Текст книги "Машка, или Ключи от счастья"

Автор книги: Людмила Сурская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Посмотрев, что Юлькино авто пусто, – значит, девчонки ещё работали. – Пошла к Вере в милицейскую. Туда он не сунется.

Та, изнемогая от нетерпения, встретила вопросом:

– Как прошло?

– Вот, расплатился, – разжала она ладошку, демонстрируя кольцо. – Между прочим, я его ему подарила. И что тут сделаешь, за себя же не прибьёшь. Как не пыли, а кольцо в семье осталось.

Два мента, Вериных напарника, слушая рассказ Маши, угорали от всего этого спектакля. Ну, как можно так натягивать мужиков. Они что ослепли там. Однако прятали то своё возмущение в свой карман. Получив от Машки хорошие деньги, молчали себе, смеясь над своими лопухнувшимися собратьями. Деньги перевешивали бабью глупую выходку, а куда деваться от этой проклятой жизни. Опять же всё равно дежурство, какая разница, где сидеть. В конторе с какими-нибудь уродами или здесь за весело похрустывающие ассигнации, смотря этот концерт. Просто обидно, конечно, за так проколовшихся ребят.

– Маш, неужели он даже не заподозрил? – удивлялась Вера, качая головой.

– Чтоб заподозрить, надо включить голову, а ему некогда было. Он как рыба крючок с хода заглотнул.

– Кошмар. Ужас, – прыснули менты.

Ещё б не ужас с такими приколами. У Юльки всё шло, как по маслу. Постучала. Вошла. Приложилась к бокальчику и фруктам, но дальше чуть всё не испортила. Взъерошенная такой наглой изменой, она почти выдала себя. Схватив Макса за причиндалы с такой силой, что он полчаса ловил катившиеся из глаз слёзы. Во-первых, он никак не мог понять такого агрессивного поведения ночной бабочки и потом обидно, ведь ничего не успел ни сказать, ни сделать. Но, поразмыслив, решил, что там, в конторе путан, что-то перепутали и прислали мазохистку. «Если решили греховодить, то чёрт с ним, надо же и это попробовать когда-нибудь так почему не сейчас», – решил он. И терпел.

К удивлению обрадованной Юльки, Макс ничего не понял. Ещё и принял её за какую-то извращенку. Ах, раз так!

– Погоди, – мстительно шептала она, уложив его, привязав за ноги и за руки к кровати, как это видела в фильмах. Вытащив ремень из висевших, на стуле его же брюк. – Гад, ещё и аккуратно всё развесил приготовившись, – кипела она, лупя, по чему попало, пока не устала. "Ты узнаешь, где раки зимуют!"

Помахав ремнём и перерезав держащие его ленточки. Юлька протянула руку со справедливым требованием позолотить ручку. Обрадованный Макс, что так дёшево отделался и Юльке не изменил и погудел, – протянул баксы. Но путана, заартачилась, показывая на браслет. "Хрен с ним с браслетом", – рискнул он, только бы катилась поскорее.

Когда Юлька рассказывала это Вере и Машке, машину от смеха трясло. Менты не выдержав икоты, выпадали из неё, вытирая от хохота глаза. Усидеть от такого прикола уже было просто не возможно.

– Натка не сможет, – забеспокоилась Маша за опаздывающую подругу.

– Не с её опытом провести Сашу, ты Машка права, – согласилась с подругой и Юлиана. – Он открыл её это точно. Поэтому она и опаздывает.

Так и было. Саша очень скоро заподозрил неладное с девственной путаной. И когда Наткино тело задрожало под его рукой, он, сдернув маску, скрывающую лицо девушки, включил свет.

– Вот это да, – тянул он, с трудом приходя в себя. – Что бы это значило? Впрочем, стой, угадаю сам. Те две Маняша и Юлиана. Ведь так, стрекоза? Краска на твоих щеках подтверждает мою правоту. Придумала, конечно, всё Машка. Нет, я тебя не спрашиваю. Просто констатирую случившееся. Разведка у вас поставлена на высшем уровне. Вам бы всем троим в ФСБ над безопасностью страны мозговать. Ну, сеструха! Стриптиз, малявка, не дала посмотреть, в квартире ловушку устроила. Знала, что Таран, как разъярённый бык поскачет. И здесь путан купила. Не жизнь у Кирилла будет, а пороховая бочка. – Хохотал он. – Это ещё вопрос кого из них придётся поддерживать и кому грудь для слёз подставлять.

– Ты жалеешь, что вместо путаны пришла я, – ухнуло сердце у Наташи. – Не переживай. Позвони, вызови кого хочешь. Я уйду. – Она старалась говорить беззаботно, но голос предательски дрогнул. Боясь, чтоб не расплакаться, она вскочила с кровати и бросилась, торопясь собираться. Думать не могла. Боль сжала сердце. Всё ошибка, ошибка, ошибка, – стучала кровь вагонными колёсами в висках.

– Стоп, стоп. Натусик, не пыли, – перехватил он её у двери. – Ерунда какая. Девочка посмотри на меня. Посмотри, не упрямься, я сказал.

Он поднял ей подбородок и заглянул в глаза.

– Вы свободны Александр Валентинович. Не надо так нервничать. – Захлёбываясь слезами, но твёрдо заявила она.

Саша рассмеялся её ребячеству. Не сделав ни малейшей попытки отпустить.

– Пустите, – дёрнулась она. – И извините за маскарад, и испорченный вечер.

– Ты не уйдёшь отсюда, – улыбался он, заступив дверь.

– Это не решение нашей проблемы. Наш больничный роман подошёл к концу. По-другому просто не должно было быть. Есть конец у книжки, у фильма, у дороги. Я ждала каждый день, каждый час. Знала, будет он и у меня.

Александр не принимал всё сказанное всерьёз.

– Наташа, ты ребёнок. Не так мы с этим мальчишником сделали, это понятно. Но пойми мы все трое взрослые мужики, привыкшие к свободе. Да, дорогая, не легко расставаться с ней и привыкать к каким-то там обязывающим рамкам. Я слишком долго жил вольной птицей. В один день меняются только в кино. Поверь, эта купленная ночь ничего не значит. Не больше бутылки вина. Не можешь ты ещё пока любить, как профессионалка.

– Мог бы меня научить, как Кирилл Машу, а ты путан нанимаешь, – всхлипнула девчонка.

Но Саша талдычил своё, оправдывая мальчишник.

– Давай без преувеличений. Последний же раз решил. Пойми, жена никогда не сможет делать то, что делают они.

– Мне что, в контору эту наняться, или репетитора взять?

"О! Что за новости… Какой ещё репетитор… В самый раз идти на попятную и выкручиваться".

– Не надо меня забрасывать палками. – Он попробовал прижать Наташу к себе. – Не сердись, детка. Прости. Как мне заслужить твоё прощение, а?

Наташа нашла как.

– Не говори брату и Максиму сегодня об этом ночном шоу.

– Клянусь, – приложил ладонь к сердцу он улыбаясь.

– Спасибо, – поднялась, направляясь к двери, Наташа. Но оклик остановил её:

– Э куда. А работать, кто будет. Ты сюда, зачем пришла.

– За меня будут беспокоиться, неудобно заставлять девчонок ждать, – отбивалась она.

– Ничего не знаю. Деньги заплачены, заказ оформлен. Машке противной полезно попрыгать на нервах.

Поняв, что ей не отбиться, Наташа уступила. Она на удивление Саши любила так, как учили путаны.

– Это что такое, малыш, где ты набралась?

– Нас учили в той конторе, – чуть не плакала объясняясь Ната.

– "Мальвине"? – уточнил обалдевший Саша.

– Да. Мы несколько дней ходили туда на консультации. Они объясняли, как это делают путаны.

Саша не вскочил на кровати, а взлетел.

– Это чёрт знает что.

Ната пожала плечами.

– Лекция, как лекция. Очень доступно объясняли.

Побегав, Саша плюхнулся рядом и погрозил в сторону окна, быть может Маше.

– Если Кирилл не отстегает Машку ремнём, это сделаю я. Ну, сеструха.

– Помни, ты обещал, – напомнила она ему о данном слове, уходя.

– Могила, – чмокнул он её в губы. – Расскажи кому не поверят.

Наташа пришла последней, безнадёжно опаздывая и переживая.

– Александр расколол тебя? – подала Маша ей руку, помогая забраться в салон.

– Да, но он обещал ничего им не говорить.

– А у нас, Натуся, всё тип-топ, – порадовала её Юлька. – Мне даже посчастливилось своего отстегать.

– Прикольно. У меня ничего не получилось.

– Мы догадались. Не тужи, они эту ночь надолго запомнят, – погладила её ладошку Маша.

– Хватит болтать. Прощаемся с Верой и едем, – поторопила их Юля. – А то я уже спать хочу и зла страшно. Ох, я и устрою ему утром сексуальные эксперименты.

Ой-ё-ёй, что будет! Вера сопровождала девчонок до подъездов. Высадив Наташу с Машей и проводив их до квартиры, поспешила доставить последнюю. Юлька уехала домой под охраной ментов. Расстроенная Натка (лишилась романтический иллюзий) ещё в машине попросила разрешения у Маши переночевать. Домой, то есть к Саше идти не желала. Не разговаривая, боясь показаться беспомощной, она, поспешила быстрее уйти с её глаз, а уткнувшись в подушку, разрыдалась. Она опять находилась в той же комнате, где его стараниями и стала женщиной. И опять та же боль и разочарование сжигали её.

Но Маша не слепая, видела, какой вернулась Наташа от Александра. Понятно, произошло неприятное что-то для Натки, и девушка это пытается скрыть. Почувствовав неладное, Маша решительно вошла к ней.

– Наташенька, что случилось? Что у тебя пошло не так? – погладила она девушку по вздрагивающим плечам.

Та с трудом сквозь всхлипы выговорила:

– Он не любит меня, всё ложь.

Маша постаралась разобраться.

– Давай по порядку. Он тебе сказал это?

Слёзы из Наташиных глаз лились уже ручьями.

– Я сама всё поняла. Ему нужна взрослая женщина. Опытная. Которую бы он мог уважать.

– Пока ничего не понятно.

– Маша, что с меня возьмёшь. Глупышка, малышка. Разве что для рождения детей использовать или приспособить для создания тепла в семье…

– Натуся, девочка, успокойся. – Гладила её по голове Маша не находя слов для утешения. Самой в пору пореветь.

– Уж и не знаю я теперь что лучше. Жить в неведении или знать правду, – всхлипывала та.

Помолчали. Каждый думал о своём. Потом Маша спросила:

– Скажи мне, как ты к нему относишься?

– Люблю больше жизни, но что ему с того. Саше другая любовь нужна, – заливала она подушку слезами.

Маша осторожно, ладошками пошлёпала её по спине.

– Кончай этот рёв слонов. Давай-ка поговорим по бабьи. Без него ты сможешь?

– Нет.

– Значит, надо думать головой и стараться постепенно делать из себя ту особу, про которую ты только что так красноречиво описала. Ничего страшного нет, – улыбнулась Маша.

– Я не смогу.

– Глупости. Любишь, борись за мужика. Бросай, только когда не нужен. Вот смотри, – показала она ей кольцо.

– Что это? – удивилась рассматривая Наташа. Где-то я такое же видела…

– Кольцо Тарана. За работу расплатился.

Наташа прижав ладошки к щёчкам, аж прекратила плакать. Своё горе рядом с Машиным показалось маленьким.

– Боже мой!

А Маша продолжила своё повествование:

– Подёргался малость и лапки откинул. И что по твоему мне с ним делать теперь? И это ещё не вся песня.

– Что же ещё то? – не знала на сколько ей пугаться ещё Наташа.

Маша достала второй трофей.

– Смотри, визитку дал. Новых встреч хочет.

– Какой гад.

– Ты права, такая обворожительная свинюшка, – процедила сквозь зубы Маша.

– Маш, что ты с ним будешь делать? – осторожно спросила Наташа, уже волнуясь за брата.

– Отчекрыживать яйца точно повременю.

Брат, братом, но Наташа почти обиделась за весь женский род. Сколько же можно спускать.

– Удивляюсь твоему терпению. Неужели тебе не хочется пристукнуть его.

Но Маша её уверила, что тоже не прочь поточить коготки.

– Аж, облизываюсь, как хочется. Сейчас заявится, баклажан тушёный. Посмотрим, как себя будет вести. Может, ещё и на свидание сбегаю, но тогда я ему точно устрою, как Юлька Максу мазохизм.

– Как это?

Пришлось Маше рассказать про фокусы Юлианы.

– Привязала и ремнём, а за работу браслет забрала.

– Угореть можно. – Несчастная Наташка смеялась сквозь слёзы. – Маша, сколько смотрю на тебя, удивляюсь, ты же никогда не сорвёшься на Кирюшку, не накричишь. Мужики же толстокожий народ. Уж после его выходки с твоей работой-то можно было голос подать, а ты молчком всё принимаешь. Почему так?

– Всё не так. Они не настолько толстокожи, как пытаются казаться. Они переживают такие же эмоции, как и мы. Только у нас это на рожицах написано и на языках, а они не проявляют своих чувств, всячески маскируя и скрывая их. Им когда-то внушили, что мачо не плачут. Вот они во всю и стараются соответствовать образу. Но они по природе не злопамятны и очень быстро обиды, причинённые им, забывают. Поэтому они и не придают, особого внимания обидам нанесённым нам. А не шумлю на Кирюшу по одной причине, люблю. И знаю, что он меня любит. Так зачем же рвать её, терзать и издеваться. Тогда уж лучше сразу разбегаться.

Наташа вытерла слёзы и даже высморкалась в маскарадный костюм и задала вопрос:

– Машка, откуда ты всё это знаешь?

– Наблюдаю, читаю, думаю…

– Я тоже думаю, но у меня так не получается. Маш, а как ты его заводишь?

– Это не минутный разговор.

– Машенька. Расскажи.

– Когда в квартире много горизонтальных поверхностей не обязательно отправляться на кровать. Душ, ванная, дерзай. Чудно, когда быстро и за десять минут до гостей или на одной ноге при них надёжно прячась в ванной.

– А в гостях? – раскрыла рот от удивления Ната.

– Если хочется. Там тоже есть ванны на запорах. И не стесняйся говорить о том, что ты хочешь. В этом нет ничего стыдного и неправильного, но зато тебя ждёт потрясающий сюрприз. Мужчинам безумно нравится, когда женщина наслаждается собой.

– Неужели, никогда бы не подумала?

– Тише. О, пришёл. Потопал в спальню. – Комментировала доносящиеся шорохи Маша. – Не нашёл меня на кровати. Бросился на поиски. Ага, стоит, соображает. Нашёл. По свету под дверью додумал. Идет сюда. Сейчас мы увидим кристально чистые глаза Тарана.

Маша ошиблась. Пока он мотался из комнаты в комнату, в них появился испуг. Таран действительно бегал по квартире. Сначала с ленцой, но после встречающей его пустоты накручивая обороты. Наконец он схватился за последнюю дверь…

– Что происходит? – удивился Кирилл, застав Машу не в своей комнате в постели, да ещё с заплаканной Наташей.

Раз так хочет узнать, расскажем. Маша отстранилась от Наташи и выпрямилась.

– Ничего особенного. Наташа не имеет больше желания выходить за Александра замуж.

– Чего? – опешил он.

– Чего слышал, – отвернулась от него сестра, – уткнувшись Маше в плечо.

– Ты что сдурела. С чего на тебя накатило? – вытаращил глаза он. Правда, успокаиваясь насчёт отсутствия на постели Маши. Сопли Наташи вполне уважительная причина, а он подумал уже бог весть чего…

– Это теперь так называется? – вздёрнула носик Маша.

– Вы о чём? – насторожился парень.

– Промыть глаза, – тут же огрызнулась Натка.

Кириллу самое время задуматься. Что он и сделал. Следующий вопрос был как раз на тему:

– Какая вас собака укусила?

И тут Маша, решив подкинуть огня, сделав шаг от Наты в сторону него, очень серьёзно заявила:

– Правильно она делает. Я вот тоже думаю, не поторопились ли мы с тобой дорогой.

– Тю. Вас точно надо показать врачу, – крутил он в голове, что бы это могло значить.

А Машка покачала страдальчески головой, мол, ах как сожалею, и отрезала:

– Похоже, действительно поспешили.

– Что ты имеешь в виду? – ушёл от её взгляда он, обрадовавшись телефонному звонку Саши, прервавшему, неприятный для него разговор. Он с чувством орал в трубку:– Да я. Здесь она. Ревёт. Замуж за тебя не хочет. А хрен его знает, что происходит, сам в непонятках. Сплошные сюрпризы. Тут вот ещё Машка взбрыкивается. Приезжай, разбирайся сам, мне точно не до сеструхи. Своё бы не потерять.

Возбуждённый ночной встречей, он ехал домой в смутном состоянии, как будет всё дальше. И вот сейчас, вдруг опять, вытеснила, оттёрла, ночную нимфу Маша.

– На чём мы остановились? – отложив телефон вернулся он к девушкам.

– На кольце твоём.

– А что кольцо? – дёрнулся он, пряча руку в карман.

– Не вижу кольца, – усмехнулась Маша.

– Потерял где-то… – сочинил первое же попавшее на ум враньё он.

– Потерял? – зловеще переспросила сестра.

– Причём тут оно к нашему разговору? – заартачился Кирилл.

Он не сводил взгляда с Манюни. По её лицу текли слёзы. Это всё ему переставало нравится.

– И, правда, совсем не причём, – криво усмехнулась Маша. – Может, поищем вместе. А вдруг найдём.

"Это ещё зачем?!"

– Вот придумала. Горит что ли? – буркнул он.

– Идиот, – зло бросила ему сестра. – Какой идиот.

Ничего не понимая, Таран попробовал встать в позу обиженного.

– Я не понял что происходит? за что палки сыплются на меня ещё и с двух сторон?

Лучше б ему ту обиду не изображать.

– Это случайно не твоё? – развернула Маша, сжатый кулачок и на ладошке блеснуло его кольцо. – Голоса не слышу. Так да или нет?

Если б из-под кровати выполз крокодил и подмигнул ему, он бы не так удивился, как этому кольцу. "Что за проделки рогатого?" – крутилось в голове. Никакого подходящего объяснения мало-мальски реального не падало на ум. А уж про то, чтоб говорить и не шло речи. Получалось только нечленораздельное мычание.

А Машка сунула в его деревянные руки "пропажу".

– На, возьми, свою пропажу. Рассказать где нашла или ты сам вспомнишь, место потери.

– М-м-м…

– Понятно. Не вспомнил. По крайней мере, вижу, что стараешься. А так. – Всунула Маша в кольцо визитку, а на лицо приложила, ловко поданную Натой маску.

– М-м.

– Поразительно плохая память. Даже с наглядным пособием не выхватывает из своих запасников. Ай-яй-яй!

Таран сел на кровать, попав сестре, в аккурат на ноги, от чего она взвизгнула. Он вскочил и заметался по комнате. Кирилл всё ещё не мог сообразить – откуда у Маши всё это? Подъехавший Саша с усмешкой наблюдал за происходящим. Наконец не выдержав хихикнув, посоветовал:

– Врубайся быстрее Таран.

– Куда? – лицо его выражало бесконечное отчаяние.

– Твоя последняя путана Машка, – ухмыльнулся Саша.

– М-м. – Опять замычал он.

– Видишь, уже буквы выговариваешь, – скривилась Наташа. – Скоро он Маш, объяснительную начнёт писать.

– Ни фига себе фитиля, – отмер Кирилл. Обалдело таращась на Машу. – Я так не могу.

– Я тоже. – Неприступно глянула она на него.

– Ты всё знал? – развернулся он к Александру. Наконец-то найдя кого сделать виноватым.

Но тот, подняв руки вверх, сразу заявил:

– Откуда?

Таран взревел, решив доискаться правды. Весь вид его напоминал ужаленного коброй аборигена. Найду и хвост откушу.

– Кто это всё подстроил? – вопрошал он.

– Хороший вопрос? – хмыкнул Саша.

А Тарана осенило.

– Конечно Маняша. Мог бы и не спрашивать осёл, – носился по комнате кругами, ругая себя он.

– Это точно, – хмыкнула Наташа. – А разве тебе не это я говорила. Он самый с ушами и хвостом.

Он не мог сообразить, как выпутываться из этой ситуации. Биться об стену, падать в ноги… К Маше он боялся даже подходить.

– Саша, закрой ей рот, а то я за себя не ручаюсь, – решил он отыграться на сестре.

Но тут отмерла Маша.

– Вышли вон отсюда оба, – предупредила она, выпирая оболваненных ребят.

– Нет, что это за дела. Свинство какое-то, – упёрся Кирилл лбом в закрытую перед его носом дверь.

– Ты на счёт "свинства" не очень-то. Пошли, ляжем у тебя. Утром разберёмся. Пусть уснут. Малыша ещё разбудим.

Но Кирилл, почуяв опасность, никого слушать не хотел. Расчищая дорожку, он с жаром кинулся в объяснения.

– Манюня, пойми ты, мы мужики, иногда хочется побыть одному. Может быть даже просто погулять где-то. Очень важно чтоб женщина понимала это.

– Посидеть, понаблюдать…,– пропела за дверью Маша.

– Правильно, когда хочешь ты всё понимаешь, – почувствовал он крылышки за спиной.

– Потрахаться, – докончила она ту песню.

– Нет, стой, ты о чём… Всё не так… Манюня?…

Саша, привалившись к косяку, наблюдал. Он считал, что по такой горячке можно ещё больших дров наломать и до утра лучше всем остыть.

– Мальчишник получился, во! Как бы свадьбу не пришлось отменять, – ухмыльнулся он, бесполезности стараниям Тарана.

Тот вмазал кулаком в дверь.

– Да уж, зашибись погуляли.

Чтоб действительно не разбудить малого, от закрытых дверей пришлось уйти. Они торчали на кухни, хлебая кофе и домучивая друг друга.

– Я тебя насчёт сестры предупреждал?…предупреждал.

– Как это называется? – пылил Кирилл. – Кинула, как фраера. У тебя не сестра, а акула кровожадная.

– Ты сейчас из-за чего больше расстроен. Машка кинула или свидание с путаной накрылось.

– Свидание точно пшик, лопнуло. – Встал, как вкопанный Кирилл. – Ты не представляешь, что я ей нёс там.

– Неужели нельзя было узнать Машку Таран, с твоим-то опытом?

– Бред. Чего ты ржёшь? Все, между прочим, из-за тебя искуситель. – "Последний раз гульнём". Гульнули.

– Только вот не надо искать чужой огород, – быстренько отмахался Саша. – У каждого своя голова на плечах.

Подковыривая Сашу, чтоб плохо не одному было, Кирилл рассказывал:

– Машка хоть хлопнула мне кольцо на лапу и дала пинка, а Натка рыдала навзрыд без остановки. У меня смутное предчувствие, что свадьба наша накрылась. И помочь разгрести наше дерьмо некому, замешаны все трое.

Саша свёл брови и, засунув руки в карманы брюк, покачался с пятки на носок.

– Не гаркай, что произошло за эти часы, я ж Наташу уболтал?

– Да, что-то не похоже? – съязвил Таран.

– Она всё поняла вроде. Договорились… – пожимал тот плечами.

– А ты не понимаешь? Нет? Машка.

Сашка вспылил и вспылив он попёр на Тарана.

– Кто обещал ей второго ребёнка организовать?

– Сам ничего не пойму. Таблетки давно на витамины заменил, – развёл руками он.

– Воз и ныне там, – уколол Саша.

– Говорю же, самому удивительно…

– Таран, тебе что, помощники нужны?

– Панты не гоняй.

– Тогда выруби её для начала ещё на пару лет. Она в этой банде за мозговой центр, – прошипел Саша.

– Поучи ещё, – огрызнулся Таран.

А Саша ухмыляясь плёл.

– Британцы вывели формулу, по которой определяется самое удачное время для интима.

– И зачем им это?

– Спроси. Представляешь, учитывали пол, время суток, когда обычно возникает желание и средняя частота занятий любовью, – продолжил он.

– Бредятина.

– Вот. Считали, считали они и пришли к выводу, что "жаворонкам" больше подходит утро, а "совам"– поздний вечер и ночь. Как тебе такая постановка вопроса? – Хохотал Саша. – Может, подкинуть график?

– Меня не спросили, я бы им сказал, что мне абсолютно наплевать на их науку и на то, что они там считают, лишь бы моя тёпленькая девочка была рядом.

– Иди, забирай сестру. Спят уже, наверное, настрадавшись. Я под бочок Наташи на тёплое место лягу.

Но бравый Таран трусил, причём даже не скрывая этого.

– Я один боюсь. Пойдём вместе.

– Вот до чего дошли, смех один. С охраной ходим. И это маленькие пичужки расстарались.

– Весело ему? – огрызнулся Кирилл.

– Над собой потешаюсь. Влипли, как мухи в суп. Ой! – вскрикнул Саша наскочив на вставшего столбом Тараны. – Ты чего?

– Думаешь, обойдётся? – с надеждой протянул Таран

– Совсем рехнулся. Надо чтоб обошлось. Ты Машенцию терять не хочешь, хоть и зараза она. Я Натусю тоже. Значит, пошли стараться.

Чтоб стараться их найти ещё надо… Вопреки прогнозам ребят, кровать была пуста. Из приоткрытой двери ванной доносились взволнованные голоса девушек. Потоптавшись в нерешительности и поняв, что события разворачиваются, совсем не так как они предполагали, ребята, теряясь в догадках, заглянули туда. Первым сунул голову Кирилл, следом, почувствовав безопасность, подтянулся и Саша. Наташа, придерживая голову Маши над раковиной, не скупясь, поливала её лицо и грудь холодной водой.

– Машенька, детка, что с тобой? – оттёр Таран сестру. – Уйди я сам.

– Н-не-зна-ю. Мутит. – Выбившись из сил, упала на его руки Маша.

– Нервное истощение, не иначе. Всю ночь не спать, гоняя по городу. Хорошего из того безумства точно уж не будет. – Ворчал он, унося её в спальню.

Наташа с Сашей, не сговариваясь, поспешили следом.

– Осторожно не болтай её, – наставляла Наташа брата.

– Топали бы вы, отдыхать, мадам, пока и вас не скрутило, – цыкнул, он на сестру.

Но Машка, дыхнув запах его туалетной воды, соскочив с его рук, понеслась опять до ванны.

– Э, да, это она беременна, Кирюха? – пришёл в себя Александр. – Она и Пашкой, когда ходила, меня с запахами туалетной воды доставала.

Таран обалдел.

– Не может быть, иди ты?

– Точно тебе говорю, – хлопнул его по руке Саша. – Амба!

Наташа, выслушав их горячий шёпот и подивившись на довольные лица брата и Саши, схватившись, нырнула к Маше докладывать новость. Послушав Наташу, Маша напугалась. – Не может такого быть, я таблетки пила.

– Вот-вот. Юлька тоже пила. Ты опять же. У меня задержка. Я своё, с беременностью не связывала, а сейчас гуси-лебеди вырисовываются.

– Аисты, – простонала Маша.

– Какая разница, блин, вся соль в том, что они в клюве принесут.

Маша хлебнула из ладошки воду.

– Что же это получается?

– Сговорились, получается. Пилюли же наши они просто подменили. Ловко провели нас. Получается – один, один.

– Ты иди, я подумать должна, – выпустив Наташу, Маша за её спиной заперла замок.

– Маш, может не надо? – простонала она в закрытую дверь.

– Я отсюда ни ногой, пока не решу, что делать. А ты иди, Ната, отдыхай. Всю ночь колобродим, – донеслось до её ушей.

Кирилл поздно метнулся к двери, замок зловеще щёлкнул перед самым его носом.

– Манюня, не дури. Выползай оттуда. Пашку разбудим, – просил вмиг повеселевший от хорошей новости Кирилл.

– Что вы натворили? – закипела и Натка, накидываясь на брата.

– Две воинственные бабы на меня одного, это многовато. Давай поделимся Сашок. Вы чего тут рты разинули? Заберите свои отвалившиеся челюсти, выпавшие глаза и идите себе, – накинулся Таран на сестру с Сашей.

– Дудки, тебе, – вспылила Наташа на брата. – Это ты их подначил, больше некому братец-кролик. Пилюли подменить они уж никак не додумались бы, а ты медик. И что ж теперь нам делать, все планы наши поломал?

– Убери от меня эту сумасшедшую, – отбивался Таран, прячась за Сашу.

– И правда, Натуля, – поймал тот её, – идём спать, тебя это не касается.

– Даже очень касается. Я два года хотела подождать, а что теперь.

– С этого места и поподробнее. – Онемел Саша.

– Тебе это ни к чему. Если всё верно и будет ребёнок, то он мой.

– А ну-ка идём отсюда. – Подхватив, упирающуюся Натку на руки, он носком ботинка, закрыл дверь за собой.

Проводив их, Таран с новым энтузиазмом принялся за Машу.

– Маш, выходи. Смешно ей Богу. Чего уж теперь-то.

Машка молчала.

– Манюня, вредно же для ребёнка такие нервные перегрузки, закругляйся с обидами, и пойдём, снимем стресс. На пределе же оба и ребёнок обрадуется нашей любви.

Но из-за двери вместо понимания донеслось:

– По-твоему не получится. Завтра же сделаю аборт, если это правда.

– Тогда сиди там. Я тебя сам не выпущу, – прижал он спиной дверь.

А Маша бубнила:

– Это тебе не поможет. Ребёнка не будет.

Таран страшно нервничал.

– Манюня обхохочешься с тобой. Зачем ты меня пугаешь, не сделаешь же этого.

– Смешно ему! – возмущалась, всхлипывая, Маша.

– А как же к этому маскараду ещё-то можно относиться.

– Маскараду? – вскричала она.

– Разве нет? Оттрахала, как хотела, а сейчас ещё и мордой в стену лупишь.

– Ах-ах, какая я не хорошая.

– Машка, двое детей теперь будет, думать головой надо.

– Вот и думай, тебе полезно, но без нас.

– Машенька, – стонал он.

– Слышать тебя не хочу, катись к своей путане.

Таран сполз по двери на корточки– дождался.

– Вот это да! Я понял, ты нарочно меня провоцировала, чтоб потом избавится от меня несчастного.

– Что? – рассерженная Маша распахнула дверь, чтоб самой лично глянуть в его бесстыжие глаза и даже может быть плюнуть.

В этот раз Таран был начеку.

– Ап! – поймал он её, только такую реакцию и провоцируя. – Всё, всё, без кулачков, а то отобьёшь, болеть будут. И мне с фингалом не совсем в тему на сцену лезть.

Забрав Машку в плен своих больших ручищ, тем самым, обезопасив себя и её, он делал попытки целовать, но Машка попробовала защищаться. Но быстро выбилась из сил.

– Скажи спасибо, что я рожу твою там не располосовала и нос не откусила, – пригрозила она любимому.

– Машенция, – это не честно. Я ж сопротивлялся, как мог. Тело узнало твои руки и поддалось, – шептал он, торопясь заласкать девушку.

– Ах, не честно?

– Ну. Я тоже могу на вилку полезть. Ты провела ночь в номере с мужчиной.

– Что, что? – постаралась выбраться из его рук Маша.

– А как ты думала?

– Кирилл, пусти, – попросила она, устав с ним бороться. – Ты просто издеваешься надо мной.

– Скажи, что ты пошутила на счёт аборта?

Маша помолчала, а потом, придав голосу твёрдость, сказала:

– Я рожу этого ребёнка, но тебе придётся собрать вещи и уйти.

"Вот это да!"

– Как уйти, на сколько? – вытянулось у него лицо.

– Навсегда, – твёрдо заявила она. – Это будет цена его жизни.

У Тарана сносило голову, он уже ничего не понимал.

– Балдёж. Маш, не мучай меня, как пацаны без отца будут.

– С чего ты умник решил, что будет мальчик? – уколола она.

– Пацан. Точняк, – выпятил грудь он.

– Да-а. Познания такие откуда? – усмехнулась Маша.

– Раз Саша говорит, что у тебя те же симптомы… Машенька, золотко, давай мириться.

– Специалисты великие. – Отвернулась, чтоб не смотреть в дышащее рядом раскаянием и растерянностью лицо его она.

– И я без тебя не смогу. Всё ж ясно как божий день.

– Кому ясно?

– Всем, что я тебя страсть, как люблю.

– Не знаю, мне пока ничего не понятно.

Таран каялся. Причём каялся своеобразно, стараясь остаться как бы и не виноватым.

– Сама ж голову задурила. Я и поплыл.

– Надо было спасательный жилет взять, а проморгал, тони теперь на серединке, – отрезала она.

– Машенька, это точно перебор, за что наказывать-то? – ныл он.

– Не понимаешь?

– Машенция, кончай привередничать, – поймал он её ушко. – Ты ж любишь, зачем так всё ломать. Хочешь, на колени встану…

Маша, пропустив его крик души мимо ушей, прочитала ему лекцию о любви.

– Знаешь, дорогой, все беды от любви, – сказала она, рассматривая его виноватое лицо.-. Залюбливаем детей, мужей… Наверное, всего должно быть в равных пропорциях. Я уже прошлый раз для себя всё решила.

– Решила, что? – напрягся он.

Почему бы и не сказать, она сказала. Пусть слушает, если так хочется.

– Ещё одна длинноножка и всё.

– Так не считается же этот случай, – окрылился Таран.

Но Маша так не считала.

– Позволь узнать, почему?

Только Таран бил по фактам.

– Не было же никого. Одна ты. Не можешь же ты за себя, меня казнить.

– Неужели? – прищурила она глаза, – а путана?

– Не один нормальный суд не признает твоих аргументов, – резко повернулась она к нему.

– Но факты…

– Факты, как раз и говорят, – перебил он Машу, – что не было измены.

– Тогда я пойду в ненормальный…

– Маш.

– Я уши заткну, – произнесла она раздражительно.

– Машка, хватит измываться, никому я мальцов своих не отдам и тебя тоже. Сама же не сможешь без моих рук, – пробежался он в подтверждении своих слов по её телу. – А без этих губ, – припал он к её груди. Не теряя времени и воспользовавшись замешкавшейся Машкой, найдя её губы, дорвался до бесконечного поцелуя.

Она с трудом отдышалась.

– Отстань.

– Девочка моя, ты довела меня сегодня до больничной палаты не меньше. – Выдыхал он, на вздохе припадая опять к её горячим засасывающим губам. – Машка любовь моя сумасшедшая. Ведьмочка любимая… Машенька!

Безумный шёпот нарастал по мере того, как улыбающаяся своим мыслям Маша повторила ему в точности ту ночь, что так завела его в отеле.