Представь, он даже не понял, о чем я говорю, потому что твердо знал, что читать его научат через год, когда ему исполнится шесть. Валентин всегда был правильным, делал только то, что разрешено, и только так, как положено. Но я этого тогда не знал и очень обиделся. На всех них… На учителя, который не хотел меня учить, ведь я был слишком мал «для постижения высоких искусств», на гувернантку, не способную ответить ни на один мой вопрос о магии, мире и населяющих его существах… Я обиделся, Натье, и с тех пор никогда не рассказывал им о своих успехах и никогда не демонстрировал им, никому из них своих талантов. А я был, к слову, невероятно талантлив, и захоти они это увидеть, сумей разглядеть, все могло случиться иначе, но произошло то, что произошло.

Вообще-то, рассказывать было непросто. Если честно, Зандер даже представить себе не мог, насколько мучительно и стыдно рассказывать такое любимой женщине. Ну, пусть даже не любимой, ведь влюбленность еще не любовь, и трезвый расчет весьма далек от чувств, о которых обычно пишут поэты. Но Натье была его невестой и вскоре должна была стать его женой, и рассказывать ей эту постыдную историю было совсем непросто. Но и не рассказать было тоже нельзя. Не понимая его мотивов, его сути, ей будет сложно понять истинный смысл его поступков.

– Приведу пример, – продолжал он тем временем свой рассказ, – как считаешь, что интересного я мог найти в «Рассказах из истории франков», книги, написанной для недалеких умов, да еще и адаптированной для малышей, ведь ко времени, когда мне ее соизволили предложить, я уже прочел, – мне было тогда семь лет, – все двенадцать томов «Великого наследия»? Мне было попросту неинтересно учиться, потому что я все это уже знал, но при это, как я тебе уже говорил, мне не хотелось рассказывать посторонним о своих резонах и, вообще, что-нибудь кому-нибудь объяснять. Так я получил репутацию глуповатого нерадивого и ленивого ученика. Забавы детей нашего круга казались мне пустыми и детские разговоры – верхом идиотизма. Мне было не о чем с ними говорить и неинтересно проводить с ними время. Угрюмый затворник, нелюдимый отрок… Так я стал аутсайдером.

– Невероятная история, – покачала головой Анаис. – Мне так жаль, Лекс[2], так жаль… А дальше? Что случилось потом?

– В шестнадцать лет меня отправили в провинцию, – продолжил Зандер свой рассказ, благо из аэропорта во дворец путь не близкий, да еще и в непогоду. – Как говорится, с глаз долой, из сердца вон. Но главное, чтобы не стыдиться меня. Ведь юношу, по идее, надо выводить в свет. Сказали, что возникли проблемы с развитием Дара… Это все объясняло и позволяло держать меня в удалении. К слову, они были так добры, что даже не стали выяснять, какой у меня ранг. Им все было понятно и так… Представь, они только два года назад узнали, что у меня Борей девятого ранга. Ближе к десятому, пожалуй, и, если немного поднажму, будет именно десятый, но не суть важно. В применении ко мне никто о таком даже помыслить не мог, и, когда узнали, – да и то только по случаю, – это сало для них настоящим шоком.

– Ты не устала? – заботливо спросил помрачневшую от его рассказа невесту.

– Нет, но… – она прикрыла на мгновение глаза, словно переживая физическую боль, а, открыв, снова посмотрела на Зандера. – Не знаю, чему я удивляюсь. Это так характерно для нашей среды…

– Извини, что перебила, Лекс, – сказала после короткой паузы. – Продолжай, пожалуйста.

– На самом деле, это было чудное время, – улыбнулся Зандер недоверчиво посмотревшей на него Анаис. – Мне было шестнадцать лет. Я жил в старом доме во Франкских Альпах на берегу озера Лак-де-Науссак. Когда-то этот особняк принадлежал моему двоюродному деду, считавшемуся, – если верить семейным преданиям, – большим оригиналом. Не знаю, каким он был на самом деле, – дед умер лет за десять до моего рождения, – но в его особняке я нашел колоссальную библиотеку. Старик не был ученым, но, по-видимому, являлся настоящим энциклопедистом. В его библиотеке находилось множество книг, относящихся к самым разным областям знания, и это, не говоря уже об алхимической лаборатории и большой артефактной мастерской. Коротко говоря, я узнал в те несколько лет так много нового, что оставаться в провинции мне стало попросту невмоготу, и я ударился в бега. Собрал все те деньги, что присылали мне родители, добавил к ним небольшую сумму в золоте, из случайно найденного дедовского тайника, – уж не знаю, зачем старик прятал эти деньги, – и уехал в Гейдельберг. К этому времени я был изрядно образован, освоил основы алхимии, научился чертить и работать руками, применяя тут и там свой Дар. Оказалось, что кроме Воды я могу довольно прилично оперировать магией Воздуха – Мельник, седьмой ранг и Земли – Лозоходец, шестой уровень силы. С этим можно было многого достичь, но, прежде всего, я хотел учиться. Выправил себе левые документы на имя Иеронима фон Берлинга и поступил в Гейдельбергский университет. Через три года я защитил магистерскую диссертацию, а спустя еще два года – докторскую. С тех пор я занимался только наукой, поэтому никогда не появлялся при дворе и, вообще, в светском обществе. И все это продолжалось до тех пор, пока Эва Сабиния не объявила Турнир.

– Ты так хотел на ней жениться? – удивилась Анаис.

– Нет, я так сильно хотел попасть в императорскую сокровищницу, в которой кроме золота и драгоценностей хранятся редчайшие книги, каких нигде больше не найдешь.

– Ты сумасшедший!

– Есть такое.

– Моим родителям об этом не рассказывай! – обдумав услышанное, постановила Цикада империи. – Просто ученый. Этого достаточно. Про Гейдельберг можешь рассказать, про остальное – не надо. Про Турнир скажи, что поспорил с братом, что справишься, тем более, что твой отец рассказывал мне вчера именно такую историю. И не говори, что никогда не умел танцевать или ездить верхом. Умел, но не показывал!

– Это ты, о чем? – нахмурился Зандер.

Эту часть истории он Анаис рассказать пока не успел и даже не знал пока, как будет рассказывать.

– Про твою способность перенимать навыки, – улыбнулась женщина. – Полезный талант, что тут скажешь? Но лучше о нем не распространяться.

– С чего ты взяла, что я могу… Как ты сказала, перенимать навыки? – И в самом деле, как узнала? Откуда взяла.

– Только не говори, что это не так! – возразила женщина. – Я точно знаю, и это многое объясняет.

– Допустим, – не стал спорить Зандер. – И все-таки, кто тебе это сказал?

Сейчас было не время играть в молчанку, куда важнее было узнать, откуда у Анаис эта информация, и кто еще об этом знает.

– Анна Мария, – ничуть не смутившись, ответила Анаис.

– Ты имеешь в виду баронессу де Сегюр? – на всякий случай уточнил Зандер.

Он помнил, что в качестве подозреваемого в телепаты, Габриэлла назвала как раз шевалье Рене де Марбёф – жениха этой самой Анны Марии.

– Ну, да! – подтвердила невеста.

– А она откуда знает? – закономерный вопрос, не правда ли?

– Я ее тоже об этом спросила, – еще шире улыбнулась Анаис. – Она, знаешь ли, случайно проговорилась. Была навеселе, вот и сказала к слову. А я ее возьми и спроси.

– Что она ответила?

– Сказала, что это конфиденциальная информация, которой поделился с семьей ее отец – барон д’Эрваль. Ты, может быть, не знаешь, но заместитель председателя Дворянской ложи.

«Похоже, Габи все-таки ошиблась, – сделал Зандер мысленную зарубку. – Не Рене де Марбёф, а его будущий тесть – барон д’Эрваль».

Кем бы ни был барон, какое бы высокое положение он ни занимал в Дворянской ложе, знать про этот специфический талант Зандера он не мог. И причина этому была проста и очевидна: Зандер никогда не регистрировал этот Талант в ложе. И в роду у него, – во всяком случае, в последних пяти поколениях, – такого Дара ни у кого не было. Так что и угадать, что он способен перенимать моторные навыки, никто не мог. Те же, кто видел его за работой, мало того, что дали обет молчания, не знали, как называется этот Талант. Зандер это и сам узнал совсем недавно, каких-то два года назад, да и то практически случайно. Редкий, вернее, очень редкий Талант, о котором не то, что простые смертные, но и большинство аристократов никогда не слышали. И вдруг такое точное определение, которое не так уж сложно было достать прямо из его собственной головы.

2. Габи

В субботу Сковья завершил занятие на два часа раньше обычного и, оставив Габи одну где-то в «дебрях севера», «ушел» по своим делам. Вряд ли он решил ее угробить, обрекая на голодную и холодную смерть где-то в Хибинах между Апатитами и Коашвой[3]. Скорее всего, имелись в виду два наиболее очевидных варианта развития событий. В первом случае, она сама построит портал, – если все-таки умеет это делать, – и вернется в особняк Суворина. Во втором – доберется до ближайшего населенного пункта, на что уйдет, конечно, время, но колдунам на то и дана магия, чтобы решать насущные проблемы: костер, скажем, развести, животину съедобную приманить, а несъедобную отогнать, и все прочее в том же духе. Ну а карта местности была записана в ее собственном телефоне. Читать умеет, значит, разберется.

Обдумав возникшую ситуацию, Габи решила не множить сущности[4] и, построив портал, перешла прямиком в свою комнату в доме Суворина. Сбросила полушубок, в котором выходила на занятия «в поле» и, спустившись вниз, в гостиную, где обычно проводила вечера, – одна, но чаще в компании Вероники и Василия, – самостоятельно запустила кофе-машину и, немерено гордясь своим успехом, сварила чашку кофе. В комнатах этой части дома никого сейчас не было, но в три часа дня, по идее, и не должно было быть. Поэтому, устроившись в кресле, Габи закурила и включила телевизор. Однако насладиться «миром завтрашнего дня» у нее не получилось. Позвонила Вероника и сходу спросила:

– Ты где?

– В доме твоего дяди.

– Значит, сама добралась?

– А ты откуда знаешь?

– Твой дед сказал, что или получится, или нет, – объяснила Вероника, – и, если да, то ты уже дома. Вот я и позвонила. А то вдруг надо вертолет на твои поиски высылать.

– Вертолет не нужен, – улыбнулась Габи. – Я в полном порядке. Пью кофе, смотрю телевизор.

– А, ну да, ну да, – задумалась девушка «на другом конце провода».

– Как смотришь на то, чтобы пообедать в городе, а после прошвырнуться по злачным местам Санкт-Петербурга? – спросила через пару мгновений.

– А не рано ли для злачных мест? – осторожно уточнила Габи.

– А это смотря, что за места, – хихикнула Вероника и сразу же добавила:

– Не бойся, Габи, к шлюхам я тебя точно не поведу!

– Да, я, к слову, не против, – хохотнула в ответ Габи, у которой уже девять дней не было секса. Так что покувыркаться с красивой женщиной показалось ей сейчас не самой плохой идеей. С мужчиной, впрочем, тоже. Тем более, что магия, как здесь говорят, рулит. Ни залететь, ни заразиться какой-нибудь гадостью ей не грозило. Что есть гуд, как опять же говорят местные.

– Это ты, о чем? – не поняла ее Вероника.

– О блядях, – честно ответила Габи, иногда путавшаяся в синонимах нового для нее языка.

– Э… – раздалось в трубке.

– Я что-то сказала не так? – озаботилась Габи.

– Слово грубоватое, – объяснила ей собеседница. – Нет, по смыслу все правильно, но лексически…

– Неприемлемо, – подсказала Габи.

– Ну, не то, чтобы совсем уж неприемлемо…

– Я поняла.

– Но по сути вопроса, если нужна девушка, устроим, – встрепенулась где-то там Вероника. – Тебе на время или на всю ночь?

– Я пошутила, – сдала назад Габи.

В конце концов, не сексом единым жив человек. А дня через четыре, максимум – через пять, они все равно вернутся домой, и, если уж ей так захотелось девушку, то принцесса будет только рада.

– А, ну ладно, тогда, – судя по интонации, ее собеседница пожала плечами, хотя ничего толком не поняла. – Но, если вдруг, есть к кому обратиться. И выбор, говорят, такой, что даже у султана в серале такого не было.

– Спасибо, но обойдусь.

– Как скажешь, – тут же отступила Вероника. – Тогда, седлай Козлевича, и двигайте на Каменноостровский в «Черный прилив». Он знает. Буду ждать тебя там.

Отчего все в доме, – имея в виду Василия и Веронику, – называли Егора Петровича Иванова Козлевичем, Габи пока не знала. И спросить было как-то неловко. Но именно он был сегодня дежурным водителем, заодно выполнявшим функцию телохранителя. Не то, чтобы Габи нуждалась в бодигарде, но даже ей, – на самом деле, ей в первую очередь нужен был кто-то, кто при необходимости «разрулит» ситуацию, не прибегая при этом к использованию огнестрела. Магия в этом случае являлась аналогом тяжелой артиллерии.

«Черный прилив? – Прислушалась Габи к названию. – Наверное, ресторан».

Но, если это был ресторан, то одетой кое-как туда не пойдешь.

– Дресс-код? – задала Габи уточняющий вопрос.

– После пяти[5], – коротко бросила собеседница и дала отбой.

Самое смешное, что, вырвав из местного эгрегора сразу два языка – релевантных, как позже выяснилось именно для этой географической зоны, – русский и английский, Габи получила вместе с ними и тот культурный слой, в котором они существовали. Это было похоже на то, как извлекают из земли растение с корнями. Чем более разветвленной окажется корневая система, тем больше останется на ней земли. Не все культурные особенности социума, в который попала сейчас Габи, были ей понятны, но знать она их знала и, как минимум, умела ими пользоваться. А что касается дресс-кода, то это был как раз один из тех моментов, которые были ей хорошо известны и понятны, поскольку существовали не только здесь, но и «там», то есть в империи франков.

Переодевшись и набросив, не застегивая, меховое пальто, Габи села в машину, – тяжелый внедорожник фирмы «Ленд ровер», – и отправилась на поиски приключений. Но кто ищет, тот и находит. Не всегда и необязательно, но все-таки случается. Однако на этот раз ей даже искать не пришлось, приключения нашли ее сами. Впрочем, случилось это несколько позже, уже после того, как они с Вероникой и Василием отобедали в «Черном приливе», оказавшемся довольно приличным рестораном и хорошо покуролесили, пройдясь тайфуном по барам, ночным клубам и тусовкам золотой молодежи. Как оказалось, Вероника давно уже хотела показать гостье из иного мира злачные места Северной Пальмиры, и показала, да так, что даже Габи «включилась». Расслабилась, наконец, растворяясь музыкальных ритмах нового дивного мира, ароматах эксклюзивных французских духов и не менее элитных коньяков, почувствовала на губах сладость греха, не совершив при этом ни одного опрометчивого поступка, и продолжала плыть по волнам изысканного гедонизма[6] даже оказавшись в салоне везущего их всех домой роскошного автомобиля. Вот тогда все, собственно, и случилось.

Габи ощутила укол нешуточной тревоги, – практически предчувствие неминуемой гибели, – и разом выпала из состояния довольства, спустившись с небес на грешную землю. Первым делом, еще не зная, что там и как, она сожгла весь остававшийся в ее организме алкоголь. Вторым «движением», волной чистого Духа, очистила сознание и вызвала в себе искусственный скачок энергии, переходя из состояния блаженной расслабленности в холодное бесчувствие боевого транса. Потом хотела было бросить поисковую сеть, но в мире, где магии так мало, что даже плакать хочется, сеть хоть и сплелась, но оказалась недостаточно сильной. Бросать ее было бессмысленно, все равно никуда не улетит. С этим не вышло, но зато в голову Габи пришла наконец правильная идея. Там, где буксует обычная человеческая магия, сила народа джа продолжает работать, как ни в чем ни бывало. А Габи сейчас уже знала, что это такое – магия джа. И не просто знала, но и умела ею управлять.

– Василий, – позвала она. – Ты действительно пьяный или претворяешься?

– Сейчас, – сказал в ответ он. – У меня таблетки…

– Не надо, – остановила его она и отрезвила сначала Василия, а потом и Веронику, слегка обалдевшую от такого резкого перехода из одного состояния в другое.

– В трех километрах впереди засада, – сказала она, глядя своим вымораживающим взглядом в глаза разом протрезвевшей девушки. – Снайпер, несколько стрелков и ручной противотанковый гранатомет.

– Там, – указала она рукой влево, – два геликоптера. – Будут нас убивать.

– На кого охотятся, не знаешь? – подался к ней Василий. – На Веру или на тебя?

– Не знаю, – отмахнулась Габи от неуместного вопроса. – Вас спасать или как?

На самом деле, она бы их спасла в любом случае, но неожиданно захотелось покуражиться. Причем так сильно, что она сама не на шутку испугалась. Возможно, в ней просыпался темный охотник. И это было более, чем скверно. Это было попросту ужасно.

– Можно развернуться, – неуверенно предложила Вероника.

– Геликоптеры нас не отпустят, – поморщился Василий.

– Сзади нас догоняет несколько автомобилей с вооруженными людьми, – уточнила Габи.

– Вот черт! – расстроилась Вероника. – Моих сил хватит только, чтобы прикрыть нас от обычного огнестрела. Гранату я не удержу. Снайперку, если это что-то крупнокалиберное, тоже.

– Я прикрою, – успокоила ее Габи. – Но без спецэффектов. Не надо нам светиться перед всеми сразу.

– Теперь не мешайте, – сказала уверенно. – Сейчас будет неприятно…

Неприятно – это слабо сказано. Габи такого еще не делала и о побочных эффектах знала только теоретически. Да и то, чай, не по учебнику и не из рассказов Сковьи. Сама вычислила и представила, и сейчас готовилась проверить на практике не только силу своей новой магии, но и силу интеллекта, способного, как думалось, видеть будущее.

«Начали!»

– Козлевич! – окликнула она водителя. – Чтобы ни случилось, езжай не сворачивая. Только по шоссе. Ты понял?

– Так точно, мадемуазель! – неожиданно по-военному ответил водитель.

– Так держать!

За прошедшие с первой ее реплики девяносто три секунды Габи сплела портал «Локального действия». Как ни странно, порталы, позволявшие совершить переход на короткую дистанцию, потребляли практически столько же сил, что и порталы «Дальних переходов». В чем там дело, Габи не знала. Ей теорию никто не преподавал, да и сама она, – даже если бы могла и умела, – построить новую просто не успевала физически. Разве что, вывела для себя несколько правил и дала некоторым эффектам свои названия.

Итак, она сплела портал и бросила его вперед на дорогу где-то в полукилометре от засады. Визуально, в свете фар он выглядел, как возникший вдруг из неоткуда клок густого тумана.

– Вперед! – подхлестнула она Козлевича и разом активировала портал.

Вот тут и дали себя знать побочные эффекты: мгновенные судороги, прокатывавшиеся по телу, удары то горячего, то ледяного ветра, приходившие то с одной стороны, то с другой, – сверху, снизу, спереди или сзади, – а еще головокружение и дезориентация, и тошнота до кучи. В общем, не хило так приложило. Хорошо хоть, что Габи, привыкшая уже к такого рода испытаниям, не потеряла контроль над ситуацией, и, сообразив, что Козлевич в таком состоянии руль не удержит, удержала его ногу на педали газа и руки на оплетке руля. Несложное действие, как оказалось, но работать с тонкими гравитационными потоками ей раньше тоже не приходилось. Так что это был еще один вынужденный эксперимент, но прошел он, к счастью, нормально. Внедорожник пронесся последний отрезок пути по прямой, нырнул в туман и вынырнул, потеряв скорость, на подъездной аллее дома Суворина, метрах в двадцати от парадного крыльца.

– Приехали! – с облегчением выдохнула Габи. – Теперь можно поднимать тревогу.

[1] Storm petrel – буревестник.

[2] Лекс – уменьшительное от Александр в нидерландском языке.

[3] Апатиты – город в Мурманской области России. Расположен на Кольском полуострове, между озером Имандра и горным массивом Хибины на левом берегу реки Белая.

Коашва – населённый пункт в Мурманской области России.

[4] Бритва Оккама – методологический принцип, в кратком виде гласящий: «Не следует множить сущее без необходимости» (либо «Не следует привлекать новые сущности без крайней на то необходимости»).

[5] После пяти – After Five (A5). Мероприятия: любое вечернее мероприятие, начинающееся после 17:00. Женщинам: коктейльное платье, вечерний наряд, топ и юбка, нарядный костюм с юбкой или брюками, туфли на каблуке.

[6] Гедонизм – аксиологическое учение, согласно которому удовольствие является высшим благом и смыслом жизни, единственной терминальной (то есть, конечной) ценностью (тогда как все остальные ценности являются инструментальными, то есть средствами достижения удовольствия).