Текст книги "Дотянуться до звезд"
Автор книги: Луанн Райс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)
– Я никогда не забуду свои годы в библиотеке, – дрожащим голосом сказала Люсинда. – Вы все столько для меня сделали. В детстве книжки были моими лучшими, а порой единственными друзьями. Я тонула в их страницах, и бывали дни, когда мне не хотелось возвращаться в действительность. И работа здесь, – сказала она, на мгновение замолчав, чтобы собраться с духом, – была чем-то сродни этому чувству. Среди всех этих замечательных книг, – она обвела взглядом зал, – и со всеми вами, у меня была жизнь за пределами мечтаний.
– Мы любим тебя, Люсинда, – прошептала Гвен, прикрыв рукой микрофон.
– Я хотела бы поблагодарить свою дочь, Диану, – сказала Люсинда, – которая, как вы знаете, сделала игрушечный домик для детской библиотеки, – за ее любовь и поддержку. И мою прекрасную внучку, Джулию, которая наполняет радостью каждый мой день. И я хочу выразить благодарность чудесному педиатру моей внучки, Алану Макинтошу, за его визиты по средам и чтение журналов о дельфинах вместо партий в гольф с другими врачами. Но больше всего…
Собравшиеся притихли, не отрывая глаз от Люсинды, которая смотрела в окно, сдерживая навертывающиеся слезы.
– Больше всех, я хочу поблагодарить моего дорогого мужа, Эммета. Эммета Роббинса. Два раза на дню он проезжал мимо библиотеки – по дороге на лесопилку и обратно, – приветствуя меня звуком клаксона. Ох, помню, я ругала его за этот шум… а он бурчал в ответ, что, женившись на библиотекарше, ничего другого от нее и не ожидал. Его любимым словом было «тсс!».Он обещал свозить меня на остров Принца Эдуарда, но… – Она всхлипнула, – ему так и не предоставилась такая возможность. – Помахав картой дорог, она снова повернулась к окну. – Мы уже в пути, любимый, – крикнула она. – Встречай меня в Канаде!
Зал взорвался громоподобными аплодисментами. Люсинду обступили друзья, но она вытянула руки для Эми, которая взбежала на сцену и попала в ее объятия. Никто не догадался выключить микрофон, и Диана услышала, как Эми плача спросила Люсинду:
– …Ты пришлешь мне открытку?
– Нет, дорогая, – ответила Люсинда, прижимая ее к себе и обратив к Диане полный любви и признательности взгляд, – ты поедешь с нами. Я уверена, что именно об этом думала Диана, когда у нее появилась идея насчет дома на колесах. Мы отправимся в путешествие все вместе.
– Скоро ты увидишься со своей родственной душой, Люсинда, – сказала Эми. – Ох, как же он ждет тебя!
Не совладав с эмоциями, Диана тихонько выскользнула из зала. Толпа гостей перетекла в главный холл, и она прошла сквозь нее к противоположной стене. Она не знала, куда шла, но ей нужно было уединиться. Рыдая, она наткнулась на высокие стопки художественной литературы. Здесь было тихо, и никто бы ее не побеспокоил. В зале опять звучала музыка. Наверное, они исполняли просьбу Люсинды, потому что Диана услышала их с Эмметом песню – «Каждый раз, когда мы расстаемся».
– Диана…
Услышав знакомый голос, она вздрогнула.
– Я видел, как ты сбежала, – сказал Алан, чей силуэт высвечивался с другой стороны полок. Он снял очки и держал их в руке. На секунду ей показалось, что это был Тим. Голос, строение тела, все. И ей стало дурно от того, что подобное случалось уже не в первый раз и что она сама же делала себя жертвой собственных плохих воспоминаний.
– Ты испугал меня, – схватившись за сердце, сказала Диана.
– Почему? – спросил он.
– На мгновение, – сказала она, – мне показалось, что ты – это Тим.
Алан отшатнулся. Он шагнул назад, и Диана заметила, как он ссутулился. Она расслышала его стон и увидела боль в его глазах, когда он прислонился спиной к стеллажу книг.
– Лишь на мгновение… – повторила она, желая повернуть время вспять.
– Я не Тим, – резко сказал он, сжав очки в кулаке.
– Но ты похож на него, – сказала она. – Когда темно и я вижу тебя без очков…
Он надел их и снова снял.
– Боже правый, разве я только очками и отличаюсь? – сказал он, и его голос дрожал от ярости и обиды. – А как насчет моего сердца? Я не бросал тебя, Диана! – Его слова эхом поднялись к потолку; под ними играла музыка и щебетали счастливые голоса.
– Я знаю, что не бросал! – внезапно разбушевалась Диана. – Неужели ты думаешь, что я думаю иначе?
– Эй…
– Но я не могуперебороть себя, – вскричала она.
– Что значит «не можешь»?..
– Я понимаю, что ты не Тим. Что ты хороший человек и заботишься обо мне с Джулией и Эми. Господи, Алан! Думаешь, мне самой это нравится? – Они оба ошарашенно смолкли. Потом Диана заговорила, чтобы успеть до того, как здравый смысл заставит ее промолчать.
– Я сделала неправильный выбор, – сказала она, упрямо выпятив подбородок. – Тогда, давным-давно. Если бы можно было все изменить, перенестись назад во времени, я бы…
– Сделала неправильный выбор? – переспросил Алан.
Диана посмотрела на него. Их взгляды встретились и так долго не могли разойтись, что Диана прислонилась к ближайшей книжной полке.
– Выбрала другого брата, – сказала она. Она почувствовала, как что-то в ней щелкнуло и закрутились шестеренки в тот момент, когда с ее уст сорвались слова правды. Она нервно сглотнула, потому что боялась прикоснуться к нему, хотя ей очень хотелось. Она приказала себе шагнуть вперед. Очень медленно она протянула руку и отвела волосы с его глаз.
Он поднял голову. Она оказалась с ним лицом к лицу. Очки сползли ему на кончик носа, и она нежно задвинула их на место. У нее перехватило горло, потому что она осознала всю глубину своих чувств к этому человеку. Он выглядел уязвленным и сбитым с толку, но теперь его глаза прояснились, и ей померещилось, что в них промелькнула улыбка.
Долгие годы у них было одно и то же. Горе, взаимные укоры и необоснованные обиды. Диана уже устала от всего этого. В его глазах было столько горечи, словно она причинила ему намного больше страданий, чем сама о том догадывалась.
– Прости меня, – сказала она.
– За что?
– За все, – хрипло сказала она. – За то, что сегодня спутала тебя с Тимом. И за…
– Что? – спросил он.
– Эта библиотека, – задумчиво ведя пальцами по корешкам книг, сказала Диана, стараясь взять себя в руки. – Когда я была маленькой, мама уже работала здесь, и я считала, что все это здание принадлежало ей. Вместе со всеми книгами. Я даже думала, что это она их написала.
– Мои пациенты думают, будто она их все прочитала.
– Так и есть, – сказала Диана.
– Ты из-за этого плачешь?
– Нет, – сказала она. Слезы струились по ее щекам, и она не могла их остановить. – Просто я думаю о том, что она сказала.
– О подарке?
– О моем отце, – ответила Диана, закрыв ладонями лицо.
– Я помню его, – сказал Алан; он стоял так близко, что, глядя вниз, она видела его туфли.
– Расскажи мне что-нибудь о нем, – попросила Диана.
– Он был хорошим человеком, – сказал Алан. – Хотя ты вышла замуж за Тима, он и меня считал частью своей семьи. Он смастерил шкафчики в моем офисе, и мы вдвоем с ним устраивали перекуры и болтали. Он был интересным, остроумным и постоянно смешил меня. Ему нравились дети, и его приводил в восторг тот факт, что твой игрушечный домик находился в моей приемной. Он любил тебя, Диана.
– Я знаю, – прошептала Диана.
– Редкий отец вдохновит свою дочь стать плотником.
– Либо плотником, либо библиотекарем, – сказала Диана. – У меня были хорошие образцы для подражания.
Сквозь книги просачивалась музыка, и Диана ощутила руку Алана на своей щеке. Он был так ласков. Прядь ее волос выбилась из прически, и он подоткнул ее обратно за ухо. Он потрогал пальцем ее серьгу: серьгу его бабушки. Диана прикрыла глаза.
– Когда уезжаете? – спросил Алан.
– Завтра, – ответила она.
– Вот свидетельство о рождении Эми, – внезапно вспомнив, сказал Алан. – Тесс уже все приготовила, когда мы заехали к ней. И я пошел за тобой, чтобы отдать его.
– Спасибо, – сказала Диана, взяв листок из рук Алана. Она подала запрос на проведение семейного отпуска вместе с Эми, и Марта Арден обсудила эту идею с Тесс Брукс. Тесс согласилась, потому что Эми предоставлялся чудесный шанс отдохнуть, и она не хотела ей мешать.
– Я буду скучать, – сказал Алан.
– Потанцуй со мной, – сказала она.
Играла музыка. Мелодия звуков труб и перебирания струн наполняла Диану таким сильным желанием, что у нее заныло сердце.
– Потанцевать? – спросил он, словно впервые слышал это слово.
– Ты умеешь танцевать, – сказала она. – Я видела. В клубе, у пристани…
Он не дал ей закончить фразу. Он обхватил ее руками и резко привлек к себе. Придерживая ее за талию, он танцевал с ней посреди книг. Вокруг мерцал тусклый, загадочный свет, и он чувствовал, как ее груди упирались в его крепкие мышцы.
– Поцелуй меня, – тихо шепнул он, но тут же лишил ее возможности ответить.
Диана растаяла у него на руках. Ее растопил его дикий, неистовый поцелуй. Диана испытывала возбуждение, но в то же время ее терзали сомнения, будто она совершала нечто ужасное и запретное. Все эти годы они были рядом, как звери в клетке, и их страсть приняла форму гнева, и этот поцелуй уже заждался своего часа.
– Алан, – прошептала она. Сила эмоций поразила ее. То, как трепетала ее кожа, и мурашки, покрывшие ее от шеи до самых пяток. Она не могла перевести дыхание. Они целовались у полок с пыльными томами, прямо перед носом у Хемингуэя. Ее глаза были закрыты, а в коленях была такая слабость, что ей казалось, она сейчас рухнет на пол.
Музыканты играли Гершвина, и когда поцелуй закончился, Алан не выпустил ее из рук. Их ноги задвигались в такт, и Диана поняла, что они действительно танцевали. Сквозь стекла очков она вперила свой взгляд в его глаза, гадая, как же подобное могло случиться.
– Танцы в библиотеке, – проговорила она.
– Не говори библиотекарше, – сказал он.
– Она будет счастлива, – сказала Диана.
– Я знаю, – ответил Алан.
– Правда?
– Она все знала, – сказал он, – задолго до тебя.
– Что знала? – спросила Диана.
– Что ты выбрала другого брата, – сказал Алан, прикоснувшись губами к ее уху.
Диана кивнула, не сомневаясь в прозорливости своей матери.
– Тут становится жарковато, – еще через минуту сказал Алан. – Хочешь прогуляться на свежем воздухе?
– О, да. Было бы неплохо, – ответила Диана, вытирая со лба испарину, пока они выбирались из лабиринта стопок художественной литературы.
Диана пошла проведать Люсинду и Эми, а Алан решил подождать ее на улице. Стоя на крыльце библиотеки, он здоровался с друзьями, соседями и родителями пациентов. Он пытался вести себя непринужденно, как будто сегодня и не исполнялись все его заветные мечты. Может быть, она не выйдет. Возможно, она поймет, что, поцеловав его, совершила самую большую ошибку в своей жизни.
Но она пришла, протолкавшись к нему через толпу гостей.
– У них все отлично, – сообщила она. – Они вне себя от радости и готовы сейчас же поехать домой, чтобы начать собираться в дорогу. Мама показывает Эми несколько простейших танцевальных па.
– Я уверен, что здесь каждый мужчина хочет потанцевать с твоей матерью, – сказал Алан. – Ведь она царица бала.
– Не думаю, чтобы после смерти отца мама вообще с кем-нибудь танцевала, – ответила Диана.
Спустившись по широким ступеням, они пошли вдоль пристани. В ночи чувствовался привкус исчезающего лета, подгоняемый ветром со стороны моря. Ярко горели уличные фонари, а стволы некоторых деревьев обвивала алая лоза. Алану хотелось взять Диану за руку, но он сдерживал себя.
– Это было чудесно, – сказала она. – Там, в библиотеке.
– Вечеринка? Музыка? Да, все для Люсинды, – сказал Алан.
– Мы с тобой, – тихо сказала она.
– Да? – взволнованно спросил он. – Правда?
– Я была в смешанных чувствах, – сказала Диана, – из-за сентиментальной речи матери и завтрашней поездки в Канаду. Ты ведь так думал, верно? Что лишь по этому между нами что-то случилось?
– А разве нет?
– Давай пройдемся, – сказала она.
Теперь он взял ее за руку.
Диана не сопротивлялась. Наоборот, она покрепче сжала его ладонь. Свободной рукой она сняла туфли и пошла босиком. Они неторопливо брели через город, по улице, где стояли дома, принадлежавшие китобоям.
– Какой? – спросил он.
– Что, прости?
– Какой из них вдохновил твоего отца? – спросил он. Было немного странно, что спустя столько лет он до сих пор не знал этого. – Построить твой игрушечный домик? С которого у тебя все и началось?
– О, – сказала Диана. – Мы еще не дошли. Он за углом.
За домами и деревьями блистала гавань. На темной воде играли отражения лодочных огней. По небу метнулся луч маяка, с востока на запад и обратно. По улице проезжали автомобили. Казалось, Диана нисколько не переживала, что хоторнцы могут увидеть ее на прогулке под руку с доктором. Он же не понимал произошедшей в ней перемены, да и вообще-то ему было все равно.
– У Беттины Гори не получилось? – шепотом спросила она.
– Что не получилось? – удивленно спросил он.
– Прийти на танцы.
– Я и не приглашал ее, – ответил он.
– А я гадала, – сказала Диана. – На днях Марта упомянула ее… я тогда была у тебя в кабинете. Что-то насчет встречи в театре. Это твоя подружка?
– Нет, – сказал он, когда они завернули за угол, где дома стали выше, а дворы шире. С освещением здесь дело обстояло похуже, и улицы скрывал легкий полумрак. – У меня нет подружки. Ею всегда была ты, – сказал он, тяжело дыша. В библиотеке она открыла ему правду, и теперь настала его очередь.
Диана ничего не ответила. Они миновали луг, расположенный на восточной оконечности портовой территории. Тут было полно высоких трав и дикорастущих цветов: астр, золотарников и индейских кастиллей. Алан видел, как они мерцали в свете единственного фонаря. Кованый узорчатый забор окружал участок поля, который затем уступал место аккуратно подстриженному газону. Величественный белый особняк был погружен во тьму.
– Вот, – сказала Диана, указывая рукой. – Этот.
– Твой игрушечный домик, – сказал Алан.
Диана ухватилась за металлические прутья и заглянула внутрь. Белый дом квадратных пропорций украшала мансарда на крыше и колонны в ионическом стиле. На окнах были ядовито-зеленые ставни и висели ящички для рассады. На свежей краске мелькали редкие блики. Хотя складывалось впечатление, что за домом присматривали, он выглядел пустым и заброшенным. Стоявший в двух улицах отсюда дом Алана был совсем другим: там все жило, только нуждалось в ремонте и покраске.
– Раньше я так мечтала об этом месте, – сказала Диана.
– Правда? – взглянул на нее Алан. – Почему?
– В детстве… Я думала, что у обитателей этого дома должна быть не жизнь, а сказка.
– И твой отец построил для тебя точно такой игрушечный домик.
– Да, – ответила Диана. – Это было самое большее, что он мог сделать, чтобы подарить мне мою мечту. Я понимаю его желание осчастливить своего ребенка…
– Ты и теперь веришь, – спросил Алан, блуждая взглядом по улице, – что у тех, кто обитает в этом районе, не жизнь, а постоянный праздник? – Он очень хотел, чтобы она сказала «да».
Диана минутку помолчала. Не отходя от ограды, она пристально вглядывалась в мрачный дом, словно пытаясь увидеть сквозь стены и ставни притихшие комнаты.
– Я уже не так уверена, – сказала она тихо, почти шепотом.
Алану захотелось еще раз ее поцеловать. Обнять, крепко прижать к себе, дабы она поверила.
– Но ты ведь можешь надеяться, – сказал он. – Даже если и не уверена.
– Надеяться на то, что они живут припеваючи? – спросила она.
– Да, – ответил Алан.
– А тысам веришь в это? – прошептала Диана.
Алан сжал ее ладонь:
– Да, – сказал он. – И ты тоже. Если бы не верила, то не стала бы собираться вместе с семьей в такое удивительное путешествие.
– Единственное в жизни путешествие на «виннебаго», – рассмеялась Диана. – Это вообще возможно?
– А почему, собственно, нет? – сказал Алан, глядя ей в глаза. – Слушай. По дороге к острову Принца Эдуарда вам придется проехать через Новую Шотландию. Я дам тебе телефон Малаки Кондона. Мало ли что…
– Малаки, – повторила Диана. Он был наставником Алана и человеком, заменившим Тиму отца; он присутствовал на их свадьбе. – Это друг Тима.
– Он и мой друг, – сказал Алан, что-то написав на обратной стороне визитки. – Он отличный мужик и знает там все как свои пять пальцев. Мне будет спокойнее, если у тебя будет его номер.
– С нами ничего не случится… – сказала Диана.
– Когда вы вернетесь?
– В конце августа. В сентябре у Эми начинается новый учебный год.
– Все-таки не зря я вас познакомил, – сказал Алан.
– Алан… – сказала Диана.
– Не надо ничего говорить.
Разделявшая их стена рухнула, но он хотел, чтобы все в их отношениях развивалось естественно и просто. Она не должна была чувствовать себя уязвимой и действовать необдуманно и поспешно. Он обвил ее руками, и они какое-то время помолчали.
– Но я хочу все тебе объяснить, – сказала она.
– Я буду ждать, – пообещал он.
Сияя глазами, она улыбнулась ему. Он ощутил, как она придвинулась ближе, и, положив ладонь ей на талию, сквозь тонкую ткань платья почувствовал ее изящное тело.
– Сегодня что-то изменилось, – сказала она.
Абсолютно все, подумал он.
– Я сказала это вслух, – прошептала она. – У меня не сразу получилось, но я смогла. Я мечтала…
– О чем ты мечтала?
– Об этом, – шепнула она. Они обнимались в теплой летней ночи. Волосы Алана взъерошил ветер, и он слышал его пение среди деревьев. Над их головами звезды были настолько яркими, что, казалось, они вот-вот опустятся на город. Небо заволокла дымка, похожая на невесомый шелк, а звезды были словно огненно-оранжевые очи.
– Диана… – прошептал он в ее волосы.
– Об этом, – сказала она, привстав на цыпочки и целуя его в подбородок и щеку. Он поймал ртом ее уста, и их сплетенные в объятии тела раскачивались взад-вперед под покровом знойной ночи.
Это длилось долго-долго, а потом Алан почувствовал, как она сняла руки с его шеи и взяла его лицо в свои ладони. Ее щеки блестели в звездном свете, и он понял, что они были влажными от слез.
– Об одной возможности, – сказала она, улыбаясь и плача. – Вот о чем я мечтала. О возможности быть с тобой. И отринуть прошлое.
– Но прошлое и свело нас вместе, – не мог не признать он.
– И оно же проложило между нами пропасть, – сказала она.
– Значит, ты мечтала…
– Быть вместе, – сглотнув, шепнула она. – Если это возможно.
Он снова прижал ее к своей груди. Было ли это возможно? Если бы это зависело только от Алана, то да. Его пульс участился, а в голове бушевал водоворот мыслей и способов убедить ее в том, что у них все получится, если они сами этого хотят. Быть вместе… Чего еще ему желать? Он взял бы ее такой, какая она есть, какой была всегда, и ничего не желал бы в ней менять.
– Я тоже мечтал быть с тобой, – сказал он. – С давних, давних пор.
– И все это случилось в ночь перед моей поездкой в Канаду, – ответила она.
У него оборвалось сердце. Она уезжала завтра. Он обнял ее крепче, словно пытаясь удержать ее.
– Я не хочу, чтобы ты уезжала, – сказал он.
– В некотором смысле я тоже.
– Как загадывают желания? – спросил он.
– Чтобы они исполнились? – спросила она, смеясь и осыпая поцелуями его подбородок, пока они стояли, прислонившись к кованой ограде. Она подумала, что он пошутил, но он был совершенно серьезен. Как врач и ученый, он хотел все знать наверняка. Он хотел получить гарантию, что они будут вместе.
– Как? – повторил он.
– Перво-наперво смотришь наверх, – сказала она. Взяв его за руку, она подняла ее. – Потом находишь звезду и указываешь на нее.
– Так? – спросил он, осматривая небесный свод.
– А теперь закрой глаза и загадай желание.
Алан кивнул. Он опустил веки и загадал желание. Когда он открыл глаза, она по-прежнему была рядом с ним.
– Неплохо для начала, – сказал он, целуя пальцы ее правой руки, потом левой и, наконец, ее губы.
Глава 16
На следующий день, не дожидаясь рассвета, семейство отправилось в путь. За рулем сидела Диана. В первые часы их обуревал просто неописуемый восторг, но где-то после тридцати миль Люсинду и Эми затянуло обратно в сонное царство. Стелла нашла себе подходящую полку на кухне, а Орион свернулся клубком на одной из коек. Диана все еще мысленно переживала прошлую ночь и думала об Алане. Они целовались и держались за руки, потом опять целовались, пока у нее не стали подкашиваться коленки, и Диана поняла, что ее непродолжительное отсутствие пойдет им обоим только на пользу. Ей требовалось время, чтобы как следует все это пережить. А грезам требовалось время, чтобы они смогли прижиться в реальности.
– Лишь мы с тобой не спим, Джулия, – сказала Диана.
– Гааа, – заламывая руки, проговорила Джулия.
– Будешь моим штурманом, хорошо? Эми и бабуля не знают, до чего это приятно.
– Глиии, – ответила Джулия, и Диане показалось, будто дочь поняла ее.
Дом на колесах поражал воображение своими размерами, внутренним простором и роскошью. Для каждого была отдельная койка, в салоне хватало места под разные вещи, а в дополнение ко всему тут был небольшой кухонный уголок с раскладным обеденным столиком. Диана заставила шкафчики банками с супами, арахисовым маслом и джемом, буханками хлеба, пакетами с изюмом и пастилками.
Когда она была девчонкой, ее отец однажды упросил Билла Путнэма с лесопилки разрешить ей покататься на тяжелой технике. Она водила вилочный погрузчик, самосвал, а один раз даже самый настоящий тягач. Управлять трейлером, с его гидроусилителем рулевого привода, мощными тормозами и автоматической коробкой передач, было не в пример проще, единственное, к чему ей пришлось привыкать, – это к зеркалам заднего обзора.
Они держали путь на север по шоссе 395. На дороге было тихо и спокойно. Мерцали последние звездочки, а темное небо, подобно бархатным шторам, раскинулось над холмами Коннектикута. Она подумала о своем желании. Оно было достаточно странным: без формы или очертаний. Кто стал бы просить о такой вещи, как возможность измениться? Но как? Перестать быть грубой, жестокой, решила она. Научиться прощать и принимать любовь.
Но жизнь могла быть очень жестокой. Уход за Джулией иногда отнимал у нее последние силы, и тогда она становилась вспыльчивой и быстрой на пустые обиды. В напряженной жизни не слишком-то много места для любви: спина у Дианы походила на стальной стержень, который ни перед чем не хотел прогибаться. Теперь же, направляясь на север, Диана понимала, что мечтала о самом простом – возможность потерять жестокость и приобрести мягкость. Подпустить к себе другого человека. Над Вустером [13]13
Вустер – штат Массачусетс.
[Закрыть]взошло солнце, окрасив старые кирпичные заводы в оранжево-красный цвет. Они позавтракали, не покидая трейлера.
На портсмутской транспортной развязке Диана свернула на парковку «Хауард Джонсон», чтобы выгулять Ориона. Оттуда они поехали по береговой трассе. У них еще оставалось десять часов до девяти вечера, когда они должны были попасть на паром из Портленда до Ярмута, что в Новой Шотландии. Эми старалась отправлять своей матери открытки чуть ли не из каждого города.
– Тут действительно полно омаров, – сказала Эми, заметив, что почти у всех ресторанов на крышах были закреплены буйки, ловушки и клешни.
– В этой поездке мы так объедимся омарами, – сказала Люсинда, – что сами станем ракообразными.
– Можешь произнести это слово по буквам? – спросила Эми, вытащив блокнот. Пытаясь увеличить свой лексикон, она начала записывать новые слова. Люсинда дала ей список для летнего чтения, и сейчас она перешла от Энн к Джо, добравшись до середины «Маленьких Женщин».
– Ракообразные, – сказала Люсинда. – Попробуй сама.
– Р-а-к-а, – запинаясь, сказала Эми, – а-б-р-а-с-н-ы-я.
– Терпение и труд все перетрут, – спокойно сказала Люсинда.
Они катили по прибрежным автострадам, любуясь пейзажами и аккуратными постройками. На солнце сверкали рыбацкие деревеньки, а на далеких горах блестели белоснежные шапки. Они промчались через Йоркшир, мимо песчаных кос Огункита, и с грохотом миновали поселок Кеннебункпорт.
– Мы совсем как настоящие туристы, – сказала Диана, вцепившись в руль и втискивая свою махину в узкую улочку, усеянную бутиками и свечными лавками.
– Ты-то уж точно, – подтвердила ее мать.
– Но ты должна признать, – сказала Диана, – у нас все тип-топ. «Виннебаго» и прочее. Вот только жаль, что в отличие от остальных наши стекла не облеплены наклейками из тех далеких мест, где мы побывали. – Они стояли в длинном ряду трейлеров и домов на колесах, водители которых надеялись пробраться к пляжу и мельком глянуть на дом Джорджа Буша.
– Но наш-то нам не принадлежит, дорогая, – ответила Люсинда.
– Как знать, мам, вдруг когда-нибудь, – сказала Диана. – Мы ведь можем помечтать, да?
Люсинда рассмеялась. Они были облачены в шорты и рубашки с короткими рукавами и потягивали из банок диетическую «коку», пока в открытые окна задувал морской бриз. Эми и Джулия сидели сзади, играя в свой вариант шашек и рассматривая окрестности. Стелла в кои-то веки выглядела довольной, а Орион был просто счастлив, поскольку каждые два часа ему устраивали пробежку на улице.
– Ну, раз мы изображаем туристов, – сказала Диана, – и наш паром до вечера никуда не денется, давайте заскочим в «Л.Л. Бин».
– А что это? – спросила Эми.
– Чтоэто? – хором с наигранным потрясением воскликнули Диана и Люсинда.
– Эми, каждая уважающая себя жительница Новой Англии просто обязана купить себе в «Л.Л. Бин» по крайней мере две вещи, – заявила Диана. – Резиновые сапоги и пижаму с лосями.
Добравшись до Фрипорта, они нашли специальную парковку для автотранспорта повышенных габаритов. Там уже было полно других домов на колесах, и они не без гордости отметили, что их трейлер оказался самым огромным и шикарным. Они отправили открытки Гвен и всем знакомым из библиотеки, поблагодарив их за это путешествие. Тайком от своих спутниц Диана отослала одну карточку Алану. Потом они занялись шоппингом.
Войдя в «Л.Л. Бин», Эми была потрясена, увидев нагромождения из каноэ, снегоступов и лыж. Люсинда объяснила, что раньше это был старомодный галантерейный магазин, которому удалось поймать свой звездный час. Они отыскали пижамы из плотной зеленой фланели с вышитыми на ней мордами ухмыляющихся лосей. Люсинда купила каждой по комплекту, а заодно прихватила шерстяные тапочки-носки. Диана приобрела четыре пары длинных рейтуз для прохладных канадских ночей, карманные ножи и несколько упаковок мороженой говядины.
– Снаряжение играет большую роль, – сказала она, – особенно в такой поездке.
– Ты взяла с собой энциклопедию по птицам? – спросила Люсинда.
– Забыла, – ответила Диана, и они разрешили Эми самостоятельно выбрать полевой справочник.
– Вы такие предусмотрительные, – сказала Эми, сияя глазами и толкая коляску с Джулией к кассам.
В полседьмого они уже готовились загрузиться на борт «Принца Шотландии». На пароме имелось ограниченное пространство под высокие автомобили, поэтому они прибыли заранее. Перед тем как въехать на палубу, им еще предстояло показать билеты и доказательства американского гражданства. Паспорт был только у Люсинды. У Дианы, Джулии и Эми были свидетельства о рождении, и, взяв все документы, чтобы передать их таможеннику, Диана почувствовала укол в груди: неустанно заботясь о Джулии, она никогда не выезжала за границу. Она никогда не задумывалась над тем, чтобы оформить паспорт. Она лишала себя слишком многого.
– Что стряслось, милочка? – спросила Люсинда, уловив ее понурый взгляд.
– Ничего, мам, – ответила Диана, взяв мать за руку. – Я думала о том, как здорово путешествовать всем вместе.
– Я так признательна, – сказала Люсинда, – за то, что ты организовала все это для меня.
– Я тоже так думала, – призналась Диана, скользя взором вдоль заката над гаванью Портленда, в лучах которого кирпичные сооружения причала отсвечивали теплым розовым цветом. – Я думала, что эта поездка в основном для тебя и Джулии, и, возможно, Эми. Ты вышла на пенсию, и я хотела, чтобы Джулия посмотрела мир… Но сейчас я понимаю, что эта поездка и для меня.
– Но ты тоже смотришь на мир, – сказала Люсинда, помогая Диане справиться с потоком эмоций. – Вы обе открываете для себя новый мир.
Улыбнувшись матери, Диана кивнула. Девочки возились у заднего окна, стараясь показать Ориону пуделя в трейлере, стоявшем за ними.
– Это самая замечательная часть материнства, – сказала Люсинда, похлопывая Диану по руке. – Дети заводят нас туда, куда мы сами никогда бы не попали.
– Спасибо, мам, – сказала Диана, заключив Люсинду в крепкие объятия. В глубине души она по-прежнему помнила слова Алана, о том, что он будет ждать ее возвращения. Одиннадцать долгих лет она не позволяла себе любить, но почему-то, все больше удаляясь на север, она глубже ощущала происходившие внутри перемены. Сердце Дианы открывалось навстречу давно забытому чувству.
Им выпала удача плыть ночью! Это было нечто невероятное. Эми впервые очутилась на всамделишном корабле, «Шотландском Принце». Он представлял собой судно вместимостью в полторы тысячи пассажиров – наполовину паром, наполовину круизный лайнер. На нем было казино и кабаре, кинотеатр и бинго. И даже отдельные каюты для вип-персон! Животным отводились специальные загоны. Если это не было жизнью на широкую ногу, то Эми не знала, что и думать.
– Тут как на «Королеве Елизавете»? – спросила она Диану.
– Может быть, масштаб чуть поменьше, – ответила Диана.
Они стояли у поручней, наблюдая за удалявшимся от них городом под названием Портленд. На море было спокойно, в воздухе витала свежесть. Эми помахала людям на пристани. Она жалела, что у нее не оказалось с собой платочка, чтобы все выглядело, как в кино. Единственным недостатком этого путешествия было отсутствие ее мамы и доктора Макинтоша.
Они поужинали в ресторане, где на эстраде дама распевала песни из бродвейских мюзиклов. Потом настало время идти на боковую. В своей каюте они обнаружили четыре койки, расположенные одна над другой. Диана заняла нижние на пару с Джулией, поэтому Эми с Люсиндой пришлось забраться наверх. Все четверо надели «лосиные пижамы».
– Спокойной ночи, – пожелали они друг другу.
– Приятных снов.
– Выспись хорошенько, – сказала Люсинда, протянув через узкое пространство руку, чтобы дотронуться до пальцев Эми. Внизу Диана пела Джулии колыбельную, а Джулия так сладко посапывала, будто ей еще никогда не доводилось испытывать подобного блаженства. Корабль, словно большая люлька, укачивал их, рассекая водную гладь на пути к Канаде.
Эми ощущала присутствие отца. Раньше она не бывала на море, и теперь ей казалось, что именно такую жизнь любил ее отец. Волны шлепали о корпус корабля, звоном колокольчиков разносясь по его палубам. Она чувствовала, как судно вздымалось и медленно оседало; оно двигалось в ритме ее дыхания и ударов ее сердца. Сейчас ее папа, а точнее его останки и катер, принадлежал морю, но его душа всегда жила в самой Эми.
– Спокойной ночи, папа, – прошептала Эми, обхватив себя руками.
