Текст книги "Порочного царства бог (СИ)"

Автор книги: Людмила Райот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

– Конечно. Смотри, Амелия, что ты со мной сделала! Если уж следовать образу, то целиком. Как же в ваших корсетах трудно дышать, однако! А чулки?.. Это же просто пыточное приспособление для ломания ног! Серьезно, ты должна сказать мне "спасибо" за то, что избавил тебя от такого мучения…

Жалуясь, он незаметно теснил меня к стене. Я пятилась до тех пор, пока не уперлась попой во что-то жесткое (скосила глаза – подоконник). А Кавендиш все подходил и подходил. Красивый такой… я с удивлением поняла, что он нравится мне любым, даже в нелепом женском костюме и с размазанной тушью под глазами.

Ах, как же страшно. Страшно предать принципы и не устоять! Но что же делать? Выброситься из окна?.. Пожалуй, оно того не стоит.

– Так что ты мне ответишь, Амелия? – Клифф крепко обнял меня и на несколько секунд зарылся носом в волосы. Постоял так, пошатываясь, как пьяный, потом подсунул ладони мне под мышки и усадил на подоконник.

– А?.. – голова отказывалась соображать. Я хотела оттолкнуть его, но не смогла. Как крысы покидают тонущий корабль, так и силы, почувствовав неладное, спешно покидали стремительно предающее меня тело.

Руки сами притянули Клиффа к себе. Пышные юбки Оливии мешали мне прижаться к нему максимально плотно, поэтому в дело пошли ноги – они закинулись ему на талию и обвили его туловище (тоже сами, заметьте!), вольготно устроившись на возвышении тюрнюра. Хм, какое интересное применение изобретения Уорта[14]14
  В конце девятнадцатого века на смену классическому кринолину пришел «тюрнюр» – приспособление в виде подушечки, которое подкладывалось сзади под платье для придания нужных форм ниже талии. Придумал его все тот же «модный чародей» Чарльз Уорт.


[Закрыть].

Удобно, однако, надо взять на заметку и как-нибудь повторить… Мамочки, сумасшествие Кавендиша оказалось заразным! Как я вообще могу думать в этом направлении?!

– Я только что предложил тебе разделить со мной жизнь… – проговорил лорд, не обращая внимания на мои внутренние и внешние метания. – А также славу отпетого бабника и негодяя, мое состояние (немаленькое, заметь), уютный особняк у кладбища и публичный дом с девятнадцатью очаровательными дамами…

– Да с чего вы взяли, что мне этого хочется? – совсем уж вяло возмутилась я, вдыхая приторный аромат женского парфюма. Из-под накладного шиньона дэ Хэвилленд выбились родные волосы маркиза, и я с наслаждением утонула в них носом, желая спрятаться от творящегося беспредела.

– Скажи, ты ведь тогда пришла ко мне, потому что еще любила?..

Я чуть не подавилась его прядью. Выплюнула ее и с возмущением отстранилась от него.

– Да как вы вообще!.. Даже близко такого… Не то, чтобы совсем не было… Но, как бы то ни было, теперь это точно в прошлом!!!

– Значит, вернем прошлое, – уверенно кивнул Кавендиш. – Как Ост-Индскую компанию…

– Не получится! После того, как я увидела на вас женские чулки, у меня внутри ничего не дрогнет… ну, в ЭТОМ плане!

– Дрогнет, Малек, – со спокойной угрозой произнес Кавендиш. – У меня ведь дрогнуло, когда я тебя в мужских портках лицезрел…

И чтобы подкрепить угрозу, начал целовать меня в шею. Перед глазами снова поплыло, я начала терять опору…

Кавендиш встряхнул меня и сердито подул в лицо.

– Только не вздумай снова лишаться чувств на самом интересном месте, Амелия! Отвечай, ты согласна?..

– Ни за что…

Маркиз задумался.

– Тогда просто проведи со мной ночь. Всего одну. Подари мне свое тепло, а после исчезни, оставив меня на долгие годы с разбитым сердцем.

Я замерла, вглядываясь в его глаза и ища в них признаки издевки, но они были предельно серьезны. Даже грустны.

– И вы обещаете, что после этого наконец отпустите меня?..

Кавендиш глубоко вздохнул, помолчал и торжественно изрек:

– Даю честное дворянское слово!

Я потеребила край его воротника и осторожно убрала руки прочь.

– Ну хорошо. Только не здесь. И сначала вы переоденетесь… И смоете вот это вот все! – указала на его размалеванное макияжем лицо.

– Прекрасно! – просиял маркиз. – Экипаж ждет нас внизу!

22. Малек

Я не буду больше убегать

Мы не проехали и половины дороги до дома, как я пожалела о своем решении. Перспектива отплатить лорду той же монетой была привлекательной, чего скрывать. Эгоистично воспользоваться им для удовлетворения собственных желаний, аа потом хладнокровно скрыться в неизвестном направлении, заставив того раз за разом возвращаться мысленно к этой ночи…

А что такого? Амелии Обри-Флетчер, для которой невинность превыше всех остальных достоинств, больше нет. Я нынешняя давно и прочно обесчещена. Хранить мне больше нечего, а вот подумать о собственном удовольствии стоит. Мужчины ведь поступают именно так?..

Но неужели я и правда смогу коснуться того, о ком так долго мечтала – не в алкогольном бреду и не сдаваясь под мужским натиском – а идя на непозволительную близость "в трезвом уме и ясной памяти"? И, главное, смогу ли остановиться потом и добровольно уйти? Уйти, зная, что и сама не смогу забыть случившееся…

Я поерзала и попыталась отстраниться от Клиффа-Оливии, обнимающего меня в полутьме фиакра. Повозка раскачивалась и подпрыгивала: Армстронг гнал что есть силы, – будто тоже не хотел упустить возможность заманить меня в дом маркиза.

– Лорд Кавендиш, знаете, я подумала… То, о чем мы с вами договорились – сегодня никак не получится. Меня ведь пригласили на Весенний бал с совершенно определенной целью – найти материал для очередной статьи. А я не только не нашла его… Еще и сбежала и собралась… БЕЗДЕЛЬНИЧАТЬ ночью… – под конец мой голос предательски охрип.

– Почему же не нашла? – Клифф не спешил отпускать меня. – Знала бы ты, сколько эксцентричных и безумных аристократов собралось сегодня под сводами дворца! Например, молчаливый толстяк, с которым ты имела счастье стоять рядом сегодня – второй барон Ротшильд. Тот, который собрал в своем поместье настоящий зверинец и разъезжает по Лондону в карете, запряженной зебрами.

– Сам Уолтер Ротшильд? – изумилась я. – Правда?

– Абсолютная! Еще я, кажется, видел на приеме Маргарет – дальнюю родственницу ныне почившего герцога Портлендского. Он прославился тем, что построил обширную сеть подземных тоннелей между родовым замком и лондонским особняком, где и скрывался от людей до конца своей жизни… Если тебе и этого мало… Можешь написать о безумном сыне герцога Кавендиша, снова шокировавшего достойную публику и заявившегося на карнавал в костюме дамы!

– Вы разрешаете?..

– Да, – кажется, он пожал плечами. – Если высмеивание моего громкого имени поможет твоей карьере, я не против.

– Это очень мило с вашей стороны, – пробормотала я, прилагая усилия, чтобы не растечься по дивану от признательности. – Но мне и правда нужно еще… поработать. Иначе меня могут уволить, – запас аргументов иссякал, и я вернулась к старому проверенному оправданию.

– РАБОТАТЬ ПО НОЧАМ? – тут уж Кавендиш отодвинулся, чтобы заглянуть мне в лицо. – Ты точно все еще журналистка?

– Да, – я вспыхнула – от смущения и от того, что мне снова приходится врать. – Просто мой новый редактор – еще хуже предыдущего…

– Это который "мистер Ричард Тейлор"? – лорд нахмурился. – Да, неприятный тип… Ох, вечно ты на негодяев попадаешь, Малек! Неужели он еще несноснее меня?

В голосе маркиза прозвучала ревность.

– Нет, что вы! Несноснее вас нет никого!

– Хорошо, – мужчина в женском платье расслабился и откинулся на диван, снова кладя руку мне на плечо. – Завтра с утра поработаешь. А если что – я и с ним ПОГОВОРИТЬ могу…

– Ладно. Завтра, так завтра, – скрипя сердце согласилась я. Если Кавендиш и дальше будет бить по лицу каждого моего работодателя, мне никогда не сделать нормальную карьеру! – Кстати, а откуда вы его знаете?

– Да так, – уклончиво ответил тот и занялся изучением подпрыгивающего потолка фиакра. – Встречались где-то… Кстати, знаешь, от кого я унаследовал страсть к азартным играм, вечеринкам и беспорядочным половым связям? От своей прабабки Джорджианы[15]15
  Уолтер, второй барон Ротшильд, Уильям, герцог Портлендский и Джорджиана Кавендиш (герцогиня Девонширская) – реальные исторические персонажи. О яркой жизни Джорджианы даже сняли фильм «Герцогиня» с Кирой Найтли в главной роли.


[Закрыть]. Ох, ну и плутовка была! Хочешь, расскажу тебе о ней подробней?

Голос Клиффа успокаивал, и я тоже расслабилась на некоторое время. Но только до тех пор, пока повозка не свернула на знакомую дорогу, ведущую вдоль погоста, и не остановилась у парадных ворот трехэтажного особняка. Армстронг окаменел на козлах, делая вид, что не замечает, как из его средства передвижения на улицу выбралась высокая дама и низкорослый юноша.

Я в нерешительности остановилась перед воротами. Особняк стоял тихий и абсолютно темный. За ним гостеприимно покачивало ветвями Бромптонское кладбище.

– Не волнуйся, я отпустил всех слуг по домам, – сказал Кавендиш, открывая калитку —. Арм уйдет ночевать в дальний флигель и ничего не услышит… Если мы будет достаточно тихими, конечно, – нервно хихикнул маркиз.

Я насупилась и чуть не оторвала петлицу, которую теребила все это время. Что за двусмысленные намеки?! Лично я ШУМЕТЬ абсолютно не собираюсь!

Не глядя на аристократа, прошла по дорожке, поднялась на ступеньки крыльца. Казалось, окна соседних домов (к счастью, далекостоящих и немногочисленных), дружно уставились серыми провалами, провожая взглядами готовую морально опуститься меня… Хотя для стороннего зрителя все должно было выглядеть иначе. Мужчина-совратитель стоял и ждал, пока готовая морально опуститься дама долго возилась с замком, ругаясь на непослушные юбки. Потом также долго пыталась зажечь свет в коридоре…

– Куда пойдем?.. – спросил Клифф, подойдя к лестнице. – К тебе или ко мне?

– Все равно.

– Тогда ко мне. В твоей спальне у нас как-то не складывается…

Ну, я бы не стала по-прежнему называть каморку под чердаком "своей"… Но и спорить тоже не было желания. Меня начало потряхивать от возбуждения – нервного, рваного, неприятного. Неужели я и правда приехала сюда, чтобы..?

Думать об этом было невыносимо, и я гнала мысли о предстоящем событии прочь. Клифф завел меня в собственную комнату, поискал свечи, натыкаясь на мебель и ругаясь сквозь зубы. Спустя минуту помещение озарил неверный свет. Обстановка поприличней, чем наверху, хотя тоже довольно простая: ковер под ногами, алые шторы, огромная кровать с балдахином – сколько женщин в ней уже перебывало?..

Я отвернулась и обняла себя руками. Об этом думать было также невыносимо.

– Подождешь, пока я схожу в ванную?

– Угу, – села в кресло у окна и приготовилась ждать. Спустя пять минут отсутствия Кавендиша встала, подошла к двери и попробовала отворить… Не заперто.

Я выглянула в пустынный коридор, прислушиваясь к далекому звуку льющейся воды. Уйти?..

Нет. Слишком трусливо. Столько раз мечтала снова побывать в объятиях Клиффа, а как подвернулась такая возможность – пошла на поводу у страха и сбежала?

Я тихо закрыла дверь и вернулась обратно к своему месту. На смену яркому свету и торжественной музыке, наполняющим бальный зал, пришла тишина и уединенность. Тело сковало оцепенение, хотя сердце билось также громко и неистово, как и во время погони… Меня переполняли тоска и волнение. От этих раздирающих душу чувств хотелось не то, что бежать – требовалось выть, кричать во весь голос…

Мерзавец. И зачем он только заявился на бал в этом шокирующем образе?.. Как бы я не упиралась и не доказывала обратное – меня тронул поступок Кавендиша…"Порочный бог" умел быть убедительным. Он и прежде ради обольщения новой дурочки готов был пойти на многие – теперь вот в женский наряд обрядился да и предложение походу сделал (ни за что не поверю, что он и правда собрался жениться на мне!)….

И "дурочка" растаяла. Сидит и послушно ждет, когда мучитель осенит ее своим вниманием…

От таких мыслей на душе стало еще поганее. Я зашипела сквозь зубы и занялась проверкой своего облика. В порядке ли волосы? (такие короткие и бесцветные – как они вообще могут быть "в порядке"?), хорошо ли сидит костюм? (стрелки на брюках не разгладились от стремительного бега – маленькое, но достижение)…

Господи, чем я занимаюсь?! Еще б ботинки досуха натерла – вдруг Кавендиша да и покорит их неземной блеск?.. И вообще, почему его так долго нет?

Я была на грани истерики, когда преображенный маркиз наконец вернулся в спальню – умытый, чистый, ароматный. Его волосы, потяжелевшие под весом влаги, казались еще более длинными и темными, на груди, белеющей в расстегнутом вороте нательной сорочки, сверкали капельки воды. В руках он держал какой-то пузырек.

– Что это у вас в руках? – спросила я. Вопрос был задан не из интереса, а скорее чтобы отвлечься: рядом с прекрасным полуголым аристократом в дорогом нижнем белье я ощущала себя еще более нелепой, чем обычно.

– Нюхательная соль. Сегодня ты должна быть в сознании… – мы оба поняла, что шутка получилась несмешной.

В комнате повисло молчание. Тело не желало расставаться с мягким креслом, но я заставила себя встать и на деревенеющих ногах приблизилась к кровати. Опустив глаза, медленно сняла фрак и уронила его на атласное покрывало. Хотела снять и жилет, но пальцы, заледеневшие после долгого сидения, бестолку скользили по гладким пуговицам.

Кавендиш, мрачно понаблюдав немного за моими мучениями, нахмурился и подошел ко мне. Накрыл мои руки своими большими теплыми ладонями и мягко отстранил их.

– Подожди… Давай я сам.

***

Греховодник, развратник и извращенец

Клифф одну за другой расстегнул пуговицы и аккуратно потянул жилет мне за спину и вниз, отчего тот свалился с плеч и присоединился к фраку, сиротливо лежащему на кровати. Я оглянулась назад, на сброшенные вещи, еле удержавшись от того, чтобы не подхватить их и не повесить аккуратненько на спинку стула (такие хорошие, жалко мять!). Затем маркиз взялся за шейный платок, вынудив меня приподнять голову и взглянуть себе в лицо.

Я на пару секунд встретилась с его зелеными глазами, казавшимися сейчас слишком темными и серьезными, и поспешно отвела взор: снова тонуть в их притягательной глубине мне совершенно ни к чему.

Избавившись от платка, Кавендиш опустился на колени и снял с меня ботинки (эх, надо было все-таки протереть!..). Я оперлась о его плечи, чтобы не потерять равновесие и последние крохи самообладания, поочередно утопая ногами в пушистом ковре, пока он стягивал с меня носки.

– Смотришь так, будто я поломал тебе жизнь… – между делом обронил маркиз.

– Так и есть, – выдавила я. Дышать полной грудью никак не получалось, оттого слова выходили скомканными и глухими.

Маркиз замер, поставив одну из моих стоп на свою ладонь и внимательно ее разглядывая. Я с изумлением взирала на него, но, кроме склоненной темной макушки, не видела ничего.

– Я починю ее обратно, – наконец сказал он. – Обещаю.

А потом вдруг наклонился еще ниже, и я почувствовала жаркий поцелуй на своей начавшей замерзать ноге.

Что за дикости он вытворяет?! Странно! Все это слишком странно и… интимно! Я в ужасе дернула ногой, желая убрать ее подальше от лордовых загребущих рук, и ненароком лягнула его по лицу.

– Ой, я случайно!

Кавендиш поднял голову, прижимая ладонь к ушибленному носу.

– Ни за что не поверю… Амелия, прости меня. Мне…

– Не извиняйтесь, лорд, это лишнее! – Слушать извинения в такой момент было уже чересчур. – Давайте уже сделаем все побыстрее и разбежимся! – взмолилась я.

– Ты не передумала? – Клифф изменился в лице. Притянул меня к себе за бедра и принялся деловито расстегивать пуговицы на моих штанах.

Я закусила губу чуть не до крови и помотала головой.

– Н-н-нет, – простучали зубы.

– А так и не скажешь… – усмехнулся маркиз, стягивая брюки к щиколоткам. Хлопок проскользил по батисту кальсон, точно огладив меня сверху вниз. – Трясешься, как жертвенный агнец перед закланием.

Несмотря на позднюю весну, в спальне каменного дома было по-прежнему стыло. Прохладный воздух скапливался вокруг моего тела. Внутри же, наоборот, разгорался пожар. От разницы температур кожа покрылась огромными, почти болезненными мурашками. И, да – я тряслась, но от чего более – от холода или волнения, не понимала. Присутствие Кавендиша, наша уединенность и, главное, намерение встретить утро в одной постели ввергали меня в смятение. И ведь все его прикосновения, совершенно непозволительные для незамужней девушки – это только начало. Ах, как пережить сегодняшнюю ночь?..

– Не смотрите, если не нравится. Я, считай, с мужчинами и не спала никогда…

– Я тоже, – мерзавец очень вовремя поднялся с колен, потому что мне захотелось пнуть его снова. – Как же на тебя не смотреть-то, а, Малек? Завязать себе глаза? Идея интересная, хотя, для первого раза как-то чересчур.

– Что ж вы все к пошлостям-то сводите! – огрызнулась я. – Можете помолчать хоть немного?

– Не могу, – слава Господу, Клифф отвлекся от моей одежды и принялся раздевать себя. Стянул сорочку через ворот и присоединил ее к остальной одежде. – Когда волнуюсь, всегда болтаю без остановки.

Я отвернулась, потому что смотреть на нагих посторонних мужчин – неприлично.

– А ВЫ-то чего волнуетесь? Просто обратитесь к своему богатому опыту и поступайте, как всегда в таких ситуациях поступаете.

Он как-то обиженно пожал плечами и начал расстегивать моею рубашку.

– Как скажешь. У меня ведь такой "богатый" опыт по части снимания с людей мужской одежды…

Я зажмурилась, чтобы не видеть, как очередная деталь гардероба покидает мое тело. Рубашка дергалась туда-сюда, но сниматься не спешила – мне даже пришлось приоткрыть один глаз, чтобы узнать, в чем там дело. Маркиз теребил пуговицы непослушными пальцами – у него что, тоже руки дрожат, что ли?..

Оттолкнула его и сама принялась за дело. Только пришила, не дай Бог оторвет по второму разу!

– Мда, – фыркнула я. – В прошлый раз, помнится, вы действовали поувереннее.

– В прошлый ра… – парень начал отвечать, но подавился словами – чтоб уж побыстрее прекратить эту пытку, я тут же сняла сорочку – негнущимися, будто чужими ладонями.

Когда Клифф увидел мою грудь наутро после разоблачения, смущения не было. Сейчас же я словно вместе с исподним сняла с себя кожу. И осталась стоять с обнаженным нутром, душой и сердцем нараспашку, ожидая реакции. И Кавендиш…

Запнулся, словно налетев с размаху на непреодолимую преграду, опустил руки и замер. Просто стоял и смотрел с какой-то мучительной, изумленной тоской. И его неподвижность и молчание ранили больнее самых беспощадных слов.

Я окинула себя быстрым взглядом и покраснела. Мда, после Жоржетиных и прочих куртизанских прелестей такое зрелище не сильно впечатляет, наверное. Мягкости во мне ни грамма нет, грудь совсем крохотная, розовые соски скукожились и торчат в разные стороны жалко и нелепо…

– НУ? Чего замерли? – требовательно спросила я, пряча смущение за грубостью. – Или мои формы слишком невыдающиеся, чтобы разжечь в вас искру страсти?

Честно говоря, я и сама не понимала, зачем говорю все эти гадости и пытаюсь задеть маркиза за живое. Резкие слова вылетали сами собой, будто пытаясь выстроить стену между мной, почти голой и оттого уязвимой, и пронизывающим взглядом Кавендиша. А ведь мне казалось, я его простила… Но нет. Стоило копнуть чуть глубже, и все заиграло и вскрылось по новой – и моя ненужная неразделенная любовь, и жгучая обида…

– Кажется, я не смогу… – пробормотал Клифф, отступая назад. Он провел рукой по волосам, и на его лице проступила растерянность. – Если хочешь, можешь уйти прямо сейчас. Держать или принуждать не буду.

Он обошел меня, стараясь не смотреть и вообще держаться подальше, взял вещи с кровати и протянул их мне.

Сначала показалось, что я ослышалась. Потом через пелену непонимания и огорчения проступил гнев. Я теперь недостаточно хороша, даже чтобы просто переспать со мной?..

– Со всеми можете, а со мной – нет?!

– С тобой все по-другому.

Чуть не зарыдала от такого чувственного признания. Когда же он наконец перестанет уязвлять меня своим пренебрежением?!

– О, да вы слабак, лорд Кавендиш, – прорычала я, отталкивая его руку с одеждой. – Газеты сильно преувеличили, наделяя вас титулом известнейшего любовника Лондона!

Тут уж Клифф ответил мне. Едко, метко, зло, как и подобает истинному аристократу.

– Простите, Амелия Как-вас-там-по-батюшке! Я готовился делать это с мужчиной, а теперь даже не знаю, как к вам и подступиться!

Моя ладонь взлетела и со всего размаху влепила маркизу пощечину. Влажные волосы взметнулись черным росчерком, голова мотнулась влево. Сын герцога медленно вернул ее на место, посмотрел на меня тяжелым взглядом, и я разом струхнула. На белом холеном лице проступало алое пятно.

– Какие интересные ощущения, мисс, – хриплым пробирающим голосом проговорил Клифф. – Можете ударить еще и по другой щеке?

– Зачем? – опешила я. – Когда вы успели стать примерным христианином[16]16
  Амелия имеет в виду заповедь, согласно которой человек, которого ударили под одной щеке, должен подставить и другую.


[Закрыть]?

– К черту религию. Твои удары пробуждают во мне "искру страсти"!

Я выпучила глаза, не зная, как реагировать. Да он не просто греховодник и развратник – он самый настоящий извращенец!

– Бей! – приказал Кавендиш, и я подчинилась. Вторая пощечина получилась не в пример слабее (левая рука как-никак), зато грудь моя стыдно подпрыгнула от такого жеста, и маркиза проняло. Он подхватил меня на руки и, безостановочно целуя, повалил на постель.

– Стойте, лорд! Подождите… – я не без труда выбралась из-под маркиза и слезла с кровати.

Под его вконец обалдевшим взглядом подобрала свою одежду, быстро повесила ее на спинку стула, разгладив складки, и сама упала на него сверху.