Текст книги "Космическая опера (сборник)"

Автор книги: Лоис Буджолд

Соавторы: Дэн Симмонс,Роберт Шекли,Дэвид Марк Вебер,Иэн М. Бэнкс,Дэвид Брин,Питер Ф. Гамильтон,Дэвид Аллен Дрейк,Корин Гринлэнд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 60 страниц)

Принцессин Колодец Грез продолжал кипеть. Люди в стерильных комбинезонах из белой бумаги что-то в нем разглядывали при ослепительном свете прожекторов. Ими командовала женщина в гидрокостюме и с аквалангом, стоявшая тут же.

– Бад, – сказала Табита через головы героических колов, – все твои грезы погибли.

Принцесса оглушительно взвизгнула. Искателей аудио-следов словно подбросило, они стали поспешно срывать со своих голов наушники.

– Вот она!Преступник возвращается на место преступления, – возгласила принцесса мелодраматическим клокотанием в голосе. – Держите ее, держите крепче, – приказала она полицейским. – Не дайте ей убежать.

– А я никуда и не бегу, – сказала Табита и сложила руки на груди.

С негромким медленным всплеском прыгнула в воду аквалангистка.

Инспекторша раздраженно встряхнулась. Это дело было слишком сложным и муторным, чтобы отвлекаться по пустякам. Взмахом лапы она приказала полицейским пропустить Табиту в спальню.

– Зачем бы пришли? – спросила она. – Бы что, хотите бде что-дибудь сказадь? – И отрешенно вздохнула.

– Нет, – нагловато улыбнулась Табита. – Сейчас вы сами все узнаете.

Тем временем принцесса Бадрульбудур запела свою арию.

Впоследствии Табита много раз думала, что это был, наверное, величайший из ее спектаклей. Одетая под беженку, она стояла посреди чрезмерно жаркой, слишком сильно освещенной спальни и выжимала слезу из зачарованной аудитории, сплошь состоявшей из копов. В самой ее песне ничего оригинального не было, только простейшие никчемные мысли, ставшие за последние годы всей ее сущностью, зато исполнение было изумительным, оставляло полное впечатление искренности. С минуту или около того она оглашала надушенный воздух страдальческими рыданиями, а тем временем остатки ее здравого рассудка осыпались с нее осколками разбитой скорлупы.

– Это она, инспектор! Грязная шлюха, которую я застала с Мортоном в этой второразрядной ночлежке. И я ведь видела ее насквозь и его предупреждала, только он ведь был слабый, мягкий. Никаких защит. Вот, посмотрите на нее! Женщины такого пошиба думают, что могут получить все, что им только захочется. Прилететь, попользоваться приглянувшимся им мужчиной и тут же упорхнуть без единой мысли о чужих судьбах, походя ею разбитых.

Ее голос сорвался, узкая грудь судорожно вздымалась и опадала. Жилы на ее шее натянулись тугими веревками, превратив большой тонкогубый рот в презрительно перевернутый полумесяц.

– Она убила его. Она убилаего. Бог весть чего такого она от него хотела, а он не мог, не хотел сделать, потому что был слишком честный и порядочный… – Ее голос смягчился, теперь в нем звучала печаль. – Она хотела его, но не могла получить, потому что он был мой, и тогда она его убила.

Принцесса крупно, всем телом передернулась, ее голос опять нарастал con tremolo. [29]29
  С дрожью (ит.).


[Закрыть]

– Потому что она ревновала ко мне. Они все ко мне ревнуют, буквально все. Все женщины, которым недостает таланта, или смелости, или удачи для того, чтобы быть мною.

Принцесса Бадрульбудур взяла инспекторшу, пришедшую ее арестовать, за плечо.

– Заберите ее, инспектор, – приказала она. – Заберите ее, и заприте в самом темном каземате вашего огромного черного корабля, и увезите ее прочь, в ледяные просторы космоса. А потом, подобрав самое темное место этого космоса, откройте люк и вышвырните ее наружу. И пусть в те мгновения, когда пустота будет высасывать ее легкие через рот, она подумает о мужчине, которого убила, и о женщине, чью жизнь она сломала.

Она развела руки, откинула плечи и повернула голову сперва налево, а затем направо, взывая к полицейским словно к хору, который должен сию же секунду сомкнуть руки и откликнуться на ее чувства громогласной гармонией.

Но криминалисты будто не видели ее и не слышали. Похожие на охотников за сувенирами, они продолжали дотошно обыскивать спальню этой былой знаменитости.

А внизу, где кончалась мраморная лестница, тянувшаяся от самой кровати, жирная вода Колодца Грез наконец-то утихла, разрешившись своим последним бременем. Итоговая греза принцессы лежала на большой белой клеенке, куда положила ее аквалангистка. Табита видела эту грезу в просвете между спинами полицейских. Малость недоделанная, она все же была вполне узнаваема.

В отличие от всех лунных грез, встречавшихся до того Табите, у этой было две головы, большая и поменьше. То, что соединяло эти головы, можно было с натяжкой считать тонкой змеистой шеей, так что греза напоминала двухголовое существо, глядящее само на себя. Большая голова склонилась над малой, как Мадонна над младенцем.

Лицо большой головы кривилось и дрожало, как плохо настроенная голограмма. Ее глаза периодически выпучивались, как капризные губы. Возможно, подумала Табита, этот образ безмерно ярился, что его, недозревшего, силой вырвали из минеральной утробы.

Нижняя, меньшая голова была вскинута вверх. На ней, грубой и неподвижной, полностью отсутствовали все детали.

Ее лоб выпирал вперед, как козырек фуражки, почти закрывая подобие лица. Оттуда, где Табита стояла, она могла рассмотреть только нечто вроде улыбки, блаженной улыбки преданного поклонника, сидящего на концерте в первом ряду.

А вокруг шеи, соединявшей две головы, была захлестнута блестящая липкая нить. Концы этой нити были крепко зажаты в руках – в маленьких, тонкопалых, паучьего вида руках с каким-то диким количеством пальцев, – выступавших из-под подбородка верхней беззвучно хохочущей головы.

Раз за разом на глазах Табиты и копов эти маленькие ручки туго натягивали влажную нить.

Питер Гамильтон
Путь к спасению

Об авторе

Питер Гамильтон (р. 1960) живет вблизи Ратленд-Уотер, в Англии. Информацию об авторе можно найти на www.ре terfhamilton.com.uk. Первый рассказ писателя «День смерти» («Death Day») был опубликован на страницах журнала «Fear» в 1989 году. В начале 1990-х вышли три фантастических детектива Гамильтона «Восход звезды разума» («А Mindstar Rising», 1993), «Квантовое убийство» («А Quantum Murder», 1994), «Наноцветок» («The Nano Flower», 1995). Но по-настоящему прославился он благодаря трилогии «Пришествие ночи» («The Night's Dawn»), в которую входят романы «Дисфункция реальности» («The Reality Dysfunction», 1996), «Нейтронный алхимик» («The Neutronium Alchemist», 1997) и «Обнаженный бог» («The Naked God», 2000). В Соединенных Штатах каждая книга была разделена на две части, так что трилогия превратилась в шеститомник. Сборник рассказов «Второй шанс в Эдеме» («А Second Chance at Eden», 1998) является дополнением к трилогии. Весь цикл настолько сложен, что Гамильтон выпустил приложение «Путеводитель по Конфедерации: руководство к циклу „Пpuiuecmвue ночи"» («The Confederation Handbook: The Essential Guide to the Night's Dawn Series», 2000). Две из трех недавних работ писателя относятся к жанру космической оперы: «Дракон поверженный» («Fallen Dragon», 2001) и «Звезда Пандоры» («Pandora's Star», 2004). После Иэна Бэнкса Гамильтон является самым популярным в Британии автором космической оперы последнего десятилетия.

Его вселенная не соответствует канонам твердой НФ: погибшие души возвращаются, чтобы запугивать живых и устанавливать власть над ними. Вот что говорит сам писатель в интервью, данном журналу «Locus» в 1990-х годах: «Несмотря на то что в моих работах фигурирует военная техника и люди то и дело убивают друг друга, очевидно, что в первой книге цикла, да и в какой-то степени во второй проблему нельзя решить с помощью оружия. Это не милитаристская НФ. Ты не можешь пойти и застрелить Захваченного, потому что ты уничтожишь живую душу и тем самым пополнишь ряды тех, кто хочет вернуться». О том, как воспринимали новую космическую оперу, Гамильтон рассказывает следующее: «Я пытаюсь придать моим мирам – обществу, экономике, политике – столько реалистичности, сколько возможно. Сюжет „Вocxoдa звезды разума", по сути, построен вокруг размышлений, какой может стать политическая ситуация: правое крыло национализировано, левое денационализировано. Реакция оказалась весьма показательна. Социалистов я сделал плохими парнями просто по ходу действия, но в результате британские критики обрушились на меня с яростной критикой, поскольку им по душе левые взгляды. Тремя годами позже я описал закат правых – и бурных упреков не последовало».

Сравните этот комментарий с тем, что говорит в более позднем эссе для журнала «Locus» Кен Маклеод по поводу новой космической оперы: «Британская новая космическая опера создается людьми и для людей, которые любят американскую НФ. Или, если совсем уж откровенно, левая НФ пишется теми и для тех, кто любит правую НФ (примерно здесь следует расположить фигуру Питера Гамильтона, ближе к красной части спектра, справа от Иэна Бэнкса)».

Похоже, Гамильтон почти аполитичен, как и Стивен Бакстер. Его ориентация на американскую НФ очевидна. В том же интервью Гамильтон так отзывается о «Доке» Смите: «Роль „Дока" Смита огромна. Его произведения переиздавались в Англии в начале 1970-х, тогда-то я и прочел их. И был потрясен и очарован. Дистанция в шестьсот лет между тобой и описываемым будущим позволяет делать вещи, которые недоступны на сорокалетней дистанции, когда ты вынужден быть аккуратным в деталях. Ты получаешь больше пространства для воображения. <…> Я бы возненавидел „Дока" Смита, прочти я его книги снова. Ведь я храню такие замечательные воспоминания! Что еще нужно тринадцатилетнему подростку? Идеальный возраст для такой литературы…»

Когда Гарднер Дозуа поместил приведенный ниже рассказ в антологию «Лучшее за год» 1998 года («The Year's Best Science Fiction»), он отнес его к современной барочной космической опере. И перечислил прочих авторов, пишущих в том же стиле: «„Дисфункция реальности" („The Reality Dysfunction"), в отличие от более ранних работ, получила множество отзывов, и внезапно сделала из Гамильтона писателя, заслуживающего пристального внимания, и, вероятно, потенциального соперника Дэну Симмонсу, Иэну Бэнксу, Полу Макоули, Грегу Бенфорду, К.Дж. Черри, Стивену Дональдсону, Колину Гринленду и прочим „крупным" игрокам современной барочной космической оперы, невероятно популярной сегодня». Дозуа, одним из первых подметивший новый этап в развитии космической оперы 1990-х, не задумываясь смешивает британских и американских авторов, рассматривая новые веяния как интернациональное явление. Мы принимаем данную точку зрения.

«Путь к спасению» – повесть, связанная со вселенной Конфедерации. В ней присутствуют приключения, космические технологии и огромный таинственный объект, который надлежит исследовать. Капитан Марк и его команда получили заказ разведать астероиды на предмет залежей золотой руды. Там герои обнаруживают древний космический корабль пришельцев. Возраст его – тринадцать тысяч лет, а недра полны продвинутой техники.

Путь к спасению

Марк Калверт никогда не видывал на астероидах таких дыр. Пещера на Соноре была в диковинку даже для человека, прослужившего тридцать лет капитаном космического корабля. В центре гигантской скалы высверлена цилиндрическая дыра двенадцать километров длиной и пять шириной. Обычно дно такого «колодца» засыпали землей и засаживали фруктовыми деревьями и травой. Однако на Соноре колодец попросту затопили. Получилось небольшое пресноводное море, окруженное отвесными скалами.

Серая водная гладь была усеяна паромами, на которых стояли отели, бары, рестораны. Между паромами и двумя причалами у вертикальных стен искусственной долины сновали водные такси.

Марк и двое членов его экипажа примчались на катере-такси к бару «Ломас». Бар располагался на пароме, похожем на помесь китайского дракона и колесного парохода с Миссисипи.

– Куда мы отправимся теперь, капитан? – спросила Кэтрин Маддокс, астронавигатор «Леди Макбет».

– Этого наш агент не уточнил, – признался Марк. – Сказал только, что клиент – частное лицо, а не корпорация.

– Надеюсь, нам не придется ни от кого отстреливаться? – спросила Кэтрин с нотками недовольства в голосе.

Ей было около пятидесяти лет; в ее семье, как и в семье Калвертов, потомство издавна подвергали генетическому усовершенствованию. «Усовершенствованные» легко переносили и свободное падение, и высокое ускорение. У них была более толстая кожа, более прочные кости. «Усовершенствованных» никогда не тошнило в невесомости, лицо не раздувалось. Они всегда выглядели невозмутимыми. Кэтрин не была исключением.

– Если запахнет пальбой, мы откажемся, – успокоил ее Марк.

Кэтрин переглянулась с Романом Зукером, инженером бортового ядерного реактора, и откинулась в кресле.

В действительности Марк не исключал варианта боевых действий. «Леди Макбет» была хорошо вооружена, а астероид Сонора принадлежал планете, стремящейся к автономии. Беспокойное сочетание… Однако капитан отметил два месяца назад свой шестьдесят седьмой день рождения и искренне надеялся, что впредь избежит опасных переделок.

– Наверное, это они, – предупредил Роман, глядя, как еще один катер-такси приближается к парому. В красных кожаных креслах катера сидели двое пассажиров.

Марк наблюдал, как они покидают катер и поднимаются на паром. Открыв свежую ячейку памяти, он записал обоих в визуальный файл. Первым с достоинством выступал мужчина, длиннолицый и широконосый, лет тридцати пяти, в богатой одежде.

Его спутница выглядела скромнее. Ей можно было дать около тридцати лет; судя по виду, она тоже относилась к когорте «усовершенствованных». Восточные черты лица хорошо гармонировали с туго стянутыми белыми волосами.

Они сразу подошли к столику Марка и представились. Мужчину звали Антонио Рибейро, женщину – Виктория Киф. Антонио щелчком пальцев подозвал официантку и заказал бутылку «Норфолкских слез».

– Предлагаю тост: за успех нашей сделки, друзья! В любом случае насладимся прекрасным деньком и волшебным напитком. Вы не согласны?

Марк сразу испытал к нему недоверие. Даже если бы от Антонио не так разило фальшью, Марк прислушался бы к голосу интуиции, а она никогда не дремала. Друзья в шутку называли это паранойей, однако интуиция подводила его крайне редко. Это было наследственным качеством, подобно любви к странствиям, одолеть которую было не под силу даже самой изощренной генной инженерии.

– Агент предупредил, что вы собираетесь предложить нам рейс, – возразил Марк. – О сделке он ничего не сообщил.

– Простите мою осведомленность, капитан Калверт, но вы прибыли сюда порожняком. Такое может себе позволить только очень богатый человек.

– Просто обстоятельства вынудили нас покинуть Аяхо раньше намеченного времени.

– Ага, – буркнула Кэтрин. – Нечего путаться с чужими дамами.

Марк ничего другого не ждал и снисходительно улыбнулся. На протяжении всего обратного пути команда только тем и занималась, что перемывала ему кости.

Антонио принял у официантки поднос с драгоценной бутылочкой в форме груши и жестом отказался от сдачи.

– Прошу извинить мою дерзость, капитан, но, насколько я знаю, ваши финансы находятся в данный момент не в самом благоприятном состоянии, – витиевато заявил Антонио.

– Бывало и лучше.

Антонио сделал первый глоток «Норфолкских слез» и блаженно улыбнулся.

– Лично я с самого рождения недоволен своим материальным положением. Мне всегда хотелось его поправить.

– Господин Рибейро, я наслышан о схемах быстрого обогащения. У них есть одно общее свойство: они не работают. В противном случае я бы тут с вами не прохлаждался.

– Одобряю вашу осторожность, капитан. Я тоже не сразу принял это предложение. Если вы наберетесь терпения и выслушаете меня, то поймете, что от вас не потребуется никаких затрат. В худшем случае вы просто получите лишний повод посудачить с коллегами-капитанами.

– Так уж никаких затрат?

– Абсолютно! У вас есть корабль, и этого достаточно. А прибыль поделим пополам.

– Пожалуй, я уделю вам пять минут. Вы ведь поставили выпивку, и ее надо прикончить.

– Благодарю вас, капитан. Мы с коллегами хотим отправиться в исследовательскую экспедицию.

– Искать планеты? – спросил Роман.

– Нет. Как ни печально, даже обнаружение планет, похожих на Землю, не гарантирует прибыли. За права поселенцев можно выручить всего парочку миллионов, да и то только после благоприятного заключения о биологических параметрах среды, а на это уходит много лет. Мы же рассчитываем на быстрый результат. Ведь вы только что вернулись с Дорад?

– Точно, – подтвердил Марк.

Эта система, открытая шесть лет назад, состояла из красного карлика и кольца мелких камней вокруг него. Камни покрупнее оказались кусками чистого металла. Неудивительно, что система получила название по аналогии с легендарным Эльдорадо: тот, кто сумел бы найти применение такому богатству, оказался бы обладателем колоссальных ресурсов. Дальнейшее нетрудно было предвидеть: власти Омуты и Гариссы бросились оспаривать друг у друга права на разработку Дорад.

Победила в этой войне Гарисса, которой Ассамблея Конфедерации предоставила права поселения. Правда, после жесточайших схваток с использованием антиматерии победителей осталось немного.

– Вы тоже мечтаете найти горсть металлических астероидов?

– Не совсем, – молвил Антонио. – После открытия Дорад компании устремились на поиски аналогичных кольцевых систем, но успеха не имели… Виктория, дорогая, будь так добра, расскажи нашим друзьям подробности.

Женщина кивнула и поставила бокал на столик.

– По образованию я астрофизик. Раньше работала в «Форрестер-Кортни» – компании, сейчас производящей приборы наблюдения для космических кораблей, хотя их специализация – исследовательские станции. До самого последнего времени отрасль росла как на дрожжах. Консорциумы рассылали экспедиции во все кольцевые системы Конфедерации. Однако, как сказал Антонио, никто не нашел ничего даже отдаленно похожего на Дорады. Меня это не удивляет: я знала, что от станций «Форрестер-Кортни» не будет никакого толку. Их приборы производят только спектральный анализ. Нет, если кто и найдет новые Дорады, то разве только эдениты: их корабли создают мощное поле искажения, обнаруживающее массу. Кусок металла с поперечником пятьдесят километров они заметят на расстоянии полумиллиона километров – по его плотности. Чтобы с ними конкурировать, нужны еще более мощные датчики.

– И вы их создали? – поинтересовался Марк.

– Не совсем. Я просто предложила продолжить работу с детекторами магнитной аномалии. Это очень старая технология, появившаяся на Земле еще в XX веке. Тогда военные самолеты оснащали магнитоскопами, засекавшими подводные лодки. «Форрестер-Кортни» оборудует сходными приборами низкоорбитальные спутники для составления карт природных ресурсов и получает неплохие результаты. К сожалению, они отвергли мое предложение под тем предлогом, что при расширении масштаба магнитоскоп даст худшие результаты, чем спектрограф. К тому же спектрограф работает быстрее.

– Пусть «Форрестер-Кортни» останется с носом, – сказал Антонио со свирепым выражением лица. – Виктория пришла ко мне с предложением и поделилась одним нехитрым наблюдением…

– Спектрографы могут обнаруживать только относительно крупные куски металла. Корабль, пролетающий на расстоянии пятидесяти миллионов километров от кольца, легко засекает кусок металла диаметром пятьдесят километров. Но чем меньше кусок, тем больше должно быть разрешение или меньше расстояние. Это ясно как день. Зато мой детектор магнитной аномалии может обнаруживать гораздо более мелкие куски металла, чем на Дорадах.

– Подумаешь! Чем они мельче, тем меньше цена, – вмешалась Кэтрин. – Ценность Дорад – в их величине. Я видела, чем занимаются гариссианцы. У них достаточно металла, чтобы снабжать промышленные станции сплавами на протяжении двух тысяч лет! Мелочь никуда не годится.

– Не обязательно, – возразил Марк. То ли интуитивно, то ли благодаря логике он улавливал ход мыслей Виктории Киф. – Смотря какая мелочь.

Антонио вежливо похлопал в ладоши:

– Браво, капитан! Я так и думал, что вы нам подойдете.

– Откуда вы знаете, что удастся что-нибудь отыскать? – спросил Марк.

– Доказательство – само существование Дорад, – ответила Виктория. – Кольца вокруг звезд могут образовываться из материала двух типов. Первый тип – вещества, оставшиеся после образования звезды. Нам это ни к чему, потому что здесь в основном легкие элементы: чаще всего карбонуклеиды с небольшими вкраплениями алюминия, и то если повезет. Второй тип – осколки, возникшие в результате столкновений. Мы считаем, что именно так образовались Дорады: это фрагменты планетоподобных образований с ядрами из расплавленного металла. Образования разваливались, ядра охлаждались и сливались в эти лакомые для нас куски.

– Железоникелевая руда будет не единственной, – подхватил Марк, радуясь, что угадывает ход мыслей собеседницы. – Там найдутся и другие лакомые кусочки.

– Именно так, капитан, – довольно сказал Антонио. – Теоретически там может быть представлена вся периодическая таблица. Плыви над кольцом и выуживай необходимые в данный момент элементы – вот и вся задачка. Прощай, трудоемкий и дорогостоящий процесс извлечения металлов из руды! Они будут нас ждать в чистом виде: золото, серебро, платина, иридий. У вас еще не потекли слюнки?

«Леди Макбет» находилась у причала в космопорту Соноры. Она представляла собой гладкую серую сферу диаметром пятьдесят семь метров. Все космические корабли адамитов имели одинаковую форму, диктуемую параметрами пространственного прыжка. Этот прыжок требовал безупречной симметрии. В центре сферы располагались четыре отдельных жилых отсека, собранные в пирамиду; имелся также цилиндрический ангар для космолета, ангар поменьше для многоцелевого летательного аппарата, пять главных грузовых отсеков. Весь остальной внутренний объем сферы был занят механизмами и техническими емкостями. Силовой блок представлял собой три термоядерных двигателя, способных сообщить кораблю ускорение 11g, и трубу для инжекции антивещества, позволяющую увеличить ускорение во много раз. Одно это делало корабль пригодным к бою. Непоследовательность в законодательстве Конфедерации вела к тому, что двигатель, работающий на антиматерии, считался законным, тогда как обладание самим антивеществом квалифицировалось как тяжкое преступление.

По трубам, уходящим в чрево корабля, осуществлялось его заполнение всем необходимым для полета. Марк с удовольствием избежал бы этих расходов, пробивавших в его финансах еще одну брешь. Но до старта оставалось все меньше времени. Судьба уже распорядилась кораблем. Интуиция подсказывала капитану, что схема Антонио Рибейро отнюдь не столь безупречна, но он никак не мог подыскать нужных аргументов.

Он терпеливо ждал, пока экипаж разместится в салоне жилого отсека. Вай Чо, пилот многоцелевого летательного аппарата, проникла в салон через люк в потолке и защелкнула на ногах «капканы», удерживающие человека на месте в невесомости. Ее хитрая улыбка, адресованная Марку, граничила с насмешкой. За последние пять лет она неоднократно посещала его каюту. Ничего серьезного в этом не было, но Марк любил на досуге вспомнить былой пыл. Неудивительно, что она относилась к капитану терпимее, чем остальные.

Полной противоположностью был Карл Джордан, наладчик систем корабля, главный в экипаже энтузиаст и скандалист, при этом самый серьезный человек из всех. Последнее определялось его возрастом: двадцать пять лет! Служба на «Леди Макбет» была лишь вторым назначением в его космической карьере.

Что касается Шуца, космоника корабля, то о его чувствах нетрудно было догадаться, хотя он их никак не проявлял. В отличие от Марка, он не был генетически приспособлен для космических полетов; после десятилетий работы на кораблях и в космопортах в его костях осталось совсем мало кальция, мышцы атрофировались, сердечно-сосудистая система тоже. На каждом астероиде были сотни таких, как он: все они постепенно заменяли свои отказавшие органы искусственными. Некоторые даже внешне переставали походить на людей. Шуц в свои шестьдесят три года еще сохранял человеческий облик, хотя органики в нем оставалось от силы двадцать процентов. Но, в принципе, это мало беспокоило капитана: главное – Шуц был превосходным инженером.

– Нам предложили долю в прибыли, – обратился Марк ко всем, после чего объяснил теорию Виктории о кольцевых системах и методе обнаружения магнитной аномалии. – Рибейро обеспечит нас расходными веществами и полной криогенной загрузкой. От нас требуется одно – долететь на «Леди Макбет» до какой-нибудь кольцевой системы и обнаружить золото.

– Здесь, должно быть, кроется какой-то подвох, – сказала Вай. – Не верю я в золотые горы, плавающие в космосе и ждущие, чтобы их отыскали.

– Напрасно сомневаешься, – возразил Роман. – Ты сама видела Дорады. Почему бы и другим элементам не существовать в том же виде?

– Не знаю. Просто не верю в простые способы разбогатеть.

– Потому что ты пессимистка.

– А что ты сам об этом думаешь, Марк? – обратилась Вай к капитану. – Что подсказывает твоя хваленая интуиция?

– Насчет экспедиции – ничего. Меня больше тревожит Антонио Рибейро.

– Действительно, очень подозрительный тип, – согласилась Кэтрин.

– Зато Виктория Киф производит впечатление здравомыслящего человека, – заметил Роман.

– Странное сочетание… – пробормотал Марк. – Плейбой и астрофизик. Не представляю, как они спелись.

– Оба – уроженцы Соноры, – подсказала Кэтрин. – Я просмотрела местные базы данных и получила подтверждение: оба родились здесь. Земляки, так сказать.

– А как у них насчет конфликтов с законом? – поинтересовалась Вай.

– Никак. Антонио за последние семь лет трижды судился – все по поводу налогов – и каждый раз расплачивался.

– Не любит платить налоги. Хороший парень, – подал голос Роман.

– Тяжбы с налоговым ведомством – обычное занятие богачей, – заметила Вай.

– Он не так уж богат, – возразила Кэтрин. – Я ознакомилась со списком почетных граждан Соноры. Рибейро-старший нажился на разведении рыбы: получил от корпорации по развитию астероида лицензию на заселение вод. В двадцать один год Антонио стал обладателем пятнадцати процентов акций фирмы, которые тут же продал за восемьсот тысяч долларов. Папаша продажу не одобрил, скандал выплеснулся в прессу.

– Выходит, он тот, за кого себя выдает, – середнячок с запросами миллионера, – подытожил Роман.

– В таком случае непонятно, как он может оплачивать магнитные детекторы, которые мы должны развернуть, – сказала Вай. – А если он смоется, повесив на нас неоплаченный счет?

– Детекторы уже доставлены и ждут погрузки, – сообщил Марк. – У Антонио несколько партнеров. Все они такие же середняки, и все не прочь рискнуть.

Вай покачала головой, так и не избавившись от своих сомнений.

– И все же что-то здесь не так…

– Они согласились потратить на детекторы собственные деньги. Какие еще тебе нужны гарантии?

– Кстати, о каких суммах речь? – спросил Карл. – Каким богатством мы могли бы набить корабль?

– В грузовых отсеках «Леди Макбет» поместится примерно пять тысяч тонн золота, – ответил Марк. – Это резко снизит маневренность, но управление корабль не потеряет.

– Для справки… – Роман улыбнулся Карлу. – Нынешняя цена золота – три с половиной тысячи за килограмм.

Карл уставился в пространство, производя мысленный подсчет.

– Это же семнадцать миллиардов долларов!

– За один рейс.

– Как Рибейро предлагает делить выручку? – спросил Шуц.

– Мы получаем одну треть, – ответил Марк. – Это примерно пять и восемь десятых миллиарда. Тридцать процентов от этой суммы мои, остальное делится поровну между всеми вами, как предусмотрено нашим контрактом.

– Здорово… – прошептал Карл. – Когда старт, капитан?

– Еще есть возражения? – спросил Марк, пристально глядя на Вай.

– Делай как знаешь, – уступила она. – Только помни: отсутствие трещин на поверхности еще не говорит об отсутствии усталости металла.

Подъемная ферма вознесла «Леди Макбет» над кратером космопорта. Тут же развернулись световые батареи, выдвинулись во все стороны длинные штанги с гроздьями приборов. Бортовой компьютер принял визуальную и радарную информацию и передал ее непосредственно нейронам капитана. Тот лежал на ускорительной койке посредине капитанской рубки с закрытыми глазами и видел мысленным взором россыпи звезд за оболочкой корабля. Одна иконка открывалась за другой, разноцветные таблицы с телеметрией молниеносно сменяли друг друга.

«Леди Макбет» окуталась оранжевым дымом и, влекомая химическими вспомогательными двигателями, покинула подъемник. Цепочка оранжевых точек – вектор курса – потянулась в сторону газового гиганта. Марк включил более мощные ионные двигатели, и корабль обогнал оранжевые точки.

Газовый гигант Закатека и его спутник Лазаро имели тот же видимый размер, что и «Леди Макбет», которая уносилась прочь от космопорта. Сонора была одним из пятнадцати астероидов, удерживаемых в точке Лагранжа – зоне равновесия их гравитационных полей. Лазаро выглядел сейчас как серый полумесяц, усеянный оспинами белых кратеров. Учитывая малые для газового гиганта размеры Закатеки – всего сорок тысяч километров в диаметре, наличие у него естественного спутника не могло не удивлять. Лазаро имел диаметр девять тысяч километров и внешнюю ледяную корку толщиной пятьдесят километров. Этот лед и привлек первоначально интерес банков и межзвездного финансового консорциума. Астероиды были идеальными источниками металла и минералов для индустриальных станций, однако на них не хватало легких элементов, необходимых для поддержания жизни. Близость астероидного архипелага и неисчерпаемых запасов льда сулила заманчивые перспективы.

Радар «Леди Макбет» показывал Марку цепочку из однотонных ледяных кубиков, которая тянулась от экватора Лазаро в точку Лагранжа. Именно таким способом на Соноре появилось ее непревзойденное море.

Лед использовался на всех астероидах архипелага и был одним из источников их успешного экономического развития. Такой успех неизбежно приводит к недовольству местного населения, жаждущего независимости – в данном случае от власти компаний-разработчиков. Близость поселений друг к другу создавала у их жителей чувство общности и распаляла гнев. Стремление архипелага к автономии стало особенно ощутимым в последние годы. Ситуацию еще больше обостряли насильственные действия и акты диверсий, предпринимавшиеся против администрации консорциума.

Во внешних слоях атмосферы газового гиганта бушевали янтарные и изумрудные штормы – результат приливных сил, порождаемых спутником. По экватору Закатеки стремительно бежал приливный вихрь размером с океан. По его краям сверкали молнии – зигзаги длиной в сотни километров, вонзавшиеся в циклонические вихри из аммония и метана.