Текст книги "Темная луна (ЛП)"

Автор книги: Лори Хэндленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава 19

Ник иронично покосился на меня и снова переключился на судмедэксперта:

– Вы же сможете взять оттуда образец ДНК, правда?

– Несомненно.

Доктор Уочри пошел к своей сумке, сменил перчатки и достал тампоны и другие необходимые предметы. Воцарилась тишина, нарушаемая только шорохом перчаток и клацаньем инструментов.

– Что произошло? – прошептала я.

– Убийство.

– Укус. Это просто странно.

Ник поднял бровь.

– Сказала та, кому точно не стоило бы бросаться камнями.

Я поджала губы. Если он намерен продолжать ерничать, я уеду. Как только меня кто-нибудь подвезет. Можно перекинуться в волка и добежать обратно до города, но какой в этом смысл, если идти мне некуда и никаких срочных дел нет?

– Таких случаев, как этот, полно, – продолжил Ник. – Не только при защите, когда жертва кусает убийцу, но и при нападении, когда атакующему нравится причинять боль, держать все под контролем или помечать жертву как свою.

– Полагаю, мы не можем ожидать нормального поведения от убийцы.

– Или от кого угодно еще, если уж на то пошло.

Я сжала кулаки, но смогла сдержаться и не огрызнуться. Я так собой гордилась.

– След от укуса поможет тебе поймать парня, верно?

Ник пожал плечами:

– След от укуса чаще используют для обвинения, а не для задержания. – Отвечая на мой хмурый взгляд, он дополнил: – Чтобы найти соответствие этому укусу, нам придется проверить слепки зубов каждого жителя Фэрхейвена. И если преступник не отсюда или никогда не был у стоматолога…

– Мы не получим ничего, кроме бесполезной информации, – закончила я.

– Да. С другой стороны, как только подозреваемый окажется за решеткой, след можно использовать для предъявления обвинения. Может быть, преступника даже признают виновным.

– Никогда раньше не имел дела с уликой в виде следа от укуса, – пробормотал доктор Уочри, продолжая работать. – Но у меня есть знакомый судебный стоматолог из Мэдисона. Мы обсуждали, как лучше всего зафиксировать улику. Фотографии. Замеры.

– А не лучше ли привезти его сюда? – тут же спросил Ник.

– Отрезок времени для взятия слюны на ДНК-тест очень короткий. Кроме того, если тело оставить слишком надолго, кожа на трупе начнёт смещаться. Сдвигать ткань под собой, изменять структуру плоти.

Я подавила рвотный позыв. В конце концов, я учёный. Видала вещи и похуже трупа. Припоминаете Билли?

– С такими уликами чем быстрее, тем лучше, – продолжил доктор Уочри. – Но я позвоню ему и попрошу помощи. Стоматология очень точная наука.

– Было бы замечательно, – сказал Ник. – Полагаю, судебный дантист в здешних краях птица редкая.

– Он единственный, кого можно найти. – Доктор Уочри поднялся на ноги. – Думаю, транспорт уже скоро должен прибыть. Мне нужно отвезти пробы в клинику.

– Мы дождемся. – Ник помог доктору упаковать фонари и инструменты, а затем проводил его до машины.

Он вернулся, прижимая к уху телефон. Я на секунду задумалась, где Ник его достал, учитывая, что его сотовый взорвался вместе с моим в Монтане, потом решила – не важно где. По крайней мере у нас есть хоть одно средство связи.

Ник сбросил вызов.

– Помощника шерифа все еще нет.

Повисла тишина, напряженная из-за слов, которые никто из нас не хотел произносить. Или не хотела только я. У Ника, похоже, такой проблемы не было.

– Почему ты мне не сказала?

– А что толку?

– Я любил тебя.

Прошедшее время. Неудивительно. Он не говорил о любви, пока не узнал о моем «недостатке». А теперь меня просто поразило, что он не заявил о своей вечной ненависти и не вышиб мне мозги серебром. Если оно у него было. Я глянула на пистолет в кобуре Ника и задумалась.

– Элиза? – Мы смотрели друг другу в глаза, пока Ник не перевел взгляд на деревья. – Что произошло?

– Эдвард тебе не рассказал?

– Демоны, нацисты, неизлечимая жажда крови. Думаю, он пытался меня напугать.

– И как, удалось?

– Достаточно, чтобы я зарядил свой пистолет серебряными пулями, которые он мне дал.

Ну что ж, хоть на один вопрос ответ есть.

– Я не такая как другие. – Не знаю, почему, но меня так и подмывало это подчеркнуть.

– Ты никогда не убивала невинных людей?

Я тяжело сглотнула.

– Этого я не говорила.

И больше ничего не скажу. Если бы Эдвард все ему рассказал, Ник арестовал бы меня или по крайней мере попытался. Уверена, шеф решил, что достаточно будет показать Нику мою сущность, и он навсегда исчезнет из моей жизни. Эдвард, без сомнения, был прав.

– Вокруг целый мир, о котором никто не знает, – тихо произнес Ник.

– Это и есть работа ягер-зухеров: заботиться о том, чтобы один мир продолжал существовать отдельно от другого.

Сорок восемь часов назад Ник не верил в магию, силу, сверхъестественное. Если увидеть своими глазами, веришь быстрее.

Ник вдруг выругался. Я шагнула вперед, встав между ним и деревьями. Не важно, что все твердили: «Это обычное убийство, никаких оборотней, ничего странного, просто убийца» – я все еще дергалась.

Что-то здесь не так. Кто-то был на поляне. Или, может, как сказал Дэмьен, что-то надвигалось. Как всегда.

– Что ты делаешь? – спросил Ник.

– Что ты увидел?

– Свою собственную глупость. – Ник уставился на меня с пытливым выражением, которое не до конца скрывало проглядывающий страх. – Я не надел презерватив. Что это означает? Щенков? Волчат?

Я покачала головой.

– Я не могу.

Он схватил меня за руки и с силой встряхнул.

– Сможешь. Скажи мне. Я имею право знать.

– Сейчас же. Отпусти. Меня, – тихо потребовала я, приготовившись освободиться силой, если он этого не сделает. Я не терпела рукоприкладства.

Ник послушался, оттолкнув меня так, что без волчьих рефлексов я бы упала. Пальцы сжались в кулаки, но я не поддалась на провокацию. Нужно дать Нику передышку, хоть ненадолго.

– Я не имела в виду, что не расскажу, а хотела дать понять, что не могу иметь детей.

– Поясни.

– Я бы так и сделала, если бы ты не начал распускать руки. Тебя теперь  это заводит?

– Ты знаешь, что меня заводит. Или, по крайней мере, заводило, пока я не узнал, что  она не человек.

Ник говорил холодно и безразлично. Я вспомнила наши общие мечты: забор из штакетника, малыши, жизнь.

Мечтает ли он об этом до сих пор? Мечтает ли иметь все это со мной?

Сомневаюсь. Тем не менее я задолжала ему объяснение.

– Межвидовое скрещивание невозможно.

–  Межвидовое? – скривился Ник.

– Я не человек и не волк. Я и то и другое.

– Прекрасно. Гора с плеч свалилась. Я не обрасту мехом из-за того, что мы обменялись слюной и другими телесными жидкостями?

– А еще красочней нельзя? – сухо и чопорно заметила я. Снежная королева вернулась. Я по ней вроде как соскучилась.

– Можно, – огрызнулся он.

Надо бы просто ответить на его вопросы, а потом оставить «напарника» в лесу. Он не будет возражать.

– Ликантропия – это вирус, передающийся только через слюну только в волчьем обличии. Ты не можешь ее от меня подхватить. Только если я тебя укушу.

– Прекрасно, – повторил он.

– И просто чтобы ты не волновался: так как оборотни могут излечиться от всего, кроме серебра, о венерических заболеваниях можешь не беспокоиться.

– Ничего себе, деталь, о которой я и вовсе позабыл среди всего прочего.

            Неужели я когда-то считала его забавным и умным? Даже не верится.

– Твои приятели свалили из города, – проворчал он. – Почему ты до сих пор здесь?

– Последний вор убирает двор. – Я указала на шерифа, и тут же замерла.

– Ну, здесь нет ничего сверхъестественного, так что можешь проваливать. – Ник повернулся и увидел то же, что и я.

Тело шерифа исчезло.

Глава 20

– Ну и ну, – пробормотала я, уставившись на траву, где несколькими минутами ранее лежало тело.

Земля все так же была темна от крови. В противном случае я бы решила, что у нас коллективная галлюцинация и никакого мертвого шерифа никогда не было.

– Где? Что? – Ник вскинул пистолет и медленно повернулся вокруг своей оси, обшаривая взглядом лес. – Кто?

– Никого нет, – сказала я.

– Но… – Он обошёл поляну и даже углубился на несколько шагов в лес. – Следов перетаскивания нет. Я ничего не слышал.

Ник все еще судил по человеческим меркам. Едва ли я могла его в этом винить.

– Это потому, что никто его не утаскивал.

– Они должны были…

– Нет, не должны.

Моя настойчивость наконец-то пробилась сквозь его замешательство. Он убрал пистолет.

– Что случилось?

– Понятия не имею, но, думаю, что-то сверхъестественное. Можно твой телефон?

Агент таращился на пустой клочок земли, словно тело могло материализоваться столь же чудесным образом, каким исчезло. Увы, этого не случилось.

– Ник? – поторопила я. – Телефон?

Он передал мне трубку и снова уставился в землю.

Я набрала номер Эдварда, попала на голосовую почту, оставила сообщение.

– Позвоните мне по… – я нахмурилась и щелкнула пальцами у Ника перед носом. – Номер?

Он назвал цифры по памяти, и я повторила их в трубку, затем позвонила Джесси и ввела ее в курс дела.

– Полагаю, это объясняет, куда делись трупы, – отозвалась она.

– И куда же?

Ответом было молчание.

– Ну, может, и не объясняет, но… Черт, я не знаю.

– Вы вернетесь? – спросила я.

– Не можем. По словам властей, с которыми я разговаривала в Миннесоте, у них крупные неприятности с волками, и разобраться с этим можем только мы, если понимаешь, о чем я.

– А Ли и Дэмьен?

– В Вашингтоне тоже серьезные дела творятся. У сладкой парочки работы невпроворот.

– Черт, как будто сейчас полнолуние. – Я взглянула на небо, где дрожал серебряный диск – немного асимметричный, пока не совсем круглый. Странно.

– Ты звонила Эдварду? – спросила Джесси.

– Голосовая почта.

– Естественно.

– И что мне делать?

– Разберись. Ты же ягер-зухер.

– Не совсем. Мне никогда не приходилось вести дело.

– Теперь придется. Просто импровизируй.

– Импровизация не в моем духе.

– Так изменись. – Джесси повесила трубку.

– Черт, – проворчала я.

– Что она сказала?

– «Импровизируй»…

– Черт, – повторил Ник.

– Ага.

– Пожалуй, позвоню судмедэксперту, – решил Ник. – Скажу, чтобы отозвал труповозку.

Хотя понятия не имею, как объяснить пропажу тела.

Я передала Нику телефон и уставилась на пропитанную кровью землю, не зная, с чего начать.

Спустя несколько минут Ник ко мне присоединился.

– Что ты им сказал? – спросила я.

– Правду.

– Что?!

– Не всю правду. Успокойся. Я сказал, что труп исчез. Поскольку в городке словно поветрие, доктор не удивился.

Над поляной повисла тишина, нарушаемая только ночными шорохами.

– Думаю, ты можешь уезжать, – сказала я. – Здесь нет ничего обычного.

– Нет.

Я удивленно вскинула голову.

– Зачем тебе оставаться?

– Я не уйду с места преступления, даже если труп его покинул. У нас в ФБР так не делается.

– И как часто вы в ФБР сталкиваетесь с пропажей тел?

– Не имеет значения.

– Нельзя рассказывать федералам, что здесь происходит.

– Нет, черт возьми. А то окажусь первым на очереди в палату с мягкими стенами.

Если честно, мне хотелось, чтобы Ник остался. Я понятия не имела, что делать. Не то чтобы он лучше меня мог разузнать, каким образом тело – или десять – растворилось в воздухе, но хотя бы имел раньше дело со смертью. Однако нужно прояснить кое-какие вопросы, прежде чем мы начнем работать вместе.

– Мы не можем…

– Больше заниматься сексом? – резко договорил он. – Я уже и сам понял, Элиза.

– Я собиралась сказать «продолжать цепляться друг к другу», но и это тоже.

Я ни за что не смогла бы продолжать связь с мужчиной, находившим меня омерзительной – особенно если сама все еще его любила. Может, я и жалкая, но не дура.

– Отлично. – Он выпятил подбородок.

– Мы будем работать вместе. – Я протянула руку. – Но больше ничего.

Он несколько секунд смотрел на мою ладонь, затем резко развернулся и зашагал в сторону деревьев.

– Я приму это как «да», – прокричала я ему вслед.

          * * * * *

Поездка назад в Фэрхейвен прошла в абсолютной тишине. Мы добрались до города примерно в три часа ночи.

– Похоже, помощник шерифа вернулся, – проворчал Ник, глядя на сверкающий всеми огнями полицейский участок.

– Наверное, мы должны ему сообщить, что его повысили, – сказала я.

– М-м-м. Он не обрадуется.

– Почему нет? – Я прошлась взглядом по тихой мирной улице. – Кажется, в Фэрхейвене неплохо быть шерифом.

–  Было неплохо.

– Он полицейский. И выполнит свою работу.

– Не сомневаюсь, что выполнит. Но маленькие города обычно нанимают отставных служителей порядка – стариков, которым не нужна лишняя возня.

– О, – протянула я, понимая, почему Бэзил, возможно, не придет в восторг, узнав о своем внезапном повышении до шерифа городка, где творится черт знает что.

Ник остановил машину и заглушил двигатель.

– Вряд ли нам стоит рассказывать ему, что происходит на самом деле, —вернулась я к насущному вопросу.

– Мы ведь и сами не знаем.

– Ну так тем более. Вот только оборотни, исчезающие тела... Давай просто оставим это при себе, ладно?

– А если мы просто расскажем ему, что нам известно? Как бы мало это ни было.

– Правило номер один, – процитировала я. – Гражданскому населению правду не выдавать. Они впадают в панику, а затем зовут прессу. «Нэшнл инкуайрер» [9]9
  «Нэшнл инкуайрер» (англ. The National Enquirer) – еженедельный журнал формата таблоид. Специализируется на публикации сенсационных новостей для неискушенного обывателя. Провозглашенная изданием цель – печатать истории, которые читатели не найдут в «обычной прессе». Как правило, продается в супермаркетах. Издается компанией American Media, Inc., шт. Флорида. Основан в 1926. Тираж более 2 млн. экз.


[Закрыть] сейчас стал бы настоящей занозой в заднице.

– Да уж.

Я вышла из машины. Ник последовал за мной, и мы вместе поднялись по ступенькам в участок.

– Но мне не нравится держать официальные органы в неведении. Парень должен знать, с чем имеет дело.

Стоило мне потянуться к двери, как она тут же открылась, и я едва не врезалась в выросшего на пороге мужчину. Он не был старым. Ему как минимум уже исполнился двадцать один год, раз он работал помощником шерифа, но выглядел Бэзил Мур намного моложе. Длинные темно-русые волосы собраны в конский хвост. Высокие резкие скулы, яркие зелёные глаза. Он мог бы стать моделью, если бы не рассекавший правую щеку шрам. Как жаль.

С другой стороны, рубец придавал ему вид современного пирата. Изъян, казалось, только подчеркнул изначальную идеальную внешность.

– Помощник шерифа. – Я выпрямилась. – Я Элиза Хановер. Это Доминик Франклин.

– ФБР, – уточнил Ник, протягивая руку, таким образом сделав агентом и меня.

Я не стала поправлять. Если Бэзил будет считать меня федералом, это избавит от вопросов о том, кто же я на самом деле.

– Еще ФБР? – спросил Бэзил, пожав Нику руку и кивнув мне.

– Еще? – спросил Ник.

– Высокая девица и индеец, – скривился он. – Слишком, черт возьми, дружелюбная, как по мне. О чем она, дьявол ее побери, думает? – Я припомнила, как Уилл описал Бэзила: «не фанат индейцев». Слышала, что подобные люди существуют, но всерьез в это не верила. Бэзил продолжал говорить замечательным баритоном, который был бы приятным, не будь его обладатель таким расистом: – Они тоже из ФБР. За каким дьяволом правительству нанимать краснокожего, понятия не имею.

Ник посмотрел на меня, и я пожала плечами. Меня не удивило, что Джесси, Уилл и, скорее всего, Эдвард тоже представились агентами ФБР. Мы постоянно врали, поэтому могли делать свою работу, отвечая на минимум вопросов.

Кроме того, наша обычная ложь: «Мы из ДПР, у вас тут бешенство», и так далее, и тому подобное – не сработала бы в Фэрхейвене. Здесь никаких волков не было.

– Да, ну… – Ник откашлялся. – Уилл и Джесси обнаружили шерифа Стивенсона.

– Уж надеюсь, так как я точно указал им, куда он пошел.

– Вы не сказали, что они найдут его мертвым.

Бэзил моргнул.

– Мертвым?

– То есть «не живым», – подсказала я.

Ник бросил на меня уничижающий взгляд, и я умолкла.

– Полагаю, теперь шериф вы? – продолжил Ник. – Где вы были? Я звонил не переставая с тех самых пор, как наши сотрудники обнаружили тело.

– Я разговаривал с местными. Они расстроены. Люди пропадают, и соседи начинают шептаться о черной магии, дьяволопоклонничестве, ведьмах. – Бэзил прищурился. – Думаете, в Фэрхейвене происходит нечто в этом роде?

– Ничего подобного, – проворчала я.

– Мне нужно прихватить доктора Уочри и ехать с ним на место преступления? – спросил Бэзил.

– Доктор там уже побывал. Он успел осмотреть тело до… – Ник замолчал, и Бэзил вздохнул.

– Снова пропажа?

– Боюсь, что так.

– И опять никто не видел похитителя?

– В одно мгновение тело было там, – сказала я, – а в следующее – фьють.

Ник бросил на меня взгляд исподлобья, но я притворилась, что ничего не заметила. Люди слышат то, что хотят услышать, и Бэзил от остальных ничем не отличался.

– Хотел бы я знать, кто этот псих, и как он ухитряется так красть тела, что никто его не видит.

– Угу, – согласилась я.

– Что шериф Стивенсон там делал? – спросил Ник.

– Поступило сообщение об осквернении могилы. Бывает иногда, то тут, то там. Как правило, детвора.

– Часто такое в последнее время случалось?

– Не чаще обычного.

– А как часто, по-вашему, «обычно»?

– Время от времени. Несколько раз в год или около того.

– Хм-м, – протянул Ник.

Я понимала его беспокойство. Любые странности, особенно касающиеся смерти, были основанием для расследования – и в его мире, и в моем.

– Не заметил никаких могил. А ты? – спросил Ник.

Я покачала головой.

– Могилы разбросаны по всему лесу, – ответил Бэзил. – В прежние времена народ хоронил своих мертвецов там, где они падали замертво.

– Верно, – подтвердила я.

– А эта могила? – поторопил Ник. – Чья она? Кто позвонил и сообщил, что прах усопшего потревожили?

Бэзил пожал плечами.

– Не я принимал звонок, но, судя по району, это на ферме Андерсона. Придётся глянуть на схемы расположения земельных участков, чтобы сказать наверняка.

– Я также хотел бы взглянуть на отчеты, – добавил Ник.

– Отчеты?

– По осквернениям могил. Просто направьте меня в нужную сторону.

– Не думаю, что шериф писал отчеты о таких мелочах.

Я понимала замешательство Бэзила. Хотя убийства случались редко, шалости творились сплошь и рядом. Скучающие подростки часто выпивали в лесу, в тупичках, на нехоженых тропках, а потом попадали в неприятности.

До недавнего времени небольшое гробокопательство было, наверное, самым большим развлечением, возможным в Фэрхейвене.

– Полагаю, это означает, что вы, федералы, заберете дело, – тихо произнес Бэзил.

Мы с Ником переглянулись.

– Да, – кивнула я. – Именно так.

Глава 21

– Давай перегруппируемся. – Ник вышел из полицейского участка и зашагал к нашему коттеджу. Дверь была не заперта. На кухонном столе лежали записка и ключ.

«Не забудь поговорить с Корой Копвей», – прочитала я слова, написанные, видимо, четким почерком Уилла. Кадотт также нарисовал, как добраться до ее жилища.

– Кто такая Кора Копвей? – спросил Ник.

– Знахарка оджибве.

– И зачем тебе с ней разговаривать?

– Помнишь тот амулет, который мы нашли в Монтане?

Что напомнило мне…

Я выбежала из кухни и понеслась в спальню, достала фигурку из спортивных штанов и вернулась, сжимая ее в кулаке.

Ник сидел за столом, делая записи в бог весть откуда взявшемся блокноте. Он даже не поднял взгляд, когда я вошла.

– И что там с ним?

Я быстро пересказала, что произошло с тех пор, как у меня появился тотем, а также мысли Уилла о необходимости пообщаться с Корой. По крайней мере Ник перестал писать.

– Ты стала сильнее?

– Да.

– И не знаешь, почему?

– Нет.

Он встал.

– Поехали, поговорим с ней.

Я посмотрела на часы. Почти четыре утра.

– Не рановато ли для посещений?

– Ты сказала, что она старая – значит уже встала.

Так как он уже пошел к двери, я поторопилась следом.

На востоке еще даже не забрезжили первые проблески рассвета, когда Ник припарковался перед небольшим коттеджем в нескольких километрах от Фэрхейвена. Однако окна светились, и когда мы вышли из машины, дверь открылась. На пороге стояла красивая молодая женщина, которая словно ждала нашего приезда.

Кожа у нее была оливковая, а не оттенка корицы, как у Уилла, но волосы, струившиеся черной рекой до талии, были такими же темными. Черные глаза с густыми ресницами смотрели на нас с любопытством, но она не произнесла ни слова, просто ждала. Вот тебе и элегантное старение: древняя знахарка Уилла выглядела ни днем старше двадцати пяти.

– Мы бы хотели поговорить с Корой Копвей, – сказала я.

– Моя бабушка на прошлой неделе отправилась к праотцам.

Черт. Если Кора мертва, мы в полной заднице.

– Примите соболезнования. Уилл Кадотт сказал, что она могла бы нам помочь.

– Профессор! – На лице незнакомки расцвело выражение чистого удовольствия. – Бабушка часто о нем рассказывала. Он с вами не приехал?

– Его вызвали по делу.

Мы постояли молча: она – на крыльце, мы с Ником – во дворе.

– Что ж… – начала я.

– Вы не возражаете, если мы взглянем на кое-какие книги вашей бабушки? – спросил Ник.

– Нет, конечно. Она была бы счастлива помочь друзьям профессора Кадотта.

Женщина шире распахнула дверь. Когда она пошевелилась, послышался звук, похожий на тихий перезвон колокольчиков. Ее руки обвивали золотые браслеты, в волосах запутались сережки из красного, синего и желтого бисера. Их цвета перекликались с юбкой по щиколотки и крестьянской блузкой в оборках. Я заметила блеск браслета на ее лодыжке и нескольких колец на пальцах босых ног.

– Я Лидия.

– Элиза Хановер, – ответила я. – А это Ник Франклин.

Она кивнула, приветствуя нас обоих.

Домик был красивый, полный индейской живописи и скульптур. В основном животные: медведь, лось, птицы, койоты и, конечно же, волки.

На одном столе лежали высушенные кости и нечто похожее на зубы. Комнату украшали свечи всех форм, размеров и цветов. На каждом столе стояли керамические чаши: в одних содержались порошки, в других – что-то непонятное.

Я учуяла свежескошенную траву, сандаловое дерево и свежевыпавший снег в морозную зимнюю ночь. Мне это напомнило Монтану в полнолуние, и впервые в жизни меня уколола тоска по тамошнему захолустью.

Вдоль стен тянулись книжные полки, до самого потолка заставленные томами с корешками всех цветов радуги. Стопки книг также громоздились на столах и полу, некоторые пристроились на мебели оттенков земли и закатного неба: коричневато-красного, песочного, лазурного, желтовато-красного.

– Красота какая, – выдохнула я.

– Спасибо. – Лидия вошла в комнату следом за мной. – Бабушка оставила дом мне, за что большое ей спасибо. Ее смерть – большая утрата для общины оджибве.

– Уилл сказал, что она была довольно знающей.

– Очень. Она обучала меня, но еще так много надо узнать.

А вот это хорошие новости. Может, у нас все не так уж плохо.

– Нас интересует информация о шаманских тотемах с мистической силой, – сказала я.

– Какого рода силой?

– Превращающей тело.

Её взгляд стал пронзительным.

– В кого?

– В волка.

– Вендиго, – прошептала она, и одна из свечей зашипела и погасла, оставив лишь струйку дыма.

– Ненавижу, когда это происходит, – пробормотала я.

Лидия чиркнула спичкой и снова подожгла фитилёк. Пламя загорелось ровно и уверенно.

– Что такое вендиго? – спросил Ник.

– Великий Каннибал, – ответила Лидия. – Оборотень оджибве.

Ник, кашлянув, отвернулся так, чтобы Лидия не могла его видеть, затем показал на свои зубы.

Я нахмурилась, размышляя. На единственной жертве, которую мы видели, был след укуса. Но от человеческих зубов, не волчьих. И мясо не съели.

А что насчет тех, кого так и не нашли? Кто знает, а вдруг на них обнаружились бы следы укусов или выхваченные куски плоти – трудно сказать, не имея тел. Есть над чем задуматься.

Я покачала головой, показывая, что пока нам лучше придержать эту информацию при себе. Мы здесь для того, чтобы обсудить талисман, а не исчезновения.

– Итак, тотем… – напомнила я.

– Чтобы напитать амулет силой, требуется жертва.

– Кролик, – пробормотал Ник.

– Необычный выбор, – сказала Лидия. – Но кровь есть кровь. Из чего сделан тотем?

– Пластмассовый, – выпалил Ник, прежде чем я успела показать вещицу.

Он был прав, осторожничая. Фигурка – это улика, правда, пока не слишком ясно, о чем именно она свидетельствует. Но показывать тотем всем, как новорожденного младенца, возможно, неправильно.

– Тоже необычно, – продолжила Лидия. – Но бабушка всегда говорила, что важен не сосуд, а магия. Заключенная в пластмассе сила – вот что имеет значение. Заклинание, правильно произнесенное шаманом, способно сделать проводником что угодно. Однако людей с такого рода силой осталось немного.

– А Кора могла бы это сделать? – спросил Ник.

Лидия бросила быстрый взгляд в его сторону.

– Не будь она мертва.

Ник согласно кивнул, прежде чем спросить:

– Полагаю, вы не знаете больше никого, равного Коре по способностям?

– Нет, но могу поспрашивать.

– Был бы вам признателен. – Ник вынул из кармана визитку и протянул Лидии. – Можете связаться с нами по этому номеру.

Я взглянула на книги.

– Здесь есть издания по шаманской трансформации?

– Я таких не видела, но это не значит, что их там нет. Поищите сами, не стесняйтесь.

– Я гляну. – Ник двинулся к ближайшей стопке.

В комнате воцарилось молчание. Мы с Лидией улыбнулись и отвели друг от друга взгляды. Что теперь?

У меня всегда плохо получалось заводить друзей. Превращение в оборотня и ссылка в уединенную лабораторию в Монтане этот навык не улучшили.

Подойдя к окну, я выглянула наружу. Лес подступал к самому коттеджу. Большинство людей испытали бы клаустрофобию, но меня деревья успокаивали: одновременно и убежище, и уединение.

– Прошу прощения. – Лидия подошла ко мне. – Мне сложно сходиться с людьми – слишком много времени провожу наедине только с собой и книгами.

Она считает себя чудаковатой. Ее неуверенность в себе не уступала моей.

– У меня та же проблема, – призналась я.

Взгляд уловил какую-то тень. Что-то кралось по двору, низко прижавшись к земле. Что-то пушистое, с ушами и хвостом.

– Вы это видели? – спросила я.

– Что?

– Там. – Я указала направление. – Волк.

– Здесь волков нет. Наверное, койот.

Тень казалась чертовски большой для койота, но с тенями ведь всегда так.

– Вы никогда не видели здесь волков?

– С тех пор, как переехала, нет. Хотя койотов видела. Множество.

А там, где много одних, других не бывает. Волки еще стерпели бы на своей территории лис, но койотов – никогда. Очередная маленькая загадка природы.

– Слышала, здесь и ворон немало, – заметила я. – Они обычно держатся вблизи волков.

– Я что-то читала об этом в легендах чиппева.

Чиппева – это ошибочное написание оджибве, допущенное правительством в соглашениях и других официальных документах. Ошибка вошла в широкое употребление.

– Я имела в виду оджибве, – быстро исправилась Лидия. – Автор постоянно использовал термин «легенда чиппева». Не могу его из головы выбросить.

Она шлепнула себя по лбу.

Вторая тень прошмыгнула вдоль безмятежных границ леса, отвлекая меня.

Позади нас вырос Ник:

– Что там такого интересного?

– Элизе показалось, что она увидела волка.

Он несколько секунд всматривался в окно. Я задержала дыхание. Хотела ли я, чтобы он увидел волка или нет?

– Ничего, – пробормотал он.

– Наверное, койот, – повторила Лидия.

Я шарахалась от теней? Возможно. В моем мире тени часто обретали реальность.

– Нам пора, – сказал Ник.

– Нашли что-нибудь полезное в бабушкиных книгах?

– Нет. Однако благодарю, что позволили взглянуть.

– Рада была познакомиться. – Лидия проводила нас до двери. – Возвращайтесь в любое время.

Я вышла наружу и принюхалась, но ветер дул в сторону леса – так я ничего не могла учуять, кроме травы, деревьев да нескольких белок.

Солнце еще только выглядывало из-за горизонта. Оборотни, в основном, существуют от заката до рассвета. Тем не менее точное время восхода солнца трудно определить без календаря.

– Что случилось? – спросил Ник, когда мы сели в машину и уехали.

Я указала пальцем в небо.

– Рассвет слишком близок для кого-либо, кроме койотов. Или настоящих волков.

– Хорошо, – пожал плечами Ник.

– Но опять же, может быть, и нет.

– Потому что?..

– Вендиго перекидывается в любое время, когда захочет, в любую форму, которую сочтет подходящей. К счастью, он мертв.

Благодаря Дэмьену и Ли.

– А другого не может быть? – Веселенькая мысль, однако…

– Нет. Или по крайней мере не сейчас. Вендиго создают между урожайной луной и охотничьей.

– Не понимаю, – заметил Ник.

– Урожайная луна в сентябре, охотничья – в октябре. А так как сейчас ноябрь, мы приближаемся к бобровой или морозной луне.

– Где ты этого набралась?

– Из книг. У индейцев есть названия для каждого полнолуния. В ноябре замерзали болота, и бобры начинали везде бродить. Люди ставили капканы и шили зимние одеяла из невыделанных шкур.

– Вроде календаря – способ отмечать время по луне.

– Верно. Но я не помню, чтобы читала что-нибудь о бобровой луне и исчезновении тел.

– Надо поговорить с Уиллом. – Я протянула руку. – Мобильник?

– Это достоверная штука? Воздействие луны…

– На оборотней? – перебила я. – О да.

– Хорошо. – Он передал мне телефон. – Итак, никаких вендиго. Но след того укуса на трупе меня беспокоит.

– Меня тоже. Думаю, нам следует побеседовать с судмедэкспертом.

Ник крепче сжал руль.

– Согласен.