Текст книги "Здесь песок чище"

Автор книги: Луис Адриан Бетанкур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

«ПЕРЕСМЕШНИК»

ЦРУ

223-GOP

112

Боб!

Операция "Пересмешник" началась. Выполнение второго пункта плана зависит от получения как можно более подробной информации о предполагаемом выезде Фиделя Кастро за рубеж. Лису поручено использовать все возможности электроники, чтобы заполучить такую информацию. Он установил радиозакладку в кабинете самого Османи Сьенфуэгоса[26] 26
  В момент описываемых событий член ЦК компартии Кубы, помощник Ф. Кастро. На Кубе описываемый факт был предан гласности. Кубинская контрразведка позволила агентуре ЦРУ установить радиозакладку с целью передачи дезинформации. – Прим. пер.


[Закрыть]. Она дает нам первоклассную информацию, и есть надежда, что вот-вот станет все известно о поездке. Лису нужно узнать маршрут во всех деталях. Если визит будет в Мексику, то крышу для ЦРУ обеспечит «Альфа». Наш центр уже подготовил план своего участия на этот случай. Если в Анголу – необходимо изучить все аэродромы, где состоятся технические посадки самолета по дороге, и наземные маршруты. Безусловно, наши возможности будут минимальными на территории Нетто. Меня беспокоит третий пункт. Кто возьмет на себя высшую ответственность? Мне не хотелось бы принимать участие в операции без хозяина. Управление считает, что его дело – выполнить два главных этапа «Пересмешника». Это очень активные и решающие этапы, но они не охватывают всей операции. Пентагону нужно уточнить свою долю участия и ответственности. Здесь не должно быть двусмысленности. Считаю, что мы находимся в разгаре событий и должны действовать последовательно, как в деле с Альенде. Пентагон, РУМО[27] 27
  Разведывательное управление министерства обороны США. – Прим. пер.


[Закрыть] и все остальные должны работать рука об руку с нами во имя единой цели. Необходимо сказать каждому нужному человеку: «Разве вы не видите, что это может стать окончательным ударом! Денег предостаточно, чтобы оплатить все. Чего же мы ждем?» А если это последняя возможность? Нам не известно, каким может быть следующий ход Кастро. Мы не знаем, не попытается ли он, будучи хорошим игроком, загнать нас в угол. Его сила кроется не только в оружии. Он очень тонко ведет дипломатическую игру с другими странами и проявляет завидную расторопность в срыве наших тайных операций. Именно сейчас наступил момент для уничтожающего удара. Теперь или никогда. Хинтон работал с Дэвисом в Гватемале. Он специалист по «мирным» подрывным действиям. Очень жаль, что его соображения по Кубе не были должным образом оценены. Он правильно указывает, что из-за нерешительности, проявленной кое-кем, стало неизбежным повторение Гватемалы. Создан красный очаг. Чтобы помешать ему, повлиять на все наши демократические страны, существует только одно эффективное средство: разом потушить его. В итоге перед нами два пути. Или мы объединяем усилия Пентагона, ЦРУ, РУМО, ФБР и всех других, кто может помочь в этом деле, и наносим сокрушающий удар, или дождемся, что Кастро возьмет инициативу в свои руки. Имеются достаточные основания предполагать, что его ход будет лучше нашего. Если оглянуться на пройденный путь, мы, к великому огорчению, должны признать, что наша двадцатилетняя война оказалась бесполезной. Или мы закончим ее рывком в попытке достичь рискованной, но эффективной победы, или смиримся с мыслью жить в мире с Кастро. Это было бы для нас унижением и может открыть настежь двери для проникновения коммунизма в Америку. В заключение хочу высказать еще одну тревогу. Я бы переместил из Таллахасси, Майами и Ки-Уэста опорные пункты нашей операции и использовал бы других кубинцев, не причастных к «Альфе», взяв их из любой другой организации под предлогом создания особой группы. Я предвижу твой ответ: «Не суетись». О’кей, я последую твоему совету.

Ральф.

Андрес Насарио пригласил к себе домой Хосе Ампаро Ортегу под предлогом показать ему оружие, подаренное какими-то таинственными кубинцами, которые хотели внести свою лепту в общее дело. Это была правда. Правда Насарио. Накануне вечером двое юношей приехали к нему на бледно-голубом «додже» и торжественно вручили ящик с разобранным на части устройством. Насарио заглянул в ящик. Ему показалось, что это какое-то специальное оружие. Он не знал какое именно, а показывать свою неосведомленность не хотел и сделал вид, что очень взволнован этим поступком. Как только юноши уехали, он позвонил Ортеге. «Судя по размерам, – объявил он, – это может быть зенитный пулемет. Если это так, мы немедленно установим его на одном из наших катеров». Насарио с помощью Ортеги хотел определить тип оружия. Кроме того, он рассчитывал вынюхать что-нибудь о предстоящих операциях. По крайней мере, о ближайшем рейде на Кубу. По словам Балдавиана, Хосе Ампаро был в курсе задуманного. Насарио не мог себе позволить оставаться в неведении. Он надеялся, что ему легко удастся развязать язык Ампаро, воздействуя на его слабое место – нескромность. Тот живо заинтересовался, услышав об оружии, и обещал немедленно приехать. Подходя к машине, он подумал, что ЦРУ могло подбросить оружие как бы случайно, для использования в операциях, разрекламированных «Альфой». Сидя за рулем, Хосе Ампаро продолжал размышлять, пытаясь найти логичное объяснение столь редкому в наше время случаю альтруизма.

Насарио сгорал от нетерпения. Он встретил Ортегу и сразу повел в одну из внутренних комнат. Драгоценность находилась там.

– Вот это?

К удивлению Ортеги и стыду Насарио, оказалось, что это не настоящее оружие, а лишь учебный макет из пластика с вырезами по бокам, чтобы было видно внутреннее устройство. Переварив розыгрыш, Насарио перешел ко второй цели:

– Вот что значит неграмотность.

– Я не знаю, как это с тобой приключилось. Тут же все видно невооруженным глазом.

– Так может сказать только опытный человек, вроде тебя. Да, кстати, ваша операция готова?

– В той степени, в какой сейчас требуется, – уклончиво ответил тот.

– Ты не можешь просветить меня?

– В каком смысле?

– Зная тебя и твои заслуги перед ЦРУ, я думаю, что это не рутинная операция.

Насарио попал в цель. Ампаро скрестил руки на груди и просиял:

– Конечно не рутинная. Я бы и не согласился на другую. У меня же не любительский уровень. Мы забросили на Кубу парочку парней. Они устроят при содействии одного американского офицера, кубинца по происхождению, покушение поблизости от военно-морской базы Гуантанамо. Это наш старый знакомый Луис Сьерра.

– Ах вот как! Конечно, помню. Это тот самый, что передал нам тогда оружие.

– Именно он.

– Ваше вооружение?

– Быстроходный катер с крупнокалиберными пулеметами. Прихватим еще миномет для действий на суше.

– На северном побережье?

– Естественно.

– Гавана?

– Матансас.

– Ах, Матансас! А ты не смог бы пойти навстречу пожеланию одного моего друга?

– А в чем дело?

– Это Маноло Кура.

– Что ему надо?

– Было бы хорошо помочь ему в одном деле. Он захватил с Кубы карту побережья, где расположен его поселок, и просит при очередной операции в этом районе преподнести коммунистам гостинец и от его имени. Мы с ним добрые соседи, и мне хотелось бы доставить ему удовольствие.

– К карте есть записка?

Насарио вытащил бумагу из-под скрепки и прочитал:

– "Насарио! Я не прошу у тебя многого. Всего лишь нагнать страху на моих соседей в Санта-Крус-дель-Норте, чтобы потом я мог сказать им по "Голосу Америки": "Ну что, плохо спалось вам вчера?" А если они подумают, что я сам в этом участвовал, тем лучше. На карте отмечено место – сразу за рекой Харуко. В качестве ориентиров могут служить маяк и вентиляционная труба дота. Побережье чистое, без сюрпризов. Оно тянется на юго-восток, туда, где впадает в море река Санта-Крус, пересекающая город. Там, в устье, есть маленький канальчик среди отмелей. С расстояния двух миль вы увидите трубы сахарного завода "Херши", поднимающиеся на шестьсот с лишним футов над уровнем моря. Если бы вы смогли добраться и до завода, это была бы конфетка. Если нет, то хорошей целью может стать ромовый завод".

Ортега выслушал просьбу Маноло Куры без всякого энтузиазма. Если тот хочет отомстить поселку, то почему бы ему самому не отправиться туда.

– На этот раз не получится, Насарио. Позднее можно легко включить Санта-Крус в план наших рейдов.

– Но ведь независимо от просьбы Куры это место может служить хорошей целью. Ромовый завод, сахарный завод, поселок, корабли… Как ты думаешь, можно достать сахарный завод?

– Вернемся к этому потом, Насарио.

Вскоре пришел Чино. Ему тоже сообщили о зенитном пулемете. Когда же он узнал о том, что это всего лишь макет, его разобрал смех. Насарио не мог скрыть досады. Он стал оправдываться, говоря, что, наверное, мальчишки действительно были уверены в возможности использовать эту штуку. В любом случае подарку можно найти какое-нибудь применение.

Просьба его друга Куры не выходила у Насарио из головы.

– Если тебе это не подходит, – сказал он Ортеге, – я продам идею Чино.

Ортега бросил на него осуждающий взгляд, как бы говоривший: "Разве ты уже забыл об уговоре в Мьюнити?" Однако Насарио все же попытался заинтересовать Чино предложением Куры.

Чино с интересом выслушал рассказ Насарио о просьбе его друга. Ему, побывавшему в Санта-Крусе за несколько дней до выхода в море на "Моей мечте", реально представилось, что произошло бы в результате рейда, о котором просит Кура. Куда попал бы смертоносный груз? На крыши домов? На рабочих ромового завода? На рыбаков, на детей, купающихся в тихих водах Чипионы? А может быть, на церковь, парк или дом самого Куры?

– Очень жалко, что нельзя нанести удар по сахарному заводу.

Чино вспоминал ту последнюю поездку в Санта-Крус, когда старый Перфекто рассказал ему историю о расисте Мильтоне Херши, который ввел сегрегацию в заводском поселке, выделив неграм зловещую 13-ю улицу. Он вспомнил немало рассказов о заносчивом янки, разбогатевшем на сахаре и поте кубинцев. Он вспомнил также, что с заводской трубы исчезла надпись "Херши". Теперь там было новое имя "Камило Сьенфуэгос".

Чино принял предложение, но при одном условии – Маноло Кура пойдет вместе с ним. Он безошибочно знал, что за этим последует: подстрекатель совсем не хотел рисковать собственной шкурой.

ЦРУ

256 ЕМБ 023

2345/"Пересмешник"

Ральф!

Радиозакладка в штаб-квартире самого Кастро – ваш огромный успех. Лис заслуживает особого вознаграждения. Передатчик полностью гарантирует успешное выполнение важнейшего пункта "Пересмешника". Однако мне совсем не нравится "Альфа" в качестве крыши на мексиканском этапе операции. Разве это единственный выход? В таком случае остается лишь надеяться, что провала не будет. Что касается третьего пункта, то, по-моему, для его успеха есть все предпосылки. Нам известно, что возможность решительной интервенции на Кубу является постоянным элементом при подготовке решений "наверху". Она анализируется руководящими кругами вооруженных сил и совета национальной безопасности. Комитет начальников штабов все время держит в поле зрения эту задачу и всегда готов к ее реализации. Тем не менее меня беспокоит обстановка известной разочарованности и пессимизма. Мне сдается, что Пентагон переживает острую болезнь под названием "вьетнамит". Но я думаю, что он поправится. У военных все время появляются новые идеи. Недавно мне попался план минирования основных кубинских портов – как на северном побережье, так и на южном. Чистая, хорошо сделанная работа, основанная на достоверной информации. Так что и в отношении нас они могут проявлять свой великолепный практицизм. Меня волнует еще одна деталь: почему бы не разместить центр по руководству "Пересмешником" южнее, скажем где-нибудь в Ки-Уэсте? И обойтись без людей "Альфы". Давай проанализируем все по пунктам. "Альфа" дает своего ракетчика. (Каково наше участие в отборе?) Наш собственный ракетчик уже не только отобран, но и подготовлен. Человек из "Альфы" пройдет лишь элементарный курс, так как от него требуется лишь запустить ракету с катера. (Какой катер? Какая ракета?) Сможет ли он сделать это? (Кто гарантирует, что он не струсит?) Я боюсь также, что его ракета может попасть в крепость Эль-Моро или на кафедральную площадь, а то и в здание нашего бывшего посольства. (Или, может быть, снабдить его такой ракетой, которая самоликвидируется в воздухе, не оставляя вещественных доказательств?) Наш же собственный запуск будет чрезвычайно точен. Когда на Кубе начнут исследовать, сколько и какие ракеты были запущены, это будет уже не та Куба, что сегодня. Она лишится головы. Даже по самым скромным расчетам, нанесенный удар будет сокрушающим для кубинского коммунизма. Вряд ли они залечат такую смертельную рану. Что же касается реального запуска, то я задаю себе вопрос: не лучше ли произвести его с суши из какого-нибудь центрального района Соединенных Штатов, конечно, при полной гарантии, что кубинцы не узнают об этом заранее? В первоначальном проекте именно поэтому отказались от использования стратегической авиации. Тогда говорилось о запуске ракет, с подводной лодки в районе Флориды. (Где-нибудь в Ки-Уэсте? Она была бы полностью вне подозрений? Ее не засекли бы с Кубы?) Теперь о других пунктах. Наша славная крыша – ракетчик из "Альфы" производит запуск, если ему это удастся (что будет, если нет?), и немедленно уходит в северном направлении. Вот тут-то и произойдет "случайный", а по плану решающий инцидент. В этих международных водах будет много наших боевых кораблей. (Почему много? Не слишком ли подозрительно такое скопление? Может быть, достаточно нескольких, если они способны выполнить задачу?) Возможно, на это идут, опасаясь решительных ответных действий со стороны Кубы. Однако продолжим. Ракетчик из "Альфы", убежденный, что он совершил нечто неслыханное, уходит, охваченный страхом. Он поспешит укрыться на наших кораблях. Однако вместо помощи его встретит шквальный огонь. В этом аду он не успеет абсолютно ничего понять. Наши корабли ликвидируют все улики, если не считать самого факта нападения. Все будет представлено как не зависящий от нас несчастный случай. (Не слишком ли это фантастично?) Поверят ли в этот морской вариант Освальда? Останутся лишь обломки катера. Главное – уничтожить все, что может раскрыть тип запущенной ракеты. Ракетчик из "Альфы" превратится в молчаливый труп. Его останки скажут только то, что нужно нам. Джерри сравнил его с Ли Освальдом (который был арестован якобы за убийство президента Джона Кеннеди и вскоре убит своими сообщниками), я же возразил, напомнив о неимоверном шуме, который поднялся в мире, несмотря на всю безукоризненность проделанной с Освальдом работы. (Я вновь задаюсь вопросом: поверит ли мир в этого нового Освальда?) Работа по координации действий с министерством обороны находится сейчас в самой критической стадии. Они там спорят. Думается, все будет улажено. Единственное, в чем я разделяю их мнение, так это в том, что при использовании людей "Альфы" нельзя гарантировать, что не будет утечки информации. Пентагоновцы поначалу подняли шум, и не без основания. Другой вопрос там, "наверху", как преодолеть страх перед возможной вооруженной реакцией Советов. Русские не станут действовать вслепую. Так думает большинство. Сначала они должны во всем разобраться, а на это нужно время. То самое, которое позволит нам представить миру красноречивые доказательства нашей непричастности, и русские будут вынуждены сдаться перед их очевидностью. Время будет работать на нас. Одновременно по всей планете развернется самая широкая в истории пропагандистская кампания, в которой максимально будут использованы все силы – журналисты и писатели, тайно работающие на ЦРУ за огромные деньги. (В любом случае, мне кажется, нелегко заставить людей поверить в то, что кубинский беженец-одиночка сумел достать ракету, установить ее на катере и абсолютно точно вывести на цель.) Военно-морской флот не торгует ракетами. Было бы наивно думать, что ракету можно купить, как охотничье ружье. Я предлагаю инсценировать похищение нескольких ящиков со старым хламом с какого-нибудь склада ВМФ. Пусть они сами поверят, что украли ракету по приказу Андреса Насарио, которым можно пожертвовать за ненадобностью. Все это смущает меня, и я желаю лишь одного: пусть будет, что будет. Мне хочется как следует выспаться, если только после всей этой кутерьмы не придется заснуть навечно от ядерного кошмара. Я уже слышу твой всегдашний совет: "Не суетись". Так я и поступлю.

Боб

ЗНАКОМЫЙ

– Послушай, а ведь я тебя знаю.

Чино поднял глаза и увидел Лусио, стоявшего передним. Память тут же пришла на помощь:

"Лусио, мой сосед из Серро, наркоман, болтун, уголовник. Тип настолько скользкий, что даже в "Альфе" не хотят с ним знаться, несмотря на поддержку Дьего Медины. Его рекомендовало также ФБР, на которое он работает в качестве осведомителя. ЦРУ отказалось от него из-за скандального характера".

– Я тоже тебя помню, – ответил он наконец.

– Ну что же, я рад… – Лусио протянул руку. – Ты когда приехал?

– Мы украли катер… меня привез Каэтано.

– Ах да, черт возьми! Я совсем забыл. Ну конечно. Он мне рассказывал. Тебя и еще одного – Гальего Калу. Он тоже говорил мне о тебе.

– Вот как?

– Да. Ведь мы приятели.

Лусио заговорил о себе, о своих знакомых, о делах эмиграции. Речь его была сбивчивой и нескладной, однако имена и ситуации точными. Чино не мешал ему говорить, исподволь переводя разговор на интересующие его вопросы. Из болтовни Лусио он узнал, что ФБР, преподносимое в США в качестве знаменосца правосудия, имело те же родимые пятна, что и ЦРУ. Это было видно на примере "дела Лусиано".

– Случившееся с этим парнем потрясло меня, – сказал Лусио.

Чино не все знал об этой истории. Однако ему было известно, что речь идет об одном молодом парне – Лусиано Ньевесе Местре из города Санта-Клара. Он активно участвовал в борьбе против Батисты. После победы революции уехал в США, однако действительность этой страны разочаровала его, и он стал выступать за диалог с Кубой. Этого и его предыдущей революционной деятельности оказалось достаточно, чтобы ЦРУ обвинило его в связях с коммунистами и приговорило к смерти.

– Ты говоришь, что это убийство организовало ФБР, известны имена убийц. Я не совсем понимаю. А ЦРУ?

– ЦРУ отдало приказ ликвидировать его. Для этого из группы Эдуардо Паса отрядили двоих – Валентина Эрнандеса и Хесуса Ласо. Им хорошо заплатили. Приказ был передан через Франка, который уже давно работает на управление. Этот Франк – грязный тип. Ты помнишь, что случилось в Санто-Доминго?

Франк действительно был в ЦРУ специалистом по грязным делам. В Санто-Доминго он и другой контрреволюционер, по имени Умберто Лопес, без санкции ЦРУ вступили в сговор с доминиканским генералом. В результате их выдворили из этой страны, и по возвращении в США они оказались за решеткой. Однако ЦРУ вызволило Франка и приказало ему осуществить убийство Ньевеса. Некоторые утверждали, что Франк был отправлен ЦРУ в Санто-Доминго, чтобы обезвредить Лопеса. Другие – что он получил свободу в обмен на то, что ликвидирует Лусиано Ньевеса. Для выполнения своего замысла ЦРУ использовало людей из Нью-Йорка, которых не должны были знать в Майами. Но Лусио они были известны – ведь он поначалу пытался перебраться на север. Однако позднее для него сложилась неблагоприятная обстановка, и он обратился за помощью к своему "крестному отцу" Дьего Медине, а тот переправил его на юг, где Лусио стал меньше получать, но чувствовал себя свободнее.

– Я узнал, чем они заняты, и мне стало противно… Я прошел через все. Тюрьмы не боюсь – она для настоящих мужчин. Но убить человека вот так хладнокровно, будто охотясь за мышью… Они мне все подробно рассказали, не подозревая, что я их выдам. Я сразу же доложил обо всем моему шефу в ФБР, и он обещал, что этим делом займутся. Рассказал я о готовящемся убийстве и Гусману Пастране. Мне не хотелось, чтобы это случилось… Это же преступление.

Однако ни ФБР, ни Гусман Пастрана, ни ЦРУ и вообще никто на этой "земле свободы" и пальцем не пошевелил, чтобы остановить заговор или защитить человека, на которого готовилось покушение. Они хладнокровно застрелили Ньевеса, когда он вышел из больницы, где находился его тяжело больной сын. Он упал, обливаясь кровью, на асфальт. Потом приехали три агента ФБР на белом автомобиле и присели около распростертого тела. Повернули его лицом вверх. Да, это был Лусиано. Почему они ничего не сделали, чтобы не допустить этого?

Знаешь, что ответил мой шеф в ФБР на этот вопрос? "Если в ЦРУ решили убрать Ньевеса, то у них есть на то свои причины. Оставь это дело в покое".

То же самое произошло с Донестевесом. Оружие терроризма обрушивалось на любого, кто мог показаться внутренним врагом. Каждый говорящий о примирении с Кубой брался на мушку.