Текст книги "Э клана Мишельер (СИ)"

Автор книги: Макс Мах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

– Оружие прилюдно не демонстрируй, – предупредил ее дед. – Здесь это не принято.

– Я сама по себе оружие, – возразила ему Габи, чтобы объяснить простую вещь: кинжал для нее – это признак статуса, но отнюдь не оружие. Во всяком случае, не в обычном смысле этого слова, поскольку клинок Алиеноры мог напитываться магией и сейчас он заполнен до отказа, и магии в нем было даже больше, чем в самой Габи.

– Оружие? – переспросил Филипп.

– Не в этом мире, – усмехнулся он. По-волчьи, к слову, усмехнулся, а не по-человечьи.

– Ты ошибаешься, дедушка, – ответила ему Габи улыбкой на улыбку, вернее оскалом одного зверя на оскал другого. – Магии действительно мало, но я собрала понемножку. По чуть-чуть… Мы же здесь уже больше двух часов. Так что, заряд вполне ощутимый. На что-нибудь выдающееся этой магии, разумеется, не хватит, но наломать дров смогу, и немало.

– Значит, ты даже сильнее, чем я думал, – протянул задумчиво Сковья. – Я приводил сюда пару-другую человеческих колдунов, все сдулись.

– Я очень сильный маг, – напомнила Габи. – Внеранговый универсал с несколькими дополнительными талантами. Таких, как я, немного.

– Цену себе знаешь, – кивнул Филипп. – Поехали, познакомлю тебя с местными и заодно решим вопрос с ночлегом.

Здесь, в этом мире, тоже существовали таксисты, и Сковья «тормознул» одного из них властным движением руки. Габи показалось, что силу он тоже применил, но пока она видела «серые» потоки не слишком отчетливо и не была уверена, что видела именно то, о чем подумала. Впрочем, вечер только начинался. И, устроившись в салоне автомобиля, они поехали по названному дедом адресу. Говорил он с таксистом по-русски, – как выяснилось, они находились сейчас в местной России, но не в империи, а в республике, – и Габи, что не странно, ничего в этом разговоре не поняла. Все-таки незнание языка – это серьезный недостаток, потому что не поняла она и того, кому затем звонил Сковья и о чем с этими людьми договаривался. Эта вынужденная немота ужасно ее раздражала, а ведь впереди ей предстоял еще целый вечер в гостях. Вечеринка или еще что, но быть там, на чужом пиру немой и безъязыкой представлялось чистой воды издевательством. Не будет же ей Сковья все время переводить. А значит, посадят ее куда-нибудь в уголок и забудут, поскольку кто не общается, тот и не тусуется. Этот-то Габи знала теперь не просто хорошо, а очень хорошо, поскольку «тусовка» являлась неотъемлемым элементом жизни светского общества.

В общем, ехали они достаточно долго, и все это время Сковья разговаривал по телефону то с одним абонентом, то с другим, даже смеялся иногда, а Габи сидела рядом с ним, как полная дура, и накручивала себя, хотя, разумеется, ничем не показывала своего раздражения, переходящего в гнев и бешенство, ни словом, ни жестом. Однако эмоции ее полыхали, и пожар этот был темным донельзя. И было очевидно – катарсис неизбежен. Во всяком случае, даже Габи это понимала, пусть и не могла уже ничего поделать с тем грозным темным пламенем, которое бушевало в ее груди.

«Рванет…» – подумала она отстраненно, и в этот момент, и в самом деле, рвануло.

Габи успела почувствовать, как освобождается от невероятного напряжения, выбрасывая вовне свой перегретый гнев. Увидела темную волну, поглотившую в радиусе полукилометра все электричество и, кажется, даже всю механическую энергию. Разом стало темно, и заглох двигатель такси. Заглохли все двигатели вокруг, а волна, ударившая во все стороны, мгновенно достигла максимума и рванула назад. Откат случился такой, что Габи просто вылетела разом из своего еще недавно холодного и ясного сознания и погрузилась во тьму беспамятства.

Если верить внутренним часам, без сознания она находилась недолго. Пару минут или, если уж быть предельно точной, минуту и сорок семь секунд, и очнулась не сама по себе, а благодаря какому-то изумительно горячему импульсу, которым Сковья вернул ее к жизни.

– Если бы я сам не был этому свидетелем, – сказал еще через минуту, когда она уже проморгалась и отдышалась, – никогда бы не поверил, что такое возможно. Силы в тебе, девочка, немерено, но пользоваться ею ты пока можешь только через эмоции. Да и те должны быть нерядовыми. Не знаю, что на тебя нашло, но это было феерично. Ты разом отняла у довольно большой части этого мира все электромагнитное излучение и вызвала ощутимые колебания в гравитационном поле Земли. Все это, разумеется, локально и кратковременно, но вполне монструозно. Забабахать такой катаклизм, это надо уметь. Неясна только конечная цель. Чего ты хотела?

– Не знаю, – честно призналась Габи, мозги которой все еще ходили ходуном.

– Появилось что-то новое?

– А должно?

– Не знаю, – пожал плечами Сковья. – Обычно такой катаклизм провоцируется для дела, а не просто так.

– И какое это могло бы быть дело? – поинтересовалась Габи, наблюдая, как оживает мир за окнами автомобиля.

– Взломать чей-то щит или кого-нибудь прибить…

– Я здесь никого не знаю…

Мотор наконец завелся, и вскоре они снова поехали. И все бы хорошо, но в какой-то момент Габи вдруг поняла, что знает, где они едут, как называется эта улица, и что это за марка автомобиля «Фольксваген». И более того, язык, на котором Сковья говорил сейчас с очередным абонентом, был тоже ей понятен.

– Хорошо, – сказал дед кому-то там. – Это хорошо, Максим, что у вас полон дом гостей. Но мне надо где-то переночевать.

– Нет, – ответил он на какую-то реплику своего собеседника, – нам нужны две комнаты. Со мной женщина, и эта женщина моя внучка. Понял теперь?

– Да, этот вариант меня устраивает, – сказал он, завершая разговор. – Мы кстати уже подъезжаем. Будем через четверть часа…

«Как он сказал? – не поверила самой себе Габи. – Взломать чей-то щит? Я что, взломала чью-то голову? Или это был не человек, а эгрегор[8] России? Какое-то местное божество, у которого я украла его знание?»

Что-то такое, кажется, говорил ее Золотой человек. Так он обучил ее высокому франку, готскому и латыни. А сейчас она, похоже, проделала тот же фокус сама. Психанула из-за незнания языка, захотела то, чего у нее не было и не могло быть, и просто вырвала это нечто у того, кто им владел. Скопировала или украла? Ведь, если это был человек, то такая мощь его могла просто убить.

«Мощь…»

Это была магия разделенных джа. Их особая сила, непохожая на то, чем владеют люди. И сейчас, буквально четверть часа назад Габи применила эту силу. Пусть непроизвольно, неосознанно, не отдавая себе отчета в том, что творит, но применила магию народа джа, как свою. Грубо, как если бы там, где достаточно удара кинжалом, обрушила на врага что-нибудь вроде Мьёльнира[9] или дубины Геракла. Мощно и безумно расточительно, но она это сделала, и она своего добилась.

«Захотела и получила». – Представив сейчас этот «подвиг», как он есть, Габи потрясенно поняла, что действовала, как какая-нибудь богиня, да и то, не всякий бог, скажем прямо, способен на такое невероятное деяние.

А между тем, они прибыли на место. Высокая каменная стена и железные ворота, которые сдвинулись в сторону, пропуская такси мимо поста охраны к огромному трехэтажному дому, большинство окон которого были сейчас ярко освещены. Вообще, здесь было светло, как днем. Горели электрические фонари и прожектора подсветки, освещая особняк, – чей-то манор? – и окружающий его парк. Не бедно, хотя и не тянет ни на палаццо Коро, ни на шато дю То. Но этот мир был другим. Когда-то, как вспомнила сейчас Габи, воспользовавшись своим новым знанием, здесь тоже строили огромные прекрасные дворцы и неприступные замки. Впрочем, замки остались в далеком прошлом, а дворцы… Дворцы строили и сейчас. Но требования к ним изменились, как изменился и стиль роскоши.

В общем, здесь тоже были слуги и охрана, так что сначала Габи избавилась от дорожной сумки, а позже, войдя в просторный холл, и от пальто. Все это было проделано быстро, технически выверено и крайне вежливо. А еще через пару минут, хозяин дома, вальяжный мужчина, которого звали Максимом, ввел их в фуршетный зал, в котором, несмотря на раннее время, – здесь было около семи вечера, – уже находилось достаточно много людей, и, перекричав звучавшую в зале музыку, привлек к себе внимание гостей.

– Друзья! – прокричал он. – Разрешите представить вам моего старинного приятеля Магнуса Вольфрама! Не смотрите, что он выглядит молодо, Магнус из тех, кто медленно стареет.

Раздались смешки. По-видимому, эти люди не поняли, что сказанное Максимом не шутка. Впрочем, не все. Кое-кто понял. Немолодой представительный мужчина с короткой седой бородой, совсем юная девушка лет шестнадцати-семнадцати отроду и молодой высокий и красивый мужчина. Едва прозвучали слова хозяина дома, как все трое уставились сначала на Сковью, а потом, – и тоже практически синхронно, – на Габи. И это при том, что находились они в разных концах зала.

– Рад знакомству, дамы и господа! – в свою очередь поприветствовал гостей Филипп, и, немного повернув голову, улыбнулся Габи. – Моя внучка Габриэлла Мишильер. Между прочим, настоящая княгиня. Голубая кровь. К сожалению, она не говорит ни по-русски, ни по-английски, но, если кто-нибудь знает французский или немецкий, милости просим.

– Габи, детка, – перешел он на франк. – Скажи людям, «здрасьте».

– Добрый вечер, – холодно улыбнулась Габи, произнеся приветствие на чистом русском языке. – Дедушка шутит. Я знаю ваш язык, но, наверняка, недостаточно хорошо. Поэтому заранее прошу простить меня за мой русский. Он несовершенен, но что есть, то есть. Большего не дано.

Зал взорвался аплодисментами, а «дедушка» остро глянул на нее из-под полуопущенных ресниц:

– Взломала ноосферу[10]? – прошептал он ей на ухо. – Сильна!

Знание языка открывает массу возможностей, поэтому Габи не сидела этим вечером всеми забытая в стороне от «праздника жизни». Она пользовалась успехом, переходя из одной компании в другую. Разумеется, она никому не говорила, что прибыла со Сковьей из другого мира. Знания реалий этого мира было достаточно, чтобы рассказать всем желающим, что она воспитывалась в старом замке в Арденнах. Описывала она при этом хорошо известное ей место – шато д’Агремон. Существовует ли такой замок в этом мире, она, разумеется, не знала, но этого не знали и те, с кем она разговаривала, выпивала и флиртовала. Впрочем, если большая часть гостей видела в ней всего лишь молодую аристократку «с Запада», кое-кто другой видел несколько больше, а то и много больше.

– Всегда ходишь вооруженная? – спросил Габи один из тех молодых мужчин, которые пытались «уболтать ее на койку».

– С чего ты взял? – сыграла она удивление.

– У меня глаз наметанный, – усмехнулся мужчина в ответ. – Служба такая. Так что у тебя под мышкой? По размеру, вроде бы, Глок или что-нибудь другое?

Что ж, у него, и в самом деле, оказался наметанный глаз. Заметил то, на что другие внимания не обратили.

– Кинжал, – честно ответила Габи.

– Кинжал? – удивился собеседник.

– Тебя это удивляет? – Не поняла Габи причину такой реакции.

– А зря, – встряла в разговор та самая девушка, которая смотрела на Габи «особенным» взглядом. – Ей, Вася, огнестрел без надобности, она любого сделает и без ствола. Что умеешь, Габриэлла? Молния или файербол?

– Даже не знаю, о чем ты говоришь! – попробовала Габи уйти от опасной темы.

– Знаешь! – отрезала девушка. – Ты же фонишь, как грязная бомба.

Идиома оказалась несколько излишне сложной, но Габи девушку все-таки поняла, и тут же сообразила, какую совершила ошибку, исходя из предположения, что магии в этом мире нет. Вот, вроде бы, знала, что это не так, но, сосредоточившись на нехватке магии, Габи попросту забыла поставить щиты.

– О! Погасла! – констатировала незнакомка, как только Габи закрыла свою магию. – Ну, ты и монстр, Габриэлла! Ты можешь закрываться, как нефиг делать!

В ее голосе звучало неподдельное восхищение.

– Так ты ведьма? – кивнул мужчина. – Круто!

– Ты пришла с Магнусом из другого мира? – вопрос выдавал более чем широкую осведомленность этой парочки. Одна сказала, другой утвердительно поддакнул.

– Зависит от того, – холодно улыбнулась Габи, – что вы знаете о господине Вольфраме.

– Пошли, тогда, наверх, – предложила девушка. – Поговорим без свидетелей.

– Втроем?

– Еще двоих надо бы пригласить, – засомневался Василий.

– И Магнуса, – добавила Габи.

– Магнуса не надо, – покачала головой девушка.

– Тогда, втроем, – согласился Василий.

– Предложение принято, – усмехнулась Габи, и они отправились «наверх».

«Верхом» оказался рабочий кабинет на третьем этаже, но, войдя в комнату, Габи сразу же поняла, что кабинет принадлежит не хозяину дома. Как говорят русские? Труба пониже и дым пожиже? Вот так это все и выглядело.

– Это твой кабинет? – взглянула она на девушку, связь которой с этим помещением была уже вполне очевидна.

– Да.

– И ты? – задала Габи вопрос, с которого, наверное, стоило бы начать.

– Я Вероника Акиньшина, – представилась девушка. – Племянница Максима Суворина, хозяина этого дома.

– А ты, Василий? – повернулась Габи к мужчине.

– Орлов Василий – начальник спецгруппы СБ холдинга «Парус».

– СБ – это служба безопасности? – уточнила Габи.

– Да, – кивнул мужчина. – Выпьете что-нибудь дамы?

– Коньяк? – спросила Габи, неуверенная, что здесь есть коньяк, хотя по всему выходило, что есть.

– И кофе свари! – не попросила, а приказала Вероника. – Ты кофе пьешь?

– Пью, – кивнула Габи. – Крепкий, черный, без сахара.

– Заказ принят, – как ни в чем ни бывало откликнулся Василий.

– На ваше усмотрение.

Сейчас Габи увидела, что он стоит у какой-то машины, отдаленно напоминающей кофеварки-эспрессо в элитных кафе Лиона.

– Так ты настоящая княгиня? – продолжила расспрашивать Вероника.

– В каком-то смысле, – уточнила Габи. – Князь – мой старший брат, но мое положение в клане таково, что княжной меня никогда не называют. Княгиней – тоже, но княгиня подразумевается.

– Как же, тогда, тебя называют? – обернулся от кофеварки Василий.

– Коннетабль, – коротко ответила Габи.

– Постой! – встрепенулась девушка. – Значит, я права! Коннетабль – это же как маршал, ведь так?

– Военный руководитель клана, – кивнула Габи, подтверждая высказанное вслух предположение.

– А?.. – начала было Вероника, но Габи ее остановила.

– Достаточно! – сказала она. – Теперь вы.

– Суворин один из совладельцев «Паруса», – ничуть не смутившись, без паузы начала отвечать девушка. – У него 27 % акций, а у твоего Магнуса – 5 % и они находятся в управлении моего дяди. Суть в том, что когда-то, в начале девяностых Магнус помог Максиму создать первый «Парус», из которого затем вырос холдинг. Поэтому Магнус Вольфрам для нас, можно сказать, член семьи. Отец родной, где-то так.

– Ты ему действительно приходишься внучкой? – спросил Василий, запустив кофе-машину.

– Да, – подтвердила Габи. – Биологически он мой дед.

– Но он же не человек! – остро взглянула на нее Вероника.

«С огнем играют, – резюмировала Габи. – Что ж, будет вам огонь! Смотрите не обожгитесь!»

– Так и я не человек, – почти дословно воспроизвела Габи реплику «любимого дедушки».

– Тоже ходишь между мирами? – подалась к ней Вероника.

– Без комментариев, – улыбнулась Габи Василию, принесшему им с Вероникой бокалы с коньяком. – Но ты не закончила, Вероника. Продолжай, пожалуйста! Я вся внимание.

– Мы знаем, что Магнус приходит к нам из другого мира, – сделав маленький глоток коньяка, продолжила девушка. – Знаем, что он похож на человека, но не человек. Он говорит, что он волк, но ни разу не объяснил, что это означает. Теперь, о магии. Я колдунья, оттого и увидела твою магию. Но ты ведь тоже…

– Нет, – покачала головой Габи. – Способность видеть чужую магию – это особый Талант. Мой брат не только ее видит, но даже способен оценить силу мага. Я не могу, хотя и считаюсь сильной магессой, но вас троих я определила чисто интуитивно. Магию не видела, но поняла, что вы трое колдуны.

– Вот как… – задумалась Вероника.

– Спасибо, Габриэлла! – встрепенулась она через мгновение. – Значит, ни Иннокентий, ни Виктор чужой магии не видят! А я, глупая, думала, что они – как я.

– Нет, – покачала головой Габи. – Таких, как ты мало.

– А таких, как ты?

– Таких нет вовсе!

Удивительно, но, сказав эти гордые слова, Габи поняла, что так все и обстоит. Учитывая ее историю и ту силу, которую она приобрела, благодаря случаю и милости богов, она стала кем-то особенным. Другой такой не сыщешь, как не ищи. Хоть днем с фонарем, а все равно нет.

– Покажешь? – почти шепотом спросила вдруг Вероника.

– Смотри!

Здесь, в этом мире, проделать фокус с дымкой, превращающейся в нож, было непросто, но Габи справилась и даже не вспотела. Демонстративно легко, словно бы, играючи, она создала нож практически из ничего, взяла его за лезвие, – он, как и всегда, был остро наточен и отлично сбалансирован, – и швырнула клинок через всю комнату. Нож воткнулся в деревянную панель по самую рукоять, а затем растаял, повинуясь движению ее пальцев. Однако материальность клинка подтверждалась тем, что след его в стене никуда не исчез.

– Вот так, из ничего?! – Василий охрип от нервного напряжения. Его чувства были истинными, а не наигранными.

– А что касается молнии или файербола, – кинула Габи замыкающую реплику, – я могу и то, и другое, и много что еще. Я боевой маг, господа. А теперь, Василий, угостите нас, пожалуйста кофе и расскажите о себе. Вы не маг, но с магией знакомы, как так?

[1] Габи ездит на автомобиле Talbot-Lago Teardrop Coupe. Внешний вид этого восхитительного автомобиля был разработан французским дизайнером Джузеппе Фигони. Из-за своей округлой формы и изгибов машина получила прозвище Goutte d’Eau («Слезинка»). Однако Габи назвала ее «Пантерой» из-за хищных очертаний и черного цвета.

[2] Хьюмидор – ящик, шкатулка для хранения сигар. Главной задачей хьюмидора является поддержание влажности на уровне 68–72 %, при которой сигары могут храниться без потери качества.

[3] Множественность миров – идея, зародившаяся в Античности в связи с критикой геоцентрических воззрений на природу. В эпоху Возрождения получила развитие в работах Д. Бруно (16 в.). Концепция естественнонаучного (в частности, астрономического) негеоцентризма сыграла в истории науки важную эвристическую роль, позволив преодолеть гелиоцентризм Коперника: переход от «мира» Коперника к «миру» Д. Гершеля, в котором Солнце оказывается одной из звезд в нашей Галактике.

[4] О теории придуманного автором физика Виглера о параллельных вселенных рассказывается в 1-й книге.

[5] Узел – фламандская излучина, также известный как изгиб в виде восьмерки: переплетенная восьмерка представляет собой узел для соединения двух веревок примерно одинакового размера.

[6] Флексагоны – плоские модели из полосок бумаги, способные складываться и сгибаться определённым образом. При складывании флексагона становятся видны поверхности, которые ранее были скрыты в конструкции флексагона, а прежде видимые поверхности уходят внутрь.

[7] Бутылка Клейна (или бутылка Кляйна) – неориентируемая (односторонняя) поверхность, описана в 1881 году немецким математиком Феликсом Клейном. Тесно связана с лентой Мёбиуса и проективной плоскостью. Название, по-видимому, происходит от схожести написания слов нем. Fläche (поверхность) и нем. Flasche (бутылка).

[8] Эгрегор – понятие, термин и концепция в оккультизме и эзотерике, означающее нефизическую сущность, групповое биополе. В научной среде считается маргинальной антинаучной теорией. Сторонники этих теорий предполагают, что более или менее крупные человеческие сообщества способны вырабатывать собственное энергетическое поле под влиянием устремления к одной цели (эгрегор творческой школы, эгрегор государства, эгрегор религии и пр.).

[9] Мьёльнир – молот Тора.

[10] Ноосфера – гипотетическая сфера взаимодействия общества и природы, в границах которой разумная человеческая деятельность становится определяющим фактором развития (эта сфера обозначается также терминами «антропосфера»). Ноосфера – предположительно новая, высшая стадия эволюции биосферы, становление которой связано с развитием общества, оказывающего глубокое воздействие на природные процессы.

Глава 7(2)

***

Ночь они провели в доме Суворина. Компаньон Филиппа, – ну или Магнуса, если называть Сковью на местный лад, – распорядился на этот счет еще до их приезда, и, когда Габи вошла в приготовленную для нее комнату, все ее вещи были уже тут. А еще здесь была отличная ванная, пользоваться которой она могла благодаря украденному знанию. И кто-то заботливый приготовил для нее не только постель, но и ночную рубашку, – слишком короткую, впрочем, для такой дылды, как она, – банный халат, домашние тапочки и вообще все, что душе угодно, если душа пожелает отмокнуть в горячей воде со всякими «вкусными» добавками. Несмотря на поздний час, ее душа желала, и Габи довольно долго отмокала в горячей воде, заодно приводя свои мысли в ставший уже привычным для нее идеальный порядок. И в этом порядке нашлось место и для новых впечатлений, – включая, разумеется, новые знания, – и для прежних недоумений, вопросов и размышлений. А с утра начались тренировки. Местом их стал берег лесного озера, расположенного, как сказал дед в чуть больше, чем в тысяче километрах от резиденции Суворова. Суровое место, холодное, – здесь уже лежал снег, – и безлюдное. Хвойные деревья, скалы и ледяная вода под низким, обложенным тучами небом. В общем, подходящее место, чтобы творить колдовство в мире, не знающем или, во всяком случае, не признающем, существование магии.

Переместились они к озеру тем же способом, каким прежде попали в этот мир. Сковья построил очередной портал, одновременно похожий и непохожий на тот, что позволял путешествовать между мирами. На этот раз, правда, Габи знала, чего ожидать и, не привлекая к себе внимания «излишней любознательностью» изучила, тем не менее, весь процесс от начала и до конца, уловив заодно и общий принцип, лежащий в основе пространственно-временных порталов.

– Подходящее место, – резюмировал Сковья, осмотрев берег озера и, наверняка, просканировав ближайшие окрестности. – Людей нет… Простор есть… Приступим!

И они приступили, причем учил ее Сковья, не разделяя теорию и практику, и вбивая в Габи новое понимание мира, магии и колдовства тем способом, о котором упоминал в Лионе. Он ломал внутренний мир Габи, продавливая свое видение вопроса, свой, часто чуждый ей подход к атаке и защите. И он не соврал, ей было больно, а временами даже очень больно, но оно того стоило, поскольку это сокровенное знание было бесценно и потому еще, что дело двигалось, как здесь говорили, семимильными шагами.

Если в основе человеческой магии лежали стихии и другие подобные им силы, – сила духа, например, или так называемая вита[1], – то разделенные джа, как поняла теперь Габи, напрямую работали с интенсивными и экстенсивными физическими величинами[2] такими как, температура, давление или энергия, а так же с агрегатными состояниями вещества[3]. Габи помнила эти термины из курса физики, но опознала их не сразу. Однако в тот момент, когда она догадалась, что, на самом деле, представляют из себя серые, – иногда серебристые и даже золотистые, – пульсирующие нити, из которых Сковья сплетал свое колдовство, «кастовать в стиле джа» стало не то, чтобы просто, но, как минимум, доступно. Гравитация и энергия, жидкость и газ, плазма, наконец, – все это было весьма конкретным и четким, как при обобщении, так и при противопоставлении. Оперировать ими было довольно сложно, но скорее от того, что непривычно, чем от того, что «неподъемно». И Габи «поднимала», трудилась, как вол, училась, что называется, днем и ночью. С дедом или одна. Реально манипулируя силами и состояниями или ставя мысленный эксперимент. Она работала и терпела боль, и результат не заставил себя ждать. Трудное неожиданно стало легким, сложное – простым, а Габи превратилась в настоящего монстра. Ее возможности были теперь настолько велики, что, когда она думала об этом, то временами ей самой становилось страшно. Впрочем, ей помогало то, что это было в третий раз в ее все еще довольно короткой жизни, когда перемены происходили с такой пугающей быстротой. Она знала, как с этим справляться, и справлялась, превозмогая физическую, но, прежде всего, психологическую усталость и «отравление» избыточным знанием.

Занятия с Филиппом занимали львиную долю дневного времени суток. Где-то с восьми утра до пяти вечера. Без еды, без перерывов на отдых и прочей дребедени. Вот разве что пить разрешалось, да и то нечасто. Не чаще раза в два-три часа и ровно столько, сколько дадут. Давал же Сковья самый минимум – глотков пять-шесть крепко заваренного чая с листьями коки и сахаром, и это все. Делалось это по-видимому с умыслом, но умысел был не в том, чтобы уморить ее голодом, жаждой, болью или усталостью. Был во всем этом какой-то смысл, но в чем там дело, Габи так и не поняла. Предположила только, что, возможно, таким образом Сковья пытался задействовать весь ее скрытый потенциал. И, если это действительно так, то своего он добился, потому что довольно быстро, – буквально за пять дней, – Габи не только почувствовала в себе ту силу, о которой шла речь, но также научилась ею манипулировать. По первости, правда, грубовато, расточительно и «грязно», но еще через пару дней, ухватив, наконец, принцип, резко повысила качества своего колдовства.

Было жаль, разумеется, что практически все ее время в этом мире уходит на одни лишь занятия. Но, с другой стороны, разве не за тем Сковья привел ее сюда, чтобы научиться пользоваться магией народа джа? А раз так, то и роптать бессмысленно, тем более, что вечерами она все-таки отдыхала. Занималась спортом, отмокала в ванне, смотрела фильмы, – некоторые из них оказались попросту порнографическими, хотя местные, как ни странно, так не считали, – но, в основном, общалась с Вероникой и Василием. Они не слишком хорошо понимали, чем именно занимается Габи с Магнусом, – куда исчезают, зачем и почему после этих отлучек Габи выглядит так, что «краше в гроб кладут», – но, выполняя давний договор между Сковья и Максимом Сувориным, вопросов не задавали. Как, впрочем, не задавала их и Габи, а спросить кое о чем хотелось до невозможности. Столько всего интересного вокруг, но не судьба. У всех свои секреты, которые следует уважать, как свои собственные. Впрочем, кое-что ей все-таки рассказали. Наверное, только то, что можно, но тоже оказалось ого-го, как интересно. Оказывается, специальная группа СБ холдинга «Парус» занималась не столько охраной тайн и секретов, но, прежде всего, созданием магических усилителей, накопителей и имитаторов. Смысл этой затеи заключался в том, чтобы облегчить работу с магией тем, кто на это способен, усилив их Дар и позволив накапливать силу, которой местным магам вечно не хватало. И, если с этим все было более или менее понятно, поскольку в империи тоже производились артефакты подобного назначения, то с имитаторами дело обстояло иначе. Насколько поняла Габи, речь шла о создании генератора «искусственной» магии, то есть, о том, чтобы колдовать могли не только природные маги, но и обыкновенные, лишенные Дара и Таланта люди. Идея, прямо сказать, опасная. Габи не взялась бы вот так сходу объяснить, в чем заключается эта опасность. Но интуиция подсказывала, что дело это нехорошее и неправильное, ибо решать в таком случае богам, а не людям. Но объяснять это принимающей стороне, по-видимому, не стоило, и Габи промолчала. В чужой монастырь, как говорится, со своим уставом не ходят. Где-то так.

В остальном же общение с Василием и Вероникой было и приятным, и полезным. Приятным, потому что они оказались веселыми компанейскими ребятами и смогли расшевелить даже Снежную королеву, как прозвали они Габи. Снежная королева или Ума Турман, поскольку выяснилось, что Габи оказалась невероятно похожа на одну местную кинозвезду, но не на ту, какой она стала сейчас, а на ту, какой актриса была лет тридцать назад. Габи посмотрела два рекомендованных ее новыми друзьями фильма, – «Генри и Джун» и «Криминальное чтиво»[4], – и должна была признать, что так оно и есть: похожа. В общем, с этим, как и с выпивкой, но без излишеств, все было просто замечательно. Не хуже, чем с Эвой Сабинией и Марией. Однако общение с «молодежью» оказалось так же невероятно полезным. Вероника ей так и сказала открытым текстом: у старших свои связи, а у нас свои.

– Ты же сможешь прийти к нам как-нибудь сама?

– Возможно, – пожала плечами Габи. – Может быть. Если научусь.

Она не хотела раскрывать все свои карты, но интуиция подсказывала, что этот шанс упускать не стоит. Свои контакты на этой стороне могли оказаться крайне полезными.

– Хотите учиться Магии? – спросила прямо.

– Да, – подтвердил Василий. – Я-то вряд ли, но Вероника – может. И еще есть пара ребят на примете. Мы бы хотели создать свой ковен.

Ковенами, как знала теперь Габи, в этом мире назывались по большей части тайные объединения ведьм. А ведьмами, в свою очередь, являлись местные маги и колдуны.

– И еще нам не помешали бы кое-какие артефакты, – добавила Вероника. – Твой дед Суворину принес такие, мы знаем, но до нас это не доходит.

А нужны им были все те же усилители и накопители, а также боевые артефакты – защитные и атакующие, поскольку сами местные маги были в большинстве своем все-таки слабоваты. Так что им, как, впрочем, и всем слабым магам в империи нужны были «внешние подпорки». Недешевое развлечение, но вполне реализуемое в ее мире. И, если она все-таки воспользуется любезным приглашением и продолжит дружбу с этими приятными, но отнюдь не простыми людьми, она сможет, разумеется, купить кое-что на той стороне и принести это кое-что сюда.

Однако Василий и Вероника тоже были людьми с понятиями и правильными инстинктами. Поэтому на девятый день пребывания в гостях, Василий выложил на стол перед Габи несколько весьма любопытных предметов.

– Это паспорт, – подвинул он к ней тонкую книжечку. – Ты же знаешь, что такое паспорт?

– Знаю, – Габи взяла паспорт в руки, открыла и просмотрела. – Настоящий?

– Липы не держим! – улыбнулся Василий. – Я понимаю, что он тебе нафиг не сдался, но иногда легче показать документ, чем пользоваться магией.

– Согласна, – кивнула Габи. – Спасибо.

– Не за что, на самом деле, – вступила в разговор Вероника. – Мы сами заинтересованы, чтобы связь была устойчивой. – Поэтому держи.

И она подвинула к Габи пару пластиковых банковских карт и местный телефон.

– Телефон – самый продвинутый, – объяснил Василий. – Защищенный, водонепроницаемый, экранированный и не бьющийся. Титановый корпус и все такое. Наши телефоны и телефон «Славика» – это коммутатор нашей группы, – вшиты в аппарат заранее. Время, я так понял, идет у нас по-разному. Здесь – медленнее. Но все равно, мы этот номер будем оплачивать. Интернет – тоже, а значит, будут у тебя и карты, и все, что захочешь. Мы там еще музычку тебе записали, а так же несколько фильмов и книг, но надо подумать, как ты его станешь там заряжать.