Текст книги "Смертельная преданность (ЛП)"

Автор книги: М. Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

– Раньше я была более… вовлечена в бизнес, – наконец говорит она. – Но во время беременности я отошла в сторону. – Я слышу внезапное напряжение в её голосе, осторожность, с которой она подбирает слова. Я не настолько наивна, чтобы не уловить то, о чём она умалчивает. Раньше она была частью бизнеса Константина. То же самое, в чём замешан Дамиан. Насилие и кровь.

– Ты скучаешь по этому? – Вопрос вырывается у меня прежде, чем я успеваю себя остановить, но эта женщина внезапно становится для меня ещё большей загадкой, и я хочу понять, как такой элегантный человек, кажущийся таким нормальным, или настолько нормальным, насколько может быть нормальным такой богатый человек, может быть вовлечён в жестокую организованную преступность. Может быть, это поможет мне лучше понять Дамиана.

Она смеётся, и я понимаю почему. Я задала вопрос так, словно спрашивала, скучает ли она по выпивке.

– Иногда, – отвечает она после паузы. – На самом деле, всё время. – Я слышу искренность в её голосе. – Я была такой, какой была, точно так же, как Константин и Дамиан такие, какие они есть. Но я понимаю, что так безопаснее для ребёнка.

Я прикусываю губу, моё любопытство выходит за рамки приличий.

– Ты вернёшься… к этому? После рождения ребёнка?

Она приподнимает уголки губ.

– Может быть. И я знаю, о чём ты думаешь: «О, но она же мать, как она может?» Что ж, Константин тоже станет отцом, но это не изменит его образа жизни. Так что, думаю, посмотрим. – Она делает паузу. – Мы пообещали позволять друг другу быть теми, кто мы есть. Не думаю, что он когда-нибудь попытается заставить меня делать что-то иначе, если меня это не устраивает.

Её ответ удивляет меня, но я не настаиваю. Я удивлена, что такой человек, как Константин, позволяет своей жене быть той, кем она хочет быть, но очевидно, что я не до конца понимаю их отношения. Я думаю о Дамиане, таком холодном и сдержанном, о насилии, которое я видела на складе, о гневе в его глазах прошлой ночью, когда он увидел меня в халате, идущею по особняку. Интересно, насколько туго он бы меня контролировал, если бы наш брак был чем-то большим, чем просто слова на бумаге.

Я понятия не имею, каково это – быть замужем за таким мужчиной. Я даже представить себе этого не могу. По правде говоря, я не знаю, что за человек Дамиан. Всё, что я о нём знаю, это то, что он работает на главаря преступного клана, что он способен на жестокость... и, судя по всему, способен спасти женщину, которую даже не знает.

Он мог бы оставить меня на складе. Он мог бы сразу же подать на развод, как только узнал, что у меня есть ребёнок. Но он не сделал ни того, ни другого. Он отвёз меня домой и предоставил мне безопасное место для проживания, предоставил нам обоим безопасное место для проживания. И теперь я сижу здесь, избалованная сверх всяких ожиданий, на его деньги.

Либо он хороший человек, несмотря на свою холодность, либо здесь что-то не так. А учитывая мой жизненный опыт и то, как я разбираюсь в людях, я не могу представить, что дело не во втором варианте.

Но даже мысль о том, что я в долгу перед Дамианом и не смогу расплатиться с ним, что мне придётся найти способ убедить его позволить мне отплатить ему тем же, не мешает мне наслаждаться происходящим. Это слишком приятно, чтобы позволить чувству вины за то, сколько всё это должно стоить, испортить впечатление. Я никогда в жизни не чувствовала себя лучше и спокойнее. Я уверена, что напряжение вернётся, но даже несмотря на опасность, нависшую над моей головой, я чувствую, что многолетний стресс растворился за несколько часов.

Когда мы заканчиваем, на моих руках остаются маленькие заострённые ногти, выкрашенные в блестящий мятно-зелёный цвет, а ступни становятся гладкими и ухоженными, с накрашенными в тон ногтями на ногах. Мы ненадолго остаёмся в приватной зоне, где нам подают огуречно-лимонную воду и крошечные сэндвичи, а затем мы наконец выходим, чтобы расплатиться, и я чувствую, как у меня перехватывает дыхание, когда я слышу сумму.

Валентина, не моргнув глазом, расплачивается, а затем уводит меня обратно к ожидающей машине.

– Следующим будет парикмахер, – говорит она. – Ты хочешь что-то конкретное?

Я качаю головой. Я понятия не имею, что бы я вообще попросила. Я сама стригла себя много лет, подравнивала кончики, когда они начинали сечься, и на этом всё.

– Тогда просто доверься Марко, – советует Валентина. – Он гений. Лучший в городе, я гарантирую.

Я не могу придумать ни одного возражения. Двадцать минут спустя я уже сижу в удобном кресле из чёрной кожи рядом со стройным блондином, который ходит вокруг меня кругами и оценивает мои волосы, а затем набрасывается на меня с миской краски и ножницами.

Два часа спустя я смотрю на себя в зеркало так, словно вижу незнакомку. Мои волосы того же цвета, но стали более насыщенными, блестящими, с едва заметными бликами, которые подчёркивают мой зелёный цвет глаз. Стрижка короче, чем я привыкла, но она мне идёт, обрамляет моё лицо, делая меня старше и утончённее. Я прикусываю губу, гадая, по-другому ли Дамиан посмотрит на меня с новой стрижкой. Понравится ли она ему?

Имеет ли это значение? Я сразу понимаю, насколько глупа эта мысль. Моя безопасность зависит от него. Конечно, это важно.

– Ты прекрасно выглядишь, – говорит Валентина, и я слышу искренность в её голосе.

Я действительно выгляжу по-другому. Не только из-за причёски, но и из-за ухоженных ногтей, гладкой кожи и блеска, который, как я полагаю, появляется благодаря регулярным процедурам. Я выгляжу так, будто мне самое место в этом особняке, по крайней мере так, будто я могу быть частью этого мира, даже если я всё ещё не чувствую себя своей.

– Спасибо, – тихо говорю я, и Валентина улыбается.

– Пока не благодари меня. Мы ещё даже не начали ходить по магазинам.

Бутики, в которые меня заводит Валентина, это те самые места, мимо которых я раньше проходила и мечтала зайти. Всё здесь красивое, дорогое и совершенно не по моей части, по крайней мере, так было до вчерашнего дня.

– Я не знаю, что выбрать, – признаюсь я, ошеломлённая разнообразием. – Я никогда раньше не покупала ничего настолько красивого.

– Тогда мы купим всё, – говорит Валентина как ни в чём не бывало. – Платья, повседневную одежду, нижнее белье, обувь. Тебе нужен полный гардероб.

– Но стоимость... – Я прикусываю губу. Сегодня я уже потратила больше тысячи долларов. Это шокирует меня. Мысль о том, что Дамиан не рассердится, что он не будет ожидать, что я буду оправдывать каждую из этих покупок…

– Сиена. – Валентина останавливается и поворачивается ко мне с серьёзным выражением лица. – Позволь мне рассказать тебе кое-что о таких мужчинах, как Дамиан и Константин. Они отчасти оценивают себя по богатству, по способности обеспечивать и баловать женщин, которые им небезразличны, которые им принадлежат. Это старомодно, да, но в этом есть определённая гордость. Дамиан женился на тебе, а значит, взял на себя ответственность за твоё благополучие. Какими бы ни были обстоятельства, если ты откажешься от его щедрости, это будет для него оскорблением.

Чёрт. Это последнее, чего я хочу. Я сжимаю губы.

– Я просто… я никогда раньше не делала ничего подобного.

– Так наслаждайся этим, – твёрдо говорит Валентина. – В этом нет ничего постыдного, и у тебя есть всё это, так почему бы не хорошо провести время? – Такие мужчины, как Константин и Дамиан, ничего не делают наполовину, Сиена. Деньги для него ничего не значат. Главное, убедиться, что ты чувствуешь себя обеспеченной. Такие мужчины заботятся о том, что принадлежит им.

Им. У меня по спине пробегает дрожь. Я говорю себе, что это страх, ощущение холода, скользящего по моей спине, но впервые я задаюсь вопросом. Я боюсь Дамиана, в этом нет никаких сомнений... но я не могу не задаваться вопросом, есть ли в этом и доля любопытства. Каково это – быть с таким мужчиной, как он? Будет ли это грубо и по-животному, как рассказывала Кармен? Понравится ли мне это? Будет ли он вообще заботиться о моём удовольствии или просто возьмёт своё?

Я отгоняю эту мысль, когда Валентина протягивает мне охапку одежды и направляет меня в гардеробную. Под её чутким руководством мы снова проходим по магазинам, и на этот раз я примеряю всё, что попадается мне на глаза. В итоге у меня накапливается множество платьев, каждое из которых красивее предыдущего: чёрное коктейльное платье, в котором я чувствую себя роковой женщиной, струящийся сарафан с принтом в виде тропических цветов, великолепное зелёное платье с ярусами из кружева в рубчик, которое подчёркивает мой взгляд.

– Это точно то, что нужно, – подбадривает меня Валентина, когда я выхожу из примерочной в этом платье, стараясь не думать о том, что оно стоит шестьсот долларов. – Дамиан не сможет отвести от тебя глаз.

– Разве он не просто хочет убедиться, что у меня есть красивая одежда?

– Так и есть, – невинно говорит она. – Но это не значит, что ты не можешь думать о том, что он счёл бы тебя потрясающей.

Я покупаю все три платья, а также несколько других, джинсы, блузки, шорты, топы на любой вкус, туфли, которые стоят больше, чем я зарабатывала за неделю, и пижамы, которые, возможно, не вызовут у Дамиана приступ ревности, если он увидит меня в них в особняке, а также несколько других комплектов, которые мне нравятся, откровенных или нет.

– Это уже слишком, – возражаю я, глядя на Валентину, пока мы наблюдаем, как продавец оформляет третью покупку на четырёхзначную сумму за последний час. Она качает головой.

– Ерунда. Ты ещё даже не начала.

Мы останавливаемся пообедать в ресторане, куда обычно нужно записываться за несколько месяцев, и нас провожают к столику с видом на город. Я поражена роскошью всего этого: от того, что здесь есть три вида воды, до списка напитков и блюд, из которых невозможно выбрать, потому что я даже не знаю названий некоторых ингредиентов. В конце концов я останавливаюсь на одном из салатов, слишком шокированная, чтобы съесть много, и Валентина делает то же самое, указывая на те блюда в меню, которые ей нравятся больше всего.

– Спасибо, – говорю я Валентине, глядя на салаты, которые больше похожи на произведение искусства, чем на еду. – Не только за сегодняшний день, но и за то, что ты была так добра ко мне. Я знаю, что эта ситуация странная… когда в твою жизнь внезапно врывается незнакомец.

Валентина машет рукой.

– В моей жизни случались вещи и постраннее. И приятно, что рядом есть ещё одна женщина. Я имею в виду, помимо персонала. Я так и не привыкла к тому, что люди постоянно что-то делают для меня, поэтому у меня нет личной горничной, и я стараюсь не нагружать их работой. Честно говоря, я никогда не умела заводить друзей. Это побочный эффект моей прежней работы. – Она смеётся. – Так что на самом деле ты оказываешь мне услугу.

Мне трудно в это поверить, ведь сегодня услуга оказываю не я, но я всё равно улыбаюсь. Кажется, она говорит искренне, даже если я не всё понимаю.

– Я знаю, что с такими мужчинами, как Константин и Дамиан, может быть непросто, если ты не росла в окружении таких мужчин, – говорит она, откусывая кусочек. – Я росла, но вижу, что для тебя всё это в новинку. А Дамиан... ну, я не могу представить, чтобы с Дамианом было легко жить.

Что-то в её тоне пробуждает во мне интерес.

– Что ты имеешь в виду?

Валентина смотрит на меня.

– Насколько мне известно от Константина, Дамиан всегда был связан с Братвой, – просто говорит она. – Раньше он работал на отца Константина. С восемнадцати лет. Он посвятил всю свою жизнь тому, чтобы быть правой рукой пахана, силовиком, самым надёжным и преданным человеком в организации с точки зрения босса. Они с Константином ровесники, так что между ними есть близость. Он остался на этом посту, когда Константин занял его место.

Я киваю, пытаясь осмыслить всё это. Это звучит сложно, как иерархия, политика и другие вещи, о которых я никогда не задумывалась, не будучи членом преступной семьи.

– Он очень… сдержанный, – медленно произношу я, и Валентина усмехается.

– Это ещё мягко сказано. С ним сложно познакомиться. Но если он сказал, что защитит тебя, можешь ему верить.

Я хочу задать ещё несколько вопросов. Я хочу спросить Валентину, почему Дамиан не прикасается ко мне, почему он отказывается от того, что мог бы получить без лишних вопросов. Я хочу спросить, не знает ли она, в какую игру он, возможно, играет, что я должна сделать, чем отплатить ему за сегодняшний день. Я хочу спросить, как угодить такому мужчине, но не могу произнести эти слова вслух, не могу придумать, как сформулировать то, что я хочу узнать.

Вместо этого я принимаюсь за салат, чувствуя, как краснеют мои щёки. Мы обедаем, болтая о покупках, погоде и других вещах, которые на самом деле не имеют значения. После обеда мы снова отправляемся за покупками, в другие бутики, за одеждой, украшениями и в магазин нижнего белья, в который меня убеждает зайти Валентина. В итоге я покупаю несколько вещей, которые слишком красивы, чтобы их игнорировать, хотя я и не представляю, когда смогу их надеть. Мы заходим в магазин косметики и средств по уходу за кожей, и я заставляю себя перестать считать, сколько я сегодня потратила, и переживать о том, что подумает или скажет Дамиан, когда увидит цифры.

Валентина замечает выражение моего лица, когда мы возвращаемся домой, нагруженные пакетами с покупками, и смеётся.

– Не волнуйся, – говорит она мне. – Не то чтобы ему было дело, но он даже не станет смотреть на покупки. Он оплатит счёт и даже не заглянет в список.

– Ты шутишь. – Я не могу этого понять. Я вспоминаю, как часами изучала выписки по своим счетам в поисках чего-то, за что могла переплатить или что могло добавиться не туда, и не могу представить, что можно просто оплатить счёт по кредитной карте пятизначной суммой, не проверяя, на что были потрачены деньги.

– У него более чем достаточно денег, чтобы ты могла тратить сколько угодно и даже не замечать этого, – обещает Валентина. – Тебе не о чем беспокоиться.

От этой тревоги трудно избавиться. Но когда перед нами появляются ворота особняка, я изо всех сил стараюсь не думать об этом. Это был хороший день. Я чувствую себя расслабленной, избалованной и красивой, и мне нужно сосредоточиться на том, как отблагодарить Дамиана, как сделать так, чтобы он не пожалел о том, что позволил мне провести этот день балуя себя.

Сегодняшний день был мечтой. Но я точно знаю, что ничто не даётся просто так.

Рано или поздно чего-то придётся ожидать. Мне просто нужно понять, чего именно.

11

ДАМИАН

Клянусь, я чувствую запах шампуня и кожи Сиены ещё до того, как вижу её, как только переступаю порог дома. Это безумие, но за несколько дней она словно проникла во все сферы моей жизни. Я не могу от неё спрятаться, что бы я ни делал.

Я вдыхаю аромат ванили, мёда и сандалового дерева, а также чего-то более насыщенного, чего-то дорогого, что заставляет меня думать о ней, лежащей на массажном столе, о том, как чьи-то руки разминают её кожу, а она тихо постанывает от удовольствия.

Мой член набухает от ревности при мысли о том, что кто-то другой прикасается к ней. Может, мне не стоило предлагать сходить в спа, думаю я и тут же понимаю, насколько нелепо я себя веду. Она не моя, не в том смысле, в каком я себе это представляю. Она – моя временная обязанность. То, как я на неё реагирую, откровенно говоря, вызывает беспокойство.

И это неправильно. Хотеть её – неправильно во многих смыслах.

– С возвращением, Дамиан. – Я слышу голос миссис Хорват и вижу, как она проходит мимо лестницы с приятным выражением лица. – Твоя жена с сыном в неформальной гостиной, если хочешь её увидеть. Думаю, у них с Валентиной был насыщенный день.

Моя жена. Меня поражает, с какой простотой она это говорит, как будто в этом нет ничего странного или необычного. Между тем я до сих пор не могу поверить, что совершил такой опрометчивый поступок, и женился на этой женщине. Я помню изумлённый голос Константина, когда я рассказал ему о случившемся. Ты решил, что лучшим решением будет брак?

Это временно. Временно. Помни об этом.

Я не знаю, почему так трудно это вспомнить. Почему моё тело и разум продолжают реагировать так, будто я поклялся этой женщине в вечной любви и намерен сдержать эту клятву.

– У них всё прошло хорошо? – Спрашиваю я, и миссис Хорват пожимает плечами.

– Конечно, я не могу сказать наверняка, но мне кажется, что Валентина отлично о них позаботилась и сделала всё, чтобы Сиена получила максимум удовольствия от дня. Пока её не было, об Адаме хорошо заботились. И, если позволишь, – лукавая улыбка кривит губы миссис Хорват. – Твоя жена выглядит очень мило.

В её тоне есть что-то такое, что заставляет меня взглянуть на неё пристальнее, но выражение её лица остаётся нейтральным. Миссис Хорват работает в семье Абрамовых с тех пор, как я был ребёнком, она знает, как хранить секреты и когда лучше не лезть не в своё дело.

Когда я подхожу ближе к гостиной, я слышу голоса: Сиена читает что-то, похожее на детскую книжку, её голос оживлённый и игривый. Этот звук вызывает у меня что-то странное в груди, заставляет меня думать о вещах, о которых я не имею права думать. Это звучит интимно и по-домашнему, я и представить себе не мог, что это имеет какое-то отношение ко мне.

Я напоминаю себе, что это всё ещё не так, но, дойдя до двери, останавливаюсь как вкопанный, увидев, картину передо мной.

Сиена свернулась калачиком на диване вместе с сыном, а на их коленях лежит книжка с картинками. На ней длинное платье в цветочек с тонкими бретельками, которые раздвигаются на ноге, обнажая её до середины бедра. При виде этой загорелой кожи у меня пересыхает во рту. Вырез платья едва прикрывает её изящную грудь, и она выглядит расслабленной и красивой, словно ей на всё наплевать. Её волосы выглядят иначе: они короче, доходят до ключиц и уложены свободными волнами, которые обрамляют лицо и делают её зелёные глаза ещё больше. Её кожа сияет, она загорелая и ухоженная.

Она выглядит... чёрт, она выглядит потрясающе. Как будто она принадлежит этому дому, этой жизни. Как будто она рождена для того, чтобы носить дорогую одежду, чтобы её баловали и защищали. Что-то сжимается у меня в груди, и я уже почти разворачиваюсь и ухожу, готовый отдалиться от того, что она во мне пробуждает, но она поднимает голову раньше, чем я успеваю это сделать.

Адам поднимает голову в тот же момент.

– Мама, твой друг здесь, – говорит он с простодушием, присущим его возрасту, и я вижу, как на лице Сиены мелькает нервозность.

– Сядь, посмотри на картинки, – тихо говорит она, усаживая его. – Я вернусь через минуту. Когда я вернусь, расскажешь, что тебе больше всего понравилось.

Я делаю паузу, вспомнив о бумажном пакете в своей руке. Я вижу, как Сиена с любопытством смотрит на него, и прочищаю горло, внезапно почувствовав себя неловко. И почему я решил, что это хорошая идея? Я избегаю детей. Я не тот человек, с которым им стоит находиться рядом, и я не знаю, что с ними делать. Я втайне боялся появления на свет ребёнка Валентины и Константина, хотя и был рад за них. Но я стою здесь, и мне кажется ещё более нелепым уйти, не отдав Адаму то, что я для него принёс.

Снова прочистив горло, я протягиваю пакет.

– Я купил это для Адама, – медленно говорю я, и с каждым словом моя уверенность тает. – Я не знаю, что могло бы понравиться мальчику его возраста, но...

– Для меня? – Адам вскакивает на ноги, на его лице читается восторг, он откладывает книгу, а его мать следует его примеру.

– Дамиан, тебе не стоило... – начинает Сиена, но Адам уже радостно выхватывает у меня из рук пакет и достаёт большую плюшевую акулу, которую я купил в магазине игрушек, мимо которого проходил сегодня днём, выходя с деловой встречи в центре города.

– Акула! – Восторженно восклицает он, сжимая её в обеих руках и поворачиваясь к Сиене. – Мама, акула!

– Это акула, – подтверждает Сиена, и в уголках её губ появляется лёгкая улыбка. Когда она смотрит на меня, в её глазах появляется нежность, от которой моё сердце вдруг начинает биться чаще, и я чувствую что-то очень похожее на страх.

– Скажи Дамиану спасибо, – говорит Сиена, и Адам смотрит на меня с широкой улыбкой на лице.

– Спасибо, Дамиан! – Визжит он и спешит обратно к дивану, снова беря в руки книгу, на которой теперь лежит акула. Сиена смотрит на неё с улыбкой на губах, а затем снова переводит взгляд на меня.

Я с трудом сглатываю. О чём я только думал? Привязываться к этой женщине и её ребёнку, баловать её и приносить малышу подарки – это не входило в мои планы. Но я ничего не могу с собой поделать. Мне нужно сбавить обороты, особенно когда дело касается её. Это закончится, и нет смысла притворяться, что это не так, особенно если это может навредить им обоим.

– Посиди здесь и почитай минутку, пока я разговариваю с Дамианом, – говорит Сиена, и Адам кивает, не сводя глаз со своей акулы и книги.

Он хороший парень. Я ничего не знаю о детях, но Адам, кажется, очень хорошо себя ведёт. Он сидит на диване, как и просила Сиена, с книжкой с картинками на коленях. Сиена встаёт и подходит ко мне. Её щёки слегка покраснели, подчёркивая веснушки, и, пока она разглаживает юбку, струящуюся по ногам, я не могу отвести взгляд от изгиба её бёдер под шёлком. Она выглядит потрясающе, и я чувствую, как впиваюсь пальцами в ладони, чтобы не прикоснуться к ней, когда она останавливается в нескольких сантиметрах от меня.

– Как прошёл твой день? – Тихо спрашивает она, и я с трудом подавляю ощущение, что мне странно слышать этот вопрос от кого-то. Для меня это совершенно непривычно. Раньше никто не спрашивал меня, как прошёл мой день, когда я возвращался домой.

– Хорошо, – отвечаю я более резко, чем хотелось бы. – Продуктивно, – добавляю я. Я вижу, как меняется выражение её лица от моего тона, и снова осознаю, что именно поэтому у меня нет отношений, почему я обычно никогда не пытаюсь впустить в свою жизнь такую женщину. Я не создан для этого. Домашние обязанности никогда не были частью моей жизни, и я отрезал от себя ту часть, которая хотела бы этого. Я не знаю, как быть мужем такой женщины.

– Хорошо. – Она прикусывает губу и неловко переминается с ноги на ногу. – Это было очень мило с твоей стороны… подарок для Адама. Он просто помешан на морских обитателях.

Я выдавливаю из себя улыбку, но в груди по-прежнему тяжело.

– Ничего особенного. Просто то, что я увидел по дороге домой. Я вижу, Валентина хорошо о тебе позаботилась. Константин сказал, что она настояла на том, чтобы поехать с тобой.

Сиена нервно кивает.

– Она очень милая. Я сказала ей, что она не обязана это делать, но она ответила, что устала сидеть взаперти.

Я усмехаюсь и вижу, как Сиена вздрагивает от этого звука. Мне это кажется странным. Неужели она меня боится? Неужели смех может быть таким неожиданным?

– В этом есть смысл. Время от времени она начинает сходить с ума от безделия.

– Спасибо тебе за всё. Сиена прикусывает нижнюю губу. – Спа, причёска, шопинг… всё это было очень дорого. Я…

– Я же говорил, что деньги для меня не проблема. – Я прерываю её, и вижу, как она опускает веки и проводит языком по нижней губе. Мой член мгновенно твердеет. Её губы выглядят пухлыми и мягкими, и мне хочется взять её за подбородок, притянуть к себе и поглотить её губы.

– И всё же, – шепчет она, глядя на меня сквозь ресницы. – Я хочу как следует тебя отблагодарить.

В её тоне есть что-то такое, что заставляет меня снова посмотреть на неё, и от того, что я вижу в её глазах, у меня закипает кровь и сжимается челюсть. Она не выглядит напуганной, как в ту ночь, когда я привёл её домой, или в то утро, когда я застал её за переодеванием. В её взгляде есть решимость, которой раньше не было.

В её глазах есть и что-то ещё. Что-то похожее на любопытство, может быть? Та предательская часть меня, которая отказывается признавать, насколько я знаю, что это неправильно, хочет верить, что я вижу в ней желание, но если это и так, то это напускное желание. Нет никакой вероятности, что эта женщина хочет меня по какой-то другой причине, кроме той, что она считает это необходимым для своей безопасности.

– Сиена... – начинаю я предостерегать её, но она делает шаг ближе, и я чувствую запах дорогих духов, ванили и цветов, смешанный с ароматом её шампуня и кожи. Должно быть, она купила его сегодня. Боже, я представляю, как вдыхаю этот аромат, скользя губами по её телу…

Я мгновенно становлюсь до боли твёрдым, мне хочется наклониться и уткнуться лицом ей в шею, чтобы узнать, какой звук она издаст, если я проведу языком по её горлу. Я с трудом дышу, чтобы она не увидела, какая страсть бушует во мне, угрожая заставить меня сделать то, о чём я потом пожалею.

– Я знаю, ты сказал, что это временно, – бормочет она едва слышным шёпотом, глядя на меня исподлобья. Её густые ресницы обрамляют её великолепные зелёные глаза. Я представляю, как она смотрит на меня снизу вверх, стоя на коленях, как её пухлые губы обхватывают мой ноющий...

Блядь! Я делаю шаг назад, медленно втягивая воздух сквозь зубы. Она слишком молода. Все карты у тебя на руках. Ты – единственный, кто её защищает. Это неправильно… ты ей на самом деле не нужен. Я продолжаю повторять это, как мантру, пока Сиена снова приближается ко мне.

– Ты так много для меня сегодня сделал, – продолжает она всё тем же тихим, почти хриплым голосом. – С той ночи… – Она замолкает, прикусывая губу, и я думаю, понимает ли она, насколько сексуален этот жест. Как же мне хочется прикусить её нижнюю губу и узнать, какой звук она издаёт, когда я её прикусываю.

– Покупки, спа, всё это… – Она протягивает руку и касается моей рубашки, её пальцы скользят по голой коже в том месте, где я расстегнул две верхние пуговицы. Как только она прикасается ко мне, я тут же хватаю её за запястье и отдёргиваю руку. От этого лёгкого прикосновения по моему телу пробегает дрожь, прямо до члена, и я чувствую, как он пульсирует, а из головки вытекает предэякулят, и всё из-за того, что она прикоснулась ко мне своими чёртовыми пальцами.

У меня кружится голова. Мне хочется затащить её в ближайшую комнату, перекинуть через ближайший предмет мебели и показать ей, чего я на самом деле хочу. Как я трахаю женщин, которые умоляют меня о сексе. Но она делает это не потому, что хочет. Она предлагает себя мне, потому что считает, что у неё есть передо мной долг. Потому что она думает, что это то, чего я жду в ответ за свою защиту.

Меня охватывает отвращение, не к ней, а к себе за то, что я всё равно так сильно её хочу, но это никак не влияет на силу моей эрекции. Я вижу, как расширяются её глаза, когда я хватаю её за запястье, слышу, как испуганно она вздыхает, и сжимаю руку ровно настолько, чтобы увидеть страх в её глазах.

Ей нужно помнить, кто я такой. Может, я и спас её, но это не меняет того, кто я есть на самом деле, а я – тот, кому не следует приближаться к такой женщине, как она, и на сотню ярдов.

– Ты не представляешь, во что ввязываешься, Сиена, – бормочу я и вижу, как она сглатывает. У неё учащается пульс, и я представляю, как моя рука касается её шеи, как я чувствую этот пульс под её кожей, словно пойманную птицу, пока я кормлю её своим членом, чувствую, как она давится им, когда глотает мою сперму.

Я так возбуждён, что мне чертовски больно. Я знаю, что если бы я сейчас обхватил себя рукой, то она была бы скользкой от предэякулята, а мой член влажным от возбуждения. Я хочу её и ненавижу себя за это. Это лишь подтверждает все мои грёбаные мысли о том, каким человеком я стал.

Её пульс снова учащается, когда она приближается ко мне. Она напугана, но всё равно делает это, потому что считает, что должна.

– У меня не очень большой опыт, – тихо шепчет она, и я слышу лёгкую дрожь в её голосе. – Но ты мог бы меня научить. Я могла бы узнать, что тебе нравится, как доставить тебе удовольствие. Я хочу доставить тебе удовольствие, Дамиан. Я правда хочу, ты так много сделал для меня, для нас…

Боже. Я думал, что уже достиг предела того, насколько сильно женщина может меня завести, но, клянусь, от каждого её слова к моему члену приливает свежая кровь. Она не очень опытна. Это должно ещё больше напоминать мне о том, почему я не должен этого хотеть. Я не должен прикасаться к такой невинной женщине, но от мысли о том, что я буду учить Сиену тому, что мне нравится, и она будет ублажать меня так, как я хочу, мой член начинает пульсировать, и я боюсь, что кончу прямо в штаны, даже не прикоснувшись к себе. Её широко распахнутые глаза смотрят на меня, а с полных губ слетают слова, от которых мой член пронзает чистая похоть, хотя совесть кричит мне, чтобы я прекратил это.

Она так близко, что я чувствую исходящий от неё жар и вижу, как её грудь вздымается и опускается в такт учащённому дыханию. Её губы слегка приоткрыты, и я представляю, как они обхватывают мой член, как она стоит передо мной на коленях…

Она наклоняется, покачиваясь, и её тело почти касается моего. Я не успеваю себя остановить, и моя рука вздрагивает. Я хватаю её за загривок, не слишком сильно, чтобы не причинить боль, но достаточно крепко, чтобы удержать на месте, пока держу её за запястье и затылок, как котёнка, которого пытаюсь удержать от того, чтобы он меня не поцарапал.

Дикая кошка. Моя маленькая дикарка.

Только она не моя. Не совсем. И никогда не будет моей.

Она втягивает в себя воздух, её глаза расширяются от страха, и мне приходится приложить все усилия, чтобы не схватить её за шею, не поставить на колени прямо здесь, на мраморном полу, и не засунуть свой член между её прелестными губками. Вместо этого я делаю рваный вдох и смотрю ей прямо в глаза.

– Прекрати, – говорю я твёрдо, и мой голос звучит грубее, чем я рассчитывал. – Этот брак не будет таким.

Я вижу, как на её лице мелькают замешательство и страх, смешанные с едва заметным отблеском чего-то похожего на жар в её глазах, когда я хватаю её за шею. Возможно, она даже не осознавала этого, но моё прикосновение что-то с ней сделало. Это ещё одна причина, по которой я не должен к ней прикасаться. Я не могу нести ответственность за то, что развращаю эту девушку. За то, что из-за моих желаний её желания меняются.

– Прости, – выдыхает она неожиданно тихим голосом. – Я думала...

– Ты неправильно подумала. – Я быстро отпускаю её, отступаю на шаг и увеличиваю дистанцию между нами, прежде чем смогу сделать что-нибудь, о чем потом пожалею... или пожалею не так сильно, как следовало бы. – Ты мне ничего не должна, Сиена.

Она моргает, на мгновение застыв в тишине.

– Я просто пыталась...

– Что? Трахаться со мной из чувства долга? Это не то, чего я хочу, Сиена. – Мои слова звучат резко и грубо, и я вижу, как она отшатывается, а в её глазах мелькает что-то похожее на обиду. Я не понимаю, в чём дело. Почему ей, чёрт возьми, должно быть больно от того, что я не хочу принуждать её к сексу, потому что она думает, что должна мне?