Текст книги "Как заключенные в раю (СИ)"
Автор книги: Людмила Немиро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Глава 13
I know I'm blessed
'Cause in my time
I got to love you
Я знаю, что я счастлив,
Потому что в своей жизни
Я любил тебя.
Europe «In My Time»
Напрасно я так обрадовалась своему решению уйти с Джоуи. Впереди меня ждал разговор с Итаном, я должна была отыскать его, чтобы извиниться…
В зале уже гремела танцевальная музыка, что меня удивило, поскольку Кати утверждала, что это все же рок-клуб. Не понимаю, почему вообще меня заботили такие глупости, но я заставляла себя думать, о чем угодно, только не о предстоящей беседе. Чуя неприятности, я протиснулась сквозь толпу к барной стойке, где приметила темную «косуху» Итана, а сердце принялось отбивать тяжелые удары, и мои шаги все замедлялись. В итоге парень, будто почувствовав взгляд, обернулся сам и тут же выпрямился, искренне улыбнувшись мне. Это совершенно уничтожило радость, теплящуюся в груди от встречи с Джоуи, который в это время переодевался в гримерке. Я пока не успела увидеться с остальными ребятами, но надеялась на это. Особенно мечтала поговорить с Микаэли.
– Ну, поболтала с ним? – вразрез с веселой улыбкой слова Харрисона прозвучали грубо, и только тогда я заметила, как его трясет. Он едва сдерживал себя, а глаза парня потемнели, когда он скользил по моему лицу взглядом в поисках чего-то. – Поцеловала любимого? И как?
Я молчала, нервно теребя пальцами рукав своей блузки. Мне было ужасно плохо. Я не хотела ссориться с Итаном, он стал другом для меня. Но если он искал чего-то большего?
– Отвечай! – вдруг выкрикнул парень, вцепившись в мой локоть рукой, и дернул на себя. – Ответь!
Я моргнула, сглотнув, и сказала как можно спокойнее, хотя от страха готова была заорать во все горло:
– Итан, я ведь ничего тебе не обещала. Отпусти меня, пожалуйста, – и под этими словами я подразумевала не только сложившуюся ситуацию, а нашу дружбу в целом. Какой же подлой я себя чувствовала, когда, собравшись с духом и неотрывно глядя Харрисону в глаза, добавила: – Я люблю его. Не тебя. Мне жаль, но это правда, – прозвучало хотя и жалко, но все же достаточно твердо, чтобы Итан изменился в лице…
Я никогда в своей жизни больше не хотела бы видеть нечто подобное, но именно этот вечер стал невероятно ярким, но до пугающего опасным…
То, что последовало за моим признанием, было вполне ожидаемо…
Я не знаю, каким образом Катаржина оказалась за моей спиной так вовремя, но именно она, ухватив меня за плечи, оттащила в сторону, когда Итан, ударяя себя кулаком в грудь, заорал громче музыки с надрывом в голосе:
– Что ты делаешь?! Миа! Что ты делаешь?!
Какой-то парень удержал Харрисона за плечо, говоря, чтобы тот успокоился. Но Итан готов был порвать всех, кто стоял поблизости, и боже…
Я едва не умерла со страху, когда Темпест материализовался рядом. Он что-то спросил у меня, растерянно поглядывая на озверевшего Харрисона, а я уставилась на него остекленело, не мигая, почти не дыша. В груди разлилось нечто горячее, то, отчего мне стало физически плохо. Я вдруг осознала, что Итан действительно уничтожен моим поведением, и так же я поняла – он сейчас накинется на Джоуи. Потому только и успела локтем оттолкнуть Темпеста в сторону, когда, нечаянно сбив меня с ног, Харрисон подлетел к нему.
Я закричала, больно ударившись затылком об пол, и закрыла лицо ладонями, не отдавая себе отчета в том, что все еще визжу. Кто-то тут же поднял меня. Сильно закружилась голова, прозвучал незнакомый голос, и я посмотрела на парня, который пытался достучаться до меня. Он тряс мое безвольное тело, глядя в глаза, а я внимательно смотрела на него в ответ, не узнавая ни одной черты.
– Сильно ушиблась? – кажется, раз в пятый спросил незнакомец, и я, наконец, нашла в себе силы кивнуть, а когда попыталась повернуться на шум и крики, разносящиеся по залу, парень произнес: – Не смотри. Все нормально. Итан часто ввязывается в драки, он справится.
– Что?.. – промямлила я, а потом резко вырвалась из рук парня, крикнув: – Он убьет его! Джоуи!
Катаржина, напуганная не меньше, чем я, прорвалась ко мне, хотя до этого ее успел поймать Левен и не отпускал, пока та не накричала на него. Кати завопила на меня:
– Что ты натворила? Я же просила не выходить к нему? Он совсем больной! Господи, Миа, взгляни на них!..
Я взглянула. И все, что мне удалось увидеть, это ребят из группы «Europe»; несколько человек, которых я не знала; парочку отчаянно визжащих девушек, пытающихся оттащить этих парней. Туда, в ту дерущуюся толпу, казалось, втянулись все. Я не видела Джоуи, не видела Харрисона, не понимала, где они, живы ли вообще.
Потом, когда музыка заглохла, а охранники, расталкивая столпившихся зевак, объявили о том, что сейчас приедет полиция, все понемногу стали расползаться. Я, протиснувшись сквозь компанию ребят, увидела сидящего на полу Темпеста. Итан лежал рядом. Джоуи утирал ладонью кровь, что сочилась носом, и весь его вид был жутко потрепанным. Когда он заметил меня, стоящую рядом, качнул головой, отчего-то усмехнувшись, встал и, к моему великому изумлению, ухватил меня за руку. Я думала, Джоуи не простит мне всего этого, ведь я виновата перед ним, перед обоими.
– Итан? – позвала я парня, который лежал на спине, раскинув руки в разные стороны. Он смотрел в потолок и, признаюсь, мне было жаль его, всем сердцем жаль. Хотелось как-то утешить, помочь, оказать помощь, в которой Итан, без сомнений, очень нуждался. Но стоило только податься к нему, как Джоуи тут же удержал меня на месте, говоря:
– Что такое? Хочешь остаться здесь?
Шумиха улеглась, друг Харрисона, тот самый, что успокаивал меня, подхватил парня подмышки и помог встать. Снова загремела музыка, а в помещение вошли полисмены. Я тут же потащилась вслед за Джоуи, Кати и Левеном, которые скрылись за дверью, той самой, что вела в коридор. Но прежде чем уйти, я все же обернулась, постояла с секунду на месте и приблизилась к Харрисону, привалившемуся к стене.
– Тебе мало, что ли? – прикрикнул на меня приятель Итана, а я, бросив на него лишь беглый взгляд, жарко проговорила Харрисону:
– Прости меня, я прошу, прости. Я виновата перед тобой, Итан. Давай потом поговорим, ладно? Ты согласен? Я не хочу терять… – Что я несу? Боже. Я ведь подаю ему надежду. – Ты мой друг. Очень хороший…
Я осеклась, когда встретилась с Харрисоном взглядом. Он смотрел на меня как… как… Я даже слов не могла подобрать, чтобы оправдаться перед ним. Под таким взглядом не оправдаешься, потому что он в самую душу, насквозь.
Я отошла назад, покачав головой, с горечью осознавая, за кого меня принимает Итан, и, развернувшись, собралась уйти, когда он задержал меня, поймав за рукав блузки. Я посмотрела на него настороженно.
– Миа, – голос парня сел, а выражение глаз стало таким, словно его мучило и ломало изнутри, – не ходи с ним. Умоляю…
В моей глотке застрял ком от этих слов, но я не стала отвечать – ушла. Просто сорвалась с места и убежала под его хлестким взглядом, как трусливая девчонка. Я и была ею.
***
Осознавала ли я, на что иду? Не думаю. Я все еще оставалась достаточно невинной, чтобы понять, чем этот вечер может завершиться. Однако полностью отдала себя в распоряжение Джоуи.
Нет, он не трогал меня, но и не отходил ни на шаг, пока мы собирались покинуть клуб. Темпест разговаривал с Миком, на шее которого до этого повисла я, потому что безумно по нему соскучилась. От Микаэли меня оторвал Ян Хогланд, как всегда пошутив о том, что Темпест тоже нервный и может избить Мика. Я, конечно, нервно посмеялась над таким заявлением, но не удержалась и посмотрела на Джоуи. Тот, вскинув брови, подмигнул, словно говоря: «Да, это так, Миа».
Но на самом деле, мы все шутили, переговариваясь друг с другом, и я ловила взгляды Кати, которая улыбалась мне, одобрительно кивая. Но на душе скребли кошки. Я, признаться, была слишком изумлена поступком Итана, и у меня никак не шло из головы, что кто-то способен на такие страстные чувства.
В моем в характере присутствовала некоторая доля мнительности. Я постоянно немного сомневалась в словах окружающих, и то, что Харрисон так отчаянно кричал, вынуждало меня анализировать ситуацию снова и снова, пытаясь отыскать подвох. Но он никак не находился. С другой стороны, я была рядом с Джоуи. Разве не этого мне хотелось? Этого. Именно этого. Тут сомнений не возникало. Даже в нем, в Темпесте, я уже ничуть не сомневалась, видя, как сияют его глаза, когда он смотрит на меня, и как улыбается.
После небольших посиделок в тихом кафе, где собрался состав «Europe» и мы с Катаржиной, все стали понемногу расходиться. Парням нужно было отдохнуть, привести себя в порядок, ведь на следующий день, ближе к вечеру, они уезжают в Германию. Все это время я чувствовала себя довольно свободно, сидя рядом с Джоуи, который обнимал меня за плечи, хотя больше говорил с парнями. Однако все равно периодически он наклонялся и тихо шептал мне на ухо что-то не совсем понятное, но очень приятное и будоражащее.
А после пришло время и нам отправляться домой. Только вот куда, я не знала, и была крайне напряжена, когда Темпест, поймав такси, назвал адрес отеля…
Сегодня. Именно это слово пульсировало в моих висках, а мы с Джоуи – молчаливым Джоуи Темпестом – поднимались в его номер. Я волновалась, и это мягко сказано. Все было как-то не так. Какое-то напряжение. Не то, что должно быть. Нас обоих пожирала обида. Я чувствовала, как расстроен Темпест случившейся дракой, но списывала это на то, что ему нужно выходить на публику с помятым лицом, а менеджер группы непременно накажет его за такое поведение. А виной тому я.
– Джоуи… – Дверь номера закрылась за моей спиной. – Я хотела извиниться за…
– Не стоит, это ерунда, – отмахнулся парень, стягивая с себя футболку.
Я уставилась на его грудь, невольно скользнула взглядом по животу. Темпест заметил это, склонил голову набок и спросил, ошарашив меня:
– Ты с этим Итаном… Вы встречались?
Не зная, куда спрятать глаза, я просто отвернулась, прошлась по комнате, отмечая некоторый беспорядок – я бы сказала, творческий беспорядок – и пробормотала:
– Он просто мой друг.
– Угу, ясно, – как будто совсем не заинтересованно ответил Джоуи, и я, замерев, внезапно с четкой ясностью осознала, что должна высказаться, ведь он именно этого и ждет.
Обернувшись к Темпесту, я проговорила:
– Ты понимаешь, как обидел меня тогда, два года назад? – Джоуи уставился мне в глаза. – Да, именно так. Я переживала, ты… ты буквально разбил мне… – Ох, нет, это слишком пафосно. – Я испугалась твоей ревности. Ты приписал мне Мика, даже не подумав спросить у меня об этом. А потом, – я сглотнула, видя, как Джоуи медленно приближается, – потом просто решила, что тебе нужно от меня только одно. Вот и отказала тебе.
Джоуи остановился только тогда, когда оказался совсем рядом, и я подняла на него глаза, боясь, что столкнусь с насмешкой, но парень даже не улыбался. Он немного изумленно глядел на меня, всматриваясь так, словно о чем-то спрашивал, а после произнес почему-то ошеломленно:
– У тебя до сих пор… – Темпест качнул головой, взволнованно фыркая, – никого не было? У тебя не было отношений с мужчиной?
Я ненавидела себя за то, что так и не разучилась краснеть по любому поводу, да и без повода тоже. Но как только я, опуская глаза, кивнула, Джоуи тут же обхватил мое лицо ладонями и, не раздумывая ни секунды, припал губами к моим. И вновь все то, что я испытала с ним тогда в гараже, навалилось на меня и сейчас.
Я не знала, куда деть свои руки, что вообще делать, но в голове вертелась одна-единственная мысль: я не уйду сегодня. Эта осмысленность и некоторое смирение, словно я приняла ситуацию, позволило мне чуточку расслабиться…
Тонкие пальцы Джоуи прошлись по моим плечам, я задрожала, когда ощутила жар его кожи даже сквозь ткань блузки. Он отодвинулся и посмотрел мне в глаза, явно выискивая признаки страха, но на этот раз все было по-другому, и если два года назад я тонула в ужасе, то теперь осознанно шла навстречу Джоуи. Я была готова стать его полностью. Никаких непозволительных мыслей о чем-то пошлом или порочном не проскальзывало в моей голове. Только любовь, бесконечная любовь к этому потрясающему молодому мужчине, так сильно изменившемуся за несколько лет, что я просто не могла от него оторвать взгляда. Джоуи стал моим идеалом, мне не хотелось бы ему в этом признаваться, поскольку я не привыкла к проявлению чувств, но слова вертелись на кончике языка. Однако я молчала.
Лишь тогда, когда Темпест принялся медленно расстегивать пуговки на моей блузке, я задышала чаще, что-то шепнув, но и сама не поняла, что именно. Возможно, я дала свое согласие вслух, потому что Джоуи тут же вновь коротко поцеловал меня, обдавая легким запахом мартини, бокал которого он выпил в кафе.
Я дрожала так, что Джоуи даже не стал скрывать своего восторга, улыбаясь мне мягко и успокаивающе. Что-то подсказывало мне – он не поверил моим словам, я чувствовала это интуитивно.
Потому, вероятно, он немного торопился и заметно нервничал, но не от смущения, как это было в моем случае. Напротив, Джоуи ничуть не волновался по поводу своего полуобнаженного вида, в то время, как я отвернулась, стоило только увидеть, что он ухватился за пуговицу своих джинсов. Я, не зная, куда себя сунуть, стояла спиной к Темпесту, а блузка лежала у моих ног. Но юбка все еще оставалась на мне…
Дрогнув от нежного прикосновения к моим плечам, я медленно обернулась к парню, руками прикрывая грудь, хотя была в бюстгальтере. У меня перехватило дыхание от вида его широкой груди, тяжело вздымающейся от глубокого дыхания. Смотреть ниже я запретила себе строго-настрого – боялась провалиться сквозь землю.
Во рту пересохло, я почти не моргала, таращась в лицо Джоуи. Он был невозмутим, но так хорош и решителен, что невольно хотелось подчиниться этой уверенности, и я, неловко улыбнувшись, шагнула к нему. Темпест тут же обнял меня, согревая своими руками, после нашел губами мои…
Голова сильно кружилась, в животе разливалось тепло, а к горлу от волнения подкатывала легкая тошнота, но я старательно контролировала свои эмоции, а после и вовсе осмелела и обвила его шею руками, запуская пальцы в шикарные вьющиеся волосы, теребя их и перебирая на затылке.
Джоуи дышал все чаще и более отрывисто, чуть отклоняя меня назад, чтобы иметь возможность целовать мой подбородок, шею, ключицы. Я начинала терять связь с реальностью, и когда Джоуи, чуть отойдя назад, повел меня во мрак спальни, мне совсем стало дурно, но темнота очень спасала, давала силы, позволяла скрыть излишние чувства, от которых кровь бурлила, несясь по венам с такой скоростью, что, казалось, сердце не выдержит этого напора.
Я преувеличила свои возможности, потому что как только оказалась на кровати и почувствовала руки Джоуи на своих бедрах, тут же впала в жуткую панику. Дыхание сбилось, но я все равно позволила ему раздеть меня. Холод окутал все мое существо, но Джоуи немедленно оказался рядом, улегшись чуть сбоку, но всем своим стройным телом прижимаясь ко мне. Его ладонь заскользила вверх по моему бедру, изучая изгибы, а я горела от смешанных чувств, знакомых и незнакомых одновременно. После Джоуи склонился ко мне, погладил по щеке, отвел прилипшие к губам пряди волос, нежно подцепив их пальцами, и сказал:
– Ты должна позволить мне, Миа. Я все еще помню, как напугал тебя тогда…
Его голос, такой мягкий и проникновенный, казалось, выплеснулся мне в кровь, словно яд, но сладкий яд, от которого хотелось умереть, и это совсем не пугало меня. Облизнув губы, я невольно прочистила горло, потому что говорить не получалось, но все же ответила, поймав его взгляд, поблескивающий в свете уличных фонарей, ярко сияющих за огромным окном:
– Да… Джоуи… Я согласна…
Что еще сказать, я не имела представления, мне лишь хотелось, чтобы Темпест не спугнул меня, потому как я чувствовала – могу сбежать. Это вполне в моем стиле… Но… он сказал, что помнит…
Боже мой, он все помнит.
Взгляд Джоуи говорил вместо тысячи слов, когда он, улыбнувшись, осторожно переместил вес своего тела на меня. Вот тогда я и провалилась в пропасть неудержимого желания, смешанного с нежностью. Я смотрела на Джоуи во все глаза, думаю, он заметил слезу, что скользнула к моего виску. Это было неважно. Все было неважно. Оставался только он – моя одержимость. Моя тайная одержимость. Никому нельзя об этом знать…
От внезапной и резкой боли, неминуемой, разрывающей на части, вынудившей меня прокричать что-то в лицо Джоуи, я как и тогда принялась отползать от Темпеста. Однако он полностью обхватил меня за плечи, придавив собой к матрацу, и я понимала разумом, что так надо, но в этот момент все казалось мне… насилием. Меня словно против моей же воли принуждали к чему-то.
Я разрыдалась в голос, вжавшись в плечо Джоуи, а он, дрожа от напряжения, шептал мне, что все будет хорошо, что боль пройдет, что я прощу ему все это, снова и снова медленно и до невероятного болезненно подавался вперед. Я хотела умереть…
Остановившись на некоторое время, Джоуи чуть ослабил хватку, привстал и заглянул мне в лицо. Он весь покрылся потом от сдерживаемых эмоций, его глаза горели, когда он облизывал губы, говоря мне:
– Прошу, только не плачь. Я знаю… знаю, что тебе очень больно… Миа… Я… прошу тебя… не хочу, чтобы ты плакала. Возненавижу себя, – и по лицу Темпеста словно проскользнула тень, когда с его губ неожиданно прямо на выдохе сорвалось: – Я люблю тебя… Миа.
Я зажмурилась, потому что воздух внезапно закончился, и всхлипнула от боли и радости, одновременно взорвавшихся в груди. Джоуи, сам напугался собственных слов. Он так резко впился в мои губы, что от его страсти я на миг позабыла о боли, но когда он снова шевельнулся, стиснув меня в объятьях, я взвыла, выдыхая в его губы:
– Пожалуйста… когда это пройдет? Йоаким… когда…
Парень стал еще резче, и его поцелуй углубился… Что-то изменилось в нем… в нас… И я поняла что: теперь все было по-настоящему, совсем не так, как тогда, в юности. Теперь мы были взрослее, теперь я стала женщиной. Женщиной Джоуи Темпеста. Я ощущала, как страсть пожирает нас обоих, как поцелуи становятся серьезнее, будто с привкусом фатализма, неизбежности. Словно мы теперь навечно связаны. И я поняла – даже расставшись, даже не встретившись больше никогда, я все равно буду его женщиной, а он – моим первым мужчиной. Этого никто у нас не отнимет. Это будет то, что свяжет нас навсегда – воспоминания.
Боль не отошла полностью, но мне стало значительно легче. Терпимо. А губы Джоуи помогали забыть о дискомфорте. Нет, я все равно не могла не думать о том, что он делает, как мне тяжело принимать его такого горячего, откровенного и совершенно искреннего в своих действиях, но принимала и дышала тяжелее, потому что Джоуи знал, что делает. Он был уверен в том, что мне лучше. Я перестала стискивать его бедра, расслабилась, даже прикрыла глаза, тут же ощутив пальцы Темпеста на своем подбородке, потом ниже… на груди… И это было невероятно…
Он удерживал меня на месте, все целуя и целуя. Двигался и двигался, сильнее, уже не боясь, но смотрел в мое лицо, чтобы ничего не пропустить, не сделать мне больно. Он заботился обо мне. Джоуи… он любит меня. Боже! Он меня любит! Я наверняка умру наутро, потому что он уедет! Но он любит меня!
Снова расплакавшись, я закусила губу, от чего Джоуи замер, прерывисто дыша, утер мои слезы большим пальцем и с тревогой спросил:
– Тебе все еще больно, да?
Я солгала:
– Нет. Мне не больно, Джоуи, – и это было в то же время правдой, ведь боль сгустилась в области сердца, а физически я даже немного привыкла к Темпесту.
– Только не лги, – всматриваясь в мои глаза, попросил он, и я улыбнулась.
– Правда, мне совсем не больно, – и я решила, что должна сказать это: – Просто ты… любишь меня… – прозвучало совсем по-детски, на что Джоуи счастливо сверкнул глазами, мило улыбаясь.
Он кивнул, коротко поцеловал меня и проговорил:
– Поэтому плачешь? Все настолько плохо, Миа?
Он пытался развеселить меня, и я не могла испортить нашу встречу, потому тихо рассмеялась и сама потянулась к его губам…
«Ничего не плохо, Джоуи. Просто я не умею любить без боли. Такие чувства не бывают светлыми… Как они могут быть светлыми, когда ты уедешь? Я останусь одна… наедине с воспоминаниями… Как же мне страшно без тебя, Йоаким…».
По движениям Темпеста стало ясно, что он больше не может держать себя в руках. Он стал резче, словно бы тяжелее; приподнялся, чуть запрокинув голову, и на его скуле сбились пряди волос. На той самой скуле, где еще в кафе я заметила покраснение от удара…
Ох, нет, только не сейчас, нельзя об этом думать…
В последний миг, перед тем, как что-то теплое обдало мое бедро, Джоуи оторвал меня от подушек, подсунув руки под спину, и рывком прижал к своей груди, а я, закрыв глаза, вжалась в ложбинку между его плечом и шеей, и глубоко втянула воздух. Он несколько раз дрогнул, судорожно выдыхая мне в волосы, и опустил руку на мой затылок, поглаживая и чуть раскачиваясь из стороны в сторону.
– Моя девочка… – прохрипел он.
Сердце провалилось в пропасть, казалось, навечно, и я уже никогда не смогу его вернуть на место.
И не хотела возвращать. Я желала лишь одного: пусть эта ночь не закончится. Пусть Джоуи всегда обнимает меня, прижимает к себе, пусть признается в любви снова и снова, а я буду верить ему. Пусть не стану такой же откровенной в ответ, но он увидит все по моим глазам, поймет по тому, как я прижимаюсь, как снова хочу почувствовать его губы… и никогда не забыть их вкус.
Да, я наверняка умру наутро…
