Текст книги "Прекрасные тела"
Автор книги: Лора Каннингем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)
Джесси шикнула, показав глазами на Клер.
– Марта, поосторожней…
– Мненадо быть осторожней? – зашипела та. – Скажи это Клер!
– А за фрукты он заплатил? – поинтересовалась Нина.
Марта всем телом подалась к Нине, наконец-то услышав разумный, по ее мнению, вопрос.
– Да, за фрукты он заплатил? – повторила она.
– Нет, я сама.
Несколько мгновений женщины молча переваривали информацию.
– Зато он купил большой гавайский ананас, – добавила Клер.
– Расщедрился, – прокомментировала Марта.
Клер как будто ее не слышала.
– Мы пошли ко мне, – мечтательно продолжала она, – это было нечто само собой разумеющееся. Дэвид еще купил большую банку йогурта, чтобы сделать свой знаменитый фруктовый салат… Нам обоим казалось совершенно естественным пойти ко мне, словно мы давным-давно знакомы. А когда мы пришли, он сразу одобрил, что кровать у меня стоит в самом центре комнаты.
– Черт подери, еще бы не одобрить! – воскликнула Сью Кэрол.
– Ну, вообще-то, некоторые от этого не в восторге, – призналась Клер. – Вот, а потом он сделал салат.
Она зачерпнула последнюю горсть чипсов, и сгоравшим от нетерпения подругам пришлось ждать, пока она дожует. Все, с закусками было покончено. Клер собрала крошки и облизала пальцы.
Нина подобралась поближе к Клер. Джесси заметила, что Нина так увлечена рассказом, как будто для нее это вопрос жизни и смерти. Да что же с ней сегодня случилось? Она на себя не похожа. Джесси еще никогда не видела подругу такой поблекшей, увядшей; даже ее голос звучал как-то бесцветно.
– До или после? – спросила Нина.
– До, – ответила Клер. – Дэвид сказал: «Пусть постоит минут пятнадцать, чтобы фрукты дали сок».
– А он мне нравится! – воскликнула Лисбет. – Ничего, если я покурю?
– Нет, – отрезала Марта.
Клер предложила сесть так, чтобы дым шел в противоположную от нее сторону.
– Нельзя, – сказала Марта. – Пассивное курение смертельно опасно. Еще опаснее активного.
– Тогда я, пожалуй, стрельну у Лисбет сигаретку, – припугнула ее Клер.
Марта едва не завопила. Она все еще чувствовала вкус никотиновой жвачки, но не становилась от этого менее беспощадной к другим.
– Ладно, заканчивай побыстрее, – потребовала она. – Я дико опаздываю, но должна дослушать историю до конца.
Женщины обменялись мнениями о Дэвиде, и мнения эти оказались на редкость положительными. Сошлись на том, что он «отличный мужик».
– Хотя бы салат сделал, и то хорошо, – брюзгливо заметила Марта.
Клер залилась краской: стоит ли рассказывать все?Ее память хранила каждую подробность. Она помнила, как Дэвид исследовал ее владения. И почему мужчинам надо обязательно бродить по квартире?
– Он всю квартиру облазал, – сообщила она подругам. – Но я никак не пойму, зачем они это делают: открывают двери, заглядывают в каждый угол. Может, что-то ищут?
– Конечно, – подала голос слегка протрезвевшая Сью Кэрол. – Они ищут следы пребывания других мужчин.
Впоследствии Джесси вспомнила эту реплику и поняла, что значила она гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд… Но в тот момент Джесси была слишком увлечена событиями, имевшими место в студии-спальне Клер. Подруга просто излучала сияние, вовсю расхваливая своего возлюбленного. Например, он знал, как называются ее музыкальные инструменты.
– Первый мужчина в моей жизни, который имеет представление о том, как выглядит круммхорн!
Но Нине хотелось совсем других подробностей:
– А когда вы разделись?
Посмотрев на подругу, Клер покраснела так, что ее веснушки слились с фоном, – как точки на картине Сера, [70]70
Сера, Жорж (1859–1891) – французский художник, основатель пуантилизма.
[Закрыть]когда на нее смотришь издали. Она опустила глаза и заговорила еще тише, бережно храня ощущение снизошедшей на нее сексуальной благодати.
– Он предложил сначала принять ванну, – прошептала она.
– А ты что?
– Я согласилась.
Тут Клер упомянула одно обстоятельство, показавшееся Джесси особенно понятным:
– К счастью, я только что почистила ванну, а еще припасла чудесную пену и ароматические свечи.
– Да, редкостное везение, – язвительно отозвалась Марта.
– И кто полез первым? – спросила Сью Кэрол.
– Он.
– Так, пытаюсь себе это представить… А что на нем было?
Клер говорила тихим нежным голосом, и подруги плотнее к ней придвинулись.
– Джинсы. Рубашка. Белые трусы. Серые носки. Тело у него оказалось классное. Он вообще красивый.
– Мужчины красивыми не бывают, – заявила Марта.
– А этот был. У него такой крупный, чувственный рот…
– … которым он бог знает что вытворял, – перебила Марта.
Подруги на нее зашикали.
– …с такими полными губами, – продолжала Клер. – Ну и нацеловались же мы…
– Терпеть не могу эти полные слюнявыегубы, – встряла Марта.
– У Дэвида они… не слюнявые. Знали бы вы, как он здорово целуется! У него к этому талант.
Джесси согласилась, что без таланта тут не обойтись, вспоминая жесткие, крепкие поцелуи Джесса Дарка. Ей ведь сначала не нравилось такцеловаться, но потом она стала отвечать на его поцелуи и совсем потеряла голову от удовольствия. Да, насчет таланта Клер попала в самую точку.
– Ну, Боб у меня тоже на это мастак, – сказала Сью Кэрол.
– А у Дональда такие приятные сухиегубы, – не унималась Марта.
– Скажи лучше, у него большой? – поинтересовалась Нина.
Остальные расхохотались, хотя этот вопрос их тоже волновал.
– Нина, нельзя думать только о длине мужского члена, – укорила ее Марта.
– Члена? – усмехнулась Джесси. – Можно подумать, ты говоришь о членстве в клубе.
– А что – пусть в нашем клубе будет побольше таких членов! – захихикала Сью Кэрол.
– Между прочим, Марта, я спрашивала не о длине, – возразила Нина, – а о толщине.
Теперь все зашикали на Нину, но Клер с улыбкой ответила ей:
– В самый раз.
Нину ответ удовлетворил.
– А он восхищался твоим телом?
– Нет, он вообще мало говорил. Мы просто поприветствовали друг друга, как старые друзья.
– Неожиданно столкнувшиеся в ванной, – съязвила Марта.
Никто не обратил на нее внимания: женщины, как завороженные, слушали тихий рассказ Клер. Даже Марта подошла ближе, когда Клер прошептала:
– Свечи оплывали… мы покурили травки… казалось, вся комната в радужных переливах, точно пузырьки пены. Мы немного поплескались в ванной, а потом обтерли друг друга полотенцами. У меня такие жесткие махровые полотенца, ужасно приятные на ощупь. Я их вешаю на батарею, и они всегда теплые, даже горячие.
– Клер, теперь я по-новому вижу твою жизнь, – призналась Джесси.
– А мне вообще жить не хочется, – еле слышно пробормотала Лисбет.
– Рассказывай дальше, – попросила Нина.
– Да, рассказывай, – подхватила Сью Кэрол, – не томи.
Снова вспыхнув, Клер поднялась, подошла к окну и стала всматриваться в городской пейзаж.
– Я не могу говорить об этом, глядя на вас…
Ее голос стал совсем тихим, и женщины подались в ее сторону, сгорая от сексуального любопытства.
– Ой, я даже не знаю, что было потом… все так зыбко, – продолжила Клер. – Кажется, Дэвид включил радио, и я предложила потанцевать. И он ответил очень тихим голосом… совсем не таким, как раньше: «Почему бы и нет?..»
Теперь Клер стояла к ним вполоборота.
– Но потанцевать нам так и не удалось, – призналась она. – Ну, может, сделали пару шагов, и все. Мы просто стояли… умирая от нетерпения. Не знаю, кажется, мы оба считали происходящее очень важным, но это не мешало нам, – она улыбнулась, – смеяться. У меня подогнулись колени, и я опустилась на пол, а он… прошептал мне что-то в волосы, – так тихо, что я почти ничего не могла разобрать. Кажется, он спросил: «Ты хочешь?..», а вот чего, я уже не расслышала.
– И что ты ответила? – спросила Нина.
– Я сказала «да». – Она негромко засмеялась своему воспоминанию. – Сами понимаете, я уже на все была согласна. Может, он спросил, хочу ли я его? – Она пожала плечами. – Правда, не знаю. Я только помню, что мы целовались… помню щетину у него над верхней губой… и прикосновение его щеки к моей… А то, что было дальше, произошло словно бы само собой. Иногда мне казалось, что мы даже не двигаемся… только руки дрожат, и внутри какая-то дрожь…
Клер снова повернулась к окну.
– Потом мы уснули прямо на полу, а пробудились уже глубокой ночью. Я проснулась первой и стала смотреть, как он спит, а он, видимо, почувствовал мой взгляд и тут же открыл глаза.
Она помолчала и произнесла последнюю фразу так тихо, что подруги едва могли ее услышать:
– И я никогда не забуду его улыбку.
Некоторое время женщины хранили молчание, словно бы физически вбирая в себя исповедь Клер. Они сидели как завороженные, не смея пошевелиться. Рискнув разрушить чары, Клер дурашливо крикнула:
– Большая просьба – не цитировать без ссылки на источник!
Может, она сделала ошибку, рассказав им так много? А вдруг память отомстит ей и откажется хранить эти воспоминания? Клер посмотрела на Джесси, но та казалась такой отрешенной, словно витала где-то далеко. Так и было: Джесси мысленно вернулась в мотель в Койотвилле и вновь переживала свое эротическое приключение.
Повествование Клер нашло отклик у всех, кто сидел в этой комнате. Для кого-то роман Клер стал поводом вспомнить о зарубках на древе памяти, отсылающих к тем неповторимым минутам, когда физическое слияние становится священным. А у тех, кому вспомнить было нечего, исповедь Клер вызвала другую реакцию: в их душах началось нечто вроде гангрены.
Вероятно, подруги могли бы еще долго предаваться своим личным воспоминаниям, но их медитацию прервал звонок Мартиного мобильника. Звонил Дональд – он ждал ее в ресторане.
– О боже, Марта, тебе нужно бежать! – воспользовалась ситуацией Джесси и начала теснить Марту к лифту. Нажав на кнопку вызова, она вознесла беззвучную молитву: «Господи, прошу тебя, пусть она наконец уйдет».
– Нет, нет, нет, – защебетала Марта в крошечную трубку. – Котик мой, послушай. Ты должен, должен меня понять. Извини… но это крайне важно. – Она прикрыла аппарат рукой. – Я не могу говорить, они все столпились вокруг меня. Я тебе потом объясню. В общем, положение дел таково, что мне совершенно необходимо… – она покосилась на подруг, – остаться.
«Все, мы обречены», – подумала Джесси.
– Марта, ты не должна собой жертвовать, – сказала она, понимая всю безнадежность этого возражения.
Другие онемели от ужаса, осознав, что от Марты им уже не избавиться. Видя застывшие лица подруг, Джесси поняла, что ей, как хозяйке, надо спасать положение. Она подняла бокал и воскликнула:
– Предлагаю выпить за Клер!
Все, включая Клер, подняли бокалы. Джесси упустила из виду очередной Мартин демарш (та ринулась к бокалу Клер, чтобы не дать ей из него отхлебнуть), зато смогла насладиться последствиями: вино выплеснулось на блузку Марты, и алое пятно, как от смертельной раны, стало растекаться по ее груди. Но возникшая неразбериха не помешала тосту; подталкиваемые мощным импульсом, слова сами слетели с губ:
– За Клер!
Именно в этот момент Джесси бросила взгляд на часы. Пять минут девятого. Он все-таки не позвонил.
Если во время рассказа Клер Джесси воспряла духом, то сейчас ее настроение резко упало. Как могла она ошибиться в этом человеке? Она так ему верила… «Да пропади он пропадом», – думала она, придя в ярость от напрасного ожидания. Ей даже захотелось разломать свой новый мобильник – убить молчащего вестника.
Оказывается, она забыла не только о том, каково это – влюбляться, но и о боли, которую испытываешь, падая с высоты счастья в пропасть отчаяния.
Джесси с завистью посмотрела на Клер. Она завидовала ее сдержанной гордости, ее абсолютной независимости. В их кругу Клер Молинаро славилась тем, что никогда не ждала звонка. Как она частенько говаривала: «Ну, вот еще – убиваться из-за всякой ерунды!» Клер Молинаро вообще никогда не ждала и не страдала, даже если мужчина ей нравился. Благодаря удивительной эмоциональной подвижности она без сожаления шла дальше.
«Хорошо быть такой, как Клер», – думала Джесси. Куда лучше, чем презирать себя за то, что ждешь звонка, причем и по мобильному, и по городскому. Она ведь дала Джессу Дарку оба своих номера и адрес электронной почты в придачу. Да, в наши дни у мужчины слишком много способов невыходить на связь. Ей захотелось немедленно проверить все – голосовую и электронную почту, автоответчик… О где они, времена Эммы Бовари, когда хорошие или плохие новости являлись в виде пергаментного свитка в изящной плетеной корзинке…
Но что конкретно сказал Джесс? «В восемь… Мое время – это твое время». Интересно, почему он избрал такую обтекаемую формулу? Может быть, он имел в виду, что позвонит в восемь часов по своему времени, то есть в десять по нью-йоркскому?
Джесси решила еще немного потешить себя надеждой, еще ненадолго продлить иллюзию. «Он позвонит в десять, – заверила она себя. – Его время – это мое время».
Итак, она будет верить в Джесса Дарка и в любовь еще два часа.
– Лехаим! – воскликнула она, поднимая бокал и глядя на Клер. – За жизнь!
– Скол, – буркнула Марта, глядя сквозь бокал.
Глава тринадцатая
КУШАТЬ ПОДАНО
Четыре блюда: Сью Кэрол демонстрирует «вещественное доказательство», Лисбет остается заядлой курильщицей, Нина нарушает диету, Марта учиняет поджог.
Джесси выложила на блюдо золотистых, поджаристых цыплят, украсила их кервелем и обложила маленькими румяными картофелинами. «Интересно, у меня есть его электронный адрес? – думала она, перемешивая салат. – Да, кажется, ДжессДарк@местьанасази.ком».
Пока Марта, заперевшись в ванной, оттирала пятно на блузке при помощи соли и соды, подруги обменивались быстрыми репликами у нее за спиной.
– Что ж, я это предчувствовала, – сказала Нина. – Так и знала – Марта не уйдет.
– Она немного бестактна, – прошелестела Лисбет.
– Обещай, что ни при каких условиях не дашь ей себя расстроить, ладно? – попросила Джесси.
– Бросьте, от критики я только сильнее становлюсь, – успокоила их Клер. – Сразу вспоминаю детство.
– Но я ответственно заявляю, – вполголоса сказала Джесси, – если она и впредь будет лезть на рожон, я попрошу ее уйти… навсегда.
– Ты-то? Да ты бы даже старину Говарда не попросила бы уйти. Ты славишься неистощимой вежливостью, – с иронией заметила Сью Кэрол.
– Ничего, ты еще увидишь. Чаша моего терпения переполнилась. Еще одна бестактная, обидная реплика, и она вылетит отсюда как пробка.
Из ванной донесся шум воды. Марта.
Джесси обожгла палец, дотронувшись до ручки сковородки, оказавшейся совсем рядом с зажженной конфоркой. Крик боли смешался с возгласом ужаса:
– Ой… черт, цыплята! Их же всего пять!
– Пусть Марта съест моего, – предложила Нина и, указав на обожженный палец, посоветовала: – Опусти в ледяную воду.
Джесси сунула палец в бокал со льдом и удивилась, как здорово это помогает. Значит, есть надежда, что к концу вечеринки она не будет покрыта следами от ожогов с ног до головы.
– Спасибо, – сказала она Нине.
– Я уже без пяти минут доктор, – шутливо заявила Нина.
– А я помню, – вклинилась Марта, выплывая из ванной и сияя подновленной лиловой улыбкой, – помню те времена, когда ты хотела стать нейрохирургом.
– Да, я этим увлекалась, – с вызовом ответила Нина. – Любила читать про древних египтян, про то, как они сверлили головы и проникали прямо в мозг.
– Трепанация, – подсказала Лисбет. – Это называется трепанация. Прямо поразительно, сколько всего напридумывали древние египтяне, какие у них были замечательные идеи насчет загробного мира, как они собирались в последний путь, украшали… могилы. Разве не удивительно, что у каждой культуры свой вариант в сущности одних и тех же верований? Боги подземного мира, жизнь после смерти… Вас это не изумляет?
– Ну и где твой Египет сегодня? – не без иронии спросила Марта. – Плохи их дела. Даже с туризмом все не слава богу. Стоило этим мерзавцам – как их там называют? – обезглавить туристов прямо возле пирамид, и все, бизнес накрылся. Вы даже не представляете, сколько стран пришлось вычеркнуть из списка, когда мы с Дональдом планировали наш медовый месяц. С Афганистаном покончено.
Расставляя тарелки для горячего, Джесси услышала, как Клер сказала:
– Было бы здорово опять встретиться с Дэвидом, но все так загадочно… Даже если мне не суждено его увидеть – не беда. У нас была потрясающая ночь, и ребенок будет замечательный!
– Не вижу связи, – буркнула Марта, усаживаясь во главе стола. Кончиками пальцев она то и дело поправляла блузку. – Ну вот, теперь у меня мокрое соленое пятно.
Остальные заняли свои места согласно карточкам: Клер напротив Марты, Джесси и Сью Кэрол по одну сторону стола, а Лисбет и Нина – по другую. Расстановка сил была ясна, тупые ножи готовы к бою.
– Если секс был что надо, то и ребенок будет что надо! – объявила Клер.
Джесси заметила, что одна только Клер принялась за картошку. Остальные аккуратно отодвинули картофелины к краю тарелок и чинно подцепили вилками салатные листья. Они не ели, а клевали, как пташки.
– Нет связи, – повторила Марта.
– Как это нет? – воскликнула Клер, в упор глядя на Марту.
Джесси поняла, что перемирия не будет: женщины держали вилки так, словно собирались ими фехтовать.
– Большинство людей, – взмахнув вилкой, сказала Клер, – зачаты в унынии, и вы только посмотрите на них!
Марта выдержала взгляд Клер.
– Но я простохочу сказать… – начала Марта.
Остальные сдавленно захихикали, передавая по кругу багет (Джесси не успела разогреть его в микроволновке, но предусмотрительно нарезала, чтобы не возиться с этим во время трапезы). На столе было соленое и несоленое масло, а также небольшая миска с подливкой – вместо соуса. Когда Джесси готовила обед, ей вспомнился новый ресторан, открывшийся неподалеку, где повар-француз подает в качестве закуски сухарики с мясной подливкой. «Подливка, – подумала Джесси, – жалкий шик».
– Я просто хочу сказать, – продолжила Марта, – что не следует и помышлять о зачатии, пока ты действительно не готова иметь ребенка. У тебя должны быть: а) собственная квартира; б) партнер: в) деньги на няньку; г) дорогая медицинская страховка на тот случай, если малышу понадобится, – она запнулась, перебирая в уме возможные напасти, – помощь ортодонта.
– Да у Клер великолепные зубы, – заявила Сью Кэрол, щелкнув своими собственными.
Она уже завладела второй бутылкой шираза и поставила ее возле своего бокала. Джесси решила, что пришло время достать здоровенную бутыль «бурды» – дешевого красного вина под названием «Эль-Конквистадор», чилийской кислятины, которую производила безвестная фирма, окопавшаяся где-то за водопадами Копейк. Разливали эту бурду в погребках на севере штата Нью-Йорк, и, как правило, она представляла собой смесь американских вин и дешевого импортного пойла. Бутыль ютилась в шкафчике под мойкой, в рискованной близости от баллонов с бытовой химией. Джесси предполагала, что их любимое вино, «Поместье Розмэри», закончится быстро, и действительно, бутылки уже почти опустели, причем большую часть выдула Сью Кэрол.
– Но мы же не видели егозубов, – колко возразила Марта.
– Ой, у него был неправильный прикус, – шутливо запричитала Клер.
– Ты увидишь, это тебе дорого обойдется, – запугивала Марта. – Не пойму, если тебе уж так приспичило забеременеть, почему ты не пошла хотя бы к… да хотя бы в банк спермы, чтобы хоть что-то знать об отце?
– А о ком бы тызнала больше, Марта? – легко спросила Клер. – О том, чью историю болезни ты видела, или о том, с кем занималась любовью?
– Знаешь что? – Марта сделала многозначительную паузу. – Ты по крайней мере получила бы доступ к генетической информации. А что если у этого мужика из фруктовой лавки предрасположенность к неврофиброматозу, или твоему ребенку однажды понадобится пересадка костного мозга и у вас обнаружится несовместимость? Что ты скажешь тогда? Нужно быть ответственной, готовой ко всему… Я только хочу понять, хорошо ли ты подготовилась, вот и все.
Все смотрели на Марту.
– А по-моему, он приятный человек, – прошелестела Лисбет. – Он напоминает мне о Стиве. Я думаю, с генами у него все в порядке: это можно понять по глазам.
– Да, – согласилась Джесси, – глаза – это все.
Она сама удивилась тому, как печально звучит ее голос. Он все еще могпозвонить.
– И тебе на самом деле больше ничего от него не нужно? – изумилась Нина.
– Но он мне все уже дал, – Клер дотронулась до своего выпуклого живота. – Поверьте, так для меня гораздо лучше. Я ведь в жизни не видела ни одного брака, который вызвал бы у меня зависть.
Джесси вспомнила о собственном замужестве, причем безо всякого сожаления. По неведомой причине в ее памяти вдруг всплыл один момент их совместной жизни с Хэнком. Как-то раз она ждала его на улице в заранее оговоренном месте. Он уже давно подъехал, но она долго не замечала его, пока он не начал сигналить изо всех сил. «Вынь бананы из ушей», – сказал ей муж, когда она наконец увидела его и села в машину.
«Вынь бананы из ушей», – мысленно повторила Джесси. О да, так она и поступила. Неужели любовь кончается так же внезапно, как и начинается? Неужели она так легко переходит в ненависть? С того самого дня, как Джесси затаила обиду на Хэнка, его глаза, прежде такие красивые, утратили для нее всякое очарование. Их брак, во всяком случае как она его понимала, закончился в тот самый момент, но она еще лет десять продолжала жить с мужем, не решаясь взглянуть правде в глаза – «вынуть бананы из ушей».
– Извини, Марта, – продолжала Клер, – но у меня нет особого желания идти под венец.
«Клер действительнонезависима, – подумала Джесси. – Это не поза, не способ привлечь к себе внимание. Ей, по-видимому, на самом деле… никто не нужен».
– Если мужчина не звонит, значит, больше я его не увижу, – отчетливо произнесла Клер и засмеялась.
Джесси знала, что мир Клер наполнен мужчинами. Если у кого и были феромоны – энзимы сексуальной привлекательности или чем они там являются, так это у Клер. Стоило ей только выйти из дома, как за ней тут же начинали увиваться мужчины. Вероятно, их притягивало именно ее спокойное к ним отношение. И если с кем-то из партнеров отношения не ладились, она, видимо, тут же забывала о нем и переключалась на следующего. Клер пускалась в эмоциональные путешествия с такой же легкостью, с какой странствовала по свету. Она казалась воплощением мимолетности, перемещаясь быстро и весело, останавливаясь только там, где хотела задержаться, ощущая себя желанной. Теперь, переживая рецидив любовного недуга, Джесси завидовала подруге.
Едва ли кто-нибудь испытывал за столом такие муки обостренного восприятия, какие выпали в тот вечер на долю Нины Московиц. Она твердо решила не есть, но ее ноздри жадно принюхивались, а в животе отчаянно урчало. Нина не могла оторвать глаз от еды и страстно жаждала всего, даже приправ (все знали, что она может слизнуть горчицу с ложечки или каплю кетчупа с чужой тарелки с жареной картошкой). Но в тот вечер, хотя ее желудок едва не вопил от голода, а обоняние стало лучше, чем у ищейки, Нина устояла перед искушением, разорвала пакетик с надписью «Диетическая система доктора Дюваля» и высыпала содержимое в стакан с водой. Мрачно глядя перед собой, она вилкой размешала сбившийся в комок серый порошок, и в стакане образовалась киселеобразная слякоть, якобы гарантировавшая Нине «насыщение». А ведь она чувствовала запах масла…
Марта вгрызлась в цыпленка (предназначенного, между прочим, для Нины) и проговорила, жуя:
– Мм… Вкуснятина… Джесси, это… потрясающе… Но знаешь, ты могла бы сэкономить кучу времени и сил: «Дин и Де Лука» продают цыплят уже зажаренными и глазированными, но, конечно же, в твоих есть je ne sais quoi, [71]71
Здесь: какая-то изюминка (фр.).
[Закрыть]а и дешевле вышло, правда ведь? Меньше баксов – хотя бы на одну циферку. Ты ведь у нас такая кулинарка. Но почему ты не позволила устроить этот вечер мне,у меня дома, с ресторанным обслуживанием? Тогда бы ты забот не знала.
Потом Марта снова обратилась к Клер:
– Значит, ты думаешь, что способна вырастить ребенка в одиночку? Без чьей-либо помощи? Ни мужа, ни хотя бы друга, который мог бы тебе помочь? И ты надеешься прокормить ребенка игрой на… круммхорне?
– Сейчас многие интересуются старинными музыкальными инструментами, – подала голос Лисбет.
– Слыхали мы эти песни, – оборвала ее Марта.
Джесси полила цыпленка соусом – и правда, вкуснятина. Ужин удался на славу – вот бы еще заткнуть Марту!
– Клер – великолепная музыкантша, – вступилась за подругу Джесси. – Она по-настоящему востребована. Ее даже приглашали в Яддо. [72]72
Творческий центр, основанный в 1900 г. финансистом Спенсером Траском и его женой, поэтессой Катриной Траск, в их поместье в г. Саратога-Спрингс (штат Нью-Йорк).
[Закрыть]
– Прелестно, но когда это было – в 98-м?
Клер сказала, что ей всегда удается заработать, когда это необходимо.
– Теперь так часто проводятся фестивали музыки Ренессанса, – сказала она. – Впрочем, в том, что я остаюсь на плаву, есть доля чуда. Понимаете, если мне действительно позарезнужны деньги, всегда раздается звонок.
Марта впилась зубами в крошечную, не больше ее собственного мизинца, куриную ножку.
– Объедение, – причмокнула она. – Но я возражаю.
Джесси решила остановить ее, пока она не испортила аппетит окружающим.
– Марта, успокойся. Мы собрались, чтобы поздравить Клер, у которой скоро будет ребенок, а вовсе не за тем, чтобы обсуждать непредвиденные трудности.
– Вот именно, – поддержала подругу Сью Кэрол.
Джесси взглянула на нее и чуть не выронила вилку: голубые глаза Сью Кэрол налились кровью, а правый был еще и как-то странно прищурен. Похоже, бедняга была не просто «под мухой», но еще и не в себе. Один глаз почти не открывался, а другим она бешено вращала, как испуганная лошадь.
– Нет ли у тебя какой-нибудь жидкости для промывания глаз? – спросила Сью Кэрол.
Джесси вскочила с места, помчалась в ванную и тут же принесла пластмассовую спринцовку с раствором борной кислоты. Сью Кэрол начала рыться в карманах, роняя разнообразные мелочи.
– Проклятье, куда я задевала эти долбаные линзы?
На пол шлепнулся маленький полиэтиленовый пакетик. Сью Кэрол подняла его и сунула в карман просторных джинсов. Заметив пакет, Джесси задалась вопросом: «Неужели Сью Кэрол опять балуется наркотиками?» Не то чтобы она всерьез принимала наркотики: она всего лишь была из тех, кто иногда позволяет себе понюхать кокаина или забить хороший косячок. Джесси забеспокоилась: вдруг Сью Кэрол в ее полубезумном состоянии начнет искать утешение в наркотиках? Джесси чувствовала – подруга на грани срыва, хотя та весь вечер повторяла: «Я ушла от Боба, и это лучшее, что могло со мной произойти. Пришло время перемен». Интересно, какихперемен?
Тем временем Марта привычно укоряла Сью Кэрол:
– Выходит, ты опять пьешь? А я думала, ты решила завязать. Я так гордилась тобой, когда ты собралась вступить в общество анонимных алкоголиков. Ты, конечно, и тогда утверждала, что во всем виноват Боб, но я надеялась, ты поймешь – причина не только в нем, но и в тебе самой. Напомни мне послать тебе книгу «Взаимозависимость, или Другая сторона любви. Когда возлюбленный становится врагом». Обязательно прочитай, тебе это пойдет на пользу. Кстати, алкоголизм не только вызывает цирроз, но и портит кожу. От него быстро стареешь.
– Ой, прошу тебя, – взмолилась Нина.
– Большое тебе человеческое спасибо, Марта, – пробормотала Сью Кэрол.
– Клер говорит, что с ней происходят чудеса, – вдруг пролепетала Лисбет, – и я понимаю, о чем идет речь… Все это судьба, все давно предрешено.
– Весьма ценное соображение, Лисбет, – вцепилась в новую жертву Марта. – Я смотрю, ты по-прежнему куришь? А мне казалось, ты бросила вместе со мной. Неужели тебе не попадались новейшие исследования? – Она поджала губы, и все ее лицо выразило озабоченность. – Позволь, я куплю тебе на Рождество антиникотиновый пластырь. Между прочим, от курения бывает не только сама-знаешь-что, но и морщины. Куря, ты словно дубишь собственную кожу. Ты что, хочешь походить на Сэмюэла Беккета?
– Да, – ответила Лисбет, взяв сигареты и зажигалку.
– Марта, – сказала Джесси, – это праздник. Мы собрались, чтобы отпраздновать радостное событие – Клер скоро станет мамой…
– Ах, вы празднуете? – съязвила Марта. – А по-моему, Клер надо спасать. – Она навалилась грудью на стол. – Слушайте, – обратилась она к подругам, – я заполняла ее налоговую декларацию. Вы хоть знаете, что ее доходы не покрывают даже счета за телефон?
– Против жизненной силы не попрешь! – объявила Сью Кэрол, тщетно пытаясь вбрызнуть раствор в глаз.
– Тебе нужно видеть себя, – шепнула ей Джесси и подвела ее к овальному зеркалу, висевшему на одной из стен.
– Буэ-э, – вырвалось у Сью Кэрол при виде собственного отражения. – И это я?
Джесси посмотрела на ее отражение.
– На самом деле ты выглядишь намного лучше. Просто зеркало неважнецкое.
Сью Кэрол сосредоточенно пыталась вставить линзу.
– Нет, у меня такое раздражение, что я просто не могу носить линзы. Мало мне бед, так я еще ослепла на один глаз.
– Завтра все будет в порядке, – утешила ее Джесси.
– Мне бы винца для разрядки, – жалобно, но почему-то в рифму попросила Сью Кэрол.
– Ты знаешь, хорошее вино уже почти закончилось, – шепотом пояснила Джесси. – Я как раз собиралась открыть ту бутыль, что стоит в шкафчике под мойкой.
– Ага, новая бутылка! – воскликнула Сью Кэрол, мгновенно повеселев и словно забыв о невидящем глазе. – Давайте откроем ее, чтобы вино подышало… Господа, могу я предложить вам что-нибудь из напитков? – спросила она профессиональным тоном.
– Сядь, Сью Кэрол, – мягко попросила Джесси, заметив, что подруга слегка пошатывается. – Сядь… я сама принесу.
– Нет, я хочу…
– А я бы еще выпила, – сказала Нина, тряхнув головой.
– Минуточку, я должна спуститься в наш винный погреб, – объявила Сью Кэрол, после чего рухнула на пол и на четвереньках поползла к мойке. – Ага, вот оно, великолепное чилийское красное, всемирно известное вино «Конквистадор» – «чилийский виноград, покоривший весь округ Колумбия».
Она повернулась, обращаясь к сидящим за столом подругам:
– Вы все должны прийти к нам в «Зеленый омар». Я подаю ланчи по понедельникам, пятницам, субботам и воскресеньям. Если бы вы только видели меня в этой классной униформе! Она тоже зеленая – зеленая, как тропический лес, такое платьице из спандекса, между прочим, от Версаче. То есть сам Версаче уже умер, но его сестра наняла какого-то модельера, так что имя осталось. Платье мне очень идет. Вам, правда, стоит на меня посмотреть, ведь я работаю так, словно играю роль. В этом есть свой кайф. Я даже придумала своей героине – официантке – характер и биографию. Господа, позвольте предложить вам вино по выбору ресторана.
– А как оно сочетается с тем, которое мы только что пробовали? – подыграла ей Лисбет.
– Чтобы утверждать с уверенностью, я должна проверить, какого оно года, – ответила Сью Кэрол.
– Да хоть какого, только бы не этого, – вставила слово Нина.
Джесси не смогла удержаться от смеха. Женщины дурачились точно так же, как когда-то много лет назад в «Тереза-хаусе». Тогда они нередко играли в званые обеды, хотя на столе у них были только чипсы да лимонад. Однажды они нарезали целую буханку ржаного хлеба, воображая, что это индейка.
