Текст книги "Бегущая против волны"
Автор книги: Людмила Толмачева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
– Что?
– Антон Чехов так звал своего брата, который во всем искал хоть какую-то пользу.
– Ишь, начитанная! И куда нам, безграмотным, податься?
В этой шутке сквозило уже знакомое Ирине пренебрежение. Частенько ей приходилось выслушивать мужнины сентенции о бесполезности и даже вреде книжного чтения.
– Это тот же наркотик, – уверял ее Анатолий. – Ты подсела на него давно и надолго. Опасность его в том же, что и от героина. Из настоящей жизни ты уплываешь в глюки, то есть фантазии всех этих писателей, которые уже сами не знают, чем еще мозги запудрить вашему брату. Нос иглы не соскочишь. А от книжек можно отвыкнуть, если захотеть. Займись лучше рукоделием каким-нибудь или на фитнес начни ходить. А то давай со мной на стадион пошли. Там баб не меньше, чем мужиков. Знаешь, как они фанатеют за свои команды?
Но все эти предложения Ирина отклоняла, не принимая всерьез. Побывав однажды на стадионе, она вернулась домой с головной болью от дикого шума, мата и свиста, лавиной обрушившихся на ее неподготовленную нервную систему. Фитнес-клуб посещала одна из ее сотрудниц, и Ирина, сходив с ней за компанию один раз, также вынесла оттуда не совсем приятные впечатления. Лязг железа, надсадное дыхание и запах пота желающих изменить свои фигуры в лучшую сторону привели ее в уныние. Нет, ни на что не променяет она дорогие сердцу книги! А чтобы лишний раз не раздражать мужа, она старалась читать в его отсутствие или глубокой ночью, когда он уже давно спал. Эти маленькие тайны бередили ее душу, не давали покоя, как будто она была виновата перед мужем. Одновременно где-то глубоко засела на него досада.
Она никогда не задумывалась о том, счастлива ли она? А если бы и задумалась, то, наверное, отнесла бы себя к разряду счастливиц. Разве не так? Анатолий ухаживал за ней, студенткой четвертого курса, как сейчас говорят, красиво, с цветами и подарками. Он уже окончил строительный техникум, отслужил срочную и работал в строительной фирме мастером.
Познакомились они в небольшом кафе с романтическим названием «Зодиак», куда их с Эльвирой занесло в ненастный осенний день «погреться». Подруги кое-как наскребли на две чашки кофе и пирожные, уселись возле окна, и Элька по обыкновению начала смешить Иру своей очередной любовной историей. Они то и дело прыскали, зажимая рты и низко склоняясь над столом, пока Эльвира не заметила внимательный взгляд высокого парня, сидевшего возле барной стойки и потягивающего пиво из кружки.
– Ирка! Только не поворачивай башку. Слышишь? На тебя беззастенчиво пялится один субъект. Кстати, весьма и весьма… По крайней мере, фактура классная, – протараторила Эльвира, кося глазами в сторону бара.
– Ну и что? – фыркнула Ирина. – Мало ли кто на меня пялится? Что мне теперь, сидеть, будто кол проглотила?
Ирина демонстративно повернула голову вправо и натолкнулась на внимательный взгляд парня. Странно, но они оба смутились, покраснели, отвели глаза.
– Все! Искра есть, как говорит мой брат, заводя свой драндулет с коляской, – посмеивалась Эльвира.
– Отстань! – неуверенно прошептала Ирина, опуская глаза.
– Я-то отстану, а вот он, похоже, уже нет.
– Пошли в общагу. Завтра семинар, если ты помнишь. Надо подготовиться. А то Стукалкина загоняет потом с перезачетами.
– Пошли, – нехотя встала Эльвира и метнула взгляд в сторону барной стойки. – О! А высокого блондина в черных ботинках уже корова языком слизала.
– Ну и слава богу!
Подруги вышли в промозглую темень октябрьского вечера и направились к станции метро.
– Девушки, вас проводить? – услышали они мужской голос и разом оглянулись.
Высокий незнакомец из кафе, широко расставив ноги и засунув руки в карманы куртки, стоял в метре от них и улыбался.
– А почему бы и нет? – не растерялась Эльвира.
– Анатолий, – первым подал он руку Эльвире.
– Эля, – насмешливо отозвалась она, пожав его руку.
Парень перевел взгляд на Ирину и снова смутился.
– А это Ирина, – подсказала Эля. – Моя подруга и однокурсница.
– Да? А где вы учитесь, если не секрет?
– В финансово-экономическом, на бухгалтеров, – ответила Эльвира, толкнув локтем набравшую в рот воды подругу.
– О-о! Перспективная профессия.
– А вы где работаете? – изо всех сил поддерживала разговор Эльвира.
– В строительной фирме. Строим многоквартирные дома.
– Вы каменщик? – спросила Эльвира.
– Зачем? У меня инженерная должность. Я мастер на монтаже.
– А-а.
Разговор все же иссяк. Ирина так и не проронила ни слова. Они подошли к станции метро.
– Ну теперь мы почти дома, – сказала Эльвира. – Три остановки и сразу наше общежитие. Так что можете дальше не провожать.
– А нам по пути, – не отставал парень.
– А вам в какую сторону? – вдруг спросила Ирина.
– В вашу, – не растерялся Анатолий.
– А-а, ну тогда поехали, – пригласила Эльвира.
В вагоне девушки сели, а Анатолий встал рядом, держась за поручень. Всю дорогу они молчали, и Ирина ловила на себе все тот же внимательный взгляд парня.
С этого вечера начался новый этап в ее жизни. Что бы она ни делала, куда бы ни шла, о чем бы ни думала – все было так или иначе связано с Анатолием.
– Твой внизу сидит, с вахтершей разговаривает, – сообщали Ирине соседки по общежитию.
– Твоему-то хоть известно, где собираемся? – спрашивала ее Эльвира перед новогодним балом.
– А я твоего видел на стадионе, – говорил ей Неврев, встречая Эльвиру у крыльца института.
Так и повелось: твой, твоему, твоего… Ирина уже настолько привыкла к этому, что считала Анатолия своей собственностью, впрочем, как и себя, полностью принадлежащей ему. Их отношения плавно и естественно подошли к свадьбе, которую сыграли в студенческом кафе их института. К тому времени они уже снимали однокомнатную квартиру на окраине города. А через год родилась Аленка. Анатолий подменялся с напарником, чтобы утром помочь Ирине вытащить на прогулку коляску, сбегать в молочную кухню, постирать пеленки и ползунки. Жили скромно. Его зарплаты едва хватало, чтобы платить за квартиру, покупать подрастающей дочке одежду и игрушки, соки и фрукты. Родители, конечно, помогали. Но какую помощь можно было ждать от простых работяг, которым постоянно задерживали зарплату? Через семь лет такой маеты ситуация резко изменилась. Теперь Анатолий работал в фирме, возводящей коттеджи и особняки для новых русских, и заработки у него возросли в разы. Они заплатили первый взнос за двухкомнатную квартиру, а вскоре переехали в нее, не веря до конца в такое везение. Комнаты были огромные, и Анатолий сделал перепланировку, выкроив что-то в виде алькова. Это помещение стало их спальней.
В отличие от многих друзей и знакомых, разведенных, да не по разу, их семейный корабль всегда был на плаву. Без крена и течи, он уверенно шел по житейскому морю, а волнения если и были, то несерьезные какие-то, во всяком случае, штормом их не назовешь.
И зачем Эльвира посеяла в ее душе нехорошее чувство, обронив: «Жена узнает об изменах мужа в последнюю очередь»? Какая же она злая! За что она мстит ей, своей близкой, закадычной подруге? За ее внешность? За благополучие? Или это не месть и не зависть, а обычная Элькина хохма?
Ирина безотчетно начала анализировать все сколько-нибудь «сомнительные» ситуации, когда мужа можно было заподозрить в возможной измене. Например, на новогодней вечеринке, где она была в обсмеянном Эльвирой наряде, Анатолий был в ударе. Он неутомимо приглашал танцевать одну за другой, пока не перебрал всех «обаяшек» от двадцати до сорока лет, сидящих за столиками ресторана. Ну и что? Ее Неврев тоже без дела не скучал. Да и они сами отплясывали с чужими мужьями так, что пыль столбом стояла. Нет, не там она ищет. А может… У нее перехватило дыхание. Какая же она дура! На месяц оставляет мужа одного, уезжая с дочерью в Порошино! Он, конечно, навещает их по выходным, но остальное-то время гуляй – не хочу!
Ирина покосилась на Анатолия, уверенно управляющего автомобилем и не подозревающего о крамольных мыслях жены. Нет, он на такую подлость неспособен. Одно дело на вечеринке кого-то прижать, в щечку чмокнуть, комплимент отвесить…
Ирина посмеялась про себя. И в самом деле «отвесить». Она-то знала, какие тяжеловесные комплименты делает ее муж. Например, той же Розе Платоновне сказал, когда она прихорашивалась возле зеркала:
– Вот с такой женщиной не стыдно и на пляж пойти.
На что острая на язык дама парировала:
– Зачем на пляж? Если не стыдно, можно сразу в баню.
Ирина снова взглянула на Анатолия и прыснула.
– Ты чего? – удивился муж.
– Да так. Вспомнила.
– Интересно, что?
– Как ты сделал комплимент нашей Розе Платоновне.
– Это когда?
– В ресторане, на вечере.
– А-а. Той, с тонкой талией?
– Надо же, запомнил, – ревниво подколола его Ирина.
– Ну, такую фигуру нетрудно запомнить. Жаль, не первой свежести осетринка-то.
– Фу, какой ты похабник! А я не знала.
– Ха-ха-ха! Сама напросилась.
– Знаешь, что я сейчас подумала?
– Что?
– Что больше не оставлю тебя одного. Вместе будем в Порошино ездить.
– И с каких это вы лесов упали, мадам? Что-то новенькое.
– Да-да! И не надейся, что я еще раз предоставлю тебе такую свободу.
– По-моему, у тебя температура, – посмеивался Анатолий, довольный тем, что его ревнуют.
– Смейся, смейся! А свободы не видать.
– Век?
– Вечность!
– Ну, мать, ты не на шутку разошлась. К чему бы это? – игриво поглядывал он на жену.
– В таких делах не шутят, – серьезно отвечала Ирина.
На следующий день Ирина совсем сбилась с ног, собирая чемоданы.
Надо было срочно привести в порядок шорты и джинсы Анатолия, на которые он умудрился этим летом насажать пятен, постирать и погладить пару новых рубашек. Кроме того, своей очереди дожидались купальник с оторвавшейся застежкой, несобранные косметичка, аптечка и туалетные принадлежности.
Вечером, вымотанная сборами, Ирина поплелась в ванную, чтобы сделать педикюр, эпиляцию и принять душ. Когда шла из ванной в спальню, Анатолий, смотревший по телевизору футбольный матч, спросил:
– А мои плавки положила?
– Плавки? Кажется, положила.
– Так «кажется» или положила? – донимал он ее своими вопросами, не отвлекаясь от игры.
– Посмотри сам.
– Как я посмотрю, если не знаю, в каком чемодане что лежит?
– Посмотри в большом. В синем пакете.
– В большом синем пакете?
– Чемодан большой, а пакет синий, – раздраженно пояснила Ирина.
– Бей! А-а, черт! Кто так бьет, салага?! Какой чемодан? Синий?
– Боже мой! Нет у нас синих чемоданов! Отстань от меня! Я устала, а ты уже два часа у телевизора сидишь.
– А кто целый день по магазинам и химчисткам мотался? Еще не хватало, чтобы я при живой жене сам чемоданы паковал!
– Если ты не отстанешь от меня, я буду не живой, а мертвой! Понял? Все! Я пошла спать!
– Значит, я на море без плавок еду?
– Там этого добра на каждом шагу.
– Бесплатно?
– Это дерьмо стоит копейки.
– Значит, в дерьмо меня решила одеть? Спасибо!
– На здоровье!
Ирина все же пошла в прихожую, где стоял закрытый на все замки большой кожаный чемодан, с трудом открыла его и начала выкладывать на пол один пакет за другим. Плавки оказались на самом дне. Она чуть не плакала, когда укладывала все эти вещи обратно. До самолета оставалось чуть больше шести часов, а на сон не более четырех.
Самолет летел в солнечную Турцию. Пассажиры в предвкушении отдыха потягивали пиво, читали, слушали музыку или попросту спали. Ирина с завистью покосилась на Анатолия, который сладко посапывал после принятых в начале полета ста граммов коньяка. Ей бы такую расслабуху! Она в очередной раз глубоко вздохнула, но это не помогло. Нервы были напряжены до предела. Виной тому вся эта информация о террористах, водопадом обрушившаяся на бедных обывателей. Опасность вдруг стала вполне реальной, даже осязаемой, как только лайнер оказался в воздухе. В каждом пассажире Ирине чудился притаившийся бандит, а воздушные ямы, в которые иногда попадал самолет, заставляли ее нутро сжиматься в комок. Она задыхалась, находясь в полуобморочном состоянии. Откуда-то издалека пришла мысль, что небольшая прогулка по салону избавит ее от дурацких страхов. Она поднялась с кресла и на ватных ногах направилась в сторону туалета. Ее мутило и покачивало, а перед глазами стояла пелена. В конце салона ее бросило в сторону, на чье-то кресло, в глазах совсем потемнело, и она потеряла сознание. Чьи-то руки подхватили ее и усадили. Прибежала стюардесса со стаканом минеральной воды. Ирина сделала несколько глотков и без сил откинулась на спинку сиденья.
– Может, примете таблетку от тошноты? – спросила стюардесса.
– Нет, спасибо. Мне уже лучше.
– Тогда посидите, отдохните, а я скоро еще подойду. Вы, молодой человек, не стойте в проходе, идите на место этой пассажирки. Вон туда. Место 45. Потом поменяетесь, если что…
Ирина подняла глаза и посмотрела на темноволосого парня в белой тенниске, уходящего по проходу. «Даже не поблагодарила, – вяло подумала она. – Ладно. Он же видел, что мне сейчас не до вежливости».
Стюардесса привела врача, пожилого седовласого мужчину.
– Добрый день! Меня зовут Михаил Борисович. Я врач. Как вы себя чувствуете?
Его вкрадчивый, чуть глуховатый голос, легкое грассирование и длинные гласные действовали успокаивающе. Он обхватил ее левое запястье двумя пальцами, нащупал пульс, затем мягко приподнял подбородок и оттянул нижние веки.
– По-моему, ничего страшного. Это нервы. Но на месте надо будет проконсультироваться с терапевтом.
Он ободряюще похлопал Ирину по руке, улыбнулся и ушел.
В аэропорту их группу встретила маленькая девушка с копной русых волос и золотым загаром.
– Меня зовут Лина. Я ваш менеджер. По всем вопросам обращайтесь ко мне. После получения багажа собираемся здесь же, а потом идем к автобусу.
Стоя на твердой земле, Ирина почувствовала, как к ней возвращаются силы и вместе с ними хорошее настроение. Она со смехом начала рассказывать мужу о пережитом в полете, но он сосредоточенно смотрел на вращающийся барабан с багажом и не слушал ее. Ей и самой вся эта история уже казалась не достойной внимания. От нечего делать она начала разглядывать людей. Это занятие всегда доставляло ей особое удовольствие. Например, в их группе были такие колоритные типы, что смотреть на них можно сколько угодно – не надоест. Взять вон ту красивую пару. Ирина сразу же окрестила их «молодоженами» и оказалась права. Юная жена – тоненькая былинка на балетных ножках, с ленивой грацией, слегка высокомерно посматривает на толпу, но взгляд, обращенный на своего спутника, тут же меняется, становится нежно-лукавым или томно-призывным. Ее молодой муж старается выглядеть солиднее, старше, для чего поджимает по-детски пухлые губы и хмурит брови. Но, ловя на себе любовные взгляды подруги, не сдерживается и отвечает белозубой улыбкой, открытой и счастливой. А вот другая пара. Им лет по сорок. Он – массивный, с большим животом, с оценивающим взглядом маленьких, глубоко посаженных глаз. Оценивает в основном юных дев и молодых женщин. Она – еще не старая, но уже и не молодая, чтобы носить такие короткие шорты. Ирина с легким осуждением отметила жировые отложения на бедрах этой мадам, но тут же пожалела ее, увидев, как та страдает из-за своего мужа. Он в этот момент оценивал хорошенькую стюардессу, идущую по залу походкой манекенщицы. «Да-а, мужики все на одну колодку», – вздохнула про себя Ирина, впрочем, без особой горечи. Несмотря на недавние уколы ревности, в своем Толе она была уверена на сто процентов. Пиво и футбол – вот две самые большие страсти в его жизни. Женщинам в ней отводилось место не многим больше, чем утренней зарядке, которую он делал наспех, кое-как и не каждый день.
«Ира! – услышала она раздраженный голос мужа. Их чемоданы и сумка после долгого ожидания наконец-то пришли. – Хватит мечтать! Бери сумку и пошли к месту сбора!» Они подошли к своей группе последними. Лина дала отмашку в сторону больших самооткрывающихся дверей и все, подхватив багаж, направились к выходу.
На площади, залитой полуденным солнцем, их ждал огромный автобус. Войдя в прохладный салон и усевшись в комфортабельное кресло, Ирина радостно огляделась. Рядом с ними, через проход, сидели два парня лет двадцати шести. Одного из них, в белой тенниске, она узнала. Он повернулся к ней, и она с улыбкой кивнула ему, как старому знакомому. В этот момент его закрыл шедший по проходу Михаил Борисович, поэтому ответной реакции молодого человека Ирина не увидела. В следующую секунду она уже была под впечатлением видов, мелькавших за окном. Автобус, обогнув площадь, выехал на шоссе, вдоль которого росли фруктовые деревья, и помчался к горизонту, где небо сливалось с морем в одну сплошную синеву.
Их поселили в белоснежных одноэтажных гостиницах под красными черепичными крышами, стоящих компактно невдалеке друг от друга. Объединяющим центром комплекса под названием «Зеленый мыс», расположенного чуть выше уровня моря, были уютный ресторан и большой бассейн, манящий к себе голубоватой прозрачной водой. Соседями Анатолия и Ирины оказались те самые молодожены Бережковы, Катя и Петя, а также вышеупомянутые сорокалетние супруги: Николай Андреевич Осокин, чиновник департамента, и Августа Оттовна, домохозяйка, «мадам», как мысленно называла ее Ирина. Остальные разместились в других пяти зданиях.
Ирина приняла душ и теперь нежилась в кресле-качалке на небольшой террасе. Все здания вокруг имели такие же открытые террасы, очень удобные для вечернего или послеобеденного отдыха. Она любовалась живописной панорамой, представшей перед глазами. Сначала шли клумбы с розами, за ними мандариновая роща, а дальше полоска пляжа и бесконечная морская гладь.
Резкий голос Анатолия прервал ее безмятежное созерцание:
– Ты где? Думаешь, нас будут ждать? Слышала, что говорила эта Лина? Сразу после обеда – морская прогулка.
– А может, сегодня не поедем? Хватит с меня и воздушной прогулки…
– Начинается! Мы для чего сюда перлись за тыщи километров? Чтобы в гостинице валяться?
– Ну ладно, ладно. Я сейчас. Только переоденусь.
В ресторане им пришлось сидеть за одним столом с теми же семейными парами. Николай Андреевич, как оказалось, обладал неуемным аппетитом, он жадно поглощал одно блюдо за другим. Августа, наоборот, была весьма сдержанной в еде. «Наверное, боится растолстеть», – подумала Ирина и тоже решила ограничивать свой рацион. Но эта предосторожность была абсолютно излишней. Она была в той поре женского расцвета, когда девичье несовершенство было уже позади, а признаков увядания пока не наблюдалось. На лице ни морщинки, скулы и шея безупречны, волос еще не коснулась седина, а фигура имела ту счастливую конституцию, когда пирожные и сладкий чай не сказывались на весе ее обладательницы.
Небольшой катер на воздушной подушке вез их вдоль берега. Изящная Лина в солнечных очках, закрывавших пол-лица, и синей кокетливой косынке без запинки рассказывала о местных достопримечательностях, о древней истории и культуре этого края. Ее золотой загар, небольшая, но крепкая грудь под тесным голубым топиком и чувственный, в блестящей помаде рот притягивали взор не меньше, чем великолепные отели и сады на горных террасах, о которых она заученно тараторила.
– Вопросы будут? – спросила Лина, закончив рассказ.
Никто не отозвался. Неожиданно для Ирины муж зашевелился, засопел, крякнул, прочищая горло, и задал вопрос:
– Скажите, а в той пещере, про которую вы говорили, мы побываем?
– Если группа пожелает, то я организую поход в пещеру. А вообще, это не мое дело. Просто я сейчас в небольшом отпуске, поэтому решила совместить отдых с работой. Буду сопровождать вас во время коллективных вылазок. Но их будет не больше трех. Остальное время каждый развлекается на свой вкус. Ну а в пещеру мы поедем, естественно, за дополнительную плату. Но это недорого.
– Как, граждане? – обратился Анатолий к пассажирам катера. – Согласны на такой экстрим?
Все разом заговорили.
– Мы согласны, – ответил Петя Бережков, обнимая за плечи свою Катю.
– А это не страшно? – спросила Катя.
– Ну-у, вообще-то, определенный драйв в этом есть, но если соблюдать инструкцию, то ничего страшного, – с улыбкой сказала Лина.
– Тогда, как говорится, вперед и с песней! – бодро воскликнул Михаил Борисович.
Ирина слегка толкнула мужа локтем и прошептала: «Спроси, как одеваться в эту пещеру?»
– Линочка, вот тут жена спрашивает, что ей надеть в эту пещеру: кроссовки или туфли на шпильках? – неестественно веселым тоном спросил Анатолий и, довольный раздавшимся общим смехом, добавил: – Шучу. Нас интересует, холодно там или в футболках не замерзнем?
– Я думаю, лучше пойти в джинсах или спортивных брюках и захватить с собой джемпера, – с тонкой улыбкой, предназначенной исключительно Анатолию, ответила Лина.
После прогулки на катере купались в море. Ирина наслаждалась морской водой, прозрачной вблизи и темно-бирюзовой, если смотреть вдаль. Она лежала на спине и не делала почти никаких усилий, чтобы держаться на поверхности воды. Легкие волны покачивали ее, словно качели, унося в бархатное светло-ультрамариновое небо. Для полного, как говорят подростки, «улета» ей не хватало дочери. Дома она согласилась с доводами мужа насчет лишних забот, которые не дадут им сполна насладиться отдыхом. Но сейчас, глядя на резвящихся в море детей, Ирина ругала себя за извечную уступчивость.
После ужина Лина собрала группу на площадке возле бассейна, где стояли столики под тентами и плетеные кресла летнего кафе.
– Наверняка вы еще не успели познакомиться друг с другом, – улыбнулась Лина. – Поэтому я предлагаю сделать это сейчас, а теннисный мяч поможет нам в этом нехитром, но очень важном деле.
– Интересно, и как же он нас перезнакомит? – живо отозвался Анатолий, опершись руками о широко расставленные ноги и весело, в упор глядя на Лину.
– А вот так! Ловите?
Анатолий неуклюже поймал мяч.
– Ну и что дальше?
– Назовите свое имя! – лукаво улыбнулась Лина.
– Ну, Анатолий.
– Прекрасно! А теперь кидайте мяч дальше.
– Кому? Жене? – тупо спросил Анатолий.
Все рассмеялись.
– Можете, конечно, жене, но вы, надеюсь, знаете ее имя?
– А-а, понял.
Анатолий кинул мяч Августе. Та цепко схватила его и жеманно представилась:
– Августа Оттовна.
– Минутку! – вмешалась Лина. – Необязательно называть отчество. Почему нам хотя бы в отпуске не окунуться в дружескую атмосферу, не вернуться в молодость, когда все были Сашами, Толями, Светами? Предлагаю демократичный способ знакомства. Согласны?
Все дружно согласились.
– Тогда я просто Августа! – задиристо выкрикнула Августа Оттовна.
– Тоже мне, «просто Мария» нашлась, – проворчал ее муж. – А я Николай. Не просто Николай, а Николай.
– Но тебе же еще не бросили мяч! – возмутилась Августа.
– Обойдусь без этих психологических трюков.
Августа кинула мяч молодому человеку в белой тенниске.
– Сергей, – без улыбки представился он и вручил мяч сидящему рядом коренастому крепышу, очевидно, своему другу.
– Алексей, но лучше зовите Лешей. Меня и на работе так зовут, – широко улыбнулся крепыш, отчего на его щеках обозначились симпатичные ямочки.
– Очень приятно, – кокетливо сказала Августа.
Далее все познакомились с Соней, молодой женщиной лет тридцати, на худом лице которой читался врожденный скепсис. За ней представился Михаил Борисович, бывший главврач роддома, а ныне пенсионер. Неожиданно их увлекательную игру прервал появившийся, как черт из табакерки, высокий турок. Его красоту отметили все женщины, и только Лина взглянула слегка отчужденно, но за профессиональной улыбкой тут же скрыла свою неприязнь.
– Попрошу внимания, господа! – сказала Лина. – Я хочу представить работника отеля, аниматора, который будет сопровождать вас в увеселительных поездках и других общих мероприятиях. Прошу любить и жаловать.
В этот момент кто-то бросил мяч прямо в турка. Он ловко поймал его, ослепительно улыбнулся и представился:
– Хафиз.
– Очень приятно! – ответила за всех Августа.
Хафиз скользнул взглядом по сидящим женщинам и бросил мяч Ирине. Она смутилась и тихо сказала:
– Ирина.
Хафиз еще раз улыбнулся, но теперь только Ирине, и ушел.
После ужина все отправились в соседний зал на дискотеку. Работал бар, и Анатолий, взгромоздившись на высоком стуле, первым делом заказал большую кружку пива. Ирина, растерянно оглянувшись в полумраке зала, нерешительно пошла к диванам, стоящим по всему периметру помещения. Не успела она присесть на диван, как к ней подошел Михаил Борисович и пригласил на танго. Он умело вел ее в медленном танце, расспрашивал о семье и работе, а она удивлялась неожиданной силе его ладони, обхватившей ее талию. Ай да пенсионер! После танго началась быстрая ритмичная музыка, и теперь уже никто никого не приглашал. Все встали в один общий круг и двигались кто как умел. Ирина видела, как в зал вошла Лина. Девушка сначала эффектно остановилась в дверях, а затем направилась в круг. Анатолий отставил недопитое пиво и тоже присоединился к танцующим. Как-то так вышло, что он очутился рядом с Линой. Ирина украдкой посматривала на мужа и не могла понять, что ее поражало в нем. Что-то необычное. Ах, да! Улыбка! Она давно не замечала на его лице такой улыбки. Вот что значит отпуск, море и южное солнце! Человека и не узнать. А еще она подумала, что приедет домой и купит себе такое же платье, как у Лины – короткое, на бретельках, с большим вырезом на спине. «И почему мне раньше не приходило в голову купить такое, в облипочку, по фигуре? И вообще. Надо заняться гардеробом. Не зря Элька смеется, мол, у тебя интересы из эпохи застоя, а тряпки – из отстоя. Интересы – это она про чтение книг. И что им всем дались мои книги? Кстати, здесь есть библиотека или книжный магазин? Надо бы спросить у Лины».
Само собой получилось, что после дискотеки все пошли гулять. Для променада существовал специальный бульвар, выложенный фигурной плиткой и тянущийся вдоль побережья несколько километров. Тут было все для удобства отдыхающих: электрическое освещение, скамейки, урны для мусора, киоски со всевозможными товарами. Сначала они шли беспорядочной толпой, но постепенно разбились на небольшие группки по четверо, трое и парами. К Ирине присоединились Михаил Борисович и Соня. Так и шли втроем. Анатолий отстал. Ирина несколько раз оглядывалась, звала его, но он как будто не слышал ее.
– Дайте мужу глоток свободы, Ирочка! – смеялся Михаил Борисович. – Пусть он на время скинет семейные оковы. Зато потом, вернувшись в родное гнездо, будет безмерно вам благодарен.
– Да я не возражаю, – растерянно улыбалась Ирина. – Ради бога! По-моему, я никогда не ущемляла его прав и свободы.
– Это вам кажется, – не без скепсиса сказала Соня. – На самом деле все женатые мужчины страдают от этих самых оков. У нас в банке я наслушалась от семейных мужиков такого…
– Бросьте, Сонечка! Не стоит преувеличивать. С одной стороны, да, все мы стонем под тяжестью семейного гнета, но с другой – не представляем себе иного. Ибо жизнь холостяка еще невыносимее, нежели семьянина. Это я вам как врач-гинеколог говорю.
Ирина еще раз оглянулась и увидела Анатолия в компании Лины и супругов Осокиных. И вновь ее удивило необычное поведение мужа. Всегда малоподвижный, меланхолично-вальяжный, Анатолий сегодня вошел в раж. Он азартно жестикулировал, рассказывая, очевидно, что-то смешное, потому что в тишине ночного бульвара то и дело слышался дружный хохот. Ирина им даже позавидовала, в ее компании беседа текла скучно и вяло, пока наконец не иссякла совсем.
– О чем это ты рассказывал? – спросила она мужа, укладываясь в постель после прогулки. – Вы ржали как целый табун жеребцов.
– А! – отмахнулся Анатолий. – Анекдоты травили.
Ирина хотела еще спросить, но Анатолий ее перебил:
– А ты, мать, оказывается, пользуешься успехом среди аборигенов. Имей в виду! Я не посмотрю, что заграница, рога ему враз обломаю.
– Ты о чем это? – опешила Ирина.
– Ой-ой-ой! Не строй из себя наивную школьницу. Все уже заметили, кроме тебя. Я этому альфонсу гребаному мошонку на нос натяну, так и знай!
– Нет, ты рехнулся, честное слово! О ком ты говоришь, я не пойму?
Ирина возмущенно села в кровати и уставилась на мужа, который как ни в чем не бывало растянулся под простыней и блаженно закрыл глаза.
– О нашем аниматоре. Хафиз, что ли, его зовут. Вьется возле тебя, глаз масленых не спускает, не знает, как угодить.
– Да он со всеми такой обходительный! Их тут вышколили, чтобы держали марку. Это же бизнес, который приносит большую прибыль!
– Ага. Ты эти сказки дочери втирай, она, может, и поверит. Мне мужики на работе порассказали про здешние особенности национального секса. Своих жен они в строгости держат, а с русскими бабами отрываются по полной. А ты как раз в их вкусе – беленькая, при фигуре.
– Толя, прекрати! – Ирину даже передернуло. – Ты как будто торгуешь мной. «Беленькая, при фигуре»… Тьфу! Такого нагородил, что хочется в душ пойти, помыться. Да я ни сном ни духом! А ты про такое…
Ее голос задрожал. Она легла и отвернулась от мужа.
– Ну ладно тебе. Шуток совсем не понимаешь, дуреха ты моя.
Он положил руку ей на бедро и слегка похлопал по нему, но и только. Дальнейших поползновений не последовало. Ирина замерла в ожидании, даже всхлипнула для пущей убедительности, но в ответ услышала знакомый до боли храп.
Утром Лина собрала со всех деньги на три больших мероприятия: посещение аквапарка, поход в пещеру и главную фишку тура – праздник на «Острове Робинзона Крузо». Аквапарк ждал их завтра, а сегодня решили вдоволь накупаться в море.
Ирина с Анатолием расположились под большим зонтом, чтобы не сгореть на солнце в первый же день. В пляжной сумке лежал виноград для Ирины и дразнили запотевшими боками (только что из холодильника) бутылки с пивом для Анатолия. Под соседним зонтом справа углубился в изучение «Плейбоя» Михаил Борисович, слева устроилась чета Осокиных. Молодожены «не щадя живота своего» загорали под палящим солнцем: Ирина, проходя мимо них к морю и обратно, дважды предупредила о тяжелых последствиях такого легкомыслия. Но молодежь советам не вняла.
– Простите, что вы читаете с таким упоением? – услышала она голос Михаила Борисовича. Муж в этот момент плавал, и она лежала под зонтом одна.
– «Сто лет одиночества», – рассеянно ответила Ирина.
– Позвольте присесть под сенью вашего зонта, а то печет немилосердно.
– Пожалуйста.
– Итак, «Сто лет одиночества». Ничего, что я отвлек вас?
– Нет, ничего.
– Одиночество – разрушительная вещь. Но об этом в молодости не задумываешься. Лишь перешагнув определенный рубикон, понимаешь весь трагизм этого явления.
– Но вы говорили, что у вас дочь, внуки…
– О-о, Иринушка! Вы позволите небольшую фамильярность старику? Дети и внуки порой еще сильней подчеркивают вашу одинокость и заброшенность.
