Текст книги "Профессор по вызову (СИ)"
Автор книги: Лючия фон Беренготт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
Глава 32
В камеру телефона я глянула всего один раз – убедиться, что направила ее на нужную точку в пространстве. А точнее – на самую середину огромной, двуспальной кровати, чуть выше волосатых мужских ног, ритмично вздрагивающие от прыжков скачующей на них женской задницы. Тут же снова прикрыла глаза и целую минуту кусала губы, чтобы не заржать – до того живописно стонала Белова.
Нет ну кто бы мог подумать, что так все получится? Это надо же… О вкусах не спорят, конечно, но вот так с налету схватить этого медвежонка и завалить его в постель? Нет, наш Печкин, конечно, подыгрывал и, собственно, для этого и явился, честно отрабатывая заплаченные мной сто пятьдесят долларов. Да и вообще, я его только со слов Багинского и знаю, может, он на самом деле красавчик…
Особенно громкий, мужской стон заставил меня вздрогнуть и открыть глаза, и я уставилась в пухлое, разрумянившееся лицо с подведенными сурьмой глазами и хомячковыми щеками. Нет, не красавчик – отвлеченно подумала. Совсем не красавчик – разве что вы любите этот типаж – вертлявый евнух из гарема, только с членом…
Внезапно опомнившись, «евнух» закрыл рот и похлопал разошедшуюся Белову по заднице.
– Эй, крошка… там… к тебе подруга пришла… которая по шибару…
Белова обернулась так резко, что похоже, выкрутила своему медвежонку член – судя по его болезненному окрику. Глаза ее полезли на лоб при виде меня.
– Птичкина… ты… ты что здесь… я же сказала, чтобы ноги твоей больше не было… Что это у тебя? Ты что… записываешь нас?!
Не выдерживая больше, я съехала по стене на пол, давясь истерическим хохотом. И тем не менее, помня, зачем я здесь, смогла кое-как овладеть телефоном и быстренько закончила запись и послала файл к себе на другую почту.
И очень вовремя – сообразив, что я задумала, голая Белова бросилась ко мне. Путаясь в простынях, свалилась с кровати, зарычала от злости и поползла на меня, протягивая руку к телефону, похожая на лохматое, красное чудовище из фильмов ужасов.
Это было настолько дико и неожиданно, что я совершенно оторопела. Будто примороженная сидела, вжавшись в стену и смотрела, как она выхватывает из моей руки телефон, что-то на нем делает, беспорядочно тыркая пальцами…
Опомнилась, только когда она, злобно шипя, задрала руку с телефоном, явно готовясь засветить им в стену.
– Стоп! – ринулась вперед, повалила ее и выхватила телефон. – Это тебе не поможет… Файл ушел туда, где ты его не найдешь, Белова… Фух…
Тяжело дыша, оттолкнулась от нее, стараясь не коснуться какой-нибудь сиськи, проверила на всякий случай не сотворила ли она что-нибудь с моим телефоном… Нет, слава богу, хоть и был несколько минут в ее руках разблокированный. И файл успел уйти, пока она ползла ко мне в простыне с вытянутой рукой, словно зомби или какая-нибудь ожившая мумия.
– Это у вас игры такие?
Я подскочила, уставившись на прикрытого исключительно собственной шерстью, всё ещё возлежащего на простынях Аслана. Господи… что она в нем нашла?!
– Ага, игры… – пробормотала, отводя взгляд от уже опавшего, скрюченного члена.
– Понятно… – равнодушно пожал плечами проститут, тяжело слез с кровати и без всякого сожаления перешагнул через поверженную Белову. – Я мигом, дамы… Таблеточку приму, а то меня на двоих не хватит.
И скрылся в ванной комнате номера.
– Сука… – тихо зашипела Белова, побелевшими пальцами впиваясь в ворс ковра. – Какая же ты сука…
– Не сучее тебя! – парировала я, засовывая телефон в задний карман. – Надеюсь, ты понимаешь, что запись мою можешь теперь в унитаз спустить? Если, конечно, не хочешь, чтобы вся страна твою жопу, нанизывающуюся на член, увидела… Ну, и это… – я повысила голос до визгливости и завыла, – «Аслан… ооо… трахни меня… сильнее… о да… вот так… еще…»
Увлекшись как можно более достоверным изображением Беловой в страсти, я допустила роковую ошибку. Расслабилась, упиваясь собственной победой. Потеряла бдительность рядом настоящей, прожженной хищницей, которая всё это время, даже будучи поверженной, лежа на полу, вероятно, соображала, как ей мне отомстить и отыграть собственное поражение.
Зря. Рядом с такими, как Белова, расслабляться нельзя.
Без единого звука, словно привидение в своей простыне, она бросилась мне под ноги, отпихивая и заваливая на кровать, на живот. Сама прыгнула сверху, придавливая меня своим весом. От неожиданности я полностью потеряла ориентацию, закричать даже не сообразила. Опомнилась только когда обе мои руки резко задрали кверху, явно намереваясь сделать с ними что-то нехорошее. Забрыкалась, запиналась Беловой в спину, но та вдруг резко саданула меня в шею локтем, заставляя вскрикнуть и выгнуться от острой боли.
– Ты что, рехнулась? – прохрипела я, силясь поднять лицо из подушек. – Я сейчас закричу… Помогите…
– Не закричишь! – локоть врезался в мою шею еще раз, от чего в глазах моих помутилось, а сознание на мгновение ушло погулять.
Вернулось ровно на одно мгновение позже, чем нужно – подхватив валяющиеся там же, на кровати, наручники для секса, Белова в одно мгновение перекинула их через одно мое запястье, защелкнула, просунула через толстый прут изголовья кровати, и тут же, не дожидаясь, пока я приду в себя, защелкнула наручник на втором запястья.
Она с ума сошла. Окончательно и бесповоротно.
Осознав это, я поняла, что кричать – мой единственный выход. Иначе, это ненормальная меня на ленточки порежет, прямо на этой самой кровати.
– Помоги… – начала выводить я как можно громче.
Но Белова, казалось, только этого и ждала. Потому что в ее распоряжении – а точнее, в экипировке Аслана – были не только наручники, но и пошленько-розовый, мягкий шарик, который она тут же, как только я начала орать, сунула мне в рот, заткнув его более, чем полностью.
– Ммм… – бессильно замычала я, выпучивая на нее глаза, – мммм…. ММММ…
Хмыкнув в ответ, она слезла с меня и принялась как ни в чем не бывало одеваться.
И только когда дверь ванной комнаты отворилась, и из нее вышел, лениво почесывая голый живот Аслан, до меня дошло, что она задумала. Вот ведь недаром эта гадина свой хлеб проедала на кафедре – так быстро сообразить, что Аслан – проститут, а никакой не «посыльный»?! Потому-то и завалила его так быстро, без всяких церемоний?
И теперь она собирается… О нет…
– Тебя перекупили, Асланчик… – промурлыкала эта стерва по-английски, обнимая «медвежонка» и по-хозяйски стискивая ему рукой задницу. – Моя подружка захотела остаться с тобой наедине, и я согласилась сделать ей этот подарок. Даже помогла с сеттингом. Она, как ты видел, обожает играть в грубые игры, да пожестче… понатуральнее… Будет вырываться, пытаться орать, изображать, что она плачет, делать на тебя грозные глаза… А ты знай да трахай ее – ей это в удовольствие на самом деле. Если доведешь ее до оргазма, получишь бонус. И от меня тоже. Понял, дорогой?
Аслана напыжился и подбоченился, а у меня от ужаса даже живот заболел. Особенно когда боковым зрением я увидела, как у него опять встает.
– Не было еще женщины, которую я не довел до оргазма! А я еще и таблетку принял и нюхнул кой-чего… так, что до утра твоей подружке оргазмы обеспечены. Слово безопасное есть?
Какое слово, идиот ты обдолбанный – беззвучно орала я – у меня же рот заткнут!
Обернувшись, Белова подмигнула мне, уже близкой к обмороку.
– Конечно есть. Почтальон Печкин.
Глава 33
Машину Багинский ждал долго – минут двадцать. От нервов не мог стоять на месте – ходил туда-сюда перед подъездом отеля, пока к нему не подослали пацана от ресепшен, который попросил его не маячить перед входом, а то он своим нервным видом пугает возможных постояльцев.
Не споря, Максим Георгиевич подхватил дорожную сумку и отошел немного в сторону, где принялся мерить шагами небольшой, аккуратный сквер с тремя скамейками.
В результате, в очередной раз набирая номер Птичкиной, он чуть не пропустил подъехавшее по подъездному кругу такси. Еле догнал уже отъезжающую белую «Короллу».
– В Анталью! – скомандовал, плюхаясь на заднее сиденье и едва продышавшись. Пусть пока туда едет, раз других идей нет.
Пожилая женщина-таксист подняла на него глаза в зеркале заднего вида.
– Все в порядке, мистер? На вас лица нет…
Не ожидавший увидеть за рулем турецкого такси женщину, Максим Георгиевич дернул головой, пару секунд созерцал иссиня-черные глаза в отражении и вдруг выдал, вопреки всем правилам этикета.
– Физически всё в порядке, ханум. В душе – не очень. Но к вам это не имеет отношения, так что, пожалуйста, давайте поеде…
Машина рванула с места быстрее, чем он договорил, вдавив его в мягкость сиденья. Так быстро, что это могло означать только одно из двух – либо на него обиделись за намек на то, что его душевное состояние – не ее дело, либо выпендривались перед ним, показывая, как хорошо они умеют водить.
И то, и другое было плохо и крайне опасно, особенно на ночной дороге.
– Эй, осторожнее! – Багинский весь поджался внутри, когда она крутым поворотом выезжала на шоссе. Так и есть! Она специально гонит, как ненормальная, вот еще и на обгон пошла по односторонней дороге! – Стой! Убьемся!
Он зажмурился при виде приближающихся фар встречной фуры, адреналин выплеснулся в кровь, погнав сердце бешеным ритмом, руки вжались в сиденье…
Резко вырулив обратно на полосу, такси встроилось в ряд и спокойно сбавило скорость, словно и не было этого сумасшедшего, никому не нужного обгона. Готовый приказать таксистке немедленно остановиться, Багинский открыл глаза и встретился с ее – насмешливо прищуренными.
– Легче стало? – она потянулась на соседнее сиденье и вытащила из невидимой ему пачки сигарету.
Максим Георгиевич медленно выдохнул, снова откидываясь на сиденье. Вдохнул и еще раз выдохнул. И констатировал факт, что ему действительно стало легче – будто вместе с адреналином и страхом за жизнь к нему вернулась… собственно, жизнь. Жизнь и надежда.
– По крайней мере, вы теперь не такой бледный, – прокомментировала ненормальная таксистка. – Так что с вами случилось? Девушка сбежала?
Багинский резко выпрямился, уставившись на нее подозрительным взглядом. Откуда она узнала? Может, сама участвовала в похищении?!
Таксистка рассмеялась.
– Это первая причина, по которой мужчина может куда-то сорваться в ночи. Я просто угадала, не пугайся… Ну, рассказывай, милок. Чем ты ее так обидел?
Покоробленный фамильярным турецким «милок», Багинский поморщился.
– С какой стати я должен вам что-то рассказывать? Вы как-то можете мне помочь?
– Может, и могу… – она хитро прищурилась. – Вы не здешний, а я всех знаю, включая нехороших людей… Таксист – он же как психолог. Пока едут, много чего рассказывают…
– Понятно почему, если ты всем так мозг компостируешь… – пробормотал он по-русски, отворачиваясь.
– О, да ты русский! – удивленно протянула таксистка. – Так говоришь хорошо, ни за что бы не сказала… Выглядишь чистым турком. А девица твоя сбежавшая – тоже русская?
Багинский слегка закатил глаза – да что ж она не отстанет-то!
– Ну, русская. И что это дает?
Она пожала плечами.
– Легче найти. Когда она уехала?
Поняв, что от него не отстанут, пока он не выдаст все детали, Багинский вздохнул и решил сдаться на милость этой липучке, желающей поиграть в детектива. Хуже-то всяко не будет…
– Допустим, час назад уехала. Не знаю как именно, но думаю, что на такси. Других способов здесь нет, как я понимаю.
Женщина цепко наблюдала за нем в зеркало.
– Вещи свои забрала?
– Да. Сумку.
– Хмм… Значит, уехала по серьёзному, а не для того, чтобы ты ее поискал.
Еще несколько минут она выспрашивала детали отъезда Птичкиной, ее внешность и род занятий, но когда полезла в их интимные отношения, Багинский решил, что с него хватит и по-хорошему предложил ей заткнуться.
К тому же вспомнил, что на востоке есть феномен приставаний «издалека» – втереться в доверие и вывести собеседника на разговор о сексе, после чего плавно перейти к физическим домогательствам. Обычно этим занимаются мужчины по отношению к белым женщинам, но ему приходилось терпеть подобные выходки и от женщин, причем в странах с весьма строгими мусульманскими нравами.
Помнится, в Египте его подобным образом клеила уборщица его временного кабинета – начала с того, что два дня с умным видом «изучала» книжку о древних культурах, снятую с его полки, потом заставила объяснить ей простыми словами, как было устроено гражданское общество в Древнем Египте, потом перешла к взаимоотношению между полами в Греции и только через три дня, когда он увлеченно рассказывал ей о специальных репетиторах для новобрачных, нанимаемых в те далекие времена, попросила показать на ней, какие части тела можно было оголять женщине во время брачной ночи, а то, она не совсем понимает, что означает по-английски «thigh»[5]5
Thigh – ляжка, бедро.
[Закрыть] – выше это или ниже бедра. И только после этого Багинский прозрел и понял, до какой степени им вертели.
Вот и сейчас – возможно, суть всех этих расспросов в том, чтобы банально залезть к нему в штаны.
Надолго замолчав, женщина подтверждала его подозрения – ей явно стало неинтересно ему помогать, как только поняла, что подкатить у нее не получится.
И только уже на подъезде к Анталье, таксистка вдруг снова оживилась, прочитав какое-то сообщение на собственном телефоне.
– Так ты думаешь, что она поехала на встречу в свою бывшую гостиницу? Которая «Джафар»?
Багинский удивленно поднял на нее глаза.
– Во всяком случае, так было написано в сообщении. А почему ты спрашиваешь?
Она молча подняла телефон и показала ему то, что ей пришло.
«По вашему запросу, Самия-ханум» – было написано по-турецки, – «Башир доставил русскую девушку из «Синей Жемчужины» в гостиницу «Хилтон», в Анталии. Высадил полчаса назад одну, у парадного входа, заметил, как прошла внутрь и подошла к ресепшен. Если еще нужно что-то обращайтесь. И помните, если захотите сменить компанию, мы всегда вам рады…»
Перестав читать, Багинский вопросительно уставился на таксистку.
– Что всё это означает? От кого это сообщение?
– Они меня уже два года уговаривают перейти к ним, – довольно ответила женщина, снова закуривая. – Компания такси, где работает парень, который твою девчонку забрал. Все мои просьбы выполняют, все поручения – так их хозяин велел. Вот и сейчас – я попросила разузнать, что за белую машину они отправили час назад в твою гостиницу за русской девчонкой, они и разузнали. Это ведь их территория – я тут случайно, проездом оказалась. А куда поехали – это уж совсем просто, сам водила и рассказал. Ну что, к «Хилтону» подъезжать? «Джафар» отменяется?
Но Максим Георгиевич не мог ответить так быстро – подбирал отвисшую челюсть. Значит, добрая женщина действительно хотела ему помочь, а не «клеила» его своими разговорами, как он подумал? Что ж, еще один удав по его раздутому эго…
– Решай быстрее, скоро развилка, – затягиваясь, подогнала его «Самия-ханум». – В «Джафар» или «Хилтон»?
Он вдруг почувствовал себя очень странно – как тогда, когда в первый раз шел в номер к Птичкиной, еще не зная, кого встретит. Словно в этот самый момент решалось что-то важное в его жизни, во всей его дальнейшей судьбе… и не только в его.
И зависело всё от того, в какую сторону сейчас повернет его белое такси.
Так что же, Макс? «Джафар» или «Хилтон»? Поверить на слово совершенно посторонней женщине, возможно имеющей отношение к пропаже Птичкиной, или ехать туда, куда указывало сообщение с планшета Марго? Последнее было более логичным – зачем бы она ехала к нему в номер, не имея даже ключа от него? Хотя… может, она стащила у него запасной – он ведь не проверял перед отъездом, на месте ли вторая карточка… Но зачем ей встречаться с Асланом в его номере? Это же бред какой-то…
– Скорее, милок, а то я не успею повернуть…
«Джафар» или «Хилтон», «Джафар» или «Хилтон», чёрт бы их побрал?! Можно, конечно, проверить и тот, и другой по очереди, но что-то подсказывало ему, что времени у него на это нет.
Не зная, что решить, Багинский закрыл глаза и позволил себе сделать то, чего не делал уже лет пятнадцать – забыть про логику и дать волю заросшей паутиной, заржавевшей за годы бездействия интуиции. Тем более, она так отчетливо пыталась прорваться наружу.
Ну же, родимая, не подведи… куда мне ехать… давай… или всё может, кончиться плохо.
– «Хилтон»! – чуть не выкрикнул он в самый последний момент, когда машина уже клонилась к одной из развилок, к правому повороту. Резко вырулив в обратную сторону, Самия направила такси в левый поворот.
А вдруг ошибся?! – почти сразу же его накрыло отчаянием. Вдруг это будет стоить Птичкиной жизни?
Но сожалеть о чем-то было поздно. Машина плавно подъезжала к монументальному зданию гостиницы – одной из самой дорогих в городе.
– Удачи. Звони, если нужна еще помощь, – удивительная таксистка сунула ему в руку визитную карточку с логотипом таксомоторной кампании, подождала пару секунд, пока он вылез вместе со своей сумкой, и тут же рванула с места, будто ее ждали еще в пятнадцати разных местах.
Не медля ни секунды, только что не бегом Багинский помчался к входу. Не останавливаясь, пронесся мимо сонной консьержки, на ходу показывая ей карточку-ключ, без лифта взлетел на четвертый этаж, завернул к собственному, «425»-му номеру, отпер дверь, толкнул ее…
И уставился в совершенно пустую, темную комнату, где явно никого, кроме него самого, не было.
Глава 34
– Почтальон Печкин! Почтальон Печкин! Почтальон Печкин!
Наверное, никогда еще имя мультяшного персонажа из «Простоквашино» не повторяли с такой частотой и интенсивностью, да еще и абсолютно неразборчиво. Это ведь в моей голове я орала что было мочи «Почтальон Печкин», а тот, кому это предназначалось, слышал «Фррын Фыфкын».
Когда-нибудь наверняка я посмеюсь над этой идиотской сценой… Если меня спасут, развяжут и оттащат от меня этого волосатого дегенерата вот ПРЯМ ЩАС! Потому что, если не спасут, если никто не прибежит на мои приглушенные кляпом вопли, мне будет не до смеха.
– Ммм… какая ты брыкастенькая… озорница… – в очередной раз пытаясь ко мне подступиться, Аслан набросился на мою правую ногу и придавил ее животом. – Жаль у меня нет вторых наручников… или на… на-ножников. Как это правильно-то?
Обернувшись через плечо, я видела, как он уставился очумело в одну точку, вероятно пытаясь своим обкуренным мозгом вспомнить, как называются оковы для ног. Воспользовавшись паузой, я засадила ему второй ногой в бок – туда, где по моему представлению, должна была находиться печень.
– Фофафон Фефкын! – снова загудела в кляп, но тут он вообще ничего не услышал – потому что сам истошно заорал от боли.
– Ах ты стервоза! – отдышавшись, зарычал, снова нависая надо мной. – Так ты любишь играть да? Такое тебя заводит? Хорошо, негодница… у Аслана есть и на таких, как ты, управа…
Я услышала за спиной непонятный, долго-шуршащий звук, но как не оборачивалась, так ничего и не увидела – видимо, он специально готовил свою «управу» вне поля моего зрения. Зато очень хорошо почувствовала, когда она опустилась на мою затянутую джинсами задницу.
Хляссь! – стеганул меня толстый, с железными шипами ремень, который до этого я мельком видела вправленным в черные «рокерские» джинсы, валявшиеся на диванчике у окна.
– Ммм… – я взвыла от боли, чувствуя, как острые шипы впиваются в мою кожу, пронзая ее даже сквозь джинсы.
Хляссь! Повторный удар вырвал из меня еще один приглушенный вопль и заставил мои глаза наполниться слезами. Подбирая ноги, извиваясь, я пыталась уйти от следующего удара, но уже видела, что у меня не получится, видела даже, что он ляжет выше – там, где оголена была кожа между джинсами и задравшейся блузкой…
Зажмурившись, я приготовилась, поджалась изнутри…
Но вместо этого почувствовала чужие губы на своей спине – чертов проститут целовал меня туда, куда только что намеревался ударить! И неизвестно, что было хуже!
Ах ты ж говнюк! Я дернулась, напрягла ногу, чтобы снова заехать ему куда-нибудь, но он заметил и предупреждающе задрал над головой руку с ремнем, демонстрируя густо-заросшие подмышки, от которых меня чуть не вырвало.
– Либо я тебя трахаю, либо бью. Поняла? Дергаешь ногами – трахаю. Лежишь смирно – бью. А потом всё равно трахаю. Нет, не так… – он нахмурился, озадаченный тем, что сам сказал. – Наоборот… кажется. Или нет? Ты мне подскажи! Черт… у тебя же рот закрыт…
– Вот и открой его! – замычала я, отчаянно жестикулируя всем, чем могла, но вместо слов опять получилась какая-то белиберда, которую, конечно же, мой мучитель не понял. Или не хотел понять?
– В общем, лежи смирно, а то кожу сниму! – резюмировал он, для острастки еще разок хлестанув меня пониже пояса.
Я взвизгнула от удара по уже отбитому месту… и внезапно с ясной, кристально-чистой отчетливостью поняла. Я пропала. Я не выберусь отсюда, пока меня не оттрахают во все, до чего этот неадекватный обдолбыш доберется сегодня. Нет спасения от предстоящего изнасилования. Нет надежды впереди тоннеля, и единственное на что я могу надеяться, это на то, что проституты носят с собой презервативы и смазку.
Боже, какой кошмар меня ждет… Как же отмыться-то потом…
– Так-то лучше… – бормотал тем временем Аслан, уже явно возбужденный, если судить по учащенному дыханию. Я вдруг вспомнила, что он еще какую-то таблетку принял, и мне стало совсем страшно. Так страшно, что, когда под мои бедра скользнули горячие, волосатые руки и принялись что-то там у меня в паху дергать и расстегивать, я словно онемела. Будто оказалась вдруг в одном из тех снов, где вроде бы и можно убежать или улететь, но тело отказывается подчиняться, застывает, словно в холодном киселе…
– Опа! – дыша мне в спину, прокомментировал Аслан и резко, не жалея причиненных им же ранений, сдернул с меня джинсы. Похоже, что вместе с трусами…
А у меня от потрясения начало отключаться не только тело, но и мозг.
– Какая задница… Ты, наверное, и в попку любишь, да? Но надо сначала растянуть тебя вибратором, да и смазки побольше… а то недовольная останешься… А мне чаевые ох как пригодятся… – бормотали сзади всё тише, словно Аслану надели на голову подушку.
Всё вокруг тормозилось, немело, глохло и замораживалось. И руки, растягивающие и приподнимающие мои бедра, я уже почти не почувствовала…
Вот сейчас потеряю сознание и очнусь, когда всё уже будет позади – с надеждой подумалось заторможенными раз в двадцать мозгами.
– Заняты! – крикнул вдруг Аслан, уже пристраивающийся ко мне сзади. Это вырвало меня из оцепенения. Что? Кому это он?
Ответом мне был громкий и требовательный стук в дверь – явно второй. Первый я не услышала, будучи уже почти в обмороке. Резко подняла голову, одновременно отдергиваясь от назойливых рук проститута.
– Заняты, вам говорят! – повторил Аслан уже более грубым голосом и шмякнул меня по голой заднице, чтоб не дергалась.
– Спасите! – срывая голос, закричала я в кляп – отчаянно, срывая голос, цепляясь за эту последнюю соломинку. – Помогите мне! ПОМОГИТЕ!
* * *
За двадцать минут до этого.
И что теперь делать? Признать, что он ошибся и бежать в другую гостиницу?
С недоумением оглядывая пустую и темную гостиную своего номера, Максим Георгиевич мозгом понимал, что да, надо бежать. Женщина-таксист ввела его в заблуждение – нарочно или случайно, это он потом разберется. А пока… пока надо срываться и бежать в гостиницу «Джафар», в бывшую комнату Марго. Слава богу, он помнил, как ее найти – добежит быстро и возможно еще успеет спасти Птичкину от чего бы ей ни угрожала опасность…
Но как быть с интуицией, и тогда, в такси, и сейчас верещала – здесь, здесь его девочка! Только ее искать надо, а не стоять с тупым видом в темноте…
– Да где искать-то? – вопросил он вслух хриплым голосом.
На всякий случай заглянул под кровать и, конечно же, никого не обнаружил.
Бежать вниз, на ресепшен и спрашивать у них – наконец, сообразил он, поднявшись с колен. Они ведь должны были видеть Птичкину, если она здесь была.
А если нет? Если не была?
Вот если не была, тогда и в «Джафар»! – решил он. И поспешил вон из комнаты.
* * *
Увы, на ресепшене только что заступила новая смена, которая понятия не имела о какой-то там иностранке с высоким «хвостом» и с дорожной сумкой.
– Бляха-муха! – невежливо выругался Багинский, даже не в сторону. Похоже, что действительно ничего не остается, кроме как бежать в другую гостиницу…
И он уже почти ушел, уже почти покинул быстрым шагом лобби, когда услышал в отдалении:
– Да задрали они жаловаться… Ну, развлекаются люди… Мало ли кто там орет за стенкой…
Багинский резко обернулся и уставился на расхаживающего в развалку охранника в синем пиджаке. Тот держал в руке рацию и выслушивал неразборчивый ответ.
– Да ходил я туда, понимаешь? Ходил! Люди сексом занимаются – это ж сразу понятно! Нет, не стучал! И не буду! Помнишь, как мне прилетело в прошлый раз?
Развернувшись на пятках, Максим Георгиевич пошел на охранника так быстро и угрожающе, что тот аж попятился со страху.
– На каком этаже шумели? – зарычал Багинский, не обращая внимания на руку охранника, полезшую под пиджак – видимо, за оружием.
– На третьем… – сразу же ответил охранник, инстинктивно поняв, что это самый быстрый способ избавиться от ненормального.
– Номер?!
– Триста двадцать пять… А зачем вам? Эй, мистер, куда вы? Эй!
Но Багинский не слушал. Да, мозгом он понимал, что это может быть всё, что угодно – включая самое банальное – занятие громким сексом посторонних людей. Но долбанная интуиция словно с ума сошла – орала, визжала и крутилась в его голове, словно мигалка на крыше у ментовской машины.
Там, туда! Скорее – подгоняли его все его чувства, все его натянутые, словно струны гитары, нервы.
Бросив сумку, не глядя куда, он взбежал по пожарной лестнице на третий этаж, толкнул дверь коридора, огляделся… и снова побежал – уже по коридору, мимо мелькающих одинаковых дверей с номерами. Только и успевал считать – 315, 318, 320…
325! Вот он! Без секунды промедления профессор затарабанил дверь, уже прикидывая, насколько она прочная.
– Заняты! – донесся изнутри приглушенный, но определенно знакомый голос.
Аслан! – с невероятным облегчением понял Багинский. Значит, он не ошибся, и Птичкина действительно там, внутри! Она ведь с ним поехала встречаться, не правда ли?
Но тут же облегчение сменилось ужасом. Ведь это же про них тогда соседи жаловались, что слишком шумят, а охранник решил, что там занимаются сексом!
Значит, Птичкина не просто «там, внутри», она… она трахается с этим мерзким проститутом! Она действительно бросила его, Багинского, чтобы поехать и заняться сексом с… Асланом?!
Сжав кулаки, Багинский еще раз громко застучат в дверь. Он как минимум должен в этом убедиться сам – поймать Птичкину с поличным. Тогда ему будет легче принять ее измену… Или не будет.
Но он должен знать. А не гадать потом всю жизнь, не ошибся ли.
– Заняты, вам говорят! – зарычал изнутри Аслан грубым голосом. И тут же Багинский услышал звук, который невозможно было интерпретировать по-другому – заглушенное чем-то мягким, неразборчивое мычание, словно кто-то отчаянно кричал в подушку.
Или… в кляп, полностью закрывающий рот.
Ему словно красного перца в кровь сыпанули – так внутри всё вскипело при этом звуке. Кроваво-красная пелена застлала глаза, мозг отключился…
Как выбил дверь, он потом так и не вспомнил – но, скорее всего просто ногой, несколько раз ударив тяжелым ботинком в районе замка. Влетел, от ярости не разбирая дороги, сбил с кровати оплывшую мужскую фигуру – тоже ногой, мощным ударом в голову…
А вот с полуголой женской фигуркой, растянутой задом кверху на кровати, так сразу и не сообразил, что делать. Просто упал перед ней на колени и сгреб ее, рыдающую, в охапку, накрывая сбитым одеялом.
– Всё хорошо, моя девочка… Всё уже кончилось… Теперь всё будет хорошо… – бормотал ей в волосы.
И изо всех сил заставлял себя верить в это – даже если всё уже случилось… Даже если он не успел. Он сделает это – заставит ее забыть об этом и вылечит ее покалеченную душу. И у них снова ВСЁ СТАНЕТ ХОРОШО.
