Текст книги "Машка, или Ключи от счастья"

Автор книги: Людмила Сурская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

– А, что уж упало на нас, то и поймали. – Махнула рукой Тамара, вытирая мордашку внука. – Ничего уже не исправить. Вот он глазёнками хлопает… С наступающим праздником вас, здоровья, семейного благополучия. Мы подарок привезли, сейчас разделаюсь с этой сладенькой мордашкой, – расцеловала она внука, – и принесу. Валя, поговори с Полиной Ивановной о нужных закупках. Список гостей на столе. Приплюсуйте ещё парочку на всякий пожарный.

Решив с праздничным столом, Валентин Александрович отправился под дверь ребят, шуметь.

– Валя, только не заходи, там Машка в таком непорядке, – кричала ему в след жена.

– Понял не маленький. Я так разбужу. Кирилл, вставай, просыпайся же соня. – Не жалея двери охаживал он её увесистым кулаком. – Так я, поди ж ты, без руки останусь. Схватился он, дуя на кулак.

Переложив Машу на подушку, с трудом раздирая глаза, на ходу пытаясь натянуть штаны, Таран выполз к тестю.

– Что за беда?

– Собирайся, мы ж должны съездить кое-куда. Забыл?

– Куда?… О, ёлы палы, а нельзя отложить это на потом.

– Собирайся, доспит Машка без тебя.

– Иду-у.

Вызвав такси и по ходу сориентировавшись, в какой салон податься, мужики рванули за подарочными колёсами. Таран ходил мимо рядов машин с красным от натуги лицом и козлиными глазами.

– Нет, я так не могу, – наконец отступился он. – Выберете несколько моделей сами, а я среди них определюсь.

– Хорошо, – сдался тесть, – предлагаю вот эти три. Ткнул он в автомобили, от которых расползлись в удовольствии лица продавцов.

– Безумно дорого, а если я побью? – не торопился с выбором, побаиваясь всё же, Кирилл.

– А если, да кабы. Выбирай. Машку сцапал не раздумывая, что девчонку под себя кидаешь. А тут побью…

– Валентин Александрович, – взмолился Кирилл, – это наше с ней дело.

– Может и так, только внук получился моим. Бери, пойдём, Новый год готовится встречать. Опять же новогодняя скидка приличная.

Возвращались они уже на новых колёсах. Таран балдел.

– Что там говорить, машина класс, ей и управлять не надо, она сама катит и останавливается. Спасибо. Я б и сам купил, но позже, – не в силах скрыть радость лыбился он, – на хату новую собираю. Одному мне было и своего жилья с головой, а семье простор нужен. Тем более Манюня, как не крути, к достатку привыкла.

Дмитриев недовольно покосился на него.

– Вам, что у нас плохо живётся?

– Но вы вернётесь, и мы будем мешать. С Тамарой Васильевной у нас в отношениях тоже ни каток. Банкир из меня не получится, а на меньшее, она лапки не сложит. И потом в гости ходить друг к другу разумнее, чем лаяться на кухне.

Дмитриев попросил:

– Вот когда вернёмся тогда и разбираться будем. А пока прошу тебя, не дёргайся.

– Ладно, – уступил Кирилл.

Валентин Александрович помолчал и неожиданно для Тарана спросил:

– Кирилл, а что с твоим родным отцом, разбежались по молодости?

Таран ответил не сразу. Нужно было время на раздумье. Но всё же ответил:

– Умер, тромб, не спасли. Мне было восемь лет. Он был намного старше мамы, профессор, это его институт и именно в нём оперировали Пашу. А мой отчим был его учеником. Любимым. Вхожим в дом. Говорят талантливым. Вот так!

Он в знак понимания покачал головой и задал новый вопрос:

– Что ж тебя удуло из медицины?

– Была обида… Хотелось жить самостоятельно, уйти от отчима и матери, а на это нужны были деньги. Метался между дежурствами и выступлениями в ресторанах. На работе массовая затрата сил и энергии, а на выходе ноль, копейки. Хотя одно выступление в ресторане или на вечеринке перекрывало мою зарплату за месяц. Вот и бросил всё. Суют в карманы и там и тут, но брать у больных мерзко, а у жирующих здоровых и богатых… почему бы и нет.

– Не жалел?

– Всякое было.

– Давай в магазин завернём. Полина Ивановна кое-что тут заказала подкупить. Отклонившись от маршрута и подогнав к супермаркету, пройдясь вдоль укутанных праздничной мишурой прилавков, сделали закупки. Причём отстояв огромную предпраздничную очередь. Все же разумные откладывают на потом, вот и стоят часами.

Вернулись в сумерках при первых пробивших сумерки звёздах. Их не просто ждали, а высматривали по окнам. Не смотря на то, что Дмитриев с Тараном по очереди звонили, Тамара Васильевна вся была на нервах.

– Вы где были Валентин? – накинулась на них с ходу она. – С утра умчались, как полоумные и заявились уж по сумеркам.

Дмитриев отметая все претензии заявил:

– Мы важным делом были заняты.

– И позвольте узнать каким? – не убавила она тон.

– Машину покупали, – растёр он озябшие руки. – Потом же опять ваш заказ выполняли. Очередь, не представляешь какая, полтора часа стояли. Думали уже и машину сопрут, пока мы там до кассы доползли. Даже виноград притащили, не заморозили. Кирюха догадался в салон положить.

– Ты о чём, какую машину, с ума сошёл, – надеясь, что он шутит, удивлялась Тамара.

– Ребятам в подарок, мы им ничего не привезли. Пусть будет машина.

– Офигеть, – упала на диван Маша. – Папка, у нас же есть Кирюшина. Зачем ещё?

– Я говорил, но… Кстати, эта тачка ни в какое сравнение с моей. Фантастика. – Разгрузив сумки на кухне, заглянул в гостиную Кирилл.

– Верю, у тебя глаза с блюдце, – приставила Маша к глазам кофейные тарелочки. – Значит, всё правильно, так оно и есть.

– Пойдём, посмотришь, – потянул он её от переполняющих его чувств и нетерпения. Ему хотелось поскорее показать чудо Маше, поделившись с ней радостью, которую только что испытал сам сидя за рулём такого автомобиля.

– Надеюсь скорость у неё максимум восемьдесят километров, – подмигнула она отцу. – Выше с тобой можно ездить только спящим.

– Машуня, ты ко мне не справедлива. Критика не серьёзна. Собирайся, мышонок, я тебе всё покажу.

– Иди, иди, – доставь ему удовольствие. За внуком мы приглядим, – заверил отец.

Машина, стояла у подъезда. Кирилл, обведя Машу вокруг, точно возле ёлки, открыл перед нею дверцу. «И почему около машин взрослые мужики делаются детьми. Аж, слюни капают и нос течёт». – Думала она, наблюдая за подпрыгивающим Тараном. Он даже провёз её кружочек, демонстрируя перспективу новых колёс. Не говоря уж о преимуществах салона.

– Да красивая игрушка, – согласилась она, – наверное, дорогая?

– Ты даже не представляешь насколько, – воскликнул он.

Заходить обратно не торопились. Маша прижалась к нему, и они постояли несколько минут под зажигающимися на чернеющем небе звёздами. Щёки хватал лёгкий морозец и крутил ветерок в причудливом танце воздушные, маленькие снежинки. "Как на детской старой Новогодней открытки, – подумалось ей. – И что мне вот сейчас делать с этой красивой телегой? Отказаться и вернуть отцу? На первый взгляд, это было бы самым правильным. Получается так, что он покупает Кирилла для меня. Но, как быть с морем радости и эмоций обоих. Один на седьмом небе, что подарил, второй от самого подарка. Отец страшно обидится. Таран переживёт, конечно, но мои отношения с ним будут другими. Получится так, что я перерешила то, на что он дал добро. Отнять у ребёнка игрушку просто, только потом в нем что-то щёлкает. Психология – страшное дело. Он, как масло сейчас, мажь, на что хочешь. И почему они такие у нас глупые, мужики наши. Сильные, выносливые, упрямые, но дурачки. Хотя во всех русских сказках именно Иван дурачок и оказывается самым умным, но то сказки, а что делать с этим в жизни. – Маша, крутила головой, переводя взгляд с Тарана на машину и обратно. – Звёздочки милые, как же мне решить, может оставить всё, как есть, поблагодарив отца за подарок и все дела. Ну, почему нельзя подарить ему её за Пашу. Не встреть я Тарана, не имела бы и чудика – юдика. С чего я дура придумала, что это плата за меня. А внук, Пашка он, что не в счёт? Нет, нельзя так сразу с налёта сырые мысли вкладывать в язык, можно дров наломать. Пусть, что хочет с этой махиной делает, только б живой возвращался к нам с сынишкой". Таран даже не догадывался, какая угроза висела над его забавой.

– Понравилось, а я что говорил, – по-своему оценил он её молчание, прижимаясь щекой к её голове.

– Впечатляет. Прошу, не гоняй адреналин. Я не переживу трагедии. Ты сам рос без отца. Не оставляй сиротой Пашку.

– Не паникуй, я хорошо вожу и отлично чувствую машину. Детка, я сейчас перекушу и уеду. Работа. Но к двенадцати буду как штык около вас.

– Отказаться нельзя было?

– Ребятам деньги не в тягость, нам с тобой тоже, а в праздники хорошо можно заработать. Без меня от группы угара такого нет. Не могу их кинуть, понимаешь?

Маша понимала потому и сказала:

– Я подожду. Только не пей, за руль сядешь. Гнать будешь. Я знаю.

– Маш, дороги же будут пустыми. Все Новый год праздновать за столы сядут. Одни зелёные огоньки такси и свободная трасса. А из-за спиртного вообще не волнуйся, мышонок. На этот счёт у меня строго. Выпил, беру такси. Идём, а то ты начинаешь дрожать.

Маша не торопилась. Сказочный вечер держал в плену. К кому-то прошли пересыпая шутками гости, поздравили их с наступающим. Чудесно!

– Первые звёзды… – прошептала она ему.

– Звёзды, конечно, хорошо, но лучше их считать из окна тёплой квартиры.

– Совсем не романтик.

– Ты ошибаешься, – горячий шёпот обжёг зацелованную морозом щёку. – Хочешь, звёздочку тебе достану и подарю. Выбирай какую?

– Вон ту, – удивляясь его порыву, решила подыграть Маша.

– Яркую или рядом с ней?

– Рядом.

– Без проблем. – Подпрыгнув, он сгрёб с небосвода мерцающую точку. – Вот. Развернул ладонь, на которой блеснуло кольцо с бриллиантом. Ну, бери, угадал?

– Кирюша, это мне? – обомлела Маша.

– Давай пальчик. Я прошу твоей драгоценной руки и в знак своей любви дарю тебе эту, выбранную тобою звёздочку с новогоднего неба.

Маша вытянула подрагивающий пальчик. Получив кольцо, пришедшее в пору, стараясь спрятать от него лицо, поднесла к губам холодный камень. Но Кирилл, заметив таки блеснувшие в её глазах слёзы, принялся сушить их горячими губами.

– Спасибо, малышка, за доверие. Постараюсь быть хорошим мужем.

Они вернулись в кипящую предпраздничными хлопотами квартиру немного возбуждённые от поцелуев и подарков. Под внимательным взглядом Тамары Васильевны каждый отправился по своим делам. Кирилл, готовиться к вечернему выступлению, а Маша к сыну.

– О-о-о! – вытянулось лицо матери, заметив кольцо на пальце дочери, – откуда такая красота?

Маша с горделивыми нотками заявила:

– Кирилл подарил.

Мать тут же кинула вызов.

– Он в силах на такую штукенцию заработать?

– А почему бы и нет. Востребованный певец, раскрученной группы, – заступилась за любимого Маша.

– Что у вас тут за дебаты опять, девчонки? – расплылся в хитрой улыбке, вошедший Таран.

Они, переглянувшись, молчали.

– А это Вам Тамара Васильевна подарок под ёлочку, – достал он из-за спины упаковку с духами. – И покормите же меня, я голодный, как крокодил.

– Спасибо, – удивлённая Тамара сорвала подарочную бумагу. – Мои любимые. Откуда узнал?

– С утра обнюхал и вот выбрал нужные.

– Но они очень дорогие и я беру их во Франции.

– В Москве можно при желании найти всё, а у меня оно было. Уж очень хотелось угодить вам.

– Разреши, я тебя поцелую, коли так.

– Хоть десять раз.

Чмокнув раз в щёку, пробурчала:

– Облезешь.

– Значит, моё рвение не достигло цели и слабо оценено. Наверное, флакон был мал. – Хмыкнул Кирилл, принявшись за принесённую Машей еду. Уплетя всё и зайдя на кухню, поблагодарить Полину Ивановну. – Спасибо. Всё очень вкусно. – Потянул Машу за собой.

– Пойдём, проводи меня, – увёл он её под недовольным взглядом тёщи. – У меня есть полчаса, – застыли его губы, горя огнём у неё на ушке.

Маша попробовала отгородиться сыном.

– Паша…

– Тёща всё поняла, иначе не сверлила бы меня так глазами, – умоляли его губы, помогая горящим глазам. – Куда ей деваться посмотрит за внуком. Идём. – Полыхнуло хмельным жаром страсти его дыхание, заставляя уступать ему Машу.

Упакованный в дорогой костюм Таран отбыл на празднование Нового года в какой-то элитный клуб. У Дмитриевых же потихоньку собирались гости. Первой, опередив всех, приехала Наташа. В новом костюме, купленном сегодня с Машей в счёт подарка ей под ёлочку, она страдала не зная, чтоб сделать такое с волнистыми волосами.

– Машуня, как справиться с этой копной? – стонала она.

– Не мучайся. Я тебе тут ничем не помогу, но вот Юлиана, она сварганит тебе причесон, как на показах мод.

Юля пришла, как всегда с шумом. Можно не сомневаться, услышав грохот и возню у входной двери, кто пришёл. Юла прибыла не только с праздничным, фирменным пирогом с киви под желе, но… Ба! Макс и Юлькины родители в одной упряжке. Праздничное настроение, сдобренное счастьем, пенилось в ней шампанским. Главное, чтоб пробку не вышибло, – удивилась такому новогоднему сюрпризу Маша. Есть, конечно, с чего Юльки радоваться, но любопытно, что же всё-таки произошло?

– Вот привела, – извинялась она перед Дмитриевыми, – не захотели без меня и вас идти в клуб.

– Отлично, – обрадовались друзьям они. – Мы и сами хотели пригласить, да побоялись испортить вам праздник. Знаете же наше положение, – поджала губки Тамара Васильевна, намекая на внука.

С сегодняшнего дня они знали, так сказать были в курсе, от того, что в курс их ввела сама Тамара Васильевна и неловко улыбнулись по этому поводу.

Пока все здоровались, представляя Максима, и смеялись, Маша, выловив счастливую Юльку из этого базара, утащила к себе.

– Расскажи, как твои и Макс оказались в одной компании? я чуть не грохнула твой пирог.

– Всё просто. Отец потащил меня по работе в дочернюю фирму, ту, где работает Макс. Он там ему, что-то долдонит, не понимаю я в их делах ничего. Говорит, говорит, а я за спиной его с равнодушным лицом стою и молчу. Ну вот, Макс слушает, я в сторону смотрю или пол. Вдруг, как грохнет отец книгой по столу:– "Сколько можно, сукины дети, из меня идиота делать? У Дмитриевых уже внук большой, а вы всё впустую стараетесь". Это моим, сразу же по приезду, Тамара Васильевна плакалась и упрекала, что ей не доложили про Пашку. Ты же просила, я, естественно, ни-ни. Твоя маман им упрёки сыплет, а у них у самих глаза с куриное яйцо: "У Маши ребёнок?…" Отошли от удивления. Жаба задавила. У вас внук, а у них нет. Тут вы обошли их, а так, может, он и потянул бы ещё с разоблачением.

– Давай дальше, – поторопила смеясь Маша.

– Сейчас расскажу, отчего не потешить… На чём я?… А-а! Ну вот, Макс меня рывком за спину шасть. Задвинул и на отца: "Она моя. И ничего от вас нам не надо". Отец засмеялся и говорит:– "И от благословения отказываетесь?" Вот и вся история. Ты права была подруга. Он всё знал и держал на контроле. Мы женимся!

– Поздравляю. Мы тоже. Смотри, что мне Кирилл подарил, – согнула Маша пальчик.

– Покажи? – метнулась Тася. – Красота!

Переглянувшись, они хором объявили:

– Юля, нам нужна твоя голова.

– В смысле? – опешила та.

– Помоги Наташеньке. Причеши её. Только не переборщи. Всё должно быть, согласно её индивидуальности.

Юлиана мигом смекнула:

– Кого кадрим, колитесь.

Маша не держала кандидатуру в секрете.

– Сашку.

– Фантастики начитались, – скорчила гримасу Юля. – Вы сами то понимаете, надеюсь, что это не реально.

Обняв расстроенную Наташу, Машка упрямо поджала губы.

– Посмотрим.

– На подарок деда Мороза надеетесь?

– Не без этого. Сказки любят все, – настаивала на своём Маша.

Юлька, считая себя дипломированным психологом, тоже.

– Не потянет она Сашу.

Всегда уступчивая Маша в этот раз упиралась:

– Попытка не пытка. Кто учил меня: "Женская инициатива – это не ремесло, которому можно научиться, а искусство, которое можно постичь".

– Тоже верно. Эй, жених, – потрепала она, выглядывающего из кроватки, Пашку. – Какой ты нарядный и обслюнявиться, ещё не успел. А, где, кстати, твой огурчик – папашка? Садись Тася, будем дерзать, – подвинула она стул, поникшей Наташе. – Так куда слинял Таран, что молчишь?

Маша нехотя ответила:

– Уехал на выступление, в какой-то клуб.

– И ты отпустила?

– Он не мог подвести ребят. Я подожду.

– Сколько ждать собираешься? Ребят ему жалко, а тебя нет?

– Что ты предлагаешь? – сцепила пальцы узлом Машка.

Юлька, радуясь маленькой мести ему, тут же и предложила, а чего откладывать-то:

– Скрутить ему башку. Перетянув гайки на шее или яйца спрятать в мешочек и ниточкой перевязать.

– Я с Юлей согласна, – повернулась Ната к ней. Проявив впервые с не очень любимой ей Юлианой.

– А ты не крутись, – дёрнула Юля девушку.

– Он их закрутит сам, – спокойно отреагировала Маша.

– Ага, дождёшься подснежников в январе. Или двенадцать месяцев пойдёшь искать.

Но как надлежало ответить, Маша подруге не успела, после трезвона звонка у двери, там объявились гости.

– Что там за шум? Присмотрите за Пашей, кажется, Наташа твои родители пожаловали. Пойду встречу.

– Опять выкрутилась, – не довольно посмотрела ей вслед Юля. – Совсем бесхребетная. Твоему братцу она на один зуб. Слопает и не подавится.

Наташа, боясь обидеть, всё-таки та делает причёску, осторожно пыталась встать на защиту Маши.

– Это ты перегнула палку. Маша умная. Я так думаю, что братец не догадывается, что ей уже подавился.

Юлька рассердилась.

– Ага, сейчас. Ещё одна сказки читает. Беги, помогай ей костёр двенадцати месяцев искать. Глядишь, к пенсии повезёт.

Маша не ошиблась. Это были точнюсенько они. Татьяна Анатольевна и Владимир Семёнович взволнованно топтались в холле, знакомясь с новой роднёй.

– Тамара Васильевна, Валентин Александрович, – представлялись Дмитриевы, встречая гостей.

– Проходите, пожалуйста, – пригласила Маша, помогая раздеться и показывая, куда можно повесить одежду. Наташа у меня. Причёску делает. Скоро будем. Папа, мама, возьмите опеку над родными Кирилла.

Не решаясь отказать Тамара Васильевна старалась быть любезной. Про Валентина Александровича и говорить нечего. Дмитриевы повели родню в гостиную, украшенную сосной, собранной всё-таки Кириллом и Максимом, и мерцающую разноцветными гирляндами, знакомить с друзьями. Ёлка сверкала шарами и огнями. На столах горели в канделябрах и светильниках свечи. В соединённой с гостиной столовой накрывался Полиной Ивановной праздничный стол.

– Проходите к ёлке, знакомьтесь. Это наши друзья и партнёры. Нина Андреевна и Станислав Иванович. Их будущий зять Максим, а это наши сваты, родители уже нашего зятя Кирилла. – Старался представить всех Дмитриев.

Последним, прикатил Александр. С мешком подарков и в бородатой маске деда Мороза.

– Где моя маленькая конфетка? Ах, вот он, – пощекотал мальцу животик Саша. – Дедушка Мороз подарочек ему принёс.

Пашка не разобравшись с маскарадом, дал рёву. Знакомый голос Саши скрывала страшная волосатая рожа. Так страшно!

– Паш, ты что? это ж я, – отбросил он маску. Потрогав руками, знакомое лицо малец успокоился и даже лизнул Сашу в нос, проверяясь на вкус.

– Старик, это лишнее. На конфетку, – смущённо бормотал тот.

– Саш, что ты делаешь, он будет сейчас же чумазый, – попыталась отобрать Маша сладость

– Зато счастливый. Не трогай. Отстираете вас много.

– Ребята, давай к столу, – заглянул Валентин Александрович к ним. – Всё готово. Старый год проводим, а то не успеем всё скомкав.

Пашка, блуждая глазёнками по новым и знакомым лицам, жался к матери, решительно не желая ни к кому идти.

– Какой прелестный котик, – умилялась Нина Андреевна. – Мы ж только вчера от Тамары Машенька узнали обо всём. Боже, я чуть сознания не лишилась. Представляю, что ты Тамарочка пережила. Юлька гадкий ребёнок скрывала такую новость.

"Ни черта ты не представляешь, – улыбалась Тамара слушая с улыбкой бредни подруги. – Чтоб представлять, надо пройти через это".

– Какая уж тут новость, – засмеялся Дмитриев, – ребёнку девять месяцев. Но, если честно, мы сами себя лягушачьими лапками в русских щах почувствовали.

– Хватит кормить речами и смущать Машу. Разливайте, – поторопил Станислав Иванович. – А где ваш зять, интересно бы посмотреть? Вы нашего знаете, а мы вашего пока нет. Доставайте субчика.

– И вы нашего знаете. Только не в курсе, что он наш, – процедила, взбешённая его отсутствием, Тамара.

– Будет вам зять, – поспешил заверить Дмитриев друзей. – Поглядывая на родню Кирилла. – Пока достаточно, для дорисовки образа, его родителей, сестры и Маши с ребёнком.

Наташа пристроилась около Маши, помогая с малышом. Александр рядом, слева искоса поглядывая на девушку, делал для себя открытия. – "Чёрт возьми, а она не такая уж и серенькая". Но Наташа, мило улыбнувшись при встрече, совсем не обращала на него ни малейшего внимания. Саша неожиданно для себя обнаружил, что такое, её отношение к нему ужас, как достаёт и даже злит. Все попытки завести разговор с девчонкой не клеились. Отвечая на его вопросы, Наташа тут же забывала о нём. – "Я, что такой неинтересный", – надувал щёки от негодования он, не спуская уже с девушки недовольных глаз.

Маша хитро улыбалась, наблюдая за братом:– "Да ради Бога злись сколько душеньке угодно, только смотри".

Кирилл появился за десять минут до двенадцати. Запыхавшийся, в конфетти и серпантине парень сразу же привлёк к себе внимание бесцеремонно рассматривающих его гостей. Подхватив на руки визжащего от чрезмерного внимания к своей персоне малого, он пристроился, потеснив сестру к Александру, рядом с Машей.

– А ты чего не спишь золотко?! Тоже празднуешь? – его губы пожевали задравшуюся рубашечку на животике мальчонки. – Папка успел к тебе.

– Вот вам и зять! Кирилл Таран, – представил друзьям его Дмитриев.

Звон хрусталя, сошедшегося над столом в радостном порыве, развеселил не на шутку Пашку. Он хлопал в ладоши, подпрыгивая на коленях отца. Заливаясь весёлым смехом от восторга, тянулся к бокалу Кирилла попробовать звенящую штучку на вкус. Кирилл дал ему отхлебнуть. Мужичок сморщил носик и замотал головой.

– Кирюша, что делаешь, – погрозила Татьяна Анатольевна.

– Пусть попробует, больше лезть не будет. Что Пашук, не понравилось, в носике щекочет?

В знак согласия, посмотрев обиженными глазами на отца, он дал рёву.

– Не понравилось. На закуси, – вложил в ладошку сына Кирилл кружок колбасы. Заинтересовавшись, тот примолк.

– Вот, а вы сомневались. Закуска понравилась больше, хоть и не так интригует.

– Я их это новое направление в воспитании не понимаю, – вскипела Тамара Васильевна. – То разрешают себе сковородой в лоб дать, то из бокала хлебать. У нас всё было иначе.

– Вы абсолютно правы, – поддержала её и Татьяна Анатольевна, блеснув сердито глазами на сына. – Я поэтому редко и хожу сюда. Как-то зашла, а они позволили ему кашу рукой есть. Он рукой наболтается в тарелке, а потом облизывает пальчики. Увлёкся, вместе с кашей палец закусил, ревёт, а они хохочут. Баловство одно. Насмотрюсь, потом долго переживаю.

Потом били часы. Поздравлял президент. Звенел опять хрусталь и все поздравляя друг друга с Новым годом желали здоровья, счастья, удачи!

От стола перешли к танцам. Пашка болтался на руках отца, веселя гостей умудряясь попадать в такт, махая ручками и крутя головой. Не выдержавшие такого злостного нарушения режима бабушки, забрав орущего в знак протеста внука, унесли укладывать его спать в Машину комнату. Освободившиеся руки Кирилла обняли Машу.

– Потанцуем, мышонок, пока у нас воля.

– Я скучала.

– Малыш, я тоже. Какими причудами судьбы вся эта компашка очутилась на одной сковороде. – Мотнул он головой в сторону родителей Юлианы и таявших рядом с ними в объятиях друг друга Юли с Максимом.

– Зависть заела, – прыснула она смехом.

Такому Таран несказанно удивился.

– К кому?

– К нам. У нас внук, а они опоздали.

– Тут твоя мамочка должна быть довольна. Благодаря нам она обошла свою подругу Нинон. – не удержался от смеха Таран.

– Тише, – посмотрела Маша по сторонам, не слышит ли кто.

Его руки прошлись по её моментально выгнувшейся спине, украдкой погладили попу. Маша видела, как вспыхнули его глаза. Он вдруг понял, что под этим тонким струящимся по точёной фигуре платьем на ней ничего нет. Это открытие обожгло его, завладев разумом, принялось сводить с ума.

– Малыш, это не честно, – хрипел он ей в самое ушко. – Я умру.

– Наша комната занята…

– Заскочим на минутку в ванную.

Она благосклонно склонила голову.

Эта пара долго сидела о чём-то молча за столом. Но и она поднялась. Замешкавшийся Александр потянул Тасю за собой.

– Потанцуем?

– С удовольствием, Александр Валентинович, – весело приняла приглашение она. – Танцевать до ужаса люблю.

Александр никак не мог не коснуться этой темы.

– Как дела, успешно проведённая операция принесла плоды?

Наташа краснея дополнительной порцией краски, сочиняла на ходу.

– Точно отрезало, спасибо вам за помощь.

– Очень рад. Мне понравилось. Если там ещё наметятся, какие маневры, то я с превеликим удовольствием.

– Мне тоже, – засмеялась Наташа, – но постараюсь справиться сама.

– Почему мы на вы. "Александр Валентинович?" Для тебя я Саша. Мы с твоим братом ровесники, а ты отправляешь меня в политбюро. Договорились? – не отступал он.

– Будь по-вашему. Ой, по-твоему, – ещё раз покраснев, поправилась она.

Владимир Семёнович вальсировал Нину Андреевну, а Станислав Иванович и Валентин Александрович воспользовавшись отсутствием жён и полной бесконтрольностью, устроились себе вдвоём на уголке стола, поздравляя себя и празднуя, как захочется, и душа запросит. Спиртное развязало языки.

– Валь, мне показался твой зять знакомым?

– Не показалось, точно. Он певец. Ты его по телевизору сто раз видел. В клуб мы его тоже приглашали петь. Знаменитость в своём роде.

– Точно. Ты сказал, я вспомнил. Как же она его добыла? Машка такая же тихоня всегда была.

– О, это целый кинематограф. Девчонки плакат на ногу ветром занесло. Она и вообразила– судьба. Вот и включила всю свою соображаловку, чтоб добыть. Как видишь, смогла.

– Девчонки у нас хрен редьки не слаще. У моей барышни свои заскоки. Одно утешает, вроде парень стоящей из её дури получился.

– Этот тоже не плохой. Женат не был. Бабки имеет, по-своему зарабатывать их может. Машку любит. На ребёнка не надышится, что ещё бабе надо. Пусть живут.

– Давай за девчонок наших, – протянул рюмку Станислав Иванович.

– Мне б Александра женить, чтоб совсем не завяз в холостяцкой жизни, – вздохнул протягивая свою рюмку на встречу вздыхая Дмитриев.

– Пусть наши желания сбудутся!

А Александр танцевал. Шампанское, праздничного веселья хмель, танцующий огонь свеч и близость не доступной девушки заводили.

– Тася, ты видела картину, что привезли с собой мои родители? – шептал он, почти касаясь её ушка.

– Нет.

– Потрясающая работа, я тебе скажу. Идём, я покажу. Она уже заняла своё место в кабинете.

Пропустив её вперёд себя и указав на последний шедевр, пристроился к стене, играя выключателем, включая и выключая свет, пока девушка рассматривала действительно интересное полотно.

Она на картину, он на неё. Смотрели, смотрели… И его закрутила фантазия.

– А что будет, если я тебя сейчас поцелую, – вдруг заявил он.

Но Наташа, исполняя инструкции Маши, была начеку.

– Зачем. Мне, конечно, понравилось, но то было исключением из правил.

Ничего себе, ему Александру отказывают… Ломается, – решил он.

– И каковы они? – навис он над девушкой горой, выключив свет.

Пожалуйста, если очень хочется, то Наташа расскажет. И рассказала:

– Целоваться нужно любя. Ведь поцелуй, это часть её.

– Халва ты сладкая, – забрав её губы, он сжал объятия. Боясь отпустить, целовал вновь и вновь с жадностью впиваясь, в не целованные, не податливые до мужских ласок губки. Его язык пробившись, через упрямство девчонки, хозяйничал у неё во рту, пугая и заводя. От такого безумства Наташа задохнулась, обмякнув в его руках. Её спас глоток воздуха, понадобившийся Саше для продолжения. Залепив ему пощёчину, она умчалась.

"Ни фига себе номер, за что? – оторопел тот. – Кому она нужна курица, ещё строит из себя чего-то".

Но Наташа не появилась больше среди гостей, ни через полчаса, ни через час. Гонор потихоньку стёк с него, и встревоженный Саша отправился на поиски строптивой девчонки. Маша, не выпускающая братца из видимости поля боя, улыбнулась.– YES! Чутьё не подвело, и братец клюнул на живца. Это она велела Наташе посидеть и подождать его прихода в своей комнате. Когда расстроенная девушка поведала о поцелуях в кабинете Маше, та сразу смекнула, как надо вести себя Наташе дальше.

– Я на него руку подняла, понимаешь? – всхлипывала обескураженная поцелуем и своим поведением Ната.

Но Маша не только не поддержала её страхи, а и обнимая, успокаивая поддерживала:

– Не переживай. Мало трахнула. Надо было двинуть, чтоб искры петардой вылетали из глаз.

– Он обидится?

– Отдохни, он придёт.

И она не ошиблась. Разглядев дублёнку девушки в прихожей, понял, что искать её надо в квартире. Остаётся одна комната, где он не смотрел, это спальня сестры. Что ж, он войдёт туда. Напрасно она решила, что нашла убежище.

Наташа стояла у окна, рассматривая освещённую праздничными огнями улицу. Гирлянды мигали, обрекая ухающее сердце на непонятные скачки. Легко обняв вздрогнувшую девушку, нехотя промямлил:

– Прости, я не должен был. Хочешь, ударь ещё, я заслужил.

– Вы простите меня, пожалуйста, мне очень стыдно, – ловила она пальчиком огонёк от проезжающей машины по стеклу. – Я не должна была давать повода. Я сама вела себя как дурра…

– Всё нормально, – обрадовался он такому повороту. Покашляв в кулак, осторожно спросил:– Тебе не нравятся мои поцелуи?

У девушки вспыхнули глаза и обожжённые испугом погасли. Сердце то совершенно переставало биться, то готово было выпрыгнуть на пол. Она не сказала, а прошептала:

– Почему, нравятся. Просто я не готова к этому. Я серьёзно отношусь…

– Иди сюда, глупышка, – не дав договорить, прижал её к себе, улыбался парень, нежно целуя растерянную Наташу в уголки губ. Давай вечером куда-нибудь сходим. У меня есть на примете уютный ресторанчик.

Она буксовала с решением, ей нужен был совет Маши, а для этого нужно время. Вот Наташа, тщательно подбирая слова, и старалась.

– Не уверена, что мне это следует делать. Я не знаток той жизни. Мне надо подумать и родители не отпустят, – хлопала сомневающимися глазёнками она. – Наверное, скорее нет, чем да…

О! Ему опять от ворот поворот. Она просто не знает кто перед ней.

– Тася, ты же уже не маленькая девочка, – скользили его губы на её подбородке, а горящие глаза умоляюще просили. – На худой конец переночуешь здесь, у Маши. Места навалом. Они ни до чего и не докопаются твои родители.

Она вдруг напугалась, что он отступится от неё и согласилась без благословения Маши. Ведь она уже достаточно помучила его, Маша должна быть довольна и не очень ругать её. "Кое что уже получилось, а Юлиана не верила Маше".

– Уговорили.

– Опять "вы", но теперь-то уж чего, – приложился он новым поцелуем к её раскрытым губкам. – Тебя целовать одно удовольствие.