Текст книги "Вещи, которые мы не смогли преодолеть (ЛП)"

Автор книги: Люси Скор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)

За Джози, Джен и Клэр, самые храбрые сердца

1

Худший. День. В. Моей. Жизни

Наоми

Я не была уверена, чего ожидать когда зашла в кафе Rev, но, черт возьми, это точно была не моя фотография за кассой под веселым заголовком «Не обслуживать». Желтый магнит с хмурым лицом удерживал фотографию на месте.

Во-первых, я никогда бы ногой не ступила в Нокемоут, штат Вирджиния, не говоря уже о том, чтобы сделать что-то, заслуживающее такого вопиющего наказания, как отказ от кофеина. Во-вторых, что нужно было сделать человеку в этом пыльном маленьком городке, чтобы его фотография висела в местном кафе?

Ха. Снимок с места преступления. Потому что я была в кафе. Боже, я была забавной, когда слишком уставала, чтобы моргать.

Во всяком случае, в-третьих, это была невероятно нелестная картина. Я выглядела так, словно у меня был длительный секс втроем с солярием и дешевой подводкой для глаз.

Примерно в этот момент реальность проникла в мою измученную, ошеломленную, заколотую на волосок от жизни голову.

В очередной раз Тине удалось сделать мою жизнь чуть-чуть хуже. И, учитывая то, что произошло за последние двадцать четыре часа, это о чем-то говорило.

«Могу я помочь…» Мужчина по другую сторону стойки, тот, кто мог угостить меня моим драгоценным латте, отступил на шаг и поднял руки размером с обеденные тарелки. «Я не хочу никаких неприятностей».

Это был крепкий парень с гладкой смуглой кожей и бритой головой красивой формы. Его аккуратно подстриженная борода была белоснежной, и я заметила пару татуировок, выглядывающих из-под шеи и рукавов его комбинезона. На этой любопытной форме было вышито имя «Джастис».

Я попыталась изобразить свою самую обаятельную улыбку, но из-за ночной поездки, проведенной в слезах сквозь накладные ресницы, это больше походило на гримасу.

«Это не я», – сказала я, указывая пальцем с потраченным впустую французским маникюром на фотографию. «Я Наоми. Наоми Уитт».

Мужчина с подозрением посмотрел на меня, прежде чем вытащить очки из переднего кармана своего комбинезона и надеть их.

Он моргнул, затем оглядел меня с головы до ног. Я увидела, как начало приходить осознание.

«Близнецы», объяснила я.

«Вот дерьмо», – пробормотал он, проводя одной из своих больших рук по бороде.

Джастис все еще выглядел немного скептически. Я не могла его в этом винить. В конце концов, у скольких людей на самом деле был злой близнец?

«Это Тина. Моя сестра. Я должна была встретиться с ней здесь». Хотя, почему моя разлученная сестра-близнец попросила меня встретиться с ней в заведении, где ей явно не рады, было еще одним вопросом, который я слишком устала задавать.

Джастис все еще смотрел на меня, и я поняла, что его взгляд задержался на моих волосах. Я машинально погладила себя по голове, и увядшая маргаритка упала на пол. Упс. Наверное, мне следовало посмотреть в зеркало в мотеле, прежде чем появляться на людях в виде растрепанной, расстроенной незнакомки, возвращающейся домой с фестиваля ролевых игр.

«Вот», – сказала я, залезая в карман своих шорт для йоги и протягивая мужчине свои водительские права. «Видишь? Меня зовут Наоми, и я очень, очень хочу гигантский латте».

Джастис взял мое удостоверение личности и изучил его, затем снова мое лицо. Наконец, его стоическое выражение лица дрогнуло, и он расплылся в широкой улыбке. «Будь я проклят. Приятно познакомиться с тобой, Наоми».

«Мне тоже очень приятно с тобой познакомиться, Джастис. Особенно, если ты собираешься приготовить мне вышеупомянутый кофеин».

«Я приготовлю тебе латте, от которого у тебя волосы встанут дыбом», – пообещал он.

Мужчина, который знал, как удовлетворить мои насущные потребности, и делал это с улыбкой? Я не могла не влюбиться в него хоть немного прямо тогда и там.

Пока Джастис приступал к работе, я любовалась кафе. Он был отделан в стиле "мужественного гаража". Гофрированный металл на стенах, блестящие красные полки, заляпанный бетонный пол. У всех напитков были такие названия, как Red Line Latte и Checkered Flag Cappuccino. Это было совершенно очаровательно.

За маленькими круглыми столиками, разбросанными по всему заведению, сидела горстка любителей раннего утреннего кофе. Каждый человек смотрел на меня так, словно на самом деле был не рад меня видеть.

«Как ты относишься к ароматам клена и бекона, дорогая?» – позвал Джастис из сверкающей кофеварки для приготовления эспрессо.

«Я прекрасно отношусь к ним. Особенно, если они подаются в чашке размером с ведро», – заверила я его.

Его смех эхом разнесся по заведению и, казалось, расслабил остальных посетителей, которые снова стали игнорировать меня.

Входная дверь открылась, и я обернулась, ожидая увидеть Тину.

Но мужчина, который ворвался внутрь, определенно не был моей сестрой. Похоже, он нуждался в кофеине еще больше, чем я.

«Горячий» было бы подходящим словом, чтобы описать его. Жарко, как в аду, было бы еще точнее. Он был достаточно высок, чтобы я могла надеть свои самые высокие каблуки и при этом задирать голову, чтобы поцеловаться с ним – моя официальная классификация мужского роста. Его волосы были грязно-русыми и коротко подстрижены по бокам и зачесаны назад на макушке, что говорило о хорошем вкусе и разумных навыках ухода.

Оба эти критерия заняли первое место в моем списке причин испытывать влечение к мужчине. Борода была совершенно новым дополнением к списку. Я никогда не целовалась с мужчиной с бородой, и в какой-то момент у меня возник внезапный, иррациональный интерес испытать это на себе.

Потом я добралась до его глаз. Они были прохладного серо-голубого цвета, что навело меня на мысль о оружейном металле и ледниках.

Он направился прямо ко мне и вторгся в мое личное пространство, как будто у него было постоянное приглашение. Когда он скрестил покрытые татуировками предплечья на широкой груди, у меня из горла вырвался писклявый звук.

Вау.

«Я думал, что выразился предельно ясно», прорычал он.

«Эээ. А?».

Я была сбита с толку. Мужчина смотрел на меня так, словно я была самым ненавистным персонажем реалити-шоу, но я все равно хотела увидеть, как он выглядит голым. Я не проявляла такого скудного сексуального суждения с тех пор, как училась в колледже.

Я винила во всем свою усталость и эмоциональные шрамы.

За стойкой Джастис остановился в середине приготовления латте и взмахнул обеими руками в воздухе. «Погоди-ка», – начал он.

«Все в порядке, Джастис», – заверила я его. «Ты просто продолжай готовить кофе, а я позабочусь об этом… джентльмене».

Стулья отодвинулись от столов вокруг нас, и я наблюдала, как все до последнего посетителя направляются к двери, некоторые все еще с кружками в руках. Никто из них не взглянул мне в глаза, когда они уходили.

«Нокс, это не то, что ты думаешь», – снова попытался Джастис.

«Сегодня я не играю ни в какие игры. Убирайся к черту», приказал Викинг. Белокурый бог сексуальной ярости стремительно опускался все ниже в моем сексуальном списке.

Я указала на свою грудь. «Я?».

«С меня хватит твоих игр. У тебя есть пять секунд, чтобы выйти за эту дверь и никогда не возвращаться», – сказал он, подходя еще ближе, пока кончики его ботинок не коснулись моих обнаженных пальцев в шлепанцах.

Черт. Вблизи он выглядел так, словно только что сбежал с мародерствующего судна викингов… или со съемочной площадки рекламы одеколона. Один из тех странных вычурных фильмов, в которых не было никакого смысла и которые носили названия типа «Невежественный зверь».

«Послушайте, сэр. Я нахожусь в разгаре личного кризиса, и все, что я пытаюсь сделать, это выпить чашечку кофе».

«Я, блядь, говорил тебе, Тина. Ты больше не должна приходить сюда и беспокоить Джастиса или его клиентов, иначе я лично выпровожу твою задницу из города».

«Нокс…».

Вспыльчивый, сексуальный мужчина-зверь поднял палец в направлении Джастис. «Одну секунду, приятель. Похоже, мне пора выносить мусор».

«Мусор?» Я ахнула. Я думала, Вирджинцы должны быть дружелюбными. Вместо этого я пробыла в городе всего полчаса, и теперь ко мне грубо приставал викинг с манерами пещерного человека.

«Дорогая, твой кофе готов», – сказал Джастис, ставя очень большую чашку на деревянную стойку.

Мой взгляд метнулся к дымящемуся напитку с кофеином.

«Ты только подумай о том, чтобы взять эту чашку, и у нас возникнут проблемы», – сказал Викинг низким и опасным голосом.

Но Лейф Эриксон не знал, с кем он сегодня связался.

У каждой женщины была своя линия поведения. Моя, которая, по общему признанию, была отведена слишком далеко назад, только что была пересечена.

«Сделай один шаг навстречу этому прекрасному латте, которое мой друг Джастис приготовил специально для меня, и я заставлю тебя пожалеть о том моменте, когда ты встретил меня».

Я была хорошим человеком. По словам моих родителей, я была хорошей девочкой. И, согласно онлайн-тесту, который я прошла две недели назад, я умела нравиться людям. Я не была сильна в раздаче угроз.

Глаза мужчины сузились, и я отказалась замечать сексуальные морщинки в уголках.

«Я уже сожалею об этом, как и весь этот чертов город. Просто потому, что ты сменила прическу, это не значит, что я забуду о неприятностях, которые ты здесь причинила. А теперь убирай свою задницу за дверь и не возвращайся».

«Он думает, что ты Тина», – вмешался Джастис.

Меня не волновало, что этот осел считает меня серийным убийцей-каннибалом. Он стоял между мной и моим кофеином.

Белокурое чудовище повернуло голову в сторону Джастиса. «Что, черт возьми, ты несешь?».

Прежде чем мой милый друг с кофе успел что-либо объяснить, я ткнула викинга пальцем в грудь. Это зашло не очень далеко, благодаря непристойному слою мышц под кожей. Но я позаботилась о том, чтобы провести ногтем.

«А теперь послушай меня», начала я. «Мне все равно, принимаешь ли ты меня за мою сестру или за того проныру, который взвинтил цены на противомалярийные препараты. Я – человек, у которого действительно плохой день после худшего в ее жизни. Сегодня у меня не хватит духу подавить эти эмоции. Так что тебе лучше убраться с моей дороги и оставить меня в покое, викинг».

На какую-то жаркую секунду он выглядел совершенно ошеломленным.

Я поняла это так, что пришло время выпить кофе. Обойдя его, я взяла чашку, осторожно понюхала, а затем окунула лицо в дымящуюся горячую жизненную силу.

Я сделала большой глоток, желая, чтобы кофеин сотворил свои чудеса, когда ароматы взорвутся у меня на языке. Я была почти уверена, что неуместный стон, который я услышала, исходил из моих собственных уст, но я слишком устала, чтобы обращать на это внимание. Когда я, наконец, опустила чашку и провела тыльной стороной ладони по губам, Викинг все еще стоял там, уставившись на меня.

Повернувшись к нему спиной, я одарила своего героя Джастиса улыбкой и положила на стойку двадцатидолларовую купюру за экстренный кофе. «Вы, сэр, художник. Сколько я тебе должна за лучший латте, который я когда-либо пробовала в своей жизни?».

«Учитывая, какое у тебя сегодня утро, дорогая, это за счет заведения», – сказал он, возвращая мне права и наличные.

«Ты, мой друг, настоящий джентльмен. В отличие от некоторых». Я бросила взгляд через плечо туда, где стоял Викинг, расставив ноги и скрестив руки на груди. Еще раз, приложившись к своему напитку, я положила двадцатку в банку для чаевых. «Спасибо тебе за то, что был добр ко мне в худший день моей жизни».

«Я думал, этот день был вчера», – вмешался хмурый бегемот.

Мой вздох был усталым, когда я медленно повернулась к нему лицом. «Это было до того, как я встретила тебя. Так что я могу официально сказать, что каким бы плохим ни был вчерашний день, сегодня мы победили с небольшим отрывом». Я снова обратилась к Джаститу. «Мне жаль, что этот придурок распугал всех твоих клиентов. Но я очень скоро вернусь за еще одним таким же».

«С нетерпением жду этого, Наоми», – сказал он, подмигнув.

Я повернулась, чтобы уйти, и врезалась прямо в милю грудной клетки сварливого мужчины.

«Наоми?» – спросил он.

«Уходи». Мне было почти приятно хоть раз в жизни нагрубить. Занять определенную позицию.

«Тебя зовут Наоми», – заявил Викинг.

Я была слишком занята, пытаясь испепелить его взглядом праведного гнева, чтобы ответить.

«Не Тина?» он надавил.

«Они близнецы, чувак», – сказал Джастис с явной улыбкой в голосе.

«Трахни меня». – Викинг запустил руку в свои волосы.

«Меня беспокоит зрение вашего друга», – сказала я Джастису, указывая на фотографию Тины.

В какой-то момент за последние десять с лишним лет Тина стала осветленной блондинкой, что делало наши в остальном тонкие различия еще более очевидными.

«Я оставил свои контактные данные дома», – сказал он.

«Рядом с твоими манерами?» – съязвила я. Кофеин попал в мою кровь, сделав меня необычайно дерзкой.

Он не ответил ничем, кроме яростного взгляда.

Я вздохнула. «Уйди с моей дороги, Лейф Эриксон»

«Меня зовут Нокс. И почему ты здесь?».

Что, черт возьми, это было за имя? Была ли у Нокса тяжелая жизнь? Много ли он рассказывал анекдотов про Нокса-Нокса? Это было сокращение от чего-то? Нокс здоров? Нокс Натан?

«Это не твое дело, Нокс. Все, что я делаю или не делаю, тебя не касается. На самом деле, мое существование тебя не касается. А теперь, будь добр, уйди с моей дороги».

Мне захотелось кричать как можно громче и как можно дольше. Но я пробовала это пару раз в машине во время долгой поездки сюда, и это не помогло.

К счастью, этот красивый болван раздраженно вздохнул и поступил достойно, сохранив мне жизнь, убравшись с моего пути. Я хочу выйти из кафе и надеть летний свитер со всем достоинством, на какое только способна.

Если бы Тина захотела встретиться со мной, она могла бы найти меня в мотеле. Мне не нужно было ждать и терпеть, когда ко мне пристают незнакомцы с личностями кактусов.

Я бы вернулась в свою темную комнату, вынимала из волос все до последней шпильки и приняла душ, пока не кончалась горячая вода. Тогда я бы решила, что делать дальше.

Это был надежный план. Не хватало только одной вещи.

Моя машина.

О нет. Моя машина и моя сумочка.

Стойка для велосипедов перед кафе все еще была на месте. Прачечная с яркими плакатами в витрине по-прежнему находилась через дорогу, рядом с гаражом механика.

Но моей машины не было там, где я ее оставила.

Парковочное место, на которое я втиснулась перед зоомагазином, было пустым.

Я оглядела квартал вдоль и поперек. Но моего верного, пыльного "Вольво" нигде не было видно.

«Ты заблудилась?».

Я закрыла глаза и стиснула челюсти. «Иди. Прочь».

«Итак, в чем твоя проблема?».

Я обернулась и обнаружила, что Нокс пристально наблюдает за мной, держа в руке чашку с кофе.

«В чем моя проблема?» – повторила я.

Мне хотелось пнуть его в голень и украсть его кофе.

«У меня все в порядке со слухом, милая. Не нужно кричать».

«Моя проблема в том, что пока я потратила пять минут своей жизни на знакомство с тобой, мою машину отбуксировали».

«Ты уверена?».

«Нет. Я никогда не имею ни малейшего представления, где я паркую свою машину. Я просто оставляю их повсюду и покупаю новые, когда не могу их найти».

Он бросил на меня взгляд.

Я закатила глаза. «Очевидно, я говорю с сарказмом». Я потянулась за своим телефоном только для того, чтобы вспомнить, что у меня больше нет телефона.

«Кто нассал в твои хлопья?».

«Тот, кто научил тебя выражать заботу о человеке, сделала это неправильно». Не сказав больше ни слова, я зашагала прочь, как я надеялась, в направлении местного полицейского участка.

Я не успела дойти до следующей витрины, как большая твердая рука сомкнулась на моем плече.

Это из-за недосыпа, эмоциональной необработанности, сказала я себе. Это были единственные причины, по которым я почувствовала дрожь осознания его хватки.

«Остановись», – приказал он угрюмо.

«Руки. Прочь». – Я неловко взмахнула рукой, но его хватка только усилилась.

«Тогда перестань уходить от меня».

Я приостановила свое уклончивое размахивание руками. «Я перестану уходить, если ты перестанешь быть мудаком».

Его ноздри раздувались, когда он смотрел в небо, и мне показалось, что я слышу, как он считает.

«Ты серьезно считаешь до десяти?». Это со мной поступили несправедливо. У меня была причина молить небеса о терпении.

Он досчитал до десяти и все еще выглядел раздраженным. «Если я перестану быть мудаком, ты останешься и поговоришь со мной минутку?».

Я сделала еще один глоток кофе и задумалась об этом. «Может быть».

«Я отпускаю тебя», – предупредил он.

«Отлично», – подсказала я.

Мы оба посмотрели вниз на его руку, лежащую на моей. Он медленно ослабил хватку и отпустил меня, но не раньше, чем его кончики пальцев прошлись по чувствительной коже внутри моей руки.

По коже побежали мурашки, и я надеялась, что он этого не заметит. Особенно потому, что в моем теле мурашки по коже и реакции на заострение сосков были тесно связаны.

«Тебе холодно?» Его взгляд определенно был направлен не на мою руку или плечи, а на грудь.

Черт возьми. «Да», – солгала я.

«Сейчас восемьдесят четыре градуса, а ты пьешь горячий кофе».

«Если ты закончил объяснять внутреннюю температуру, я бы хотела пойти поискать свою машину», – сказала я, скрещивая свободную руку на своих предательских сиськах. «Возможно, вы могли бы указать мне направление к ближайшей штрафстоянке или полицейскому участку?».

Он долго смотрел на меня, затем покачал головой. «Тогда пошли».

«Извини?»

«Я подвезу тебя».

«Ха!» Я подавила смешок. Он был в бреду, если думал, что я добровольно сяду с ним в машину.

Я все еще качала головой, когда он заговорил снова. «Пойдем, Дейзи. У меня нет в запасе всего дня».

2

Герой поневоле

Нокс

Женщина уставилась на меня так, словно я только что предложил ей поцеловать гремучую змею по-французски.

Мой день еще даже не должен был начаться, а он уже полетел ко всем чертям. Я винил ее. И ее придурковатую сестру Тину.

Я также возложил вину на Агату, поскольку именно она написала мне, что Тина только что привела свою “проблемную задницу” в кафе.

И вот теперь я был здесь, на рассвете, изображая из себя городского вышибалу, как идиот, и дрался с женщиной, которую никогда не встречал.

Наоми моргнула, глядя на меня, как будто вышла из тумана. «Ты издеваешься надо мной, да?».

Агате нужно было проверить свои гребаные глаза, если она перепутала разъяренную брюнетку с её белокурой, загорелой, татуированной занозой в заднице сестрой.

Различия между ними были чертовски очевидны, даже без моих контактов. Лицо Тины было цвета и фактуры старого кожаного дивана. У нее был жесткий рот, окруженный глубокими морщинами от курения двух пачек в день и чувства, что мир ей чем-то обязан.

Наоми, с другой стороны, была скроена из другой ткани. Более классный вариант. Она была высокой, как и ее сестра. Но вместо хрустящего жареного образа она стала похожа на диснеевскую принцессу с густыми волосами цвета жареных каштанов. Оно и цветы в нем пытались избежать какой-то замысловатой прически. Ее лицо стало мягче, кожа бледнее. Полные розовые губы. Глаза, которые заставили меня подумать о лесных подстилках и открытых полях.

Если Тина была одета как байкерша, прошедшая через измельчитель дров, то Наоми надела спортивные шорты высокого класса и майку в тон на подтянутом теле, что сулило больше, чем просто несколько приятных сюрпризов.

Она была похожа на женщину, которая, бросив на меня один взгляд, тут же бросится спасать первого попавшегося члена правления в рубашке для гольфа.

К счастью для нее, я не снимался в драме. Или высокие эксплуатационные расходы. Я не снимал принцесс с глазами лани, которых нужно спасать. Я не тратил время впустую с женщинами, которым требовалось нечто большее, чем хорошее времяпрепровождение и несколько оргазмов.

Но поскольку я уже сунул свой нос в ситуацию, назвал ее дрянью и накричал на нее, самое меньшее, что я мог сделать, это быстро довести ситуацию до конца. Потом я собирался вернуться в постель.

«Нет. Я, блядь, не издеваюсь над тобой», – заявил я.

«Я никуда с тобой не пойду».

«У тебя нет машины», – заметил я.

«Спасибо, капитан Очевидность. Я знаю, что у меня нет машины».

«Позволь мне прояснить ситуацию. Ты чужак в новом городе. Твоя машина исчезает. И ты отказываешься от предложения подвезти, потому что…»

«Потому что ты ворвался в кафе и накричал на меня! Потом ты погнался за мной и все еще кричишь. Я сажусь с тобой в машину, и у меня больше шансов быть разрубленным на куски и разбросанным по пустыне, чем добраться до места назначения».

«Здесь нет пустынь. Хотя есть и горы».

Выражение ее лица говорило о том, что она не нашла меня полезным или забавным.

Я выдохнул сквозь зубы. «Смотри. Я устал. Я получил предупреждение о том, что Тина снова устраивает беспорядки в кафе, и я подумал, что наткнулся именно на это».

Она сделала большой глоток кофе, оглядывая улицу по сторонам, как будто раздумывала о побеге.

«Даже не думай об этом», – сказал я ей. «Ты бы пролила свой кофе».

Когда эти красивые карие глаза широко раскрылись, я понял, что попал в точку.

«Отлично. Но только потому, что это лучший латте, который я пробовала за всю свою жизнь. И это твое представление об извинениях? Потому что точно так же, как ты спрашиваешь людей, не случилось ли что-то не так, это отстой».

«Это было объяснение. Прими это или оставь». Я не тратил время впустую, занимаясь вещами, которые не имели значения. Например, вести светскую беседу или извиняться.

По улице с ревом пронесся мотоцикл, из динамиков которого доносился рев Роба Зомби, несмотря на то, что еще не было семи утра. Парень посмотрел на нас и завел двигатель. Рейту перевалило за семьдесят, но он все еще умудрялся отрастить астрономическое количество хвостов со всей этой своей затеей с татуировками чернобурки.

Заинтригованная, Наоми наблюдала за ним с открытым ртом.

Сегодня был не тот день, когда маленькая мисс с маргаритками в волосах отправилась бы на прогулку по дикой стороне.

Я кивнул Рейту, чтобы он отваливал, выхватил драгоценный кофе Наоми из ее рук и направился вниз по тротуару.

«Эй!».

Она бросилась в погоню, как я и предполагал. Я мог бы взять ее за руку, но мне не очень понравилась реакция, которую я испытал, когда прикоснулся к ней. Это казалось сложным. «Надо было остаться в гребаной постели», – пробормотал я.

«Что с тобой не так?»” – потребовала Наоми, трусцой догоняя его. Она потянулась за своей чашкой, но я держал ее вне пределов досягаемости и продолжал идти.

«Если ты не хочешь закончить тем, что будешь привязана к мотоциклу Рейта, тогда я предлагаю тебе залезть в мой грузовик».

Растрепанное дитя цветов пробормотало несколько нелестно звучащих вещей о моей личности и анатомии.

«Смотри. Если ты сможешь перестать быть занозой в моей заднице целых пять минут, я отвезу тебя в участок. Ты можешь забрать свою чертову машину, а потом убираться из моей жизни».

«Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что у тебя характер разъяренного дикобраза?».

Я проигнорировал ее и продолжал идти.

«Откуда мне знать, что ты сам не попытаешься связать меня по рукам и ногам?» – потребовала она.

Я остановился и лениво оглядел ее. «Детка, ты не в моем вкусе».

Она так сильно закатила глаза, что было чудом, что они не выскочили и не упали на тротуар. «Извините, я пойду, выплачусь рекой».

Я сошел с тротуара и открыл пассажирскую дверцу своего пикапа. «Залезай».

«Твое рыцарство – отстой», – пожаловалась она.

«Рыцарство?».

«Это значит…»

«Господи. Я знаю, что это значит».

И я знал, что означало то, что она использовала это слово в разговоре. У нее в волосах были гребаные цветы. Эта женщина была романтиком. Еще один выпад против нее в моей книге. От романтичных женщин труднее всего было избавиться. Те, что липкие. Те, кто притворялся, что они могут справиться со всей этой сделкой «без всяких обязательств». Тем временем они замышляли стать «единственными», пытаясь обманом заставить мужчин встречаться с их родителями и тайно разглядывать свадебные платья.

Когда она не вошла сама, я протянул руку и поставил ее кофе в подстаканник.

«Я действительно недовольна тобой прямо сейчас», – сказала она.

Пространство между нашими телами было заряжено той энергией, которую я обычно ощущал непосредственно перед хорошей дракой в баре. Опасный, возбуждающий. Мне это не очень понравилось.

«Залезай в этот чертов грузовик».

Посчитав маленьким чудом, что она действительно подчинилась, я захлопнул дверь перед ее хмурым взглядом.

«У тебя там все в порядке, Нокс?» – позвал Бад Никельбейн с порога своего скобяного магазина. Он был одет в свою обычную униформу из полукомбинезона и футболки Led Zeppelin. Конский хвост, который он носил тридцать лет, свисал ему на спину, тонкий и седой, что делало его похожим на более тяжелого и менее смешного Джорджа Карлина.

«Все хорошо», – заверил я его.

Его взгляд скользнул к Наоми через ветровое стекло. «Позвони мне, если тебе понадобится помощь с телом».

Я сел за руль и завел двигатель.

«Свидетель видел, как я садилась в этот грузовик, так что я бы долго и упорно думала о том, чтобы убить меня в этот момент», – сказала она, указывая на Бада, который все еще наблюдал за нами.

Очевидно, она не слышала его комментария.

«Я не убью тебя», – огрызнулся я. Пока.

Она уже была пристегнута, ее длинные ноги были скрещены. Шлепанцы свисали с ее пальцев, когда она покачивала ногой. Оба ее колена были в синяках, и я заметил свежую царапину на ее правом предплечье. Я сказал себе, что не хочу этого знать, и дал задний ход. Я бы высадил ее на станции – надеюсь, было достаточно рано, чтобы избежать встречи с тем, кого я хотел избежать, – и убедился, что она получила свою чертову машину. Если мне повезет, я все еще смогу поспать еще часок, прежде чем официально начну свой рабочий день.

«Знаешь», начала она, «если кто-то из нас и должен злиться на другого, так это я. Я даже не знаю тебя, и вот ты кричишь мне в лицо, встаешь между мной и моим кофе, а потом практически похищаешь меня. У тебя нет причин расстраиваться».

«Ты даже не представляешь, милая. У меня куча причин злиться, и многие из них связаны с твоей никчемной сестрой».

«Может, Тина и не самый приятный человек, но это не дает тебе права быть такой задницей. Она все еще член семьи», – фыркнула Наоми.

«Я бы не стал навешивать ярлык «люди» на твою сестру. Тина была чудовищем первой степени. Она крала. Она лгала. Она затевала драки. Выпивала слишком много. Слишком мало принимала душ. И не обращала внимания ни на кого другого. И все потому, что она считала, что весь мир у нее в долгу.

«Послушай, кем бы ты, черт возьми, ни был. Единственные люди, которые могут так говорить о ней, – это я, наши родители и выпускной класс Андерсонтаунской средней школы 2003 года выпуска. И, возможно, также пожарная служба Андерсонтауна. Но это потому, что они заслужили это право. Ты этого не сделал, и мне не нужно, чтобы ты вымещал на мне свои проблемы с моей сестрой».

«Неважно», сказал я сквозь стиснутые зубы.

Остаток пути мы проехали в молчании. Полицейское управление Нокаута располагалось в нескольких кварталах от Мейн-стрит и занимало одно новое здание с городской публичной библиотекой. От одного взгляда на это у меня дернулся мускул под глазом.

На стоянке стояли пикап, патрульная машина и "Харлей Фэт Бой". Внедорожника шефа не было видно. Благодарите Христа за маленькие чудеса.

«Да ладно тебе. Давай покончим с этим».

«Тебе нет необходимости заходить», – фыркнула Наоми. Она смотрела на свой пустой стакан щенячьими глазами.

Зарычав, я сунул ей свой почти нетронутый кофе. «Я отвезу тебя к стойке регистрации, удостоверюсь, что у них есть твоя машина, а потом больше никогда тебя не увижу».

«Отлично. Но я не говорю тебе «спасибо»».

Я не потрудился ответить, потому что был слишком занят, устремляясь к входной двери и игнорируя большие золотые буквы над ней.

«Муниципальное здание Нокс Морган».

Я притворился, что не расслышал ее, и позволил стеклянной двери закрыться за мной.

«В этом городе больше одного Нокса?» – спросила она, распахивая дверь и следуя за мной внутрь.

«Нет», – сказал я, надеясь, что это положит конец вопросам, на которые я, черт возьми, не хотел отвечать. Здание было относительно новым, с тонной дерьмового стекла, широкими коридорами и запахом свежей краски.

«Значит, на здании написано твое имя?» – настаивала она, снова переходя на бег трусцой, чтобы не отстать от меня.

«Думаю, да». Я рывком распахнул другую дверь справа и жестом пригласил ее войти.

Полицейский участок Knockemout's cop shop больше походил на одно из тех мест для совместной работы, которые нравятся городским хипстерам, чем на настоящий полицейский участок. Это раздражало мальчиков и девочек в синем, которые гордились своим заплесневелым, разваливающимся бункером с мерцающими лампами дневного света и ковром, покрытым пятнами от десятилетий пребывания преступников.

Их раздражение по поводу яркой краски и блестящей новой офисной мебели было единственным, что мне в этом не претило.

Полиция Нокемоута сделала все возможное, чтобы заново открыть свои корни, сложив драгоценные башни папок с делами на бамбуковых столах с регулируемой высотой и заваривая слишком дешевый и слишком крепкий кофе 24/7. На прилавке стояла открытая коробка с черствыми пончиками, и повсюду были отпечатки пальцев от сахарной пудры. Но пока ничто не омрачало блеска новизны гребаного здания Нокс Морган Билдинг.

Сержант Грейс Хоппер сидел за своим столом и размешивал полфунта сахара в кофе. Исправившийся член мотоклуба, он теперь проводил будние вечера, тренируя команду своей дочери по софтболу, а выходные – подстригая газоны. Его и его тещи. Но раз в год он сажал жену на заднее сиденье своего байка, и они отправлялись вновь переживать свои славные дни на открытой дороге.

Он заметил меня и моего гостя и чуть не опрокинул на себя всю кружку.

«Что происходит, Нокс?» – спросил Грейв, теперь открыто уставившись на Наоми.

В городе ни для кого не было секретом, что я старался как можно меньше иметь дела с полицией. Также не было новостью, что Тина была из тех неприятностей, которых я не терпел.

«Это Наоми. Близнец Тины», объяснил я. – Она только что приехала в город и говорит, что ее машину отбуксировали. Ты достал его на заднем дворе?».

У полиции Нокемоута обычно были заботы поважнее, чем парковка, и она позволяла своим гражданам парковаться, где им заблагорассудится и когда они захотят, главное, чтобы это было не прямо на тротуаре.

«Я вернусь ко всей этой истории с сестрой-близнецом», – предупредил Грейв, указывая на нас своей мешалкой для кофе. «Но, во-первых, сегодня здесь только я, и я ни хрена не буксирую».

Блядь. Я провела рукой по волосам.

«Если ты этого не делал, у тебя есть какие-нибудь идеи, кто бы еще это сделал?» – с надеждой спросила Наоми.