Текст книги "Приключения маленького горбуна"
Автор книги: Луи Анри Буссенар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
ГЛАВА 3
На горящем корабле. – Безнадежная ситуация. – Дерзкое решение. – Последний пушечный выстрел. – Пробоина. – Пожар захлебнулся. – Скафандр. – Испуг дикарей при виде монстра. – Парламентарий. – Письмо. – Предложения Ника Портера. – Страшные угрозы Татуэ.
На палубе «Лиззи» царило страшное возбуждение. Огонь неистовствовал. Моряки метались в поисках исчезнувших детей. Капитан неподвижно стоял на капитанском мостике с Татуэ и Галипотом, которые заботились о нем, защищая от огня. Необходимо было действовать, и немедленно. Матросам и кораблю грозило полное уничтожение. Помощник предпринимал все возможное, чтобы спасти шхуну. Не стоило разворачивать насосы, лучше задраить все люки и порты, чтобы прекратить доступ воздуха и остановить волну огня, что и было мгновенно сделано. Однако парусник представлял собой спящий вулкан. В его трюмах в большом количестве хранился порох, спирт, химикаты и две торпеды. Если туда попадет хоть искра, взрыв будет колоссальной силы. Спустить шлюпки на воду и покинуть корабль являлось единственным разумным решением. Приказ уже был отдан, но тут капитан неожиданно пришел в себя. Услышав «Шлюпки на воду!», он вздрогнул и закричал:
– Нет, нет! Отставить!
Марион не мог принести в жертву «Лиззи», к которой был сильно привязан. И что будет с экипажем, если шхуна погибнет? На время он забыл о своей боли и думал только об общем несчастье. Дерзкий план зародился в его изобретательной голове: сделать подводную пробоину и притопить нос, таким образом пожар захлебнется водой. «Главное – успеть! – думал бывалый моряк. – А какова глубина? Кажется, не очень большая, несколько морских саженей. То, что рядом топь, нам только на руку. Все условия за мой план!»
Увидев, что с командиром все в порядке и он собирается даже что-то предпринять, Татуэ вновь бросился на поиски Тотора и Лизет. В дымящейся одежде, с обгоревшими волосами, грудь нараспашку, преданный друг все кричал как безумный и звал своих маленьких ангелов.
– То-тор! Лизет! Ау! Ребятишки! Где вы?
Вдруг страшное подозрение закралось в его сердце.
– Корявый?.. Где Корявый?
Теперь он уже искал повсюду уродливого матроса. Кое-кто его видел, но довольно давно. С тех пор Корявый бесследно исчез, и никто не знал, где он.
– Я подозревал! Я чувствовал, – кричал бродяга, хватаясь за голову. – Бог мой, я должен был проследить за ним, держать на привязи, как дикое животное, и, уж по крайней мере, знать, где он пропадал.
Силач вяло перешагивал через связанные канаты, плача и причитая:
– Бедные мои малютки, это я во всем виноват! Вы попали в руки негодяя, он убьет вас! Я чувствовал, что он предатель…
Вдруг он услышал свое имя:
– Татуэ! Иди сюда! Скорее!
Вспыхнула надежда – может быть, малыши нашлись, а Корявый вовсе не бандит? Вытерев глаза, силач со всех ног бросился на зов.
Рядом с капитаном стояли помощник, раненый боцман и плотник. По грустному виду Мариона Татуэ понял, что ошибся.
– Я нужен вам, капитан?
– Да, друг мой…
– К вашим услугам!
Чтобы потопить корабль, делалась пробоина в подводном отсеке, но так, чтобы основная часть судна оставалась на поверхности. Если бы ничто не мешало свободному доступу во внутренние помещения и имелись необходимые инструменты, провести операцию не составило бы труда. Но обстоятельства, в которых находилась «Лиззи», не позволяли сделать дыру обычными средствами. Именно поэтому командир собрал помощников и объявил, что собирается пробить нос шхуны пушечным выстрелом.
– Татуэ, – обратился Марион к другу. – Совсем недавно ты уже спас нас…
– Вы правы, черт побери, я сделал все, что мог.
– Не хотел бы ты еще раз продемонстрировать свою силу?
– Конечно! Пустячное дело!.. Пушка легка, как игрушка, всего двенадцать сотен…
– Благодарю! Я рассчитывал на это. Вилл, зарядите поскорее, пожалуйста.
Боцман прочистил жерло, заменил какие-то детали и вставил снаряд.
– Готово, капитан!
– Отлично, будете стрелять по моей команде.
Огонь на палубе продолжал бушевать, доски дымили, как труба парохода во время плавания. Матросы с минуту на минуту ждали взрыва, но не покидали парусника.
Силач взгромоздил пушку на спину и встал на колени, подперев подбородок руками.
– Боцман, прицельтесь! – кричал капитан. – Возьмите ниже!
– Приподнимитесь немного и опустите плечи, – сказал Вилл человеку-пушке. – Так?
– Отлично! – одобрил капитан. – Открыть крышку люка!
Люк тут же открыли, и из него вырвался столб пламени.
– Держись, Татуэ, – подбодрил Марион друга.
– Я не боюсь, все нормально, – ответил тот.
– Вилл, огонь!
Снаряд попал прямехонько в открытый люк. Глухо, как выхлоп газа из трубы, прозвучал выстрел. Сначала показалось, что отверстие образовалось чуть выше ватерлинии [158]158
Ватерлиния – черта вдоль борта судна, показывающая предельную осадку судна, имеющего полную нагрузку.
[Закрыть], но через некоторое время сомнения рассеялись – вода начала заполнять трюмы. Послышалось бульканье и шипение, характерные для борьбы огня с водой.
Как и в первый раз, Татуэ не шелохнулся. Дерзкая, почти безнадежная попытка спасти шхуну удалась.
– Повторить? – спокойно спросил силач.
– Нет, дружище, этого достаточно. Благодарю!
Тогда геркулес, ласково поглаживая орудие, произнес:
– Отдыхай пока, пушка-подружка!.. Эх, если бы здесь был наш маленький герой, бедный Тотор…
– Мы найдем его! – уверенно ответил капитан.
Несмотря на бесконечную боль в сердце, он бдительно следил за всем происходящим на корабле. Отважный моряк не имел права, да и времени, думать о своих личных бедах, ведь он нес ответственность за подчиненных ему матросов. Позднее он непременно займется своими проблемами.
В это время несколько лодок собрались вокруг парусника. Пираты опять воинственно кричали, угрожали и потрясали оружием. Матросам пришлось сделать по ним несколько выстрелов, чтобы хоть как-то охладить пыл бандитов.
На борту, однако, борьба двух стихий заканчивалась в пользу воды, которая превращала черный дым в белый пар. Корабль постепенно погружался, становясь из факела головешкой. С помощью парусов капитану удалось направить шхуну как можно ближе к топи.
Вскоре пожар на «Лиззи» совсем утих, и судно зависло в тине на небольшой глубине.
– Ура! Спасены! Ура капитану! – ликовала команда.
Конечно, с огнем экипаж справился. Но что теперь делать с двумястами пятьюдесятью тоннами воды в трюмах? Малейший порыв ветра в любую минуту мог завалить судно. Сначала необходимо заделать огромную пробоину. К счастью, скафандры находились под полуютом [159]159
Полуют – часть надстройки в кормовой палубе, утопленная ниже общего уровня.
[Закрыть]. Марион тут же распорядился достать их и приступить к работе.
Увидев, что белые справились с огнем, пираты подплывали все ближе к шхуне. Вид монстра в металлической каске с огромными стеклянными глазами произвел на них очень сильное впечатление. А уж когда странное существо стало погружаться в воду по маленькой веревочной лестнице, бандитская флотилия бросилась врассыпную. Малайцы в страхе схватились за весла, стараясь отплыть как можно дальше от неизвестного хищника.
Через некоторое время плотник в скафандре вынырнул. Изумленные пираты наблюдали за ним издалека, не осмеливаясь приблизиться.
Теперь морякам предстояло наладить насосы и выкачать воду, заполнившую корабль. Работа не столько трудная, сколько утомительная и долгая. Прежде чем приступить, капитан предпринял все меры предосторожности на случай возможного возвращения противника. Пушки поставили на лафеты и зарядили. Все действовавшее оружие обтерли и подготовили к стрельбе. Экипаж, умиравший от усталости, смог наконец воспользоваться долгожданной передышкой, доставшейся столь дорогой ценой.
До сих пор Марион не позволял себе думать о сыне и дочери. Но тем сильнее горе вновь навалилось на него. Татуэ не оставлял друга ни на минуту, стараясь предугадать желания. Капитан не жаловался, а лишь размышлял про себя: «Что делать?» Ужасный ответ напрашивался сам собой.
Появился матрос и доложил:
– Капитан! Пираты возвращаются.
– Много?
– Нет. Двенадцать пирог. В первой лодке человек с белым флагом.
– Парламентарий. Пропустите!
Капитан поднялся на мостик и увидел, что по водной глади к ним, как птица, летела пирога с двумя гребцами. Обогнув парусник, она оказалась среди дикарей. Один из бандитов, стоявших рядом с парламентарием, держал какой-то предмет, похожий на письмо.
– Для капитана! Для капитана! – крикнул он по-английски, бросив пакет на палубу.
Марион взял конверт, распечатал и сказал, обращаясь к Татуэ:
– Как ты думаешь, что от меня хотят? Страшно читать!
Матросы были готовы в случае провокации начать стрельбу. Андре спустился в свою каюту. Ему казалось, письмо жжет руки. На конверте он прочитал: «Капитану Мариону» – и вытащил сложенный вчетверо лист.
«Капитан Марион!
Долгое время я о вас ничего не знал. Мы расстались при обстоятельствах, о которых я предпочитаю не вспоминать. Насколько мне известно, у вас были проблемы с правосудием. Совершив побег с каторги, вы избежали смертной казни и обрели свободу, что вовсе не так просто и доказывает, что вы так же, как и я, можете бороться и побеждать в смертельной схватке.
Не понимаю, как вам пришла в голову безумная идея явиться сюда и развязать войну против меня. Неужели нам не хватило бы места в бескрайних морских просторах, чтобы не встречаться и зарабатывать на хлеб, не мешая друг другу.
Начиная с удивительного побега, я осведомлен обо всех ваших действиях, которые, скажу без лести, оцениваю очень высоко. Похоже, вы проделали огромную работу, чтобы добиться реабилитации. Однако мне смешна эта дурацкая мысль. Реабилитация? Что для человека вашего размаха она означает? Неужели мнение толпы в вашей маленькой стране что-то значит для вас?
Европа не в счет. Но посмотрите, какие огромные территории занимает океан. Будучи человеком энергичным и предприимчивым, вы могли бы удовлетворить здесь любой каприз, любое желание, реализовать любую фантазию из «Тысячи и одной ночи».
Реабилитация – значит официальное признание невиновности, признание, что вы не совершали преступления. Спрашиваю еще раз: что вы от этого получите?
Послушайте, давайте будем откровенны… лояльны и великодушны. Здесь хватит места нам двоим, мы оба непобедимы! Хотите разделить со мной водную империю? Вы можете стать полуварварским-полуцивилизованным властелином, не боясь и не рискуя, что вас упрекнут в чем-нибудь. Скажите «да»! Забудем прошлое, протянем друг другу руки. Будьте моим компаньоном. У вас есть все, чтобы командовать: мощь, отвага, холодный рассудок, жизненный опыт и превосходная профессиональная подготовка – то, чего мне больше всего не хватает, так как силы и храбрости мне не занимать.
Видите, я признаю ваши достоинства и не скуплюсь на похвалы. Я предлагаю вам больше, чем мирное сосуществование, в то время, как вы находитесь полностью в моих руках, и я могу в любую минуту навязать вам более тяжкие условия.
Предоставляю вам двадцать четыре часа для размышлений. Если ответ будет тот, которого я желаю, сообщите мне лично. Дайте три пушечных залпа, и мой эскорт приплывет и проводит вас ко мне.
Если же вы будете иметь глупость отказаться, то станете моим самым непримиримым, самым заклятым врагом, какого я когда-либо знал. Отныне наша борьба будет не на жизнь, а на смерть.
Кроме того, я требую вашей и экипажа безоговорочной капитуляции. По истечении двадцати четырех часов я приказываю погрузиться в шлюпки без оружия и стоять в двух кабельтовых от корабля. Мои люди придут за вами.
Если же вы не подчинитесь и этому приказу, я убью вашего замечательного проказника-сына, а также очаровательную дочь, которые в настоящее время являются моими пленными.
Я разрежу маленького горбуна живьем вдоль туловища, как тушу поросенка, заверну одну часть в банановый лист и пришлю вам. Другая часть будет съедена моими дикарями, которые особенно любят полакомиться мясом белых со свежими бататами. То же самое ожидает и вашу прелестную девочку.
Подумайте хорошенько и не доводите до крайности бандита, для которого пролитая кровь – вода, а жизнь человека не ценнее, чем существование муравья, и который станет в зависимости от вашего решения либо другом, либо палачом.
Ник ПОРТЕР»
Татуэ, слушая письмо, еле сдерживался, чтобы не взорваться. Лицо покраснело, вены вздулись, глаза сверкали. Стон вырвался из его груди. Силач, теряя терпение, гневно закричал:
– Тысяча чертей! Этот бандит хочет зарезать наших ребятишек… маленьких ангелов… саму добродетель, очарование и преданность. Но прежде ему придется расправиться с нами… Капитан! Начинаем сражение! Я спущу с этих головорезов их черную шкуру! Проклятые людоеды!
Побледнев, Марион смял письмо. Чем больше распалялся силач, тем мрачнее и сосредоточеннее становился капитан. Снова на лбу бретонца появилась глубокая морщина. Положив руку на плечо друга, он тихо произнес:
– Дети! Мои любимые крошки! Я спасу их, или мы все погибнем.
ГЛАВА 4
Новые угрозы. – Бунт. – Смелое решение. – Оружие слабых. – Корявый выведен из строя. – «Убей его!» – Шерстяной пояс. – Прыжок в воду. – На плоту. – Бегство. – Вдоль берега по малой воде. – Обед найден. – Прекрасный сон.
Свобода! Или смерть! Не существовало другого выбора ни для детей, ни для Мариона. О! Если бы им удалось соединиться и вести священную войну бок о бок или погибнуть одновременно, если удача отвернется… Но подлый предатель разлучил их, выдав малышей самому безжалостному из врагов. Угрожая смертью любимых созданий, злодей перечеркнул все старания несчастного отца.
Что же касается сына и дочери, ситуация складывалась ужасная. Их часы были сочтены. Ничто не могло разжалобить страшного палача.
После отвратительной ночи, которую малыши провели связанные, как скотина, Корявому пришла в голову новая идея – морить их голодом, так как ни оскорбления, ни побои, ни бессонная ночь не принесли удовлетворения ненасытному тюремщику.
Утром появились четверо малайцев, чтобы проведать пленников и охранника. Все повторилось, как и в первый раз. Пираты привязали трос, подплыли на пароме, взобрались по веревочной лестнице, молча убедились, что все на месте, и удалились.
Тотор, однако, очень внимательно наблюдал за действиями слуг. Особенно его заинтересовало то, как крепился канат. Глубину воды маленький матрос определил по стоявшим в иле столбам. По его мнению, она была небольшой. Затем мальчуган проследил, как темнокожие расположились недалеко от берега в какой-то хижине, из которой хорошо просматривалась тюрьма. Серьезно склонив голову, маленький горбун смотрел, как Корявый разгребал золу, покрывавшую глиняную плиту, и разводил из сухих веток огонь. Бандит принялся печь в золе бананы, которые издавали приятный запах свежего хлеба.
Вскоре кушанье было готово. Корявый подождал немного, пока бананы остынут, и, откусив, обратился к Тотору:
– Ты не хочешь попробовать?
– Нет, – равнодушно ответил маленький горбун.
– А ты, девчушка?
Не удостоив его ответом, Лизет гордо отвернулась.
– Значит, ты не голодна, мадемуазель Воображала? Ну что ж, я сегодня же посажу тебя на диету, как, впрочем, и твоего братца, господина Горбатого. Пусть у вас до завтрашнего утра сведет желудки.
Лизет бросилась на шею брату.
– Извини, родной, все из-за меня… Этот злобный человек лишил нас еды…
– Не беспокойся! Мне даже лучше быть голодным.
– Это еще зачем? – подозрительно спросил охранник.
– Я не должен перед тобой отчитываться, – глядя матросу прямо в глаза, смело произнес мальчуган.
– Огрызаешься, змееныш! Сейчас я свяжу тебя, как вчера…
– Попробуй, гнусный предатель! – вызывающе бросил Тотор и, приняв боксерскую стойку, предстал перед бандитом.
Корявый разразился гомерическим хохотом и собрался было схватить отважного мальчугана, чтобы скрутить, смять, связать… Лизет вскрикнула.
– Не шевелись! – не отступая ни на шаг, зловеще прошептал Тотор. Неожиданно он выбросил вперед сначала правый кулак, разжав пальцы, затем левый. Как по волшебству, два облака серой пыли образовались в воздухе. То была зола, собранная смышленым мальчиком с глиняной плиты. Она залепила нос, рот и глаза Корявого. Порыв злодея был остановлен. Инстинктивно он поднес руки к лицу и стоял, как слепой, боясь двинуться с места, чтобы не упасть. А мальчуган быстро набрал еще горсть горячей золы, поднялся на цыпочки и с силой бросил ее в лицо бандиту. Бо́льшая часть попала в открытый рот, а затем в горло и легкие.
Палач упал на решетчатый пол и катался, задыхаясь от приступа кашля. Теперь уже Тотор смеялся и приговаривал:
– Это не опасно, старик! От этого не умирают! Смешно, не правда ли, Лизет?
– Да, но когда зола кончится… – ответила девочка, опасаясь за последствия смелой выходки.
– Во-первых, что касается золы, не бойся, я сделаю так, что она не кончится, и буду время от времени подбрасывать еще. А во-вторых, как говорит Татуэ, у меня есть одна гениальная идея. Скоро увидишь!
На краю глиняной плиты среди наполовину очищенного ямса Лизет заметила большой матросский нож с костяной ручкой, принадлежащий Корявому. «Вот оно – наше освобождение!» – подумала девочка и, схватив нож, протянула брату.
– Убей его! – указывая на лежавшего, тихо произнесла малышка. Она вспомнила все обиды, все несчастья, которые принес им проклятый урод.
– Ножом… Я не решусь, – засомневался Тотор. – Если пистолетом… я бы смог. Он действует на расстоянии, раз – и все!
– А если он убьет нас… и папу!
– Конечно, я знаю… Может быть, ты попробуешь?
– Никогда! – в ужасе закричала Лизет. – Лучше я умру сто раз… Но ты-то мужчина… моряк!
– Да, правда. Он наш враг, он предал нас и хочет нашей смерти… У меня есть право его убить.
Мальчуган взял нож, подкрался к Корявому, который все еще лежал и стонал, пытаясь избавиться от золы, и ударил со всей силы в грудь. Однако нож лишь скользнул по одежде, слегка задев тело. Тем не менее матрос почувствовал удар и машинально схватился за больное место. Тотор быстро отдернул руку и произнес:
– Я не могу… Видишь, это слишком сложно для меня!
– Смотри, у него кровь… Может быть, он умрет?
Пытаясь выхватить нож, Корявый задел за лезвие и поранил руку. Теперь из пальцев текла кровь. Оказавшись в столь безнадежном положении, бандит испугался.
– Не убивайте меня, – сквозь кашель молил он. – Прошу вас…
– Еще чего! Ты предатель! – возразил маленький горбун. – Убить! Да я бы с удовольствием, только сил не хватает. Но зато я могу выколоть тебе глаза, тогда ты ослепнешь и уже никому не сможешь причинить зло.
– Ослепну!.. Я! Это ужасно! Я и так уже ничего не вижу!
– Тем лучше! Именно то, что я хотел. Ведь ты сделал нам столько гадостей… Ладно, я не злой, предлагаю тебе поторговаться.
– Что ты хочешь?
– Я соглашусь не выкалывать тебе глаза, если ты дашь мне твой шерстяной пояс… Он ведь длинный, метров пять.
– Да, конечно, – с готовностью произнес урод. – Но зачем?
– Это тебя не касается! Поторапливайся!
Не имея возможности встать, Корявый извивался, как червяк. Наконец он размотал пояс и протянул руку наугад. Мальчуган ловко выхватил веревку и сказал сестре:
– Теперь я уверен в успехе! Уходим!
– Когда?
– Немедленно! Надо торопиться!
– Воды, дайте мне воды, – стонал Корявый. – Умоляю, сжальтесь, я не сделаю вам больше ничего плохого. Обещаю… Вы ведь знаете, как я страдаю, как жжет глаза! Мне больно, мне плохо! Я уже наказан… Простите меня! Пощадите!
– Как бы не так, – ответил маленький горбун. – В следующий раз, обязательно. Если встретимся, можешь рассчитывать, а сейчас – до свидания! И всего наилучшего тем господам!
– Ты уходишь?
– «Ты нас покидаешь, ты нас покидаешь, ты уходишь», – весело пропел мальчуган.
Он обошел воздушную тюрьму и вернулся к открытому люку. Привязав один конец пояса к краю, Тотор спустил другой вниз и посмотрел на сестру, которая внимательно следила за всеми манипуляциями [160]160
Манипуляция – здесь: ловкая, озорная проделка.
[Закрыть]брата.
– Не бойся, сестренка!
– Что ты собираешься делать?
– Тихо! Не шевелись и не говори ни слова, а то Корявый догадается, где мы. Я спущусь, доберусь до парома и притащу его сюда. Когда он будет под домом, ты спрыгнешь… А теперь обними меня!
Дети обнялись, и Тотор, схватившись за пояс, бесшумно спустился в воду. Он плыл без единого всплеска. Плот находился метрах в пятидесяти от тюрьмы. Мальчуган без труда отыскал его и нащупал трос. Стояла малая вода, что способствовало смелому плану мальчугана, так как плот не был виден с берега. Иначе охранники, днем и ночью следившие за хижиной на сваях, немедленно подняли бы тревогу.
Тотор возвращался, а Корявый тем временем поднял в доме невообразимый шум. Глаза жгло так, как будто их залепили расплавленным свинцом, горло сдавило. Не слыша больше голоса маленького горбуна, матрос изрыгал страшные проклятья и угрозы в его адрес. Лизет дрожала от страха, но, помня наказ брата, стояла не шелохнувшись и ждала.
Наконец Тотор появился внизу. Именно в этот момент Корявый на ощупь добрался до люка. Девочка крепко схватилась за пояс, закрыла глаза и соскользнула вниз. Как только ее ноги коснулись мокрых досок, Тотор потянул трос в обратную сторону, и паром стал удаляться от проклятой обители. Маленький горбун действовал уверенно, как настоящий матрос. Лизет восхищалась братом.
– Ты до нитки промок, – с нежностью в голосе произнесла девочка.
– Ничего, сейчас жарко, я скоро высохну, – беззаботно ответил Тотор.
– Как ты отлично плаваешь, – добавила она.
– Это мне горб помогает, он – как пробка! – смеялся мальчуган.
Вскоре дети добрались до берега. Тотор спрыгнул на песок и помог сестре.
– Пригнись, сейчас пойдем вдоль берега.
– Куда?
– Не знаю… Как можно дальше отсюда. Главное, чтобы нас не нашли… Надо добраться до зарослей.
– Да, правильно… И все же мы свободны… благодаря тебе, мой дорогой братишка. Знаешь, мне кажется, что все это происходит не с нами. Так бывает только в приключенческих романах!
– Всякое случается и в жизни…
Быстрыми шагами мальчик и девочка удалялись от злосчастного места. Никто не заметил их исчезновения. Патрульные, как обычно на Востоке, курили, играли в карты и дремали.
На берегу было пустынно. Большей частью детям приходилось идти по илистому дну под прикрытием плотного зеленого бордюра [161]161
Бордюр – полоска, обрамляющая края чего-либо.
[Закрыть].
Сначала все шло хорошо. Решение идти по воде было очень мудрым, так как исключало всякое преследование из-за отсутствия следов. Но наступало время прилива. Плюх! Тотор провалился по колено.
– Осторожно, Лизет!
Девочка хотела обойти опасное место, но поскользнулась и упала. Она быстро встала, как будто ее мог кто-нибудь увидеть в столь смешной ситуации. Одежда, лицо, волосы, руки и ноги – все оказалось в грязи.
– Черт побери, не все гладко в жизни беглецов! – рассудительно произнес Тотор, оглядев сестру.
Солнце поднялось и припекало все сильнее. Прошло уже больше суток, как во рту у малышей не было и маковой росинки. В песке попадались различные ракушки, на которые голодные ребятишки обратили внимание. Они подобрали несколько штук, не зная даже, съедобные они или нет, полезные или вредные. Тотор ножом Корявого открывал их, и брат с сестрой по очереди ели. Вскоре, однако, они лишились этого удовольствия, так как вода все прибывала и доходила уже до колен.
Пришло время оставить топкий берег и продвигаться по другому пути в глубь материка, где риск быть пойманным возрастал. К счастью, места стали лесистыми и на первый взгляд казались безлюдными.
Беглецы шли уже четыре часа и ужасно устали. Несколько раз им попадались крупные светлые деревья, какие росли обычно у берега моря, и наконец дети вышли к настоящей цветочной клумбе, состоявшей из разнообразной тропической флоры [162]162
Флора – совокупность всех видов растительности какой-либо местности или геологического периода.
[Закрыть]. Хлебные, лимонные и апельсиновые деревья! Кокосовые пальмы, да еще вперемежку с ананасовыми плантациями! Восторгу детей не было предела.
– Это настоящий райский уголок! – заметила Лизет. – Как, наверное, хорошо здесь было бы жить вместе с папой, Татуэ и матросами с «Лиззи»!
– Да, мы стали бы робинзонами.
– Тут, конечно, есть дикие звери?
– Может быть, они не злобные, ведь у них есть все, что они хотят. Послушай, мы проголодались и устали. Давай поедим и поспим немного, а там посмотрим.
– Правильно! Такие замечательные фрукты, а трава как ковер!
Хорошо, что Тотор сохранил нож, иначе детям пришлось бы срывать плоды руками и ногтями, как обезьянам. Собрав достаточное количество, они отнесли фрукты под сандаловое дерево [163]163
Сандаловые деревья – растут в Индии и близлежащих островах; используется (и на экспорт в том числе) красивая и прочная древесина.
[Закрыть], тень которого хорошо защищала от палящих солнечных лучей. Полулежа на траве, брат и сестра принялись за обед. Усталость не мешала юным существам есть с аппетитом, как и подобало в их возрасте.
Вокруг благоухали цветы, летали яркие бабочки, щебетали птицы. Бог мой, жизнь казалась удивительной. Если бы не обстоятельства, которые привели беглецов в это чудесное место! Наевшись досыта и забыв обо всем, дети заснули.
Наступили сумерки, а за ними – ночь, принесшая немного свежести и прохлады. Утром все оставалось спокойно. Брат и сестра безмятежно спали, опьяненные запахами растений. Солнце ласкало макушки деревьев, на ветках которых важно сидели попугаи и зеленые голуби. Природа пробуждалась. «Мои прекрасные маленькие ангелы!» – сказал бы Татуэ, если бы видел спящих любимцев в этом раю.
