Текст книги "Порочного царства бог (СИ)"

Автор книги: Людмила Райот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

19. Клифф

Мне без тебя невыносимо…

Два месяца спустя

В дверь кабинета постучали. Какая изысканная вежливость! И зачем стучать, если приглашение мое никому не требуется? Нет, ну что за жизнь такая отвратительная? Даже в собственном доме не найти успокоения! Где не скроешься, все равно отыщут, над душой встанут и начнут вздыхать. Уговаривать примутся: "Лорд Кавендиш, я вам рыбный пудинг приготовила. Может, покушаете?", "Лорд Кавендиш, сходите прогуляться, там чудесная погода – солнце светит, птички поют"…

Достали, ей-Богу. Я им маленький ребенок, что ли?! Не хочу я ни есть, ни гулять. Хочу сидеть в темной комнате и морально разлагаться.

После минутной паузы постучали еще раз. Ну-ну.

И ведь замок не поможет – в прошлый раз, когда я вздумал запереться на засов, Арм попросту высадил дверь… Вот и что я вообще здесь забыл? Слуги обнаглели, о приватности частной жизни даже слыхом не слыхивали… Нужно съезжать из Бромптона, во только дом этот, небольшой и мрачный, как магнитом держит…

Еще через минуту, так и не дождавшись ответа, дворецкий вошел ко мне. Положил на стол небольшую открытку и застыл с чувством выполненного долга. Я отвернулся, не удостоив подарок даже беглым взглядом. Терпеть не могу все это – бумагу, чернила и иже с ними связанное. Как вижу, сразу тошнота накатывает и события двухмесячной давности перед глазами встают…

Мой бывший верный слуга бухнул по столу кулаком, и я недовольно опустил глаза, вглядываясь в полутьме. Гербовая печать, витиеватый подчерк, тонкий флер духов. Очередное бессмысленное аристократическое сборище. Еще и не на мое имя адресовано – Клиффа Кавендиша уже давно не приглашают на приличные вечера.

– Ну и зачем ты притащил это вонючее приглашение? Считаешь, мне самое время потанцевать на светском приеме?!

Армстронг не ответил, чего и следовало ожидать. Лишь дернул за шнурок и зажег электричество. Я зажмурился – после стольких часов, проведенных под покровом ночи и депрессии, свет больно резанул по глазам. Еще немного, и превращусь в пещерного жителя – злобного, грязного и обросшего.

– Я не хочу никого видеть! В том числе и тебя! Выметайся.

Дворецкий встал посреди комнаты. Ноги расставил, руки на груди сложил – ну прямо шкипер посреди шаткой палубы. Явно, на этот раз он так просто не покинет мой кабинет.

– Ну и чего тебе нужно? Серьезно, ты был единственным человеком, которому я доверял безгранично…

Слуга посмотрел укоризненно. Знаю, он предпринимает все эти неловкие попытки меня растормошить, просто чтобы загладить вину. Но я не собираюсь его прощать.

Как и Лидию, которая засыпает письмами с извинениями и увещеваниями. Радует одно – она не смогла уехать в свадебное путешествие, так как я совсем скис и перестал появляться на работе… Зато начал ездить к отцу Тадеушу. Я ж без исповедей больше не могу: нужно перед кем-то душу изливать – если не перед Лукасом, то перед священником.

Пить тоже не могу на удивление: стоит прикоснуться к виски или портвейну, хуже во сто крат становится. Проклятье! Этот дрянной мальчишка… то есть, девчонка! (и когда я наконец привыкну к смене пола?) – не только вернула меня в лоно церкви, но и вылечила от алкоголизма…

Я отодвинул от себя открытку и сердито взглянул на слугу.

– Вы сделали из меня посмешище. Дружно дурачили во главе с Мальком…

Предатели. Кругом одни предатели! Но и я тоже хорош… Как можно было не догадаться, что передо мной девушка?! Даже Армстронг, этот чурбан, к женщинам на пушечный выстрел не приближающийся, и тот раньше меня обо всем узнал! Очевидно же – эти тонкие черты, прозрачность и эфемерность. Одна в комнате спать боялась и букет выбросила…

Моя наивность меня погубила! Раскусил бы обман сразу, и ничего этого не случилось бы. Устроил бы ее в уважаемую газету за приличное жалованье – да, пришлось бы здорово заплатить главному редактору, но это лучше, пытаться пробиться, сочиняя "сенсационные" статейки для желтой прессы. Переселил бы в хороший район, квартиру снял… Да и себя бы уберег от потрясений. Не влюбился без памяти в наши длинные разговоры. Не загнал сам себя в ловушку, открываясь перед ней больше, чем перед кем-либо…

– Почему мне так не везет в любви, а? – с тоской протянул я, подпирая голову ладонью. – Сначала Марс, теперь эта… Амелия! В мире полно кротких достойных леди. А меня все на приключения тянет…

Во взгляде Арма промелькнуло сочувствие. Он глубоко вздохнул и понурил голову. Ну прямо преданный грустный пес – все понимает, а сказать не может.

И ведь предстань она передо мной в истинном образе сразу – в груди даже не дрогнуло бы. Я на женщин в романтическом плане уже давно внимания не обращаю: смотрю, но не вижу, общаюсь, но не западаю. А она?.. Милая, симпатичная, чуднАя – но этого слишком мало, чтобы влюбить в себя Клиффа Кавендиша.

Для этого нужно было поступить только так, как она поступила: вскрыть по-новому старые раны, влезть в них по самые локти, вытащить на поверхность все саднящее и сокровенное… Утолить боль, излечить прежнюю зависимость – чтобы ударить исподтишка и одарить новым: свежей болью и свежей зависимостью…

– Ты сам как считаешь, разве она правильно поступила? Ты на моем месте ее бы не выгнал?

Дворецкий замешкался.

Ладно, можешь не отвечать. Видно – симпатизирует ей, но и со мной отношения вконец портить не хочет. Ему-то легко судить, это не он грезил по "мужским" ягодицам и лодыжкам, в то время как эти лодыжки рассматривали тебя лишь как объект наживы…

Пожалуй, я чересчур жестко с ней обошелся тогда. Хотел задеть побольнее – также, как она задела меня, понаписав обо мне едкие (а, главное, правдивые!) пакости. И четыре года назад тоже гадко поступил… Но все равно.

И я пытался найти ее позже и объяснить, почему так делать нехорошо. Но не смог… Она ведь так и не назвала мне своей настоящей фамилии. И главный редактор "Грифа" тоже не назвал – она оттуда вообще уволилась. Переехала со съемной комнатушки в Уайтчепеле. Куда-то запропала….

Потом, правда, нашлась: в "Таймсе" вышла статья про спиритический блеф леди Чаттерлей. Громкая, ядовитая, сатирическая – именно такая, как мы и задумывали… Да и слог я узнал – я его после той находке в ее столе век не забуду… Но редактор "Таймса" тоже отказался со мной сотрудничать – это их должность обязывает, что ли – быть такими вредными и несговорчивыми?!

Да и зачем ее искать вообще?.. Она четко обозначила в статье свою позицию по отношению ко мне: Кавендиш – изверг, развратник, бездарь и урод (последнее обиднее всего, почему-то). А мне казалось, что я Мальку нравлюсь… Так что бесполезно. Или все-таки нет?..

– Я – недоумок, да? – мрачно спросил Арма. – Безмозглый ублюдок и распоследняя эгоистичная сволочь?

Тот деликатно, но красноречиво промолчал.

– И она никогда и ни за что не простит меня?..

Дворецкий страдальчески возвел глаза к потолку и ткнул массивным пальцем в приглашение. Я прочел внимательнее: "Выдающееся событие апреля… Весенний бал… Приглашена пресса…"

ПРЕССА!

План созрел в голове моментально. Я вылетел из-за стола, чуть не опрокинув по дороге Армстронга, ринулся в душ, оттуда – в бордель.

Соскучившиеся куртизанки встретили меня восторженным писком. Вдоволь наобнимавшись, я отстранился и деловито произнес:

– Девушки, мне нужна ваша помощь…

20. Малек

А мне без вас – прекрасно!

В дверь постучали, и я оторвала взгляд от своей писанины.

– Войдите.

– Мистер Малькольм, как ваши дела? – в кабинет заглянул симпатичный светловолосый джентльмен. – Долго еще работать над статьей планируете?

– К завтраму будет готова, мистер Тейлор. Хотя… – с враньем, даже мелким и не значительным, пора завязывать. А то и правда, войдет в привычку. – Было бы лучше, если бы вы мне дали еще один день на финальную вычитку… Можно?

– Можно, – редактор улыбнулся. – Но сегодня у вас еще одно мероприятие, помните?

– Помню, – вздохнув, ответила я. – Буду обязательно.

Идти на праздник изнеженных аристократов не было никакого желания. С некоторых пор их довольные надушенные физиономии вызывали лишь отвращение. Да и страшновато… Вдруг узнают? Так-то моя семья никогда не блистала в высшем обществе, да и облик нынешний не располагает к приступам ностальгии, но все равно…

– Не хотите светить лицом? – мужчина понимающе усмехнулся. – Правильно – хороший журналист должен оставаться невидимкой… Но по этому поводу не волнуйтесь – бал будет костюмированным.

И он положил на стол простую черную маску.

– Это радует! – просияла я.

– Тогда договорились. Потанцуйте там немного, развлекитесь, но не забывайте слушать и смотреть в оба. После таких событий идеи для горячих статей появляются сами собой.

И мужчина, подмигнув, удалился, а я в очередной раз поблагодарила судьбу за то, что на новом месте работы ко мне относились совсем иначе, нежели в "Лондонском грифе". Достойно платили, не смеялись над неказистым внешним видом и не ужимали в сроках… Вон, даже отдельный кабинетик выделили – крошечный, зато собственный.

Новый редактор тоже совсем другой. Молодой, как и кузен, но куда более милый и приветливый. Смотрит на меня… по-доброму смотрит. С затаенным интересом. Мне кажется, он догадывается, что перед ним не совсем джентльмен…

Вот бывают же люди! Чтоб и умом, и внешностью, и благородством не обделены. А этот!..

Я хлюпнула и уронила перо на стол. Тут же взяла себя в руки и отодвинула бумагу куда подальше. Все-таки правильно сделала, что выпросила еще один день на работу… Если уж начинают тягостные воспоминания в голову лезть, пиши пропало! – то есть, пиши, не пиши, все равно ничего путного не напишется…

Прошло два месяца, как я покинула дом Кавендиша. Два месяца моей новой жизни.

Очередной виток.

Думала, будет больнее… Но нет. По-видимому, у меня начал вырабатываться иммунитет к наплевательскому отношению Клиффа Кавендиша. И, чего уж юлить, в этот раз напортачила именно я… Но вины и угрызений совести не было: с небес пролился хрустально-очищающий дождь небесного благословения – я окончательно приняла судьбу и успокоилась.

Так уж случилось, что моя первая и единственная любовь оказалась несчастливой. Но теперь, когда мы с Кавендишем откровенно обсудили нашу историю, я знала, что смогу поставить точку в своей застарелой и щемящей привязанности. Обида прошла, словно ее и не бывало. Любовь… тоже. Пожалуй, именно отсутствие логического финала нашего несбывшегося романа и мешало мне забыть Клиффа все эти годы….

Статью про него я, конечно, так никому и не показала. Зато написала новую – про медиума-обманщицу – и ей внезапно заинтересовался издатель самой известной в Лондоне газеты… Все поменялось так быстро, что на страдания просто не осталось времени!

Отныне передо мной открылась совсем другая жизнь: перспективная, интересная, свободная от предрассудков. Вот чем бы я сейчас занималась, не попадись мне на пути столь бессердечный негодник? Вышивала крестиком и гладью, ходила на смотрины – а может, вовсе была бы замужем за каким-нибудь скучным старым эсквайром?.. Слушалась бы его во всем, управляла хозяйством, а о писательстве могла бы только мечтать – прямо мороз по коже…

Зато теперь я живу почти наравне с мужчинами. Сама себя обеспечиваю, но и поступаю так, как сама считаю нужным. Снимаю приличную квартирку. С работой тоже все отлично – в идеях недостатка нет, руководство "Таймса" меня ценит. Вот встану на ноги окончательно и примусь личную жизнь устраивать. Может, свяжусь с Жоржеттой…

Да, следует признать – без катастрофического вмешательства Кавендиша ничего из этого бы не случилось. Статья, принесшая мне успех, тоже появилась лишь благодаря ему: это маркиз с легкой руки привел меня на спиритический сеанс. И все последующие тексты, которые так нравились моему редактору, получались такими цепляющими именно из-за него: чинность и добродушие не в чести у столичных издателей, а вот язвительность и обозленность – очень даже…

Да и с внешним видом моим все не так уж и плохо. Добротный костюм, низкий голос, уверенное лицо – и вот перед тобой уже расступаются! Мне, конечно, сейчас никто и близко не нужен, но однажды, возможно, я решусь связать с кем-либо жизнь – а уж женщина это будет или мужчина, не так важно. Понравилась же я шлюхам, в конце-то концов! Да и Кавендишу тоже, если верить его словам…

Последняя мысль вернула мне хорошее расположение духа, и оставшееся время я дописывала статью в ускоренном темпе. Потом взяла со стола маску, попрощалась с мистером Тейлором и уехала домой – готовиться.

Помылась, надушилась (нужно же будет влиться в общество расфуфыренных пэров и их дам). Тщательно выгладила купленный Клиффом смокинг и облачилась в праздничный наряд. Все-таки, правильным поступком было бы оставить Кавендишу в тот день его подарки, а самой отправиться домой в…

Отправляться было не в чем, и природная практичность взяла верх: мужчины появляются и исчезают, а красивую качественную одежду моего размера еще попробуй отыщи!

Так что после ухода Кавендиша из моей спальни я долго ползала по полу – но не для того, чтобы покаяться, а дабы собрать каждую из разлетевшихся по комнате пуговиц. А потом, уже прозябая в Уайтчепеле, несколько вечеров подряд пришивала их обратно.

"Блеклая и неинтересная", как же – руки его, разрывающие на мне сорочку, явно думали иначе… А уж некоторые другие части тела, которыми он так старательно ко мне прижимался, и вовсе!

Ну, да Бог ему судья. Отныне пусть сам разбирается со своими конечностями и головой, которые никак не могут прийти к единому мнению по поводу моей персоны! Для меня у нас с ним уже все кончено, но конец этот сулит не боль, а облегчение…

А вот купленное Клиффом пальто пришлось оставить дома – весна требовательно вступала в права, окрашивая изумрудной зеленью парки и сады столицы, закат подсвечивал крыши и тротуары огненно-красным багрянцем… Даже к вечеру воздух все еще оставался теплым. Он ласкал мои щеки и тоже дарил надежду.

На подъезде к Кенсингтонскому дворцу было не протолкнуться. Стараясь не испачкать ботинки в конских испражнениях, я протиснулась между заставившими двор экипажами и проскользнула в парадный вход, предъявив официально одетому дворецкому свое приглашение. Перед тем, как войти в зал, где уже сновали туда-сюда аристократы, остановилась перед зеркалом. Пригладила свои короткие, уложенные на одну сторону и зафиксированные гелем локоны, поправила бутоньерку и сдула несуществующую пылинку с плеча – и все-таки джентльмен из меня получился преотличнейший…

Заиграла легкая музыка – скрипачи в дальнем конце зала как раз взялись за смычки. Надев на лицо маску и стараясь не привлекать лишнего внимания, я смешалась с празднично разодетой толпой. Временами отвешивая легкие поклоны и кивая встречным дворянам, нашла себе место около стены и принялась изучать гостей.

Публика на весеннем балу собралась необычная. И, судя по ярким и вычурным одеждам, многие готовились к мероприятию заранее – не то, что я. Аристократы не только надели на лица маски, но и раздобыли карнавальные костюмы: здесь были и короли прошлого с массивными золотыми коронами на головах, и шуты; восточные принцессы, венецианские дожи и "чумные врачи" со зловещими черными клювами вместо лиц…

Я с восторгом скользила взглядом по людям, зверям, историческим деятелям и сказочным персонажам, чувствуя, как вдохновение наполняет меня до краев. Какие они все удивительные и… странные!

Особенно странная вот та дама в бордовой кружевной маске, что призывно смотрит на меня поверх голов. Высокая-то какая, у нее что, в роду были великаны?..

Дама чуть повернула голову, являя миру чеканный профиль с выдающимся носом, и из меня чуть не вырвался крик изумления.

СВЯТЫЕ НЕБЕСА!!!

21. Малек

Оливия дэ Кавендиш

Кавендиш на балу, да еще и в таком виде?! Быть такого не может…

Только я собралась перевести дух, как странная дама подняла руку и игриво помахала мне затянутой в кружево ладонью…

Нет, это уже ни в какие ворота!

Я постаралась сменить дислокацию, отлепившись от стены и нырнув в самую гущу народа. Хорошо, что маленькая и неприметная – легко затеряться. Поплутав по залу туда-сюда, я приткнулась к небольшой группе джентльменов, обсуждающих внешнюю политику.

– Влияние Британской империи неуклонно падает! – вещал невысокий сухонький пэр, из-под серой маски которого топорщились длинные и жёсткие, как проволока, усы. – Королеве следует возродить Ост-Индскую компанию и вернуть себе Азию!

Присутствующие одобрительно загудели. Я тоже покивала, слушая их болтовню с выражением глубочайшего интереса на лице.

– Шампанского?.. – рядом остановился вышколенный лакей с фужерами на подносе.

– Да, пожалуй. – я хватанула один из них и уже поднесла к губам…

– Вы уверены, что хотите сделать это, мистер Малькольм? – произнес бархатный голос у меня над ухом, и я чуть не выронила фужер.

– П-простите? – надо мной возвышался Клифф Кавендиш собственной персоной. Ну, то есть узнать его смогла только я, и то, потому что провела с ним целую неделю в куда более тесном контакте, чем позволяется обществом.

Для всех остальных это была женщина. Очень видная и статная… дама: с объемным черным шиньоном, из-под которого выбивались мелкие завитки, стройная, изящная, и при этом поразительно высокая и широкоплечая. В роскошном бордовом платье с высоким воротником, скрывающим выступающий кадык, с веером и маской, наполовину закрывающей лицо… Вот ведь негодяй, даже в женском амплуа, и то прекрасен и убедителен!

– А вы кто… такая? – просипела я.

Внешняя политика была забыта: компания джентльменов уставилась на нас с маркизом во все глаза.

– Неужели вы забыли меня, мистер Малькольм? – выдохнул Клифф, особо не скрывая низкого голоса и лишь подражая манерным женским интонациям. – Мне казалось, обстоятельства, при которых мы встретились, были настолько яркими, что запамятовать их невозможно…

– Вы меня с кем-то перепутали… Уверяю вас, мы никогда не встречались прежде! – сердито выдала я.

– Ах, мужчины так легкомысленны! – "брюнетка" огорченно покачала головой и облокотилась на плечо одного из пэров, не достающей ей и до подбородка.

– А что сделал этот малец? – усатый джентльмен взирал на нее снизу вверх с выражением ошалелого восторга.

– О, много чего! Разбил мое сердце, лишил покоя, скрылся в неизвестном направлении… А теперь заявляет, что знать меня не знает!

И Клифф промокнул краем рукава подведенный черной краской глаз, судорожно обмахиваясь веером.

– Не берите в голову, он не стоит и мизинца с вашей прелестной… руки… – усач приподнял ладонь Кавендиша, больше своей раза в полтора. – Я бы вас ни за что не забыл! Кстати, а как вас зовут, леди?..

– Спасибо, милый друг. Я – Оливия дэ Хэвилленд.

– А откуда вы родом? – уточнил еще один джентльмен. – Никогда не слышал о Хэвиллендах!

– Из… Ньюхаус-Стемпинга. Это маленький городок, о нем вы скорее всего тоже не слышали. И, кстати, – поспешил сменить тему Кавендиш, – я абсолютна согласна с вашими словами насчет "вернуть" и "возродить"…

Воспользовавшись тем, что фокус внимания мужчин полностью сместился на переодетого маркиза, я юркнула за спину одного из них и предприняла еще одну попытку сбежать. Вот и пусть себе воркуют, а мне не до этих глупых игр… Не все, знаете ли, возможно возродить – некоторые вещи мертвы настолько, что реинкарнации не подлежат!

Я приткнулась в нишу за небольшим оркестром и собралась залпом выпить свое шампанское, как на горизонте снова показалась невыносимая "леди Хэвилленд", заставив меня-таки выронить злополучный бокал на пол.

– От меня не спрячешься, Малек. Я твою чахлую фигурку и из тысячи узнаю… – заявил он, зажимая меня в угол.

– Что за спектакль вы тут устроили, лорд?! – сердито прошипела я. – Какая еще Оливия? Вы совсем ополоумели, заявляться на светский прием в дамском платье?..

– Ты тогда сказал, что я не представляю, каково это – притворяться человеком другого пола. И я решил попробовать. Кстати, вынужден сообщить, что притворяться мужчиной все-таки легче, чем женщиной – ваши наряды совершенно невозможно носить!

– Ох, еще раз простите за неудобства! – я оттолкнула его, переступила через осколки фужера и устремилась прочь. – Что вы себе возомнили вообще? Думаете, придя сюда в таком виде, сразу загладите все ваши ужасные слова и поступки?!

– Да ничего я не думаю, – как-то обреченно вздохнул Клифф, следуя по пятам за мной. – У меня с этим вообще проблемы… Просто знаю, еще несколько дней в такой манере – без тебя – я не протяну…

Ха, какие все-таки мужчины слабые! "Не протянет" он без меня, как же! Я вот протянула, целых четыре года тянула, и теперь, когда мне наконец-то стало все равно, он делает такие заявления? Наглец!

– Я соскучился, Малек. – Продолжил Кавендиш и схватил меня за рукав. – По твоим глазам, волосам, запаху… Мне без тебя невыносимо.

– А мне без вас – прекрасно! – заявила я, хотя в груди болезненно защемило. Это просто от неожиданности… Да и музыканты, сволочи, как раз в этот момент заиграли тоскливый медленный вальс. – Отстаньте от меня, мы шокируем гостей!

На нас уже начали оглядываться. Несмотря на заявленные в программе вечера развлечения, собравшиеся аристократы вежливо скучали, обмениваясь дежурными приветствиями и пожеланиями здоровья. Зато парочка из устрашающего вида мужеподобной дамы и отчаянно улепетывающего от нее хрупкого паренька здорово скрашивала томительное ожидание.

– Ах так… – Кавендиш сузил глаза и всучил свой веер проходящему мимо лакею. Тот захлопал глазами, ничего не понимая. – Быстро сделай вид, что сам пригласил меня на танец, иначе мы шокируем гостей еще больше!

– Не буду я вас приглашать! – выплюнула я. – Из вас получилась ужасная дама, вы в курсе? Что еще за Оливия дэ… Кавендиш!

– Так, это уже слишком… – пробормотал маркиз и, ухватив меня под локоть, потащил к танцующим. – Не смей оскорблять внешность леди Хэвилленд. Знаешь, как женщины болезненно к этому относятся?

– Уберите руки! – шепотом вскричала я. На весь зал орать было неудобно, но и держать эмоции в себе – тоже невозможно. – Я буду кричать… По-настоящему!

– Кричи, Амелия, кричи. Чем больше народа на нас обратит внимание, тем лучше, так ведь?

Я попыталась вырвать локоть, но хватка у аристократической дамы оказалась железной. Мы прошли мимо человека в костюме священника, не сводящего с Клиффа задумчивого взгляда.

– Добрый вечер, отец Тадеуш, – Кавендиш хотел было приподнять шляпу по привычке, но за отсутствием оной чуть не сорвал с себя накладной шиньон. – Я не грешу… Пока.

– Каждой твари по паре… – мужчина поднял глаза к потолку и перекрестился.

Несмотря на мое сопротивление, упертый маркиз явно вознамерился сделать нас посмешищем всего бала. Вслед неслись возгласы и шепотки: "Кого-то она мне напоминает…", "А это случайно не…?"

– Но вас узнают! – с отчаянием простонала я, когда он вытащил меня на середину зала. – И тогда вашу репутацию уже точно ничто и никогда не спасет!

– Плевать. Как и на всех них, – он взял меня за руку, другую положил к себе на талию.

– Тогда подумайте о МОЕЙ репутации! – я топнула ногой: хотела попасть ненавистному наследнику по ступне, но из-за его пышных юбок промазала. – Или на нее вам тоже плевать?..

– Тебя здесь никто не знает, Амелия. Мы с тобой – два изгоя, отвергнутых обществом. Оно пережевало нас и выплюнуло на обочину жизни… и теперь мы можем делать все, что захотим! Ты умеешь вести? А, без разницы…

– Это будет самый нелепый и ужасный танец на свете… – я уткнулась носом в высокий бархатный лиф, под которым отмечались две округлости неестественного происхождения, и зажмурилась. – Вы уверены, что хотите этого?

– Я мечтаю об этом с того самого момента, как мы впервые станцевали на свадьбу у Лидии… Ничего, милый, ничего, – бросил Кавендиш для глазеющей на нас парочке вальсирующих. – Все будет хорошо!

И нежно погладил меня по голове.

Боже мой! Какой кошмар. Ополоумел. Кавендиш точно не в своем уме…

Ладно, всего один танец, а потом я точно сбегу от него!

***

Каждой твари по паре

Все случилось именно так, как я и предполагала. Под чарующую музыку первого вальса и под бравурную – второго, мы с Оливией де Кавендиш прошли на бреющем полете через зал. Остальные участники бала были так поражены нашим эпатажным дефиле, что больше сталкивались друг с другом, чем исполняли плавный и прекрасный танец. Я старалась поменьше открывать глаза и не думать о том, что вытворяют мои ноги. Во всем происходящем был только один плюс – то, что я была участником процесса и не видела, как мы смотримся со стороны.

– Ты как, Малек? – во время короткой передышки спросил Клифф.

– Плохо, – простонала я. – Все очень, очень плохо!

– Не переживай, малыш. Ради тебя я готов пожертвовать титулом самого изящного танцора Лондона, – Кавендиш зацепил пальцем мою бутоньерку, вытащил обрезанный бутон розы и вставил ее себе в… зубы.

– Прекратите паясничать! – зашипела я, вырывая несчастный цветок из его рта и кидая на пол. – Вы забываетесь: дамы так себя не ведут!

Окружающие за небольшим исключением были со мной согласны (остальные чудом умудрялись держаться подальше). Особенно недоумевал приземистый шатен с золотистыми кудрями, которому Кавендиш раз за разом заступал дорогу. Когда мы в очередной раз "подрезали" его пару, низкорослый кавалер зло зыркнул на Оливию и процедил:

– С таким пропорциями место в хлеву, мадам. Или в стойле!

Клифф не стал отвечать на оскорбление. Просто на следующем шаге вытянул ногу далеко вбок, и обидчик, споткнувшись о длинную конечность, полетел на пол вместе с партнершей. По пути он задел еще одну близкостоящую пару, та – следующую: на первый взгляд цельная композиция из кружащихся людей начала сыпаться, словно карточный домик. Зал огласили вскрики, охи дам и проклятия, недостойные благородных джентльменов.

Воспользовавшись заминкой, я высвободилась из рук Кавендиша и рванула прочь. Вот ведь позор на мою голову! Я пришла на бал, чтобы отыскать источник нового скандала, а не для того, чтобы самой стать его причиной! Просочившись через толкающихся и гомонящих людей, я бросилась к выходу из зала. Нырнула в первый попавшийся коридор и быстрым шагом направилась прочь.

Эх, зря!.. Почти сразу раздалось возмущенное цоканье каблуков, свет от многочисленных канделябров дрогнул и заметался – в проеме показалась фигура великаноподобной дамы.

Господи, да отвяжется он когда-нибудь или нет?!

Я ускорила шаг, размышляя, есть ли надежда на то, что длинный помпезный коридор выведет меня на улицу в конце концов.

– Зачем вы преследуете меня… дражайшая мисс Оливия? – хотела добавить словцо покрепче, но мы как раз миновали двух лакеев, несущих тяжелые подносы с закусками. – Приличные леди так себя не ведут!

– А я НЕ приличная, – провозгласил Кавендиш, когда озадаченные слуги остались позади. – Я очень, очень неприличная леди!

– Тем более! Разве вам недостаточно ясно дали понять, что не желают вас больше видеть?..

– Вы совершенно не цените мои старания, мисс Амелия… – пропыхтел маркиз, тоже ускоряя шаг. – Знаете, чего стоило найти женские туфли моего размера?! А прицепить парик?

– Не знаю и знать не хочу… Отстаньте, прошу. Вы точно сошли с ума!

– Да, сошел… Совсем голову из-за тебя потерял!

Я не выдержала и сорвалась на бег. Как это подло, обвинять девушку в своих неприятностях! Сам там себе в одиночку распрощался со здравым смыслом, а виновата – Амелия?!

За следующим поворотом вдруг нарисовался старинный доспех, и мы чуть не встретились с ним лицом к лицу. Задев препятствие по касательной, я вжала голову в плечи и обернулась, ожидая услышать невероятный грохот, но вывернувший из-за угла Клифф оказался ловчее меня – он не только не врезался в "железного человека", но и успел поймать его до момента соприкосновения с полом – видно, сказалось детство, проведенное в средневековом замке.

– Я считаю, вам стоит подумать еще раз, – заявил он, с трудом возвращая доспех в вертикальное положение. Если у сегодняшнего вечера и были шансы войти в историю не как самый безумный вечер в моей жизни, то Оливия дэ Хэвилленд, держащая на руках рыцаря, сделала его ничтожным. – Я могу быть полезен в хозяйстве… И постели!

– Пробовали, знаем. Не так уж вы и неотразимы… – получилось не очень уверенно, поэтому я прикусила язык и продолжила бегство.

– Прекрати удирать! – Кавендиш помрачнел, но от преследования не отказался. – Я сейчас не в том виде, чтобы играть в догонялки… Ах ты ж, зараза! – он споткнулся и чуть не упал. С рассерженным рычанием скинул с себя туфли и возобновил пробежку, задрав юбки чуть ли не до колена. – Ну, Малек, погоди!!!

Я пискнула и ускорила темп. Стоит признать, костюмы от сэра Томаса – просто чудо, заниматься спортом в них одно удовольствие. Вот только Кавендиш не разделял моего восторга… Что-то подсказывало: если маркиз и правда меня догонит, мало не покажется.

Мы все глубже забирались в лабиринты Кенсингтонского дворца. Пронеслись мимо пары джентльменов, обогнули пожилую горничную… И ведь никто даже не остановился, чтобы помочь. Если б мужчина догонял испуганную даму, уже весь дом бы собрался, чтобы остановить хулигана, а наоборот – всем хоть бы хны!

– Выходи за меня, Лукас!.. То есть, Амелия! – теряя терпение, заорал Кавендиш.

– ЧЕГО? – от удивления я опешила и чуть не остановилась, попав прямо в лапы преследователя.

– Замуж за меня выходи, говорю! Предложение тебе делаю, глупая!

– Да засуньте вы это предложение… – пробормотала я, но ход невольно сбавила. Какое-то сильное и внезапное чувство, словно молния, пронзило всю мою суть от макушки и до непокорных пят, выбивая кислород из легких и скручивая внутренности в болезненно-напряженный клубок.

Резвые ноги начали заплетаться. Перед глазами все поплыло, и, побоявшись снова хлопнуться в обморок, я завалилась в первую попавшуюся комнату. Это оказался роскошный кабинет с дубовой мебелью и алыми шторами. Но наслаждаться красотой обстановки было некогда – снаружи уже вовсю топал Кавендиш, и я навалилась на дверь спиной, даже не подумав поискать запор.

***

Когда собственное тело, и то предает…

Одним легким движением руки маркиз убрал все преграды, и меня вынесло на середину комнаты. С победоносным рыком Клифф проник внутрь, и его воинственного вида можно было б испугаться… Вот только босые ноги в белых кружевных чулках, выглядывающих из-под задранного подола, портили все впечатление.

– Господи! ТАМ вы тоже переоделись..? – я в смущении закрыла глаза рукой.

Клифф опустил юбку и двинулся на меня. Шиньон его съехал набок, шнуровка лифа, казалось, готова была лопнуть на широкой, сотрясающейся от частого дыхания груди. Он устало обтер лоб, сорвал с себя маску и перчатки. Краска на холеном лице слегка потекла, и я невольно посочувствовала смелому лорду – это кто ж его, бедного, так размалевал? С такими чертами лица даже минимального количества косметики было бы достаточно, чтобы сойти за хорошенькую леди, но с нынешним боевым раскрасом он походил скорее на уличную девку.