Текст книги "Как заключенные в раю (СИ)"
Автор книги: Людмила Немиро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
Глава 19
I wanna give you my heart
Give you my soul
Я хочу отдать тебе свое сердце,
Свою душу.
Europe «I'll cry for you»
Звонок Катаржине откладывался на завтра. Вскоре вот это «завтра» превратилось в туманное будущее, а я все не решалась позвонить. Мы и без того не общались около трех месяцев, а тут, как выяснилось, Кати слишком увлеклась моей жизнью, наговорив Джоуи чего-то обо мне. И наше общение само собой сошло на нет.
Не знаю, каково было Чапковой, но мне с каждым днем делалось все хуже. Хотелось наплевать на гордость и обиды, броситься к телефону и поспешно набрать заветный номер. Но нет, я слишком сильно расстраивалась из-за случившегося, и в этих расстройствах и волнениях прошло еще два месяца…
Нашумевший дуэт из Германии под названием «Modern Talking» гремел из всех окон. В любом хотя бы немного себя уважающем кафе звучали именно их хиты. Дискотеки, что устраивали в университете, тоже проходили под знаменем немецкого дуэта.
Лично я ничего против не имела. Но рано или поздно приедается абсолютно все. Как бы там ни было, высказываться о набивших оскомину песнях я не пыталась, особенно если учесть, что в отеле все девчонки сходили по этим ребятам с ума.
– Уберешь «305»-й и «306»-й? – хлопнув пузырем жевательной резинки, проговорила Нэнси Спайк, когда мы с ней спустились в прачечную отеля, притащив туда грязное постельное белье. – Сегодня к трем туда заедут. Остальные по списку я уже убрала.
Я взглянула на часы, что были на моем левом запястье. Час дня.
– Ох, постараюсь управиться, – качнула я головой, в уме прикидывая, примерно за какое время смогу довести до толку один номер.
– Ты точно успеешь, Миа. Я не сомневаюсь.
Ничего не ответив, я закинула белье в огромные стиральные машины, насыпала порошка и, запустив стирку, молча вышла из прачечной. На первом этаже, пройдя в служебный коридор, я прикатила тележку в бельевую комнату и принялась нагружать ее необходимым постельным бельем, полотенцами и кружевными салфетками.
В баре отеля играла громкая музыка, настолько громкая, что я слышала ее даже из коридора для персонала, когда уже катила перед собой тележку в сторону лифта. На самом деле мое спокойствие давалось мне тяжело. Я еще вчера узнала, что в наш отель заселяется «Europe», и на собрании, которое в экстренном порядке устроил мистер Адамс, полностью выдала себя.
Управляющий принялся пояснять, как мы должны себя вести и что говорить, а я мысленно возмутилась, но дальше не удержалась, стоило только мистеру Адамсу сказать: «Вы сами понимаете, как ведут себя "звезды" такого ранга. Им нужно все и сразу, поэтому я требую полной самоотдачи и верха воспитанности».
– Это глупости, мистер Адамс, – сорвалось с моих губ, и я вмиг покраснела, озираясь по сторонам. Все смотрели на меня.
– Простите, мисс Нильссон? – скрестив руки на груди, спросил управляющий. – Вы что-то сказали?
– Нет… – О боже, ну что за дурочка? – Нет, сэр… Да, – вдруг решительно выпалила я, терять-то нечего. – Да, я сказала, что это глупости. Я знаю этих ребят, они не такие, какими их описали вы, мистер Адамс, поверьте мне.
Мужчина буравил меня проницательным взглядом до тех пор, пока за моей спиной не принялись хихикать и шушукаться.
– Хорошо, мисс Нильссон… Миа, я вас услышал и принял это к сведению. Может нам стоит дать вам выходной, дабы вы избежали встречи со своими… знакомыми?
Я буквально подпрыгнула на месте, согласно кивая, потому как мне совсем не хотелось оказаться в поле зрения Джоуи в костюмчике горничной, но ответ был отрицательным.
Нет, я вовсе не стеснялась своей работы, ничего подобного, просто это совсем не то место, где я хотела бы с ним встретиться.
Каждая наша встреча всегда несла в себе оставленные позади годы разлуки, каждый раз мы виделись после таких ярких событий – концерт, гримерная, утро в одной постели; вернее, утро после того, как я сбежала от него, – а сейчас что? Встреча в отеле, где я готовлю для Джоуи номер? Это совсем не ярко. И все же меня немного смущало то, что я – горничная.
Грузовой лифт для персонала остановился на нужном этаже, там меня и встретила запыхавшаяся Нэнси, которая, едва дыша, стала сбивчиво объяснять, при этом выволакивая меня из лифта, а я все так же тащила тележку:
– Миа… Живо… Они тут! Приехали! Номера… все занято… Вот черт!
– Что такое? – немного раздраженно бросила я. Не люблю, когда мне мешают работать и встревают в мой личный размеренный ритм. – Королева решила посетить наш отель?
Спайк вынула из кармана два ключа с брелоками, на которых были написаны номера, и протянув мне «306»-й, буквально выкрикнула:
– Темпест тут! Беги в номер! Все занято под завязку! Все люксы заселены, Миа! Хью отвлекает их как может, а мы должны сейчас же подготовить люксы!
Я разве что только не завопила от ужаса и волнения, но, само собой, удержавшись от такого эмоционального порыва, бегом покатила тележку к нужному номеру. По пути из-за неуклюжести я обронила ключи и мне пришлось вернуться к лифту. Пока я ползала на четвереньках по мягкому ковролину – на этом этаже сегодня чинили свет, было довольно темно – приехал лифт для клиентов, дверцы громко звякнули, и в коридор вышла группа людей.
Стоит ли говорить, что случилось со мной, и что вообще я чувствовала, когда позади меня прошли ребята, чьи голоса я не спутала бы ни с чьими другими, и Ян даже подшутил надо мной, сказав:
– Как мило нас встречают!
Парни рассмеялись, а я, так и оставшись сидеть на полу спиной к ним, зажмурилась, расслышав приятный тембр Джоуи. Прийти в себя мне удалось довольно быстро, потому что вслед за ребятами в коридоре оказался и мистер Адамс. Он подошел ко мне, и я тут же, схватив с пола ключи, вскочила, уставившись на него.
– Миа, идем, – произнес он тихо, почти шепотом. – Я пока заселю гитаристов и барабанщика, а для мистера Темпеста ты сейчас же, немедленно, сиюсекундно подготовишь «306»-й люкс. Ты меня поняла, Миа? – Когда Хью Адамс нервничал, он всегда начинал говорить с нами, как с провинившимися школьниками и переходил на «ты», но, самое главное, что без оскорблений.
Однако, признаться, даже накричи он на меня прямо в этом коридоре, где за моей спиной на расстоянии десятка метров стоит Джоуи, я не отреагировала бы. А все потому, что я пребывала в таком состоянии, в котором все тело охватывает нервная лихорадка и хочется немедленно убежать.
– Да, мистер Адамс, – выдавила я, – сейчас все сделаю.
Управляющий, удовлетворившись таким ответом, помчался к ребятам, дожидавшимся его, а мимо меня прошла Нэнси, только что выскочившая из «305»-го.
– Боже, они такие красавчики, – хихикая, выдала она. – Ты бы видела, что творится у входа в отель. Визжащие девицы пытаются захватить здание. Это нечто…
И Нэнси двинулась к лифту, скрываясь за его дверцами. Я дождалась, когда мистер Адамс отвлечет ребят, и, опустив голову, быстро проскочила мимо них. Причем Джоуи повернулся в тот момент, когда я уже проходила за его спиной, но, резко свернув налево, я принялась тыкать ключом в замочную скважину двери номера-люкс. Оставалось лишь успокоиться, закатить внутрь тележку и можно приниматься за уборку.
Однако ключ все никак не хотел подчиняться, вернее, мои руки совсем не слушались, и я даже немного вспотела от нервного напряжения.
«Никогда не перестану краснеть в его присутствии. Это будет происходить со мной постоянно. Кошмар… Совсем не порядок с нервами…».
– Мистер Темпест, – услышала я голос управляющего, – идемте, сейчас принесут кофе, отдохнете с дороги. Ваш номер будет готов… – и мистер Адамс добавил мне в спину, повышая тон, – через полчаса.
Я отперла, наконец, этот злосчастный замок и, поняв, что деваться некуда и нужно показаться, обернулась, но в ту же секунду дверь номера напротив закрылась, и я успела заметить лишь спину Джоуи. Тем лучше. Значит так и должно быть.
Совершенно не понимая, когда успела закончить уборку, я вдруг очнулась и окинула взглядом сверкающий чистотой, наполненный запахом свежести номер. Тут же ко мне заглянула Нэнси, на ходу утаскивая тележку с инвентарем и заодно спрашивая, проверила ли я наличие «вешалок-плечиков» в шкафу. Где-то за распахнутым окном заиграла на всю мощь популярная песня немки с псевдонимом C.C.Catch – ох, и штампуют же они в своей Германии таланты – и я, встрепенувшись, подошла к шкафу с огромным зеркалом.
– …да, я понял, – открылась дверь номера, и мои глаза полезли на лоб. В люкс вошел Джоуи, а из коридора доносился голос какой-то женщины, говорившей что-то об ужине и встрече в студии завтра утром. Вероятно, это помощница. – Зои, давай не так рано, мне бы выспаться немного. Уже ног не чую…
Про ад и рай продолжала вещать молодая певица, о том, как мы сами создаем и то, и другое*. А меня почему-то подбросило от неконтролируемого детского страха, и, сама не ведая, что творю, я… боже… я поспешно распахнула дверцу шкафа и юркнула внутрь. Какой позор. Но было поздно что-то предпринимать, мне оставалось лишь придумывать оправдания насчет своего нелепого поведения, когда Джоуи обнаружит меня. Я очень надеялась, что он первым делом пойдет в ванную комнату.
В шкафу было душно, и мне стало не по себе, слишком уж неприятно сидеть в узком темном месте.
Сквозь оставшуюся щель я смогла рассмотреть Джоуи, который бросил сумку на пол, прикрыл распахнутое окно и… принялся раздеваться. Полностью.
От смущения я не знала, куда себя деть. Просто отвернулась и стала ждать своей участи, но, к моему превеликому облегчению, Джоуи хлопнул дверью ванной, и вскоре до меня донесся шум льющейся воды.
Я немедленно вывалилась из шкафа, оправила платье и бросилась было к двери, когда неожиданно, будто по волшебству – скорее, злому колдовству – из ванной вышел Темпест в одном лишь полотенце, обмотанном вокруг бедер. Вот, пожалуй, в этот миг я прокричала в своей голове что-то вроде – «какой кошмар!», и, ахнув, резко развернулась на сто восемьдесят градусов. Естественно, мои мысли относились не к внешнему виду Джоуи, а к моменту моего позора.
Щеки вспыхнули, руки дико задрожали, пока тянулись эти бесконечные секунды шокированного молчания.
– Кхм… Миа? – смеющийся тон Джоуи вынудил меня покраснеть еще больше, но все равно с моих губ сорвался истеричный смешок, и я накрыла рот ладонью, чтобы не расхохотаться в голос. – Что тебя рассмешило?
– Прости, – уже трясясь и не скрывая, что мне действительно смешно, ответила я, но не обернулась, добавив, – прости, тебе нужно одеться. Или я лучше уйду…
Парень ухватил меня за руку, как только я шагнула к двери, а после развернул к себе лицом. От того, что на нем было это полотенце, легче не стало, ведь передо мной стоял не кто-то иной, а Джоуи. Могла ли я взять себя в руки? Наверняка нет.
– Итак, – по сияющему взгляду Темпеста я вряд ли смогла бы понять, удивлен ли он, но, казалось, это вовсе не удивление, – то, что ты работаешь в отеле, мне рассказала Катаржина. – Я нахмурилась, услышав о ней, и с моего лица сошла улыбка. – Но для меня, признаюсь, стало неожиданностью твое поведение. – Мне было жутко неловко, но я упорно изображала святую невинность, мило хлопая ресницами. – Да ладно тебе, Миа, – хохотнул Темпест, разведя руками, – ты сидела в моем шкафу. Когда прячешься, проверяй, не торчит ли подол твоего милого платьица из-за дверцы, – щелкнул меня по носу Джоуи, и вот тут я покрылась краской стыда с ног до головы. – И да, насчет Кати…
Я попятилась от парня, качая головой.
– Джоуи, не надо. Мы сами разберемся… Прости за эти глупости, мне так неловко. Я веду себя, как ребенок. Просто мне не хотелось… вот… э… – пролепетала я, путаясь в словах и потирая ладонью щеку. Отчего-то больше пылала именно правая, словно я отхватила пощечину.
Так вовремя и эпично за окном полилась самая нашумевшая песня группы «Europe», и Джоуи чуточку смущенно отвел глаза, а после подошел ко мне и уже с серьезным видом спросил:
– Почему ты прячешься? Там, в коридоре, и здесь. Я ведь сразу тебя узнал. Ты меня боишься, Миа? – Я лишь фыркнула, передернув плечами, а Темпест окончательно сократил расстояние между нами, медленно поднял руку, провел костяшками пальцев по моей щеке, очень осторожно наклонился и прижался губами к моим.
Дыхание сбилось. Я зажмурилась, боясь, что вот-вот потеряю сознание от нахлынувшего волнения. Каждый раз вот так. Это происходит со мной постоянно, когда меня касается он. Невероятно… Неужели это навсегда?
Джоуи был мягок и нежен, не пугал меня, но и не скрывал, как давно хотел увидеться со мной. А может я себе все это лишь придумала? Неважно. Главное, что мы встретились, и Темпест просил дать ему шанс. Разве я могу отказать ему в этом?
Робко отодвинувшись, я сглотнула, глядя Джоуи в грудь, только бы не в глаза. Мне было все еще стыдно. Но он сам вынудил обратить взор на его лицо, поддев пальцами мой подбородок.
– Здравствуй, Миа, моя проказница-шпионка, – шутливо проговорил Темпест и, вздохнув, обнял меня.
Просто обнял. Так нежно, тепло и в то же время крепко. Уткнулся носом в мои волосы, а я… я расплакалась. Да, вот так. Щемящая в груди тоска принуждала захлебываться слезами, и я захлебывалась, обхватывая парня руками. Своего парня, ведь он – мой. Так и есть.
Джоуи ничего не говорил, прекрасно понимая, что я не хочу показывать ему себя такой слабой, и он продолжал держать меня в объятиях, пока я ревела на его груди. А потом я отодвинулась, внезапно кое-что осознав, утерла слезы тыльной стороной ладони и подняла заплаканные глаза на притихшего, непривычно задумчивого Джоуи.
– Я никогда не говорила тебе. Но ты должен знать… – глубокий вдох, медленный выдох и спокойным уверенным голосом, – я тебя люблю. Просто знай об этом.
С моих плеч свалился груз проведенных без него дней, будто это целое столетие. Я смотрела ему в глаза и думала, как мне прожить без этого человека еще хотя бы несколько минут, как развернуться и уйти, дать ему провести спокойно время в Лондоне? Как вообще от него можно уйти, когда его глаза такие чистые, смотрят словно бы смеясь, но при этом видят насквозь. Он – мой лев, мой мужчина, незаменимый, единственный в своем роде. Я смогла бы остаться с ним, даже если бы весь мир пошел против него. Это не пустые слова, я очень хотела быть его опорой, которой и он являлся для меня. Я чувствовала его настроение, знала, когда он злится или ему что-то не нравится. Джоуи являлся для меня кем-то таким близким и своим, что мне даже не верилось в это, а ведь у нас совсем не было отношений. Мы не знали друг о друге столько, сколько должны знать люди, которые встречаются. Но отчего-то я понимала, что вижу все, что происходит в душе Джоуи. Будто он тот, кто подходит мне без лишних слов и проверок. Даже пропадая на своих гастролях, сталкиваясь с трудностями, но и наслаждениями разного рода, Темпест все равно представал передо мной «парнем из гаража», тем самым человеком, которого я встретила в юности – смелого, немного застенчивого, но очень умного и забавного. Со мной он не был «звездой» мирового масштаба. Просто Йоаким Ларссон, просто Джоуи Темпест.
– Спасибо… – охрипнув, прошептал он, не мигая глядя мне в глаза, – ты знаешь, как я хотел это услышать. Ты тогда так и не ответила взаимностью, помнишь?..
Мои щеки, вероятно, не перестанут гореть, особенно, когда Джоуи напоминает о первой ночи, проведенной с ним.
– Ты меня удивляешь, – тут же весело добавил Темпест, не умея надолго оставаться серьезным, однако за его улыбкой я уловила искренний восторг. – В тебе уживается юная наивная девушка со смелой женщиной. – Джоуи потянул меня к себе и, целомудренно коснувшись губами моей щеки, пробормотал: – Иди, моя девочка, увидимся вечером. Я приеду за тобой. Обещаю.
Конечно у меня закружилась голова от таких слов – «моя девочка». Ох…
Темпест подкупал меня и выходило у него это невероятно легко. Что ж, теперь он официально знает о моей любви, и мне страшно подумать, что будет, если Джоуи предаст меня.
Кивнув и улыбнувшись, я подошла к двери, а напоследок услышала:
– Тебе очень идет это униформа, Миа.
Боже… Я выскочила за дверь, глупо посмеиваясь и зажимая ладонью рот, но тут же осеклась, когда буквально врезалась в кого-то…
– Мисс Нильссон, – голос мистера Адамса прогремел надо мной так неожиданно, что я едва не вскрикнула. – Что вы делали в номере мистера Темпеста?
Я порывалась спросить, а сколько времени управляющий стоял под дверью, подслушивая, но нервное желание было сдержано, и вместо этого я раскрыла рот, чтобы ответить что-то более приемлемое, как вдруг на звук моего голоса в коридор высунулся Микаэли. Я от радости даже задохнулась, а он, кивнув мне, спросил управляющего:
– Проблемы, сэр? Это моя подруга. Позволите с ней поговорить?
– Только не в рабочее время, при всем моем уважении, мистер Микаэли, – чопорно отрезал Хью Адамс, и я подумала, что очевидно уже теряю работу. – В отеле мисс Нильссон – горничная, а не подруга, жена, сестра или кто-то в этом роде.
– Даже если она девушка Джоуи Темпеста? – усмехнулся Мик.
Цепкий взгляд управляющего, смотревшего на меня, ничего хорошего не обещал. Но, постояв примерно с полминуты, он почтительно кивнул Мику, бросил мне: «После прошу пройти в мой кабинет», и направился прочь.
– Кажется, у меня будут проблемы, – обреченно выдохнула я, и Микаэли, посмеиваясь, затащил меня в номер.
Глава 20
Стал бы человек, на голову которого, наконец, обрушилось счастье, обращать внимание на неприятное томление в груди и на предчувствие надвигающейся беды? Нет, не думаю, что это могло бы как-то отвлечь меня от впечатлений, полученных от встречи с Джоуи. Да и Мик с его «серьезными» шуточками невероятно согрел мне душу. Я была так счастлива, что даже не вспомнила об Итане…
***
После милой получасовой болтовни с Миком я была совершенно убеждена, что меня уволят. Но это все в итоге стало полной ерундой, поскольку от Микаэли я узнала более важные для меня новости. Как оказалось, у Кати были большие проблемы, а она даже не звонила мне. Вероятнее всего, потому и не звонила.
Эта глупая девчонка ввязалась в какие-то неприятности. Вернее, ее новый парень – о нем я тоже впервые услышала от Мика – оказался не слишком приятным типом. С Джоном Левеном было покончено. Но они продолжали изредка созваниваться, так сказать, по старой дружбе.
Теперь Катаржина нуждалась в помощи. Я намеревалась позвонить ей сразу же, как вернусь в общежитие, но впереди ожидал разговор с мистером Адамсом.
В кабинете управляющего, как всегда, было тихо и тепло. Мужчина стоял у окна спиной к двери, но стоило мне войти, как он тут же обернулся, стремительно приблизился к столу, хлопнул по нему тонкой стопочкой листов и выдал:
– Мисс Нильссон, не успели вы проработать и полгода, как проявили свои не самые лучшие качества. Я несомненно рад за теплые ваши отношения с мистером Темпестом, но это не то, что я ждал от вас.
– Вы чего-то ждали от меня? – нервно переспросила я. – Чего же, позвольте узнать?
Меня буквально трясло от наглости управляющего. С какой такой стати он указывает мне на мои личные отношения с Джоуи? Да с кем угодно. Это не касается никого, кроме меня в данный момент и, конечно, Джоуи.
Мистер Адамс поджал губы, устало выдохнул и устроился в кресле, жестом приглашая присесть и меня.
– Миа, – начал он гораздо спокойнее, чем до этого, – мне жаль вас увольнять. Вы очень ответственны, внимательны и учтивы. У вас прекрасное воспитание, достойное настоящей леди. Я не льщу вам, Миа, вы мне нравитесь как человек, как прекрасный работник. Но… – мужчина растерянно развел руками. – Как мне понимать такое количество ухажеров? Один пришел за вами и ожидает в холле, второй – известный артист, и он тоже здесь. Из-за ваших похождений, против которых лично я ничего против не имею, может пострадать репутация нашего отеля. Прошу заметить, у нас тут никто не занимается подобным. Даже мисс Спайк, довольно легкомысленная девушка, держится в стороне от проживающих в нашем отеле. Я прошу вас простить меня, но если вы, Миа, не решите эту проблему, я буду вынужден расстаться с вами. У меня все.
Мистер Адамс принялся демонстративно перекладывать бумаги, тем самым показывая мне, что я должна уйти.
– Извините, сэр, – вставая, кивнула я, – этого больше не повторится.
Управляющий ничего не ответил, и я вышла из кабинета, тут же на ходу сдергивая белый кружевной фартук и строго вышагивая через весь холл. Темноволосый парень в насыщенно-зеленой ветровке стоял у самого выхода, что-то читая на стене, где были вывешены правила поведения во время пожара, план эвакуации и тому подобное. Итан тут же обернулся на звук моих шагов и широко улыбнулся. Сердце ухнуло вниз, разбиваясь вдребезги. Я даже притормозила и сглотнула, потому что ком в горле не дал бы мне заговорить первой.
– Привет, – поздоровался Харрисон, – я уже полчаса жду. Ты готова пойти в общежитие? Там дождь… и я… решил… – парень заметил мое выражение лица, когда я остановилась напротив него и, помолчав пару секунд, спросил с горечью: – Он приехал, да? Это из-за него толпа у входа?
Я кусала губы, теребя в руках фартук, и боялась взглянуть на друга. Поэтому, когда сорвались эти слова, я смотрела на свои руки, не в его чистые зеленые глаза:
– Да, Итан. Джоуи здесь, мы – пара. Это официально. Прости… Я ведь предупреждала…
– Нет-нет, все хорошо… – пятясь от меня и потирая ладонью губы, проговорил Харрисон, а я пошла за ним. – Все хорошо… – взгляд Итана блуждал по лицам проходящих мимо людей, словно он потерялся, словно не мог отыскать выход.
Я видела, как дрожали его пальцы, и как он пытался держать себя в руках. Итан очень старался, а я остановилась, глядя на него впервые без жалости или сочувствия, а с пониманием. После я шагнула к нему. Он не отступил, напротив, чуточку изумленно посмотрел на меня и, обхватив его лицо руками, я мягко и коротко, как друга, поцеловала Итана в губы, начиная дрожать от боли, что разлилась в груди.
– Я очень дорожу тобой… Я тебя люблю безмерно, Итан, но не так, как его, – забормотала я будто в горячке, прижавшись своим лбом ко лбу Харрисона, – просто отпусти меня раз и навсегда. Рано или поздно… Знай, Итан, рано или поздно это случится и со мной. Он не будет вечно влюблен, я понимаю, что не будет. Это ведь не сказка… Не кино… Мне ничего не нужно от тебя, просто будь счастлив. Я умоляю тебя, Итан, больше не жди меня… Уходи…
Он легонько сжимал мои запястья, когда я, все так же теребя пальцами его волосы и не отдавая себе в этом отчета, изо всех сил сдерживала слезы. Наверное, с меня хватит. Иначе я сойду с ума от всех этих чувств и эмоций. Я другая, мне совсем не нужны эти трагедии и драмы, но внутри все равно будто разлили ртуть, которая сжигает меня, оставляя на месте, где хранился образ такого милого и доброго Итана Харрисона, пустоту. Одна огромная дыра. Навсегда.
Итан с покрасневшими глазами и стеклянным взглядом убрал мои руки, мягко отпустив, и, кивая, немного отошел назад.
– Увидимся в университете, Миа, – будто заученно проговорил парень и, резко развернувшись, вдруг застыл, уставившись куда-то позади меня.
С пересохшими губами, я оглянулась и встретилась взглядом с Джоуи, который вместе с Микаэли и Левеном стоял неподалеку. Парни тоже таращились на меня, а после поглядывали на своего друга, вероятно, опасаясь, что сейчас что-то произойдет. Я с замиранием сердца посмотрела на Харрисона, но тот, пробуравив Джоуи тяжелым взглядом исподлобья еще пару секунд, отвернулся и быстро покинул отель. Я смотрела ему вслед сквозь стеклянные двери, когда он спускался по крыльцу, расталкивая назойливых фанатов группы «Europe», и вздрогнула от неожиданно раздавшегося рядом голоса Темпеста:
– Попрощалась? – сказал Джоуи без выражения, и я повернулась к нему, открыв рот, чтобы оправдаться, но он чуточку нервно улыбнулся, посмотрев на меня, и выпалил:
– Нет, не объясняй. Не хочу знать. До встречи, Миа. Мне надо идти.
– До встречи… – только и смогла выдавить я, теперь уже глядя в спину Темпеста, а теплые пальцы Мика, обогнувшего меня, коротко сжали мою ладонь, и я улыбнулась ему с благодарностью.
Но радости я не чувствовала. Все же что-то должно было произойти. Знать бы где упадешь…
***
На протяжении часа я пыталась дозвониться до Катаржины, прекрасно зная, что время неподходящее, ведь разные часовые пояса играли важную роль, и я могла просто-напросто помешать подруге, если она спит. Но зная Кати, я продолжала биться к ней, потому что кто угодно мог бы пропустить звонок, только не моя подруга. Сердце гремело в груди, ударяясь о ребра. Я все время сглатывала комок и утирала невольно прорывавшиеся слезы.
В дверь комнаты постучали, и тут же кто-то вошел. Я даже не взглянула на застывшего у входа человека, а когда он промолчал, повернулась и удивленно выпрямилась.
– Джоуи, как ты тут оказался?
Темпест выглядел крайне серьезным. Он прошел в комнату, присел рядом со мной на кровать, при этом пряча руки в карманах кожаной куртки, и проговорил:
– Миа, собирайся, нам нужно кое-куда съездить.
Я повесила трубку, обмирая от страха.
– Что-то с Катаржиной?
– Да, – Джоуи посмотрел на меня с сожалением, – поторопись, тогда ты еще успеешь с ней поговорить.
Ринувшись к шкафу, я вывалила на пол все, что было на одной из полок, и принялась рыться среди одежды. Темпест пришел на помощь, присев на корточки и протянув мне теплый свитер.
– Миа, – поймал он меня за руку, когда я, нервно колотясь, натянула одежду, – успокойся, ладно? Она жива, ей оказали помощь. Все будет хорошо. Не волнуйся так… Ты сейчас пыталась дозвониться до Катаржины?
Я кивнула, испуганно глядя на Джоуи. Он тоже кивнул в ответ и добавил:
– Кати в больнице. Она пришла в себя. Все хорошо… Только не переживай. Ей просто не повезло. Я, Миа, я надолго в Лондон. У нас запись нового альбома, я буду здесь большую часть времени, поэтому, если ты захочешь, я вырвусь и мы с тобой слетаем в Америку. Катаржина ждет тебя. Что скажешь, малышка? – по-доброму улыбнулся Джоуи, погладив меня по щеке.
– Давай я для начала поговорю с ней… Ладно?
Джоуи молча кивнул, вышел за дверь, давая мне возможность прийти в себя, и я, глубоко дыша, попыталась успокоить колотящееся сердце. Все немного встало на свои места. Я поспешно покинула комнату, не зная, что впереди меня ждет ошеломляющее открытие.
***
Цвет неба на западе приобрел огненно-оранжевые тона, а позади нас, с востока, уже надвигались сумерки. Красная машина, которую арендовал Джоуи, спокойно катилась по ровному шоссе, а по обе стороны от нас раскинулись поля.
Мы возвращались из отеля, где Левен дозвонился до больницы, в которой лежала Кати, и мне удалось поговорить с ней. Теперь же, переваривая все, что она рассказала, я вновь и вновь прокручивала в голове ее слова…
**
– Малышка… – раздался тихий голос на том конце провода, когда я, сидя на диване в гостиной номера-люкс, куда заселился Джоуи, прижимала трубку к уху и сильно стискивала ее пальцами. – Мне так жаль… Миа… – Кати всхлипнула.
– Нет, милая, не говори об этом. Тебе нужен отдых, никаких волнений. Ладно? – отчаянно борясь с истерикой, что подкатывала к горлу, ответила я. Парни оставили меня одну, и я была безмерно им благодарна. Джоуи, он возится со мной, сочувствует мне и моей подруге, чего еще нужно? Покоя для Катаржины. – Кати, я приеду к тебе…
– Нет, – тут же выпалила подруга, но смягчилась. – Нет, Миа, не нужно. Я не хочу, чтобы ты сняла с меня вину из-за моего жалкого вида. Я знаю тебя слишком хорошо, ты, как всегда, оправдаешь меня. Вы… вы все… так добры ко мне… – и снова Кати судорожно вздохнула и тихо заскулила.
Мое сердце сжалось от боли.
– Кати, я хочу, чтобы ты знала: мне все равно, что случилось между нами, но если тебе нужно выговориться, то я готова выслушать. Только, прошу, не плачь и не кори себя.
Молчание висело довольно долго, пока моя подруга вновь не вздохнула, после чего она начала твердым и решительным тоном:
– Я неправильно рассудила поступки Джоуи. Это только моя вина. Он ничего плохого не сделал. Ты должна понять… Пойми, Темпест – артист. Он в постоянных разъездах. Вечный стресс, жизнь на публике, душа наизнанку. Каково ему? Каково тебе? Миа, я решила, что его отъезд тогда стал точкой отсчета. Я подумала, это конец ваших отношений. Дала тот номер телефона, а после поняла, что страшно ошибалась. Мне так не хотелось, чтобы ты страдала, но я сама вынудила тебя страдать… Мне жа-а-аль, Миа… Я так тебя люблю… Никого роднее тебя нет… – Катаржина окончательно разревелась, заговорив сбивчиво.
– Я понимаю, – выдавила я, глядя прямо перед собой. – Разве могу я злиться на тебя из-за того, что ты позаботилась обо мне? Кати, ты права. – Да, она абсолютно права. Этот разговор зародил в моей голове кое-какие мысли, но прежде чем я собиралась все рассказать Джоуи, требовалось хорошенько подумать.
– Правда? – с надеждой прохрипела Кати. – Ты не злишься? Совсем?
– Катаржина, – я моргнула, чувствуя, как по щеке скатывается слеза. – Ты помогла мне невероятно. Спасибо тебе, моя милая. Думаю, мне есть над чем поразмыслить.
– Что ты хочешь этим сказать? – заволновалась подруга. – Я стремилась вас рассорить, думая, что тебе потом будет легче без него, чем с ним… Но я ошиблась, Миа.
Я кивнула сама себе.
– Верно. Все хорошо, Кати. Правда, все хорошо. Отдыхай. Я рада, что ты в порядке. А теперь, милая, расскажи мне о том парне. Ты подала на него заявление в полицию?
Катаржина начала нехотя признаваться, что Крис – так звали ее парня – крепко сидел на наркотиках. В последнее время он стал более агрессивным и склонял Кати к тому, чего она делать не хотела. Он издевался над ней, избивая и после обливая холодной водой, а в больнице она оказалась, потому что Крис принялся душить ее во время… Боже, мне даже думать об этом не хотелось.
Моя хрупкая подруга, такая беззаботная и, несмотря на то, что более откровенная, чем я, но все равно целомудренная, подверглась подобным издевательствам. Мои руки дрожали, когда она рассказывала об этом, но я слушала, потому что Кати нуждалась во мне, она нуждалась в понимании…
После этой беседы меня выворачивало наизнанку, и я, заперев дверь в ванную комнату, долго оттуда не выходила, сначала посидев в обнимку с унитазом, потому что меня стошнило, а после умываясь и размазывая по скулам поплывшую тушь. В сумочке лежали салфетки, и я кое-как утерла следы косметики, после чего наспех почистила зубы щеткой Джоуи и покинула номер. Темпест молча вывел меня из отеля. К счастью, я не встретила ни одну из горничных и тем более мистера Адамса.
**
Джоуи остановил машину, съехав на обочину, заглушил двигатель, и салон наполнился напряженным молчанием. Думаю, он заметил, что во мне что-то изменилось. Будто с глаз пелена сошла. Я никогда прежде…
