Текст книги "Здесь песок чище"

Автор книги: Луис Адриан Бетанкур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

Весь третий день Чино не терял призрачной надежды, несмотря на чистый горизонт и то, что с приближением ночи волнение на море снова усилилось. Мучили тошнота и приступы рвоты. Чино охватила усталость. Не в силах больше превозмогать слабость, он привязался к палубе. Вода продолжала прибывать, но он уже не был в состоянии помешать этому. Распластавшись на палубе, Чино смотрел невидящими глазами в небо, лишенное звезд, вспоминая ту ночь, когда на "Моей мечте" тщетно выискивал хоть какой-нибудь ориентир в опасении, что они прошли далеко в стороне от Майами. Хотя они были втроем, тогда он тоже был одинок, как и сейчас, поскольку только он понимал степень опасности. Теперь же надежда добраться была еще меньше. Ее можно было сравнить с едва мерцающим огоньком, вот-вот готовым потухнуть. Именно это подумалось Чино, когда он, приподнявшись на локтях, всматривался в горизонт. На какое-то мгновение ему показалось, что он увидел его, маленький трепетный огонек, подмигивавший среди волн, далекий и недоступный. Он то исчезал, то вновь вспыхивал на мгновение. Чино попытался по интервалам между вспышками определить, не маяк ли это. В таком случае только море вольно приблизить его к нему или пронести мимо. Однако вскоре он понял, что вспышки совсем не регулярны. Следовательно, это могло быть, а точнее, должно было быть какое-то судно. Приближалось оно или удалялось? Проходило мимо? Он хотел встать, но не хватало духа. Он пожалел, что не оставил хоть немного сил в резерве, как сделал это с топливом на "Моей мечте", когда они шли в США. Его мышцы затекли от сырости и однообразной позы, в которой приходилось вычерпывать воду. Тем не менее он поднялся. Помогли силы, скрытые в человеке до тех пор, пока его жизни ничто не угрожает. Белая искорка продолжала мерцать вдали, постепенно двигаясь вправо. Возможно, это последний шанс спастись. Нельзя было упускать его. "Огонек в море". Он с теплотой вспомнил кубинскую радиопрограмму "Ноктурно", которая заканчивалась этими словами. Именно огонек в море, огонек на палубе корабля, проходящего на линии горизонта, он и видел сейчас вдали. Он взял ракетницу. Пока у него еще было достаточно сил, он успел ее почистить, смазать и спрятать в полиэтиленовый мешочек. Когда Чино стал загонять патрон в ствол, ему показалось, что огонек стал удаляться. Направив ракетницу в небо, он нажал на спусковой крючок. Грохот выстрела перекрыл шум волн. Ракетница действовала! Патрон оказался хорошим. Ракета расцвела в небе! Она была красная, ярко-красная. Описав дугу на темном небосводе и дав последнюю вспышку, она исчезла в волнах. Далекий огонек продолжал двигаться в прежнем направлении. Чино снова зарядил ракетницу и выстрелил второй раз. Ракета описала неровную от порывов ветра параболу и взорвалась уже близко к воде. Чино снова зарядил свое "оружие", но на этот раз оно отказалось работать. Увидели ли там первые сигналы? Не пройдут ли мимо? Он попытался починить ракетницу, но ничего не получилось. Отбросив ее в сторону, он стал наблюдать за движением предполагаемого судна. Если оно проходит мимо, то подавать сигналы придется лишь флагом из тряпки да тем, что осталось у него от голоса. Но там, вдали, видимо, что-то происходило. Движение огонька как будто приостановилось. Он зажегся и погас несколько раз на одном и том же месте. После этого в течение, нескольких секунд были видны лишь слабые отблески. Однако Чино окончательно стало ясно, что это все-таки судно. Красный огонек показывал бакборт, зеленый – штирборт, а белый был наверху посредине. И это судно шло прямо в сторону "Дельфина II".

Теперь уже не забота о спасении жизни одолевала Чино, а другие, не менее важные проблемы. Приближающиеся неизвестные спасители могли быть американцами, кубинцами, даже представителями багамских властей, способными устроить ему повторение одиссеи, пережитой в Инагуа, но только с гораздо более мрачными перспективами, а может быть, это катер из флота ЦРУ, или сторожевик из Ки-Уэста, или мало ли еще кто. Огоньки приблизились, мощный прожектор начал прочесывать море. Чино встал и включил свой непромокаемый фонарь. Два спасательных круга и фонарь делали его похожим на пришельца с другой планеты. С судна заметили сигнал и направились к нему. В свете фонаря Чино удалось разобраться, что это новенький американский креветколов. На его палубе два рыбака готовились бросить канат. Один из американцев прокричал в мегафон:

– Эй! Держи конец!

Канат, брошенный опытной рукой, описав дугу, попал на ходившую ходуном палубу. Чино схватил его и закрепил на битенге, предварительно протащив через форточку ветрового стекла и перила.

– Мы попытаемся потащить тебя на буксире…

– О’кей! Спасибо. Скажите, где мы находимся! – Чино приходилось надрывать глотку за неимением мегафона.

– Мы идем на остров Саль. Нужно укрыться. Судя по сообщениям радио, шторм должен усилиться.

Когда американцы попытались тронуться с места, громадная волна подняла "Дельфин II" и с оглушительным шумом бросила вниз. После этого на нем не осталось ни ветрового стекла, ни поручней, ни битенга. Все улетело в море вместе с канатом, который змеей вился за креветколовом.

Американцы застопорили мотор и стали светить вокруг, разыскивая Чино.

– Эй! Ничего не получится. Мы расшибем тебя. Поднимайся к нам и бросай свою посудину. Давай, не раздумывай!

– Но я хочу спасти ее!

– Ты разве не видишь, что вокруг творится?

Волны действительно становились все круче, отсвечивая в темноте белыми гребнями.

Чино совсем ослаб. Самым простым было бы подняться на креветколов и бросить катер. Но тогда возвращение стало бы еще более трудным. У него кончились деньги, да и найти другого продавца тоже было нелегко. Он должен попытаться до конца сохранить "Дельфин II". Вспомнив, что у катера есть крючки, рассчитанные на подъем с помощью крана, Чино крикнул:

– Бросьте еще разок, я закреплю конец внизу.

– Поднимайся к нам!

– Пожалуйста, дайте мне попробовать в последний раз!

С креветколова, ворча по поводу его упрямства, снова бросили канат. Они с нетерпением ждали, пока обессиленный Чино, свесившись на веревке за борт, искал крючки, чтобы закрепить канат. Наконец ему это удалось, но когда креветколов попытался потащить "Дельфин", тот стал загребать волну носом, и американцы вынуждены были снова остановиться.

– Упрямец! Иди к нам и позабудь о своем катере. Лучше быть живым. Если станешь рыбачить с нами, заработаешь на такой, как наш. Мы сделали его на креветках.

– Хорошо! Я сейчас!

Американцы перешли на бакборт и спустили амортизаторы, чтобы смягчлть неизбежные удары о корпус. При каждом подъеме на волну креветколов оставлял следы краски на борту катера. Когда оба судна максимально сблизились, американцы стали кричать Чино, чтобы он прыгал, продолжая убеждать его.

– Честное слово, другого выхода нет. Валяй к нам. Мы попытаемся спасти твой катер, а тебя отвезем в безопасное место.

Чино с тоской посмотрел на "Дельфин II" и прыгнул в сторону креветколова, однако тот оказался слишком далеко. Чино на мгновение уцепился за борт, пытаясь вскарабкаться на палубу. Однако сил оставалось слишком мало. Спасатели не успели подбежать, как он разжал руки и упал в воду между судами, качавшимися на волнах. Вынырнув, он увидел, что их корпуса сближаются, и хотел снова уйти под воду, но два спасательных круга не позволили ему этого. Тогда он, полузадохшийся, бросился под киль своего катера, цепляясь за борт руками, и проскользнул на другую сторону. Подняв голову, он жадно глотал воздух. Пока один из рыбаков, прыгнувший в воду, искал его между судами, Чино стал взбираться по корме на свой катер.

– Вон он! – закричал тот, что оставался на палубе.

Рыбак, бросившийся его спасать, с удивлением смотрел, как незнакомец взбирается на палубу.

– Из тебя чуть было бутерброд не получился! Ну и ловкач! Сейчас я доберусь до тебя и помогу перебраться к нам. Бросай ты к черту свою посудину. Видишь, что делается на море.

Чино обмотали вокруг пояса веревкой и переправили на палубу креветколова.

– Наконец-то, парень! Сбрасывай все это! Ты похож на марсианина!

Чино вздохнул с облегчением. Он стал снимать свое необычное облачение – два спасательных круга, привязанных к телу, фонарь, болтавшийся на шнурке, ракетницу…

– Иди по этому коридору. Там с обеих сторон каюты. Они довольно удобные. Выбери себе любую по вкусу и ложись отдыхать. Мы тебя разбудим, когда придем на место.

Чино поплелся, едва передвигая ноги по коридору. Силы совсем оставили его. Он добрался до дверей, но, не в силах открыть их, плюхнулся на пол прямо в коридоре и потерял сознание. Он не знал, сколько пролежал так.

Очнувшись, Чино увидел, что американцы с любопытством рассматривают его спасательные круги и фонарь. По-видимому, они хотели понять причину его путешествия и упорного нежелания переходить на креветколов. Чино притворился спящим, чтобы послушать, о чем они говорят. Американцы рассуждали о странном поведении спасенного и необходимости осмотреть его катер.

– Кто пойдет, ты или я? – спросил один из них.

На катере в тайнике лежали пистолет и кое-какие документы – все в полиэтиленовом пакете с привязанным куском свинца на случай, если бы пришлось срочно избавляться от них. Прежде чем американцы приступили к делу, Чино приподнял голову и позвал:

– Эй!

– Ага, он, кажется, воскрес. Погоди, мы принесем тебе кофе.

Чино сел. Ему было лучше. Море стало поспокойнее, а небо посветлело. Один из рыбаков помог Чино подняться на ноги.

– Можешь стоять или отвести тебя в каюту?

– Нет, мне уже лучше. – Чино перешел на корму. Вдали мерцал огонек. Это было равномерное мигание маяка.

– Что там?

– Там Куба.

– Куба?

– Да. А почему ты удивляешься?

– Вы идете на Кубу? Мне туда нельзя. Я политический эмигрант, их враг. Понимаете?

– Ах, вот ты кто! Недаром ты так странно вел себя.

– Если вы идете на Кубу, дайте мне вернуться на мой катер.

– Не бойся. Мы не идем туда. Это лишь маяк, по которому мы ориентируемся. Мы поворачиваем к острову Саль. Надеюсь, что там у тебя нет врагов, не так ли?

– Да, там у меня только друзья.

– Тогда не волнуйся, пират, мы именно туда и направляемся. К счастью для тебя, нам запрещено заходить на Кубу.

Постепенно море все больше успокаивалось, и бурные волны перестали оставлять соленую пену на палубе. Теперь уже и катер вел себя спокойно на буксире, а рыбаки начали подшучивать над потерпевшим кораблекрушение.

Отважный пират, смеялись они, выйдя в море, вынужден возвращаться на буксире у мирного креветколова. Правда ли, спрашивали они, что, как говорят по всей Флориде, такие пираты каждое утро молятся богу, чтобы Кастро никогда не пал и продолжал помогать им зарабатывать на жизнь? Они всячески хотели уколоть его. Чино отмалчивался. Он не мог до конца понять этих янки – добиваются ли они от него какого-то признания или, может быть, сами того не ведая, делают собственное признание.

– Вы дураки. Ваши начальнички воюют издалека. Подумайте-ка лучше. Эти тузы ворочают деньгой, полученной от эмиграции и ЦРУ, не давая никому отчета. А вы рискуете собственной шкурой. Почему они не выходят с вами в море? Почему так берегут себя?

– Они начальники.

– Я где-то читал, что Кастро сам отправился на какой-то скорлупке во главе своих солдат и чудом остался в живых. Почему твои начальнички не хотят доказать, что они лучше Кастро?

– Но тогда было другое дело.

– Именно это я и хочу сказать! Тогда было другое дело! Но ты-то здесь при чем? Мы хотим помочь тебе, потому что ты нам понравился. Кроме того, мы хотим открыть тебе глаза на этот обман.

– Я вам благодарен.

– У нас моральное право на тебя: мы тебя спасли. Мы сделали для тебя больше, чем ты сам и твои начальнички.

– Я повторяю, что очень благодарен вам.

– Жалко, когда смелый моряк попадает в лапы беззастенчивых ворюг. Мы предлагаем тебе остаться с нами. Наше дело с креветками идет славно. Мы никого не задеваем, и нас никто не трогает. А ты нам подходишь. Не думай, что мы с любым кубинцем стали бы работать. Однажды у нас уже был горький опыт. Тот тип мне сразу не понравился. На ловлю рыбы он выходил с динамитом ЦРУ. Он взрывал его под водой, уничтожая и большую и маленькую креветку. В конце концов он нас обокрал, улизнув вместе с деньгами, которые мы дали ему на закупку провианта. Но ты нам симпатичен.

– Честное слово, мне жаль. Я занят другим делом. Я не могу собой распоряжаться.

Тот, что постарше, пожал плечами. Другой мотнул головой в знак несогласия.

– Ладно, пусть будет так, как ты хочешь, но нам действительно жаль тебя. Ты вынужден жить с этим сбродом, который не стоит твоих жертв.

На рассвете они подошли к острову Саль. Чино принялся собирать вещи. Ему принесли завтрак – кофе, галеты и консервы. Кроме того, снабдили запасом еды. Хотели даже дать несколько долларов, но Чино отказался. Ему было тяжело видеть, как эти честные люди оттягивали момент прощания, пытаясь уговорить его присоединиться к их мирному промыслу.

– Значит, ты не хочешь стать нашим компаньоном.

– Вам трудно меня понять…

– Мы понимаем. Нужно продолжать рушить Кастро. Ты на своем катере, а они с балкона прекрасного отеля. Ну ладно, больше не будем тебя уговаривать. Чем тебе еще помочь? Может быть, сообщить береговой охране, чтобы за тобой пришли на остров, или передать кому-нибудь о тебе там?

– Нет спасибо, не нужно. Вы и так для меня много сделали. Я хочу остаться здесь. Тут у меня много друзей, они помогут отремонтировать двигатели.

– Тогда, сеньор пират, нам остается только погнать тебе руку, обнять и пожелать удачи, большой удачи. Когда будешь в Ки-Уэсте, разыщи нас.

– Обязательно.

– Честное слово, жаль. Как будто мы уже давно знакомы. Минута в море во время шторма может показаться годом.

– Это верно.

Рукопожатия. Длительные объятия. Американцы помогают ему спуститься. Буксир отвязан, и "Дельфин II" оказался вновь на свободе, совсем близко от берега. Чино проверил тайник. Все было в порядке. Он в последний раз взглянул на креветколов. Освещенный лучами солнца, новый, покрашенный в белый и красный цвета, он выглядел очень мореходно. Ходить на нем за креветками, наверное, было бы очень приятно. Жаль, что это невозможно. Жаль, что он не мог продолжить эти дружеские отношения, возникшие на грани жизни и смерти.

К противоположному борту причалила шлюпка. Чино сразу узнал негра Томпсона.

– Что случилось?

– Потерпел аварию в море.

– А что ты там делал?

– Уснул, и волны понесли меня.

– И тебя прибило сюда?

– Меня привели на буксире.

– Давай посмотрим, что у тебя болит.

Громадная туша негра Томпсона обрушилась, как неожиданное наказание, на палубу "Дельфина II". Наполовину скрывшись среди железок, он, бормоча что-то, рылся в двигателях. Вскоре он вынырнул с готовым "диагнозом".

– Нужно отвести аккумуляторы на зарядку и достать новые шланги.

– О’кей, тебе виднее.

Шлюпка Томпсона отчалила, увозя подлежащие ремонту части. Чино щупал карман шорт. Там лежало несколько промокших долларов, которые должны были пойти на оплату ремонта. Если все получится, то сегодня же вечером он сможет возобновить свой путь на родину. Самое худшее осталось позади. Любопытно, что произошло в международном аэропорту Майами после его вылета на Багамы? Он представил, как его приятель, экспедитор, рассказывает детективам перед взломанным шкафчиком о том, как Чино провел его, как стюардесса уверяет, что она не заметила ничего необычного в том, что пассажир на взлете вышел из туалета. И что скажет седой, когда узнает, что Чино уже покинул территорию США. Что он ответит, когда Чино сообщит ему, что улетел в тот же день и с того же аэродрома…

Звон колокола вернул Чино из мысленного путешествия во Флориду. Справа по борту стоял креветколов. Американцы, приведшие себя в порядок после шторма, собирались уходить. Это было последнее прощание. Чино встал.

– Эй, значит, ты решил поспать здесь после обеда, вместо того чтобы идти с нами на Багамы? По правде говоря, тебя, дружище, трудно понять.

– Да нет же. У меня дело. Я уже говорил, что не распоряжаюсь собой. Каждому свое.

– Что с тобой поделаешь? Но если когда-нибудь ты почувствуешь, что стареешь, и решишь завязать, вспомни о нас. Может статься, мы все еще будем рыбачить. Разыщи нас, и тогда мы все же составим компанию.

– Обязательно.

– Ты здесь загнешься со скуки, на этом пустынном острове, а ночью москиты съедят тебя живьем.

– Здесь не так пустынно. Есть люди. Разве вы не видите домов?

– Кого ты зовешь людьми? Там всего десяток семей да негр с Северо-Запада. И это люди?

– А как мне их называть? Креветками?

– Если бы они были креветками, мы бы остались с тобой.

– Тогда займитесь настоящими.

– Мы покидаем тебя, пират, ты неисправим. Но не забывай нашего адреса в Ки-Уэсте. Разыщи нас, и мы тебя угостим самыми вкусными в мире лангустами и креветками.

– Согласен.

– Приходи на своем "Дельфине". Там мы тебе покажем настоящих дельфинов, которые берут сахар из руки и здороваются. Прощай, пират!

– Прощайте!

Катер медленно стал удаляться, американцы махали ему на прощание. Они принимали его за пирата и сожалели, что он не мирный рыбак.

Вскоре после полудня вернулся негр Томпсон. Он привез на своей шлюпке все необходимое для ремонта, который продолжался почти два часа.

– Доволен?

Двигатели урчали как новенькие. Катер снова был на ходу. Он дрожал под ногами Чино, будто приглашая возобновить путешествие.

– Теперь ты легко сможешь добраться до Ки-Уэста, но на всякий случай поглядывай за системой охлаждения, – посоветовал Томпсон. – Я решил помочь тебе и сообщил об аварии в береговую охрану.

– Что ты им сказал?

– Что "Дельфин II" возвращается в Майами, но у него не все в порядке. Они наверняка выйдут тебе навстречу.

– Ты думаешь, они примут во внимание твой звонок?

– Они сильно заинтересовались, спросили, кто находится на борту. Я знаю только твою фамилию, ее и назвал – Сантос. Меня попросили сообщить о времени твоего выхода и курсе. Значит, они тобой займутся. Может быть, даже вышлют самолет. Ты не можешь жаловаться на отсутствие внимания.

"Подальше от такого внимания! Теперь мне надо стрелой уходить отсюда!"

– Молодец. На, возьми. Они мокрые, но здесь и на чай хватит.

– Давай мне мокрых, сколько хочешь, уж я-то их сумею высушить. Что ты собираешься делать? Когда ты думаешь выходить?

– Сначала я сделаю несколько кругов, чтобы проверить твою работу. Потом еще надо заправиться. Так что выйду ближе к вечеру, а может быть, и в ночь.

– Ну как знаешь. Только перед этим загляни ко мне.

Как только шлюпка Томпсона направилась к острову, Чино поднял якорь и развернул катер на юг.

"Томпсон не раньше чем через час догадается, что я совсем не двигатели пробую, – думал он. – Ему понадобится по меньшей мере четверть часа, чтобы решиться позвонить в береговую охрану. Те станут консультироваться и ждать указаний. Пока все идет хорошо. Но может быть, они уже приняли решение и спешат сюда. Но и тогда у меня преимущество, если только не произойдет что-нибудь с двигателями или они не пустят в ход авиацию. Да куда там! Это слишком дорого в моем-то случае. На этот раз я, кажется, действительно вырвался".

Перед Чино снова раскинулось море. Но Родина была уже близко. Неясно было только, что задумали враги, какие ловушки для него готовили, что решили делать после того, как Томпсон назвал его фамилию, как поступят, когда узнают, что он направился совсем не на Север?

Этим утром на столах в штаб-квартире ЦРУ в Таллахасси в беспорядке валялись бумаги, карты, цифры, служебные записки, карточки, шифровки, доклады, микрофотографии, магнитофонные записи телефонных разговоров, видеокассеты, пепельницы были полны окурков, рядом стояли грязные стаканы из-под кофе, а над ними склонились бессонные лица.

Пайпер и Фитч, ищейки из отдела специальных операций, обсуждали новую версию поимки Сантоса.

– Мы ничего не теряем, начав ее разрабатывать.

Новый окурок, брошенный Фитчем в переполненную пепельницу, свалился на стол. Ему уже осточертели ложные версии, и совершенно не радовало заявление о том, что теперь-то Сантос будет у них в руках. Он попросту в это не верил.

– Где надо пошарить? – спросил он с неохотой.

– В Кипарвотер.

– Я был там. Не подходящее место для шпиона.

– Может быть, как раз поэтому…

– Что он там делал?

– Во-первых, взял напрокат машину в Коронадо-Драйв. Самую дешевую. Видимо, у него туго с деньгами, А что ему делать? Совершить ограбление? Или искать у кого-то помощи? На этой машине он отправился по одному адресу в Норс-Бэй-Хилле. Живущие там уже взяты под наблюдение. Потом он вернулся в Бест-Уестерн и снял комнату.

Фитч воткнул булавку с красной головкой в то место на карте, где должен был находиться мотель Бест-Уестерн.

– Бест-Уестерн хорошее местечко, но совсем не для шпионов.

– А ты пойди порекомендуй ему что-нибудь получше.

– Какие средства наблюдения есть там?

– Среди жильцов два наших человека, у них две машины. Прямая связь с нами.

– Как хочется, чтобы все это побыстрее кончилось.

Дверь в кабинет открылась, и показалась сердитая физиономия шефа.

– Чем вы заняты?

– Завершаем подготовку…

– Бросьте ко всем чертям ваши прочесывания! Уже известно, где находится этот проклятый Сантос. Он сидит на катере у острова Саль и собирается отправиться на Кубу. Что вы на это скажете?

– Что-нибудь будем делать?

– Думаю, что нет. С базы Форт-Захари забрали у нас вертолет в самый неподходящий момент. Корабль береговой охраны прочесывает квадрат севернее острова Саль. Эти кретины думают, что Сантос плывет во Флориду.

– Ну что же, можно считать, что дело закрыто. – Фитч с иронией воткнул еще одну булавку с красной головкой в бухту Гаваны.

– Будем отвечать ДИНА?

Шеф вышел, хлопнув дверью. Эксперты с удивлением переглянулись.

– Это правда, что мы ничего не предпримем?

– Наверняка.

– Тогда у нас свободный вечер. Приглашаю тебя к себе домой.

– А что у тебя есть хорошенького, Фитч?

– Хороший ужин и… кубинский ром.

– Аэропорт Майами… аэропорт Майами… Говорит система шестнадцать.

– Слушаю.

– Шестнадцатая. Сьерра, Индия, Гольф, Новембер, Альфа, Лима.

– Слушаю.

– Сообщите, пожалуйста, метеосводку.

– Обстановка хорошая. Ветер десять узлов, видимость десять миль. Как поняли?

– Понял хорошо.

– Есть информация?

– То, что вы просили, не обнаружил. Нет абсолютно ничего похожего.

– Внимание Майами, внимание Майами. Говорят десять А-пять-цэ. Летим по сто пятому. Возвращаемся. Ничего нового.

– Вас понял.

– Ки-Уэст, говорит двадцать третий.

– Слушаю, двадцать третий.

– "Дельфин два" не обнаружен. Как поняли?

– Понял хорошо.

– Возвращаюсь на базу.

– О’кей. Прием закончил.

Корабли и самолеты тоже "закрыли" дело.

Роландо Мансферер Рохас был в свое время на Кубе главой шайки «тигров». Он создал настоящую частную армию в провинции Орьенте. Мансферер довольно противоречивая личность. Многие до сих пор не прощают ему того, что он сражался в Испании на стороне республиканцев. Но большинство не прощают ему смерть сыновей, погубленных им во время борьбы против Батисты, арестованных и замученных на допросах. У него друзья и враги повсюду. Иной раз не знаешь, чего от него ждать. Ему нигде не было покоя, потому что он не проводил четкой грани между друзьями и врагами.

На тротуаре выжидающе стоят двое. Мансферер их хорошо знает. Они из "Абдалы", ультраправой организации, тесно связанной с Обществом Джона Берча. Это его враги. Но он не уклоняется от встречи. На Кубе это всегда делали другие. Здесь тоже должно быть так же. Кроме того, он видел, что у них пустые руки и на поясе под рубашками ничего не заметно. Приготовившись к обороне, он пошел им навстречу. Они встали у него на пути, но без угрожающих жестов. Роландо выжидающе остановился:

– В чем дело?

– Роландо, это просто невероятно, – сказал один из них подчеркнуто доброжелательным тоном, каким он сам разговаривал с арестованными перед тем, как отправить их на тот свет. – Если бы кто другой сказал об этом, я бы не поверил. Но я услышал это от человека, который никогда раньше не лгал. Он, кроме того, показал мне вырезку из газеты…

– Я не понимаю, о чем вы…

– Ты делаешь столько непотребного, что, пожалуй, действительно не знаешь, о чем именно идет речь. Ты взялся защищать коммуниста! С каких это пор? Или это твое подлинное лицо?

– Что? Какого это я коммуниста защищал?

– И ты еще спрашиваешь? Какого из них? Скольких же ты защищал? Столько, что уже начинаешь путаться?

– Я не защищаю никаких коммунистов. Это провокация.

– Провокация. И словечко-то из лексикона коммунистов! Мы говорим о твоем друге Сантосе. Том самом, которого кубинская контрразведка заслала в "Альфу". Ты все еще не знаешь, о ком мы говорим?

– Сантос?.. Да, я сказал о нем правду. Испытанный боец, а не паяц, каких здесь предостаточно. Человек, который в этот момент рискует своей шкурой в борьбе за демократию. Если бы все так поступали! Однако здесь больше тех, кто предпочитает устраивать внутренние стычки, чем бороться против коммунизма. Именно те, кто вносит раскол, защищают коммунистов, а не я. Никто не хочет каждодневно рисковать своей шкурой…

– Своей шкурой все мы рискуем, Роландо. А что касается стычек, то одни их устраивают, а другие их заслуживают. Я предупреждаю, очень скоро ты пожалеешь об этой пламенной защите агента Кастро. Ты еще вспомнишь о нас, когда у тебя не останется времени, чтобы исправиться.

– Я не боюсь угроз, я привык к ним. На Кубе мне угрожали люди Кастро из Движения двадцать шестого июля, а здесь такие, как вы. Я не должен ни перед кем отчитываться, тем более перед незнакомыми…

– Мы не незнакомые. Ты хорошо нас знаешь.

– Не так чтобы очень. Я не знаю, чем вы занимались, когда я на Кубе отправлял коммунистов на кладбище. Возможно, вы в то время боролись за то, что защищал Кастро.

– А в Испании? Что было там, Роландо? Против кого там был направлен твой талант могильщика? Не будешь же ты говорить, что против коммунистов? Мы тебе все равно не поверим. Ну и вертопрах же ты! Но ты еще очень пожалеешь о содеянном.

– Сеньоры, у меня нет свободного времени, чтобы болтать с вами. Так что дайте-ка мне лучше пройти.

– С превеликим удовольствием, Роландо. Ты еще вспомнишь о нас.

Они посторонились и быстро удалились в противоположном направлении. Мансферер посмотрел им вслед и направился к своей машине. По дороге он размышлял, как бы отомстить "Абдале". Подойдя к машине, он открыл дверцу и, сев за руль, задумался. Ему лучше, чем кому-либо другому, известно, к чему ведет ненависть между людьми. К счастью, пока это была лишь угроза. Он проверил, на месте ли пистолет. А если они его поджидают по дороге? Или возле дома? Он решил переночевать в гостинице и, запустив руку под рубашку, снял пистолет с предохранителя. Его голыми руками не возьмешь. Возможно, его просто хотели припугнуть. Что там произошло с Сантосом? Длинный послужной список в "Альфе" и желание перебраться в Чили, чтобы продолжить борьбу против коммунистов в Америке, – все это солидные аргументы.

Мансферер достал из кармана ключ. Как только он включил зажигание, раздался мощный взрыв…

Дьего Медина тряс головой, будто пытался избавиться от кошмарного сна.

– Что ты читаешь? – спросил измученный бессонницей Насарио, имея в виду листы бумаги в руках у Медины.

– Мне нечего читать. Я знаю это наизусть, – ответил Медина. – Разве ты не знаешь, о чем идет речь? Я не могу понять, как такое могло случиться. У меня голова идет кругом, как после хорошего удара дубинкой. Почитай, может, вспомнишь. – Он показал заголовок.

– "Советы бойцу"? Нет, что-то не припоминаю.

– Это написал Сантос. По моему поручению. После нескольких провалов мы задумались, не проник ли к нам агент Кастро. Ты мне сказал тогда: "Нужно принять профилактические меры. Подготовь ориентировку". Я поручил это Сантосу. Он сделал все быстро, и у меня не было даже замечаний.

– Да, теперь вспомнил. Это был действительно критический момент. Мы начали сомневаться во всех, кроме Сантоса. Это было трудное время.

– Как и сейчас.

– Нет, Медина. Сейчас гораздо хуже. В тот раз у нас были лишь подозрения, теперь же доказательства, которых мы должны стыдиться. Тогда все забылось. Теперь мы уже никогда не сможем жить спокойно, доверять людям…

– Ты только послушай, Насарио, что он написал. Какой цинизм! "Тайный боец не должен никому доверять". Он же предупредил нас, а мы не прислушались. "Лучшее место для дезертира – могила". Ай да Хосе Сантос! Как было бы хорошо применить к нему самому этот совет!

– Черт паршивый!

– Послушай, он писал сам о себе, а мы ничего не поняли. "Лазутчик пытается быть впереди всех во всем, стремится участвовать в самых рискованных операциях и ведет себя в них с удивительным хладнокровием…" Подлец! Он же безнаказанно издевался над нами.

"Как разоблачить лазутчика? Если в отношении кого-либо возникнут подозрения, такого человека нужно негласно изолировать и поставить под наблюдение. Для проверки ему следует подбросить контролируемую информацию. Если будет доказано, что он лазутчик, лучше всего ликвидировать его, предупредив перед этим всех остальных…" Он же сам нам это предлагал. Почему мы не прислушались? Почему мы не применили к нему его же советы?

– Потому что мы дураки, – сказал Насарио. – Он надул нас как мальчишек.

Медина порвал бумаги и театрально швырнул их в корзинку. У него в архиве хранился еще один экземпляр.

– Никогда я не чувствовал себя таким обманутым, таким злым.

Насарио положил Медине на плечо руку и подавленно продолжил:

– Иной раз нужно уметь и проигрывать. Все великие прошли через это. Им тоже приходилось признавать крупные поражения. В такие моменты нужно уметь проявить мужество. Когда побеждаешь, все легко. Поражение – вот где испытание. – И, вдруг оставив высокий стиль, Насарио прокричал: – Будь проклят тот час, когда этот безмозглый идиот Гусман привел сюда Сантоса!

– Черт возьми! Ведь он во что бы то ни стало хотел отправить меня с заданием на Кубу, – вспомнил Хосе Ампаро Ортега.

– Ты бы помолчал! – возразил ему Насарио. – Не ты ли его защищал!

Дьего Медина попытался подойти к случившемуся философски. Ему казалось, что теперь, как никогда, он должен играть роль идеолога, влиять на настроения. Такие скандалы случаются и в самых благородных семействах. Чтобы подбодрить остальных, он решил рассказать одну историю.

– Наш шеф правильно сказал, что не всегда удается побеждать. Иной раз мы сами подставляем зад врагу, который не упускает случай дать пинок. Даже самые лучшие ошибаются. Кто-то мне говорил, а может быть, я прочитал об этом где-то, но то, о чем я сейчас расскажу, действительно было. Как-то боссы американской разведки собрались на ужин в одном из домов президента. Тогда им был Никсон.