Текст книги "Прекрасные тела"

Автор книги: Лора Каннингем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Глава семнадцатая
THE WALPURGISNACHT [82]82
  Вальпургиева ночь (нем.).


[Закрыть]

В которой Марта срывается с цепи, и все сходятся на том, что вечеринка не удалась.

– Милые мои, – обратилась к подругам Марта, – я ведь не бесчувственная и вижу: ваша жизнь проходит даром. Поверьте, мне вас очень жаль.

– Жаль? – переспросили они хором.

Джесси заметила, как Клер побледнела и облокотилась о стену. А ведь она предвидела, что дело примет такой оборот, и всячески старалась предотвратить подобное развитие событий.

– Ах, тебе нас жаль? – спросила Джесси у Марты. – На твоем месте я бы не опускалась до жалости. – Она шагнула к Клер. – И вообще, Марта, ты часом не забыла, что у нас торжество?

– Да кошмар это, а не торжество. Я просто отказываюсь верить собственным глазам и ушам. Кто-то должен вбить в ваши головы хоть немного смысла. – И пошло-поехало. Марта заговорила об основах своей философии: – Истины. Существуют неоспоримые истины, и если вы их не признаете, то счастья вам не видать. Поймите, нужно устраивать свою жизнь – заработать денег, выйти замуж, родить ребенка.

Марта вскочила и забегала между Сью Кэрол, Ниной и Лисбет, возлежавшими кто на диване, а кто на полу. Тем временем Клер пятилась к двери, а Джесси следовала за Мартой, словно пытаясь физически воспрепятствовать тому, что та скажет.

– И меня просто добивает, – не унималась Марта, – что с вами все как об стенку горох. Вот вы тут собрались, женщины практически среднего возраста…

– Среднего возраста?! – донесся из-под диванных подушек вопль Сью Кэрол.

– Среднего возраста, – продолжала Марта, – и все такие же бестолковые и глупые, как и двадцать лет назад.

– Нам тридцать с небольшим… не такие уж мы старые, – возразила Лисбет, забравшись на «веселые качели».

– Тридцать с небольшим? – едва не брызжа слюной, воскликнула Марта. – Нет, милые мои, такого понятия не существует. – Она чеканила шаг, словно командир, муштрующий своих солдат. – Как называется ваша сказочка – «Спящие красавицы»? Просыпайтесь, девочки… ваша жизнь, во всяком случае ее производительный этап, почти позади. Вы грезите о завтрашнем дне, как школьницы. Но как можно мечтать о будущем, когда все уже в прошлом?

– А может, так лучше, – вступилась за себя и подруг Джесси. – Может, мы до сих пор ищем… Она запнулась в поисках слов и тут же заметила, что лампочки мерцают тем колеблющимся светом, который обычно предвещает отключение электричества. – Ладно, – продолжила Джесси, набираясь смелости, – может, мы до сих пор в поиске… поскольку нас не устраивает то, что у нас перед глазами.

– А что мы должны были делать? – поинтересовалась Сью Кэрол.

– Да хотя бы познакомиться с моими кузенами.

Раздался взрыв хохота.

– Я – пас, – весело объявила одна из дам. – С меня хватило одного их вида.

– Ну давайте, смейтесь надо мной, – с вызовом сказала Марта.

Женщины не заставили себя долго упрашивать. Тогда Марта первым делом набросилась на Нину, и Джесси поняла, что она давно собиралась это сделать.

– И ты еще смеешься надо мной? Может, ты забыла свою гнусную интрижку с мужиком в памперсах? Да от тебя за версту разит спреем от тараканов!

– Но разве я в этом виновата? – крикнула Нина.

– Да, ты! – отрезала Марта. – Нельзя сразу укладываться в койку.

– А что, если бы я подождала немного, то он бы не впустил дезинсектора?

– Причем тут это? Просто нужно правильно себя поставить. Вместо того чтобы бежать к нему домой, нужно было навести его на мысль пригласить тебя в дорогой ресторан, и теперь ты, по крайней мере, не благоухала бы дихлофосом.

– Но она не виновата, – вставила словечко Лисбет.

– А тебе откуда знать? Ты же ни с кем, кроме собственного дивана, не общаешься!

– Боже правый, – выдохнула Сью Кэрол, – более ядовитой пасти я в жизни не видывала…

– А ты, – Марта резко повернулась на каблуках, нацеливаясь на распластанную Сью Кэрол, – пританцовываешь в обнимку с мешочком игрушечных овощей за три доллара девяносто девять центов и волосом другой женщины… Ты же совсем затерла почетную гостью своими эгоистическими нуждами и тайнами своего психопатического брака.

– Что? – спросила Сью Кэрол. – А ну повтори!

– Ты слышала.

«Ну вот, разворошили осиное гнездо», – подумала Джесси, а вслух сказала:

– Перестань, Марта.

– Зачем? – та кинулась к ней. – Чтобы вы сидели в ожидании священного безмолвия? Оно скоро наступит, обещаю. Ты будешь торчать здесь, одна-одинешенька, в этом унылом фабричном помещении, которое я бы не рискнула назвать человеческим жильем и которое, говоря по справедливости, не стоит и сантима. Ты будешь одна, совсем одна, ну разве что в обществе… мороженых рыбьих голов!

Клер направилась к двери лифта и потянулась к кнопке.

– Я больше не выдержу, – сказала она. – Извини, Джесси, я должна идти.

Марта преградила ей дорогу.

– А ты, – ее голос смягчился, – ты… Я с тебя пылинки сдуваю, а ты так огорчаешь меня, приезжая сюда на велосипеде и демонстрируя полную неготовность к материнству.

– Это неправда, – вставила Джесси.

– Вы все пьете эту бурду, а у Клер из-за нее родится волосатый ребенок. И все же я пыталась, изо всех сил пыталась проявить сочувствие и быть полезной. Я уже молчу о том, сколько денег я угрохала на сегодняшний вечер. Но вам этого мало, и вы пытаетесь выставить меня полной идиоткой.

– Марта, это уже слишком! – одернула ее Джесси.

– Нет, – Марта даже не кричала, а издавала свистящее шипение. Ее зрачки блестели, а белки налились кровью. – Нет уж, давайте говорить начистоту. Весь вечер вы обсуждали меня, шептались за моей спиной.

Сью Кэрол приподнялась, подползла к Марте и внимательно посмотрела ей в глаза.

– Так, обкурилась, – констатировала Сью Кэрол. – Поглядите на нее. Это от травки – помните, она отобрала у меня косяк? Ну вот, теперь ко всем ее достоинствам добавилась еще и паранойя… С некоторыми это случается.

– С некоторыми, – повторила Марта все с тем же свистом. Теперь к этому звуку добавился другой, столь же назойливый, – это мокрый снег хлестал по стеклу. – С некоторыми, но не со мной.

Марта заговорила о том, что слышала их хихиканье и чувствовала их презрение в течение многих лет, во время всех этих звонков и походов в кино, обедов и ланчей.

– Вы не исключили меня из компании только потому, что вам легче время от времени видеться со мной, чем порвать со мной всякие отношения.

Все молчали. Атмосферное давление в комнате росло с каждой секундой. О, так, значит, она попала в самую точку. Марта знала, знала, что за этим стоит. Откровенная зависть. Даже при том, что она всячески старалась принизить свои достижения, подруг и не могли вынести ее успеха. Они ненавидели ее, хотя порой сами этого не замечали.

– Знаете, а ведь я хотела поберечь вас, – объявила Марта. – Думала, не стоит сыпать вам соль на раны. Проявляла гуманность, беспокоилась, что мой триумф доконает вас. Но теперь все равно… Так вот – меня выбрали «Риэлтером года».

Ошеломленные, женщины еще секунду хранили молчание, а потом снова разразились хохотом.

– Понимаете, – прошипела Марта, – у меня будет семья, я буду счастлива, но никто из вас и думать об этом не хочет. Посмотрели бы вы, как вас перекосило,когда я завела разговор о Дональде, о нашей свадьбе, о медовом месяце…

– Да меня блевать тянет, как только я это представлю, – заявила Сью Кэрол.

– Во-о-от. Наконец-то. Проговорились. Признайтесь. Признайтесь – вы раскаиваетесь, что пригласили меня.

Марта направилась к детской кроватке, заваленной подарками.

– Посмотрите-ка сюда! Болтать вы все горазды, но не хотите взглянуть правде в глаза. Кто больше всех старается? Кто больше всех заботится о Клер? Вы хоть заметили, сколько денег я потратила?

– Простите… я не могу здесь оставаться, – пролепетала Клер. Тем временем открылись двери грузового лифта.

– Нет! – завопили все хором. – Ты не можешь так уйти!

Клер судорожно сжала переднее колесо и со словами: «Я просто хочу домой, просто хочу домой» шагнула в лифт.

– О нет, – сказала Джесси закрывающимся дверям, – ты не можешь уйти. Эта вечеринка – в твою честь.

Женщины встали, прислушиваясь к скрежету лифтового кабеля и к усиливающемуся вою метели.

– Что ж, спасибо тебе, Марта, – промолвила Джесси. – Полное фиаско. Я думала, сегодня вечером мы будем… добры друг к другу. И вот что получилось…

Джесси сдалась. Она оглядела студию, замечая скомканные обертки, разбросанные подарки, недоеденное угощение, которое она так старательно готовила, – ее особенно огорчили остатки цыплят, собранные Ниной и сваленные обратно на блюдо. К цыплятам едва прикоснулись: были видны почти нетронутые грудки, всеми забытые крошечные ножки. Только Марта и Клер съели свои порции, а так даже сама Джесси ограничилась поджаристой кожицей и овощами с подливкой.

И всюду, всюду пустые стаканы, бутылки, раздавленные подарочные коробки, разорванные упаковки…

Лисбет закурила «Голуаз».

– Последняя, – прошелестела она. – Клер ведь ушла, и теперь все равно…

– О, ради бога, – пробормотала Джесси, чувствуя, что у нее затряслась нижняя губа.

Она вдруг испытала ужасную усталость: перелет из Колорадо, тягостное возвращение из «Дина и Де Луки», попытки привести в порядок свой чердак. Она не сдержалась и выпалила, что ей вовсе не обязательно было тратить триста с лишним долларов на устройство этой вечеринки, что она сбилась с ног и у нее не нашлось времени даже в туалет сходить.

– Я не хочу выглядеть мученицей, но у меня сломался пылесос и мне пришлось руками запихивать всякую гадость в пылесборник.

– Бедная, надрывалась тут, – вздохнула Сью Кэрол.

– Да, надрывалась. – Джесси испытывала жгучую боль; слезы наворачивались ей на глаза. – И знаете что? Все зря. Зря я это затеяла. Я чувствую себя полной идиоткой из-за того, что… пыталась сделать как лучше. Я так старалась, чтобы сегодня все было идеально, но никто из вас даже не подумал обо мне. Кроме Клер. – Джесси сжала в ладони кусочек Стены плача. – Что бы вы о ней ни говорили, Клер единственная, кому есть до меня дело.

Джесси пошла за своим пальто.

– Я догоню ее. Она не может оставаться одна, ночью.

– Я вызову машину, – предложила Марта.

– О, ты уже и так осыпала нас милостями, – оборвала ее Джесси. – Лучше уходи. – Она подала ей накидку и, не удержавшись, добавила: – Хочу заметить, что тебя согревает шерсть животных, которые находятся на грани исчезновения. На всей земле осталось не более двух тысяч антилоп оронго, и несколько особей погибли ради того, чтобы ты могла шикарно выглядеть.

– Они бы в любом случае погибли, – парировала Марта, набрасывая накидку и вызывая лифт.

Двери открылись, и, ко всеобщему удивлению, там обнаружилась Клер. Она была вне себя от ярости, а в руках держала колесо и парковочный столбик. Джесси втащила Клер в квартиру, шепча:

– Не разговаривай с ней… она уже уходит. Слава богу, ты вернулась…

– У меня сперли велосипед, – объявила Клер.

– Вот видишь, – сказала Марта.

– Вот видишь, – передразнила ее Клер, даже не повысив голоса. – Все, с меня хватит. – С этими словами она с такой силой шваркнула парковочный столбик об пол, что Джесси испугалась за свой паркет. – Я говорю – с меня хватит, Марта. Ты имела наглость прийти к нам… нет, спикировать на нас, как ракета с разделяющимися боеголовками. Ты бьешь прямо по больному месту, не зная промаха.

– Спасибо тебе, – ответила Марта. – Я просто хотела, чтобы ты увидела жизнь в истинном свете.

– Нет уж, пусть лучше жизньувидит меняв истинном свете! – возразила Клер. – Да, давненько меня так не злили – пожалуй, с тех пор, как мачеха велела мне забросить средневековую музыку и преподавать математику в школе. Что ж, с ней я справилась – справлюсь и с тобой.

– А что плохого в том, чтобы преподавать математику? – искренне недоумевала Марта. – В определенные моменты жизни приходится идти на компромисс.

– Да не хочу я сводить дебет с кредитом! А ты, Марта, давай – зуди про неправильный прикус и прочие ужасы. Давай, давай – твои страшилки меня только закаляют. Я чувствую, что со мной случилось чудо, и не позволю тебе… «представить его в истинном свете». И нечего меня пугать, мне хватит собственных страхов.

– Но ты недостаточно осторожна, – не унималась Марта.

– Нет, достаточно.

Клер прошла в глубь комнаты. Подруги обступили ее, словно заслоняя от Марты.

Клер стала рассказывать им о своих чувствах: ей казалось, что она села в поезд-экспресс, мчащийся без остановок к какому-то неведомому и пугающему месту назначения.

– Я просыпаюсь в четыре часа утра, – промолвила она, – и слышу, как бьются два сердца. Я сплю весь день напролет и бодрствую всю ночь. Я отправляюсь за продуктами в четыре часа утра.

– И очень глупо, – встряла Марта, – могла бы заказать доставку на дом.

– Видишь ли, Марта, такова жизнь для многих из нас. С каждым днем она становится все более чужой. Поход в магазин – все равно что полет на Марс. А эти банкоматы? Они как «однорукие бандиты», с той только разницей, что ты всегда в проигрыше. Я вот истратила сто долларов прошлой ночью и даже не помню на что… Кажется, купила лампочку и сок… еды на пару дней… Да, ты же хочешь знать, как я собираюсь выжить? Каково мне будет с ребенком в одной комнате? Понимаешь, я верю в чудеса, верю в любовь… и мне плевать, что ты считаешь меня неприспособленной к жизни. И пусть я сейчас на мели… это же не навсегда. В жизни часто бывает – то густо, то пусто.

Лисбет кивнула, утопив окурок в бокале с остатками «Эль-Конквистадора».

– Во мне – новая жизнь, – подытожила Клер. – Только дети способны вывести нас из этого… Дети – наш… пропуск в будущее. Чтобы понять этот ужасный мир, мне нужна помощь ребенка, – только он знает, как сделать мир лучше. Прошлой ночью у игровых автоматов я видела мальчика. Он играл в войну и смеялся, побеждая машину.

– Так ты заводишь ребенка, чтобы разобраться в игровых автоматах? – спросила сбитая с толку Марта.

– Возможно, – откликнулась Клер, – а иначе все будет только хуже. Разве ты не чувствуешь, каким жутким холодом повеяло? Каждый день случаются все новые и новые ужасы. У нас появились враги куда более страшные, чем мы сами…

Она подняла парковочный столбик и выпрямилась.

– Может, я куплю тебе новый велосипед? – засуетилась Марта.

– Ну, это уж как минимум, – усмехнулась Нина.

– Да не нужны мне твои подарки, – спокойно сказала Клер.

– Что ж, тогда… – Марта обмякла, и ее шикарная накидка сразу же потеряла вид. – Пожалуй, мне пора.

Она потянулась за сумочкой и… выронила ее. Сумочка раскрылась, и все ее содержимое – ключи, кредитки, косметика – рассыпалась по полу. Смущенная, Марта опустилась на колени, собирая свои вещи. Но собраться внутренне оказалось куда труднее.

– Ну что, что я могу для вас сделать? – прошептала она. – Скажите – я сделаю. Хотите, устроим… ланч… с вином? – Она заглядывала в глаза то одной, то другой из подруг. – Я… приглашаю, – с мольбой добавила она.

Они не ответили, и ей пришлось пойти на дальнейшие уступки:

– Знаете, а я хорошо провела время.

– Да уж, повеселилась на славу, – съязвила Нина.

– Мне кажется, вечеринка удалась… и мне понравилась твоя квартира, Джесси.

– Спасибо на добром слове, – промолвила Джесси, – я рада, что ты пришла.

Марте не оставалось ничего, кроме как рассказать всю правду о себе.Время было позднее, отступать некуда. И потом, правда заразительна, одно признание порождает другое. Марте не хотелось уходить – ей этого и раньше не хотелось. Она жаждала только одного: тепла, согревавшего их, когда все они еще жили в «Тереза-хаусе».

Она призналась, что с Дональдом все было далеко не так здорово, как могло показаться со стороны. Например, она вовсе не в восторге от условий их брачного контракта.

– Он вовсе не спешит делить со мной расходы. Говорит, все его деньги вложены в дело. Ха-ха, такой уж он у меня деловой… Вот и живем на мои кровные…

– Так ты оплачиваешь его счета? – искренне ужаснулась Сью Кэрол. Такого даже она не ожидала.

– Да, можете радоваться – я оплачиваю все счета, бронирую гостиничные номера, заказываю билеты… Он почти не разговаривает со мной. Запирается у себя в комнате, возится… с компьютером, наверно. Говорит, что играет на бирже, по интернету, но прибыли пока не видно. А секс… с сексом тоже сложности. Сказать по правде, он занимается со мной любовью раз в году – в мой день рождения. А все остальное время я просто… пытаюсь хоть как-то его расшевелить. – Она скорчила рожу. – В общем, я забираюсь на него и делаю все сама. К тому же его штуковина уже не стоит, как раньше, она… складывается… как аккордеон. Представляете – она у него складная… Хоть бы в брачную ночь удалось ее… выпрямить.

Марта рассказала и об экспериментах с «виагрой».

– Думаете, съел – и порядок? Нет! Эрекции от этой «виагры» какие-то странные, да и без побочных эффектов не обходится. Бывает, что у него стоит несколько часов, и тогда приходится вызывать «скорую». А иногда ему такое мерещится…

– Но ты его любишь? – поинтересовалась Лисбет.

– Дорогуша, да он меня в упор не видит, хоть кричи… Конечно, я люблю его, но, между нами говоря, от него почти никакого проку.

– Тогда ради чего эта пышная свадьба? – спросила Сью Кэрол. – Почему мы должны наряжаться в бежевые балахоны и украшать себя гидрангеями?

– Потому что, – с тяжелым вздохом сказала Марта, – так проще.

«Проще? Чем что?»– удивилась про себя Джесси.

– Я хоть могу пойти в дорогой ресторан, – пояснила Марта. – Знаете, я ведь люблю такие места, где подают омаров, но без спутника туда не сунешься. Каково это торчать за столиком в полном одиночестве? Я бы со стыда сгорела. А одна я куда пойду? В забегаловку с треснутыми тарелками и бугристыми стаканами? Чтобы какая-нибудь вертихвостка плюхнула мне мой обед, как будто я ей должна?

– Эй, полегче! – одернула ее Сью Кэрол.

– Вы все, все ненавидите меня, – подытожила Марта, – а ведь вы мои лучшие подруги.

Она взяла свои сумки и побрела к лифту. Никто не знал, что предпринять. Только Клер смогла остановить Марту.

– Слушай, – сказала она, – в дружбе всякое случается – споры, раздоры. Это не значит, что мы тебя не любим. – Она отвела Марту к дивану и жестом пригласила ее сесть. – Кстати, ты во многом права: я стала старше, но действительно… так и не выросла.

– Я не хотела тебя обидеть, – пролепетала Марта. Казалось, она вот-вот заплачет. – Мы все еще молоды, но это не может тянуться вечно…

– Возможно, ты права, но нельзя быть такой… резкой. Впрочем, хочу сказать тебе спасибо.

– Пожалуйста, – пробормотала Марта.

Взрыв хохота.

– Ты так меня разозлила, что у меня в мыслях наступил полный порядок, – призналась Клер. – Я здорово завелась. Бегая туда-сюда я получила такую встряску, какой не получала с той встречи во фруктовой лавке. Господи, ну кто знает, правилен мой выбор или нет? – Она дотронулась до живота. – Главное – это мой выбор. Да, я хочу этого ребенка, потому что это дитя любви, а не плод долгой и скучной связи. В конце концов, это моя жизнь, жизнь,а не какое-то размеренное, унылое продвижение к финалу. По мне так лучше рисковать по-крупному – если теряешь, то все сразу…

Марта подняла глаза на Клер и наконец-то увидела ее.

– Я тебе завидую, – прошептала она, – но, поверь, желаю тебе только добра.

– Я знаю, – ответила Клер. – И мы вовсе не ненавидим тебя. Да, мы говорим о тебе, но говорим… с нежностью. Более того, надеюсь, все со мной согласятся, – она оглядела присутствующих, – если я скажу: Марта, ну что бы мы без тебя делали?

– Человек ты вообще-то хороший, – хором загудели подруги.

– Простите, простите, – залепетала Марта, шмыгая носом, – я не хотела вас обидеть…

Клер тоже заплакала.

– И я вовсе не такая дурочка, какой ты меня считаешь. Я наблюдаюсь у врачей. Просто я другая и не гожусь в компанию ни к деловым женщинам в дорогих костюмах для беременных, ни к хипповым девицам, рожающим в ванной. Но я проходила обследование – у меня брали анализ околоплодной жидкости, и я знаю, знаю… с ребенком все будет в порядке и… – Слезы хлынули у нее из глаз. – Это девочка.

Они сбились в кучу и обнялись, рыдая так, как еще никогда в жизни не рыдали… даже двадцать лет назад в «Тереза-хаусе».

– Я так рада, – всхлипывала Джесси, – так рада, что устроила эту вечеринку…

Всем известно – кастрюля, за которой тщательно следят, ни за что не закипит. Не зазвонит и телефон, если очень сильно ждать звонка. В два часа ночи, когда подруги уже спали, Джесси вскочила, словно ужаленная, услышав пронзительный визг телефона. Она была так поглощена прошедшим вечером, что сперва даже не узнала низкий мужской голос на том конце провода, но потом, когда дымка усталости рассеялась…

– Ах, это ты, – сказала Джесси. – Жду твоих извинений. Разве ты забыл: «Мое время – это твое время»?

– Меня арестовали, – ответил он.

Она засмеялась с облегчением.

– Слава богу. Но разве тебе не разрешили сделать один звонок?

– Я позвонил матери. Она ждала меня к обеду, а тут демонстрация вышла из-под контроля. Всю ночь просидел за решеткой.

«И я тоже», – подумала она. Так что – верить ему или нет?

Она понизила голос, чтобы не разбудить остальных.

– Слушай, – сказала она, – я больше не мечтаю о семейном уюте… Мне бы не хотелось… стирать твое белье.

– А что вдруг ты заговорила о белье?

– Не знаю. Возможно, я чувствую, что не хочу жить с тобой вместе. Я просто… хочу навещать тебя время от времени, и чтобы ты тоже навещал меня… Просто… – Черт, она никак не могла удержаться от этого признания! – Я так люблю тебя… Ты такой дикий и свирепый, а я… я ни за что не уеду из Нью-Йорка насовсем.

– Знаю, – помолчав, сказал он. – Мы оба знаем. А когда ты снова приедешь в Колорадо?

– Скоро.

– Надолго?

– Пока эта история не закончится. Пока не получу то, что мне нужно.

– Мне неприятно об этом говорить, но, думаю, мои предки действительно виновны, – признался он. – Думаю, они и вправду были каннибалами. Но я все равно буду защищать их репутацию. Я не считаю, что все нужно сводить к научным доказательствам. По-моему, все зависит от того, как эту историю…

– …истолковать, – сказали они в один голос и оба повесили трубку.

– Кто это? – просипела Нина, свернувшаяся калачиком на диване.

– Так – приятель, – ответила Джесси.