Текст книги "Смайли (ЛП)"

Автор книги: Лорен Донер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Она покачала головой:

– Нет. Это конец. Для начала он солгал мне о том, почему мы приехали в этот отель, а потом и вовсе стал полным придурком. Насчет него ты была права.

– В какой части? Той, где он эгоистичный сукин сын – или где он просто потребитель?

Вэнни нахмурилась.

– Тогда продолжаю. Он просит тебя выйти за него замуж, и сразу же перестает к тебе прикасаться. У вас с ним не было секса уже четыре месяца.

– Он боялся, что это может плохо отразиться на его репутации. Я его понимаю. Когда о нашей помолвке было объявлено в газетах, они заодно раздули историю о его отце. Это выглядело бы ужасно – чтобы у сына проповедника женщина задерживалась в доме допоздна. Журналисты вдруг стали страшно заинтересованы и в нем, и в его жизни.

– Все это глупо и неубедительно. Я это уже сказала, и на том стою. Что-то не так с твоим Карлом. Ты говорила, что секс с ним даже не был хорош, и он вообще редко к тебе прикасался. Похоже, он где-нибудь прячет бойфренда. Он заставил тебя согласиться на брак, и тут же к тебе охладел. Мне все в нем так и кричит , что он любит парней, и ты ему нужна только как прикрытие, чтобы это не ненароком всплыло.

Вэнни не была в этом так уверена.

– В любом случае, теперь мы с ним не поженимся. – Она нагнулась, взяла кольцо и положила его в ящик, чтобы оно не пропало. – Я его верну, как только он вернется в город.

– Расскажи мне еще о Новых Видах. Все, что ты мне успела сказать – что вы оба были под кайфом и занимались друг с другом сексом. Он того стоил, по крайней мере? Я имею в виду – ты хоть что-нибудь помнишь, да?

– Этого я никогда не забуду. Я помню все, до последнего. – Она включила воду и дала ей прогреться, потом закрыла крышку унитаза, чтобы сесть и повнимательней осмотреть ступни. Она надеялась, что нигде не порезалась. И ахнула, когда присела, хотя старалась сделать это понежнее.

– Ты в порядке?

Вэнни рассматривала свои подошвы.

– Это всего лишь синяк. Я не вижу никаких порезов или крови.

– Это не то, о чем я с тобой говорю. Он тебя поранил?

Вэнни взглянула на нее снизу:

– Нет, он не причинил мне вреда. – Она встала. – Просто слегка побаливает.

– Хорошим или плохим образом?

– Что ты хочешь этим сказать?

Бет приподняла брови и улыбнулась:

– Он оказался большим? Они все выглядят очень большими. Вот почему ты так вздрогнула, когда присела?

– Бет! – Вэнни насупилась. – Не будь такой гадкой.

– Я просто буду честной. Нужно было видеть, как ты шла. Это была не просто хромота – ты вся была немножко... кривоногая. Он хоть чуточку похож на Джастиса Норта, с этими великолепными глазами котенка?

– Нет.

– Он как Фьюри? Тот вообще из собачьих, и такой горячий! Я завидую Элли. Это было чертовски грустно – но зато похоже на сон, когда в них стреляли, и он просто ястребом налетел на нее, чтобы утащить в безопасное место. Можешь себе представить любого другого парня, который примет в себя несколько пуль, чтобы защитить женщину? Это какая-то экстремальная верность – уже до крайности.

В ее памяти всплыло лицо Смайли.

– Он не был похож ни на кого из них.

– Он был приматом? – Бет прислонилась к стене. – На кого они похожи? Я не видела ни одной картинки, где действительно можно рассмотреть их особенности.

– У него красивые глаза. – Она повернулась и вошла в душ.

– Вот дерьмо!

Бет ее напугала – и Вэнни развернулась, чуть не поскользнувшись в мокрой ванне:

– Что такое?

– Я думала, ты сказала, что он тебя нигде не поранил.

– Он этого и не сделал.

Бет шагнула в ванную комнату и схватила со столика маленькое зеркальце для макияжа. Потом подошла ближе и предложила его ей:

– Будет неплохо, если ты получила все это с Карлом – или он просто узнал, что какой-то другой парень тебя поцарапал. Проверь-ка синяки на заднице. У него большие лапы.

Вэнни схватила зеркальце и вся извернулась, стараясь рассмотреть свою попу. Синяки расположились на обеих щечках в форме ладошек.

– Это совсем не больно.

Подруга забрала у нее зеркало.

– Позволь мне угадать. Он шпилил тебя стоя, подхватив за задницу. Это требует навыка.

Ее поразило воспоминание – Смайли стоит, прижав ее спиной к внедорожнику, и его руки обхватили ее зад, в то время как он сам молотит тазом и трется об нее, где только можно.

– Я просто хочу забыть эту ночь.

Бет вернула зеркальце на туалетный столик и села на столешницу.

– Это было твое первое «свидание на одну ночь.»

– Спасибо за напоминание. Разве ты меня не слышишь? Я хочу закончить с душем, забраться в постель и просто делать вид, что ничего этого не произошло.

– Ты не сможешь. Я слишком хорошо тебя знаю. Ты совсем не собираешься рассказывать Карлу о сексе с другим парнем, так?

Вэнни колебалась.

– Я ему многим обязана.

– Плохая идея. Он придурок, крошка. Тебя просто влекло к этому Смайли, было это наркотическим опьянением или нет. Я слушала тебя очень внимательно, поскольку была «в режиме глушения» и в столбняке, и не могла вставить ни слова. Ты должна была расстроиться сильнее.

– Я и так...

Бет притихла на время, пока Вэнни мылась под душем. Она выключила воду и схватила полотенце, чтобы обернуть им влажные волосы – и другое, чтобы вытереть тело.

– Тебе нравится Смайли.

Вэнни замешкалась и встретилась с заинтересованным взглядом подруги.

– Он был хорош.

– Секс был великолепный, не так ли?

– Это все наркотики. Ты понятия не имеешь, что они с нами сделали.

– Хочешь мне рассказать?

– На самом деле, нет.

– Ты не тот тип, чтобы предпочитать случайные связи. Между вами случилось нечто большее, чем если бы двое просто перепихнулись. Ты к нему что-то чувствуешь.

– Я чувствовала много всего, и по большей части это не было так уж хорошо. Этот наркотик ужасен. Не думаю, что после него когда-нибудь захочу иметь детей. Теперь я могу себе представить, что чувствует роженица. Мне было так плохо...

– Он был такой большой? Ты уверена, что он был приматом, а не лошадью, а?

– Заткнись. – Вэнни обернулась полотенцем и захромала из ванной комнаты в спальню, которую они делили с подругой. – Я говорю о боли, которую чувствовала, когда мы еще не... ты сама знаешь.

– Не перешли к делу? – Бет неотступно следовала за ней.

– Да, если ты хочешь использовать этот грубый термин. – Она натянула на себя ночную рубашку и забралась в постель. – Я так устала, что даже не хочу увидеть завтрашний день.

Бет присела на краешек матраса.

– Ты можешь просто отправить кольцо обратно Карлу, и стараться полностью его избегать. Вот что я тебе предлагаю.

– Я об этом как-то не думала, но спасибо. Это просто напомнило мне, что мы уже разослали приглашения на свадьбу. Я должна связаться со всеми приглашенными, и сообщить им, что все отменяется.

– Это не так уж плохо. Карл был придурком, детка. Я отчасти даже рада, что все это случилось.

Вэнни уставилась на нее.

– Я вовсе не имела в виду, что ты травилась наркотиком и занималась сексом с Новыми Видами. Карл тебе совсем не подходил. Он просто заполнил собою твой список «идеальных мужей.»

– Не знаю, был ли там хоть один.

– Он имеет стабильную работу, и он хотел детей. Он так чертовски скучен, что, сама знаешь, он ни за что «не стал бы играть в прятки со своим персоналом.»– Бет улыбнулась. – Это была адвокатская шутка. Я пытаюсь заставить тебя рассмеяться.

– В этом нет ничего смешного. Моя жизнь разрушена.

Бет покачала головой:

– Вовсе нет. Она теперь просто другая. Ты ненавидела отца Карла и все, за что его церковь выступает. Мы с тобой не смогли вынести даже пяти минут его телевизионного шоу. Он был хвастуном. Зато тебе не придется больше притворяться, что тебе нравится, когда он "является” своим прихожанам, или беспокоиться, что Карл заставит тебя присутствовать на какой-нибудь из его проповедей во время ваших визитов.

– Я уже получила возможность присутствовать на одной лично. Одного раза было более чем достаточно.

– Ну, это тоже неплохо, особенно, если после этого вы с Карлом разбежались.

Вэнни не могла с этим поспорить.

– И тебя наконец завалили.

– Это не смешно.

Бет прослезилась:

– Прости. Ты же знаешь, от стресса я лечусь юмором. – Вэнни подползла к краю кровати и сжала ей руку:

– Не смей здесь реветь – или я тоже начну!

– С тобой все в порядке? Только чушь не пори. Ненавижу, когда ты все усложняешь, и мне, в свою очередь, тоже приходится все усложнять. Я себе просто представить не могу, что тебе пришлось пережить. Мы обе избегаем слова на "И" – но это вроде того, что произошло на самом деле.

– Он тоже был под наркотиком. В нашем случае мы с ним оба стали жертвами.

– Ты уверена? Я имею в виду – откуда тебе знать, что не он подсыпал дряни в твой напиток?

– В ОНВ считают, что это сделала я.

Бет побледнела.

– Как?

– Предполагаю, что я была единственной, кто сидел рядом с ним.

– Это безумие. Ты бы никогда не накачала парня наркотиками, чтобы с ним переспать. Что они там, с ума сошли? Ты тоже была под воздействием этой дури.

– Я знаю.

– Завтра же позвоню им сама, и всех их поставлю на место.

– Не вздумай! – Ей мгновенно стало страшно. – Они уже везли меня в Хоумленд, когда я от них ускользнула.

– Как?

– Да. Я не знаю, то ли они просто собирались оказать мне медицинскую помощь, то ли меня арестовать. Кажется, Смайли мне поверил, когда я сказала, что этого не делала – но не уверена, что его парни с ним согласились. Я подслушала, как двое из них разговаривали между собой, когда я проснулась на заднем сиденье. Это страшно меня напугало.

– Мы наймем адвоката.

– Они даже не знают, кто я. Я имею в виду – я оставила свой кошелек в гостиничном номере, и просто сказала им, что меня зовут Вэнни. Комната была записана на имя Мэйбл. Это помощница Грегори. Утром я даже не могла заказать себе кофе в номер. В своей комнате я была просто гостем.

– Это хорошо. Может, нам стоит пойти в полицию и рассказать им, что случилось?

– Нет! – Вэнни была в ужасе от этой идеи. – Я просто хочу все забыть.

– Твое барахло до сих пор в гостинице. Карл хотя бы знает, что ты пропала?

– Блин... Нет. Он может устроить утром скандал, когда я не появлюсь за завтраком.

Бет слегка расслабилась и встала. Она подошла к туалетному столику и подняла свой сотовый:

– Я всегда тебя прикрою. – Потом назвала номер и прижала палец к губам, чтобы заставить Вэнни замолчать.

– Привет, Карл. Это Бет. Я просто хотела, чтобы ты знал – я забрала Вэнни и теперь она дома, со мной... – Она сделала паузу. – Она что-то съела, и заработала тяжелое пищевое отравление. Ей не хотелось тебя беспокоить, поскольку она знает, что это был важный уик-энд для твоего отца. – Она снова сделала паузу, прислушиваясь, и не отрываясь смотрела на Вэнни.

Вэнни была сама благодарность. Однако встревожилась, когда ее лучшая подруга стиснула зубы.

– Просто упакуй ее вещи и уговори кого-нибудь подбросить их завтра к нашей квартире. Теперь она спит, чтобы ее снова не стошнило. Спасибо за то, что заботишься о ее здоровье, и не слишком одержим идеей, что она может пропустить какой-то дурацкий завтрак.

Бет повесила трубку.

– Он это плохо принял? – Вэнни подозревала, что будет имено так.

– Это – официально. В общей сложности он просто мудак. Он даже не спросил, как ты себя чувствуешь, зато разглагольствовал о неких фотографиях для прессы, которые вы с ним должны были сделать за завтраком. Он сказал, что это может повредить ему и его отцу, и они будут плохо выглядеть. В конце концов я просто бросила трубку, чтобы он чувствовал себя как осел, если это вообще возможно. Ты просто увернулась от пули с этим неудачником.

Вэнни кивнула:

– Похоже, это сработает.

Она действительно хотела в это верить.

– Не смотри так грустно. Карл того не стоит. Я не думаю, что ты когда-нибудь действительно его любила. Это была просто твоя идея «семейного домика за беленьким заборчиком.»

Бет огляделась. – Теперь светлая сторона – на этом мы сэкономим кучу денег, поскольку мы с тобой уже скатились до уровня одной спальни на двоих, а я бы не потянула платить за две после того, как ты отсюда съедешь. Может, так нам удастся использовать лишние деньги, и наконец-то совершить тур на Гавайи. Было бы здорово.

– Мне так жаль, Бет.

Ее лучшая подруга сидела на соседней кровати в нескольких футах от нее.

– С какой стати? Я сама выбрала это место. Я его люблю. Здесь уютно. Мне нравится жить в одной комнате с тобой. Каждую ночь это становится похоже на летний лагерь. – Она скрестила ноги и прислонилась спиной к пушистой подушке. – Помнишь? Мы тогда могли не спать всю ночь напролет, и доводить до безумия этих консультантов и вожатых лагеря своим хихиканьем.

Настроение Вэнни стремительно улучшалось. Это были некоторые из ее самых любимых воспоминаний.

– Здесь мы не должны делить ванную с восемнадцатью другими девчонками. Я ненавидела эти походы в середине ночи, просто чтобы пописать.

– Или комариные укусы на наших задницах, когда эти кровопийцы прятались в туалете. – Они уже улыбались друг другу.

Бет заговорила первой:

– Скажи мне свой самый глубокий, темный секрет, и я скажу тебе свой.

Это была игра, в которую они привыкли играть с детства. Вэнни облизала губы и сказала первое, что пришло ей в голову:

– Мне действительно очень понравился Смайли.

– О, детка...

– Он был таким сладким, Бет. – Ее глаза наполнились слезами. – Он должен был разозлиться, считая, что я его отравила наркотиком, а он не стал. Мне было очень страшно и больно, а он заботился обо мне. У меня еще не было с ним секса, но я очень этого хотела. Я сама проявила инициативу.

– Он был горячим, правда?

Вэнни вытерла слезы.

– Очень горячим.

– Я так и знала. Он был хорош в постели?

– Лучший.

– Ты на него слегка запала?

– Наверное.

Бет легла и свернулась калачиком на боку, удерживая ее взгляд:

– Ты бы хотела увидеть его снова?

Вэнни не знала, что ответить.

– Вот и хорошо, если ты этого хочешь. Я не буду тебя судить. Ты же меня знаешь. Все это звучит восхитительно... кроме того, как вы с ним познакомились, я имею в виду.

– Не думаю, что он когда-нибудь захочет увидеть меня снова.

– Ты не можешь быть в этом уверена, если мы не попытаемся с ним связаться.

– Нет. Мне нужно забыть эту ночь и все, что произошло, и зажить своей собственной жизнью. Теперь твоя очередь. Скажи мне свой самый глубокий, темный секрет.

У нее ушло несколько долгих секунд на то, чтобы ответить:

– Я действительно ненавидела Карла.

Вэнни улыбнулась.

– Я это знала.

– В следующий раз слушай своих лучших друзей. Это все, о чем я прошу.

– По рукам.

– Спи. Я здесь, с тобой. Ты дома. И все будет хорошо.

Вэнни закрыла глаза, но все, о чем она могла сейчас думать – только о Смайли. Она надеялась, что с ним все в порядке, где бы он теперь ни был.

****

Смайли вошел в свою квартиру в мужском общежитии и запер дверь. Препарат полностью вышел из его кровеносной системы. Член больше не болел от постоянной эрекции, и свою агрессию он вымещал на боксерской груше. Тишина в его угловой квартире была абсолютной. Самец, живший с ним по-соседству, отправился в Резервацию, а тот, что жил через холл, обзавелся парой. Теперь они поселились вместе в другой части Хоумленда.

Он выхватил из холодильника охлажденный напиток, и уставился на «вишневую соду» у себя в руке. Она напомнила ему о Вэнни. Он поставил ее обратно, и вместо нее выудил бутылку с водой. Потом отпил половину и отправился на балкон.

Он даже не стал открывать дверь и выходить на улицу – просто стоял и смотрел в темноту.

Вэнни была где-то там...

К своему постоянному беспокойству за нее он относился как к какой-нибудь форме пыток. Сотовый телефон, который он забрал из Службы охраны по дороге домой, тяжело висел в кармане. Они обещали ему позвонить, если ее найдут. Но тот по-прежнему молчал, как и все его окружение.

Он положил ладонь на стекло:

– Где ты, детка?

Он отвернулся, и принялся расхаживать по ковру перед диваном. Они знали друг друга так недолго – но все, о чем он мог теперь думать, была Вэнни. Казалось, ее образ навсегда отпечатался в его мыслях. Он принял душ и переоделся, но все еще мог чувствовать на себе ее запах.

Его приветствовал негромкий стук в дверь – и он бросился к ней, в спешке откручивая замки и распахнув ее настежь. Вполне возможно, что они не захотели ему звонить, если новости были плохими. Наверное, хотят сказать ему лично... но за дверью не было дежурного офицера, там стоял кто-то другой.

– Привет, Иерихон.

– Я слышал, что произошло. Могу я войти?

Ему надоело быть в одиночестве.

– Конечно. – Он отошел в сторону. – Я в порядке.

Самец закрыл дверь и прислонился к ней спиной:

– Можешь сказать это иначе?

Это замечание его удивило:

– Препарат вышел из моей системы.

– Но мог оставить тебя с большим количеством тяжелых воспоминаний.

– Это было не так уж плохо. Я имею в виду, что помню все – и боль не имеет отношения к тому, чем все могло обернуться.

В груди Джерико что-то загрохотало:

– Мы с тобой отличаемся от остальных.

– Я не понимаю.

– Да нет, понимаешь. – Он пригнул голову. – Мы держим свои эмоции ближе к поверхности. Я их скрываю лучше, чем ты. Все твои чувства видны у тебя в глазах. Мне кажется, ты грустишь. Это для тебя необычно. Это плохо на тебя влияет. Поговори со мной.

Смайли колебался.

– Я за нее беспокоюсь.

– За женщину, которая отравила тебя наркотиком?

– Она сказала, что этого не делала.

– Команда в своем докладе утверждает иное. Ты уверен, что она не несет за это ответственности?

– Нет, – но я уверен, что она не знала, что должно было случиться потом.

– Как?

– Я видел в ее глазах страх. Шок. – Смайли взъерошил пальцами волосы и снова принялся вышагивать по ковру. Это помогло.

– Она не имела ни малейшего представления, что должно было с нами происходить.

– Возможно, не до какой степени.

Это остановило его на половине дороги:

– Что ты имеешь в виду?

– Команда уверена, что именно она дозировала оба напитка. При ней не было никаких документов. Был только ключ от номера в отеле. Ты не находишь, что это подозрительно? Люди всегда носят с собой удостоверение, особенно в человеческом баре. Кроме того, номер не был записан на ее имя, зато ее ключ-карта была зарегистрирована для комнаты, которую оплатила Церковь Вудса. Мы имеем с ними дело уже довольно давно. И они не являются нашими друзьями.

Он не стал отрицать, что доказательства могли показаться кому-то убийственными.

– Возможно, ее в это вовлекли силой или обманом, так или иначе. Просто заставили.

– Ты занимался с ней сексом и помнишь все подробности, так что могу предположить, что секс был интенсивным.

Смайли не нравилось, что разговор принял такой оборот:

– Ты веришь, что я могу чувствовать защитную связь с нею только из-за экстремальных физических реакций?

– Ты действительно угрожал членам команды применением силы, когда они попытались ее осмотреть. Ты также отказался исполнять прямые приказы Брасса, когда он готов был ударом привести ее в бессознательное состояние, чтобы потом транспортировать сюда. Ты по-настоящему хотел эту женщину.

– Потому что я был одурманен наркотиком.

– Ты утверждал, что в то время себя контролировал. В чем именно?

В нем уже вскипал гнев:

– Ты пришел сюда, чтобы спорить со мной?

– Нет. Я пришел с тобой поговорить, потому что я обеспокоен.

Смайли успокоился и плюхнулся на диван. Он поставил бутылку с водой на самый краешек стола.

– Садись, если планируешь здесь задержаться.

Джерико предпочел сесть в кресло напротив.

– Я не хочу ранить твои чувства, так что все это не было направлено против тебя лично. В том баре ты был единственным Видом, и именно поэтому стал их мишенью. Скажи мне, что ты это понимаешь.

– Я понимаю.

Джерико внимательно осмотрел его своими отсвечивающими красным карими глазами.

– Я все понимаю, – повторил Смайли. – Это могло случиться с кем угодно.

– Клыкастые сразу почувствовали бы запах наркотика в напитке.

Он стиснул руки на коленях.

– Это не твоя вина. Просто у них обоняние лучше. Это генетика.

– Почему ты об этом заговорил?

– Я думал об этом и решил, что ты отчасти можешь винить себя за то, что сделался легкой мишенью. Я пытаюсь поставить себя на твое место. Мы здесь не самые слабые Виды. Я тоже об этом думаю, иногда.

– В тебе есть ДНК гориллы. Во мне, вероятно, больше от шимпанзе.

– Они могут быть весьма порочными созданиями.

Смайли только фыркнул.

– Они такие и есть. Можем проверить. Они очень привязаны к своей территории и хорошие бойцы.

– У меня нет проблем с неадекватностью, господин главный мозгоправ.

– Отлично. Рад это слышать. У нас есть свои преимущества по сравнению с клыкастыми или кошачьими.

– Зато мы лучшие скалолазы – хотя я иногда завидую кошачьим за их способности к прыжкам.

– Не относись к этому слишком легкомысленно, – проворчал Джерико.

Смайли вздохнул:

– Мы все тут Виды. Мы семья. Я никогда не находил времени, чтобы действительно обдумать наши разногласия.

– Ты должен сделать это прямо сейчас. Мы склонны быть более эмоциональными, почти как люди. Мы быстрее привязываемся. Я буду говорить прямо, без обиняков.

– Я этого от тебя и хочу.

– Единственные женщины, с которыми ты и я занимались сексом, были собачьими или кошачьими. Они мне рассказали, что я другой, не такой как они – и бьюсь об заклад, что они то же самое говорили тебе. Нам нужно большего, чем просто секс. Речь идет о прикосновениях и чувстве особой связи, которыми мы делимся с ними во время интимных моментов. Я избегал человеческих женщин именно по этой причине. Ты, вероятно, делал то же самое.

– Я просто не встретил ни одной, которая меня бы привлекла, и при этом чувствовала бы ко мне то же самое – иначе непременно попытался бы с ней связаться.

Джерико поудобней устроился в кресле и опустил вытянутые руки перед собой:

– Наши женщины знают, когда нас от себя оттолкнуть, но люди этого не умеют. Я прочитал отчет, Смайли. Ты ухаживал за этой женщиной, и она тебе это позволила. Могу себе только представить, как это на тебя повлияло – но, вероятно, это было довольно мощно. Это, помноженное на эффект «препарата размножения», может создать проблему.

– Ты совсем потерял меня.

– Ты слишком обеспокоен неправильным направлением, которое приняли поиски этой женщины. Ты дал мне понять, что дело не в том, чтобы убедиться, что она наказана за все, что с тобой сделала, а в твоем собственном страхе за ее безопасность. Меня тревожит, что ты считаешь, будто есть какая-то связь там, где ее на самом деле не существует. Ты меня понимаешь? Я не хочу, чтобы тебя ранили еще больнее.

Смайли не знал, как на это реагировать.

– Эта самка вошла в тот бар с намерением причинить нам вред. – Джерико старался, чтобы его голос звучал низко и стабильно:

– На каждом шагу были репортеры, чтобы освещать речи Джастиса, раскрывающие наши планы по расширению Резервации, и размещения там диких животных, которых мы привезли после аварийно-спасательных работ. Для всех нас это особенно важно, поскольку мы знаем, что это такое – когда вас рассматривают как опасных животных. Нашему имиджу в обществе повредило бы, если бы ты напал на нее перед всеми этими свидетелями. Это даже не о тебе. Это нападение было направлено на ОНВ.

– Я знаю, что не был целью.

– Ясно, что порядочный человек такого никогда бы не сделал. Очевидно, Церковь Вудса купила этот препарат у Дрэквуд. Мы знаем, что те работают над версией, которая не будет убивать людей. Это единственный способ, которым они могли его заполучить. Тест подтверждает, что это измененная версия оригинала. Это значит, что они потратили кучу времени и денег, планируя свое нападение. Я не хочу, чтобы ты чувствовал душевное смятение по поводу женщины, этого не достойной. Ее могли не предупредить о боли, вызываемой препаратом – но ее намерение причинить ущерб Видам неоспоримо.

– Возможно, она просто не понимала последствий, которые он мог вызвать.

– Тогда почему она сбежала? Они везли ее к нам, чтобы обратиться за медицинской помощью. Я пытаюсь быть логичным ради тебя самого.

Ощущение, что грудь ему перехватило от боли, было для Смайли неприятным и неожиданным.

– Ты прав.

Джерико встал:

– Я собираюсь выпить и лечь спать на твоем диване. Ты не должен оставаться в одиночестве в такое время, мой друг. Я сожалею, что все это случилось.

– Я не намерен бросаться из окна.

Джерико резко обернулся – испуганный взгляд словно прилип к его лицу.

– Это шутка. – Смайли заставил себя улыбнуться. – Я разочарован. Но я это переживу. Ты не обязан оставаться в моей квартире.

– Ты бы предпочел остаться с женщиной? Я уверен, что на этот раз Расти позволит тебе спать в своей постели. Она тоже за тебя беспокоится.

– Я к этому не готов.

– А должен бы. Забудь человека, и наслаждайся небольшими поблажками одной из наших женщин. От этого все вокруг покажется тебе лучше.

Смайли встал.

– Я одинок. Одна ночь с кем-то из наших женщин не может этого исправить. Только сделает все еще хуже. Я сильный. Я должен через это пройти. Я всегда так поступаю. Просто у меня был трудный день.

– Чур, я сплю на диване. Тебе придется меня растолкать и вышвырнуть вон, если захочешь, чтобы я ушел.

Не было никакого смысла спорить с этим самцом.

– Я ценю твою дружбу.

– Мы одна семья. – Джерико уже открыл «вишневую соду» и с наслаждением ее потягивал. – Ты бы сделал для меня то же самое. Не хотел бы я остаться в одиночестве, пережив что-то подобное. Я тебя разбужу, если будут мучить кошмары.

– Я совершенно измучен. И собираюсь вырубиться.

– Я буду здесь. – Джерико кивнул в сторону телевизора. – Не возражаешь, если я его немного посмотрю?

– Будь как дома.

Смайли вошел в свою комнату и закрыл за собой дверь. Там он остановился, вспоминая лицо Вэнни.

«Ему нужно все это от себя отпустить. Ему необходимо отпустить ее.»

Джерико уже наметил для него конкретные пункты и цели. С другой стороны – ведь его там не было...

Вэнни так покраснела, когда он раздел ее донага. В ней была та особая невинность, которую он нашел совершенно покоряющей. Это не было признаком, которым мог обладать человек злонамеренный. Ничто остальное не имело для него смысла.

Он подошел к окну и уставился в темноту.

Где ты, Вэнни?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Вэнни! Просыпайся, черт побери. Живо сюда! – Вэнни, как встрепанная, выскочила из постели, когда Бет начала кричать ей из гостиной. Она отшвырнула одеяло и бросилась к открытой двери.

– Что с тобой? Ты поранилась? – Ее взгляд лихорадочно искал, и наконец нашел подругу.

Бет стояла на коленях в центре комнаты между кофейным столиком и телевизором. Ее подруга была бледна как смерть, и указывала ей на пульт дистанционного управления от телевизора. Вэнни взглянула на экран, и увидела только коммерческую рекламу.

– Что с ней не так?

– Она только что выскочила. Я просто увидела промо-ролик... для него.

– Для чего? Бет? Какого черта?

Та открыла рот, потом закрыла и снова открыла:

– Это на моем шоу утренних сплетен...

– И что? – Вэнни вышла из спальни, убирая с лица спутанные волосы.

– Там ты, и тот Новый Вид.

– Что?

– Они показали видеоклип с вами обоими, снятый прошлой ночью.

Вэнни показалось, что она ослышалась.

– Что ты имеешь в виду?

– Ни у кого другого не найдется такой уродливой юбки, в которой ты явилась домой прошлой ночью – и можешь мне поверить, это была ты. Они показали только клип предстоящей истории, и это об ОНВ. Там несколько секунд показывают тебя, обернувшуюся ногами вокруг здоровенного чувака – и тебя вполне можно там разглядеть.

– Это не смешно.

– Я не шучу. Я серьезна как сердечный приступ. Оно начнется сразу после рекламных роликов.

– Ты просто ошиблась. Они что-то сказали?

– Я слушала про ОНВ по телевизору, пока варила на кухне свою овсянку, и случайно посмотрела вверх. Они показали тебя, с ногами, завернутыми вокруг огромного типа, на манер жокея, и выглядел он ну очень горячим... и тяжелым. Там нельзя было ошибиться, с этой твоей юбкой.

Коммерческий ролик закончился, и началось кабельное шоу.

Бет прибавила громкости, когда на пару телеведущих нацелились камеры. Мужчина первым взял слово:

– Я знаю, что в последнее время вы слышали уже достаточно историй об ОНВ, но вот для вас новая. Сегодня утром нашей станции, как и многим другим, была анонимно предоставлена видеопленка.

– Обычно истории, относящиеся к ОНВ, которые мы вам предлагаем, подразумевают, что те вновь стали мишенью для преступлений на почве ненависти. Но не сегодня. – Улыбка у женщины стала еще шире:

– Кажется, некоторые леди действительно чрезвычайно дружелюбно настроены к Новым Видам.

Колени под Ванни обмякли, и она рухнула на ковер, когда на экране замелькало зернистое видео. Это была она и Смайли. Съемка велась откуда-то сверху, и оператор видеокамеры пользовался зумом.

Они стояли друг к другу очень близко, и рука Смайли лежала у нее на плече, а другой он поддерживал ее за бедро, когда она выпрямилась. Слов не было слышно, но Смайли явно ей что-то сказал. Она кивнула. Его губы зашевелились снова. В ответ ее рука взметнулась и зажала в горсти его рубашку. Та разорвалась, и стала видна голая кожа на верхней части груди, и ниже, почти до пупка.

Потом она потянула его за волосы, захватив их в кулак у него на шее, и использовала хватку, чтобы рывком притянуть его лицо к себе.

– Вот дерьмо, – выдохнула Бет.

Вэнни в ужасе наблюдала, как она целует Смайли.

...Она выглядела отчаянной и распутной. Стало еще хуже, когда она подняла ногу достаточно высоко, чтобы зацепиться голенью вокруг задней части его бедра, в очевидной попытке заставить его поднять ее на руки. Он это сделал. И вот, когда она обвила ногами его талию, ее юбка в процессе нападения задралась до самых бедер.

– Нет, – прошептала Вэнни. Память к ней уже вернулась, и она ничуть не была удивлена, когда на экране принялась тереться об него своим телом. Хотя наблюдать за этим со стороны было ужасно... Это напомнило ей собаку, которая у нее когда-то была, готовую, сгорбившись, оседлать любую ногу, которую успела захватить, чтобы хоть чуточку себя успокоить.

– Нет, нет, нет, – выкрикивала она.

Потом Смайли резко от нее отпрянул, и попытался увернуться от ее рта. Это ее не остановило. Она уткнулась лицом в его шею и закрыла глаза. Он просто стоял, позволяя ей себя терзать – разве что губы у него слегка шевелились, как будто он уговаривал ее остановиться.

Этой части она вспомнить уже не могла – но пришлось поверить тому, что она видела на экране.

Потом что-то случилось по другую сторону от него, чего камера видеть не могла – и он выгнул спину, а затем развернулся, прижав ее спиной к черному внедорожнику. Казалось, он пытается ее остановить, не давая себя оседлать и таскать за волосы.

Потом он прижался к ней, пришпилив ее к боку SUV'a, но она тут же обхватила его за щеки, чтобы впиться губами в его губы.

Это был отличный кадр, захвативший большую часть ее лица. Глаза у нее были закрыты, и она чуть из шкурки не выпрыгивала, целуя его так, словно высасывала из него душу.