Текст книги "Дамский негодник"

Автор книги: Людмила Милевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Людмила Милевская
ДАМСКИЙ НЕГОДНИК

ЧИТАЙТЕ

ИРОНИЧЕСКИЕ ДЕТЕКТИВЫ

КОРИФЕЯ ЖАНРА —

Людмилы МИЛЕВСКОЙ

Сериал «Соня Мархалева – детектив-оптимистка»

1. Почем фунт лиха

2. Цветущий бизнес

3. Кикимора болотная

4. Пять рассерженных жен

5. Выстрел в чепчик

6. Веселая поганка

7. А я люблю военных…

8. Фанера над Парижем

9. Пять рассерженных мужей

10. Пусти козла в огород

11. Жених со знаком качества

12. Моя свекровь – мымра!

Сериал «Дамы начинают и выигрывают»

1. Карманная женщина

2. Джинн из консервной банки

3. У жены под кроватью

4. Вид транспорта – мужчина

5. Мерзавец на выданье

6. Ты маньячка, я маньяк

7. Дурдом на выезде

Сериал «Далила Самсонова – сердца жен починяет, мужей возвращает, врагов семьи изобличает»

1. Мужской гарем

2. Кто хочет спать с миллионером?

3. Продается шкаф с любовником

Сериал «Муза Добрая – искательница приключений»

1. Любовники чертовой бабушки

Глава 1

Высокая миловидная девушка выпорхнула из лифта и, растерянно оглядевшись, с укором воскликнула:

– Ну вот, и приплыла! Что она мне сказала, эта глупая Зинка: направо и до упора? Объяснила! «Очень понятно»! Где право? Где лево? Это смотря куда повернуться лицом. Если к лифту, там право, а если…

Покрутив головой, девушка выругалась:

– Блин! Вокруг ни души, фиг спросишь. Ладно, пойду прямо, – в конце концов, решила она и… цокая каблучками, повернула налево.

Следуя по коридору от одной двери к другой, она читала таблички, злясь и шепотом приговаривая:

– Не то, не то. Где же этот чертов нотариус? Чувствую, только зря из-за Зинки время теряю.

Таким образом девушка дошла до конца коридора и уперлась в необычную дверь. Эта дверь отличалась от других офисных дверей дорогим резным барельефом, изображающим сценку: хрупкая дева состригает длинные волосы у спящего на широком ложе гиганта. И гигант, и дева совершенно обнажены.

– Ого! – воскликнула незнакомка и скользнула любопытным взглядом вниз по двери.

Под картинкой располагалась табличка следующего содержания: «Далила – героиня библейской легенды – очаровала Самсона и, выведав, что тайна его силы в длинных волосах, обрезала их, когда он спал. Обессиленный таким образом Самсон был взят в плен врагами.

Ваши враги – ваши желания и привычки, которые зачастую лишают вас последней надежды на счастье. Как с ними справиться, знаю я,психоаналитик Далила Самсонова».

Глаза девушки зажглись интересом.

Она изумленно хмыкнула, пропела «да-аа?» и, решительно распахнув барельефную дверь, грациозно впорхнула в приемную.

О том, что это приемная, сказали офисные: пальма, кресла, диванчик. И еще девица с дежурной улыбкой, приклеенной к лицу, пожизненно сохранявшему скуку.

Приветливая улыбка и скука – не правда ли, современное сочетание?

На столе у девицы стояла табличка, возвещающая: «Дарья, секретарь-референт высшего класса».

Расположилась Дарья, «секретарь-референт высшего класса», рядом с еще одной дверью, на которой тоже была табличка. Эта табличка скромно гласила: «Психоаналитик Самсонова Далила Максимовна».

– Здравствуйте, добро пожаловать, – пафосно воскликнула Дарья и, не снимая улыбки с лица, деловито осведомилась: – Могу я узнать ваше имя?

Девушка не склонна была всем подряд представляться, но от внезапности вопроса ответила:

– Я Анфиса Пекалова.

– Очень приятно, – радостно оскалилась Дарья, извлекая из стола огромный журнал.

Не давая Анфисе опомниться, она затрещала:

– У нас все расписано, но для вас постараюсь выкроить часик. Что вас больше устроит, утро, день или вечер? В следующий понедельник есть окно утром, в следующую пятницу – только вечером. Если ваша проблема экстренная, могу записать на обед на эту субботу, но лишь с позволения Далилы Максимовны. Предупреждаю, в выходные оплата тройная…

В этом месте Анфиса очнулась от гипнотического напора и, перебив секретаршу, воскликнула:

– Вы не поняли, я всего лишь хотела узнать, где здесь нотариус. Не подскажете?

Улыбка сползла с лица Дарьи, а скука, напротив, всецело там воцарилась.

– Натариус в другом конце коридора, – яростно отрезала она, решительно отправляя в стол свой рабочий журнал.

Глаза ее мгновенно уткнулись в компьютер.

Прочитав на лице секретарши запредельную скуку, Анфиса обреченно вздохнула, неуверенно направилась к выходу, но до двери не дошла: остановилась. Постояла, подумав, вернулась к столу и, переходя на шепот, спросила:

– А чем она занимается, эта Далила Самсонова?

– Да вы что? – подпрыгивая, поразилась Дарья. – Совсем не слыхали про психоанализ?

– Нет, я слышала, – смутилась Анфиса, – но, как она это?..

Секретарша осведомилась, презрительно процедив:

– Что «это»?

– Неужели она действительно знает, как избавиться от желаний?

Теперь на подвижном лице секретарши отразилось недоумение.

– Это смотря от каких желаний вы хотите избавиться. Что вас беспокоит? – уже деловито поинтересовалась она.

– Меня?

В синих глазах Анфисы заплескалась растерянность. Вместо ответа девушка робко спросила:

– А эта Далила хороший специалист?

Дарья гордо отрезала:

– Лучше в Питере нет. И не ищите.

– А как она все это делает?

– Что – все? – Секретарша начала злиться.

Анфиса сконфуженно пояснила:

– Ну, эти, желания. Как она их убирает?

Дарья вздохнула, словно взваливая на плечи тяжеленный мешок, и проныла:

– Девушка, видите, я работаю. Не отвлекайте. Вы куда шли?

– К нотариусу.

– Вот и идите.

Уткнувшись в компьютер, она дала Анфисе понять, что бессмысленный разговор окончен.

Анфиса и сама была бойкой девицей. Обламывать таких грубиянок, как Дарья, для нее даже в радость. Дать хороший отпор, считала Анфиса, это как спорт: «фигура» наглости укрепляется, и «мышцы» хамства растут – в мегаполисе такие вещи вовсе не лишние. Сама она была из маленького поселка Зариновка, но в городской жизни быстро поднаторела. Ох, и не поздоровилось бы этой Даше, попадись ей она, скажем…

Однако не сегодня – не заладился день у Анфисы.

«Лучше не связываться», – подумала девушка и, нахмурившись, двинулась к выходу.

Но снова остановилась, задумчиво прошептала «это судьба!» и решительно порхнула к двери с табличкой «Самсонова Далила Максимовна».

Бдительную Дарью немедленно вымело из-за стола.

– Куда вы? Туда нельзя! – возмущенно завопила она, преграждая налетчице путь своей дорогой силиконовой грудью.

– Мне на минутку, я только спросить, – пытаясь прорваться, лепетала Анфиса.

– У нас спрашивают только по записи! И за деньги, – сдерживая натиск, зло сообщила Дарья и яростно повторила: – По записи и за деньги!

– Я заплачу, сколько надо, но ждать не могу! Мне очень срочно!

– Другим «срочней» твоего, а ждут, слышь, ты, колхоз! Понаедут тут из деревни! – перешла к прямым оскорблениям Дарья.

Несмотря на свой малый рост, она одержала победу: «налетчица» Анфиса была вытеснена из приемной к выходу. Однако на этом успехи Дарьи и кончились. Анфиса яростно вцепилась в дверной косяк: выставить ее за пределы приемной секретарше не удавалось.

Девушки возились, пыхтели – борьба шла своим ходом, когда дверь кабинета открылась и на пороге показалась Самсонова. Она провожала миниатюрную белокурую женщину среднего возраста, у которой, похоже, рот никогда не закрывался.

– Ой, Далила Максимовна, ой, огромное вам спасибо, – с невероятной скоростью щебетала она. – Вы мой спаситель, вы бог мой, кумир. Ой, после ваших сеансов я возрождаюсь. Я так дышу! Я улыбаюсь, вижу цветы, облака. Ой, я терплю соседей, подруг, свекровь, даже мужа…

Самсонова одобрительно кивала в такт словам пациентки, осторожно, но очень уверенно направляла ее к выходу.

– Светлана Михайловна, до завтра, жду вас в ваше обычное время, – приговаривала она, даже не пытаясь остановить поток благодарностей и впечатлений.

Наткнувшись на Дарью с Анфисой (они, вцепившись друг в друга, застыли сиамскими близнецами), Далила спросила:

– Что здесь происходит?

– Да, что здесь? – подхватила тут же Светлана Михайловна, не выносящая и секундных пауз. – Что здесь? Что здесь?

Дарья, не прекращая своих обязанностей, немедленно доложила:

– Вот, рвется к вам, а я не пускаю!

– Ну, надо же, наглость какая! – возмутилась Светлана Михайловна, жалея, что приличия не позволяют ей подключиться на помощь деятельной Дарье.

Самсонова же, мыслей таких не имея, любезно спросила у возмутительницы спокойствия:

– Почему вы не хотите ко мне записаться?

– Мне срочно! – воззвала Анфиса. – Я ждать не могу!

Далила вздохнула:

– А я, к сожалению, не могу вас принять. У меня срочный вызов. Хотите, вас запишут на завтра?

Дарья зло сообщила:

– Завтра суббота. У вас выходной.

Самсонова возразила:

– Дашенька, раз девушке очень надо, я могу прийти утром в субботу. Назначь на десять часов. Вас устроит? – обратилась она к Анфисе.

Та кивнула. Секретарша не унималась, еще крепче сцепив объятие.

– Дашенька, оставь мою пациентку в покое, – потребовала Далила.

– Ну, как знаете, – сердито бросила Дарья, нехотя отпуская жертву и обиженно направляясь к столу.

– Вот и отлично, – улыбнулась Анфисе Далила и повела полную впечатлений Светлану Михайловну к лифту.

Анфиса, проводив их глазами, наклонилась к секретарше и миролюбиво спросила:

– Самсонова что, всех своих пациентов так провожает или эта особенная?

Даша, раскрывая журнал, хмыкнула:

– Да, эта особенная, эту всегда лучше проводить до самого лифта.

– Почему? – удивилась Анфиса.

– Если вовремя в лифт ее не затолкать, она отсюда никогда не уйдет! – зло гаркнула Дарья и, сунув в руку девушки помятый листок, приказала: – Так, Пекалова, вам завтра быть в десять утра!

Анфиса искренне ей польстила:

– У вас отличная память.

– Профессиональная, – буркнула Даша и, указав глазами на дверь, напомнила: – Нотариус в противоположном конце коридора.

Девушка нехотя вышла, нос к носу столкнувшись с довольной Самсоновой. Далила удачно избавилась от Светланы Михайловны и сияла, а вот лицо Дарьи разочарованно вытянулось:

– Далила Максимовна, вы так быстро?

Та поделилась внезапной радостью:

– Дашенька, мне повезло, Светлана Михайловна встретила в коридоре соседку.

– Да, вам повезло, – констатировала Дарья и со стервозным злорадством добавила: – А вот соседке не повезло.

– Увы, – вздохнула Самсонова.

Анфиса не уходила, словно чего-то ждала. Заметив ее, Далила деловито спросила:

– Вас записали?

Девушка грустно ответила:

– Да, на завтра, на десять утра.

– Тогда до завтра, – не замечая ее огорчения, приветливо улыбнулась Самсонова и скрылась в своем кабинете.

Анфиса по-прежнему не уходила. Дарья демонстративно не замечала ее присутствия. Вскоре из кабинета вылетела Далила. Крикнув Даше: «Куськина на прием не явилась. Будет звонить, я на вызове!» – она устремилась к выходу.

И снова нос к носу столкнулась с Анфисой.

– В чем дело? – на этот раз сердито спросила она. – Вас записали на завтра?

– Записали, – пискнула девушка.

– Значит, до завтра.

Анфиса внезапно расплакалась и горестно запричитала:

– До завтра я не доживу! Понимаете, не доживу я до завтра!

Глава 2

На лице Самсоновой промелькнула растерянность.

– Вы не доживете до завтра? А что случилось? – озабоченно спросила она.

– Мне нужна ваша помощь, – пропищала Анфиса, вытирая слезы воротничком своей блузки.

– Но почему вы не хотите дождаться утра? – удивилась Самсонова.

– Я очень хочу дождаться утра, но, возможно, раньше умру, – заверила девушка и виновато добавила: – Это зависит не от меня.

– Думаю, и не от меня. Советую вам обратиться в милицию, – взглянув на часы, сказала Далила.

– Чтобы там надо мной посмеялись?

В синих глазах Анфисы заплескалась мольба.

– Спасите меня! – закричала она. – Спасите!

Секретарша презрительно хмыкнула, покрутив у виска пальцем с накладным ногтем.

Самсонова развела руками:

– Я бы рада помочь, но как? Чего вы от меня ожидаете? – спросила она, делая шаг к кабинету.

– Я хочу разлюбить одного человека, – выпалила Анфиса. – Срочно! Иначе мне гибель!

Самсонова растерянно воззрилась на Дашу. Та с меланхоличным презрением сообщила:

– Эта вруша направлялась к нотариусу.

– Это правда? – строго спросила Самсонова, снова мельком бросая взгляд на наручные часы.

Анфиса кивнула и страстно призналась:

– Да, я шла не к вам! К вам я случайно попала, но это судьба! Сам бог привел меня к вашей двери!

– Да в чем, собственно, дело? – теряя терпение, спросила Самсонова.

Анфиса открыла рот, но сказать не решилась. Лишь с опаской покосилась на Дарью, а та, играя бровями, немедленно сообщила:

– У Далилы Максимовны нет от меня секретов. Почти все вопросники я сама обрабатываю.

– Помолчи, дорогая, – мягко сказала Самсонова и обратилась к Анфисе: – Пойдемте ко мне в кабинет, но больше минуты я вам не обещаю.

– Спасибо, – обрадовалась девушка и, показав Даше язык, порхнула в дверь за Самсоновой.

– Слушаю вас, – сказала Далила, присаживаясь в кресло. – И покороче, пожалуйста, у меня вызов на дом.

Брови девушки изумленно подпрыгнули:

– Вы ездите по домам?

Самсонова пояснила:

– Меня ждет человек, который серьезно болен, он нуждается в срочной помощи.

Анфиса воскликнула:

– Но я тоже нуждаюсь в помощи! Почему бы вам не приехать ко мне?

Теперь изумленно подпрыгнули брови Далилы.

– Я не езжу домой к незнакомым людям, – сердито сообщила она.

– Тогда скажите, пожалуйста, о какой Куськиной вы говорили? – спросила Анфиса. – Не о злой ли карге, Генриетте Карловне?

– Вы ее знаете? – удивилась Самсонова.

– Да. Она соседка моя. По даче. Точнее, дача у Генриетты Карловны, а у меня там дом.

– В чем же различие?

– Я там живу, а Генриетта Карловна отдыхает.

– Там, это в Сестрорецке? – уточнила Далила.

Анфиса с гордостью изрекла:

– Да, я живу в элитном курортном районе. – И поспешно заверила: – Я не бедная, я хорошо заплачу.

Самсонова пошутила:

– Рада за вас и особенно за себя.

Анфиса с надеждой спросила:

– Теперь вы сможете приехать ко мне?

– Нет, пока не узнаю вас лучше, все равно не смогу.

– Но почему?

В который раз взглянув на часы, Далила поднялась из кресла и строго сказала:

– Услуги на дому я оказываю лишь тем пациентам, которых записала в друзья. А вы, возможно, в моей помощи вообще не нуждаетесь. Если вы собирались к нотариусу, то поспешите, – направляясь к двери, посоветовала она и пояснила: – Марк Борисович вот-вот уйдет.

Анфиса взмолилась:

– Пожалуйста, не бросайте меня! Знаете, зачем мне нужен нотариус?

Самсонова, стоя уже у двери и нетерпеливо притопывая ногой, пожала плечами:

– Понятия не имею.

– Я шла к нотариусу, чтобы срочно составить завещание! На меня покушается мой собственный муж!

Наткнувшись на скептический взгляд, Анфиса запнулась и быстро поправилась:

– Он, правда, не муж, но хочет на мне жениться. Да-да, он действительно собирается.

Далила раздраженно спросила:

– Не пойму, что именно он собирается с вами сделать: жениться или убить?

– Он с первого дня клялся, что мечтает на мне жениться, – пискнула Анфиса, капнув слезой.

Умудренная опытом, Самсонова констатировала:

– Типичный мужской прием. Желая получить наслаждение, мужчина говорит то, что хочет услышать женщина. Вы уверены, что он вас не обманывал?

– А зачем тогда дом мне купил? – закричала Анфиса и, переходя от скудных слез к энергичным рыданиям, начала причитать: – Я ничего не понимаю! Он меня так любил! Он наплевал на свою жену! А теперь он меня убивает! Раз травил! Два травил! Травит и травит, то мороженым, то грибами! Еле выжила!

– Как это, травит? – удивилась Далила.

– А вот так! После каждого свидания с ним я блюю! Наизнанку меня выворачивает!

– А вы не беременны?

– Если бы! Я была у врача.

Самсонова растерялась:

– Погодите, но как это, травит? Как такое возможно? Вы с ним говорили об этом?

Девушка вытерла слезы и фыркнула:

– Я не сошла с ума. Он не за тем меня травит, чтобы мне же потом искренне каяться. Я травлюсь и делаю вид, что не вижу, не понимаю.

– Почему вы так глупо себя ведете? – поразилась Самсонова.

– Чтобы он одумался и меня пожалел.

– Но зачем он вас травит?

– Не знаю. Наверное, передумал жениться и решил избавиться от меня.

– Разве люди так расстаются? Он что, ненормальный?

– Очень даже нормальный, – заверила девушка и в доказательство слов добавила: – Он очень богатый.

– А вы не ошибаетесь? – спросила Далила. – Я навидалась такого. Он к вам охладел, вы паникуете вот и придумываете бог знает что.

– Нет! Он действительно меня убивает!

– В таком случае советую срочно обратиться в милицию.

Анфиса в отчаянии потрясла головой и воскликнула:

– Хорошо, вам я скажу. Я одна здесь, совсем одна. Отец давно умер, мать алкашка, тетка не любит меня, бабушка вот-вот умрет. И все они там, в поселке, а я тут, в Петербурге, совсем одна. Есть, правда, подруга, но она глупая, круглая дура. Есть еще одна, но я ей не доверяю. Есть у меня друг, он сначала не верил, а потом, когда я те грибочки ему дала, он поверил.

– Почему он поверил? – содрогнулась Далила.

– На экспертизу грибочки отнес. А затем и мороженое, точнее, ту лужу, что от него осталась.

– И что же?

– Выяснилось, что и там, и там яд, – хлюпнула носом Анфиса и горестно вопросила: – Ладно, грибочки, но откуда взяться яду в мороженом? Мороженое импортное, дорогое, он мне приносил. И там обнаружили яд.

– Какой яд? – поразилась Самсонова.

– Я не помню название. Оно сложное, длинное и химическое, а у меня по химии тройка была.

– Почему же друг вас не защитит?

Анфиса пожаловалась:

– Друг приказал его бросить.

– Правильно приказал.

– Но я не могу. А он пользуется этим и травит, травит меня на каждом свидании, хотя и клянется в любви!

– Так прекратите эти свидания или обратитесь в милицию.

– Не могу! Я люблю его! Очень люблю! И сегодня он должен приехать! Он даже на ночь останется! Я ужасно боюсь! Чует сердце, этой ночью погибну! Спасите меня!

– Как же я вас спасу? – раздосадованно изумилась Далила.

– Помогите его разлюбить!

Это был вопль отчаяния. У Самсоновой отлегло от души.

«Про грибочки девочка наврала, – мысленно заключила она. – Для сгущения красок придумала. Все фантазии детские, но ей действительно плохо и одиноко. Любовник бросает, она мечется, наверняка ему угрожает, возможно, и шантажирует. Так часто бывает. В итоге его терпение лопнуло и разразился скандал. Девочка сорвалась, гадостей наговорила – все, теперь виноват не он, а она. Под скандал он, хитрец, и улепетывает.

Но я ей зачем?

Как зачем? Не знает, что делать, увидела табличку на двери, решила привлечь меня, авторитетную личность, он сегодня придет. Она хочет, чтобы я на него повлияла, вот и тащит к себе.

Что ж, попробую повлиять, но, конечно же, не сегодня».

Анфиса тем временем громко рыдала.

Нервно взглянув на часы, Самсонова попросила:

– Не надо плакать. Уверяю вас, все наладится. Почему бы нам не встретиться завтра утром, как и собирались?

– Поймите же наконец, я не могу ждать до завтра! Я очень боюсь!

– Не капризничайте, сколько тут осталось уже до утра?

– Хорошо, идите, – хлюпнула носом Анфиса. – Но знайте, если я не доживу до утра, виноваты будете вы!

– Ладно, – вздохнув, согласилась Далила, – виноватой считайте меня.

Она вышла из кабинета и, устремляясь к лифту, подумала: «Вот вам и городская жизнь. Куда мы придем, если уже у таких молодых страхи, навязчивые состояния и истерия?»

Глава 3

Самсонова не дождалась Анфису следующим утром. То, что девушка не пришла, Самсонову не взволновало, а рассердило.

– Знала бы ты, Дашенька, как жаль времени, потраченного впустую, – посетовала она секретарше в следующий понедельник. – Над книгой некогда поработать, столько домашних дел, а тут…

– Что? Не пришла Пекалова! – ахнула Даша.

– Не пришла. Все, никогда больше не попадусь на уловки несерьезных людей, – в который раз поклялась с досадой Самсонова.

Секретарша кивнула с сочувствием, но напустилась:

– А все ваша доброта, Далила Максимовна, сколько раз я вам говорила…

Наткнувшись на горестный взгляд патронши, Дарья одумалась и проворчала:

– Я и сама виновата. Впредь буду умней. Теперь не стану тревожить вас из-за взбалмошных и вздорных девиц.

– Тебя я не виню, она дерзко ко мне прорвалась.

– Уж найду способ, как обламывать наглючек, – заверила секретарша.

– Спасибо, – поблагодарила Самсонова и вздохнула: – Увы, порывы юности движимы настроением. Я слишком занята, чтобы потворствовать этим порывам. Правильно, Дашенька, не пускай больше ко мне случайных девиц. Я на тебя очень рассчитываю, – заключила Самсонова и больше не вспоминала Анфису.

Не вспоминала до тех пор, пока не увидела сон. Это был кошмар в стиле голливудских ужастиков. Анфиса опять рвалась на прием к Далиле, но выглядела она безобразно. Это была не стройная симпатичная девушка, а черный раздувшийся труп. В гниющей плоти его кишели белые черви. От трупа исходил удушливый смрад, но труп надвигался и зловеще вопил:

– Ты! Ты виновата! Ты меня не спасла!

– Почему я должна была вас спасать? – вежливо интересовалась Далила во сне. – Почему именно я? Я психоаналитик, а не милиционер.

Труп громыхал инфернальным хохотом:

– Xа-xa! Почему ты?! Потому, что я просила тебя о помощи! Тебя, а не ментов! Теперь знай, это ты! Ты убила меня! Своим равнодушием ты меня погубила!

Самсонова хотела бежать и не могла: ноги словно в землю вросли. А труп неотвратимо надвигался: удушливый и ужасный – ходячая плантация белых червей. Жуткие руки угрожающе тянулись к застывшей от страха Далиле. Сейчас они тронут ее, сейчас схватят, сойдутся на шее и…

И… в этот миг раздался неописуемый звон.

Проснулась Далила в холодном поту. Подскочила, нащупала кнопку будильника, зло вдавила ее и подумала: «Что за гадость мне снится? Магнитная буря, что ли, сегодня? Но вставать все равно пора».

После развода с мужем нервишки пошаливали, Самсоновой иногда снились кошмары (перед магнитной бурей), но таких ужасных еще не бывало.

Далила сбросила с себя мерзость сна, приняла душ, наспех позавтракала и понеслась на работу.

Но сон не отпускал: решительно выставленный из сознания, он повис над Самсоновой отвратительным фоном: тревожным, зловещим.

На этом фоне и протекала ее успешная жизнь: Далила выпорхнула из подъезда, понеслась на работу, лихо посылая в обгоны юркий «Форд», вошла в кабинет.

Первой пациенткой в тот день была трещотка Светлана Михайловна. Едва она принялась ругать «мучителя-муженька», фон мгновенно исчез. Далила с удовольствием погрузилась в работу.

Светлана Михайловна была из тех пациентов, которые с ходу бросаются в объятия психоаналитика. Они смотрят на специалиста как на бога, как на кумира. Светлана Михайловна на Далилу только что не молилась. Она так упорно и так настойчиво тянула Самсонову в близкие отношения, в дружбу, что сопротивление было смерти подобно.

Опытная Самсонова не сопротивлялась. Несмотря на чрезмерную словоохотливость, Светлана Михайловна была ей симпатична. Все тесты разом показали Самсоновой: пациентка умна, мудра, покладиста и уживчива, благожелательна, открыта, откровенна, чиста. Милая, добрая женщина, затюканная злобным несдержанным мужем. Болтливость ее скорее всего блок, защита – вот только против чего? Или против кого?

Пожалуй, лишь на этот вопрос не могла ответить Далила, так понятна была ей Светлана Михайловна. У добрых отзывчивых людей излишней болтливости быть не должно. Почти все болтуны эгоисты, почему же болтает она, эта славная женщина? От смущения? Или пытается что-то скрыть? Заболтать?

У нее есть тайна?

Гадая, Самсонова твердо знала: чем бы ни была вызвана болтливость Светланы Михайловны, в любом случае вызвана она чувством стыда. Ее болтливость – признак нечистой совести.

Возникал новый вопрос: перед кем нечиста ее совесть? Перед мужем? Перед Далилой? Перед собой?

Впрочем, тайна Светланы Михайловны не мешала работе. Больше мешало то, что Самсонова не имела возможности изучить психическое состояние мужа своей пациентки. Светлана. Михайловна наотрез отказалась привести его на прием.

– Что вы, что вы, – округляя глаза, пугалась она, – мой Пусик меня побьет, если узнает, что я его деньги пускаю по ветру. Он озвереет, если услышит про психоанализ и все такое. Пусик не верит в эту науку.

Таким образом, Самсонова почти вслепую решала сложнейшую и тривиальнейшую задачу: пыталась выяснить, есть ли условие, при котором тяжелые отношения между супругами переродятся в счастливую семейную жизнь. Светлана Михайловна мужа своего обожала, а не просто любила, но обид накопилось так много, что она готова была пойти на развод.

– Это не жизнь, – капая слезами, жаловалась она, – это сплошной скандал. Порой мне кажется, что Пусик меня ненавидит.

Действительно, складывалось именно такое впечатление, что не удивляло бывалого психоаналитика Далилу Самсонову. Адам Юг, аналитик из лондонского психологического Центра, утверждал, что все мужчины – женоненавистники. В своей книге «Почему мужчины ненавидят женщин?» он докопался до истины. Далила не совсем была с ним согласна, но Юг утверждал, что явление «потери детского нарциссизма», которое происходит у мальчиков в возрасте 6—15 месяцев, когда мать «отторгает» ребенка, влияет на отношение мужчины к женщине на протяжении всей его жизни. Некоторые мужчины в целом изменяют это свое отношение, но чаще «агрессивность» к женщинам у мужчин остается и поддерживает их чувство власти над ними.

Этим объясняется причина, по которой мужчина тяжело переносит критику женщины. Обидчица женщина (от груди оторвала!) критикует еще: находит во мне (идеале!) какие-то недостатки. Такая «несправедливость» преследует мужчину с младенчества и до смерти. Его, бедолагу, «пинают» все: мама, бабушки, тетушки, сестры, воспитательницы, учителя. Все женщины его критикуют и поучают. Жизнь мужчины ужасна, в результате он просто звереет и набрасывается… на жену.

Прав Юг или не прав, но муж Светланы Михайловны изумительно походил на описанный в его книге образ мужчины. Пусика Светланы Михайловны раздражало в своей «дрожащей» половине все: от выбора подруг, кофемолок и банков до ее любимых певиц, телепередач и журналов. На любое невинное слово жены он реагировал резко и шумно. Порой доходило до драк. Но на вопрос Самсоновой: «С чего начался скандал?» – затравленная Светлана Михайловна лишь пожимала плечами:

– А бог его знает, уже и не помню. Слово за слово и поехало.

Но все же в процессе работы Самсоновой удалось выяснить, что является постоянной причиной скандалов: критика! Точнее, протест супруга против критики Светланы Михайловны.

(Вот вам и Юг – попробуй ему не поверить.)

Пусик настолько боялся критики, что ждал ее там, где и не предвиделось. Он частенько упреждал надуманный им удар грубостью и протестом, хотя жена и не собиралась на него нападать. Светлана Михайловна, полная благих намерений, раздражала его потому, что внешне она была слишком похожа на мать Пусика, властную и грубоватую женщину. В конце концов Далила вынуждена была вынести приговор: брак не подлежит переделке. Пусик и Светлана Михайловна – несовместимы. Штопать и клеить их отношения бесполезно.

Казалось бы, все – о чем еще разговор?

Нет же, Светлана Михайловна продолжала посещать кабинет Далилы Самсоновой. Теперь ее обуревало новое любопытство:

– А с кем он совместим, мой ненаглядный Пусик?

– С женщиной волевой, грубоватой и властной, – сожалея, призналась Самсонова. – Пусик с ней будет мучаться, но хамить такой не решится. А ей безразличны все его неувязочки. Она не будет переживать, как вы, она занята собой. Брак приобретет форму вялотекущей склоки, которая будет привычна и Пусику, и его новой жене. Вечный бой – их нормальное состояние. Вы же склонны к теплым, дружеским отношениям. Склока для вас губительна.

Вроде бы исчерпан вопрос. Наступила пора решительных выводов.

И что же? Светлана Михайловна сделала вывод и развелась?

Ничуть. Она… попросила у Самсоновой чуда.

– Не могли бы вы помочь мне преобразиться, – попросила она.

– В кого? – поразилась Далила.

Бедняжка промямлила:

– Да в эту самую грубоватую, властную женщину, к которой Пусик уйдет.

На какие только самопожертвования не решаются бедные жены ради семейного счастья!

Теперь Далила (мысленно обливаясь слезами) совершала страшное преступление – с точки зрения общества, разумеется. Она давала рекомендации Светлане Михайловне, как испортить ее на редкость хороший характер. Не давать рекомендаций было нельзя: настроилась пациентка чрезвычайно решительно. Откажи ей Самсонова, другого специалиста найдет, а где гарантии, что новый специалист отнесется к ее проблеме честно и добросовестно? Да и будет ли он мастером своего дела – вот в чем вопрос. Слишком много развелось шарлатанов.

Но с другой стороны, как опытный специалист, Самсонова знала: пациентке просто не повезло, нарвалась на подлеца. Женщины с ее характером редко бывают несчастными, им обычно «везет» – слово взято в кавычки лишь потому, что везения нет. Здесь работает народная поговорка: посеешь характер, пожнешь судьбу. Обычно у женщин с таким характером все в жизни ладится: дом – полная чаша, любящий муж, отличные дети.

Почему ладится, спросите вы? Потому что они сильны, ответит вам психоаналитик Самсонова. Уж кто-кто, а она знает, что эгоисты лишь кажутся сильными, на самом деле они слабаки. Лишь слабаки живут по принципу: дай бог себя ублажить, а ублажая, ни в чем себе не отказывай, и фиг с ними, с друзьями, родственниками, сослуживцами. Поэтому эгоисты несчастны – их радость равна единице.

Истинные силачи духа, конечно же, альтруисты. Поскольку они счастливы, видя радость в чужих глазах, их радость так бесконечна, как бесконечна Вселенная. Альтруистов немного, но все они действительно счастливы. (Если, разумеется, принять формулу: счастье – радость дарить людям радость.) Альтруисты себя раздают, но и получают от мира достаточно. Светлана Михайловна была альтруисткой.

Неудивительно, что от создавшейся ситуации Далила страдала. Она мучительно искала решение этой проблемы, опасаясь за дальнейшую судьбу Светланы Михайловны. Та героически работала над душой, пытаясь повернуть вспять свой редкий характер и двинуть от надоевшего альтруизма к манящему Пусиком эгоизму.

Слава богу, выслушивая ее отчеты о проделанной работе, Самсонова видела: успехов практически нет. Но Светлана Михайловна проявила недюжинное упрямство: она над собой трудилась мятежно и героически, однажды даже посмела крикнуть на мужа: «Дурак!» За что, правда, немедленно получила пощечину, но надежд не утратила: «А вдруг в ближайшее время пощечину отпустит моя рука?»

Почему именно в этот день лопнуло терпение Далилы, она и сама не знала, но терпение лопнуло.

– Если вы превратитесь в грубую властную женщину, Пусик вас бросит, – спокойно сообщила она.

Светлана Михайловна схватилась за голову и, бледнея, спросила:

– Но почему?

– Испытав над вами беспредельную власть, он своим браком доволен. Пусик вам доверяет, он может на вас положиться, ему очень уютно рядом с такой женой: захотел – пнул, захотел – приласкал. А вы собираетесь поломать ему удовольствие. Он слабый и инфантильный. Вы опора его, защита от жизни.