Текст книги "Порочного царства бог (СИ)"

Автор книги: Людмила Райот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Малек запыхтел и нахмурился. Вызывающе сложил руки на груди, кинул еще один взгляд на витрину… Сдался.

– Будь по вашему, – мрачно произнес он. Прямо согласился на четвертование, а не на покупку нового гардероба. – Но я должен выдвинуть пару условий…

И первое из них…

– Я буду переодеваться САМ, – отрезал Малек и отшатнулся в сторону, когда услужливый сэр Томас кинулся ему навстречу и приготовился ощупывать и измерять строптивого журналиста. – Мы живем в цивилизованном обществе, в котором пользоваться услугами других людей для столь примитивных действий – кощунство!

Портной замер, как громом пораженный. Полагаю, еще никто и никогда не называл его работу «кощунством».

– Ничего страшного, Томас, – я вымученно улыбнулся и положил руку на плечо Малька, который тут же ее сбросил. – Мы и сами справимся. Просто приготовьте для мистера Малькольма подходящие его росту и фигуре штаны, сорочку и все остальное…

Продавец с изумлением взглянул на нас.

– Само собой, сэр.

– Мое второе условие, – продолжил командовать журналист, – никаких «мы справимся». Вы, Ваша Светлость, подождете меня снаружи.

Мне показалось, я ослышался. Значит вот как, Лукас?.. Ты вообще знаешь, что такое совесть? Неужели слова «признательность» и «благодарность» – пустой звук для тебя?..

– Но лорд Кавендиш – непревзойденный специалист в вопросах моды! – встал на мою защиту хозяин магазина. – Он мог бы дать вам ценные советы касательно…

– Не стоит, сэр Томас, – с достоинством ответил я и направился к выходу. – Я буду на улице. Оденьте моего друга по высшему разряду. Также, как вы одеваете меня. Ах, да… Не найдется ли у вас еще и туфель нужного размера?

Мужчина перевел взгляд на ступни Малька, упрятанные в женскую обувь, и изумленно округлил глаза.

– Вот это вряд ли, лорд… – модельер заметил разочарование на моем лице и тут же исправился. – Посмотрю в детском отделе.

– Буду премного благодарен.

Можно было бы посидеть в фиакре, но я предпочел остаться у магазина: только тихого злорадства Армстронга не хватало для полного счастья. Одолжил у проходящего джентльмена сигарету и без удовольствия закурил, предавшись философским размышлениям.

Вряд ли после «Фраков и пиджаков» Малькольм превратится в сговорчивого малого, но, по крайней мере, хоть внешне станет похож на человека.

Мимо сновали разносчики газет и деловитые банкиры. Степенно прогуливались знатные дамы, искоса поглядывая на меня: правила приличия запрещали им проявлять интерес в открытую. А вот парочка проституток, укрывшаяся в тени дома на противоположной стороне улицы, открыто подмигивали мне и приподнимали подолы, демонстрируя отсутствие панталон. Спасибо, уж этого добра у меня навалом.

Те полчаса, что Малек провел в магазине, показались вечностью. Я одолжил вторую сигарету, а потом и третью… Так можно и в заядлого курильщика превратится. Наконец звякнул наддверный колокольчик, и из магазина вышел новоиспеченный человек.

Я повернул голову, одновременно затягиваясь, и… почти что погиб. Сигарета скользнула мне в рот вместе с глубоким рефлекторным вдохом, дым ушел глубоко внутрь, искры опалили язык…

Не думал, что хоть что-то в Вест-Энде еще способно поразить меня до глубины души… Но это все-таки случилось.

9. Малек

И как я вам теперь?

Я вышла из магазина и поежилась – огромное пальто Клиффа осталось в фиакре. Скованно подвигала плечами, отметив, что пижонский высокий воротник не дает привычно втянуть голову в плечи. Эх. Новая одежда села удобно, но больно уж… плотно.

Сэр Томас сказал: «Из гончей волкодава не сделаешь» и предложил сделать акцент на природном изяществе. Подобрал мне все настолько миниатюрное, насколько возможно: маленькую рубашку с высоким воротником из плотного качественного хлопка, небольшой красивый жилет, тесно обхватывающий талию и плоскую грудь… Из такого уже не выскользнешь (как это случилось в первый день в доме Кавендиша), такой нужно постараться, чтобы от себя отлепить… Лакированные ботинки были почти что по ноге («Как удачно, мистер Малькольм, что у нас в салоне одевают не только самих пэров, но и их сыновей!»). Но больше всего меня смущали брюки – очень узкие, а в бедрах так и подавно обтягивающие. Пришлось вставить в них свернутые носки Клиффа, чтобы имитировать неотъемлемый признак мужского тела…

Фу! О том, что деталь гардероба моего врага отныне находится в столь интимном месте, я старалась не думать, это было слишком унизительно. Ладно бы перчатки, или шейные платок… А так – он словно повторно вытер об меня ноги!

Сам «Волкодав» ждал меня неподалеку. Ну, то есть как ждал… Сгибался пополам и, судя по всему, пытался выкашлять из себя легкие.

Я подошла к нему и посмотрела на папиросные окурки, разбросанные под его ногами.

– Вы еще и курите в добавок ко всему?

– Нет, я вообще-то больше по морфию… Был, – подавив приступ кашля, ломким голосом ответил он.

Заядлый игрок, пьяница, бабник, владелец притона и теперь еще – бывший наркоман, оказывается… Да, Амелия Обри-Флетчер, ты умела выбирать мужчин. Красив, конечно, как черт, да и язык хорошо подвешен, но как можно было так глупо вляпаться?!

– Теперь я достоин носить звание вашего секретаря? – спросила с вызовом, хотя внутренно совсем не ощущала уверенности.

Я чувствовала себя практически голой, хотя из открытых частей тела остались только голова и кисти рук. Даже платья с декольте, которые приходилось носить в прошлом, и то казались более целомудренными, чем одеяние лондонского денди…

Клифф окинул меня равнодушным взглядом. Потертый диван, который по его просьбе перетянули новым вельветом, и то, поди, удостоился более бурной реакции. Вот и стоило ради этого идти на неудобства?!

– Вполне, – скучающим тоном ответил он и наставил на меня указательный палец. – Но пальто я подберу тебе сам!

– Как пожелаете, – можно было, конечно, чисто из вредности покочевряжиться, но если переодевание не грозит моему инкогнито, смысла прогонять Кавендиша больше нет. – Только нужно кое-что забрать из магазина…

Сэр Томас тоже расстроился, разглядев кислую мину Кавендиша – он, как и я, ожидал от Клиффа более ярких эмоций. Но, несмотря на отсутствие восторгов, расплатился маркиз безропотно. В своей обычной манере бухнул на стол целую пачку купюр крупного достоинства, даже не позаботившись о сдаче.

Потом также молча подхватил два упакованных свертка – один с синим комплектом одежды, другой с бордовым. Я сгребла в охапку старые вещи и подцепила туфли горничной. Эх, жаль, недолго посчастливилось в них ходить… Хотя мужские ботинки из детского отдела тоже оказались весьма комфортными.

– Будем ждать вас еще, лорд Кавендиш! – бросил на прощание продавец. Во всем его виде читалось неподдельное раскаяние: он так и не понял, почему заказчику не понравилась проделанная им работа.

А вот я догадалась: капризный мальчик обиделся, что ему не дали блеснуть талантами в области моды. Вон, даже дверцу фиакра передо мной придерживать не стал. Просто залез внутрь, устроился на диване и дал отмашку Армстронгу – и без разницы, успела я следом забраться, или нет…

А я успела. От меня не так-то просто отделаться. И теперь, когда объемная одежда больше не сковывает движений, я стану еще более стремительной и смертоносно мстительной. Кавендиш еще пожалеет, что не проехал тогда мимо на своей телеге…

– Вы сердитесь? – спросила я, когда молчание начало наигрывать «Токатту и фугу ре минор»[6]6
  Известнейшая композиция В.С. Баха, написанная для органа.


[Закрыть] на моих нервах.

Клифф вынырнул из своих мрачных размышлений.

– Нет. С чего ты взял?

– Значит, можно задать вам один вопрос?

Собеседник глубоко выдохнул.

– Валяй. Ты ведь только ради этого ко мне и приклеился, так ведь?

Не знаю, чего в его голосе было больше – раздражения, надежды или… покорности судьбе.

– Вы сказали, что ваше увлечение морфием осталось в прошлом. Почему?

Клифф пожал плечами.

– Тюрьма лишила меня многих вредных привычек. По некоторым я, честно говоря, скучаю…

Хм. Очень интересное заявление. Что же это за привычки такие, если и сейчас его образ жизни здоровым не назовешь?

– Расскажете?.. Кажется, я не все о вас знаю, – хотела было взяться за блокнотик, но Клифф так нехорошо взглянул на него, что я решила обойтись устным опросом.

– Это кажется тебе удивительным? Меня вроде пока не заносят в школьные учебники, – он опять закрылся. Отгородился непробиваемым заслоном циничного высокомерия.

Я задумалась. Сказать ему или нет? О том, что последние три года только тем и занималась, что собирала самые разные слухи о «порочном боге» Лондона?.. Коллекционировала газетные вырезки с разгромными статьями, выуживала мелкие факты из новостей о его отце и друзьях, пополняя кладезь информации о бывшем любовнике. На стеночку находки, правда, не вешала, но в памяти моей каждой из них было уготовано собственное место…

– Я, в некотором роде, изучал вас, лорд Кавендиш… – загадочно произнесла я и сцепила руки в замок, поигрывая пальцами.

– Звучит маниакально, – он одарил меня настороженным взглядом и сдвинулся к противоположному краю дивана. – И в чем это заключалось?

Снова отсаживается. Как и тогда, в пабе… Подождите! Так он меня что ли… боится?!

– Наводил справки. В прессе о вас пишут с завидной регулярностью, – чтобы проверить свою теорию, я пересела на его сторону, почти коснувшись мужчины боком. Клифф дернулся в сторону и прижался спиной к стене, взирая на меня с неприкрытой оторопью.

Ха, так и есть! Волкодав испугался маленькой гончей. Успех или не совсем?.. Впрочем, любая эмоция всяко лучше, чем напускная холодность.

– Так что с вами случилось, лорд? – с нажимом произнесла я.

Кавендиш перескочил на пустующее сиденье и наконец-то задышал спокойно.

– Я… – он замялся, будто сомневаясь, говорить или нет. Понизил тон, хотя подслушивать нас было абсолютно некому. Да и несподручно – в трясущемся-то экипаже. – Я остыл к женщинам…

– ДА ЛАДНО?! – я пару раз ошарашенно открыла и закрыла рот. Весь боевой настрой сразу слетел с меня. – Вы же распоряжаетесь целой армией куртизанок!

Клифф скромно махнул рукой.

– Не армией, а всего лишь девятнадцатью. Да и это просто работа. А вот женщины для души, в качестве хобби… – он уставился в потолок и сокрушенно покачал головой.

Хорошо, что Кавендиш смотрел вверх и не видел, как меня перекосило. Значит, вот кем я когда-то стала для него – женщиной, соблазненной «в качестве хобби»?! О, буду знать, что моя честь и доброе имя сгинули не просто так, а пошли на развлечение скучающего маркиза!

Еле удержалась от того, чтобы не придушить милого наследничка прямо здесь, его же собственным шейным бантом. Но мертвый он больше не сможет ничего рассказать, а любопытство в последнее время пылало чуть ли не жарче ненависти…

– То есть… – я запнулась: не умела говорить о подобных мерзостях в столь поэтической форме. – Вы имеете в виду…

– Да, – подтвердил он. – Пресса продолжает сочинять про меня всякое, но на самом деле мои похождения остались в прошлом… Мне больше не интересны недоступные леди.

Еще бы, когда под рукой столько доступных.

– Я вам не верю, – подумав, заявила я. – Некоторые из ваших недавних похождений были описаны со всеми подробностями. Например, акт бесчестия с мадам Честертон…

– Мадам Честертон уже восемь лет, как вдовствует. Это был акт сострадания, а не бесчестия. Если ты понимаешь… – он многозначительно поиграл бровями.

Я не поняла. Но уточнять не стала.

– То есть вы не получили удовольствия от данного инцидента?

– С каких пор тебя волнует мое удовольствие, Малек? Допустим, получил – но ведь этот факт не отменяет пользу благого поступка, что я совершил? А если наоборот – разве отсутствие наслаждения прощает грех?

Он сказал это с очень серьезным лицом, но у меня создалось впечатление, что маркиз насмехается надо мной. Я взяла паузу. Почему-то признание Клиффа вызвало во мне странные ощущения. Легкое чувство, похожее на смесь сожаления и обиды… Нет, я ни в коем случае не сочувствовала потере его «хобби» – так и надо, сластолюбцу богопротивному! Но в голове словно зазвенел тихий тревожный звоночек. Крючок, засевший в груди после «веселья» в пабе, снова болезненно дернулся.

– Это ведь не из-за тюрьмы, а из-за нее? Вашей почившей невесты… Так?

Кавендиш моментально посуровел.

– Довольно, Малькольм, – сказал он изменившиймся тоном. – Мы договаривались на один вопрос, а ты задал уже целых шесть.

– Но это очень важный аспект, лорд! – воспротивилась я. – Психологическое обоснование – главный ингредиент хорошей исто…

– АРМ! – заорал Кавендиш. – Армстронг, стой!

Фиакр остановился, и я подобралась, на всякий случай вцепившись руками в диван. Сейчас прикажет своему жуткому громиле вышвырнуть меня на улицу… И спасибо, не на полном ходу.

В окошке показалось рябое лицо дворецкого.

– Подвинься, я лучше поеду с тобой на кОзлах, чем рядом с НИМ, – разъяренно сказал Клифф и выскочил из салона, громко хлопнув дверцей перед моим носом. Вскоре эпипаж снова застучал колесами по мостовой.

Я раздраженно передернула плечами и уставилась в окно. Определенно, одной ехать даже приятнее. Снаружи проплывали дома и пешеходы, но я их не замечала, погрузившись в размышления.

Когда сын герцога впервые сказал, что любил Марс О'Коннор, я не восприняла его всерьез: чтобы Клифф Кавендиш кого-то любил? Да это ведь просто невероятно – такие мерзавцы априоры не способны на глубокие светлые чувства! Но раз за разом наблюдая одну и ту же реакцию на ее имя – стоит мне заговорить о ней, и он будто срывается в бездонный колодец, заполненный темной ледяной водой – я убедилась: маркиз не соврал.

Он и правда любил ее. Точнее, любит до сих пор, хоть она и давно мертва.

И хотя этот нюанс добавлял ему привлекательности, как человеку, мне он доставлял настоящую боль. Одно дело – думать, что осталась без взаимности, так как избранник априори не способен любить, и другое – доподлинно знать: способен.

Просто он выбрал не тебя…

***

Внезапное предложение

Даже сбежав поближе к лошадям, лорд не отказался от намерения привести меня в «божеский вид». Мы поехали в магазин верхней одежды, и не в один – первый не удовлетворил требовательного маркиза ассортиментом, и нам пришлось идти во второй.

Клифф прошелся туда и обратно мимо длинного ряда с вешалками.

– Это, – почти не глядя, ткнул он пальцем в пальто. Ушлый продавец тут же бросился исполнять волю обеспеченного клиента. Он возмущенно подвигал бровями и почти что зашипел, когда я недостаточно резво, на его взгляд, расставила руки для одевания. Куда бы мы не зашли, реакция на Кавендиша была одна: все дружно стелились перед ним, рассыпались в комплиментах его вкусу и бились в экстатическом желании услужить.

Я бы ни за что не смогла изобразить из себя подобного преклонения… хотя, может, и следовало. Как долго лорд станет терпеть мой нрав, и насколько быстрей я смогла бы добиться от него сенсационных подробностей своей жизни, претворись восторженным поклонником, а не оскорбленным злопыхателем?

Я была почти уверена, что Кавендиш ткнул в пальто наугад, но выбранная им модель на удивление хорошо села. Фасон, размер, цвет, покрой… о цене я старалась даже не думать. Вряд ли я смогла бы заработать столько, сколько он на меня потратил, даже написав с десяток разоблачительных статей. И в зеркало старалась не смотреть – того и гляди, понравится одеваться по-мужски…

– Где ты живешь? Давай завезем вещи. Раз уж все равно день потерян… – Кавендиш недовольно посмотрел на меня, когда мы вышли на улицу.

Я хмыкнула и назвала адрес. Можно подумать, его кто-то просил целый день разъезжать по магазинам. Сначала раздевает, потом одевает, а по завершении, вишенкой на торте, еще и высказывает претензии… Я ему игрушка, что ли?

– Леман-стрит? – он на миг задумался и опешил. – Это тот, что на другом конце города? В Уайтчепел?

– Именно он.

– И как же ты добираешься до Бромптона? С извозчиками?

– На омнибусе, – коротко ответила я. Уточнять, что финансы поют романсы, не хотелось. – Точнее, двух – прямого маршрута на такое расстояние нет.

Клифф замер, переваривая информацию. Видимо, я сказала нечто, с трудом укладывающееся в его голове. Сомневаюсь, что герцогский сынок, выросший в роскоши и изобилии, хоть раз близко подходил к общественному транспорту.

– А вчера, когда ты явился ни свет ни заря, ты тоже?..

– Да.

– И ты не боишься… Жить там один? После всего[7]7
  Уайтчепел – район, печально известный по происходившим там в 1888 году убийствам Джека-потрошителя. Его жертвами были проститутки.


[Закрыть]…

Я не удержалась от смешка.

– Нет, я ведь не проститутка. А вот вам, с вашей репутацией, стоит поостеречься.

Маркиз ничего не ответил. Вернулся к фиакру и легко запрыгнул на козлы.

– На Леман-стрит, – скомандовал он Армстронгу.

Дворецкий лишь молча прибил меня взглядом к тротуару. Кажется, после этой поездки он возненавидит Лукаса еще больше.

Даже из центра дорога до моего жилья не самая близкая. Пит Армстронг вложил в управление лошадьми всю свою дьявольскую энергию: яростные щелчки его кнута слышались даже внутри фиакра – я бы непременно пожалела лошадей, если бы не считала их не менее чудовищными отродьями. Карета раскачивалась, на большой скорости маневрируя между другими участниками дорожного движения. Нам вслед раздавались проклятия и пожелания быстрой неминуемой смерти – но вряд ли этот факт смущал кого-то, кроме меня. Оставшись в одиночестве, я попробовала было достать перо и записать хоть что-то из сегодняшнего диалога, но фиакр качало так сильно, что я побоялась пролить чернила на диван или, того хуже, новый гардероб.

Когда мы доехали до места назначения, я готова была возносить небу благодарственные молитвы – потому что осталась жива.

За Уайтчеплом закрепилась дурная слава. Говорят, несколько лет назад тут творилось черт знает что, но сейчас это был обычный бедный район. Здесь находилась редакция газеты моего дяди, здесь же он поселил и меня – на самой окраине, подальше от мест трагических событий.

Я взяла вещи и спустилась на землю. Леман-стрит – серенькая, скучненькая и безликая улица. Дома здесь одинаково унылые, мне понадобилась неделя, чтобы научиться определять именно свой. Кавендиш спрыгнул вслед за мной.

– Куда? – он оглядел нестройный ряд построек и отобрал у меня свертки. В сгущающихся сумерках здания выглядели особенно угрюмыми.

– Не надо… Я сам отнесу! – не хватало только, чтобы Клифф побывал в моей комнате. Самооценка и так трещала по швам.

– То, что ты нищий, я уже понял, – отрезал он. – Чего тебе еще стесняться?

Ну, как пожелаете… Я показала рукой в сторону одного из домов. Мы молча вошли во двор, поднялись на третий этаж. Кавендиш казался чужеродным элементом на темной скрипучей лестнице. Его возвышенный аристократический облик не сочетался с неуютными помещениями сдаваемого в наем жилья.

Моя комнатушка мало чем отличалась от остальных комнат. Внутри не было ничего ужасного или отталкивающего – конечно, я выросла немного в других интерьерах, но человек существо приспосабливаемое, быстро привыкает к новому… Но Кавендиш все равно пораженно застыл на пороге. Меня это даже задело: на работный дом, в котором было куда хуже, он реагировал спокойнее.

– Благодарю за помощь, лорд Кавендиш, – сухо отрапортовала я. – И за новую одежду… Увидимся завтра с утра.

Я потянулась за покупками, которые он держал в руках, но Клифф вдруг оступил назад, не давая забрать вещи.

– Слушай, Малек… Ты, конечно, просто мой секретарь, но все равно, жить в ТАКОМ месте… Может, остановишься на время работы у меня?

Я тоже замерла, глядя на маркиза с раскрытым ртом. В голове пронесся ураган мыслей. Жить в доме Кавендиша?! Вне всяких сомнений, это будет ужасно! Неудобно, неприлично, стеснительно, да и особая «любовь» Армстронга не внушала чувства защищенности… С другой стороны, находясь целые сутки в тылу врага, я получу легкий доступ к его счетам и официальным бумагам. Моя задача сильно упростится, и можно будет забыть об утомительной дороге туда и обратно…

– Хорошо, – выговорила я.

– Тогда собирай вещи, и поехали, – мне показалось, он облегченно выдохнул. – Это райончик меня угнетает…

Я не стала говорить ему, что кладбище под окнами угнетает куда сильнее. Растерянно огляделась по сторонам. Брать было нечего. От прежнего гардероба меня мутило. Ничего женского, ТАЙНОГО в моем обиходе просто не осталось. Я нарочно оставила любые дамские атрибуты в прошлом. В нынешних реалиях они могли лишь отвлекать меня от цели и ставить под угрозу личность Лукаса.

Чуть подумав, я все-таки захватила стопку книг и письменных принадлежностей – то, что помогало мне в работе журналистом.

– Все…

– Ты – невероятная личность, Малек, – Клифф раздраженно цокнул языком и взвалил на себя новую ношу. Учитывая обстоятельства, это вряд ли можно было считать комплиментом.

***

Затаившийся тигр

Армстронг немало удивился при виде нас, появившихся на улице с еще большим набором скарба.

– Потом объясню, – глухо откликнулся лорд в ответ на его требующий разъяснений взгляд. Свалив ношу внутрь салона, он всерьез задумался, с кем сесть на обратном пути – с надоедливой мной или сердитым дворецким… Выбор пал на последнего. Я повторно оскорбилась.

Назад в Бромптон мы добирались не менее стремительным образом. В безумной манере Армстронга управлять фиакром была своя польза – если на перекладных я тряслась около полутора часов, то сейчас дорога до дома Кавендиша заняла не больше сорока минут.

Мы приехали к самому ужину. Совсем стемнело. На фоне темно-фиолетового неба мрачный особняк выделялся мрачным пятном. И лишь окна первого этажа пылали желтым, придавая угрюмому зданию слегка приветливый вид.

– Добрый вечер, Роза, – поздоровался Клифф с вышедшей нам навстречу служанке. – Пусть миссис Коулман вместе с новенькой накрывает на стол, а ты прибери спальню наверху. Мистер Лукас пока поживет у нас.

– Его дом сгорел?.. – тихо пробормотала озадаченная горничная, но пошла исполнять приказ.

– А ты, Арм, помоги Мальку донести вещи. Я подожду вас в столовой.

Дворецкий, гневно пыхтя, подхватил мои пожитки одной левой и направился вслед за Розой. Коротко глянув на Клиффа, я побежала вслед за ними. Мне было неловко перед слугами Кавендиша.

Служанка открыла небольшую дверь на мансардном этаже и пропустила меня вперед. Мы с женщиной вошли нормально, а вот рослому слуге пришлось согнуться, чтобы переступить через порог. Моя временная спальня представляла из себя типичную спальню, расположенную прямо под крышей – судя по всему, добрый маркиз поселил меня на чердаке.

Нет, я не жалуюсь – как и во всех комнатах Клиффова дома, здесь было весьма атмосферно. Низкая крыша шла под углом, опускаясь прямо к огромному, почти во всю стену, окну: может, поэтому, а может, потому что здесь никто никогда не жил, спальня казалась прохладной. В укромных закутках деревянных стропил, вероятно, жили летучие мыши и пауки. В остальном – была кровать, был стол с плотяным шкафом и даже симпатичная люстра. Жить можно.

Сгрузив вещи на пол и бросив на меня последний уничтожающий (и предупреждающий) взгляд, Армстронг пошел вниз по лестнице. Топал он при этом так, что на нижних этажах должна была осыпаться штукатурка. Роза быстро смахнула пыль с мебели и спустилась за постельным бельем.

Я еще раз огляделась и пришла к мнению, что на чердаке почти уютно. Из плюсов нового жилья – относительная удаленность от спальни Кавендиша. Из минусов – панорамный вид на Бромптонское кладбище.

Вернулась служанка, держа в руках благоухающие свежестью простыни.

– Как давно вы служите лорду Кавендишу? – спросила я, чтобы сгладить неловкое молчание между нами.

– Около двух лет… сэр, – горничная запнулась, но все-таки обратилась ко мне, как к аристократу. Ей пришлось сделать над собой усилие – «сэр» был младше лет на двадцать, худее, ниже ростом, и всего пару часов назад разгуливал по городу в ее ботинках.

– И как вам работается у такой… ммм… неординарной личности?

Роза еле заметно пожала плечами, ловко заправляя одеяло в пододеяльник.

– Прекрасно, мистер Малькольм. Наверное, я привыкла быть в подчинении у неординарных личностей.

– Правда? А на кого вы работали до этого?

– Я была личной горничной леди Марс. Недолго, всего месяц перед тем, как она… скончалась.

Меня передернуло. Опять ОНА. Я подошла к окну и сделала вид, что любуюсь чудесным пейзажем ночного погоста. Если смотреть по хронологии, Клифф вышел из тюрьмы и вскоре после этого нанял себе прислугу своей невесты. Странно… Неужели он сделал это для того, чтобы было с кем вспоминать любимую?..

От лежащего по ту сторону окна кладбища явственно потянуло холодом.

– И какой она была? – как можно незаинтересованнее спросила я.

– Очень красивой. И сильной.

Вот и разгадка. Я не могла похвастаться ни тем, ни другим. Неудивительно, что Кавендиш забыл меня сразу же, как вышел из моей спальни. Я оказалась таким бледным событием в его насыщенной жизни, что он не запомнил ни моего голоса, ни лица…

Я неуверенно хмыкнула.

– Что же, в ней совсем не было недостатков?

Роза отчего-то улыбнулась.

– Были, и множество. А главный из них – она совсем не любила лорда… Пойдемте, мистер Малькольм, наверняка ужин уже накрыли.

Я кивнула и машинально пошла вслед за ней. В некотором роде мне повезло – Роза наверняка более разговорачива, чем Кавендиш, вот только интересоваться таинственной Марс О'Коннор вдруг резко расхотелось. Даже в своих недостатках она обставила меня. Потому что я его до сих пор… Нет, не любила. Я в нем застряла.

Так застревают невесомые мушки в жирных сетях паука. Я словно угодила в паутину – запуталась, провалилась вглубь, и напрасно билась уже четыре года, пытаясь высвободиться и улететь, забыв оковы, как страшный сон… Моя жизнь остановилась, я перестала мечтать о будущем, фактически перестала существовать – лишь снова и снова возвращалась мыслями к прошлому, к знакомству с Клиффом, зациклившись и нарезая тихо звенящие от напряжение круги по орбите нашей роковой встречи… Паук давно забыл про добычу, сплел иные сети и вообще ушел на другой конец леса, а я все еще болталась между небом и землей.

В столовой нас уже ожидали Клифф с Армстронгом.

– Садись, Малек, – хозяин дома хлопнул по стулу рядом с собой. – Хорошо разместился?

– Чудесно, лорд Кавендиш. Ваше милосердие не знает границ.

Чтобы не смотреть на непотребные картинки на стене, я сосредоточилась на слугах, и почти сразу обнаружила еще одну жертву коварного обольстителя – юную Элайзу. Она сновала вокруг стола, подкладывая еду и посматривая на маркиза с затаенным восхищением. Ловила его движения, стараясь предугадать и тут же исполнить любое желание… Дурочка! Но какая все-таки хорошенькая… Отсутствие мозгов и слабость к высоким брюнетам – опасное сочетание (на собственном опыте убедилась). Он ведь ни за что не удержиться от соблазна, а она и рада будет…

– Малек, ты чего испепеляешь девушку взглядом? – насмешливый голос Клифа вывел меня из душевного неравновесия. – Тебе не доложили овощей? Или влюбился?

Присутствующие посмотрели сначала на меня, потом на Элайзу. Последняя покраснела.

– Все нормально, – буркнула я и опустила глаза к тарелке. Кажется, за всеми этими переживаниями я почти забыла, что такое еда.

В доме Кавендиша не ценили долгие застолья, и ужин быстро подошел к концу. Клифф с дворецким встали и собрались уходить, служанки убирали со стола. Я не последовала их примеру, а медленно отступила к книжному шкафу.

– Малек, ты не идешь?

– Нет, я… – спешно взяла первый попавшийся в руки том. Очень увесистый. – Я заметил у вас в коллекции интереснейшую книгу – «Математические начала натуральной философии»[8]8
  Фундаментальный труд Исаака Ньютона, в котором он сформулировал закон всемирного тяготения и три закона движения, ставшие основой классической механики и названные его именем.


[Закрыть]… Почитаю перед сном… Чтобы сны хорошие снились.

– О тяготении-то? – усмехнулся хозяин дома. – Ну, как знаешь. Спокойной ночи.

– До завтра, лорд Кавендиш, – я с важным видом уселась в кресло и раскрыла книгу. Роза, тихо посмеиваясь, собрала тарелки и покинула столовую. За ней шмыгнула Элайза. Они еще пару раз пришли и вышли, а потом я осталась одна.

Наконец-то! Время возмездия наступило – нужно отомстить Кавендишу прежде, чем он успел загубить еще одну невинную душу! Я сделаю это сразу же… Сразу же завтра. А сейчас мне нужно заняться кое-чем другим.

Я встала и осторожно подошла к стене. Кровь бросилась к лицу, дыхание сперло в груди, стоило вблизи увидеть коллекцию миниатюр Кавендиша. Я переводила взгляд с одной картинки на другую, и меня переполняло возмущение и… недоумение. Почему у всех этих женщин такие забавно перекошенные лица? Будто они кричат… Но ведь в постели удовольствие получают только мужчины… Наверное, это от боли – попробуй так изогнись и не заори. Или унижения – Господь Бог придумал людям рот, чтобы кушать и говорить, а не… Фу, даже подумать страшно!

Но почему так трудно дышать?.. Кажется, страдания этих женщин передались и мне: сердце билось, как ненормальное, ноги слабели, в животе локализовалась подозрительная тяжесть. Интересно, можно ли умереть, получив сердечный приступ от просмотра непристойных художеств?..

– И как тебе «Математические начала»? – прямо над ухом раздался любопытный голос Кавендиша. – Увлекают?

Я дернулась и выронила монументальный труд ученого, который все еще держала в руках. Тяжеленный том приземлился прямо мне на ногу, доказав справедливость описанных в нем законов, а я тихонько взвыла. Может, от непристойностей и не умирают, но от стыда – легче легкого!

– Все нормально, не переживай, – «успокоил» меня Клифф. – В твоем возрасте нормально интересоваться такими вещами… Хочешь, поделюсь опытом? Вот это – классическая позиция: самая очевидная, но при этом скучная… Вот – «Бутон лотоса», а вот – «Затаившийся тигр». Не обнадеживайся – эти позы смотрятся красиво, но далеко не все из них применимы на практике. Вот эта, например, совершенно невыполнима, а вот эта… – он оглядел меня и закончил уже не так уверенно, его голос охрип, – хорошо подойдет для людей с большой разницей в росте…

– А как называется вот это позиция? – я ткнула пальцем в одну из миниатюр: женщина сидела верхом на мужчине, обхватив его бедра ногами.

Кавендиш помрачнел и насупился.

– Знаешь что… Маленький ты еще, такие картины рассматривать! У нас завтра работы невпроворот, а ты!..

И он как-то чересчур поспешно ретировался из столовой. Я подняла Ньютона и с силой вставила том на законное место, отчего шкаф закачался и закрипел.

Нет, ну какой сноб! Лишь бы покрасоваться, познаниями своими глубокими прихвастнуть… «Затаившийся лотос», «Тигр и бутон»… Со мной-то он так не изгалялся – обошелся «классикой»!