Текст книги "Здесь песок чище"

Автор книги: Луис Адриан Бетанкур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)

СЕМЕРО НА ИНАГУА

Гавана. Проспект Монументов. Дождь льет как из ведра. «Тоёта» желтого цвета идет с включенными фарами. Водитель пытается ехать быстрее, но стеклоочистители неисправны и работают на малом ходу, дорогу почти не видно, и машина снижает скорость. Но для таких людей, как Марсело, дорога каждая секунда. Вот и сейчас он спешит к себе в кабинет, где его ждет работа с бумагами, картами, шифровками, магнитозаписями и фотографиями. Он бормочет себе под нос что-то похожее на «проклятый дождь» или «должно же было такое случиться». На сиденье справа от него – Пабло, которого не особенно волнует точное время прибытия, главное, что ему предстоит, – это думать, а думать можно в машине с таким же успехом, как и в рабочем кабинете. До четырех часов он должен принять решение, каким образом установить связь с человеком, внедренным недавно к противнику. Кроме того, он в уме анализирует шахматную партию, в которой Монго переставляет свои фигуры в игре против «Альфы».

– Ну как твое каратэ?

– Медленно, шеф, очень медленно. Бесконечные и очень трудные разминки. Приходится подолгу отрабатывать все элементы. Но пока у меня даже ничья не получается с первым кумитэ.

– Да, это так, – сказал шеф, ударив обеими руками по рулю, – жизнь нужно воспринимать спокойно.

– Совершенно верно.

– Что скажешь о Монго?

– Уже прибыл доклад о "комитете по приему", который мы ему подготовили?

– Да. Сделай все как следует. Посмотрим, что из этого получится. Хоть бы не получилось, как с Ангилой.

– Нет. Уже сделаны конкретные шаги.

– У тебя есть последняя информация?

– Да.

– Прочти мне ту часть, где речь идет о технических данных катера, целях операции и ее участниках.

– О катере информация уже готова. Его длина – двадцать восемь футов, корпус типа "Омега", низ синий, верх белый. Стекла темные с черными отметками, видимо для маскировки. Название у него "Хоуп", что переводится на испанский, по-моему, как "Эсперанса".

– Думаю, что именно так. А ведь Эсперансой, кажется, зовут жену Сильвио?

– Да, но судно принадлежит не Сильвио. Торговая лицензия оформлена на Хосе Ампаро Ортегу. Два двигателя фирмы "Перкинс" мощностью сто шестьдесят лошадиных сил каждый.

– Необычный катер; обрати внимание, оформили его на имя связного ЦРУ. Что за люди пойдут?

– Всего семеро: Уго Гаскон – это финансист, Роберто дель Кастильо, Гальего Кала, Бельо, Монго и двое, имеют особую задачу, – Луис Лобайна и Аристидес Маркес.

– Какую?

– Лобайна и Маркес будут одеты в зелено-оливковую форму, имеют кубинские документы и крестьянскую одежду со шляпами из пальмовых листьев. Их высадят на плот. На нем они подойдут к восточному побережью, вот координаты. Их цель, что называется, "невыполнимая задача", – покушение на Фиделя.

– Сколько я ни думал, не могу понять, что в голове у этого Насарио. Кажется, он сознательно посылает людей на смерть. Я почти убежден в том, что его главная цель заключается в пропагандистском значении операции и особенно в денежных доходах от нее.

– Он принадлежит к элите, главарям. А вот почему все остальные подчиняются и идут?

– Потому что не научились думать, как ты.

– Отправляются без всякой перспективы. Нужно будет как-нибудь попросить Монго, чтобы он поговорил с ними и выяснил, какие же у них мотивы.

– Попробуй. Я уверен, что ты получишь интересный результат. Это может быть или большой обман, или же ими движет страх перед нищетой и неизбежным развалом организации.

– Ну вот и все, что у меня имеется. Да, еще на катере установлен бесшумный двигатель.

– Сегодня же пошлите двух наших людей на маяк в Маиси. Пусть будут готовы ко всему. Установили взаимодействие с армией и военно-морским флотом?

– Да, все согласовано. Осталось уточнить детали.

– Помни, что для нашей работы все является жизненно важным.

– Не беспокойтесь, шеф, все идет хорошо.

– Все хорошо, только погода плохая. Плохая погода, да и времени у нас мало.

– Они должны еще дождаться, пока Рохо даст им "зеленый свет".

– Да, но это не займет много времени. Выход возможен со дня на день. Всего лишь один звонок по телефону, а подтверждение мы получим, когда Монго уже будет в море.

– Мне хотелось бы принять участие, шеф. Поедем все?

– Кто-то должен остаться. Ну и ливень! Да, забыл, быстро сообщи Монго, чтобы он сделал все возможное и ограничил свое участие в операции высадкой людей на плот. Пусть аргументирует это большой эффективностью радиолокаторов или еще чем-нибудь, чтобы нагнать на них страха, как в прошлый раз. Кроме того, в случае изменения даты и времени, пусть нам сообщит об этом как можно быстрее и соблюдает все необходимые меры безопасности.

Пятая авеню. Дождь стал несколько слабее.

– Дождь прекращается.

– Это потому, что мы приехали домой.

– Послушай, завтра каратэ не будет. Приезжай ко мне пораньше. В шесть утра мы уже должны быть в пути.

Наконец Рохо дал «зеленый свет». Позвонил своему подчиненному в «Альфе-66» и разрешил выход:

– О’кей, Хосе Ампаро, скажи Насарио, пусть отдает швартовы, и напомни ему, что ты мне нужен здесь. С ними не ходи.

– Сантос меня приглашал пойти вместе.

– Еще сходишь как-нибудь, а сейчас нет.

Хосе Ампаро Ортега быстро передал указание, и через четыре часа группа уже вышла в море из Делрау Бич – с пляжа на Атлантическом побережье севернее Форт-Лодердейл. Судно было уже готово к выходу и несколько часов стояло в одном из укромных уголков канала на траверзе Атлантик-авеню.

Чино взял курс на юг, обходя вдававшиеся в воду участки суши. Стояла великолепная погода, море было спокойным, как будто специально для отличного морского пикника. Тем не менее капитан судна была недоволен: с двигателями что-то не ладилось. Катер шел тяжело. К рассвету опасения Чино подтвердились и еще больше усилились. Хотя по времени они должны были прибыть в Док Сок, вокруг было только море. Этот островок, входящий в группу Банко-де-Сал, появился только в полдень. Нервничавший и постоянно проявлявшим беспокойство Лобайна первым задал вопрос:

– Что случилось с двигателями?

Чино сам ничего не мог понять. Он снова и снова перебирал в памяти все детали предпоходной подготовки на берегу, но не находил какого-либо объяснения. Вышли они хорошо, с попутным ветром, и все время сохраняли правильный курс и необходимую скорость. Однако не все шло нормально. Это прежде всего относится к работе двигателей. Чино бросил взгляд на Роберто, вспомнив, как тот неоднократно, без всякой необходимости проверял двигатели перед выходом в море. Зачем он это делал? Неужели для большей уверенности в том, что "Хоуп" в любое время готов к выходу? Так что же, поломка произошла сама по себе? Нет, здесь следует подумать. Не видно, чтобы Роберто был особенно озабочен, да и бессмысленно совершать поломку на судне и оставаться на его борту.

– Море есть море, – объяснил Роберто, – оно со всеми одинаково сурово.

"Почему ты пытаешься всю вину свалить на море? – подумал Чино. – Чтобы выйти сухим из этого дела? Нет, Роберто дель Кастильо! Здесь что-то не так. И, пожалуй, ты лучше кого-либо об этом знаешь. Резкого увеличения оборотов при холодном двигателе вполне достаточно, чтобы вывести из строя поршневые кольца. И ты это сделал, когда приходил для проверки мотора. Что же происходит? На борту предатель? Пират, который верен другому знамени? Но какому? Кто же ты на самом деле? Имеет ли эта поломка в открытом море связь с твоими сожалениями по поводу того, что мы не получаем настоящего дела, достойного нас? Но не слишком ли поспешны мои умозаключения? Зачем этот небольшой инцидент я превращаю в важную проблему?"

Шли они по-прежнему медленно. Когда островок Сал остался позади, Чино решил лечь в дрейф.

– А теперь что? – спросил Роберто.

– Очень плохо, все это время мы шли со скоростью ниже расчетной.

Лобайна, оставив свои дела, подошел узнать, в чем дело:

– Это очень плохо?

– Да, плохо. Мы отстаем уже на шесть часов, и с каждым часом это отставание увеличивается. Время уходит, топливо сгорает, а мы все еще в окрестностях Кинса. Уже сейчас ясно, что для выполнения операции топлива недостаточно, а я не возвращусь, пока не выполню задачу.

– Что же будем делать?

– Нужно что-то предпринимать.

Лобайна предложил компромиссное решение:

– С тем топливом, которое у нас еще имеется, давайте зайдем куда-нибудь и заправимся. Попутно проверим двигатели и решим, что делать дальше.

Это было как раз то, чего хотел Чино. Он сказал:

– Я знаю, есть хорошее место – Большая Инагуа. Но мы должны решить: или сначала высадить вас и зайти на Инагуа без оружия и пакетов, или рискнуть зайти туда со всем нашим грузом. Я за то, чтобы сначала высадить вас.

– Как прикажешь.

Решено было произвести высадку. Но двигатели работали еще хуже, судно еле двигалось. Оно почти полностью потеряло способность идти в сумерках и уклоняться от быстроходных патрульных катеров. В этих условиях самое тихоходное кубинское судно превращалось для них в потенциальную опасность. Тогда-то они и вынуждены были прибегнуть ко второму варианту – зайти вначале на остров Инагуа. Из всех бед выбрали, как им казалось, меньшую. Судно взяло курс к берегу и уже с началом вечерних сумерек качалось на волнах в территориальных водах Инагуа. Их разбудил шум катера, на котором прибыли представители местных властей.

– Эй, что у вас случилось? – спросил человек, который, как оказалось, являлся начальником полиции.

– Ничего, все о’кей.

– Откуда вы идете?

Чино ответил как можно спокойнее:

– Мы пуэрториканцы и возвращаемся к себе домой. А остановились потому, что у нас осталось очень мало топлива и случилась небольшая поломка в двигателях. Мы ждем еще один наш катер, который идет тем же курсом и скоро должен подойти сюда. Затем мы пойдем вместе с ним.

– Если дело только в топливе, то мы вам сможем помочь, – сказал представитель властей.

Ни малейшей тени угрозы нельзя было заметить в его предложении, напротив, только искреннее желание оказать помощь.

– А что касается двигателей, возможно, нам удастся найти хорошего механика. Следуйте за мной!

Не ожидая ответа, начальник полиции приказал сделать разворот и войти в небольшую бухточку, в глубине которой находился старый, полуразрушенный причал. Когда они вошли туда, а судно оказалось крепко привязанным канатами к стенке, поведение полицейского в корне изменилось. Он спросил повелительным тоном:

– Кто капитан?

– Я.

Чино понял, что их просто обманули и завели в ловушку, как новичков. Теперь нужно было действовать как можно более грамотно, чтобы попытаться смягчить ситуацию. В этих условиях для пользы дела следовало исходить из реальной обстановки. И сейчас было бесполезно доказывать, что они занимались рыбной ловлей или чем-то подобным, ведь в трюме лежало оружие и военная форма, полностью разоблачавшие их подлинные намерения.

– У вас есть документы?

– Вот, пожалуйста.

Начальник полиции внимательно проверил все документы. Он старался найти хоть какую-нибудь компрометирующую их зацепку. Однако документы были в полном порядке. Он возвратил их и объявил следующую меру:

– Произведем осмотр.

Гальего Кала, который уже догадался, что произошло, и занимал выжидательную позицию, услышав о досмотре судна, побледнел. Роберто кивнул в его сторону: "Вот он, храбрый моряк". Чино улыбнулся, подмигнув: "Что с ним поделаешь?" Он подумал, что в данном случае ему не следует показывать свой оптимизм. Никто из них раньше не попадал в подобные ситуации. Но среди рыбаков, занимающихся промыслом у чужих берегов, ходили рассказы о жестокости и плохом обращении багамской полиции. По крайней мере, так рассказывали. Теперь они сами смогут в этом убедиться. Время от времени внутри судна слышались возгласы удивления полицейских, которые обыскивали все уголки. На каждом шагу они встречали все новые улики: патронташи, современную винтовку AR-18, смазанную и вложенную в чехол, ящики с патронами, пистолеты, насадки для бесшумной стрельбы, пропагандистские материалы "Альфы-66", вещевые мешки, кубинские деньги, карты этого района. Ожидая окончания обыска, результаты которого можно было заранее предугадать, Чино решил окончательно добить Гальего Кала, который продолжал испытывать боли в желудке.

– Эти люди непреклонны. Я не знаю почему, но когда они замечают кастровского кубинца, который здесь рыбачит, то проходят мимо и дают ему возможность уйти. Если же они хватают нас, то все меняется. Я знаю одного несчастного эмигранта, который попал в руки к морскому патрулю, и они его избили до полусмерти. Он был близок к помешательству и теперь уже никуда не годен. А другому, который был вместе с ним, переломали все ребра. Что ты теперь скажешь? Сам начальник полиции здесь, а тут еще обнаружили там, внизу…

Гальего едва владел собой.

– Мамочка моя, – шептал он, – вот так попались!

Осмотр закончился. Полицейские сложили на причале все вооружение и оснащение группы и вместе со своим начальником стали в круг. Вид у них был агрессивный, взгляды суровые. Начальник подал Чино знак подойти. "Начнут с капитана", – подумал про себя Чино и направился к нему, готовый доказать, насколько хорошо он научился самозащите.

– Вы меня обманули, сказали, что являетесь пуэрториканцами и направляетесь домой. Однако у вас такой странный "улов", что требует более подробного объяснения. Вначале я подумал, что вы ловите рыбу в наших водах, но лангустов у вас на борту нет. Зато вы везете кубинские деньги, военную форму, оружие, документы. Что все это значит? А зеленая форма одежды, она теперь в моде на Пуэрто-Рико? Это вы можете объяснить?

– Все я могу объяснить, – сказал Чино как можно мягче. – Во-первых, мы получили указание от правительства Соединенных Штатов, конкретно – от его Центрального разведывательного управления, заявить властям Багамских островов, чтобы они немедленно сообщили руководству ЦРУ о нашем прибытии сюда. Все эти странные вещи, которые вы обнаружили на борту моего судна, являются собственностью ЦРУ, и я не уполномочен что-либо вам объяснять. А сейчас я прошу вас немедленно связаться по радио и сообщить руководству ЦРУ о прибытии нашего судна и о том, что мы столкнулись с некоторыми проблемами, направляясь на Кубу для выполнения задания.

– Вы что, сошли с ума? Вы понимаете, о чем просите меня? – Тон начальника полиции явно изменился.

– Но я получил такие инструкции.

– Поймите, если я скажу по радио, что у меня здесь агенты ЦРУ, которые направляются на Кубу, чтобы действовать против Кастро, то кубинцы в считанные минуты бросят сюда катера, самолеты и вертолеты, и нас быстро снесут с лица земли.

– Вы что же, боитесь Кастро?

– А вы не знаете, какая у него сила?

– Хорошо. Что же вы намерены делать?

– Буду действовать в рамках имеющихся у нас возможностей.

– Ну хорошо, как знаете. Да! Совсем забыл сказать вам, мы официально располагаем деньгами для того, чтобы выйти из подобного положения.

– Я так и понял, что вы забыли об этом. Но не нужно меня оскорблять. Я знаю американцев и знаю ЦРУ. А вот вы, чувствуется, новичок. Мы изобрели более правильную линию поведения для взаимоотношений с ними. Этот путь не противоречит закону и к тому же дает большую прибыль. Мы все это конфискуем, а затем начнем переговоры. Это выгоднее, не так ли? А вам придется несколько дней побыть у нас в тюрьме. Мы постараемся, чтобы вы провели их как можно лучше. Это все. – Полицейский с лицом бостонского терьера повернулся спиной и прекратил дальнейшие разъяснения.

Пока они шли за ним, сопровождаемые полицейскими, Роберто дель Кастильо попытался подшучивать над действиями Чино:

– Зачем тебе нужны были эти разглагольствования? Все равно нас арестовали.

– Нет, не все равно. По крайней мере, ссылка на ЦРУ "освободила" нас от побоев.

За этим неприятным эпизодом последовала быстрая поездка в Нассау, молниеносный суд, уже объявленная конфискация и заключение их в тюрьму до тех пор, пока не будет уплачен установленный штраф. Чино этот штраф показался очень большим, и он подумал, что власти приняли подобное решение, имея в виду высокую платежеспособность такой организации, как ЦРУ. Наряду с этим им разрешили связь с внешним миром, что означало для них возможность переговорить с Насарио и через него с ЦРУ. Что касается Насарио, то он быстро и с готовностью предложил открыть большой сбор средств для оплаты штрафа. Была опубликована "военная сводка" с пометкой "срочно", в которой сообщалось о задержании коммандос и о необходимости собрать деньги для уплаты в качестве штрафа – "по пятьсот долларов за каждого человека, стоимость билетов, да еще тысячу долларов в качестве вклада", что давало доход от операции в размере около пяти тысяч долларов. Насарио призывал "показать пример мужества", чтобы он мог освободить людей из "чудовищной тюрьмы Нассау", которая на самом деле была старым деревянным домишком.

Насарио быстро связался с ЦРУ, которое привело в действие свою систему официальных связей, вылившихся в конечном счете в посещение консулом Соединенных Штатов тюрьмы на Багамских островах.

– Все в порядке, – сказал он пленникам, – уже все улажено, но необходимо, чтобы вы сохраняли следующую позицию: вы занимались рыбной ловлей в международных водах, но вас обманули и доставили на остров Инагуа. Что касается всего остального, то это мы берем на себя. Только никаких журналистов и никаких писем, ясно?

В тюрьме дни были длинными и скучными. Совершенно терялось представление о времени суток. Всего два светлых пятна запомнились в этот период – однажды часовой включил транзистор и настроил его на кубинскую радиостанцию, которая транслировала матч по бейсболу, и второй раз была проявлена "забота о человеке" – властями был организован поход в церковь, чтобы души узников не остались предоставленными самим себе.

Кубинский бейсбол на волнах багамского радиоприемника был большим сюрпризом. Голос диктора объявлял Маркетти у бейсбольной биты, и для Чино это показалось невероятной звуковой иллюзией. Отличный удар по мячу вызвал взрыв возгласов публики, отозвавшийся эхом ностальгии в его сознании. Месса также была необычным явлением. Они ожидали, что торжественно зазвучит орган и кругленький лысый священник прочтет им проповедь на латыни. Однако вместо этого были включены электрогитары, играла современная музыка и странно звучали намеки на святых, произносимые чувственными губами красивых девушек в мини-юбках.

Кастильо бредил побегом из тюрьмы. В кармане брюк он хранил свернутую в моток гитарную струну. Он был уверен, что с ее помощью можно сломать железную решетку. До этого ему уже приходилось делать это в другой тюрьме.

– Для чего тратить время на эту работу? – шутил над ним Чино. – Если хочешь выйти, разбей стену.

"Мы не стали убегать, – рассказывал он позднее в Майами, опровергая легенду Насарио о жестоких тюрьмах Нассау, – потому что за стенами тюрьмы было огромное количество москитов".

Так завершилась трагикомическая багамская авантюра – "патриотическая одиссея" коммандос "Альфы", заставившая эмиграцию выложить немало денег из своих карманов.

Больше всех пострадал Гальего Кала. Несчастный фаталист постоянно твердил:

– Я никогда не участвовал в подобных делах. И самое плохое то, что мы были совсем рядом с Кубой и рисковали тем, что коммунисты могли бы выйти и перехватить нас.

Перепуганный пират, как кот из известной американской песенки, предавался мечтам о мирной ночной жизни на Кубе. Он вспоминал те славные дни, когда работал в публичном доме, стоя за прилавком бара.

Финансист Уго Гаскон был убит наповал своими собственными расчетами, сознавая, что на этот раз Насарио получит в свои руки огромные средства и будет их единоличным хозяином, в то время как он, обиженный судьбой, окажется полностью обделенным. По ночам ему снился старик Насарио, он ясно видел, как тот считает доллары, время от времени слюнявит палец, подобно старому уоллстритовскому банкиру. И самое плохое для него заключалось в том, что эти тяжелые сны во многом совпадали с действительностью. Насарио просил и просил, используя факт задержания своих собратьев в Инагуа как рекламу. Деньги текли в его карманы, как в бездонную бочку. Устав ждать, когда старый главарь "Альфы" освободит их мужей, две супруги пиратов решили предпринять самостоятельные шаги, чтобы добиться выкупа. Они были уверены, что этим путем их мужья обретут свободу.

– Этот старый бандит, – пищала одна из них по телефону, – уже втрое перекрыл необходимую сумму, а все продолжает просить. Он боится потерять тот источник доходов, который вы ему даете, находясь за решеткой. Этот бессовестный старик может набить до краев свою брюхо долларами, но никогда не станет добиваться вашего освобождения. Вы что же, до сих пор его не знаете? Не беспокойтесь. Мы сами займемся сбором денег для уплаты штрафа, купим билеты и приедем к вам с деньгами.

Однако по линии ЦРУ дело также продвигалось вперед, и в конце концов консул Соединенных Штатов добился отмены штрафа. Затем он нанес последний визит в тюрьму, чтобы дать пленникам последние указания о порядке возвращения:

– Вы прибудете на территорию Соединенных Штатов как приехавшие в США впервые. Вам снова придется пройти всю процедуру въезда в нашу страну.

– И снова паспортные процедуры и все остальное?

– Не снова. Выбросьте из головы эту идею. Вы въезжаете впервые.

Прежде всего необходимо было найти соответствующую одежду. Зелено-оливковая униформа и высокие армейские ботинки из запасов "Армии-Нейви" никак не подходили для легенды о рыбаках, которые попросили убежища. Быстро нашли дешевые шорты, сорвали с них этикетки, дали им еще более дешевые тенниски и мокасины. Все было куплено в самом Нассау.

Настал час отъезда.

– Теперь ведите себя достойно и избегайте общения с публикой.

Под охраной их проводили в аэропорт Нассау, в зал ожидания. Они осматривали все вокруг с "естественным" любопытством и догадывались, что речь шла о каких-то темных делах, но воздерживались задавать вопросы. Через некоторое время приехал консул и стал договариваться с властями аэропорта об их отправке ближайшим рейсом.

– Сеньор, нужно отправить их отсюда как можно быстрее, чтобы избежать осложенений и вам и нам. На любом самолете, который делает здесь посадку, а затем летит в наш город.

– Первый рейс в Кингстон, сеньор, вас это устраивает?

– Хм… Кингстон?

– Вы же сами сказали: самолет любой компании.

– А после этого?

– Затем специальный рейс из Тегусигальпы, Гондурас. Самолет "Конвейр 800". Первый пилот, второй пилот и инженер на нем – американцы.

– О’кей!

С авиадиспетчерской вышки связались с пилотом "Конвейра" и сообщили ему о просьбе консула. Пилот, естественно, повиновался и совершил посадку, чтобы взять на борт неожиданных клиентов, причем так, чтобы это как можно меньше бросалось в глаза. Консул поблагодарил всех служащих, оказавших ему содействие в Нассау, и вместе с коммандос поднялся на борт самолета. Он не хотел упускать возможности побывать дома за счет служебных расходов.

Короткий полет до международного аэропорта Майами не прошел без неожиданностей. Это относилось прежде всего к тем пассажирам, которые часто летали рейсом Тегусигальпа – Майами. Для них показались странными отклонение от маршрута полета и посадка на борт этих необычных пассажиров в одинаковой одежде – в шортах и теннисках. С них не сводили глаз, пытаясь определить, кто эти люди. Не прошло незамеченным и то, что члены экипажа несколько раз высовывались из кабины, бросая взгляды на пассажиров из Нассау. В левом ряду пузатый, кругленький пассажир рассказывал какую-то историю о своем участии в боях в Палермо, когда он служил в армии. Однако никто не обращал на него внимания – сказывалось общее напряжение.

Произведенная через некоторое время посадка принесла всем облегчение. Но на этом неожиданности не прекратились. Когда уже заходили на посадку, экипаж "Конвейра" получил специальное распоряжение. Так же, как и в Нассау, после посадки подрулили в необычное место, удаленное от глаз публики. Когда пассажиры посмотрели через иллюминаторы, то вместо обычного зала ожидания увидели стены какого-то склада и небольшой подъездной путь, по которому на большой скорости приближался автомобиль. В машине сидели офицеры ФБР, действовавшие под видом служащих таможни. Сделав крутой разворот, они подъехали к самолету и быстро поднялись на борт. Войдя, они показали свои жетоны, прикрепленные к жилетам. Один из них поднял руку и громко объявил беспристрастным голосом:

– Не беспокойтесь! Мы по таможенным делам!

Молодой человек, произнесший эти слова, был высок, носил большие темные очки, его усы были заботливо ухожены. Внешне он был больше похож на воздушного пирата, чем на служащего таможни. Одна старушка, сохранявшая терпение во время полета, услышав его слова, потеряла сознание. Стюардесса, подвижная веснушчатая блондинка, попыталась привести ее в себя, поднеся к носу несчастной открытый флакон с духами. Когда старушка открыла глаза, девушка обратилась ко всем остальным пассажирам мягким, но безразличным голосом:

– Наш полет успешно завершен. На борту самолета все в порядке. Нет никакой опасности. Оставайтесь на своих местах и ждите объявлений.

Однако эти слова не разрядили обстановку. Внезапное вторжение сотрудников ФБР после странного рейса не могло не взволновать пассажиров. Слишком уж участились последнее время нападения на самолеты и их похищения.

– Я не хочу, чтобы меня везли в Гавану, – попросила старушка, недавно пришедшая в себя. – Что происходит? Почему я не могу сразу же выйти и отправиться домой?

– Главное – выпутаться из всей этой истории живыми, а там пусть ведут куда хотят, – хвастливо заявил рассказчик историй о боях в Палермо. – Я вернулся с того света и знаю, что каждому намечен свой день.

Все облегченно вздохнули, лишь когда пассажиры из Инагуа покинули самолет. По одному их посадили в автомобили и в сопровождении агентов ФБР отвезли к какому-то подвальному помещению аэропорта. По длинному безлюдному коридору они прошли в помещение, где их ждали Андрес Насарио, другие руководители "Альфы-66" и американские служащие. Шеф встретил их объятиями и запоздалыми словами ободрения:

– Добро пожаловать домой! Мы ожидали вас с нетерпением. Вы показали большой пример мужества, все остальное – демагогия.

Он поправил пиджак, поднял правую руку и произнес небольшую речь, закончив ее фразой, специально подготовленной для такого случая:

– …Таким и должно быть поведение настоящих бойцов "Альфы-66" – единственной организации, которая всегда была в первых рядах там, в горах, на Кубе, здесь, за морем, и будет такой до светлого часа победы.

На самом же деле "бойцы" из "Альфы-66" на Кубе были заняты совсем другим делом: они работали с носилками в руках за решетками кубинских тюрем, куда попадали всякий раз после неудачных высадок и попыток совершить преступления.

– Необходимо, чтобы вы сохранили в тайне все, что произошло с вами, – предупредил один из американских служащих, участников неудачной экспедиции, вручая каждому из них визитную карточку, отпечатанную на тончайшем белом картоне:

Эрэм П. Гошгариан

Адвокат

ул. Линкольн Роуд Хол, д. 407

Телефон Е-1-0059

Майами – Бич

Флорида

То же самое сделал и Джон Батчер. Он извлек из внутреннего кармана пиджака свою визитную карточку, которая, правда, не была такой яркой и броской, как у его коллеги. В ней говорилось о том, что ее владелец служит в министерстве финансов Соединенных Штатов. К имевшимся на визитной карточке сведениям мистер Батчер добавил номер своего телефона 350-5866.

У Насарио не было визитных карточек, которые он мог бы предложить. Его карманы были, заполнены бонами, но, к сожалению, обстоятельства не подходили для сбора средств.

– Гошгариан и Батчер уже все уладили. Теперь вам осталось только пройти известные формальности иммиграционной службы, – заявил Андрес Насарио. – Таким образом, мне остается лишь повторить вам: добро пожаловать в страну демократии! Снова добро пожаловать домой!

"Вот тебе и демократия, – подумал Чино, – опять я превратился в беженца. История повторяется, и меня снова подбирают в море. Для них не важно, что моя фамилия повторяется. Видимо, в мире еще много Хосе Сантосов. Кроме того, все можно сделать, когда речь идет о том, чтобы как-то скрыть грязные делишки дяди Сэма".

Пришлось пережить заново всю процедуру въезда в страну. Новый документ удостоверял, что им, кубинским беженцам, разрешен въезд в США с 24 октября 1974 года. Теперь уже никто не мог доказать, что в этот день они вернулись во Флориду после неудачной попытки совершить организованную ЦРУ вооруженную акцию против своей родины.

– Последнее предупреждение, сеньоры, – теперь Насарио пытался изобразить серьезного человека, приняв театральную позу, – никаких журналистов, никаких публичных высказываний, даже своему лучшему другу, жене или родственникам не следует ничего рассказывать. Я заверил в этом сеньоров.

Остальные члены "Альфы-66" поняли хитроумный замысел своего главаря. Его слова "я заверил сеньоров" можно было понять таким образом: "Я сказал, а вы делайте, что хотите; в конце концов, это нужно американцам". Все его предупреждения о строгой секретности, запреты на публичные выступления, призванные напугать членов его организации, как и сами заверения Андреса Насарио, были похожи на секрет полишинеля.

Когда выезжали из аэропорта на автостраду, Чино заметил на темном фюзеляже старого заброшенного самолета Б-26 надпись, сделанную белой краской с помощью пульверизатора. Она состояла всего из двух слов – "Вива Фидель!". Насарио тоже ее увидел, но ничего не сказал. Лишь у водителя вырвалось:

– Посмотрите, что там внизу. Кажется, здесь не все являются его…

"Не все являются его противниками", – мысленно дополнил Чино слова шофера.

В атмосфере всеобщего благодушия и энтузиазма, вызванной возвращением "храбрецов" с Инагуа, явным диссонансом прозвучало заявление Роберто дель Кастильо. Речь шла о тех предложениях, которые были высказаны ЦРУ через своего агента в "Альфе" ровно три года назад – как раз в тот период, когда разгневанный упорством вьетнамцев президент Соединенных Штатов приказал заминировать порты и ужесточить бомбардировки городов Вьетнама. Ричарда Никсона выводила из терпения несгибаемая воля защитников Вьетнама, и он отдал этот варварский приказ, сбросив маску и обнажив свои фашистские намерения. Грязная война в Индокитае стала еще более бесчеловечной.

– Нам говорили, что американские войска не будут возвращаться прямо в Соединенные Штаты, – сказал иронически Кастильо, – их промежуточная остановка будет в кубинской столице. Но судя по информации, которая появляется на страницах наших газет и журналов, мы, кажется, этого не увидим.