Текст книги "Смертельная преданность (ЛП)"

Автор книги: М. Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

5

СИЕНА

Пока Дамиан проезжает через ворота, которые распахиваются перед нами, я могу думать только о том, как поместье похоже на декорации к фильму. Только на ландшафтный дизайн, чтобы трава оставалась такой зелёной в жару Флориды, уходит, наверное, больше, чем я зарабатываю за год. Я оглядываюсь по сторонам, пока он подъезжает к особняку, пытаясь всё это запомнить, осознать, что в обозримом будущем я буду жить здесь. Я должна чувствовать себя Золушкой, но я в ужасе.

Может быть, если бы дело касалось только меня и мне не нужно было бы беспокоиться об Адаме, я бы чувствовала себя иначе. Но я могу думать только о том, что я не знаю этого человека, что я ничего не знаю о нём или о том, на кого он работает, кроме того, что они участвуют в организованной преступной деятельности, и я только что доверила ему не только свою жизнь, но и жизнь Адама.

Но какой у меня был выбор?

Я смотрю на особняк в испанском стиле, возвышающийся монолитом в предрассветных сумерках, и делаю долгий, прерывистый вдох. Адам снова задремал, прижимая к себе слоника, которого я положила рядом с ним, и его голова склонилась набок. У меня сжимается сердце от эмоций, от желания защитить его, и я прикусываю губу, глядя на то, каким умиротворённым он выглядит, не подозревая, как сильно изменилась наша жизнь.

Хотела бы я снова ощутить ту же невинность, то же доверие к тому, что всё будет хорошо.

Я с трудом сглатываю и снова смотрю на особняк, пока Дамиан глушит двигатель. Контраст с моей тесной квартирой настолько разительный, что это почти смешно. Несколько часов назад я беспокоилась о том, смогу ли я позволить себе продукты на этой неделе. А сейчас я смотрю на особняк, в котором могла бы разместиться половина моего района.

Дамиан поворачивается ко мне.

– Добро пожаловать домой, – говорит он без тени иронии в голосе, и я с трудом сглатываю, кивая.

– Кто-нибудь знает, что мы приехали? – Шепчу я, и он качает головой.

– Нет. Я расскажу Константину утром. Его жена плохо себя чувствовала, так что ты, скорее всего, её не увидишь. Я найду экономку, как только мы войдём, и распоряжусь, чтобы для вас двоих подготовили комнаты.

Комнаты. Раздельные комнаты. Значит, я не буду спать в его постели.

– Я могла бы поселиться в одной комнате с Адамом, – предлагаю я, и Дамиан качает головой.

– Комнаты должны быть смежными. Мы что-нибудь придумаем. – Он открывает дверь, чтобы выйти, и у меня внутри всё сжимается.

Конечно. Может, я и не буду спать с ним в одной комнате, но он всё равно на мне женился. Он будет чего-то ожидать. То, что несовместимо с присутствием ребёнка в одной комнате.

Я заставляю себя забыть историю Кармен. Сейчас об этом думать бесполезно. Но по спине всё равно пробегает холодок страха.

Неужели я променяла необходимость трахаться с пятью жестокими мужчинами на одного? Если это цена, которую я должна заплатить за свою безопасность и безопасность Адама, то я заплачу. Но от одной мысли об этом у меня сводит желудок, страх разливается по венам, и я дрожу, несмотря на тёплую ночь. Я пытаюсь не обращать на это внимания и сосредоточиться на том, чтобы отстегнуть Адама.

– Держись рядом со мной, – предупреждает Дамиан. – Охрана не знает, что ты здесь, поэтому тебе нужно всё время быть со мной, пока я не сообщу Константину о ситуации. Тебе здесь будут рады, но потребуется минута, чтобы все узнали о твоём присутствии.

Я киваю, с трудом сглатывая, и страх, который я испытывала мгновение назад, усиливается. Конечно. Это не просто дом, это штаб-квартира преступной организации. Люди внутри, не просто персонал и члены семьи. Там опасные люди, которые живут по правилам, которых я не понимаю. Охрана ещё более опасного человека. Его прихвостни и солдаты. Это мир, в котором мне не место, в который я попала… нет, меня в него втянули, совершенно против моей воли.

Я стараюсь не разбудить Адама, пока отстёгиваю его ремень безопасности, но его глаза открываются, когда я поднимаю его с детского кресла.

– Где мы, мамочка? – Сонно спрашивает он, моргая и глядя на внушительный фасад особняка.

– Мы здесь поживём какое-то время, малыш, – говорю я ему, устраивая его у себя на бедре и выходя из машины. Краем глаза я вижу, что Дамиан уже взял наши сумки. Как ни странно, меня это удивляет. Я не ожидала, что такой жестокий человек окажется достаточным джентльменом, чтобы нести мои вещи. – Это большой дом, тебе понравится.

– Он огромный, – выдыхает он, и в его глазах вместо страха читается удивление. В его возрасте всё кажется приключением.

Я следую за Дамианом по белым резным ступеням к входной двери из тёмного дерева. Он входит без стука, конечно, он здесь живёт, и я чувствую запах лимона и цветов, когда мы оказываемся в вестибюле с мраморным полом.

Он огромен. Само фойе как минимум в два раза больше моей квартиры. Мы попадаем в просторное помещение с высокими сводчатыми потолками, откуда ведут многочисленные двери и коридоры, а на следующий этаж поднимается винтовая лестница. Я застыла, прижав Адама к себе, осматривая новое для меня место. Я должна быть прислугой в таком доме, новой работницей, которая будет мыть полы, посуду или что-то в этом роде, но я жена Дамиана. Я не могу в это поверить. Я слишком устала, измотана и подавлена, и мне кажется, что Дамиан видит это по моему лицу.

– Подожди здесь, – твёрдо говорит он. – Прямо здесь. Я серьёзно. Я схожу за экономкой.

– Не нужно её будить, – возражаю я, но он качает головой.

– Просто подожди здесь, Сиена.

В кои-то веки я просто подчиняюсь. Я не понимаю этот мир слуг, персонала и особняков и прислушиваюсь к предупреждению Дамиана о том, что охрана пока не знает, кто я такая. Я стою, прижимая к себе сонного Адама, и через несколько минут Дамиан возвращается с пожилой женщиной, чьи волосы собраны в свободный пучок, а на носу красуются очки в проволочной оправе. На ней домашний халат и тапочки, и она выглядит растерянной, как человек, которого разбудили.

Она смотрит на меня, поджав губы.

– Это твоя жена? – В её голосе слышится замешательство, и я могу понять почему: Дамиан, вероятно, вышел из дома сегодня вечером один, а возвращается с предполагаемой женой и ребёнком.

– Это долгая история. – И я впервые замечаю, что Дамиан тоже выглядит измотанным. – Миссис Хорват, это Сиена и Адам. Вы можете найти для них две комнаты рядом с моей? Завтра я позабочусь о том, чтобы у мальчика была подходящая мебель, а пока он может поспать на обычной кровати. Верно? – Он смотрит на меня, и я киваю.

– Я уверена, что всё будет хорошо. – Он будет скучать по своей кровати в виде гоночного автомобиля, но пока он достаточно сонный, чтобы не слишком протестовать против смены обстановки.

Судя по всему, домработница – миссис Хорват быстро кивает, хотя я вижу вопрос в её глазах.

– Конечно, сэр. Сейчас.

Она ведёт нас наверх, и мне приходится сдерживаться, чтобы не разинуть рот и не глазеть по сторонам, пока мы идём по мраморному полу к винтовой лестнице из красного дерева. Пол блестит, отполированный до зеркального блеска, а над головой висит люстра, которая, наверное, стоит дороже моей машины. Кристаллы люстры отбрасывают свет, когда она покачивается. Здесь всё кричит о деньгах и власти: от картин, написанных маслом, на стенах до свежих цветов в вазах, которые, вероятно, стоят больше, чем я зарабатываю за месяц чаевых. Это старое богатство, накопленное поколениями с помощью средств, о которых я, пожалуй, не хочу слишком много думать.

Это дом босса Братвы. Человека, который, вероятно, убивает без раздумий, расправляется со всеми, кто встаёт у него на пути. И Дамиан – мой новый муж, работает на него. Мы с ним достаточно тесно сотрудничаем, чтобы он мог гарантировать мне защиту со стороны такого могущественного человека. У меня внутри всё переворачивается при мысли о том, во что я ввязалась… во что нас втянули.

Но разве у меня был выбор?

– Сюда, пожалуйста, – говорит миссис Хорват, когда мы достигаем площадки второго этажа, и указывает на следующую лестницу. Её голос звучит мягко, но я вижу, что она с явным любопытством изучает нас с Адамом.

Пока мы поднимаемся по лестнице, я остро ощущаю присутствие Дамиана позади нас, его силу и устрашающий вид даже в этой роскошной обстановке. Несмотря на то, что вместо дорогого костюма на нём одежда, в которой он выглядит уставшим, он вписывается в эту обстановку так, как я никогда не смогу. Пока мы не вошли в парадную дверь, он был напряжён и сосредоточен, готовый к тому, что опасность может подстерегать за любым углом. Но теперь он выглядит более расслабленным, хотя всё ещё настороже и немного на взводе.

Я знаю, что теперь он волнуется по другой причине.

Третий этаж представляет собой лабиринт из коридоров, украшенных произведениями искусства и освещённых хрустальными бра, которые отбрасывают тёплый свет на ковры, выглядящие достаточно дорого, чтобы быть настоящими персидскими коврами. Миссис Хорват ведёт нас по коридору в сторону гостевого крыла. Её тапочки бесшумно ступают по деревянному полу.

– Здесь, – говорит она, останавливаясь у двери примерно посередине коридора. – Эта комната хорошо подойдёт для малыша.

Гостевая комната, в которую она открывает дверь, похожа на самый лучший гостиничный номер, который я видела только на фотографиях. Это определенно спальня для взрослого: кровать размера «кинг-сайз», тёмная, блестящая деревянная мебель, ещё один дорогой на вид ковёр на деревянном полу, длинные бархатные шторы на широких эркерах. Я бы не стала надолго оставлять здесь малыша, но если Дамиан всё сделал правильно, я буду совсем рядом. Я услышу, если Адам заплачет, а он такой сонный, что я не думаю, что он проснётся. Я обязательно встану пораньше и проверю, всё ли с ним в порядке, чтобы убедиться, что всё в порядке.

Как бы я ни была измучена, я всё ещё не уверена, что смогу заснуть. Я не знаю, как скоро Дамиан позволит мне уснуть, сегодня вечером он женился на мне, и я думаю, что он захочет провести первую брачную ночь. От этой мысли мне хочется застонать от смешанного чувства страха и усталости, но я отгоняю эти мысли и сосредотачиваюсь на том, чтобы уложить Адама.

Одеяло кажется невероятно мягким под моими пальцами, когда я откидываю его, и, уложив Адама на матрас, я вижу, какой он удобный. Он уютно устраивается на горе подушек, тихо посапывая, и мгновенно засыпает, прижав слоника к груди. Я снова накрываю его одеялом, подтыкаю его, и мне больно от осознания того, что и Дамиан, и миссис Хорват наблюдают за нами. Как бы я хотела остаться с ним наедине, даже забраться в постель и свернуться калачиком рядом с сыном, зная, что мы оба в безопасности, но Дамиан ясно дал понять, что это невозможно.

– Ванная там, – миссис Хорват указывает на дверь в дальнем конце. – Я запру дверь, чтобы малыш не забрёл куда не надо, если проснётся. Твоя комната прямо по коридору. Я покажу тебе.

Она жестом приглашает меня следовать за ней, и я неохотно подчиняюсь. Мне не хочется оставлять Адама в этом незнакомом доме, но я чувствую себя виноватой, зная, что экономку разбудили посреди ночи, чтобы помочь нам устроиться. Чем быстрее я окажусь в своей комнате, тем скорее она сможет вернуться в постель.

Мы выходим в коридор, и миссис Хорват ведёт нас в соседнюю комнату. Она такая же роскошная, как и комната Адама, словно номер в пятизвёздочном отеле, только в чьём-то доме. Комната огромная, настолько, что половина её могла бы быть отдельной комнатой, если бы кто-то захотел. Здесь есть зона отдыха с камином, кровать размера «кинг-сайз», на которой с комфортом могут разместиться четыре человека, и окна от пола до потолка, из которых, вероятно, в светлое время суток открывается потрясающий вид на окрестности.

Элегантный декор – кремовые и золотые тона с оттенками тёмно-синего. На комоде стоят свежие цветы, и я вижу дверь, которая, несомненно, ведёт в огромную ванную.

– Это...– Я медленно поворачиваюсь, осматривая окрестности. – Это очень великодушно.

– Я живу здесь. – Дамиан бесстрастно смотрит на меня. – Теперь ты моя жена.

Я киваю, не зная, что ещё сказать.

– Завтрак подаётся в восемь утра, – вмешивается миссис Хорват. – Но если вы будете спать допоздна, то можете попросить кухню принести вам что-нибудь в любое время. Утром придёт горничная, чтобы сменить ваши полотенца и простыни. – Она бросает взгляд на Дамиана. – Что-нибудь ещё, сэр?

– Нет, спасибо. – Он кивает ей, и она одаривает меня лёгкой, приятной улыбкой, прежде чем отправиться обратно в постель... и оставить нас с Дамианом наедине.

Между нами повисает тяжёлое молчание, несколько долгих мгновений проходят в неловкой обстановке. Я прекрасно понимаю, что, вероятно, произойдёт дальше, но не чувствую себя готовой к этому. Ночь показалась мне невероятно долгой, как будто несколько дней уместились в несколько часов, и эта травма вымотала меня. Трудно поверить, что в начале вечера я просто шла на работу, как в любой другой день.

В животе сжимается от страха и смирения. Ведь я на это подписалась, не так ли? Защита в обмен на… это. На то, чтобы быть его женой во всех смыслах этого слова. Конечно, он этого ждёт. Мужчины всегда так делают.

Я потом не могла ходить, так мне было больно. Но Кармен также сказала, что от секса с ним она кончила. Но ей нравится жёсткий секс. Не знаю, понравится он мне, если я... На самом деле я вообще не знаю, какой секс мне нравится. У меня совсем нет опыта. И я в ужасе от того, что Дамиан либо будет ожидать от меня того, чего я не смогу дать, либо просто будет брать то, что хочет, и в процессе сломает меня. Физически, если не эмоционально.

Лучше он, чем пятеро мужчин на камеру, говорю я себе, втягивая воздух. Это лучше, чем стать жертвой торговли людьми, как сказал Дамиан, если бы он и его люди не появились и не положили конец всей этой операции.

Просто сорви пластырь. Надеюсь, всё не так плохо. Надеюсь, он кончит быстро и будет не слишком больно…

Мои руки дрожат, когда я тянусь к подолу рубашки и стягиваю её через голову, пока не передумала. Я отбрасываю её в сторону и остаюсь в одном бюстгальтере и обрезанных шортах. Мне приходится бороться с желанием прикрыться руками, потому что от прохладного воздуха в комнате по коже бегут мурашки. С кондиционером здесь точно проблем не будет.

Дамиан замирает, напрягается всем телом и смотрит на меня, демонстративно не опуская взгляд.

– Что ты делаешь?

– Мы женаты. – Я с трудом сглатываю, и мои слова звучат сдавленнее, чем мне хотелось бы. Я не хочу, чтобы он думал, что я трусиха, после всего этого. – Ты ведь этого хочешь, верно? – Я начинаю расстёгивать бюстгальтер, но его голос останавливает меня.

– Стой.

Приказ звучит резко, не терпя возражений, и мои руки замирают. Я поднимаю на него взгляд, сбитая с толку выражением его лица. Он выглядит... злым? Я не могу понять. Он меня не хочет?

– Я сказал: «Стой». – Он делает шаг назад, увеличивая расстояние между нами. – Надень рубашку обратно.

– Я не понимаю. – Мой голос звучит тише, чем я хотела. – Это наша брачная ночь. Я… ты не хочешь?..

– Нет. – Слово звучит ровно и окончательно. – Это не то, чего я хочу. – Он делает ещё один шаг назад, словно ему нужно увеличить расстояние между нами как можно сильнее.

Я моргаю, глядя на него, и с каждой секундой моё замешательство нарастает. Я не могу заставить себя посмотреть вниз и проверить, возбуждён ли он. Если да, то это только усилит моё замешательство и страх, а если нет… ну, я не знаю, как к этому относиться. Может, с облегчением? Или с беспокойством? Я слишком устала, чтобы даже пытаться назвать эмоции, которые бурлят во мне.

– Но…

– Ничего этого не будет. – Его голос звучит резко и отрывисто, как будто он злится на меня... или, может быть, на себя? Как и многое другое, что произошло, это не имеет смысла. – Не сегодня, – добавляет он. А потом: – и вообще никогда.

Облегчение накрывает меня так внезапно и полностью, что у меня едва не подкашиваются колени. Я не знаю, почему он так говорит, почему я ему не нужна, но в этот момент я чувствую невероятное облегчение от того, что мне не придётся заниматься с ним сексом сегодня вечером... или вообще когда-либо, по его словам. Я беру свою рубашку с того места, куда её бросила, и дрожащими руками натягиваю её обратно.

– Я не понимаю, – шепчу я, глядя на него и натягивая серую ткань. Хотя... я не знаю, нужно ли мне это понимать. Может быть, достаточно просто радоваться тому, как всё складывается.

Дамиан проводит рукой по своим светлым волосам, и выражение его лица, и этот жест говорят о его разочаровании. Во мне или в том, что он сегодня не переспит ни с кем, я не знаю, но он явно взволнован.

– Этот брак – ради защиты. Ничего больше. Ты мне ничего не должна, и я ничего от тебя не жду.

– Но мы же женаты… – Я не знаю, почему спорю. Меньше всего мне хочется, чтобы он передумал. Но в этом нет смысла, а мне нужно, чтобы в этой ночи был какой-то смысл. По моему опыту, мужчины так себя не ведут.

– На бумаге. – Выражение его лица непроницаемо. – Это всё. Юридическая уловка, призванная сохранить тебе жизнь. Дать Константину повод защищать тебя.

Я отступаю назад, пока не чувствую, что упираюсь ногами в край матраса, и опускаюсь на край огромной кровати. Ноги внезапно становятся такими слабыми, что я не могу на них удержаться. Кажется, я никогда так не уставала, даже когда Адам был младенцем и я почти не спала. Я нервно облизываю пересохшие губы и вижу, как взгляд Дамиана на долю секунды опускается на мой рот, прежде чем он снова смотрит на меня.

– И что теперь будет?

– А теперь отдохни, – сухо говорит он. – Мы поговорим завтра, после того как я обсужу всё с Константином. Здесь ты в безопасности, Сиена, и Адам тоже. Сосредоточься на этом.

Странно слышать, как он произносит имя моего сына. Я чувствую странное волнение в груди. Я боюсь этого человека, и всё же…Я не думаю, что он причинит вред мне или Адаму.

– Дамиан? – Я выкрикиваю его имя, когда вижу, что он тянется к двери, и он останавливается, оглядываясь на меня. – Спасибо, – выдавливаю я. – За то, что спас меня. За то, что привёз нас сюда. Я… спасибо тебе.

На его лице мелькает удивление.

– Запри за мной дверь, – говорит он вместо того, чтобы ответить на мою благодарность. – И не открывай её никому, кроме меня или миссис Хорват.

Затем он уходит, оставляя меня одну в роскошной спальне, которая, судя по всему, теперь принадлежит мне.

Я долго сижу, пытаясь осмыслить всё, что произошло. Сегодня утром я проснулась в своей тесной квартирке, беспокоясь о том, хватит ли мне денег на продукты, смогу ли я оплатить электричество и смогу ли я заплатить Мэри, чтобы она присмотрела за Адамом на следующей неделе, пока я буду на работе. Сегодня вечером я сижу в особняке, замужем за человеком, которого едва знаю, а мой сын спит в комнате, которая лучше всех тех, где мы когда-либо жили.

Я также стала мишенью для незнакомых мне людей и оказалась в ловушке ситуации, которую не понимаю. Я не знаю, почему меня похитили сегодня вечером, почему они выбрали меня, что я сделала такого, из-за чего оказалась в этом фургоне.

Но я знаю, что, если бы Дамиана там не было, я бы, возможно, не выбралась. Возможно, я бы больше никогда не увидела своего сына. Я благодарна ему… Я просто не знаю, как теперь сложится наша жизнь.

– Не думай об этом, – говорю я себе, падая на кровать. Я могу жить только сегодняшним днём. Завтра, вероятно, появится больше информации, больше поводов для размышлений. Я могу обдумать всё это с ясной головой, после того как как следует высплюсь в постели, которая кажется облаком, а ужасы сегодняшнего вечера останутся позади.

Я смотрю в потолок. Я не могу перестать слышать в своей голове голос Дамиана, его резкие слова, когда он велел мне остановиться и одеться. Он мог бы взять то, что хотел… если бы хотел. Я уверена, что в его мире большинство мужчин поступили бы именно так. Но он этого не сделал.

А что, если Кармен солгала? Может, она просто хотела, чтобы другие девушки думали, что она была с Дамианом. Может, он совсем не такой? А может, и такой, просто я ему не нужна. Интересно, должна ли я чувствовать себя оскорблённой, обиженной… но я не могу сейчас об этом думать, чтобы не испытывать ничего, кроме облегчения от того, что я лежу в этой постели одна, а не ублажаю едва знакомого мужчину.

Может быть, Дамиан не так прост, как кажется, а может быть, он просто жестокий и хладнокровный боевик Братвы. В любом случае, сегодня я этого не узнаю. Хорошо это или плохо, но этот опасный и сложный человек – единственное, что стоит между мной, моим сыном и людьми, которые хотят нашей смерти. И на данный момент этого достаточно.

Думаю, мне стоит принять душ. На моей коже и одежде кровь, я вся в поту и грязи после событий этой ночи. Но кровать мягкая, а в комнате блаженная прохлада, и тихий шелест кондиционера служит приятным фоновым шумом вместо привычного грохота.

Не успеваю я найти в себе силы, чтобы встать с кровати, как уже крепко сплю.