Текст книги "Как заключенные в раю (СИ)"
Автор книги: Людмила Немиро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
Глава 10
I knew that you were waiting
For me to share your life
Я знал, что ты ждала меня,
Чтоб разделить свою жизнь.
Europe «Danger on the track»
Как же я ненавидела Катаржину за то, что она солгала мне. Эта негодяйка утверждала, что я не столкнусь с Йоакимом, но, видимо, именно она на пару с Левеном подстроила эту встречу. И лучше бы мне в этот вечер остаться с Итаном, который, пронюхав, что у меня гостья, тут же нарисовался на пороге нашей комнаты.
Началось все с того, что Алисия с первых секунд налетела на Катаржину, а та в ответ, как ни странно, очень даже сдерживалась. Они заспорили о том, кто и где остается на ночь, а свидетелем всему оказался Харрисон, без стука вошедший в комнату.
– Миа может остаться у меня, – поведя бровью, хохотнул Итан. – Правда комнатушка одноместная, но как-нибудь переспим.
Я нахмурилась, слушая хихиканье Чапковой, но никак не отреагировала на реплику парня. Потом он посерьезнел и спросил, прислонившись плечом к стене:
– Наш поход на концерт в следующую субботу все еще в силе?
Я собралась ответить, но вдруг взбаламутилась Кати, которая до этого мирно раскладывала свои вещи на полки моей половины шкафа.
– Ты чего себе надумал, приятель? – воскликнула она, встав в позу «руки в боки».
Итан молчал и смотрел на нее исподлобья. Я интуитивно ощутила его злость. Вот уж правду говорили: вспыльчивость – второе имя Харрисона. Парень завелся с пол-оборота, потому я даже не удивилась, когда он перебил разволновавшуюся Катаржину, и спросил, с прищуром глядя на нее:
– Есть какие-то претензии? Кому-то перехожу дорогу?
– Что? – уже вклинилась в диалог и я. – Что вы оба несете? – посмотрев на Кати, мне пришлось понизить голос, дабы не накричать на нее. – Ты чего злишься?
Чапкова, честное слово, едва не накинулась на меня, но вместо этого шагнула вперед, процедив:
– А как же Ларссон? Уже все? Забыла о нем?
Секундная пауза, и я ощутила жгучий стыд от слов подруги, будто меня обвинили в измене. Я словно перенеслась на два года назад, когда услышала подобные намеки от самого Ларссона. Сейчас Кати клонила туда же, и я непонимающе таращилась на нее, немного качая головой, потому что отрицала произнесенное ею.
– Скажи этому парню, что никуда с ним не пойдешь. Ты должна встретиться с Йоакимом, – ужасно неприятным тоном потребовала Чапкова.
Мне будто наступили на горло. С одной стороны душила обида на подругу из-за ее желания управлять моей жизнью, со второй – напряженное молчание Итана, который, кажется, был довольно неплохим парнем. Но подчиняться его напору и упрямству Кати я не хотела. В центре всего этого была Алисия, с восторгом наблюдавшая за развернувшейся сценой. Она сидела на подоконнике и таращилась на нас поочередно, и, вот серьезно, кто бы дал ей поп-корн, она была бы как в кинотеатре. Вот только эта глупая комедия, которую устроили Кати и Харрисон, мне вовсе не пришлась по душе.
– Итан, – произнесла я, подавляя сильное желание бросить все и убежать из комнаты, и, клянусь, если бы парень не стоял в дверях, точно так и сделала. – Я пойду с тобой на концерт.
– Дура… – прошипела Кати, отворачиваясь, а я быстро перевела взгляд на нее, игнорируя довольное выражение лица Харрисона, и сказала:
– И с тобой я сегодня съезжу на встречу, Катаржина. Раз тебе так хочется поскорее меня спихнуть в руки тому, кто добивался… – я запнулась, почувствовав, что при Итане лучше не говорить ничего о наших встречах с Йоакимом, и когда я покосилась на него, то поняла – вовремя сдержалась. Харрисон, всеми силами скрывая недовольство и разочарование, скользнул взглядом по моему лицу и вышел, громко хлопнув дверью.
– А я говорила, что он чокнутый, – в ответ на мой тяжелый вздох проговорила Алисия. – Если Итан посчитал девчонку своей, то сомнений у него в собственной правоте уже не возникнет. Просто, как белый день. У него всегда так.
– Ну и парней ты себе находишь, моя хорошая, – съязвила Кати, а я отрезала, выхватывая из ее рук свою куртку:
– Он не мой парень, и я его не искала.
***
Ночь обещала быть длинной. Я остыла, как только мы встретились с Левеном в баре отеля. Для меня оказалось неожиданностью собственная реакция на давно забытого приятеля. Мы крепко обнялись и, горячо перебивая друг друга, принялись спрашивать о делах, а после весело обсуждали внезапный приезд Катаржины. Только там выяснилось, что Кати сдала все свои зачеты и контрольные, потому прежде чем укатить на период каникул в Прагу, решила сделать мне сюрприз. После, созвонившись с Джоном, она узнала дату их выступления в Лондоне и таким образом выбрала более удобное время для приезда.
Левен ни словом не обмолвился о Йоакиме, только что-то рассказывал о Джоуи, и это наверняка был новый участник коллектива, а я нервно ерзала на месте до тех пор, пока парень не ушел по делам.
– У них выдалась целая неделя отдыха, – объяснила мне Катаржина, когда мы сидели за барной стойкой, потягивая немыслимые коктейли. Немыслимые для меня – я катастрофически быстро пьянела, хотя напитки были безалкогольными, но подруга пронесла в сумочке кое-что горячительное и периодически подливала это в мой бокал. Благо, на следующий день у меня не было занятий, иначе могла бы повторить состояние Алисии. – Кстати, расскажи-ка мне об этом парне, – вдруг напомнила подруга, и я покосилась на нее, недовольно наморщив нос.
– Перестань, – отмахнулась я. – Сама знаешь, что это несерьезно.
– Нет, – удивила меня подруга, заупрямившись, и я взглянула на нее пристальнее, пытаясь отыскать признаки веселости, но Катаржина была крайне серьезна. – Я… не могу объяснить… – она стала до жути странной. – Это, знаешь, как если бы кто-то уводил у меня из-под носа любовь всей моей жизни.
Я покачала головой.
– О чем ты говоришь?
– О том, что этот ваш Итан… Он другой какой-то.
– Да просто не англичанин, вот и отличается от всех! – воскликнув, возразила я. – Меня тоже не сразу приняли. Я чувствовала себя «белой вороной». И очень долго, кстати. Только в последние месяцы более или менее «прижилась». Так что это все ерунда.
– Нет.
– Да что ты заладила? – меня подбросило на месте от накатившего раздражения. – Глупости! Просто глупости!
Взгляд Кати был более чем красноречив, потому я, умолкнув от своей неизвестно откуда взявшейся горячности, шумно сглотнула и отвернулась. Глядя в бокал с цитрусовым напитком, я теребила пальцами салфетку, когда услышала:
– Я буду только счастлива, если этот парень станет единственным для тебя. Но ты ведь и сама понимаешь, кто тебе нужен на самом деле.
– Кати, – выдавила я, пряча глаза. – Просто прекрати говорить о нем. О них двоих. Я не желаю слушать…
Но Катаржина решила добить меня, сказав:
– Ни о Ларссоне, ни об этом Итане ты не знаешь абсолютно ничего. Как можно любить, не интересуясь человеком?
Я подалась к подруге, не скрывая своей обиды, и спросила:
– Зачем ты приехала? Все распланировано на мой счет?
Подруга отвернулась, в три глотка выпила свой коктейль, а после пробормотала:
– Кто б мою жизнь распланировал. После смерти бабули я не знаю, куда себя сунуть, – и выпалила мне в лицо: – Тошно, Миа. От всего тошно. Пусть бы ты была счастливой…
Я не стала отвечать, все еще переваривая сказанное Катаржиной. Она изменилась, это очевидно. Я не была готова к такому внезапному фатализму в ее репликах, словно она заранее программировала меня на определенный выбор, а сама – в омут с головой. Только вот омут тот казался мне страшным и опасным. Кати пугала меня, очень пугала.
***
Моя голова шла кругом от крепких коктейлей, а голос щебечущей рядом подруги звучал словно издалека.
Откуда-то доносилась оглушительно громкая музыка. Или мне лишь казалось, что она так грохочет. В любом случае, стало немного дурно, и я попросила Кати отвести меня в уборную. Но кто-то другой подхватил мое ослабшее тело подмышки, когда я попыталась сползти с высокого стула. Ноги затекли и мне пришлось потоптаться на месте, разминая их, прежде чем я вскинула глаза на оказавшегося поблизости спасителя. Слова благодарности застряли в моей глотке стоило только встретиться с взглядом ясных и хитрых, словно кошачьих, глаз. Я держалась за предплечья парня, а внутри все завязалось в смертельный узел, от того как он глядел на меня в ответ, как изучал, ласково улыбаясь.
– Йоаким? – выдавила я, но таким ужасающе севшим голосом, что тут же кашлянула.
– Джоуи… – будто машинально исправил меня парень и добавил: – Да, Миа, кажется, тебе нужно передохнуть, – рассмеялся Ларссон. – Я подсчитал количество выпитых тобой коктейлей, ты явно превысила норму, – и прищурился. – Тебе ведь есть восемнадцать, а то придется позвонить твоим родителям?
Я все еще не могла принять тот факт, что это он, потому не переставала пялиться на него во все глаза, а Йоаким от этого невероятно веселился.
Он был другим. Совершенно другим. Его светлые волосы ниспадали на широкие плечи мелкими кудрями, созданными за счет химической завивки, а челка придавала миловидному лицу мягкости и некоторой невинности, однако сияющий взгляд говорил отнюдь не о наивной натуре парня. Все это было иллюзией, а правдой казалась его чуть насмешливая улыбка, по-доброму насмешливая, и я не могла поверить, что Ларссон так изменился, стал настоящим мужчиной.
Он, кажется, повел меня к выходу – сама не поняла, когда успела дать на то свое согласие – но притормозил и бросил через плечо:
– Кати, еще увидимся!
«Что? Почему он так сказал?»
– Куда мы? Откуда ты здесь? – стала задавать я вопросы, сквозь дымку в голове прикинув, что это может быть сном, ведь мое состояние никак не назовешь адекватным. – Прости, – добавила я и потерла переносицу: – Я вообще не пью. Просто тут Кати… так все сложилось…
– Миа, ты мне совсем не доверяешь? – услышала я приглушенный смешок Ларссона. – Я знаю, какая ты. Просто отвезу тебя в общежитие.
Мне отчего-то стало горько. Наверняка я не понравилась Йоакиму в таком виде.
– Все хорошо, правда, – проговорил он с напором, когда по моему лицу понял, каково мне сейчас.
– Да… – кивнула я и вскинула на него глаза, нелепо улыбнувшись.
Сердце заходилось от вида этого статного высокого парня, который без преувеличения выглядел невероятно привлекательно. Да, конечно, доля алкоголя в моей крови придавала ему еще большей соблазнительности. Но что тут скрывать, я чувствовала по себе – если не унесу ноги, то сделаю все, что попросит Йоаким. Даже то, чего не попросит. Мне нужно бежать. Пусть это и глупо, но… так надо.
– Джоуи! Джоуи, ты куда намылился? – кто-то громко закричал у нас за спиной, когда мы уже оказались на улице. Ларссон, остановившись, сжал мои плечи и уставился в лицо пристальным взглядом, словно хотел загипнотизировать. – Миа, пожалуйста, – сказал он, понизив голос, – просто дождись меня. Я прошу. Ладно?
Сглотнув, я кивнула, ощущая привкус собственной лжи. Мне хотелось остаться с ним, но только не в таком состоянии.
Честно, я вроде бы не собиралась делать этого, но ноги сами понесли меня к месту для парковки, когда Йоаким скрылся за дверью отеля. Там я, отыскав свободное такси, быстро запрыгнула внутрь. Запрыгнула – это, разумеется, громко сказано, ведь мои конечности совершенно обмякли от выпитых коктейлей. В голове все еще звучал голос Ларссона, и это непонятное «Джоуи» вызвало во мне бурю противоречивых чувств. Ведь, кажется, Левен упоминал как раз это имя, но до меня все никак не доходило, кто это? И в какой-то момент, когда такси затормозило у общежития, я поняла, что непременно должна узнать хотя бы какие-то факты из жизни Йоакима.
«Вот дура, – мысленно ругала я себя, плетясь к крыльцу, – опять то же самое. Каждый раз… Ненормальная… Что теперь делать? Как мне отыскать его?»
Я в отвратительном состоянии добрела до своей комнаты, закрыла дверь, сбросила обувь и уселась на кровать. И только после этого до меня дошло, что Катаржина осталась в отеле, а я, как бог знает кто, унесла свои ноги.
Ринувшись прочь из комнаты, я побежала в душевую, там долго отмокала под холодным душем, до лязгающих зубов отмокала. После натянула на мокрое тело штаны и кофту и вернулась к себе. Я окончательно привела свой внешний вид в порядок, высушила волосы и сменила одежду, чтобы достойно встретить разгневанную подругу. Ведь она наверняка разозлится.
Когда до лифта оставалось всего-то пару метров, я резко остановилась, заметив краем глаза, как распахнулась дверь комнаты Итана. Но пока он ничего мне не сказал, все же встала напротив лифта, принявшись нервно тискать кнопку вызова.
Парень смотрел на меня, я уловила это периферическим зрением, однако реагировать на него не собиралась.
– Может тебе помочь? – сказал он, не удержавшись. Я отрицательно мотнула головой, а, шагнув в лифт, услышала: – Кто он, Миа, что ты так за ним бегаешь?
Меня будто ударили по лицу. Я растерянно моргнула и медленно вышла в коридор, а за спиной с грохотом закрылись дверцы, отрезая меня от внешнего мира. Привалившись плечом к стене, я смотрела на свои пальцы, стыдясь вскинуть глаза на Харрисона. По сути, кто он мне – никто. Просто сосед по этажу, да, еще пару раз поприсутствовал на наших занятиях, и что с того? Это ведь не дает ему права каким-то образом влиять на мою жизнь, но, невероятно… он все равно влиял.
Пока я мялась у стены, Итан приблизился, мягко взял меня за руку и отвел в свою комнату, словно я была безвольной куклой, даже не сопротивляющейся ему. Там мы сидели за столом напротив друг друга, пили горячий чай, но я все так же не поднимала глаз.
– Расскажи мне, что стряслось? – попросил парень тихим голосом спустя достаточно времени, за которое я успела отогреться горячим напитком. Как оказалось, я жутко промерзла. Совсем не заметила этого.
– Не надо, Итан, – посмотрела я на него умоляюще. – Не хочу говорить об этом. И спасибо, что остановил меня. Я могла натворить глупостей.
– Каких? Поехала бы к нему? – хмыкнул Харрисон.
Я глядела на него, изучая такое приятное лицо, и думала, что мне никогда не удастся разобраться в природе мужских поступков. Как вообще можно в этом разобраться? Они такие разные и в то же время все схожи между собой. Как сказала Катаржина…
– О боже! – шумно выдохнула я и прикрыла глаза, снова вспомнив о подруге. Итан выпрямился, уставившись на меня удивленно. – Кати… Извини, Итан, извини меня, – я встала, сжала запястье парня, тут же отпустила и пошла к двери.
– Ты куда? – Харрисон направился вслед за мной.
– Я должна позвонить в отель. Мне нужно отыскать подругу.
Добиваться номера телефона того отеля, из которого я сбежала, пришлось около получаса – женщина из справочной службы, вероятно, не выспалась.
Трубку в отеле сняли лишь с третьего раза. Как оказалось, я позвонила прямо в бар, но Кати, после того, как я ее подробно описала, там не обнаружили. Однако, уже собираясь повесить трубку, бармен вдруг воскликнул, перекрикивая музыку, грохочущую на фоне:
– Вот же она! – а после куда-то в сторону: – Мисс, вы Катаржина Чапкова? – небольшая заминка и на том конце провода раздалось: – Слушаю!
– Кати! – вскрикнула я, а сидящий напротив меня Итан дернул бровями, тихо посмеиваясь и качая головой, и устало потер глаза. – Я заберу тебя! Ладно?
– Ох, боже, – отозвалась подруга недовольно, и я удивилась, что по голосу она вполне адекватна. – Хочешь – приезжай. Джоуи до невозможного обижен на тебя.
Бросив осторожный взгляд на Итана, который невольно прислушался, хотя делал вид, что безразлично смотрит в темень за окном, я вздохнула. Он покусывал нижнюю губу и, могу поклясться, ждал продолжения разговора – Кати кричала в трубку слишком громко, парень явно мог разобрать что-то из ее слов.
– Прости меня, – проговорила я, – мне очень стыдно перед ним… И почему… почему Джоуи, Кати?
– Потому что Джоуи Темпест, Миа! – прокричала Чапкова, так как музыка заиграла еще громче. – Йоакима Ларссона больше нет! Ты хотя бы иногда читай новости!
Растерянно слушая подругу, я очень хотела освободиться от внимания Итана, но он явно не собирался уходить.
– Я сейчас приеду. Сейчас же приеду, – я вскочила, краснея под взглядом Харрисона.
– Он… он все еще там?
– Боюсь, ты много хочешь, – ошеломила Кати, – Джоуи уехал с ребятами и, Миа, не думаю, что у них будет мальчишник.
Я не уловила момента, когда отбросила трубку, словно обжегшись, но Харрисон поймал ее и положил на место. Потом он поднялся и встал напротив меня, сунув руки в карманы брюк.
– Спасибо… – неизвестно зачем прошептала я и прилегла набок. – Можно я побуду одна?
– Можно, – согласно кивнул Итан, со вздохом присев перед моей кроватью на корточки. Он долго рассматривал мое лицо, скользя по нему непривычно тоскливым взглядом, а после добавил: – Вы, девушки, такие странные. Зачем выбирать себе того, кому ты не нужна?
Я посмотрела на него пристально.
– Да, зачем, Итан? Ты ведь делаешь то же самое.
Боже, какими глазами он уставился на меня, будто в нем что-то взорвалось, а огонь, вспыхнувший во взгляде, немного напугал. Я сглотнула, не мигая буравя парня напряженным взором, боясь отвернуться – вдруг пропущу момент, когда он сорвется.
Но ничего не произошло. Итан просто сцепил пальцы рук, уперев локти в колени, и слегка прикусил костяшки, в ответ глядя на меня задумчиво и как-то… странно.
– Я понял тебя, – наконец, моргнул он, выпрямился и повторил: – Я понял.
Еще бы не понять. Я буквально хлестнула своими словами по его щекам, самой стало невыносимо стыдно из-за такой не присущей мне жестокости. Я вообще менялась на глазах, не осознавая этого, и лишь теперь, когда столкнулась с чужими чувствами, приняла факт – меня ломало изнутри. Я сделала Итану больно, потому что мне тоже было очень больно. Это ли не жестокость?
Я не поехала за Катаржиной. Она вскоре примчалась сама. Расстроенная и молчаливая умылась, улеглась рядом со мной и, обняв меня, пробормотала:
– Ничего, вы еще встретитесь. Я уверена.
Только я не знала, хочу ли видеть Йоакима… Джоуи…
Кого из них? Ведь подруга так и сказала: «Йоакима Ларссона больше нет». Могло ли это значить, что теперь мне предстоит познакомиться с другим человеком? С солистом рок-коллектива, о котором я ничего не знаю. Не знала и раньше, а теперь – подавно.
– У тебя есть их пластинка? – спросила я в темноте.
– Есть.
– Давай послушаем…
Вплоть до рассвета мы с Катаржиной, тихо включив старый проигрыватель и устроившись на одеяле, расстеленном на полу, слушали новый альбом группы «Europe», а после и старые записи, и я со страшной осмысленностью понимала, что никогда не смогу отдать свое сердце другому. Оно буквально заклеймено Йоакимом Ларссоном, его голосом, взглядом. Это навсегда. Невероятно, что такое вообще возможно. Но ведь и правда возможно. Однако от того и было тошно: я никогда не стану счастливой, просто не смогу без него.
Глава 11
We'll keep on headin' through
Lights and shadows
Мы продолжим идти сквозь
Свет и тень.
Europe «Lights and shadows»
Песни «Europe» не выходили у меня из головы.
Джоуи… ох, мне все еще хотелось называть его Йоакимом, но, похоже, это действительно стало совершенно неуместным, учитывая то, как на прошлых выходных повела себя я, и как на это отреагировал «мистер Темпест». Вероятно, тот парень из гаража, которого я знала раньше, так не поступил бы, не бросился во все тяжкие, чего не скажешь о рок-звезде Джоуи Темпесте. Да, я злилась на него. На себя тоже…
– А что ты хотела, моя дорогая? – возмутилась Катаржина у меня за спиной, пока я рылась в шкафу в поисках блузки. – Не будет же он ждать тебя вечно. Парню нужно… э-э-э… иногда расслабляться.
– Да-да, – отмахнулась я, всем видом показывая, что мне все равно, но Кати прекрасно меня знала, потому продолжила:
– Я не думаю, что он сделал нечто из ряда вон…
– Катаржина! – обернулась я к подруге. – Ничего против твоих советов я не имею, но, будь добра, прекрати говорить о нем. У меня и так в голове двадцать четыре часа в сутки звучит музыка «Europe». Я устала, мне нужно выспаться, побыть в тишине, да… да просто книгу почитать, в конце-то концов. Близится важный экзамен, и от него зависит моя дальнейшая судьба. Ты сама знаешь, что на втором курсе я буду изучать непосредственно тонкости профессии пиар-менеджера. Поэтому я должна во что бы то ни стало сдать этот экзамен, так что хватит…
– Не хватит. Я буду напоминать тебе о твоей глупости каждый час, каждую минуту твоего существования, – смеясь, произнесла Кати, – потому что ты невероятная трусиха. Джоуи в шоке от твоего поведения. Ему наверняка кажется, что у тебя что-то не так с головой, – добивала меня подруга, но она, стоило только распахнуться двери, тут же переключила внимание на Алисию, вбежавшую в комнату с выпученными глазами. – Что такое, Мартин, привидение увидела? Или голого «русского»? – Кати задорно расхохоталась, но моя соседка, едва переведя дух, прокричала:
– Да лучше бы увидела голым! Итан дерется… Прямо в холле… Кровищи-и-и…
Она не договорила, потому что Катаржина, падкая на подобные зрелища, уже вскочила с кровати и, провизжав: «Бежим! Бежим!», ринулась к двери. Я тяжело вздохнула, выразительно посмотрела на Алисию, как бы обвиняя ее в болтливости, и, наспех надев футболку, тоже вышла вслед за подругой.
Поскольку Катаржина успела скрыться в лифте, я спускалась вниз по лестнице, и уже примерно на третьем этаже смогла расслышать вопли, которые доносились из холла. Когда я, наконец, оказалась там, Кати мигом выросла рядом и с горящими диким азартом глазами пролепетала:
– Мартин, конечно, дура, и она сильно преувеличила насчет кровищи, но тому студенту, кажется, крышка.
– Какому студенту? – мне стало не по себе от услышанного.
Вот уж точно я никогда не страдала тягой к созерцанию драк, но невольно вытянулась, из-за толпы высматривая дерущихся парней. Омерзительные звуки – явно удары кулаков – вызвали у меня легкую тошноту, но я, сглотнув, пробралась поближе. Кто-то прокричал:
– Я звоню в полицию!
Студенты тут же бросились врассыпную и стали разбегаться по своим комнатам, а крикливый голос, разносящийся по холлу гулким эхом, принадлежал миссис Харви. Она бегала вокруг парочки парней, что катались по полу, и, конечно, боялась приблизиться к ним. Признаться, Итан выглядел слишком свирепо. Он колотил студента, который, кстати, по комплекции был не меньше его, и что-то там рычал. Я не могла видеть, насколько сильно пострадали эти двое, но почему-то решила, что имею полное право накричать на Харрисона. Ведь, кажется, мы немного подружились.
– Итан! Хватит! – слова сорвались с моих губ, опережая мысли, и прежде чем Кати поняла, что я собираюсь сделать, подбежала к парням.
Разумеется, я даже не стала пытаться растянуть их, знаю ведь, что бесполезно, еще и влететь может, поэтому просто осторожно ткнула Итана ногой в бедро. Тот ошеломленно обернулся и, замерев, уставился на меня. Его взгляд был до жути бессмысленным, будто он вообще не понимал, на какой планете находится, и кто все мы. Потом он моргнул и, отодвинувшись, тяжело плюхнулся на пятую точку, а его грудь высоко вздымалась от глубокого дыхания.
– Что ты делаешь? – спросила я и развела руками.
Рядом со мной встала Катаржина. Итан вскинул на нас глаза, передергивая плечами так, словно не уловил сути вопроса, а после смачно сплюнул на пол кровь, сочащуюся из губы.
Больше всего пострадали его руки – счесал костяшки – и одежда. Белая майка превратилась в лоскуты ткани, несуразно свисающие с груди. Благодаря этому я разглядела на шее парня черный шнурочек с крестиком. Это заинтересовало меня, но я не стала спрашивать – не время и не место.
В целом, лицо Итана оставалось неповрежденным. Только, кажется, на левой скуле обещал проступить небольшой синяк.
– Ну и дурак же ты, – покачала я головой, а затем протянула ему руку.
Парень одарил меня тяжелым взглядом, потом вроде даже немного просветлел и, ухватившись за мое запястье, поднялся.
Мы с Катаржиной не стали разбираться, с чего весь сыр-бор, а просто поспешили вместе с Итаном к лифту, но нас внезапно окликнули:
– Мистер Харрисон! – Мы втроем замерли как по команде, а после оглянулись на миссис Харви, стоящую посреди холла, уперев руки в бока. – Я не вызвала полицию, и вы знаете почему. Но учтите, кулаками не все можно решить. Если еще раз затеете подобное, я лично позабочусь о том, чтобы вас отправили в Москву, к вашему дедушке. Уж там он точно добьется с вас большего толку.
Мы с Катаржиной непонимающе переглянулись, не до конца уловив намек в словах коменданта, и женщина, похоже, действительно что-то подразумевала. Реакция Итана удивила еще больше: он просто кивнул и молча вошел в лифт, при этом волоча нас под руки. Мы отмалчивались до тех пор, пока не оказались в его комнате. Кати тут же пошла искать аптечку, а я присела на стул у кровати парня, где он расположился, откинувшись спиной на стену. Его глаза были чуть прикрыты – он наблюдал за мной из-под полуопущенных ресниц. Тогда мой мозг быстро составил цепочку из действий Харрисона и возникли кое-какие вопросы. В общем-то, я их и озвучила, прищурившись и таращась на Итана:
– Что такого сделал тот студент? А миссис Харви, она как будто совсем на тебя не зла, что это значит?
«Русский» выпрямился, тяжело вздохнул, проведя ладонями по лицу, недовольно поморщился из-за пораненной губы и ответил как бы между прочим:
– Ну ничего такого… Этот мудак обозвал нашу старую клушу сукой, – и добавил с невероятно невинным выражением лица: – Я просто начистил ему за это рожу.
Я фыркнула, не веря своим ушам и поражаясь такой импульсивности парня.
– Ты только что сам обозвал ее «старой клушей». Это ничего?
– Ничего. Она и правда клуша, и немного старовата. Но ведь не сука.
Снова глаза Итана вспыхнули, и я поспешила успокоить его, ухватив за руку, на которую он тут же уставился так, словно я ее обожгла. Отдернув свои пальцы, я невероятно смутилась, начав краснеть, а Харрисон с умилением наблюдал эту картину, улыбаясь – он всегда это делал – одним уголком губ.
Я опять подумала о Джоуи. Йоаким – милый парень из гаража, но тот символичный образ рок-лидера, созданный им, волновал меня до дрожи в кончиках пальцев. Это было слишком по-взрослому. Я все еще боялась этого незнакомого чувства тяжести в конечностях от присутствия любимого человека – так было при встрече с Джоуи в том баре. Он стоял настолько близко, что я улавливала его запах, и мне было не по себе от того, как сильно мой мозг затуманен алкоголем. Вот бы так же, только с полной осмысленностью…
С Итаном все было иначе. Он мне нравился. Необычайно улыбчивый брюнет с потрясающими бездонными глазами насыщенно-зеленого цвета, но с противоречивым взглядом – в нем таилась грусть. Это не слишком-то сочеталось с заразительной усмешкой. Однако… боже… Я никогда не сказала бы ему этого, но мне было ужасно жаль его. Он такой отчаянный и честный, прямой, открытый… даже слишком. Слишком для меня. Я чувствовала, что пытаясь отшить Итана, мне хватит всего одной фразы. Что-то вроде: «Я люблю другого», или «Прости, но я отдала себя другому парню». Конечно, не исключено, что все это лишь плод моего юного воображения. Откуда мне знать, на что пойдет такой парень, как Итан, в случае отказа? К тому же наверняка я себя накручивала: никто и не признавался в своих чувствах. Нечего и надумывать…
– Ты всех, кто не прав, избиваешь? – спросила я, отводя от лица Итана глаза, потому что настроение при воспоминаниях о Джоуи вмиг испортилось.
– Да, – как-то грубо отрезал парень, и я видела, что он смотрит на меня.
Невольно возникла одна мысль, которая немного напугала: Харрисон разбирается во мне лучше, чем кто-либо другой. Вероятно, он понял, что я задумалась о… парне.
Решив перевести разговор в более спокойное русло, я улыбнулась и сказала:
– Кати, наверное, отправилась в Америку, не иначе, – и добавила, как бы уверяя Итана, что все будет хорошо: – Твое лицо ничуть не испортится от парочки ссадин, станет даже интереснее.
Но, увы, я встала на опасную дорожку по собственной глупости, потому что парень мигом перехватил инициативу, спросив:
– Ты считаешь меня интересным?
«О боже. Ну что я за дурочка?»
– Э…
От ответа меня спасла Кати, которая широко распахнула дверь и вошла в комнату.
– Ну что, боец, готов потерпеть немного? – воскликнула она весело, будто испытывала истинное удовольствие от того, что Итану больно, и, расставляя на столе все, что ей удалось достать, добавила: – Так, а у нас тут… а у нас… Антисептик!
Однако Харрисон не дался моей подруге, выхватив из ее рук пропитанный средством ватный тампон, и прижал его к губе. Даже не моргнув глазом, он обработал и руки, а мы с Катаржиной сидели на подоконнике и молча созерцали эту картину, пока, наконец, Кати не вздохнула, протянув:
– Да-а-а, парень, признаю, у тебя отличная выдержка.
Итан проигнорировал ее реплику, даже не взглянув на нас. Я, вероятно, могла ошибаться, но что-то подсказывало мне возможную причину такого настроения парня. Он злился на меня. Из-за Джоуи. Хотя и не знал, не видел его, но все равно злился. Кати не раз говорила, что мужчины чуют соперника.
Мы, люди, как животные, это очевидно, а особенно заметно, когда появляется кто-то другой. Новоиспеченный друг, может, и окутает своей энергетикой, отвлекая от душевных страданий, но это иллюзия. Ничто не поможет выбросить из головы того единственного, всколыхнувшего спокойствие души. Можно увлекаться кем угодно и сколько угодно, но все равно образ человека, важнейшего для тебя, никогда не выйдет из мыслей. И это самое плохое, что может случиться, ведь было бы намного легче «спастись» с кем-то…
Я тихо соскользнула с подоконника, прошла мимо Итана, уловив, как он едва заметно качнул головой, и покинула комнату, направившись к себе. Спустя пару секунд пришла и Катаржина. Когда она прикрыла дверь – кстати, Алисия уже укатила на каникулы к своей тетке – подруга сказала:
– Знаешь, мне жаль, что ты так влипла. – Я вскинула на нее глаза. – Ты проникаешься к Итану, но к Джоуи у тебя нечто большее, я знаю это. И все-таки, может, не стоит поощрять его? Я о Харрисоне. Просто он, как я понимаю, считает, что способен добиться твоего внимания.
– Боже, Кати, – передернула я плечами, – ты так говоришь, будто на мне свет клином сошелся. У Итана девушек… знаешь сколько? Взгляни на него. Что ему стоит добиться любую из студенток? Даже… даже… – я запнулась, подбирая слова, – он даже кулаками машет налево-направо, никого не боясь. Любая за ним будет, как за каменной стеной.
– И почему мне кажется, что ты сейчас оправдываешь и себя, и его? – задала подруга вопрос задумчивым тоном. – Я в растерянности, но… – она поднялась с кровати, шлепнув себя ладонями по коленям, – мне некогда об этом думать. Я еду к Левену. Увидимся вечером, ладно? Я скоро улетаю в Прагу, так что, может, проведем вместе побольше времени?
