Текст книги "Смайли (ЛП)"

Автор книги: Лорен Донер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Значит, мы с тобой оказались подопытными кроликами в эксперименте с непроверенным препаратом?

– Мы использовали термин «лабораторные крысы», когда сами были предметом тестирования в Meрсил. Полная доза «препарата размножения», если бы они ее использовали, человека могла бы убить на месте.

Я просто впадаю в ярость, зная, что это могло случиться с тобой! Уже после того, как я вернулся в Хоумленд, я разговаривал с врачом. У тебя могла возникнуть сердечная недостаточность или спазм сосудов, которые неизбежно ведут к смерти.

Его охватывал изнутри леденящий холод, стоило ему только представить себе ее безжизненное тело. Он уже мечтал отправиться в тюрьму Фуллера, и собственноручно допросить всех, кто работал с Дрэквуд.

Но прежде всего им нужны были доказательства, чтобы они могли предъявить обвинение церкви Вудса. В противном случае пастор Грегори Вудс сам мог обвинить ОНВ в предвзятости и нападках – будто бы в отместку за их откровенные взгляды и высказывания в отношении Новых Видов.

Это был тот самый «рекламный кошмар», в котором они не нуждались.

Он смотрел ей в глаза, и ненавидел себя за то, что видит в них боль. Она невольно была втянута в его мир, отравленный наркотиками – но он ни минуты не жалел, что она была здесь, и с ним. Он бы просто ее не встретил, если бы в них не были направлены их стрелы.

Он мог сожалеть об обстоятельствах, но никогда – о результате.

Вэнни находилась всего в нескольких дюймах от него, и именно там, где он хотел ее видеть.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Вэнни оставила его речь без ответа.

Смайли прожил адскую жизнь. Ее только раз накачали наркотиками – но он пережил бесчисленные эпизоды, которые были гораздо хуже, чем то, через что пришлось пройти ей. Он помог ей справиться с самым худшим – но тогда, в «Meрсил Индастриз,» он был один.

Она вдруг поняла, что никогда раньше так не сочувствовала Новым Видам.

– Ты уверена, что я ничем не повредил тебе во время секса, Вэнни? – его голос смягчился. – Ты можешь смело мне сказать, если я это сделал.

Она отвернулась, не выдержав его страдальческого взгляда.

– Я действительно не хочу об этом говорить.

Он тихо выругался:

– Я все-таки тебя поранил. Мне очень жаль.

В голосе Смайли звучало мучение, и от этого она чувствовала себя виноватой.

Он заслужил от нее полной откровенности – даже если это заставляло ее корчиться со стыда. Она посмотрела на него, и протянула руку, положив ее ему на ладонь.

Этот контакт, кожа-к-коже, помог ей снова почувствовать с ним какую-то связь.

– Я просто чувствую себя неловко. Вот почему я не хочу об этом говорить. Единственный человек, с которым я поделилась хоть какими-то подробностями той ночи, была моя лучшая подруга. Она единственная, с кем я могу комфортно обсуждать все, что касается секса. На следующее утро мне было немножечко больно, но вовсе не потому, что ты сделал что-то плохое. Теперь я в порядке.

– Я был слишком груб. – Он поморщился. – Я понимаю. Спасибо, что сказала мне правду. Ты была настолько тугой, что я боялся, что немного тебя порвал. Вэнни... тебя должен осмотреть кто-то из наших врачей.

Его прямота ее испугала, но она быстро взяла себя в руки:

– Ты всегда откровенен в подобных вещах, не так ли?

Он кивнул.

– Мой народ верит в абсолютную честность.

Она нервно сглотнула и сделала глубокий вдох. Щеки у нее, вероятно, уже горели, но ради Смайли она была готова рискнуть капелькой собственного комфорта:

– Я не думаю, что где-нибудь порвалась. Я имею в виду – я нигде не чувствовала какой-то боли. Просто... я довольно давно не занималась сексом. У меня вообще с этим напряженка – быть настолько откровенной в разговорах о сексе. В доме, где мы росли, говорить об этом было не принято. Это было своего рода табу.

– Почему?

– Я даже не знаю. Мама никогда себе этого не позволяла, если не считать рассказов о том, что аист подбросил нас в капусту, когда мы были младенцами. Папа дома почти не бывал. Мои брат и сестра были старше, чтобы со мной об этом разговаривать. Чаще всего это были предупреждения, типа «не-позволяй-мужчине-уговорить-тебя-раздеться-или-ты-в конце-концов-забеременеешь,» – такого рода вещи. Бет была единственной, кто дал мне некоторое представление о сексе, когда я была подростком.

Его брови взлетели вверх.

– Аист?

– А ты никогда об этом не слышал? Родители давным-давно придумали эту историю для детей, чтобы не говорить им правду. В ней говорится, что к ним прилетает большая птица, и вместе с ней в доме появляются младенцы.

Он рассмеялся.

– Мы о сексе всегда говорим открыто. У тебя еще остались ко мне какие-то вопросы, с тех пор, как мы с тобой этим занимались? Физически мы немного отличаемся от ваших полностью человеческих самцов.

– Вы... больше. – Она чувствовала, как ее щеки разгораются все жарче.

– Ну да. Плотность нашей мускулатуры, как правило, значительно больше – и вообще мы были разработаны, чтобы быть выше ростом и крупнее в кости, чем большинство ваших мужчин.

– Я имела в виду... – Она так и не смогла закончить фразу.

Он улыбнулся.

– Наши петухи?

Она резко кивнула.

– Мы были генетически разработаны, чтобы стать больше во всем. Зато у нас на теле не так много волос. Хотя это странно, поскольку ДНК мы получили от животных, покрытых шерстью. Но я рад,

что на мне нигде нет меха.

Вэнни усмехнулась:

– Ага. Летом, когда жарко, это было бы довольно хлопотно.

Смайли тоже довольно хмыкнул:

– Мне нравится, когда со мной ты забываешь о своей бдительности. У тебя прекрасная улыбка.

– Как и у тебя.

Его улыбка исчезла.

– У меня сексуальное влечение к тебе возникло еще до наркотиков. Было у тебя хоть немного сексуального интереса ко мне?

Это ее слегка отрезвило:

– Не думаю, что мы должны это обсуждать.

– Значит, тебя ко мне в сексуальном отношении не тянет, ни в малейшей степени?

Она смотрела ему прямо в глаза:

– Почему ты так хочешь это узнать?

– Рядом с тобой у меня все время встает. Хотя никаких препаратов сейчас и в помине нет.

У нее даже челюсть немного отвисла от удивления, что он в этом признался. Ей потребовалась

вся ее выдержка, чтобы не заглянуть вниз, на его колени, и не посмотреть, имел ли он это в виду

в буквальном смысле.

Смайли еще колебался, изучая ее лицо.

– Я хотел бы к тебе прикоснуться, и увидеть, что между нами происходит без помощи всяких лекарств.

– Это плохая идея.

– Почему? Я хочу тебя, Вэнни. Я ни о чем другом думать не мог с той ночи.

– Я не могу заниматься с тобой сексом, если это все, чего ты хочешь.

Плечи у Смайли обвисли.

– Я тебя просто не привлекаю.

Печальный взгляд на его лице чуть не разбил ей сердце. Она не могла сопротивляться, видя его

в таком состоянии:

– Еще как... Это просто потому, что я верю в любовь до начала сексуальных отношений. Мы в них как-будто бы прыгнули, и теперь я не знаю, как мне к этому относиться. У нас уже были интимные отношения, но при этом мы так мало знаем друг друга. Для меня это неудобно.

– Почему? Ты думаешь, что не смогла бы меня полюбить? Это потому, что я не совсем человек?

– Я тебя даже не знаю.

Он придвинулся ближе:

– Мы можем это исправить, если начнем друг друга узнавать. Завтра я повезу тебя на прогулку – а сейчас мы уже вместе. Нам нужно просто продолжать разговаривать.

Она не могла отрицать такую логику.

– Мы могли бы попробовать...

– Ты веришь хоть чему-нибудь из того, что о нас говорит ваша церковь?

– Я не член Церкви Вудса – и все, что болтал о вас Грегори, было кошмарно.

– Для старта уже неплохо. Я знаю, что они нас ненавидят, только не знаю, почему.

– Я отказываюсь повторять это дерьмо снова. Я и так чувствовала себя несчастной, повторяя Джастису всю ту чушь, которую они несли, пока я была заперта в этой комнате, слушая всю их помойку.

Он молча смотрел на нее.

Она сдалась под его пристальным взглядом:

– Это только кажется, что они помешанные – но, похоже, они считают, что вы, ребята, собираетесь найти способ создать целую армию Новых Видов и поработить весь мир. Или убить всех до одного. Возможно, именно в таком порядке. Ты когда-нибудь видел... – Она велела себе срочно заткнуться:

– Ладно – неважно.

– Я когда-нибудь видел – что? Продолжай, Вэнни. У нас друг от друга не должно быть никаких секретов. Мне ты можешь сказать все, что угодно.

– Отлично. Ты знаешь эти фильмы ужасов, где обезьяны пытаются захватить мир? Я думаю, они его слишком часто смотрели, или что-то еще в этом роде... Ой! – она сжалась в комочек:

– Прости! Я совершенно не хочу тебя обидеть, потому что сама так не думаю. Ты замечательный человек. Я никогда не разделяла их убеждений. Это же просто глупо. Они там все идиоты... Всем известно, что Новые Виды даже не могут иметь детей.

Он отвернулся, и его взгляд скользнул по комнате. В конце концов он снова посмотрел на нее, посмотрел вниз, на ее живот, а затем закрыл глаза.

– Смайли? Мне так жаль. – Она чувствовала себя последней дрянью. – Я не должна была этого говорить. Просто это единственная ссылка, которая пришла мне в голову. В самом деле. Пожалуйста, не сердись на меня.

Он открыл глаза и уставился на нее:

– Я вовсе не злюсь. Честное слово. И никогда бы не мог на тебя рассердиться.

– Ты расстроен. – Она ему не поверила. – Ведь ты примат, не так ли? Это упоминание об обезьянах было просто непростительно. Мне очень жаль.

– Я ничуть не расстроен.

– Я бы расстроилась. Я должна была просто заткнуться. Ты меня нервируешь. У меня в голове такая путаница...

– Я хочу тебя поцеловать.

Это заставило ее замолчать. Она была ошарашена.

Его взгляд сфокусировался на ее губах. Он придвинулся ближе – теперь его тело почти ее касалось.

– Позволь мне поцеловать тебя, Вэнни.

– Я…

Она не была уверена, должна ли она что-то делать, или говорить. На самом деле он даже не дал ей шанса, чтобы придумать ответ. Его рот опустился на ее ладонь. Она закрыла глаза – и была поражена тем, каким мягким он у него оказался.

Его язык лизнул нижнюю сторону ее ладони, и она задохнулась. Он использовал это открытие, чтобы углубить поцелуй.

Ее рот Смайли взял так, что ей оставалось только вцепиться в рубашку у него груди, чтобы всем телом к нему прильнуть.

Он обхватил ее еще крепче, пока они не оказались прижаты грудью к груди – и она безвольно откинулась под его весом на упругие диванные подушки. От страсти, с которой он на нее набросился, у нее голова пошла кругом – когда он так же внезапно остановился.

Он отстранился на несколько дюймов. Она открыла глаза, чтобы заглянуть в глаза ему.

Сердце в груди глухо и тяжело колотилось, и она задыхалась, как будто только что бегала трусцой. Она была в оцепенении, и безмолвствовала – но только не он:

– У нас есть химия. Ты знаешь меня, Вэнни. Перестань думать – и просто чувствуй.

Он снова приник к ее рту, обхватив ее лицо ладонью, чтобы удержать на месте. Она не сопротивлялась – вместо этого она снова закрыла глаза, и приветствовала его горячий рот своими губами. Во второй раз она открылась ему навстречу уже безо всяких уговоров.

В его втором поцелуе уже не было кротости – больше сырого голода. И она его встретила.

Ее тело успело его запомнить – и теперь жаждало новых прикосновений.

Кажется, он это знал, поскольку его свободная рука крепко сжала ее бедра и скользнула выше. Хлопковая рубашка куда-то поползла под его ладонью, а свой большой палец он тем временем использовал, чтобы поглаживать ее бедра, неуклонно продвигаясь наверх.

Она стонала от движений его языка, и он отвечал ей сладким урчанием. Он прервал поцелуй, и они снова посмотрели друг на друга.

– Теперь раздвинь бедра пошире, и тащи свою попку к краю дивана.

Она посмотрела вниз и поняла, как высоко задралась ее рубашка. Она его отпустила и схватилась за подол, пытаясь натянуть его вниз, чтобы прикрыть обнажившуюся киску. Смайли оказался быстрее, выпустив ее бедра и лицо. Он перехватил ее запястья, прежде чем она успела восстановить попранную скромность. Он покачал головой:

– Не прячься от меня.

– Отпусти.

– Мы уже занимались сексом, но я еще никогда не видел тебя здесь. Раньше было слишком темно, чтобы я мог насладиться этим зрелищем. Открой мне бедра, и покажись.

– Ты все уже видишь. Все, что тебе нужно сделать – это посмотреть вниз.

Он медленно покачал головой:

– Этого недостаточно. Я хочу видеть тебя всю, целиком.

– Я никогда не снимаю рубашки.

– Просто вытяни руки вверх, и держись за верхнюю часть дивана.

– Зачем?

Он улыбнулся:

– Ты знаешь, что я хочу сделать.

Она замотала головой:

– Не знаю.

Его глаза сузились, и выражение лица стало мрачным:

– Скольких мужчин ты уже знала, Вэнни?

– Двух.

– И ты никогда не показывала им всю себя? Они что, никогда не хотели раздвинуть тебе ноги

и тебя оценить? – Она с трудом глотнула:

– Нет.

Он испустил глубокое, сексуальное урчание.

– Почему ты изображаешь этот звук?

– Я возбужден. И я так рычу. Это хорошая вещь. Мы с тобой занимаемся сексом. Раздели его со

мной. Позволь мне тебя увидеть, Вэнни. Я знаю, как ты там себя чувствуешь, потому что уже

был у тебя внутри. Это самое лучшее чувство, которое я когда-либо испытывал. Теперь вытянись,

и крепче держись за спинку дивана. Ты будешь наслаждаться тем, что я тебя рассматриваю.

– Я так не думаю.

– Ты прекрасна, и у тебя нет необходимости меня стесняться. Меня моя нагота не смущает.

Но твоя обнаженность заставляет меня болеть от желания к тебе прикоснуться.

– Ну... ты работаешь над собой, и ты в отличной форме. А я нет.

– Мне нравится твоя форма. Она меня возбуждает. – Смайли перехватил ее запястья, подняв их

еще выше, а затем согнул ее руки в локтях, пока они не коснулись спинки дивана.

– Держись здесь покрепче, и не отпускай. Закрой глаза, если это поможет тебе расслабиться,

Вэнни. Ты будешь наслаждаться всем, что я буду с тобой делать.

Он понизил голос и промурлыкал:

– Пожалуйста?

– Мы не должны этого делать. Все происходит слишком быстро.

– Я буду действовать медленнее. А ты будешь держаться за диван?

Она впилась пальцами в подушки. Он ослабил хватку на ее запястьях – и совершенно ее сразил, сжав ей бедра и дернув на сидении поближе к себе. Колени немного раздвинулись, и он крутанул бедрами, втиснувшись между ними и раздвинув их еще шире. Она посмотрела вниз и подавила проклятие. Рубашка уже съехала ей на живот, оставив ее совершенно беззащитной – от талии и ниже. В гостиной было светло, и все было видно с полной ясностью.

Он опустил подбородок, чтобы рассмотреть развилку ее бедер:

– Как красиво. Не могу дождаться, когда тебя попробую.

Она напряглась:

– Я знаю, некоторые люди это делают, но я... никогда.

Он вскинул голову, и его глаза удивленно округлились:

– Что?

– Оральный секс, я права? – Она решила, что щеки у нее в этот миг стали, вероятно, неоново-красными.

– Я – нет. Еще ни разу.

Он продолжал молча глазеть на нее. Это заставило ее почувствовать себя вроде бы каким-то уродом, словно что-то с ней было не так. Она чувствовала необходимость срочно объясниться:

– Я делала это... сама. Только взамен никогда не получала. – Она выпустила диванную подушку и попыталась схватить рубашку, чтобы натянуть ее на колени как можно ниже – но тут он снова захватил ее запястья, удерживая их на месте:

– Глупые человеческие самцы. Что с ними всеми случилось?

– Просто со мной такого никогда еще не было. – Она попыталась выскользнуть из-под него, но сделать это было довольно трудно – с захваченными мертвой хваткой запястьями, и бедрами Смайли между колен.

Он тряхнул головой:

– Я не позволю этому продолжаться. Теперь ухватись за диван, и просто держись.

– Так мне будет совсем неудобно.

– Все будет удобно, к тому времени, как я это сделаю.

– Пусти.

– Ни единого шанса. – Они смотрели друг на друга, пока он снова не поднялся на ноги. – Берись за него. – Он сильнее прижал ее кисти к спинке дивана:

– Закрой глаза, если это поможет. Мы собираемся этим заняться.

Она отрицательно покачала головой:

– Ты просто хотел посмотреть... а теперь хочешь зайти еще дальше.

– Ты снова стесняешься. Тебе не нравится, что парень может увидеть тебя голой – или что твоя киска обнажена?

– Вот именно.

В красивых глазах Смайли зажегся огонек удовольствия:

– Я отослал Вагера подальше от входной двери, но еще одного охранника оставил во дворе. И не велел ему уходить далеко.

– Зачем ты мне это говоришь?

– Он ворвется сюда, как только ты завопишь. У нас будет компания меньше чем за тридцать секунд. – Он снова склонил к ней голову. – Он здесь все перебьет, если решит, что я тебе угрожаю, чего я никогда делать не стал бы. Ты же не хочешь, чтобы он увидел тебя голышом, не так ли?

– Нет!

– Тогда слушай меня внимательно. Веди себя очень тихо, моя маленькая Вэнни. Я собираюсь тебе показать, что ты в жизни пропустила. В противном случае они ворвутся сюда, чтобы спасти тебя от меня.

У нее перехватило дыхание, когда он внезапно выпустил запястья и обхватил ее вокруг ребер. Потом рывком приподнял, и стащил ее на пол прямо с дивана. Он был достаточно силен, чтобы уложить ее на ковре, прежде чем она поняла, что он намеревается делать дальше.

Он снова поднялся, отпустил ее, а затем схватил за колени. Потом их согнул и развел в стороны, а сам скользнул ниже. Она не могла не заметить на его лице ухмылку, как раз перед тем, как он опустил его в опасной близости к ее самому сокровенному месту.

Рот у нее открылся – но тут она вспомнила о его предупреждении. Он напомнил еще раз – на случай, если она забыла:

– Расслабься для меня хоть немного, Вэнни. Ты будешь этим наслаждаться. Постарайся сохранять спокойствие. Я в сексе ничего не стесняюсь, а ты...

– Смайли, что бы ты ни собирался делать, пожалуйста, не надо. Я...

Она снова ахнула, когда он ее проигнорировал – и все, что она могла теперь видеть, это его макушку.

В ощущении от его языка, облизавшего клитор, было что-то, к чему она оказалась не готова. Он был жарким и влажным, со слегка грубоватой текстурой – и это стало настоящим шоком для ее нервной системы. Однако чувствовала она себя необыкновенно хорошо, особенно, когда ощущение крайнего удовольствия резко подбросило ее вверх. Каждый мускул в ее теле, казалось, напрягся.

Он снова заворчал, создавая вокруг себя вибрации. Она когтями вцепилась в ковер, забыв, что нужно дышать. Он сомкнул рот вокруг этого крошечного местечка, и еще сильнее надавил на него, проводя по нему шершавым языком то назад, то вперед.

Вэнни застонала:

– О Боже.

Кажется, это его вдохновило, потому что он стал более агрессивным. Его рот внизу плотно сомкнулся, и он присосался к ее клитору. Язык прижался к чувствительному комочку нервов безо всякой пощады.

Вэнни лупила и мотала головой, и наконец ей пришлось использовать руку, чтобы прикрыть себе рот и заглушить звуки, которые она испускала. Она чувствовала, что он как будто зацепил ее живым электрическим проводом.

Она покрылась испариной, и уже трепетала всем телом. Соски затвердели как бусинки, и рубашка нещадно терлась об них, когда она корчилась на ковре. Они стали вдруг сверх-чувствительны.

Этого всего было слишком много, и слишком интенсивно.

Ее охватило жгучее желание стиснуть колени, и она даже попыталась – но Смайли держал их открытыми. Он продолжал играть с ней, пока ее спина не изогнулась, и ей показалось, что у нее хрустнул позвоночник.

В тот момент ее это не заботило. Она потеряла способность мыслить – а затем, когда наступила кульминация, ее от самого центра и наружу сотрясли конвульсии. Тело неистово содрогалось с каждым спазмом, и рука уже не могла заглушить звуков, которые она испускала.

Смайли отпустил ее бедра и забрался на нее. Он оттолкнул ее руку в сторону, и губами накрыл ей рот, подавляя ее крики. Он держал свое тело на весу, чтобы нечаянно не раздавить ее под собой. Она продолжала дергаться, пока не перестала кончать.

Глаза Вэнни держала закрытыми, пытаясь восстановить в себе некое подобие реальности. Смайли продолжал ее целовать.

Его поцелуи были куда более агрессивными, чем ее вялая реакция. У нее до сих пор кружилась голова от того, что он заставил ее испытать... Конечности стали тяжелыми. Она поняла, что ее ноги были все еще разведены в стороны, и его грубые джинсы плотно прижаты к внутренней поверхности ее бедер. Однако скоро ей удалось приподняться, и обвиться руками вокруг его плеч.

Смайли прервал поцелуй и застонал.

Это заставило ее открыть глаза, и она посмотрела на него. Выражение его лица показалось ей немного жестоким. Она изучала его – и знала, что это не от гнева. Он выглядел голодным и капельку диким. Его дыхание стало почти таким же беспорядочным, как и у нее.

– Ты мне нужна. Скажи – «да.»

Она кивнула.

Он немного переместился и протянул между ними руку. Ему пришлось приподнять бедра, чтобы дернуть язычок молнии на джинсах вниз. В комнате прозвучал характерный звук. Он немного поерзал, а затем опустился на нее.

– Обхвати меня ногами.

Она их согнула – и ее икры легли на его зад. Он придвинулся ближе, и она не смогла отвести от него взгляда, когда его член слегка толкнулся в ее плоть. Она была уже влажной, но все равно чувствовала его таким большим, когда он начал в нее постепенно проталкиваться. Ощущение его входа вырвало у нее из груди стон.

– Здесь так чертовски плотно, – прохрипел он. – Очень влажно. Твоя киска сжимает меня почти до боли.

Ни один парень никогда не говорил с ней так раньше – но ей это нравилось. Это заставляло ее чувствовать себя сексуальной, и ей нравилось смотреть, как его прекрасные глаза сузились, и губы чуть вздернулись, показывая клыки. Их кончики напомнили ей о том, как он укусил ее за плечо.

Она слегка повернула голову, чтобы дать ему доступ к своей шее, если ему захочется.

– Расслабься, детка. Твои мышцы все еще сжаты. Я не хочу бороться с тобой, пытаясь в тебя войти. Боюсь, что так я могу тебя разорвать.

Ей пришлось заставить свое тело сделать, как он просил. Он скользнул глубже, заполняя ее все больше. Она чувствовала себя растянутой до предела, но дело было еще не закончено. Смайли покрутил бедрами, и еще больше погрузил всю толщину своего члена в ее плоть. Она закрыла глаза, наслаждаясь тем, как они приноравливаются друг к другу. Он немного вышел – и снова в нее вошел, медленно на ней раскачиваясь.

– О, Боже. – Она руками обхватила его спину, в поисках обнаженной кожи вокруг его майки-безрукавки. Ногти слегка погрузились в нее, и она только пыталась не расцарапать его до крови.

Он чувствовал себя слишком хорошо.

– Я себя контролирую. – Он сделал глубокий вдох. – Я себя контролирую. Я себя контролирую...

– Я верю тебе.

Он зарылся лицом в ее шею:

– Я убеждаю себя. Медленно, но уверенно.

Это было, когда он уже оседлал ее сверху. Она застонала и подняла ноги еще выше, упираясь пятками в его твердую задницу. Его мышцы изгибались с каждым толчком, и он снова поправлял бедра, попав в новое место. Она застонала громче, прижимаясь к нему все плотнее.

– Черт, – охнул он.

Он прошел поцелуями вдоль колонны ее горла, и затем прикусил ей плечо. Это оказалось совсем не больно – но легкий укус произвел на ее тело замечательный эффект. Удовольствие длилось вплоть до того момента, когда ее настигла следующая кульминация. Эта была не столь интенсивной, как первая, но заставила ее простонать его имя, и еще какое-то время вздрагивать всем телом.

Смайли оторвал зубы от ее шеи, и со свистом втянул в легкие воздух. Он прорычал что-то, чего она не могла понять, а затем ворвался в нее с новой силой, и еще быстрее. Она почувствовала, как он кончает – его член пульсировал в ней, как будто у стенок влагалища билось его сердце. Он успокоил свои бедра, и теперь вздыхал вместе с ней.

Рука Смайли легко прошлась по ее щеке, и она открыла глаза, чтобы найти его, пристально ее рассматривающего.

– Я тебя не поранил? – Он продолжал ее ласкать.

– Нет.

Он улыбнулся:

– Мы будем над этим работать.

– Работать над чем?

– Избавлять тебя от застенчивости. – Он засмеялся. – Тебе понравилось показывать мне свою киску, не так ли? Теперь ты видишь, что упустила?

Она попыталась отвести от него взгляд, но он передвинул свое лицо вместе с ней. У нее не было выбора, кроме как снова встретиться с ним взглядом.

Он ждал ответа, и она ответила ему только:

– Мне все понравилось, очень.

– Просто понравилось? Я должен буду стараться получше. Ты сказала, что хочешь от мужчины только прикосновений, когда чувствуешь к нему любовь. Тут я тебя понимаю.

Она закрыла глаза.

Ему хотелось просто заставить ее полюбить секс – но она боялась, что собирается в него влюбиться. Ее сердце и тело были связаны между собой.

Это были неразрывные узы. А между ними была только сделка.

– Вэнни? Посмотри на меня. – Он все еще держал в ладонях ее лицо, но перестал водить большим пальцем по ее щеке.

Она не могла ему сопротивляться. Его улыбка исчезла, и серьезность его взгляда задержала ее внимание целиком.

– Это, видимо, была плохая шутка. Я имел в виду просто ненадолго оставить тебя в покое. Как я уже сказал, мы будем над этим работать. Я тоже этого хочу. Между нами есть что-то мощное.

– Твои мышцы? – Она тоже могла позволить себе пошутить.

Губы у него дрогнули:

– Ты выглядишь усталой.

– Прошлой ночью я почти не спала.

– Как и я. Нам обоим нужно вздремнуть.

Она кивнула.

Он медленно вышел из ее тела. Она возненавидела это разделение. Хотя второе, что она сделала – она отчаянно потащила подол рубашки вниз, чтобы прикрыть свою нижнюю половину. Вэнни села, и уже потянулась к краю дивана, чтобы встать – но вместо этого Смайли успел перехватить ее руку.

Она оглянулась на него.

Он уже натянул штаны, но спереди они были еще не застегнуты. Треугольник голой кожи концентрировал на себе все ее внимание.

Он поднял ее на ноги – а затем очень удивил, выпустив ее руку, и почти склонившись над ней. Одну руку он обернул вокруг ее спины, другой подхватил снизу за колени, как будто зачерпнув ее с пола – и медленно выпрямился.

– Я сплю вместе с тобой. – Он повернулся к выходу, с нею на руках:

– Мы только что занимались сексом – и все, что я хочу сейчас сделать, это раздеть нас обоих догола, и прижать тебя к себе покрепче.

Она обняла его за шею, и не протестовала. Он нес ее по коридору в спальню.

– Как ты узнал, что я выбрала именно эту?

– Аромат. Твой я узнаю где угодно.

Вэнни закусила губу, и ничего не сказала. Это было довольно странно – но ведь он и был Новым Видом. Он осторожно уложил ее на кровать, и встал рядом. Потом рывком сорвал с себя майку, а затем спустил и джинсы.

Она рассматривала его тело, и отчасти испытывала страх. Каждая пульсация мышц, отображавшаяся на его руках, груди и животе, была свидетельством того, как правильно и хорошо он был сложен.

– Иисус.

Смайли замер:

– Что-то не так?

– Твое тело – само совершенство.

Он несколько раз моргнул.

– Нет. – Он обернулся к ней спиной.

Бледные шрамы уродовали всю нижнюю часть его позвоночника. В ту же секунду она была на ногах – и вытянула перед собой дрожащую руку, прежде чем в голову ей пришла хоть одна связная мысль. Смайли смотрел на нее через плечо. Она отдернула пальцы, опасаясь, что он может не захотеть, чтобы она к нему прикоснулась.

– Ты можешь трогать меня где угодно. – Казалось, он способен угадать все ее мысли. – Они не болят.

Она кончиком пальца проследила за одним из самых уродливых и толстых.

– Как такое могло с тобой случиться?

– Я убил одного из техников, и таково было мое наказание. Они меня отхлестали. Но это того стоило. Он оскорблял наших женщин.

Ее захлестнул ужас.

– О, Смайли...

Он повернулся к ней лицом:

– Я не идеален. Вот почему я их тебе показал. Я должен был убить, чтобы выжить – или убедить выжить других из моего Вида.

На его челюсти дернулся мускул:

– Ты хочешь, чтобы я ушел?

Она покачала головой:

– Нет. Почему ты вообще об этом спрашиваешь?

– Этот взгляд в твоих глазах. Ты возмущена.

– Только тем, что они с тобой сделали. А больше – ничем.

Он протянул руку и взял ее ладонь, поглаживая ее спинку своим большим пальцем:

– Мне очень важно, чтобы ты меня знала, настоящего. Обычно у меня совсем неплохой темперамент – но я буду убивать, чтобы защитить тех, о ком я забочусь. Я убью за тебя.

Ее колени немного ослабли. Возможно, она даже слегка пошатнулась на ногах, потому что Смайли подошел к ней шаг ближе и обнял за талию, помогая ей сохранить равновесие.

Ни один человек никогда не говорил ей таких слов – но она могла сказать точно, что он имел в виду именно это.

– Однако тебе я ничем не поврежу. И никогда не захочу, чтобы ты меня боялась.

– Я не боюсь.

– Хорошо. Твое мнение обо мне для меня очень важно. Я не хочу никакой лжи между нами, Вэнни. Я хочу, чтобы ты приняла меня такого, какой я есть на самом деле, вместо того, чтобы просто демонстрировать тебе свои наиболее привлекательные стороны. Я стараюсь быть лучшим самцом, каким только смогу – но у меня есть свои недостатки. Они есть у каждого.

– Я знаю, что у меня они есть, – призналась она.

Он усмехнулся.

– Назови мне хотя бы несколько.

– Бет говорит обо мне, что я слишком доверчива, потому что не желаю быть одной из тех негативных личностей, которые всегда ищут обмана в других. Моя старшая сестра похожа на меня, и потому она вечная неудачница. Я всегда смотрю на светлые стороны вещей.

– Я думаю, это очень хорошая черта.

– Я долго не замечала, каким лжецом был Карл.

Он нахмурился:

– Этот мужчина тебя не стоит.

– Спасибо.

Он мотнул головой в сторону кровати:

– Давай отдохнем.

Он ее отпустил, и мягко подтолкнул поближе к постели:

– Снимай с себя все.

Она еще колебалась – но потом быстро стащила рубашку через голову. Вероятно, это был случай самого шустрого ее прыжка под одеяло в жизни. Смайли, может, и носит на себе шрамы – но в любом случае у него прекрасное тело. Это только напоминало ей о ее собственных недостатках.

Она наблюдала за ним исподтишка, когда он подошел к окнам и задернул плотные шторы, чтобы избавиться от избытка света.

Он подошел к кровати и забрался в нее.

– Иди сюда. Я хочу держать тебя рядом с собой. – Он лег на спину и широко развел руки.

Она редко делила постель с мужчиной. Со своим первым парнем они не раз обсуждали возможность жить вместе – только он все откладывал. Позже она обнаружила, что он просто мошенник – и этот ублюдок боялся, что очень скоро она его вычислит, если они начнут жить одним домом.

Карл хотел подождать до свадьбы, и жить вместе только после нее...

Она осторожно придвинулась ближе.

Смайли притянул ее к себе сбоку, пока она не положила голову ему на грудь, и его рука обвилась вокруг ее спины, а пальцы другой тихонько поглаживали ее бедра под одеялом. Его подбородок покоился на ее макушке.

– Мне это нравится.

– Мне тоже, – призналась она.

Вэнни была у него в руках, и чувствовала себя при этом отлично. Смайли вдохнул ее запах, и мысленно сделал заметку – спросить у нее, что она предпочитает из средств для ванны. Ее предыдущий шампунь нравился ему больше, но тот, который был на ней сейчас, тоже очень хорош.