Текст книги "Дотянуться до звезд"

Автор книги: Луанн Райс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

Съехав с парома, они оказались в Канаде. Небо над Ярмутом было ярко-голубым с легким налетом облачности. В доки прибывали рабочие, а город пробуждался от ночной дремоты. Они приплыли через залив Фанди, в котором был самый большой в мире перепад уровня воды в течение дня, но еще более поразительным было то, что они увидели кита и нескольких дельфинов.

– Ты видела? – спросила Эми. – То есть – ты же об этом мечтала, правда?

– Какие прекрасные создания, – сказала Люсинда.

– Твой первый кит, Джулия, – взволнованно прошептала Диана. Когда кит всплыл на поверхность, Джулия действительно повернула голову туда, где появилась его блестящая спина, над которой поднялся фонтан брызг под аккомпанемент его шумного дыхания.

– Глиии, – сказала Джулия.

– И дельфины, Джулия, – говорила Эми, радостно обнимая ее. – Надо будет написать доктору Макинтошу. Или даже позвонить ему!

– Алан наверняка определил бы их вид, – сказала Люсинда.

– Как поедем к острову Принца Эдуарда? – спросила Диана, остановившись у развилки. Поворот направо привел бы их прямиком в Луненбург, где друг Алана Малаки держал свой катер. Ее посетила мысль, а почему бы не заехать к нему и не навестить старика. Он-то уж точно рассказал бы им множество историй о морских обитателях. Но, с другой стороны, она очень дорожила ночью, проведенной с Аланом. У их отъезда из Хоторна было много плюсов, и она не хотела заводить знакомства – особенно здесь, – которые могли бы снова вернуть ее на территорию Макинтошей и напомнить о Тиме.

– Нам сюда, дорогая, – сказала Люсинда, заглянув в карту. – Езжай налево.

– Тут так красиво! – воскликнула Эми. – Мы в чужих краях.

– Налево? – переспросила Диана, посмотрев на дорогу в Луненбург.

– Налево полным ходом, – сказала Люсинда.

– Хорошо, – ответила Диана. И завернула автомобиль на шоссе № 1 – Эванджелин Трейл, – которое должно было привести их к парому от Пикту до острова Принца Эдуарда, оставив далеко позади Луненбург и наставника братьев Макинтошей.

У Тима Макинтоша не было лицензии на ловлю омаров в Канаде, но он не особо переживал по этому поводу. Ему требовалась небольшая передышка. Следуя за течением на восток, он прибыл в Луненбург на неделю раньше, чем рассчитывал. Буксира Малаки нигде не было видно.

– Я думал, что он тут живет, – сказал Тим пожилому мужчине, околачивавшемуся возле доков.

– Такова жизнь на море, молодой человек, – ответил старый рыбак. – Где твоя посудина, там же и твой дом. А катера Малаки здесь нет.

– Ясно, – сказал Тим.

Утром седьмого дня, когда Тим собрался отправиться обратно в Мэн, проснувшись, он обнаружил буксир Малаки на обычном месте посреди гавани.

– Тим, мальчик мой! – обрадовался Малаки, хлопая Тима по спине, пока тот взбирался на борт.

– Где, черт подери, ты пропадал? – спросил Тим.

– В заливе Святого Лаврентия, – сказал Малаки. – Хотел узнать, поют ли тамошние дельфины лучше местных.

– Чтоб тебя, Малаки, – сказал Тим. – Они не поют. Они трещат, тараторят, называй это, как угодно. Они застревают в сетях, а «зеленые» сходят по ним с ума. Все считают дельфинов такими романтичными, но, по правде, от них одни лишь неприятности. Каждый рыбак, у которого есть ружье, знает, куда нужно целиться…

– Но это действительно так, – сказал Малаки, раскуривая трубку.

– Что– так?

– На севере они поют лучше, чем здесь.

– Наверное, они тебя развлекали какими-нибудь фокусами, – ухмыльнулся Тим, – если ты столько там проторчал. Я уже чуть было не свалил отсюда.

– Ну хорошо, что я успел вовремя.

– Ага.

– А то твой брат был бы очень расстроен, – сказал Малаки. – Он пытается связаться с тобой.

– Алан? – спросил Тим, и у него екнуло сердце. – Алан ищет меня?

– Э, да, он «ищет» тебя – насколько это возможно из его хоторнских тропиков. Он звонил мне. – Попыхивая трубкой, Малаки оглядел зеркальную гавань. День должен был выдаться на славу. Солнце только что взошло над водой, рассылая повсюду свои чистые золотистые лучи. – Хорошо возвратиться домой. Спускайся вниз, выпьем чайку.

– Чтоб тебя еще раз, – резко сказал Тим. – Я американец. Я пью черный кофе.

– Ну, пусть будет черный кофе, – улыбаясь уголками рта, сказал Малки. – Как пожелаешь. Ты же знаешь, тебе стоит лишь попросить.

– Чего ему надо? – спросил Тим.

– Ты ведь в курсе, что я не вмешиваюсь в ваши дела, – суровым голосом произнес Малаки. – Если хочешь узнать, то тебе придется лично спросить его.

Тим кивнул старому ирландцу, тем самым выражая свое почтение и принося извинения. Известие о звонке Алана настроило его на воинственный лад. Даже в другой стране ему не удавалось скрыться от чувства вины и воспоминаний о семье и прошлом. Такие чувства ничем хорошим не заканчивались. К полуночи Тим обязательно нарвется на неприятности. Может быть, покутит с женщиной, может быть, ввяжется в драку, а возможно, и то и другое. Малаки молча смотрел на Тима, словно читая его мысли и зная, что у него впереди целый день, чтобы отговорить его от глупостей.

Остров Принца Эдуарда был настоящим воплощением грез Люсинды. Край лугов и рек, открытый всем ветрам в объятиях нежного моря. Куда ни глянь, везде виднелись пляжи, некоторые с красным песком, остальные же с песком настолько белым и чистым, что он был похож на размолотые в порошок жемчужины. Она словно ступила на страницы своей любимой книги, и чуть ли не каждый пейзаж вызывал на ее глазах слезы.

Диана медленно вела их дом на колесах, чтобы Люсинда могла подольше посмаковать мгновения своего пребывания на этом острове. Тут был Акадийский приход в Тиньише; столица Шарлоттаун и готические шпили базилики Святого Дунстана; зеленые пригороды Саммерсайда, где им на глаза попались две черно-бурые лисицы; и, наконец, дорога «Блу Херон Драйв», по которой они покатили вдоль побережья из красного песчаника прямиком во владения Энн с фермы «Зеленая крыша».

– «Блу херон» – голубая цапля, – прочитала Эми из энциклопедии. – «Большая, обитающая вблизи водоемов, птица, каждой весной прилетающая в морские провинции на гнездовья в отмелях и болотистых низинах». Мы ее увидим?

– Мы ее видим у себя дома на болотах, – сказала Диана. – Каждый день. Ну та здоровенная птица, что все время стоит в тени…

– С шишковатыми коленками, – сказала Эми.

– Это серая цапля, – поправила свою дочь Люсинда.

– Одно и то же, – сказала Диана, взбираясь на высокий живописный холм.

– Эми, разве это одно и то же? – спросила Люсинда. – Неужели голубая цапля это то же самое, что и серая цапля?

– Они отличаются! – размахивая полевым справочником, радостно сказала Эми. – Они одного вида, но птицы-то разные!

– Ошиблась, что поделать, – рассмеялась Диана, радуясь тому, что в Эми пробудилась любовь к знаниям. Она обменялась улыбками с матерью. Джулия дремала на своем сиденье, поджав колени к животику.

Они посетили Кавендиш. Здесь Люсинде пришлось слегка поумерить свой пыл. Ее «Энн с фермы «Зеленая крыша»» превратилась в местную торговую марку и прибыльный бизнес. Тут были водяные горки и ходунки, парк развлечений и национальный парк. Люсинде не терпелось отправиться дальше, ощутить связь с юной сироткой Энн, которая в детстве доставила ей столько счастливых минут, но Орион начал намекать, что пора бы ему справить нужду.

Когда Люсинда ушла со щенком на прогулку, Диана с девочками двинулась к аттракционам. На всех были шорты и безрукавки, и летнее солнце казалось таким же теплым, что и в Хоторне. Их глазам предстали карусель, чертово колесо, мини-машинки и наклонный желоб, совсем как в аквапарке.

– Глиии, – сказала Джулия, откинув голову назад, чтобы посмотреть вверх.

– Что видишь? – спросила Эми, присев возле ее коляски.

– Может быть, голубую цаплю? – поддразнила ее Диана. – В полете.

– Нет, – сказала Эми, проследив за взглядом Джулии. Диана придерживала ее голову, и она увидела чертово колесо. Оно возвышалось над всеми прочими аттракционами – громада из серебристого и разноцветного металла, блестевшего на солнце. Медленно вращаясь, оно напоминало ей гигантское колесо на палочке, которым Диана играла с Джулией, когда та была еще очень маленькой.

– Она хочет покататься, – сказала Эми.

– Она не может, – ответила Диана.

– Почему? – воскликнула Эми, схватив Диану за руку и сверкнув глазами. – Разреши мне взять ее с собой.

– Нет, – встревоженно ответила Диана.

– Дети обожают такие штуки, – сказала Эми. – Правда-правда. Ты привезла ее сюда, это великое путешествие всей ее жизни… И почему же сейчас ей нельзя на чертово колесо?

Джулия уставилась на Диану. Ее глаза радостно сияли. Звенела праздничная музыка, а у Дианы перехватило дыхание, как это обычно происходило, когда, пусть и на секунду, Джулия выглядела нормальной девочкой. Чем она рисковала? На колесе катались карапузы и меньше Джулии…

– Ну хорошо, – сказала Диана. – Я разрешаю.

– Ура! – восторженно закричала Эми, прыгая и указывая в небо. – Мы будем там, Джулия. На самом верху.

Диана заплатила за двоих. Она вся напряглась, опасаясь, что билетер что-нибудь скажет, косо посмотрит на Джулию или запретит ей прокатиться. Но он просто взял у нее деньги и взмахом руки предложил им не задерживать очередь. Диана настояла на том, что лично пристегнет девочек. Служащий даже и не подумал возражать.

– Эти сиденья безопасны? – ужасно волнуясь, спросила она.

– Конечно, – ответил он.

– Здесь раньше не было несчастных случаев?

– Пока никто не падал, – пошутил он.

– Диана… – смущенно шикнула Эми.

– Мааа, – сказала Джулия, прикоснувшись ручонками к лицу и волосам Дианы.

– Отлично, кто там следующий! – громко сказал служащий, когда чертово колесо слегка провернулось, подхватив Эми и Джулию, чтобы стоявшая за ними пара могла занять свои места. С каждым поворотом Джулия постепенно удалялась от нее. Диана стояла на земле, задрав голову и страдая, что отпустила свою малютку.

– Дорогая, а где девочки? – поинтересовалась подошедшая Люсинда.

– Я, наверное, с ума сошла, мам, – сказала Диана. – Они на чертовом колесе.

Теперь уже Люсинда запрокинула голову и принялась высматривать их, прикрыв глаза от солнечных лучей. Она расплылась в улыбке и изо всех сил махала им рукой. Джулия и Эми были сейчас в точке высшего подъема. Они оставались там еще какое-то время, пока загружались остальные посетители, а потом колесо начало двигаться.

– Ты только глянь на них, – размахивая руками, сказала Люсинда.

– Не могу, – ответила Диана.

– Уииии! – визг Эми заглушил музыку и смех других людей. – Мы летим!

– Ох, мам, – сказала Диана. Паника охватила ее и когтями вцепилась в сердце. Она послала свою дочурку, свою бедную крошку Джулию, навстречу неизвестности. Диана оставляла ее с сиделками, в больнице, но еще никогда она не чувствовала себя такой беспомощной. А вдруг Джулия испугается? Что, если она выскользнет из-под ремня и свалится вниз?

– Уииии! – снова завопила Эми.

– Уии! Уии!

– О, боже ж мой, – сказала Люсинда, взяв Диану за руку. – Ты слышала?

– Да, – сказала Диана, пряча лицо в ладонях. – Эми очень рада.

– Это Джулия, милочка, – сказала Люсинда. – Это твоя дочь.

Диана раздвинула пальцы. Чертово колесо задорно крутилось под музыку, позвякивавшую в летнем воздухе. Все кабинки были заняты и вращались вокруг спиц огромной конструкции. Диана отыскала свою дочь, вперила в нее взгляд и увидела, что она широко улыбалась и заходилась диким криком в приступе безудержного блаженства.

– Уииии! – визжала Джулия. – Уииии!

Наблюдая за тем, как ее дочь веселилась в небесах, Диана покрепче сжала руку матери. Затем колесо остановилось и, подбежав к поручням, Диана услышала голос Эми: «Ух ты! Вот это да. Можно нам еще разок?»

– Может быть, попозже, – ответила Люсинда, помогая им выбраться.

Диана боялась, что Джулия расплачется. Приготовившись заключить ее в теплые объятия, она крепилась с духом. Но Джулия лучилась улыбкой, счастливо раскачивая головой из стороны в сторону.

– Уиии, – прошептала Джулия, глядя в глаза матери.

Неожиданно Диана поняла, что жутко хочет, чтобы рядом был Алан, чтобы он мог увидеть и услышать ее.

Глава 17

Алан вернулся из больницы в свой офис. Одного из его пациентов доставили с травмой головы, полученной на Джетти-бич, и работники отделения скорой помощи вызвали Алана. Крис Райт, семилетний брат двух старших сестер, расшиб голову, играя с пляжной доской. Пока их родители плавали на своем катере, за ним присматривала его сестра Абигейл, которая и попросила врачей позвонить доктору Макинтошу. Он немедленно поспешил на выручку.

И вот теперь, сидя в рабочем кресле, он тупо смотрел на лист бумаги, лежавший на столе, и поначалу не мог осмыслить того, что там было написано: «Звонил твой брат, Тим». Дальше шел неправильный телефонный номер.

Алан связался по спикерфону с Мартой. Она была занята, ожидая на другой линии разговора с неврологом Криса, но тем не менее мгновенно ответила ему.

– Да, доктор Макинтош, – сказала она.

– Насчет сообщения от моего брата, – проговорил он.

– Ах, да. Он звонил, когда ты был в больнице. Он…

– Ты неправильно записала номер, – перебил ее Алан.

– Нет, все правильно, – ответила она.

Марта была замечательной медсестрой, но навыки секретарши не были ее сильной стороной. Он все время собирался нанять специального служащего, чтобы избавить ее от лишних хлопот. Но сейчас, помня о том, что в приемной его дожидалась целая толпа пациентов, он сорвался.

– Марта, – сказал он резко. – Ты записала номер Малаки Кондона. Но, где бы черти ни носили моего брата, так уж точно не в Канаде. Поэтому, будь добра пойди к своему столу и поищи…

– Он у Малаки, – невозмутимо проговорила Марта. – Он так прямо и сказал.

– Ох, – ошеломленно сказал Алан. – Прости, Марта.

– Ну а сейчас, если не возражаешь, на второй линии у меня невролог Криса…

– Привет, Джейк, – сказал Алан, переключившись на вторую линию, и приготовился узнать результаты обследования Криса от Джейкоба Трентона, лучшего по части неврологии в Хоторн Коттедж. Алан слушал, с облегчением восприняв новости об отсутствии сотрясения головного мозга – значит, беспокоиться не о чем и Крис скоро поправится. Однако мысли его занимало совсем другое.

Положив трубку, он посмотрел на оставленное сообщение. Его брат был с Малаки Кондоном в Луненбурге, что в Новой Шотландии, – то есть именно там, куда Алан предложил заехать Диане, если ей что-нибудь понадобится. Направить любимую женщину в руки брата никоим образом не входило в планы Алана.

Он набрал до боли знакомый номер буксира Малаки.

Диана наслаждалась каждой милей поездки. И почему они раньше не решились на нечто подобное? После этого путешествия они будут просто обязаны прокатиться по всем достопримечательностям Соединенных Штатов: горам Колорадо, пещерам Кентукки, Мемфису, Большому Каньону и берегам Миссисипи. Они посетили тематический парк Вудли и с удовольствием погуляли среди уменьшенных копий памятников мировой истории. Они увидели Мыс Траверс, где сто зим назад буера с пассажирами волокли через пролив мужчины, запряженные в них, словно лошади. По дороге она посылала Алану открытки.

И еще на каждом попадавшемся им на глаза пляже они строили песчаные замки. Они обнаружили россыпи белого песка в северной части острова и красного на южном побережье. И везде они возводили чудесные замки, не забывая их потом фотографировать. Джулии нравилось ковыряться в песке в компании своего семейства и укладывать ракушки и высушенные водоросли в виде украшений на крепостные стены.

– Может быть, я сменю род занятий, – сказала Диана. – И вместо игрушечных домиков стану лепить замки из песка. А Джулия будет моей помощницей.

– Но тебе не удастся продать песчаные замки, – грустно сказала Эми. – Они недолговечны.

– Я знаю, – сказала Диана, помогая Джулии посыпать башенку мокрым красным песком. – Но пока они существуют, ничто не может сравниться с ними по красоте.

– Маааа, – сказала Джулия.

Они побывали в местах знакомых любимице Люсинды – Энн. Им представилась возможность посмотреть на земли, где когда-то стоял дом Люси Мод Монтгомери в Кавендише, в котором автор книги жила вместе с бабушкой и дедушкой после смерти матери.

– Она все познала на собственном опыте, – сказала Люсинда.

– Каково быть сиротой? – спросила Эми.

– Да, – ответила Люсинда. – Ты даже не представляешь, насколько это ужасно и одиноко.

– Я могу лишь догадываться, – сказала Эми, взяв ее за руку.

Они гуляли по фермерским полям и в старых яблочных садах. От настоящего дома остался лишь фундамент и белый штакетник, поэтому Диана была несколько разочарована. Она надеялась сделать фотоснимки, чтобы затем изготовить игрушечную копию для какой-нибудь маленькой девочки из Хоторна. Слушая разговор своей матери с Эми, Диана толкала вперед коляску Джулии и радовалась тому, что они так сдружились. Радовались, что у нее была мать и она не болела.

– Это… столько значит для меня… получить возможность приехать сюда, – сказала Люсинда, идя под руку с Дианой и Эми.

– Я знаю, ты без ума от той книги, – улыбнулась Диана.

– Мое детство было очень одиноким, – сказала Люсинда. – Мои приемные родители постоянно выясняли отношения, и зачастую дело доходило до рукоприкладства.

– Ага, – сказала Эми. – Это мне знакомо.

– Жаль, что ты не начала читать в свои ранние годы, – сказала Люсинда, поцеловав Эми в макушку. – Я находила спасение в книгах. Услышав крики отчима, я открывала свою книжку и ныряла в нее. Не знаю, что бы со мной сталось, не будь у меня книг.

– Я просто мечтала, чтобы они прекратили, – ответила Эми. – Я лежала на кровати, скрестив пальцы, и мечтала из последних сил. Я молилась каждому пролетавшему ангелу, чтобы однажды что-нибудь случилось, чтобы Бадди исчез и у нас все наладилось.

– Один из тех ангелов внял твоим мольбам, – сказала Люсинда.

– Да, – кивнув, сказала Эми. – Я тоже так думаю.

– Бадди уехал, а твоя мама понемножку поправляется.

– Было ужасно, – прошептала Эми, – слышать, как он бил ее…

– Этот звук, – сказала Люсинда, прикрыв глаза, словно в ушах у нее до сих пор звенели ссоры собственной семьи. – Удар большой ладони по незащищенной коже… было еще хуже, когда он использовал кулаки…

– И ее громкие крики, – сказала Эми. – И осознавать, что я не могу ей помочь.

– Хотя ты и хотела, – вздохнула Люсинда.

– Больше всего на свете, – сказала Эми.

Катя коляску Джулии, Диана понимала, что ей не следовало вмешиваться в их беседу. Ее мать очень редко рассказывала о своем трудном детстве. Люсинда предпочитала не распространяться на эту тему. Диана всегда с сочувствием относилась к тяжелому прошлому матери, но, похоже, Люсинде и в голову не приходило обсуждать подобные вопросы с дочерью.

Да и Эми почти ничего не говорила о своей непростой жизни у себя дома. Диана знала: Алан считал, что путешествие пойдет ей на пользу, что она травмирована домашней обстановкой. По его словам, пребывание в жилище, пропитанном насилием, приравнивалось к командировке в зону военных действий.

Вчетвером они гуляли по полям. В полуденном свете яблони сияли своими сочными плодами, а пикантный запах сидра щипал нос. Диана думала об Алане, зная, что он обрадуется происходившим с Эми переменам.

– Нам чрезвычайно повезло, – сказала Диана.

– Дорогая?

– Мне и Джулии, – сказала Диана. – У нас замечательная жизнь.

– Но, Диана, – с сомнением в голосе возразила Эми. – Разве ты можешь такое говорить? Ведь Джулия серьезно больна…

– Да, – сказала Диана. – И я очень злилась по этому поводу. Мне даже стыдно за свое поведение в прошлом. Но, как бы то ни было, мы счастливы. Нас повсюду окружает любовь.

– Ее отец уехал, – тихо напомнила Эми Диане.

– Но она получила столько тепла от других людей, – сказала Диана, – что теперь это почти не имеет никакого значения. У нее есть я, бабушка, дядя… – Осекшись, Диана осознала, как ей не хватало Алана.

– Разве кто-то может не любить нашу Джулию? – спросила Люсинда, наклонившись, чтобы поцеловать внучку.

– Бадди, – мрачно ответила Эми.

– Ты права, – сказала Люсинда. – Или, к примеру, мой отчим. Люди с больной душой не умеют любить. Они лишены этого чувства.

– Здесь просто здорово, – сказала Диана, ощущая дуновение теплого ветерка, шевелившего листья фруктовых деревьев. Она закрыла глаза, желая навсегда запомнить этот момент. Не только окружение, но и разговор: люди, которых она так любила, открывали друг другу свои сердца. Она отчетливо чувствовала присутствие Алана и каким-то неведомым ей образом знала, что по их возвращении все будет в порядке.

– Точно, – сказала Люсинда.

– Давайте возьмем здесь что-нибудь, – предложила Эми. – На память.

– Ох, дорогая, – сказала Люсинда. – Нехорошо брать чужое…

– Вот, – сказала Эми, подняв с земли четыре испорченных яблока. – Никто же не будет против, если мы их заберем, ведь так?

Диана, недоумевая, посмотрела на плоды. Яблоки были гнилыми и сморщенными. Их плодоножки торчали под причудливыми углами, и от них пахло уксусом или вином. Почему Эми выбрала нечто столь уродливое? Она могла бы нарвать цветов, подобрать красивые камушки, четырехлистный клевер или собрать желтые листья.

Но Люсинда поняла смысл ее поступка. Она кивала, аккуратно трогая пальцем каждое яблоко.

– Они хорошо засохнут, – сказала она.

– Правда? – спросила Эми.

– Да. Мы положим их в кухонный шкафчик, а когда приедем домой, они уже дойдут до нужной кондиции. Они мне очень нравятся, – сказала Люсинда. – Нет, я их просто обожаю.

– Но почему? – спросила Диана. – Объясни мне. Зачем брать старые гнилые яблоки?

– Потому что это мы, – сказала Эми.

– Неужели ты не видишь? – спросила Люсинда, и ее голубые глаза сверкнули. – Ты-то как никто другой должна была увидеть и понять. Эми абсолютно права, они – это мы. Искалеченные и брошенные, лишенные любви и лежащие в пыли…

– Пока кто-нибудь не возьмет их к себе, – прошептала Эми. – Как ты взяла меня к себе, Диана.

– Ой! – воскликнула Диана, прикрыв рот ладонью.

– Вещи, которые кажутся людям неприятными и отталкивающими, – сказала Люсинда, и теперь Диана прозрела: ее мать говорила о себе в детские годы. Диана посмотрела на Джулию, чьи огромные глаза блуждали по небосводу, а уши ловили звуки ветра, игравшего в верхушках деревьев. Подумав обо всех тех людях, что видели в Джулии лишь страдающую калеку, Диана ощутила комок в горле.

– Мы сохраним их навсегда, – сказала Эми серьезным тоном, который, как была убеждена Диана, был присущ только двенадцатилетним девочкам. Пока секунду спустя его не подхватила Люсинда…

– Навсегда и во веки веков, – сказала Люсинда.

Взяв свое старое яблоко, Диана закрыла глаза. Она подумала о том, каково это упасть с дерева. Быть покинутой, потом подобранной и испытать на себе заботу брата человека, который, по-видимому, посчитал ее недостойной своих чувств. Диана медленно, но верно влюблялась.

– Да, это мы, – держа на ладони яблоко, громко сказала Диана. Джулии, матери, Эми и кому-то еще в тысяче миль от них на берегу моря.

На ночь они припарковали свой трейлер в прибрежном кемпинге. Звезды здесь светили еще ярче, чем дома. Стелла сидела у окна, созерцая свое созвездие. Щенок лежал на койке Эми, мирно посапывая у нее в ногах. В воздухе расползлась прохлада, и они надели свои пижамы с лосями.

Диана и Люсинда, закутавшись в одеяла и натянув новенькие шерстяные носки, сидели на улице в раскладных креслах и слушали шелест волн. На столике между ними горела свеча, отгоняя назойливую мошкару. Они потягивали чай с медом и апельсином, согревая руки теплыми кружками.

– Ты ощущаешь себя пенсионеркой? – спросила Диана.

– Я ощущаю себя молодой, – ответила Люсинда. – Счастливой, взволнованной, полной энергии…

– Тебе нравится наша поездка? – спросила Диана.

– Это мечта наяву, – сказала Люсинда. – Она превзошла все мои ожидания и стала в тысячу раз лучше, потому что со мной ты и Джулия. И Эми тоже…

– Только папы не хватает.

– Мне, – сказала Люсинда. – А вот кого тебе не хватает?

– Не знаю, – ответила Диана.

– Ты что-то подозрительно долго пропадала той ночью, когда были танцы, – заметила Люсинда.

– Ммм, – хмыкнула Диана, разглядывая небо. Здесь, на севере, воздух был кристально чистым. На черно-синем покрывале сверкали звезды. Млечный путь, как обычно, рассек собой ночь, а в океане сгинула искра метеора. – Ты видела? – спросила Диана.

– Да, – сказала Люсинда. – Падающая звезда – как кстати.

– Еще одна! – воскликнула Диана, вскочив на ноги. Она посмотрела на мать. – В каком это смысле «кстати»?

– А в том, что мы говорим о людях, которых любим, и одновременно видим падающие звезды. Ты собиралась рассказать мне о твоей прогулке.

– Мам…

– Да, да, о твоей прогулке с Аланом.

– Мы просто побродили у гавани, – сказала Диана, и ее сердце совершило прыжок с переворотом, пока она вспоминала мельчайшие подробности, пытаясь решить, что можно рассказать, а о чем следует умолчать. По небу метались падающие звезды, расчерчивая небо длинными хвостами белого огня. – Что происходит? Неужели остров Принца Эдуарда так притягивает к себе метеоры?

– Это метеоритный дождь, – пояснила Люсинда. – Случается каждый август, то же самое и в Коннектикуте. Вы с отцом частенько наблюдали сей летний феномен.

Диана кивнула, припоминая события далеких дней. Она стояла с отцом у болот, держа его за руку, а он обещал ей вызвать падающую звезду. И стоило исчезнуть одной, как тут же появлялась другая. Она не понимала, что это было природное явление, ей казалось, что ее отец был волшебником, который мог командовать звездами.

– Давно же я его не видела, – сказала она.

– Но ты была так занята, милочка, – заметила Люсинда. – Будучи по уши в заботах о Джулии, у тебя не оставалось времени смотреть на небо.

– Я знаю, – сказала Диана, не в силах отвести взгляд от звездного шоу.

– Или заметить, что один замечательный человек хочет любить тебя.

– Мам… – сказала Диана.

– Но это правда, дорогая, – проговорила Люсинда.

– Я и сама догадалась, – ответила Диана, стараясь держать себя в руках.

Диана, не отрываясь, смотрела наверх. Не увидев в течение пары секунд ни одного метеора, она непроизвольно затаила дыхание. Потом один все-таки промелькнул, и она слегка расслабилась. Она думала о том, как учила Алана загадывать желания по звездам. К чему-то изумительному привыкнуть было достаточно легко. Так же быстро люди смирялись с печалью. Но почему бы не принять любовь? Жизнь могла измениться в мгновение ока, давая возможность забыть, что когда-то она была совсем другой.

– Диана? – спросила Люсинда, желая разговорить ее.

– Я ему кое-что сказала тогда, – прошептала Диана.

– Что?

– Что теперь выбрала бы другого брата.

– Ну, неплохо, неплохо, – сказала Люсинда, и Диана отчетливо услышала улыбку в ее голосе.

– Я надеюсь, что у нас получится, – сказала Диана.

– О, у меня множество причин, чтобы не сомневаться в этом.

– Почему? – спросила Диана. – Какие еще причины?

– Ты и Алан… – улыбаясь, ответила Люсинда.

– Раньше я лишь мучила и себя и его, – сказала Диана. – И сейчас все не пойдет идеально вот так сразу.

– И навсегда, – добавила ее мать.

– И навсегда.

– Тебе нужно, – сказала Люсинда, – сделать первый шаг.

Диана промолчала. Позади нее, в окне «виннебаго», Стелла засекла над морем созвездие Орион и принялась радостно попискивать. Щенок же нарезал крути по траве, тявкая от восторга.

Люсинда не унималась:

– В некотором роде я целую жизнь училась тому, как идти вперед, не позволяя прошлому сломить меня. Прежде всего я простила своих родителей – настоящих – за их смерть, а других за удочерение.

– Но как? – спросила Диана.

– Есть только один способ, – ответила Люсинда, протянув руку к креслу дочери и взяв ее ладонь. – Любовь.

– Но как ты смогла? Если тебе было так плохо?

– Я начала с Эммета, – улыбнулась Люсинда, – и продолжила с тобой.

– Я тоже хочу попробовать, – шепнула Диана.

– Самой большой ошибкой с нашей стороны, – сказала Люсинда, – было бы думать о том, что любовь представляет собой обыкновенное чувство, просто эмоции. Но это совсем не так. На самом деле любовь заключается в наших действиях, образе жизни. Это то, что ты делаешь для Джулии. И это то, что ты хочешь сделать для Алана.

– Я знаю, чего хочу, – прошептала Диана. – Уже давным-давно.

– Тогда не сдерживайся, милочка, – сказала Люсинда. – Позволь себе любить его.

Диана кивнула, поглядывая на падавшие звезды. Животные издавали привычные звуки, а дети спали в машине. О берег разбивались волны. Атлантический океан простирался на тысячи миль к югу, и Диана подумала, что в Хоторне Алан, наверное, слышит те же самые волны. Она не сомневалась в том, что Алан ждал ее возвращения, и все ее существо нетерпеливо стремилось ему навстречу.

На пути к парому Диана решила выгулять Ориона и заехала на изрытую колдобинами проселочную дорогу, остановив трейлер у подножия покрытой грязью песчаной дюны. Все грустили из-за того, что им приходилось покидать остров принца Эдуарда в такой бесподобный, солнечный день. Вскарабкавшись на дюну, Эми первой увидела, что было на другой стороне: пляж с черным песком в объятиях укромной бухточки.

– Сюда, сюда! – закричала она. – Мы должны построить здесь замок. Это же черный песок!

– У нас мало времени, – заметила Люсинда, посмотрев на часы. – Мы можем не успеть на корабль.

– Длиии, – сказала Джулия. Прошлой ночью у нее был легкий жар. Диане пришлось протирать ее тельце влажной махровой мочалкой и открыть все форточки, чтобы впустить прохладный ветерок. Но сейчас она выглядела нормально, а Диана знала, какое удовольствие ей доставляла возня в песке.

– Ну, на небольшой замок времени нам хватит, – сказала Диана. – Если, конечно, будем строить его сообща.

– Ты архитектор, – ответила Люсинда. – Вопросы строительства я оставляю тебе.

И вот они перелезли через дюну и побежали к берегу. Песок поскрипывал под их голыми ногами. Он вызывал приятное ощущение, напоминая тальковую пудру, и прилипал к ступням нежданных гостей, сверкая подобно крошкам черных алмазов. Вчетвером они выбрали площадку чуть выше плескавшихся волн. Потом они начали сооружать насыпь и руками придавать ей форму.

– Маа, – сказала Джулия, пока Диана помогала ей отковырять затвердевший песок.

– Любимая, – прошептала Диана. – Это такая редкость. Мы еще никогда не видели черный песок. – Песок хорошо удерживал придаваемые ему очертания, и они выкопали в нем крепостной вал, а затем вырезали балкончики. Раковины были такими же необычными, что и песок, – непривычных размеров, розовые и изящные. Стараясь не поглядывать на часы, Диана помогла Джулии украсить каждое окно ракушками и галькой.

– Черный замок, – сказала Эми.

– Наш шедевр, – печально сказала Люсинда. – В наш последний день.

– Но зачем нам уезжать? – спросила Эми, осторожно возводя лестницы вдоль стен замка. – Почему мы не можем просто остаться?