Текст книги "Вещи, которые мы не смогли преодолеть (ЛП)"
Автор книги: Люси Скор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)
«Она делает это в каждой игре. Как будто она не может контролировать свой рот», – простонала я.
«Давай, судья», – крикнул Рейт. «Это был фол».
«Извините, тренер. Нельзя использовать этот язык на поле», – сказал судья.
Уэйли снова открыла рот. К счастью, у Хлои хватило предусмотрительности прикрыть ладонью зияющую пропасть слов из четырех букв. Уэйли боролась с ней.
«Это ее третья желтая карточка в трех матчах. Я не могу заставить ее остановиться».
Нокс засунул пальцы в рот и свистнул. Все посмотрели в нашу сторону, включая Уэйли.
«Так», сказал он, загибая палец. «Иди сюда».
Хлоя отпустила ее, и Уэйли, уставившись себе под ноги, с красными щеками, направилась к линии.
Нокс отпустил меня и схватил Уэйли сзади за шею.
«Я понимаю это, малышка. Понимаю. Но ты не можешь говорить такое дерьмо на поле или в школе».
«Почему нет? Ты это говоришь. Так говорит моя мама».
«Мы взрослые люди, и у нас нет кучи других взрослых, которые дышат нам в затылок и говорят, чего не следует делать».
«Так что же мне, по-твоему, делать? Я споткнулась! Я могла бы забить».
«Ты произносишь это так громко, как тебе хочется, про себя. Ты позволяешь этому выходить из твоих глаз, из твоих пор, из каждого выдоха, но ты больше не произносишь этого на поле. Ты, блядь, намного лучше этого. У тебя вспыльчивый характер, но в том, чтобы контролировать его, гораздо больше силы, чем в том, чтобы дать ему волю. Используй это, или оно воспользуется тобой. Ты меня поняла?».
Она торжественно кивнула. «Я думаю, что да. Когда я смогу использовать эти слова?».
«Когда мы с тобой смотрим футбол».
Пристальный взгляд Уэйли скользнул по моему лицу, оценивая мою реакцию.
«Не беспокойся о своей тете. Она чертовски гордится тобой. Но ты сдерживаешь себя только тогда, когда вот так взрываешься. Так что давай дадим ей еще кое-что, чем можно гордиться. Да?».
Она вздохнула. Затем снова кивнула. «Да. Хорошо. Но я могу ругаться, когда мы смотрим футбол?».
«Ты чертовски можешь», – сказал Нокс, взъерошивая ее волосы.
«А когда я больше не буду ходить в школу?».
«Ты можешь ругаться сколько угодно, черт возьми, после того, как закончишь колледж. Может быть, и аспирантуру тоже, если ты хочешь получить степень доктора философии или еще что-нибудь в этом роде».
Уголок ее рта приподнялся.
«Так-то лучше», – сказал он. «А теперь тащи свою задницу туда и забей мяч в заднюю часть сетки, чтобы потом мы могли купить мороженое».
«Но сейчас утро», – сказала она, снова глядя на меня так, словно я была каким-то монстром, выступающим против ругани и мороженого.
«Нет лучшего времени для мороженого, чем после крупной победы», – заверил он ее.
Она улыбнулась ему снизу вверх. «Ладно. Спасибо, Нокс. Извини, тетя Наоми».
«Ты прощена», – заверила я ее. «Я уже горжусь тобой. А теперь иди и будь потрясающей».
Так что это был не самый лучший мой совет. Но я чувствовала себя скорее как в обмороке, когда Нокс стоял плечом к плечу с Рейтом. Мой отец, затем Нэш, присоединились к нему. Вместе они создали стену тестостерона, готовую защищать и направлять своих девочек.
«Как раз в тот момент, когда ты думаешь, что он не может стать еще сексуальнее», – сказала моя мама, бочком подходя ко мне.
«Ты говоришь о Ноксе или об отце?» Я спросила.
«И то, и другое. На самом деле, все они. В тренере Рейте определенно есть что-то обаятельное. А Нэш такой же сексуальный, как и его брат».
«Мама!».
«Это всего лишь наблюдение. Мы, женщины, обладаем прекрасным вкусом в отношении мужчин. Ну, большинство из нас».
Я прикрыла рот рукой и попыталась подавить смех.
* * *
Время шло, а счет по-прежнему был равным 1:1.
«Вперед, дамы!» – крикнул Рейт.
Я увидела, как Уэйли посмотрела в нашу сторону, уловила слабую улыбку на ее лице и снова почувствовала покалывание. У нее была группа поддержки, которая ждала, чтобы отпраздновать вместе с ней, и это кое-что значило для нее.
«Ты потрясающе с ней справляешься», – сказала мама.
«Правда?»
«Посмотри на эту улыбку. Посмотри, как она продолжает поглядывать сюда, убеждая себя, что мы все еще здесь. Что бы ты ни говорила о Тине, но отдать тебе свою дочь было лучшим выбором, который она когда-либо делала».
Мои глаза затуманились слезами. «Спасибо, мам», – прошептала я.
Она взяла меня под руку, затем напряглась. «Мяч снова у нее!».
Внучка Рейта сцепилась с двумя защитниками и отправила мяч к ногам Уэйли.
«Вперед!» – закричали мы как один, и толпа вскочила на ноги.
Мы с мамой прижались друг к другу, пока Уэйли обводила последнего защитника между ней и воротами.
«О боже мой, меня сейчас стошнит».
«Дай ей оторваться. Уэйлей!», – взвизгнула мама.
Так она и сделала. Я затаила дыхание, пока мы наблюдали, как мяч в замедленной съемке летит к воротам.
Толпа кричала. Я слышала, как Стеф перекрикивал всех, крича: “Засунь это в сетку!”
Вратарь нырнул за ним.
Но мяч пролетел мимо кончиков ее пальцев и влетел в сетку.
Я кричала вместе с мамой, когда мы вместе прыгали вверх-вниз.
«Это моя внучка!» Мама взвизгнула.
«Да, черт возьми!» – взревел Рейт.
«Ты чертовски прав», – крикнула Лиза.
Слоан и Стеф обнимали друг друга.
Судья дал финальный свисток. «Это победа!».
Уэйли стояла как вкопанная, уставившись на мяч в дальней части сетки, словно не могла поверить в то, что только что сделала. А потом она повернулась. Ее товарищи по команде подбежали к ней, визжа и хихикая. Но она смотрела за их пределы. Она смотрела на меня. А потом она побежала.
И я тоже. Я поймала ее, когда она прыгнула в мои объятия, и закружила.
«Ты сделал это!».
«Ты видела? Вы видели, что я сделала, тетя Наоми?».
«Я видела, милая. Я так горжусь тобой!».
«Можем ли мы купить мороженое, и могу ли я ругаться, когда смотрю футбол с Ноксом?».
«Да, я думаю, что можешь».
Она крепко обняла меня за шею и прошептала: «Это лучший день в моей жизни».
Я пыталась сморгнуть слезы, когда кто-то вырвал ее из моих объятий. Это был Нокс, и он сажал Уэйли себе на плечи, в то время как остальные игроки и родители собрались вокруг, чтобы поздравить ее. Нокс одарил меня одной из своих редких, широченных улыбок, от которой у меня закружилась голова.
«Мы со Слоан поговорили, и ты прощена», – сказал Стеф, обнимая меня одной рукой.
«При условии, что нас пригласят на мороженое», – добавила Слоун.
«И быть включенными в твою жизнь», – настаивал Стеф.
Я притянула их обоих к себе, чтобы крепко обнять, и через их плечи увидела, как папа похлопал Нокса по спине.
34
Жених
Наоми
Я продела стержень серьги в мочку уха и откинулась назад, чтобы полюбоваться эффектом.
«А ты как думаешь?» – спросила я Уэйли, которая растянулась поперек моей кровати на животе, подперев подбородок руками.
Она изучала серьги. «Так лучше», – решила она. «Они сверкают, как Хонки Тонк на твоей рубашке, и еще больше выделяются, когда ты встряхиваешь волосами».
«Я не распускаю волосы», – сказал я, взъерошивая ее волосы. В последние дни моя племянница все больше и больше соглашалась терпеть мою привязанность.
«О, да, ты знаешь. Всякий раз, когда ты ловишь на себе взгляд Нокса, ты вся…» – Она сделала паузу, чтобы встряхнуть своими светлыми волосами и моргнуть глазами.
«Я этого не делаю!».
«Сделай так».
«Я взрослая, и я главная, и я говорю, что не хочу», – настаивала я, плюхаясь на кровать рядом с ней.
«А еще у тебя такое милое личико всякий раз, когда он входит в комнату или ты получаешь от него сообщение».
«О, это похоже на то глупое лицо, которое ты делаешь всякий раз, когда кто-то произносит имя мистера Майклза?» – поддразнила я.
Лицо Уэйли превратилось в то, что можно было бы точно назвать размазанным.
«Ха! Смотри! У тебя нежное личико», – сказала я, обвиняюще указывая на нее.
«Как пожелаешь», – усмехнулась она, все еще улыбаясь. «Можно мне воспользоваться твоим лаком для волос, раз уж ты испортила мне прическу?».
«Конечно», – сказала я.
Она соскользнула с кровати и взяла банку, которую я оставила на комоде.
«Ты уверена, что упаковала все, что тебе нужно?» – спросила я, разглядывая розовую спортивную сумку в дверном проеме. Уэйли пригласили на вечеринку с ночевкой в честь дня рождения Нины. Это был первый раз, когда она проводила ночь с кем-то, не являющимся членом семьи, и я нервничала.
«Я уверена», – сказала она. Ее язык высунулся между зубами, когда она аккуратно зачесала волосы на лоб, прежде чем сбрызнуть их спреем.
«Я работаю в последнюю смену сегодня вечером, так что, если ты решишь, что не хочешь оставаться на ночь, ты можешь просто позвонить бабушке с дедушкой, или Лизе, или Ноксу, и кто-нибудь из них заедет за тобой».
Она скосила глаза на меня в зеркале. «Почему бы мне не захотеть остаться на ночь? Это вечеринка с ночевкой». Она уже была одета в пижаму, о чем говорилось в приглашении. Но на ней были розовые кроссовки, подаренные ей Ноксом, с неизменным брелком в виде сердца.
«Я просто хочу, чтобы ты знала, что, несмотря ни на что, ты всегда можешь позвонить, и кто-нибудь будет там», – сказала я. «Даже когда ты станешь старше».
Я прочистила горло, и Уэйли отложила лак для волос.
«Что?» – спросила она, поворачиваясь ко мне лицом.
«Что-что?» Я подстраховалась.
«Ты всегда прочищаешь горло, прежде чем сказать что-то, что, по твоему мнению, кому-то не понравится».
Чертовски проницательный ребенок. «Ты что-нибудь слышала от своей мамы?».
Она посмотрела себе под ноги. «Нет. Почему спрашиваешь?».
«Кто-то сказал, что она была в городе недавно», – сказала я.
«Она была?» Уэйли нахмурилась, как будто новость была тревожной.
Я кивнула. «Я с ней не разговаривала».
«Значит ли это, что она собирается принять меня обратно?» – спросила она.
Я начала откашливаться, потом остановилась. Я не знала, что на это ответить. «Это то, чего бы ты хотела?» Вместо этого я спросила
Теперь Уэйли пристально смотрела на ее туфли. «Мне хорошо здесь, с тобой», – сказала она, наконец.
Я почувствовала, как напряжение спало с моих плеч. «Мне нравится, когда ты со мной».
«Нравится?».
«Да, нравится. Даже если твое впечатление обо мне, когда ты встряхиваешь волосами, ужасное».
Она усмехнулась, затем остановилась. «Она всегда возвращается».
На этот раз, когда она произнесла это, это прозвучало по-другому. Это прозвучало скорее как предупреждение.
«Мы разберемся с этим, когда понадобится», – сказала я ей. «Давай отвезем тебя на твою вечеринку с ночевкой. Ты уверена, что взяла с собой зубную щетку?».
«Боже, тетя Наоми! Это не первая моя ночевка!».
«Ладно. Ладно! А как насчет нижнего белья?».
* * *
Я: Как там Париж?
Стеф: Я выпил слишком много шампанского и танцевал с мужчиной по имени Гастон. Так чертовски здорово. Но я все еще скучаю по тебе и твоей семье.
Я: Мы тоже по тебе скучаем.
Стеф: Произошла какая-нибудь драма, о которой ты “забыла” мне рассказать?
Я: Так приятно, что ты не держишь зла. И нет. Никакой драмы, о которой можно было бы сообщить, за исключением того, что Уэйли собирается на вечеринку с ночевкой.
Стеф: Значит ли это, что у тебя будет своя собственная вечеринка с ночевкой? Если да, то надень плюшевого мишку, которого я тебе прислал! Это растопит разум Нокса! Ой. Мне пора. Гастон зовет!
* * *
В Хонки Тонк пятничный вечер был бурным времяпрепровождением. Людей было больше, музыка громкой, и никого не волновало, что утром у них будет похмелье, поэтому заказов на выпивку было много.
Я убрала волосы с затылка, ожидая, пока Макс закончит вводить заказ.
«Где Нокс сегодня вечером?» – позвала Сильвер из-за стойки.
«Гуляет с Люцианом», – крикнула я в ответ поверх “Милого дома в Алабаме”. Группа была приличной, но их заглушала толпа, подпевавшая им. «Он сказал, что зайдет позже».
Макс отошела от кассы и начала разливать напитки по подносам. «Чаевые сегодня хороши», – сказала она.
«Звучит так, будто это может быть вечер шотов», – сказала я, пошевелив бровью.
«В твоей секции новый парень», – сказала Макс, указывая на стену в дальнем конце танцпола. «Как проходит вечеринка с ночевкой?».
«Уэй написала мне, чтобы я прекратила переписываться с ней, а Гаэль прислала мне фотографию девочек, делающих маникюр-педикюр и надевающих маски для лица», – сказала я ей. «Она выглядит так, словно проводит лучшее время в своей жизни».
Я заказала два свежих пива за столиком "эквестрианс" и по пути через бар быстро поздоровалась с Хинкелем Маккордом и Бадом Никелби.
Я мельком увидел нового покровителя. Он придвинул свой стул к стене, наполовину скрывшись в тени. Но я все еще могла разглядеть его рыжие волосы. Парень из библиотеки. Тот, кто спрашивал о технической поддержке.
Я почувствовала нервное покалывание в затылке. Может быть, он жил в Нокемоуте. Может быть, я слишком много думала об этом, и он был просто обычным человеком со сломанным ноутбуком, который любил выпить холодного пива в пятницу вечером.
А может, и нет.
«Держите, ребята», – сказала я, раздавая напитки на четверых, которые превратились в шестерых.
«Спасибо, Наоми. И спасибо тебе за то, что познакомила мою тетю с этой организацией здравоохранения на дому», – сказала Ниси, болтливая официантка из "Дино".
«Пожалуйста. Эй, кто-нибудь знает того парня у задней стены?» Я спросила.
Четыре головы повернулись в унисон. Нокемоут был не очень-то изящен.
«Не могу сказать, что он выглядит знакомым», – сказал Нисей. «Эти рыжие волосы определенно выделяются. Мне кажется, я бы запомнил его, если бы встретил».
«Он доставляет тебе неприятности, Нэй?» – потребовал Рейт, выглядя смертельно серьезным.
Я выдавила из себя смешок. «Нет. Я только что узнала его по библиотеке. Я не знала, местный ли он».
Мне вдруг захотелось, чтобы Нокса здесь не было.
Две секунды спустя я была по-настоящему рада, что это не так. Потому что на этот раз, когда открылась входная дверь, я молилась, чтобы пол разверзся и поглотил меня.
«Ну и кто, черт возьми, этот денди?» – вслух поинтересовался Рейт.
«О, нет. Нет, нет, нет, нет, нет, нет», – прошептала я.
Уорнер Деннисон Третий осматривал бар с выражением насмешки на красивом лице.
Я подумала о том, чтобы развернуться и со всех ног помчаться на кухню. Но было уже слишком поздно. Он встретился со мной взглядом, не потрудившись скрыть свое удивление.
«Наоми», – позвал он как раз в тот момент, когда группа оборвала свою песню.
Головы повернулись, чтобы посмотреть на меня, а затем снова на Уорнера.
Я стояла как вкопанная, но он был в движении, пробираясь между столиками, чтобы добраться до меня.
«Что ты здесь делаешь?» – потребовала я.
«Я? Какого черта ты делаешь в подобном месте? И что на тебе надето?» – сказал он, потянувшись ко мне. Его руки сжали мои бицепсы, как будто он собирался притянуть меня в объятия, но я сопротивлялась.
«Я здесь работаю», – сказала я, твердо положив руку ему на грудь.
Снаружи взревел двигатель мотоцикла, и он вздрогнул. «Больше нет», – сказал Уорнер. «Это просто смешно. Ты высказала свою точку зрения. Ты возвращаешься домой».
«Домой?» Я выдавила из себя сухой смешок. «Уорнер, я продала свой дом. Теперь я живу здесь».
«Не говори глупостей», – сказал он. «Ты идешь домой со мной».
Не желая устраивать сцену, я оставила попытки высвободиться из его объятий. «О чем ты говоришь? Мы больше не вместе».
«Ты сбежала с нашей свадьбы, а потом неделями игнорировала мои звонки и электронные письма. Ты хотела что-то сказать, и ты это сделала».
«Как ты думаешь, к чему именно я клонила?».
Его ноздри раздулись, и я заметила, как он сжал челюсти. Он был расстроен, и у меня от этого скрутило живот.
«Ты хотела, чтобы я увидел, какой была бы жизнь без тебя. Я понимаю это».
Мы привлекли к себе пристальное внимание всего бара. «Уорнер, давай поговорим где-нибудь в другом месте», – предложила я. Я потащила его мимо бара в коридор к туалетам.
«Я скучаю по тебе, Наоми. Я скучаю по нашим совместным ужинам. Я скучаю по возвращению домой и обнаружению, что ты постирала за меня всю мою одежду. Я скучаю по тому, чтобы сводить тебя куда-нибудь и показать всем».
Я покачала головой, надеясь вбить хоть какой-то смысл в свой мозг. Я не могла поверить, что он был здесь.
«Послушай», – сказал он, «я приношу извинения за то, что произошло. Я был в стрессе. Я слишком много выпил. Этого больше не повторится».
«Как ты меня нашел?» – спросила я, наконец, высвобождаясь из его объятий.
«Моя мама дружит с твоей на Facebook. Она видела некоторые фотографии, которые публиковала твоя мама».
В кои-то веки я пожалела, что не рассказала маме, почему именно сбежала со своей свадьбы. Если бы она знала, почему я ушел от Уорнера, она, черт возьми, точно не указала бы мне дорогу сюда.
Уорнер взял мои запястья в свои руки.
«Здесь все в порядке?» – спросила Макс, появляясь в конце коридора.
«Все в порядке», – солгала я.
«Не лезь не в свое чертово дело», – пробормотал Уорнер, не сводя с меня глаз.
«Уорнер!» Я вспомнила все мелкие оскорбления, которые он произносил себе под нос в адрес меня и бесчисленного множества других людей.
«Давай пойдем куда-нибудь, где мы сможем поговорить», – сказал он, крепче сжимая мои запястья.
«Нет. Ты должен выслушать меня. Я никуда с тобой не пойду и уж точно не собираюсь снова быть с тобой вместе. Все кончено. Между нами все кончено. Нам больше не о чем говорить. А теперь иди домой, Уорнер».
Он шагнул вперед, занимая мое место. «Я никуда не уйду, пока ты не будешь со мной», – настаивал он.
Я почувствовала запах алкоголя в его дыхании и поморщилась. «Сколько ты выпил?».
«Ради всего святого, Наоми. Перестань пытаться свалить все на выпивку или две. А теперь я оставляю тебе твое личное пространство, и посмотри, что ты с ним сделала». – Он вытянул руку. «Это не ты. Тебе здесь не место, с такими людьми, как они».
«Отпусти меня, Уорнер», спокойно сказала я.
Вместо того чтобы отпустить меня, он прижал меня спиной к стене и удерживал там за бицепсы.
Мне это не понравилось. Это было не так, как тогда, когда Нокс загнал меня в угол, и мои чувства были полны им, когда я хотела сделать что угодно, чтобы быть ближе к нему. Это было по-другому.
«Тебе нужно идти, Уорнер», – сказала я.
«Ты хочешь, чтобы я ушел, тогда ты пойдешь со мной».
Я покачал головой. «Я не могу уйти. Я работаю».
«К черту это место, Наоми. К черту твою маленькую вспышку гнева. Я готов простить тебя».
«Убери от нее свои гребаные руки. Сейчас же».
От голоса Нокса у меня подкосились колени.
«Двигайся дальше, придурок. Это касается только меня и моей невесты», – сказал Уорнер.
«Не самый удачный ответ», – мягко сказал Люциан.
Нокс и Люциан стояли у входа в коридор. Люциан положил руку на плечо Нокса. Я не могла сказать, сдерживал ли он его или говорил, что он прикроет ему спину.
Затем внезапно Нокса не оказалось у входа в зал, и Уорнер больше не держал меня в своих руках.
«Сделай ему первый укол», – крикнул Люциан.
Уорнер замахнулся, и я с ужасом наблюдала, как он нанес удар, от которого голова Нокса откинулась назад.
«Достаточно хорошо», – сказал Люциан, засунув руки в карманы брюк, являя собой воплощение расслабленности.
Нокс позволил своим кулакам говорить за себя. Первый удар пришелся Уорнеру в нос, и я услышала хруст. Вслепую Уорнер нанес удар. Удар пришелся вскользь по плечу Нокса. Когда из носа Уорнера хлынула кровь, Нокс нанес еще один удар, а затем еще один, прежде чем Уорнер рухнул на пол. Прежде чем Нокс успел последовать за ним, Люциан потянул его назад.
«Хватит», – спокойно сказал он, когда Нокс попытался освободиться. «Позаботься о Наоми».
Когда Люциан произнес мое имя, взгляд Нокса оторвался от моего окровавленного бывшего жениха и нашел меня.
«Что за хрень?» Уорнер зарычал, когда Люциан поднял его на ноги. «Я звоню своему адвокату! К утру твоя задница будет в тюрьме!».
«Удачи тебе с этим. Его брат – начальник полиции, а мой адвокат в десять раз дороже вашего. Следи за дверью», – предупредил Люциан. А потом он использовал лицо Уорнера, чтобы открыть кухонную дверь. Когда двое мужчин исчезли, в баре раздались одобрительные возгласы.
И тогда я уже не думала о том, кто будет убирать кровавое пятно на стекле, потому что передо мной стоял Нокс, выглядевший на тысячу оттенков разозленным.
35
Целая история и счастливый конец
Нокс
«Мне нужно в туалет», – объявила Наоми и бросилась в дамскую комнату.
«Черт возьми», – пробормотал я, сжимая руки в кулаки. Адреналин и ярость мчались по моим венам, доводя кровь до кипения.
Я подумывал о том, чтобы отправиться за ней, но Макс, Сильвер и Фи опередили меня.
«Вы не можете все покинуть этаж в одно и то же гребаное время», – крикнул я через дверь.
«Отвали, Нокси. Мы справимся», – крикнула в ответ Фи.
«И мы справимся с этим, Нокс», – сказал Рейт, перекидывая полотенце через плечо и заходя за стойку. «Вы все получите пиво или шоты, потому что я, черт возьми, не знаю, как налить что-нибудь еще».
Со стороны посетителей раздались хриплые одобрительные возгласы.
Кухонная дверь распахнулась, и вышел повар Милфорд с двумя корзиночками начос с грудинкой в одной руке и пакетом льда, завернутым в полотенце, в другой. Он бросил мне лед, а затем издал оглушительный свист.
Слоун вскочила и схватила корзины. «Йоу! Кто заказал начос с грудинкой?».
Руки поднялись по всей стойке.
«Если я узнаю, что кто-то из вас лжет, я лично разрушу вашу жизнь на целый год».
Слоун не была библиотекарем с мягкими манерами. У нее был легендарный темперамент, который, будучи вспыльчивым, превращался в бурю дерьма пятой категории.
Все руки, кроме двух, благоразумно опустились.
«Так-то лучше», – сказала она.
«Мы разберемся с этим, босс. Позаботься о своей даме», – настаивал Милфорд.
«Неужели Люциан…».
«Мистер Роллинс выносит мусор», – сказал он с ухмылкой, прежде чем нырнуть обратно на кухню.
Я хотел, но боялся, что ее отряд не подпустит меня к ней. Я мог бы надавать по заднице, не задумываясь, но я был достаточно умен, чтобы немного побаиваться женщин из Хонки-Тонка.
«Наоми», – сказал я, стуча кулаком в дверь ванной. «Если ты не уберешь свою задницу отсюда, я либо войду туда, либо собираюсь вбить побольше здравого смысла в этого сукиного сына».
Дверь открылась, и Наоми с размазанным макияжем уставилась на меня. «Ты не сделаешь ничего подобного».
Облегчение охватило меня, и я прижался к ней.
«Я собираюсь прикоснуться к тебе сейчас, потому что мне это нужно. И я заранее предупреждаю тебя, потому что, если я прикоснусь к тебе и ты вздрогнешь, я выйду на парковку и начну надирать ему задницу, пока он не будет слишком сломлен, чтобы когда-либо снова прикоснуться к другой женщине».
Ее глаза расширились, но она кивнула.
Я старался быть нежным, когда брал ее за руку.
«У нас все хорошо?» Я спросил.
Она снова кивнула.
Для меня этого было достаточно. Я потащил ее мимо туалетов и кабинета Фи в следующий коридор, который вел к моему кабинету.
«Я не могу поверить, что это произошло», – простонала она. «Мне так неловко».
Она не была смущена. Она была чертовски напугана. Выражение ее глаз, когда я вошел в холл, было таким, которое я никогда в жизни не забуду.
«Наглость с его стороны заявиться сюда и сказать, что он хочет, чтобы я вернулась, потому что скучает по тому, как я убирала за ним».
Я сжал ее руку. «Будь внимательна, Дейзи».
«К чему? То, как ты превратил его лицо в говяжий фарш? Ты думаешь, что сломал ему нос?».
Я знал, что сделал это. В этом-то и был смысл.
«Обрати внимание на это», – сказал я, указывая на клавиатуру рядом с дверью. “0522”.
Она уставилась на клавиатуру, потом снова на меня. «Почему ты даешь мне код?».
«Если этот парень или кто-то еще, кого ты не хочешь видеть, появится, ты вернешься сюда и подключишь 0522».
«Я пытаюсь довести себя до нервного срыва, а ты хочешь, чтобы я запоминала цифры».
«Введи код, Наоми».
Она сделала, как ей сказали, бормоча что-то о том, какие все мужчины занозы в заднице. Она не ошиблась.
«Хорошая девочка. Видишь зеленый огонек?».
Она кивнула.
«Открой дверь».
«Нокс, мне пора возвращаться. Люди будут болтать. У меня шесть столиков», – сказала она, ее рука зависла над ручкой.
«Ты должна открыть эту чертову дверь и перевести дух».
Ее гребаные великолепные карие глаза расширились, и я почувствовал, как мир медленно останавливается. Когда она делала это, когда она смотрела на меня с надеждой, доверием и чуть-чуть похоти, это творило со мной чудеса. Вещи, которые я не хотел анализировать, потому что это было приятно, и я не хотел тратить время на размышления о том, как все может испортиться.
«Хорошо», – сказала она наконец, открывая дверь.
Я толкнул ее через порог и закрыл за нами дверь.
«Ух ты. Крепость одиночества», – произнесла она с благоговением.
«Это мой офис», – сухо сказал я.
«Это твое безопасное место. Твое логово. Сюда не разрешается входить никому, кроме Уэйлона. И ты только что дал мне код».
«Не заставляй меня сожалеть об этом», – сказал я, придвигаясь, чтобы прижать ее спиной к двери, борясь с желанием схватить ее и крепко прижать к себе.
«Я постараюсь этого не делать», – пообещала она с придыханием.
«То, что там произошло, было дерьмовым шоу», – начал я, положив руки по обе стороны от ее головы.
Она поморщилась. «Я знаю. Мне так жаль. Я понятия не имела, что он придет. Я не разговаривала с ним после репетиционного ужина. Я пыталась увести его подальше от толпы и уладить это наедине, но…».
«Детка, если мужчина еще раз поставит тебя в такое положение, я хочу, чтобы ты ударила его коленом по яйцам так сильно, как только сможешь, а когда он согнется пополам, ты ударишь его коленом в гребаное лицо. Тогда ты бежишь со всех ног. Мне насрать на то, что я устраиваю сцены. Мне насрать, что я зашел в свой бар и застал мужчину, лапающего мою девушку».
Ее нижняя губа задрожала, и мне захотелось выследить Уорнера, как бы там его, черт возьми, ни звали, и просунуть его голову в витрину с зеркальным стеклом.
«Мне жаль», – прошептала она.
«Детка, я не хочу, чтобы ты сожалела. Я не хочу, чтобы ты боялась. Я хочу, чтобы ты была так же зла, как и я, из-за того, что какой-то мудак решил, что может поднять на тебя руки. Я хочу, чтобы ты знала себе цену, чтобы никто в здравом уме никогда не подумал, что может так с тобой обращаться. Ты меня поняла?».
Она неуверенно кивнула.
«Хорошо. Думаю, пришло время тебе рассказать мне всю историю, Дэйз».
«На самом деле нам не нужно разговаривать…».
«Ты не выйдешь из этой комнаты, пока не расскажешь мне все. И я имею в виду каждую гребаную вещь».
«Но на самом деле мы не вместе…».
Я крепко сжал ее губы. «Э-э-э, Наоми. Неважно, что говорит этот гребаный лейбл, я забочусь о тебе, и если ты не начнешь говорить, я не смогу сделать то, что мне нужно, чтобы убедиться, что это никогда больше не повторится».
Она еще долго молчала.
«Если я скажу тебе, ты позволишь мне вернуться к работе?» – спросила она сквозь мои пальцы.
«Да. Я позволю тебе вернуться к работе».
«Если я скажу тебе, ты пообещаешь не выслеживать Уорнера?».
Мне это ни капельки не должно было понравиться, и я это знал.
«Да», – солгал я.
«Хорошо».
Я убрал руку, и она поднырнула под мою руку, чтобы встать посреди комнаты между моим столом и диваном.
«Это моя вина», – начала она.
«Чушь собачья».
Она резко обернулась и вперила в меня взгляд. «Я ничего тебе не скажу, если ты собираешься вмешиваться, как один из тех старикашек-маппетов на балконе. Мы оба просто умрем здесь от голода, и в конце концов кто-нибудь почувствует запах наших разлагающихся тел и выломает дверь».
Я прислонился к передней части своего стола и вытянул ноги. «Отлично. Продолжай свою идиотскую оценку».
«Превосходная аллитерация», – сказала она.
«Говори, Дэйз».
Она шумно выдохнула. «Отлично. Хорошо. Мы были вместе какое-то время».
«История. У тебя все получится. Ты двигалась дальше, а он – нет».
Она кивнула.
«Мы были вместе достаточно долго, чтобы я могла наметить следующий шаг». Она взглянула на меня. «Я не знаю, знаешь ли ты это обо мне, но мне действительно нравится вычеркивать что-то из своего списка».
«Ни хрена себе».
«Как бы то ни было, на бумаге мы были совместимы. В этом был смысл. В наших действиях был смысл. И не похоже было, чтобы он строил планы на каникулы в следующем году. Но он двигался не так быстро, как я думала, ему следовало бы».
«Ты сказала ему срать или слезать с горшка», – догадался я.
«Гораздо более красноречиво, конечно. Я сказала ему, что вижу для нас будущее. Я работала в компании его семьи, мы встречались три года. Это просто имело смысл. Я сказала ему, что если он не хочет быть со мной, ему нужно избавиться от меня. Когда несколько недель спустя он поставил ювелирную шкатулку на стол в своем любимом итальянском заведении, часть меня испытала огромное облегчение».
«А другая часть?».
«Я думаю, я сразу поняла, что это была ошибка».
Я покачал головой и скрестил руки на груди. «Детка, ты задолго до этого знала, что это была ошибка».
«Ну, ты же знаешь, что говорят о ретроспективе».
«Это заставляет тебя чувствовать себя идиоткой?».
Ее губы изогнулись в улыбке. «Что-то в этом роде. На самом деле ты не хочешь все это слышать».
«Заканчивай», – прорычал я. «Я выложил тебе все начистоту в ту ночь, когда застрелили Нэша. Это уравняет нас в правах».
Она вздохнула, и я понял, что победил.
«Итак, мы начали планировать свадьбу. И под "мы" я подразумеваю его мать и меня, потому что он был занят работой и не хотел вдаваться в подробности. В компании что-то происходило. Он находился в состоянии сильного стресса. Он начал пить больше. Огрызался на меня по пустякам. Я старалась быть лучше, делать больше, ожидать меньшего».
У меня руки чесались сомкнуться на горле этого ублюдка.
«Примерно за месяц до свадьбы мы были на ужине с другой парой, и он слишком много выпил. Я везла нас домой, и он обвинил меня в том, что я флиртую с другим парнем. Я рассмеялась. Это было так абсурдно. Ему это не показалось смешным. Он…».
Она замолчала и поморщилась.
«Скажи это», – хрипло сказал я.
«Он схватил меня за волосы и запрокинул мою голову назад. Я была так удивлена, что свернула и чуть не врезалась в припаркованную машину».
Мне потребовалось все, что у меня было, чтобы не вскочить из-за стола и не побежать на парковку, чтобы надрать задницу этому гребаному парню.
«Он сказал, что не имел этого в виду», – продолжила она, как будто ее слова только что не привели в действие бомбу замедленного действия внутри меня. «Он рассыпался в извинениях. Он присылал мне цветы каждый день в течение недели. "Это был стресс", – сказал он. Он добивался повышения по службе, чтобы подготовить нас к нашему будущему».
Я задыхался от подавляемой ярости и не был уверен, как долго смогу притворяться спокойным.
«Мы были так близки к дню свадьбы, и он действительно выглядел так, будто ему было жаль. Я была достаточно глупа, достаточно стремилась перейти к следующему шагу, чтобы поверить ему. Все было прекрасно. Лучше, чем в порядке. До вечера репетиции».
