Текст книги "Профессор по вызову (СИ)"
Автор книги: Лючия фон Беренготт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
Глава 30
Решив вопрос с кондиционером, Максим Георгиевич не торопился возвращаться в номер. Зашел по дороге в небольшую столовую, где всё ещё работало небольшое кафе с чаем, кофе и всевозможными восточными сладостями, выпил чашечку кофе, чтобы еще долго не засыпать рядом с прекрасным девичьим телом. Набрал тарелку баклавы с рахат-лукумом, установил на поднос две чашки с ароматным арабским чаем, поболтал пару минут с пожилой консьержкой, практикуя турецкий. А куда спешить, когда вся ночь впереди? А за ней еще одна, и еще… И так теперь надолго.
При мысли о том, что Птичкина теперь – по-настоящему его! – и что до него у нее реально никого не было, хотелось всё время улыбаться, будто он малолетний дебил, которому только что дали подержаться за сиську.
Как же прекрасно всё разрешилось, однако… Марго простила его, а ее саму и вовсе оказалось не за что прощать – это всё Шапошников устроил, а она вообще, как оказалось, не в теме была…
Нехорошо, конечно, что Птичкина, вот так просто смогла переспать с тем, кого считала банальным проститутом, но и тут вроде разобрались. Женская сексуальность, фетиши и игры подсознания – штука тонкая, трудно устоять, когда они материализуются прямо перед тобой…
Багинский еще шире улыбнулся самому себе. Это ж надо как ему повезло! Мало того, что подцепил такую богиню, еще и привяжет ее к себе в силу особенностей сексуальной направленности. Где она найдет еще одного такого – чтобы и внешне не противно было, и в мозгах на голову выше других?
То есть, неглупых и симпатичных мужчин – конечно, пруд пруди, но ей ведь нужен не просто неглупый. Ей нужен «профессор». Человек науки. Академик. Чтобы в любой момент приехать к нему на работу и увидеть его при всем параде за кафедрой, перед сотней внимающих ему студентов… Ну и чтоб ролевухи ее любимые вывозил – трахал и одновременно лекцию читал. Или требовал, чтобы она сама читала, пока он ей… кхм… внутренний массаж делает.
А ведь такой бриллиант еще и содержать надо в достойной оправе! Пусть она сейчас про это не думает, но с пониманием гендерных ролей у Марго всё так, как и должно быть у настоящей женщины – вон как искренне его подарком любовалась, каждую жемчужинку прощупала… Да и к намеку на новые наряды благосклонно отнеслась. То есть, симпатичный профессор и еще и небедным должен быть, а в науке небедных можно по пальцам одной руки пересчитать.
Чувствуя, что совсем уж зазнаваться и расслабляться не следует, Багинский встряхнулся и напомнил себе, к чему исторически приводит людей звёздная болезнь. К недооценке опасностей и полному фиаско, как следствие!
В любом случае, пора было возвращаться к его умнице-красавице – наверняка, уже успела соскучиться, навела вечерний марафет и устроилась в кресле, делая вид, что ничего-то ее не интересует, кроме интереснейшего детектива в ридере.
Подхватив поднос с установленными на нем сладостями, Максим Георгиевич поднялся из кресла, легко кивнул на прощание ночной работнице бара и вышел в тихий коридор, ведущий к лифтам. На мгновение уловил какое-то движение, поднял глаза и успел заметить тонкую женскую фигуру, почти бегом пересекшую коридор с противоположной стороны лифта, придерживая на руке дорожную сумку. Сразу же за этим хлопнула дверь черного хода гостиницы.
Ничего конкретного он разглядеть не успел, но в груди отчего-то тревожно сжалось. Особенно неприятным показался собранный на затылке высокий хвост из длинных темных волос. Слишком длинных – таких, как у…
Не додумав, Багинский убыстрил шаг, на ходу нажал кнопку вызова лифта и, не останавливаясь, завернул в открывшуюся кабину – благо все лифты были припаркованы на первом этаже. В лифте попытался немного успокоиться – мало ли на свете девушек с длинными, темными волосами? С какой стати Птичкиной убегать от него посреди ночи, не предупредив, ни даже послав ему сообщение? Вроде расстались они как воркующие на крыше мартовские голуби…
Однако, по мере приближения к номеру тревога давила всё сильнее, подобной приливу поднималась всё выше и выше по телу, овладевая каждой клеткой его организма, каждой мыслью и эмоцией… А под конец, когда заметил неполностью закрытую дверь номера, тревога уже не давила, а буквально била в уши – лихорадочным, крушащим все остальные звуки набатом.
Что-то случилось! Что-то очень сильно испортилось, пока он там внизу блаженствовал и бахвалился, какой он для Птичкиной единственный и неповторимый… Вот к чему приводит головокружение от успехов!
Толкая дверь спиной, Багинский влетел в их просторную комнату… и чуть поднос не перевернул, не увидев ни девушку, ни даже ее сумку, которая там стояла, когда он выходил из комнаты. И вместе с этим пришло понимание, что там внизу, он действительно видел ее – Маргариту Птичкину, сбегающую от него в ночи неизвестно куда и неизвестно почему.
От отчаяния он чуть не завыл. Вот когда нужно было доверять инстинктам! За ней бежать, а не наверх ехать – в обратную от нее сторону! Но нет – ему до последнего не хотелось верить в сказку о своей незыблемой неотразимости… Какой же он идиот…
Убиваться, однако, времени не было. Да и не мужское это дело – убиваться. Надо действовать. Возможно, еще не поздно. Возможно, она недалеко ушла.
Поставив поднос на первую попавшуюся поверхность, Багинский бросился обратно в коридор. Плюнув на уже уехавший лифт, стремглав помчался вниз по ступенькам пожарной лестницы… Вспомнив с какой стороны здания находился черный ход, через который ушла Птичкина, выскочил на улицу с той же стороны из первой же двери на улицу.
И только и успел, что проводить взглядом такси, отъехавшее со стоянки и тут же исчезнувшее во мгле ночного шоссе. Догонять турецкого таксиста без малейшей идеи, куда он направляется, было бесполезно – он мог поехать как по шоссе, так и одному ему известными тропами-огородами…
Надо попробовать позвонить Птичкиной – решил он. А если не ответит, ехать обратно, в Анталью. Там, в окружении, имеющем отношение к конференции, можно хоть какие-то зацепки найти – Шапошникова поспрашивать, в конце концов… Белову… Может, она в курсе.
Телефон он, оказалось, забыл в номере – пришлось подниматься обратно. Так же, без лифта, он взбежал обратно на этаж, зашел в комнату и тут же, подхватив с каминной полки мобильник, набрал Птичкину – благо уже внес ее номер в контакты.
Она не ответила – мало того, ее телефон был выключен! В принципе, Багинский не удивился – это вполне соответствовало ее загадочному исчезновению. Зачем бы она вот так неожиданно сбегала от него, если могла просто объясниться с ним? Ясное дело, не станет сейчас отвечать… Нелогично было бы, всё вкупе.
Но, одно дело – объяснить себе всё логикой, а другое дело – победить проклятые эмоции, которые эту логику растопчут, изнасилуют и выкинут на помойку. Совершенно неожиданно, на четвертой попытке дозвониться до Птичкиной, ему непреодолимо захотелось швырнуть телефон в стену. И так сильно захотелось, что опомнился он только, когда на пол посыпались жалобно хрустнувшие осколки, а из соседней комнаты возмущенно затарабанили в стену.
– Черт бы вас… – ругнулся он и пошел подбирать то, что осталось от мобильника, на ходу соображая, где прямо сейчас можно купить новый. А вдруг эта стерва всё же позвонит?
Опустившись на колени, собрал всё, что мог, кое-как вытащил неповрежденную симку и уже почти поднялся, как вдруг увидел кое-что в углу – то, что с его стороны кровати было незаметно. Поставленный на зарядку и забытый планшет Птичкиной! Немудрено, что она его забыла – такой маленький, темный и плоский…
Без всякой надежды в голове, без всякого плана, он бросился поднять дивайс. Понятно, что он запертый, понятно, что не выдаст разгадки – куда так неожиданно пропала Птичкина. На всякий случай провел пальцем по темному экрану – убедиться, что он действительно заперт… и окаменел, уставившись в повисшее на экране сообщение из ватсапа – читаемое полностью ввиду своей краткости.
«Гостиница «Джафар» – было написано в сообщении по-английски. – «Комната 39, Маргарита Птичкина. Подтвердите вызов Аслана сегодня на 10:30 ПМ».
Первые секунды его охватило довольное странное ощущение – словно его привалило сверху тяжеленной гранитной плитой, но не раздавило, а погребло под ней, вдавив по грудь в землю… Нет, не в землю. В цемент – постепенно, медленно застывающий, сковывающий его внутренности, замораживающий сердце в грудной клетке…
Мысли вели себя таким же образом. Медленно застывали, замораживались вокруг эпицентра, которым стало имя самого пошлого, самого примитивного создания, которое он встречал в своей взрослой жизни – дешевого проститута Аслана. К которому сейчас, на ночь глядя, сорвалась красавица Маргарита Птичкина, получив сообщение о «повторном вызове».
– Она что… с ума сошла? – найдя в себе силы сбросить оцепенение, вслух спросил Багинский у пустой комнаты. – Она бросила меня, чтобы поехать трахаться с… этим?!
Плита за спиной разбилась в дребезги, а вместе с ней – привычный ему мир, в котором все женщины, от мала до велика сходят по нему с ума, а Асланы всех мастей вынуждены подбирать остатки и рассказывать друг другу небылицы о несуществующих победах.
Птичкина бросила его ради Аслана – покрытого шерстью, кудрявого, пучеглазого проститута, который ему по плечо ростом, красит сурьмой глаза и носит в штанах какое-то тряпье для визуального увеличения члена. И хорошо если закончил среднюю школу. Где-то в глубине души мужское эго Максима Георгиевича всхлипнуло, залезло в какую-то темную пещерку и свернулось там в позу младенца.
И даже если сейчас он решит больше никогда не видеть ни Птичкину, ни Аслана и забудет об этой истории раз и навсегда, это уже не исправить. Такие травмы остаются с человеком навсегда. И хорошо еще, если импотенция не разовьется…
Последняя мысль испугала Багинского настолько, что вдохнула в его мыслительные процессы новую жизнь. Всё это надо было как-то разрешить, как-то объяснить самому себе, иначе он погрязнет во всём этом навсегда… Ведь собственная неотразимость – часть его натуры… он и в науке не сможет функционировать, зная, что его так унизили, так сильно опустили по пищевой цепочке… Да что там наука – он самоидентификацию потеряет! Себя, иными словами!
Стоп! Подогнанный страхом за привычное существование, мозг выдал идею – всё это такая же ошибка, как и первый вызов Аслана! Ведь ошибся же он в первый раз? Значит, мог ошибиться и во-второй. Тем более, уже выяснили, что Птичкина физиологически не переносит глупых мужчин…
Воспряв духом и судорожно сжимая в руках планшет, Багинский крутил в голове различные варианты. Возможно, у Птичкиной проблемы с этим Асланом. Возможно, он ей угрожает, шантажирует своим вызовом, требует денег! Но почему она тогда не сказала ему? Почему не поделилась и не попросила помощи?
Возможно, не могла. Возможно, это было условием сделки – чтобы она явилась одна, никому ничему не сказав… Но тогда… тогда, чисто теоретически, ей ведь может грозить… опасность?!
И вот тут Багинский понял, что страх, который он испытал за собственную потенцию, не стоит и выеденного яйца по сравнению со страхом за его Птичкину, как только представил ее себе, беззащитную, наедине с людьми, подобными Аслану и его сутенерам. А вдруг всё это провернули ради того, чтобы похитить Птичкину?! Она ведь реально красавица – таких по всему Ближнему Востоку с удовольствием покупают и продают, иногда даже под «крышей» властей… Вот заманят сейчас в какую-нибудь подворотню, наденут мешок на голову и в минивэн, на подпольный рынок рабов, коих в одной только Турции штук восемь. Еще и по кругу пустят по дороге, чтоб не рыпалась…
Ему вдруг стало плохо. Реально, физически плохо – закружилась голова, пятна заплясали перед глазами. Нащупав рукой край кровати, Багинский медленно опустился на нее. Он ни разу в жизни еще не мерил себе давление, но сейчас был уверен, что оно зашкалило…
Черт бы побрал эту Турцию… У него ведь даже оружия при себе нет. Дома есть – охотничая ружбайка, доставшаяся еще от отца, с советских времен. И он даже умел ей пользоваться… Но сейчас это не поможет…
А что… что поможет?
Да похрену что, главное не сидеть тут на месте, хватаясь за сердце, словно он шестидесятилетний старик…
Подскочив и на мгновение зажмурившись, чтобы снять головокружение, Багинский огляделся, подхватил сумку, ключи от рентованной машины, планшет Птичкиной… и выбежал вон из комнаты. У него как минимум есть одна координата – бывшая комната девушки, куда должен прийти Аслан. Вот туда-то он и поедет. Если, конечно, сможет словить в ночи такси, согласное отвезти его в Анталью…
Глава 31
Вариантов действия у меня было всего два – в зависимости от первоначального развития событий. В первом варианте – в случае если у Аслана получиться проникнуть в комнату Беловой и начать с ней ролевую игру – я оказываюсь перед запертой дверью, звоню в звонок и меня впускают.
Если всё прошло удачно – Белова оказывается передо мной связанная, но не тронутая. Всё-таки, какая бы она стерва не была, изнасилования, да еще и Асланом я ей не желала. Далее по моему сценарию шло предложение, от которого невозможно отказаться – либо она помогает мне разблокировать своей телефон и, я стираю на нем все следы компрометирующей меня записи, в том числе и те варианты, что она успела загрузить в облако, либо… я говорю Беловой «пока» и оставляю ее продолжать развлекаться с Асланом до самого утра.
Очень надеюсь, что до этого не дойдет, но если придется… я тоже умею быть стервой. А уж за единственного мужчину, с которым у меня есть шансы построить будущее, и подавно убью.
Вариант второй – я оказываюсь перед запертой дверью, звоню в звонок… и обнаруживаю весьма раздраженную и ни черта не связанную Белову, которая только что отделалась от назойливого проститута и ждет какого-то там посыльного с доказательствами, что я порвала с Багинским навсегда. Что я буду делать в этом случае, даже не представляю себе. Наверное, всё расскажу ему сама и попрошу прощения за то, что испортила ему жизнь – ведь теперь он навсегда во власти твари, которая по моей милости имеет на него компромат.
Конечно, у меня было не так много надежды на первый вариант – судя по рассказам Багинского, у Аслана много шансов не было. И всё же, в силу его профессии, можно было ожидать, что он как минимум настойчив. Эффект неожиданности, опять-таки…
В общем, либо сегодня вечером я вымогаю у связанной и дико напуганной Беловой украденный у меня компромат и возвращаюсь под бочок к любимому еще той же ночью, либо… всё это катится в такие ебеня, что и подумать страшно.
И я уже скучала без него – без моего любимого. Уже чувствовала себя брошенной и ужасно, невыносимо одинокой… А ведь еще и часа не прошло, как я вынуждена была уехать от Багинского. При мысли о том, как он сейчас волнуется, как пытается мне дозвониться, а потом, не дозвонившись, бежит в лобби, допрашивая по очереди всю ночную смену и требуя немедленно вызвать сюда полицию, мое сердце заныло от тоски.
Ну ничего, милый… Главное, с нашей основной бедой справиться, а всё остальное загладится, забудется и простится…
Откинув голову на подголовник машины, я прикрыла глаза, стараясь не думать о моем выключенном телефоне на дне сумки. Недолго уже… Скоро всё прояснится… Скоро всё станет на свои места…
К моему удивлению, я успела даже задремать под тихую арабскую музыку из динамика шофера. Проснулась только, когда меня окликнули.
– Приехали, мисс. Как расплачиваться будете?
Я молча показала водиле карту, тот протянул мне платежный аппарат, и через минуту я уже стояла перед парадным входом гостиницы «Хилтон» – той самой, из которой мы с Багинским уехали только несколько часов назад. Вскинула руку, проверить время. Десять сорок пять – если всё сработало, Аслан уже в номере у Беловой, скручивает ее и привязывает к кровати в ожидании меня, уверенный, что всё происходит по желанию заказчицы.
Однако, никакой индикации, что план сработал, у меня не было. Равно как и уверенности в том, что я делаю. Внезапно захотелось плюнуть на всё и сбежать отсюда куда подальше, стерев из памяти и Белову, и мое новообретенное счастье… Сбежать, спрятаться, притвориться, что ничего этого не было… Уехать в какую-нибудь глушь, где меня никто и никогда не найдет. Устроиться в библиотеку и завести с десяток котов, с которыми я проведу остаток своей тихой, одинокой и спокойной жизни… А эти здесь пусть сами разбираются… без меня.
Тем более, что, скорее всего, никакого Аслана Белова к себе никогда не пустит – не такая она дура наивная. Да и Багинского не сдаст. Ну поманипулирует им пару месяцев, пока не надоест, подумаешь… Ему только на пользу пойдет, неотразимости нашей. В конце концов, если бы эта стервоза хотела женить его на себе, давно бы уже начала действовать, а не ждала бы, шлепая губешками, пока на горизонте не появится опасная соперница.
Я снова закрыла глаза, подставляя лицо остужающему, соленому морскому бризу.
А что если всё не так? Что если Белова пустила к себе Аслана, и тот, послушавшись приказа из агентства, раздевает ее сейчас, привязанную к кровати и безмолвно орущую в тряпку, засунутую в рот? А чуть позже, не дождавшись стука в дверь, решит, что он и «сам с усам» и справится без всяких там специалисток по садо-мазо? И оттрахает связанную девицу, скажем… в зад? Готова ты взять на себя такую ответственность, а, Марго?
А что если, после всего случившегося, травмированная стерва решит всё же обнародовать запись, в которой Багинский признаётся в том, что принуждал меня к сексу, шантажируя карьерой? Да еще и свою историю с пылу с жару добавит для сгущения красок? Мол, это всё знаменитый профессор с ней вытворил, а не какой-то там неизвестный Аслан, которому она по дурости открыла дверь?
Что если Багинского уволят из-за меня или посадят в тюрьму? Уверена, что ты будешь счастлива в своем глухом краю, зная, что из-за тебя страдает твой возлюбленный? Единственный, с которым у тебя могло бы быть настоящее счастье?
Я глубоко и судорожно вздохнула, заставляя себя остановить крутящийся в голове калейдоскоп несчастий. Нет. Нет у меня выбора, кроме как расхлебывать то, что сама же заварила. Надо идти и надеяться на лучшее.
Перекинув дорожную сумку с одной руки на вторую, я решительно зашагала к парадной отеля.
– Я в номер «325», – сообщила у стойки портье, стараясь не дрожать голосом. – Передайте, пожалуйста, что пришел «почтальон Печкин».
Хмурая девица в бордовой жилетке подняла глаза от раскрытого перед ней журнала.
– Еще один Печ-кин? – осуждающе качнула головой. И подняла трубку расположенного под стойкой интеркома, одновременно набирая на нем нужный номер.
* * *
До третьего этажа я ехала в компании парочки туристов, и только это заставило меня держать себя в руках и не трястись от волнения. Адреналин зашкаливал, в душе боролись два совершенно противоположных желания – чтобы у Аслана всё получилось, и чтобы Белова прогнала его нафиг, и я не была бы ни за что ответственна. Пока доехала, уже почти начала грызть ногти – привычка, от которой избавилась перед самым поступлением в универ.
Наконец, нужный этаж – третий! Выскочив из лифта, я почти бегом понеслась в сторону увеличивающихся номеров комнат – 315, 318, 320… и вот, наконец, с левой стороны от меня – заветный, 325-й номер. Тот самый, в котором меня сейчас ждет либо Белова, либо Аслан, уже закончивший привязывать Белову к кровати. И неизвестно, что хуже.
Чувствуя, что забываю, как дышать, я медленно подняла руку со сжатым кулаком, и так же медленно приблизила ее к двери, намереваясь постучать. Но вместо стука услышала мягкий шорох от пола – незапертая дверь под нажатием моего кулака медленно и почти бесшумно отворилась внутрь.
Не заперто? Что за хрень…
Охваченная смятением, я сильнее толкнула дверь и тут же – даже раньше, чем хоть что-то разобрала в неярко-освещенном номере – услышала – стоны! Хриплые, прерывающиеся на звуки поцелуев, жаркие и бесстыдные стоны – мужские и женские!
Пошатнувшись, в ожидании страшного, я схватилась за косяк двери. Неужели я не успела? Неужели, теперь на моей совести будет лежать чье-то изнасилование?!
Зажмурившись на мгновение, я попыталась успокоить судорожную дрожь, охватившую ноги и руки. Это ты… ты виновата, Птичкина… Ты и твой эгоизм… И больше никто. А теперь возьми себя в руки, перестань трястись и начинай отвечать за собственные посту…
– О да… Трахни меня, Аслан! Трахни сильнее… О, вот так! Ооо…
От пронзительного, почти на уровне ультразвука визга, у меня слегка заложило уши. А глаза, наоборот, широко распахнулись, вбирая раскинувшуюся на кровати сцену безудержной страсти. Никто не был связан, никто не мычал «отпусти» сквозь заткнувший рот кляп.
Наоборот – все были свободны, раздеты и вполне себе раскованы. И нет – это не Аслан трахал Белову, как она требовала в своих визгливых стонах и криках, а как раз наоборот – она его. Вскарабкавшись на кудрявого проститута сверху и прыгая на его хорошо видном с моего ракурса, темно-бордовом члене.
В первое мгновение, осознав, что всё это происходит в реальности, а не у меня в воспаленном воображении, я рванула было обратно – в коридор. Благо меня никто не успел заметить.
Но уже во второе мгновение, я сообразила кое-что другое. А что если попробовать бороться с компроматом против Багинского… другим компроматом. Не менее действенным, учитывая, что в приложении к аудио у меня может быть еще и… видео!
Звуки за моей спиной становились всё интенсивнее и громче, визги всё чаще, и я поняла, что, если не решусь действовать, так или иначе всё это закончится – либо оргазмом Беловой, либо жалобой соседей на шум и вызовом охраны. А может, и тем и другим одновременно.
В любом случае, действовать надо быстро. И тихо.
Бросив сумку на пол, я на секунду присела на корточки, вытащила со дна телефон и разблокировала его, надеясь, что Багинский не позвонит мне в ближайшие несколько минут.
Настроила камеру на видео, подняла с ним руку и, всё так же бесшумно, скользнула обратно в номер, плотно прикрывая за собой дверь и становясь в тени висящей рядом с дверью одеждой. Одновременно с этим прикрыла свободной рукой глаза, чтобы смотреть сквозь пальцы, имея возможность в любой момент сжать их, если станет совсем противно. И так непонятно, как всё это потом «развидеть».
