Текст книги "Как заключенные в раю (СИ)"

Автор книги: Людмила Немиро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Пусть он остается моим океаном, но тонуть в нем я больше не могу…».

***

– Тебя снова искал Итан, – не успела я ввалиться в коридор общежития, покидая лифт, как тут же получила известие от Алисии.

Кивнув ей в знак благодарности, я молча прошла мимо и уже приблизилась к двери своей комнаты, когда сокурсница окликнула меня вновь:

– У тебя там телефон надрывался раза четыре за прошедший час.

– Спасибо, Алисия, – терпеливо ответила я, но попасть в комнату, видимо, было не суждено, на этот раз я попалась Харрисону, который вышел в коридор, расслабленно привалился плечом к стене и, закурив, посмотрел на меня.

– Мы можем поговорить? – спросил парень спокойно и кивнул на дверь своей комнаты.

Я обреченно вздохнула, уже не надеясь, наконец, скинуть промокшие сапоги, и подошла к Итану. Он пропустил меня вперед, закрыл за нами дверь и, присев на подоконник, продолжил наслаждаться едким дымом своей сигареты, от которого у меня начало першить в горле.

– Слушаю, – не удержавшись, проговорила я, а Харрисон улыбнулся.

На душе сразу стало теплее от этой улыбки, ведь то, как парень смотрел, предвещало возможное начало нашей дружбы. Я очень этого хотела. Всей душой. И вовсе не потому, что теперь одинока и мне не хватает мужского внимания. Это не обо мне, я не зацикливалась на отношениях никогда. Подобное, скорее, привилегия Катаржины. Она у нас любительница любовных драм и трагедий. Всегда изумляюсь, когда она рыдает над фильмом «Ромео и Джульетта».

– Да… В общем, – встрепенулся задумавшийся Итан, зеленые глаза которого смотрели изучающе, словно я та первокурсница, которую он увидел впервые. Именно так я себя и почувствовала. – Я хотел узнать, могу ли я пригласить тебя…

– А… эм… Итан, – я мгновенно ответила, невежливо перебив его, – не нужно об этом… Я все еще расстроена тем, что мы тогда так нехорошо разошлись, и вот… О боже, – я смущенно опустила глаза, осознав, как сильно хочу в дальнейшем общаться с Итаном, а сама вместо того, чтобы просто поговорить по душам, несу всю эту чепуху о прошлом. Это отвратительно с моей стороны. – Прости, – сказала я, посмотрев на Харрисона, а тот кивнул, немного помрачнев. Видимо, я действительно задела его.

– Миа, – Харрисон, склонив голову, принялся теребить фильтр сигареты, – я знаю, что обидел тебя тогда. Страшно обидел и даже переборщил. Никогда ни одной девушке я не говорил подобных вещей, что нес тогда. Я не могу сказать, что сейчас у меня выходит спокойно смотреть на тебя. Это совсем не так. И я понимаю, что не должен был кричать… Вот черт, я помню все до мельчайших деталей, – Итан вскинул на меня болезненно-умоляющий взгляд, от которого внутри все сжалось. – Я помню, как ты ушла с ним, и как выглядела в то утро, появившись в моей комнате. Я… лежал… будто… – парень запинался, прерывисто дыша и глядя на кровать. – Будто я – кусок дерьма. Избитый, униженный. Мне хотелось тебя уничтожить… Нет. Даже больше его, я хотел убить твоего Темпеста за то, что он прикоснулся к тебе. И это ненормально, я знаю-знаю, – Харрисон покраснел от эмоций и пальцами, в которых держал сигарету, потер переносицу, тяжело выдыхая струю дыма.

– Итан, – я подошла к парню, встав прямо перед ним, – два года. Ты молчал целых два года. Я не думала, что ты вообще заговоришь со мной когда-нибудь. Но я тоже должна сказать тебе, – он посмотрел на меня внимательно, вероятно, даже чуточку напряженно. – Я ведь ничем тебе не обязана, понимаешь? Это правда так глупо. Я имею в виду ту немыслимую ссору. Ты напугал меня, рагромил холл общежития, все узнали, в чем причина… Твоя импульсивность… Я понимаю, как тебе тяжело держать себя в руках. И мне жаль, что все так вышло. Настолько неприятно… – Я сглотнула комок, начиная нервничать и добавила с горькой обидой в голосе, глядя Харрисону в глаза и будто отсекая парня от себя: – Просто знай, я все так же люблю Джоуи, не питай пустых иллюзий, Итан.

Дверь захлопнулась за мной слишком громко. Это я так стремительно выскочила в коридор, грубо оттолкнув Мартин, которая подслушивала. Но даже тогда, когда она грохнулась на пол, я не остановилась, а, задыхаясь от боли из-за открывшейся старой раны, влетела в свою комнату, тут же принявшись себя успокаивать всякими глупостями, говоря при этом вслух.

И каково же было мое изумление, когда кто-то вошел в комнату следом за мной и обнял за плечи. Я зажмурилась, понимая, что это Итан, но оттолкнуть его в такой момент, означало потерять навсегда. Подобный выбор был не для меня. Потому я просто решила, что Харрисон проявил заботу. По-дружески.

– Не надо убегать, – пробормотал он, немного раскачиваясь из стороны в сторону, – я не причиню тебе вреда.

Да, Итан Харрисон действительно никогда не сдавался, и я это поняла, как никто другой.

Потом он отпустил меня и встал рядом, опустив руку на мое плечо. Мы так и замерли. Безмятежно смотрели в окно. Было хорошо. Тепло Итана приятно согревало, но совсем не так, как это было с Джоуи. Там все иначе. Темпеста я воспринимала по-другому, не как друга…

Зазвонил телефон, и я слишком резко дернулась но, взглянув на Итана, виновато пожала плечами. Он понимающе кивнул, а его улыбка была довольно насмешливой.

– Ответишь? – спросил парень, когда молчание затянулось.

Я, встрепенувшись, присела на кровать, сняла трубку и выдохнула:

– Алло…

– Миа, бог мой, где тебя носит, девочка? – раздался голос матери.

– Ох, мама, прости. Я была так занята, работу искала, бегала везде… в общем, много всего…

Итан тихо вышел за дверь.

– Работу? У тебя проблемы с деньгами, Миа? – забеспокоилась мама.

– Нет, нет, что ты. Все хорошо. Просто, – я подумала пару секунд, – просто мне нужно заработать на поездку к Катаржине. Помнишь, я говорила тебе? Мы ведь договорились с ней об этом еще два года назад. Я очень хочу полететь в Штаты…

Разговор продолжился в этом же ключе. Мы замечательно поболтали с мамой. Я старалась держать свой голос в веселом тоне, поэтому рассказала ей о некоторых забавных ситуациях, большую часть из них придумывая на ходу. После я подробно поведала, как прошло собеседование, и какой интересный человек этот мистер Адамс.

Все вставало на свои места. Я предвкушала поездку к Кати, и пусть до этого было слишком далеко, но мне действительно верилось в лучшее будущее, независимо от того, где и с кем оно будет проходить. Ведь меня окружают замечательные люди. Пусть этого и не скажешь об Алисии или о девчонках из моей группы, все равно я верю в то, что люди лучше, чем кажутся.

Но как же все-таки глупы эти убеждения.

Впрочем, Кати говорила об этом не раз: я слишком наивна.

Глава 18

You must be dreaming,

Or going out of your mind.

There's no way of changing

The world over one night.

Вы должно быть грезите,

Или вы сошли с ума.

Не получится изменить

Мир за одну ночь.

Europe «Wings of tomorrow»

В университете было довольно тихо и пустынно. За исключением нескольких группок людей, которые говорили приглушенными голосами, листая конспекты и книги. Я сидела на небольшом диванчике на широкой лестничной площадке и тоже просматривала свои записи с лекций.

Время перевалило за восемь часов вечера. Мне нужно было возвращаться в общежитие, ведь завтра предстояло снова идти на работу.

В отеле я трудилась уже несколько месяцев, что дало свои результаты – мне не единожды оставляли хорошие «чаевые», потому я понемногу откладывала деньги в коробку с надписью «на Америку». Удивительно, однако в коллектив я влилась достаточно быстро и легко. Можно сказать, безболезненно, потому как общительной меня не назовешь, а здесь сами собой сложились неплохие отношения с другими горничными и управляющим. Хотя мистера Адамса было не так-то легко поймать в коридоре, чтобы спросить о чем-либо, касающемся работы. Однако за мое обучение взялись девочки, объяснив при этом, что мистер Адамс не имеет к этому никакого отношения. Его дело нанять, а дальше либо вольешься, либо – уволена. Да, кстати, испытательный срок у меня тоже был на протяжении одного месяца. Судя по тому, что я осталась работать, всех устроили мои старания.

В общем-то, ничего сложного в этом и не было: сменить постельное белье; следить за чистотой и порядком; быть отзывчивой, осведомленной и вежливой. Домогательств со стороны проживающих не было, потому мне казалось, что я смогу здесь задержаться. По крайней мере, я была довольна, несмотря на то, что страшно уставала.

Вот именно из-за полной загруженности, мне пришлось в очередной раз задержаться вначале в библиотеке университета, а после, переместившись в коридор, продолжить помечать кое-что в конспектах.

Устав от бесконечных учебных пособий, я решила отвлечь свое внимание. Вытащив из сумки купленный по пути на занятия журнал про «звезд», западных и наших, я принялась спокойно листать, не отдавая себе отчета в том, что ищу информацию о конкретном коллективе.

Перевернув очередную страницу, я, заинтересованно и немного нервничая, уставилась в заголовок статьи о группе «Europe» – «Шведский рок-коллектив претерпел изменения». Дальше сообщалось, что группа Темпеста осталась без своего основателя и гитариста Джона Норума, потому как тот ушел в «свободное плавание», а его место занял парень по имени Ки Марселло. Но вовсе не это заставило меня взволнованно заерзать на диванчике, а слова продюсера группы Томаса Эрдтмана, процитированные в статье: «Я решил, что одним из вариантов лечения больного горла Темпеста станет полный покой, и прописал его и Йена Хогланда, за компанию, на пару недель в местный дом отдыха. Строгий режим дня, физические упражнения, здоровое питание, много свежего воздуха, отказ от вредных привычек и внешних раздражителей, а также интенсивная терапия, уверен, сделают свое дело».

Как пояснялось далее, у Джоуи Темпеста и у всей группы, настали не лучшие времена – потеря голоса солиста на пике популярности.

Захлопнув журнал, я задумалась. Неужели все настолько плохо? Боже… Джоуи… Он наверняка в жутком состоянии, и я вовсе не о болезни. Я могла лишь предполагать, каково это – творческому человеку потерять источник вдохновения, а в данном случае именно утраченный голос Темпеста мог сыграть с ним злую шутку, убедив парня в том, что идти дальше не имеет смысла.

В груди неприятно заныло. Мне бы хотелось поддержать Джоуи, но, увы, я не могла отправиться к нему. Меня удерживали на месте работа и учеба. Бросить все, означало остаться без средств к существованию.

Тяжело вздохнув, я поднялась, спрятала все свои тетради, журнал в сумку и поплелась вниз по лестнице. На втором пролете меня ожидала неприятность в виде мигающей лампочки, что, без сомнений, вызвало не самые приятные ассоциации, доставляя массу дискомфорта глазам. Но я продолжала осторожно ступать, держась за перила, когда неожиданно позади раздались шаги, и я, едва успев обернуться, ощутила сильный толчок в спину, вскрикнула и, споткнувшись, полетела вниз. К счастью, до этого я почти успела дойти до первого этажа, иначе просто свернула бы себе шею. А так лишь прокатилась на пятой точке, один раз перевалившись набок и проехавшись ребрами по ступенькам. Прежде чем до меня дошел смысл случившегося – то, что это было намеренное действие – ко мне кто-то подбежал. Но голова кружилась так сильно, что я продолжала сидеть на полу, ничего не понимая.

Вроде бы это был Итан. Он, спросив у меня что-то, но так и не получив ответа, вскочил и ринулся к человеку, стоящему позади меня. В этом полумраке я все никак не могла разобрать, что вообще происходит, но после услышала знакомый противный голос сокурсницы. Мелани Пратт отнекивалась от содеянного, а я попыталась встать, но тут же жгучая боль тысячей игл впилась в мою правую руку. Стало понятно – я травмировала локоть.

– Хочешь, приглашу полисменов? – доносился до меня, как сквозь вату, гневный голос Итана, и вся его злость была направлена на Мелани. – Сейчас посодействую, стерва! Я, кстати, свидетель твоего поступка…

– Итан, – позвала я, немного отойдя от шока.

– Могу сейчас же устроить тебе веселое времяпрепровождение! – продолжал Харрисон, игнорируя меня. – Иди отсюда…

– Что ты орешь на меня, придурок? – возмутилась Мелани, и ее подружки громко захихикали. – Заделался собачкой Нильссон? Ну, она это умеет. Подстилка Темпеста. Мерзкая шлюшка, а строит из себя невинную овцу.

Итан, я заметила, навис над девицей, и когда к нам подбежали парни, я поднялась, ухватила Харрисона за руку и, забросив на плечо свою сумку, потащила друга подальше от этой компании.

Хотя он все еще оглядывался назад и громко угрожал Мелани, а та заливисто хохотала в унисон с гогочущими парнями.

– Идиотки! – с силой хлопнул дверью Итан, когда мы, надев куртки, вышли на крыльцо здания.

Все портил моросящий дождь, вкупе с ледяным ветром. Наступила зима, а снега совсем не было. Очень хотелось чего-то праздничного, но Рождество отгремело пять дней назад, и я его даже не заметила, потому как трудилась в отеле. Хотя мы под присмотром мистера Адамса все же выпили немного шампанского. А после, вечером, состоялась милая беседа по телефону с родителями, причем со мной поболтал и отец, который обычно бывал в разъездах. Но на этом все самое приятное завершилось. Пришли будни. Скучные и серые.

А впереди нависала грозная цифра – 1987. Новый год. Очередной год без Джоуи…

Несмотря на то, что сейчас были рождественские каникулы, я не поехала в Швецию, отдав предпочтение работе и чтению в библиотеке университета. Однако то, что и Мелани со свитой не укатила на каникулы, мне совсем не нравилось. Я слышала, у нее проблемы с родителями. Они вроде бы слишком занятые, чтобы присматривать за распущенной дочуркой, а та рада стараться: проводит каникулы в Лондоне, вместо того, чтобы укатить в родной Манчестер, и портит жизнь тем, кто ей не по нутру. Особенно первокурсникам. Но и меня она не слишком-то любит.

Что касается Харрисона, то его присутствие в общежитии во время рождественских каникул, мне вполне понятно. Он сам так и заявил: «Ну уж нет, я тебя здесь не оставлю». Что конкретно пугало Итана, я не имела представления, но, честно, была рада хотя бы одному нормальному человеку в этом агрессивно-настроенном обществе.

Мы с ним вновь сближались. Ничего особенного. Разве что я немного нервничала, когда Итан задумчиво смотрел на меня, думая, что я этого не вижу. Но все быстро забывалось и стиралось, поскольку я не акцентировала своего внимания на его чувствах…

И, увы, этот вечер я точно запомню надолго. Еще никто и никогда не причинял мне физической боли.

– Ты снова в облаках, Миа, – усмехнулся немного остывший Итан, и мы быстро пересекли улицу на зеленый сигнал светофора.

– Прости, – смутилась я, упрямо делая вид, что со мной все хорошо, хотя правая рука болела слишком сильно.

Но когда я попыталась перевесить сумку на левое плечо, тут же выдала себя с головой, поморщившись и сильно зажмурив от боли глаза. Итан забрал мою сумку и спросил:

– Ты ведь правша?

– Да.

Парень обернулся на меня.

– Тогда я одолжу тебе свои старые конспекты.

– Итан, – расстроившись из-за доброты парня, что само по себе было глупо, сказала я. – Это не обязательно. Ты не должен помогать мне. Я… ты понимаешь, если он… если Джоуи приедет, мне придется…

– Да неужели нельзя просто принять помощь и не говорить о нем? – процедил Харрисон, зло сверкнув глазами, и, опустив голову, горько хмыкнул. – Дружеские отношения теперь не в почете?

Я промолчала, прекрасно понимая, что ничего дружеского в поведении Итана нет. Это было заметно даже мне, а я почти не имела опыта.

***

С этого дня Итан Харрисон плотно засел в моей жизни, помогая во всем, но не выказывая каких-либо намеков на отношения.

Еще больше мы сдружились, когда на наши головы свалилось неожиданное дело, по поводу которого нас двоих пригласили в суд в качестве свидетелей. Слушание состоялось в марте 1987 года – все это невероятно сблизило меня, Итана и девочку с первого курса, ставшую жертвой нападения Мелани Пратт.

Сокурсница, обладавшая диким агрессивным характером, избила Никки Роман, когда та допоздна задержалась в библиотеке. Однако меня пугала и моя личная ситуация с Мелани, и я не хотела, чтобы она из-за выдвинутого ей обвинения стала более озлобленной. К всеобщему изумлению, дело завершилось штрафом, поскольку адвокат Мелани доказал, что Никки не так уж и пострадала.

Пратт позволили доучиться в университете, и вот это совершенно точно убедило всех: семья Мелани приплатила тем, кто имел отношение к судьбе Пратт. Мелани захлебывалась в злорадстве. Она пожирала меня убийственным взглядом и там, в зале суда, и после, когда сталкивалась со мной в коридоре университета, бросая в спину гнусные оскорбительные прозвища. Я терпеливо сносила это, успокаивая себя тем, что скоро учебный год закончится и начнутся летние каникулы. Однако кое-что другое расстраивало меня больше остального: для Итана этот год был последним в университете.

***

Я запомнила эту ночь. 11 мая 1987 года. Она стала для меня важнее всех других ночей, прожитых за эти несколько лет…

Неожиданный телефонный звонок вынудил меня резко подскочить, хотя до этого я уже крепко спала. Спросонья едва получилось сообразить, где находится тумбочка, и, нащупав в темноте телефон, я поспешно, чтобы не будить весь этаж, сняла трубку.

– Алло, слушаю… – тихо пробормотала я, снова опустившись на подушку.

Секундное молчание, а затем:

– Малышка, здравствуй.

Мое сердце оборвалось. Я резко села и вытаращила глаза, рукой накрыв дрожащие губы. Сон улетучился, оставив после себя лишь едва заметную дымку, сквозь которую я не могла разглядеть ничего. Только его лицо. Оно, казалось, возникло из ниоткуда. Словно он стоял прямо передо мной – светлый, лучистый, необычайно красивый.

– Джоуи… Джоуи, привет, – я нашла в себе силы поздороваться.

– Как ты, моя милая? – Голос Темпеста звучал тихо, а на заднем фоне не раздавалось ни звука, и я прикрыла глаза, представляя, как он лениво растянулся на кровати, а на его чувственных губах заиграла легкая улыбка.

«Моя милая… Моя… Милая…».

– Все хорошо, Джоуи.

Оцепенение прошло, и я стала думать более холодно, ощущая как наваливается обида. Почти три года молчания, боже. Ладно. Я должна взять себя в руки, успокоиться и поговорить без обвинений.

– Я… прости, Миа, – начал было Темпест, но снова затих, тогда я решила спросить сама:

– Где ты был? Джоуи. Столько времени прошло… Ты понимаешь?

– У тебя кто-то есть? – выпалил Темпест, едва ли не перебивая меня, но тут же смущенно хмыкнул, добавляя: – Прости меня, я не хотел… кхм… Миа, ты ведь знала тогда, и сейчас знаешь… Ты могла слышать о нас, я жутко завален работой. Мне это, само собой, в радость, но времени совсем нет, Миа. Я звонил раньше…

– Неужели не было минуты? Просто, чтобы сказать, что ты в порядке… А знаешь, Йоаким, я понимаю тебя. Серьезно. Я все понимаю. Это сложно, такая жизнь, как у тебя, приносит много удовольствия, и разве можно вспомнить о той, с кем ты был все-то одни сутки. Я понимаю… Все понимаю…

Темпест тихо рассмеялся. Я даже задохнулась от обиды и покраснела, тут же выдав:

– Тебя забавляет то, что причинило мне боль? Джоуи, ты бессердечен и совершенно…

– Да, – снова перебил Темпест, – бессердечен. Верно. Знаешь почему? – Я промолчала. – Потому что мое сердце осталось в Лондоне. С тобой.

Я не хотела улыбаться, понимая, что Джоуи – умелый ловелас, но все равно тихонько прыснула и услышала как Джоуи тоже усмехнулся.

Это, похоже, его дар – выворачивать ситуацию так, чтобы все стало в итоге казаться несерьезным и глупым. И вроде бы нет уже никакой обиды; нет ничего, что расстраивало; годы, проведенные без него, стерлись, потому что теперь на том конце провода звучит его голос.

– О… постой, – меня внезапно пронзила одна мысль. Слова Джоуи показались мне чуточку странными. – Ты сказал… Что значит «звонил раньше»?

– Миа, ты хорошо себя чувствуешь? – немного насмешливо спросил парень, а я, почуяв неприятности, невольно сжалась. Джоуи вздохнул, когда я не ответила, и пояснил: – Я ошибся, Миа, потому что весь первый год после нашего… после моего отъезда я звонил и звонил тебе, но все время попадал не туда. Мне дали не тот номер. Вернее, я был убежден, что ты больше не живешь в этом общежитии.

– А… как ты тогда…

– …дозвонился до тебя сегодня? – закончил вместо меня Темпест. – Очень просто. Хотя в этом есть что-то необычное, – парень усмехнулся. – Джон нарыл твой старый номер, который ему записывала Кати. Кстати… – Джоуи подозрительно замолчал, и я замерла, уже понимая, что сейчас он меня ошеломит. Так и вышло. – Именно ее и благодари за нашу разлуку. Я бросил попытки что-то узнать о тебе, потому что Катаржина убедила меня…

– В чем? – едва ворочая языком, выдавила я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

– Она уверила меня, что у тебя есть парень. Что ты с тем… Итаном, – Джоуи почти выплюнул имя Харрисона.

Я часто заморгала, отгоняя не нужные сейчас эмоции, и проговорила холодным тоном:

– Ты ведь понимаешь, что я все узнаю у Катаржины? Если ты сейчас наговариваешь на нее… Джоуи, – я вздохнула, – прошу тебя, скажи, что это все выдумка. Скажи мне сам.

Темпест молчал почти целую минуту, я знаю, потому что считала в уме каждую секундочку, а после он проговорил чуть охрипшим голосом, в котором послышалась обида:

– Зачем мне это, Миа? Зачем мне лгать тебе? За кого ты меня принимаешь? Послушай, – парень шумно выдохнул в трубку, а я расстроенно сопела в ответ, – мне так жаль, малышка, мне искренне жаль, что твоя подруга оказалась такой… Кати, она неплохой человек, но что-то сподвигло ее оттолкнуть меня от тебя. Я думаю, вы все выясните… Это было давно, Миа. Когда мы уехали. Катаржина сказала Левену, что ты переехала, а он передал мне. Вот и все. Это просто путаница, глупости.

Меня отчего-то позабавили попытки Джоуи защитить Чапкову, но внутри все разрывалось от предательства подруги. Боже мой, мы ведь были почти сестрами. Нас столько объединяло, нам всего досталось: и радости, и бед. Но чтобы вот так взять и одним махом лишить меня счастья…

– Да… Да, Джоуи, все хорошо, – залепетала я, – мы сами разберемся. Жаль, что так вышло. Но ты все же отыскал меня, мой номер…

– Миа, сказать по правде, – смутился парень, – я виноват не меньше Кати. Ведь отыскать телефонный номер вашего общежития в справочнике не имело вообще никакой сложности. Тем более мне могли посодействовать… Я сам сглупил, забросив это. Прости, меня мотает по городам и странам, я погряз во всем этом.

Я прилегла, вслушиваясь в то, что начал рассказывать Джоуи. Он говорил, задавал мне вопросы, а я отвечала кратко, чтобы больше слушать его. Ему это было необходимо. Джоуи гордился всем тем, чего он достиг с ребятами. Меня уносило куда-то далеко, туда, где приглушенный и такой родной тембр ласкал мой слух, будто Джоуи сидел рядом, гладил меня по голове, путаясь длинными пальцами в моих волосах, а я вздыхала и задавала вопросы невпопад. Например, какая у него сейчас прическа? Какую одежду он носит? Нравится ли ему образ рок-музыканта?

А мысли о том, что неизвестно, чей поступок причинил бы мне больше боли – предательство Катаржины или равнодушие Джоуи – я упорно отодвигала на задний план, не желая сейчас омрачать долгожданную, хотя бы и телефонную встречу.

Лишь потом мне вдруг вспомнилась статья о болезни Джоуи.

– С тобой все хорошо? – спохватилась я. – Голос в порядке?

– Ты волнуешься, Миа, это так приятно.

– Конечно… волнуюсь.

– Да, все хорошо, я восстановился. – Темпест помолчал и неожиданно удивил меня, сказав: – Миа, мы увидимся? Я весной приеду в Лондон.

– О… я… работаю. И… – Боже, да что я несу? Работаю? – Да, Джоуи, конечно мы увидимся. Да.

– Славно. Я рад. Думал, отошьешь меня, – рассмеялся Темпест, и я улыбнулась, прикрывая глаза. – Так ты ответишь на мой вопрос?

– Ты о чем?

Я смущенно уткнулась лицом в подушку. Слишком сильно меня волновал голос Джоуи.

– У тебя есть… парень?

Я молчала, кусая губы и сама не зная, почему молчу. Что на меня нашло? Я ведь не вздумала считать Итана своим парнем?

– Нет. У меня никого нет, Джоуи. И не было все это время.

Тихий вздох в трубке телефона, а затем:

– Подаришь мне второй шанс, Миа?..