Текст книги "Космическая опера (сборник)"

Автор книги: Лоис Буджолд

Соавторы: Дэн Симмонс,Роберт Шекли,Дэвид Марк Вебер,Иэн М. Бэнкс,Дэвид Брин,Питер Ф. Гамильтон,Дэвид Аллен Дрейк,Корин Гринлэнд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 60 страниц)

– Мы собираемся приблизиться и посмотреть, не нуждаются ли они в помощи… и заодно запастись свежей провизией, если это возможно, – объявила Дем Лиа вежливым, но решительным тоном. – Сайге, если мы будем тормозить как можно быстрее, не нарушая при этом внутренние защитные поля, сколько времени займет у нас путь до точки, расположенной на расстоянии примерно пяти тысяч километров от лесного кольца?

– Тридцать семь часов, – ответил робот.

– Следовательно, мы опередим эту уродливую машину больше чем на семь дней, – констатировала Оам Раи.

– Черт побери! – воскликнул доктор Сэм, – возможно, этот аппарат построили сами Бродяги, чтобы преодолевать области ударных волн гелиосферы на пути к системе красного гиганта. Нечто вроде грязной тележки.

– Я так не думаю, – возразила юная Ден Соа, не обратив внимания на иронию в словах мужчины.

– Ну что ж, Бродяги нас заметили, – сообщил Патек Георг, который подключился к системам связи корабля. – Сайге, включи, пожалуйста, окна. То же увеличение, что и прежде.

Внезапно комната озарилась светом звезд, солнца и отраженным сиянием от переплетений орбитального лесного кольца, очень похожего на Бобовый стебель Джека из старой сказки, [20]20
  «Джек и Бобовый стебель»– английская сказка о мальчике, в саду которого вырос гигантский боб; по стволу боба можно было забраться на небо.


[Закрыть]края которого исчезали вдали, огибая белую звезду. Но теперь к этой картине добавилось нечто новое.

– Это изображение в реальном времени? – прошептала Дем Лиа.

– Да, – подтвердил Сайге. – Бродяги, очевидно, заметили наш огненный хвост, как только мы вошли в систему. Теперь они приближаются, чтобы приветствовать нас.

Тысячи – нет, десятки тысяч трепещущих огненных лент отделились от лесного кольца. Они двигались, точно мерцающие светляки или огненные паутинки, прочь от переплетения гигантских листьев, коры и облака атмосферы. Тысячи светлых мотыльков направлялись в открытый космос, к «Спирали».

– Ты не мог бы увеличить это изображение еще немного? – попросила Дем Лиа.

Она обращалась к Сайге, но ее просьбу выполнила Кем Лои, которая подключилась к оптической сети корабля.

Огненные бабочки. Крылья шириной в сотню, две, пять сотен километров, улавливающие солнечный ветер и несущие своих хозяев вдоль линий магнитного поля маленькой яркой звезды. Но там были не десятки тысяч крылатых светлых ангелов или демонов, а сотни тысяч. Самое меньшее – сотни тысяч.

– Будем надеяться, что они дружелюбно настроены, – сказал Патек Георг.

– Будем надеяться, что мы сможем общаться с ними, – прошептала юная Ден Соа. – Я хочу сказать… за последние полторы тысячи лет они могли направить свою эволюцию в любую сторону.

Дем Лиа стукнула по столу легко, но достаточно громко, чтобы ее услышали.

– Я предлагаю прекратить обмениваться предположениями и оставить разговоры на момент встречи, к которой следует подготовиться и которая произойдет через… – Она смолкла.

– Двадцать семь часов и восемь минут, если Бродяги продолжат приближаться к нам, – откликнулся Сайге.

– Рес Сандре, – негромко произнесла Дем Лиа, – предлагаю вам и вашему роботу, отвечающему за полет, убедиться, что мы движемся достаточно медленно и не поджарим несколько тысяч Бродяг, вылетевших нам навстречу. Это будет не очень приятное начало дипломатического контакта.

– Если они приближаются с враждебными намерениями, – вставил Патек Георг, – термоядерный реактор будет самым мощным оружием против…

Дем Лиа перебила его. Голос ее звучал мягко, но она. дала понять, что дальнейший спор бесполезен.

– Я не собираюсь обсуждать войну с цивилизацией Бродяг до тех пор, пока мы не выясним их мотивы. Патек, можете проверить защитные системы корабля, но давайте прекратим дискуссию о враждебных действиях. Сначала мы с вами должны обговорить это лично.

Патек Георг наклонил голову.

– У кого-нибудь есть еще вопросы или замечания? – спросила Дем Лиа.

Никто не ответил. Девять человек встали из-за стола и отправились выполнять свою работу.

Спустя немногим более суток, в течение которых ей почти не удалось поспать, Дем Лиа, казавшаяся великаном, одиноко стояла в системе белой звезды. Маленькое солнце пылало всего в нескольких ярдах от ее плеча. Переплетение ветвей планеты-дерева находилось так близко, что Дем Лиа могла, протянув руку, прикоснуться к нему, обхватить его огромной ладонью; а на уровне ее груди сотни тысяч мерцающих крыльев слетались к «Спирали», огненный хвост которой почти погас. Дем Лиа ни на что не опиралась, ноги ее стояли на черной пустоте. Лесное кольцо инопланетян невесомо застыло на высоте ее талии, а россыпи созвездий и туманные облака галактик мерцали высоко вверху, вокруг и под ней.

Внезапно к ней присоединился Сайге. Виртуальное изображение монаха, словно перенесшегося из XX века, приняло свою обычную позу: он парил со скрещенными ногами прямо над эклиптикой на почтительном расстоянии в несколько ярдов от Дем Лиа. На нем не было рубахи и обуви, и круглый живот усиливал впечатление добродушия, исходившее от его сытого лица, прищуренных глазок и красных щек.

– Эти Бродяги так прекрасно летят на солнечном ветре, – тихо сказала Дем Лиа.

Сайге кивнул:

– Но тем не менее можно заметить, что на самом деле они используют ударные волны, идущие вдоль линий напряженности магнитного поля. Это дает им такую поразительную скорость.

– Мне это говорили, но сама я не видела, – ответила Дем Лиа. – Ты не мог бы…

В этот миг Солнечная система, в которой они стояли, превратилась в переплетение линий магнитного поля, исходящих от белой звезды С8. Сначала линии изгибались, затем выпрямлялись и шли параллельно друг другу, словно изгородь из лазерных копий. На картинке тщательно вычерченные линии магнитного поля были показаны красным. Бесчисленные голубые линии изображали траектории космических лучей, падавших на систему из галактики; они выравнивались в соответствии с линиями магнитного поля и образовывали спирали, идущие вверх вокруг красных нитей, подобно тому как извивающийся лосось плывет против течения реки, чтобы метать икру у ее истоков – в сердце звезды. Дем Лиа заметила, что линии напряженности магнитного поля, исходившие из Северного и Южного полюсов звезды, образовывали изгибы и петли, чтобы отражать космические волны, которые в противном случае легко бы «взобрались вверх». Дем Лиа изменила метафору: пожалуй, эта картина напоминала множество сперматозоидов, плывущих к пылающей звезде-яйцеклетке. Их отбрасывали прочь злые солнечные ветры и магнитные поля, сдували ударные волны, метавшиеся вдоль линий поля, словно кто-то натягивал проволоку или взмахивал хлыстом.

– Похоже на шторм, – заметила Дем Лиа, глядя, как множество Бродяг раскачиваются, скользят и летят на гребнях ударных волн ионов, магнитных линий и космических лучей, поддерживая равновесие с помощью крыльев, представляющих собой мерцающие силовые поля.

Солнечный ветер «дул» то вперед, вдоль линий магнитного поля, то обратно, и Бродяги, отступив было, снова устремлялись к кораблю на гребне ударной волны. Могучие порывы солнечного ветра обрушивались на медленные волны, создавая небольшие цунами. Они уносились прочь из системы, а затем возвращались обратно, подобно мощному приливу, и разбивались об огненный пляж звезды G8.

Бродяги с видимой легкостью управлялись с этим переплетением красных линий магнитного поля, желтых потоков ионов, голубых космических лучей и пестрых ударных волн. Дем Лиа бросила взгляд туда, где волны гелиосферы красного гиганта встречались с бурлящей гелиосферой яркой звезды G8. Вихри огней и красок были похожи на прибой разноцветного фосфоресцирующего океана, что обрушивается на скалы такого же яркого гигантского континента, пышущего энергией. Опасное место.

– Давай перейдем к обычному изображению, – велела Дем Лиа, и тут же звезды, лесное кольцо, крылатые Бродяги и замедлявшая движение «Спираль» – все вернулось на прежние места. Бродяги были изображены с большим увеличением, что позволяло лучше разглядеть их.

– Сайге, – попросила Дем Лиа, – пожалуйста, пригласи сюда остальных роботов.

Улыбающийся монах поднял тонкие брови:

– Всех сразу сюда?

– Да.

Вскоре они пришли, но не одновременно: одна виртуальная фигура за другой материализовалась с промежутком в пару секунд.

Первой появилась госпожа Мурасаки. Она была меньше ростом, чем Дем Лиа; при виде ее кимоно и покрывала, которым было три тысячи лет, у командира корабля перехватило дыхание. «Какой красотой пренебрегали на Старой Земле», – подумала Дем Лиа. Госпожа Мурасаки вежливо поклонилась и спрятала крошечные ладони в рукава. Лицо ее было покрыто почти белым гримом, губы и глаза сильно накрашены, а длинные черные волосы уложены в сложную прическу. Дем Лиа, которая почти всю жизнь носила короткую стрижку, и представить не могла, как можно управляться с такой массой волос – закалывать их, подхватывать, расчесывать, заплетать, укладывать и мыть.

Секунду спустя из-за виртуальной «Спирали» появился Иккую. Этот робот выбрал себе внешность старого, давно умершего поэта дзэн: [21]21
  Дзэн– направление японского буддизма, пришедшее в Японию из Китая в XII веке.


[Закрыть]на вид ему было лет семьдесят, он был выше большинства японцев, почти лыс, лоб его покрывали озабоченные складки, но блестящие глаза были окружены морщинками смеха. Перед началом полета Дем Лиа прочитала в библиотеке корабля о поэте, монахе, музыканте и каллиграфе, жившем в XV веке. Когда настоящему Иккую было семьдесят, он влюбился в слепую певицу, моложе себя на сорок лет, и поразил молодых монахов тем, что привел возлюбленную в храм, где жил. Иккую нравился Дем Лиа.

Следующим появился Башо. Великий знаток хайку избрал себе внешность неуклюжего японского фермера XVII века в конусообразной шляпе и сабо – обычной одежде его сословия. Под ногтями у него неизменно чернела земля.

В круг грациозно вступил Рекан, облаченный в прекрасные одежды ярко-синего цвета с золотой каймой. Его длинные волосы были заплетены в косу.

– Я попросила вас всех прийти сюда, потому что эта встреча с Бродягами обещает нам сложности, – решительно начала Дем Лиа. – Из записей в бортовом журнале я узнала, что один из вас возражал против выхода из пространства Хокинга и ответа на сигнал тревоги.

– Это был я, – заявил Башо на современном английском, но грубым, гортанным голосом, похожим на ворчание самурая.

– Почему? – спросила Дем Лиа. Башо махнул неуклюжей рукой:

– Запрограммированные в нас цели, согласованные между нами, не включали подобного события. Я решил, что оно несет в себе слишком большую опасность и слишком мало служит нашей основной задаче – найти новую колонию.

Дем Лиа сделала жест в сторону приближающегося роя Бродяг. Сейчас до них оставалось всего несколько тысяч километров. Они передавали сигналы о своих мирных намерениях по старым радиочастотам уже более одного стандартного дня.

– Ты по-прежнему считаешь, что это слишком рискованно? – спросила она у робота.

– Да, – ответил Башо.

Дем Лиа кивнула, слегка нахмурившись. У нее всегда возникало беспокойство, если роботы не были единодушны в важных вопросах. Но именно для того, чтобы ни одна мелочь не ускользнула от внимания, Энейцы и сделали роботов автономными после разрушения Техно-Центра. И именно поэтому их было пять.

– Очевидно, остальные сочли риск приемлемым? Госпожа Мурасаки ответила низким, спокойным голосом, почти шепотом:

– Мы увидели здесь прекрасную возможность пополнить запасы воды и продовольствия, тогда как культурные различия полагается обдумывать и преодолевать вам, это не нам решать. Разумеется, мы не заметили огромного корабля в системе, пока не вышли из пространства Хокинга. Это могло бы повлиять на наше решение.

– Это культура людей-Бродяг. Почти наверняка там присутствует значительное поселение Храмовников, которые, вероятно, не имели контактов с остальной частью человечества с начала эпохи Гегемонии, – с большим энтузиазмом заявил Иккую. – Это, возможно, самое отдаленное поселение участников Древней Хиджры. Всего человечества. Прекрасный шанс узнать что-то новое.

Дем Лиа нетерпеливо кивнула:

– Встреча состоится через несколько часов. Вы слышали их сообщение по радио: они говорят, что хотят приветствовать нас и поговорить. Мы отвечаем вежливо. Наши диалекты похожи, и автоматические переводчики могут справиться с разговором. Но как мы узнаем, что они прибыли с мирными намерениями?

Рекан откашлялся.

– Следует помнить, что в течение более тысячи лет так называемые войны с Бродягами были спровоцированы – сначала Гегемонией, затем Пакс. Старые поселения Бродяг в дальнем космосе были мирными, а эта колония, самая далекая из всех, вряд ли участвовала в конфликте.

Сайге закудахтал со своего удобного насеста в пустоте:

– Нужно также вспомнить, что во время войн Пакс с Бродягами эти мирные люди, могущие жить в открытом космосе, чтобы защитить себя, научились сооружать и использовать корабли-факелы, модифицированные звездолеты с двигателями Хокинга, плазменные орудия и даже несколько раз пользовались захваченными у Пакс орудиями Гидеона. – Он взмахнул обнаженной рукой. – Мы провели сканирование каждого из приближающихся Бродяг, но ни у кого из них нет при себе оружия, даже деревянного копья.

Дем Лиа снова кивнула:

– Кем Лои показала мне астрономические свидетельства того, что их заякоренный корабль-сеятель был очень давно вырван из кольца – возможно, всего спустя несколько лет или месяцев после их прибытия сюда. В системе нет астероидов, а облако Оорта [22]22
  Облако Оорта —гипотетическая область Солнечной системы, служащая источником комет.


[Закрыть]находится слишком далеко. Весьма вероятно, что у них нет ни металлов, ни промышленности.

– Мэм, – возразил Башо, и лицо его стало озабоченным, – откуда мы можем это знать? Бродяги настолько изменили свои тела, что могут генерировать силовые поля в виде крыльев протяженностью в сотни километров. Если они приблизятся к кораблю на достаточное расстояние, то теоретически смогут использовать комбинированный плазменный эффект этих крыльев в попытке разрушить защитные поля и атаковать корабль.

– Убитые ангельскими крыльями, – негромко произнесла Дем Лиа. – Такая смерть будет насмешкой.

Роботы ничего не ответили.

– Кто непосредственно в контакте с Патеком Георгом Дем Мио разрабатывал защитные стратегии корабля? – спросила Дем Лиа молчавших роботов.

– Я, – ответил Рекан.

Дем Лиа это было известно, но все равно она подумала: «Слава богу, это не Башо». Патек Георг в достаточной степени был подвержен паранойе, и неизвестно, к чему привело бы его сотрудничество с чересчур недоверчивым роботом.

– Каковы рекомендации Патека на случай встречи, которая произойдет через несколько минут? – прямо спросила Дем Лиа у Рекана.

Робот замешкался всего лишь на мгновение. Устройства искусственного интеллекта соблюдали благоразумие и были преданны людям, с которыми им приходилось работать, но в то же время всегда выполняли приказы избранного командира корабля.

– Патек Георг собирается предложить вам расширить область действия защитного поля класса двадцать еще на сто километров, – спокойно произнес Рекан. – Привести в боевую готовность все орудия и навести их на цели – триста девять тысяч двести пять приближающихся Бродяг.

Дем Лиа слегка подняла брови.

– И сколько времени потребуется нашим системам, чтобы поразить более трехсот тысяч целей? – тихо спросила она.

– Две и шесть десятых секунды, – сказал Рекан. Дем Лиа покачала головой:

– Рекан, пожалуйста, передай Патеку Георгу, что мы говорили с тобой об этом и я приказываю распространить защитное поле не на сто километров, а, как всегда, на один километр вокруг корабля. Это может быть по-прежнему поле класса двадцать. Бродяги увидят, какое оно мощное, и это хорошо. Но сейчас не нужно нацеливать орудия корабля на Бродяг. Вероятно, они заметили, как мы сканируем пространство в поисках целей. Рекан, ты и Патек Георг можете разрабатывать сколько угодно сценариев боя, чтобы быть уверенными в нашей безопасности. Но не включайте оружие и не наводите его на цель, пока я не прикажу.

Рекан поклонился. Башо стукнул своими виртуальными сабо, но промолчал.

Госпожа Мурасаки развернула веер и взмахнула им, наполовину скрыв лицо.

– Вы доверяете им, – спокойно сказала она. Дем Лиа не улыбнулась:

– Не полностью. Я никогда и никому полностью не доверяю. Рекан, я хочу, чтобы ты и Патек отрегулировали систему генерации защитных полей таким образом, чтобы в случае, если хотя бы один Бродяга попытается разрушить защитное поле сфокусированным потоком плазмы со своих солнечных крыльев, оно преобразовалось в мощное поле класса тридцать пять и немедленно распространилось на пятьсот километров.

Рекан кивнул. Иккую слегка улыбнулся и произнес:

– Это будет очень быстрое путешествие для большой массы Бродяг, мэм. Их персональные энергетические системы вряд ли смогут уберечь их от шока, и они наверняка не смогут затормозить на протяжении астрономической единицы или даже дольше.

Дем Лиа кивнула:

– Это их проблемы. Не думаю, что до этого дойдет. Благодарю всех за беседу.

Шесть человеческих фигур исчезли.

Встреча оказалась мирной и плодотворной.

Первым вопросом, который Бродяги задали «Спирали» по радио двадцатью часами ранее, был: «Вы Пакс?»

Это сразу насторожило Дем Лиа и остальных. Они предполагали, что эти люди прекратили контактировать с остальным человечеством задолго до возвышения Пакс. Затем мужчина с черной полосой, Джон Микаил Дем Алем, догадался:

– Момент Сопричастности. Видимо, они тоже пережили Момент Сопричастности.

После этих слов девять человек в молчании переглянулись. Все знали, что Момент Сопричастности произошел, когда Энею пытали и убивали Пакс и Техно-Центр, и страдания ее были разделены всеми человеческими существами на освоенном людьми пространстве. Это был образ, объединивший мысли, воспоминания и знания умирающей женщины; он распространился по Связующей Бездне, по тем нитям в квантовой ткани вселенной, которые отвечают за сострадание, он ненадолго объединил всех, происходивших от человечества Старой Земли. Но здесь? На расстоянии в тысячи световых лет?

Дем Лиа внезапно поняла, как глупа эта мысль. Момент Сопричастности Энеи, произошедший почти пятьсот лет назад, должен был охватить всю вселенную, распространяясь по квантовой ткани Связующей Бездны, затрагивая инопланетные расы и культуры настолько далекие, что ни одно человеческое средство связи или передвижения не могло достигнуть их. Первый осознанный человеческий голос прозвучал в мысленном разговоре, который идет между разумными и чувствующими существами почти двадцать миллиардов лет. Большая часть этих существ давно уже исчезли или превратились в нечто иное, говорили Дем Лиа Энейцы, но их воспоминания и чувства по-прежнему хранятся в Связующей Бездне.

Разумеется, эти Бродяги испытали Момент Сопричастности пятьсот лет назад.

«Нет, мы не Пакс, – радировала „Спираль" в ответ тремстам тысячам приближавшихся Бродяг. – Большая часть Пакс была уничтожена четыреста стандартных лет назад».

«У вас на борту есть последователи Энеи?» – пришло следующее сообщение от Бродяг.

Дем Лиа и остальные вздохнули. Возможно, эти Бродяги тщетно ждут какого-нибудь энейского посланца, пророка, который привез бы им причастие – ДНК Энеи, чтобы они тоже смогли стать Энейцами.

«Нет, – ответила „Спираль". – У нас нет последователей Энеи». Затем они попытались объяснить смысл Спектральной Спирали Амойета и то, как Энейцы помогли им построить и приспособить корабль для долгого путешествия.

После паузы Бродяги спросили:

«Есть ли на борту кто-нибудь, кто встречал Энею или ее возлюбленного, Рауля Эндимиона?»

И снова девять человек безмолвно посмотрели друг на друга. Сайге, сидевший со скрещенными ногами на полу поблизости от круглого стола, заговорил.

– Никто из находящихся на борту не встречался с Энеей, – мягко произнес он. – Одна семья Спектра прятала Рауля Эндимиона и помогала ему, когда он лежал больным на Витус-Грей-Балиане Б. Но двое супругов были убиты во время войны с Пакс – одна из матерей, Дем Риа, и биологический отец, Алем Микаил Дем Алем. Их сын – мальчик по имени Бин Риа Дем Лоа Алем – также погиб во время бомбежки Пакс. Дочь Алем Микаила от предыдущего брака пропала и была сочтена погибшей. Выжившая супруга, Дем Лоа, приняла причастие и присоединилась к Энейцам несколько недель спустя после Момента Сопричастности. Она уехала с Витус-Грей-Балиана Б и не вернулась назад.

Дем Лиа и остальные ждали, зная, что робот не стал бы так подробно распространяться об этих событиях, если бы у истории не было продолжения.

И Сайге продолжил:

– Оказалось, что их дочь-подросток, Сес Амбре, которая считалась погибшей в резне гражданского населения Спектральной Спирали, устроенной Пакс на базе Бомбасино, на самом деле была увезена с планеты вместе с тысячью других детей и молодых людей. Им предстояло воспитываться в последней твердыне Пакс – на планете Святой Терезы – и заново родиться в качестве Христиан Пакс. Сес Амбре приняла крестоформ и воспитывалась под руководством религиозных стражей девять лет, прежде чем планета была освобождена Энейцами, и тогда Дем Лоа узнала, что ее дочь жива.

– Они воссоединились? – спросила юная красавица Ден Соа, дипломат. В глазах ее блестели слезы. – Сес Амбре освободилась от крестоформа?

– Воссоединение состоялось, – ответил Сайге. – Дем Лоа, узнав, что дочь жива, мгновенно перенеслась к ней. Сес Амбре попросила Энейцев уничтожить крестоформ, но заявила, что не примет от своей мачехи ДНК Энеи в качестве причастия, позволяющего присоединиться к Энейцам. В ее досье говорится, что она хотела вернуться на Витус-Грей-Балиан Б, чтобы увидеть остатки культуры, из которой ее вырвали. Она прожила там почти шестьдесят стандартных лет, работая учителем. Она приняла цвет своей бывшей семьи – голубой.

– Она столько лет жила с крестоформом, но отказалась стать одной из Энейцев, – пробормотала Кем Лои, астроном, словно отказываясь верить в услышанное.

Дем Лиа сказала:

– Она находится на борту, в глубоком сне.

– Да, – подтвердил Сайге.

– Сколько лет ей было, когда начался полет? – спросил Патек Георг.

– Девяносто пять стандартных лет, – ответил робот и улыбнулся. – Но, как и все мы, до отбытия она пользовалась энейской медициной. По внешности и умственным способностям ей можно дать чуть больше пятидесяти.

Дем Лиа потерла щеку:

– Сайге, пожалуйста, разбуди гражданку Сес Амбре. Ден Соа, будьте рядом, когда она проснется, и объясните ей ситуацию, прежде чем Бродяги взойдут на борт. По-видимому, они больше заинтересованы увидеть кого-нибудь, кто знал мужа Энеи, чем познакомиться с культурой Спектральной Спирали.

– В то время – еще будущего мужа, – поправил мужчина с черной полосой, Джон Микаил, который был немного педантом. – Рауль Эндимион еще не был женат на Энее во время своего короткого пребывания на Витус-Грей-Балиане Б.

– Я почту за честь быть с Сес Амбре, пока мы не встретим Бродяг, – с радостной улыбкой сказала Ден Соа.

Бродяги остановились на расстоянии пятисот километров от корабля; на борт поднялись три их посла. Они сообщили по радио, что Бродяги, не испытывая неудобств, могут переносить гравитацию, составляющую одну десятую нормальной. Приятная сферическая комната-солярий, расположенная над мостиком, была соответствующим образом подготовлена, и, кроме того, в ней поставили стулья и устроили освещение. Жители «Спирали» сочли, что беседа пойдет легче, если хотя бы слегка будет чувствоваться «верх» и «низ». Ден Соа добавила, что Бродягам, возможно, будет уютнее среди зелени. Корабль легко создал на потолке огромной оранжереи шлюз, и ожидающие смотрели, как медленно приближаются двое крылатых Бродяг, таща за собой какую-то фигурку в прозрачном скафандре. Бродяги на кольце дышали стопроцентным кислородом, и устройства корабля позаботились о соответствующей атмосфере в солярии. Дем Лиа ощутила легкое головокружение, глядя, как гостей проводят к специальным креслам, и не могла решить, что это – следствие вдыхания чистого кислорода или просто новизна обстоятельств.

Устроившись в креслах, Бродяги, казалось, принялись изучать пятерых хозяев со «Спектральной Спирали»: Дем Лиа, Ден Соа, Патека Георга, психолога Петера Делен Дем Тае и Сес Амбре, привлекательную женщину с короткими седыми волосами, сидевшую со сложенными на коленях руками. Бывшая учительница настояла на том, чтобы надеть свой полный костюм и капюшон – все это было голубого цвета. Несколько стежков, выполненных в нужных местах, мешали покрывалам волноваться при каждом движении или раздуваться, поднимая хозяйку с пола.

Делегация Бродяг представляла собой компанию трех совершенно разных существ. Слева, в наиболее тщательно оборудованном кресле с низкой гравитацией, сидел Бродяга, действительно могущий жить в открытом космосе. Человек, представившийся как Путник, был почти четырехметрового роста, отчего миниатюрная Дем Лиа казалась себе еще меньше, чем на самом деле. Люди Спектральной Спирали в основном были приземисты и коренасты, но не из-за веков, проведенных на планетах с высокой гравитацией, – просто такие гены были выбраны их предками. Бродяга мало напоминал человека. Руки и ноги его представляли собой всего лишь длинные, похожие на лапы насекомого отростки на худом туловище. Пальцы были длиной не менее двадцати сантиметров. Каждый квадратный сантиметр его тела – оно казалось почти обнаженным под прилегающим, словно вторая кожа, охлаждающим костюмом – был покрыт самогенерирующимся силовым полем. Это усиленное биополе человека позволяло ему существовать в полном вакууме. Гребни, расположенные на плечах, представляли собой постоянно действующие установки для расширения крыльев силового поля, улавливания солнечного ветра и магнитных полей. Лицо Путника, измененное с помощью генетики, сильно отличалось от лица обычного человека. Глаза превратились в черные щелки, скрытые за моргающими луковицеобразными мембранами; ушей у него вовсе не было, с одной стороны головы располагалась решетка – очевидно, радиоприемник. Рот без губ напоминал узкую щель: человек общался с себе подобными посредством желез-радиопередатчиков, находящихся в горле.

Делегация «Спектральной Спирали» была осведомлена о строении организма Бродяг. У каждого из членов команды был миниатюрный наушник, который позволял им слышать, кроме радиопередач Путника, также голоса роботов на безопасной частоте.

Второй Бродяга был частично приспособлен к жизни в безвоздушном пространстве, зато больше напоминал человека. Трехметрового роста, безволосый, тонкий, похожий на паука, он не имел постоянного поля, окутывавшего Путника, словно эктоплазма. Черты его узкого лица были четкими. Говорил он на раннем сетевом английском почти без акцента. Он представился как Главный Лесник и историк Кил Редт, и было очевидно, что он является официальным оратором группы, а возможно, и ее подлинным главой.

Слева от Главного Лесника сидела женщина-Храмовник – молодая, лысая, с тонкими, слегка азиатскими чертами лица и с обычными для Храмовников большими глазами. Она была облачена в традиционную бурую сутану и капюшон. Женщина представилась как Истинный Глас Древа Ре-та Кастин. Голос ее был мягким и удивительно музыкальным.

Когда представители «Спектральной Спирали» назвали себя, Дем Лиа заметила, что двое Бродяг и Храмовник пристально разглядывают Сес Амбре, которая приятно улыбалась в ответ.

– Каким образом вы сумели забраться так далеко на подобном корабле? – спросил Главный Лесник Кил Редт.

Дем Лиа объяснила, что их целью являетея основание новой колонии людей Спектральной Спирали Амойета вдали от областей, занятых людьми и Энейцами. Последовал неизбежный вопрос о происхождении культуры Спектральной Спирали Амойета, и Дем Лиа как могла кратко поведала их историю.

– Итак, если я правильно вас поняла, – произнесла Истинный Глас Древа Рета Кастин, – ваша социальная структура полностью основана на опере – развлекательном произведении, сыгранном лишь однажды, более шестисот стандартных лет назад.

– Не полностью, – поправила собеседницу Ден Соа. – Культуры, несомненно, развиваются и адаптируются к изменяющимся условиям и жизненным задачам. Но наши философские основы и культурные принципы действительно содержатся в произведении философа, композитора, поэта и художника Халпуля Амойета, исполненном один раз.

– И что этот… поэт… думал об обществе, основанном на его мультимедийной опере? – спросил Главный Лесник.

Это был деликатный вопрос, но Дем Лиа лишь улыбнулась и сказала:

– Этого мы никогда не узнаем. Гражданин Амойет погиб в горах при восхождении всего месяц спустя после исполнения оперы. Первые общины Спектральной Спирали появились только через двадцать стандартных лет.

– Вы поклоняетесь этому человеку? – спросил Главный Лесник Кил Редт.

Сес Амбре ответила:

– Нет. Никто из людей Спектральной Спирали никогда не обожествлял Халпуля Амойета, хотя наше общество частично носит его имя. Но мы уважаем ценности и жизненные цели, которые он выразил в единственном, не имеющем себе равных исполнении Спектральной Спирали, и стараемся жить в соответствии с ними.

Главный Лесник удовлетворенно кивнул. В ухе Дем Лиа раздался шепот Сайге:

– Они передают изображение и аудиозапись на очень компактной когерентной частоте. Бродяги, ожидающие снаружи, улавливают передачу и ретранслируют ее на лесное кольцо.

Дем Лиа взглянула на трех человек, сидевших перед ней, и наконец остановила взгляд на Путнике – человеке, приспособленном к жизни в космосе. Глаза его были почти скрыты поляризованными моргающими мембранами, напоминавшими защитные очки, отчего он казался очень похожим на насекомое. Сайге проследил за взглядом Дем Лиа и шепнул:

– Да. Это он ведет передачу.

Дем Лиа сложила ладони и прикрыла рот, чтобы скрыть движение губ.

– Ты подключился к пучку радиоволн?

– Разумеется, – ответил Сайге. – Все очень примитивно. Они передают всего лишь картинку и звук, никаких данных. Бродяги, ожидающие около нас или на лесном кольце, ничего не отвечают.

Дем Лиа едва заметно кивнула. «Спираль» производила полную голографическую запись встречи, включая инфракрасную съемку, томографические исследования мозговой деятельности и дюжину других скрытых, но агрессивных процедур, так что командир не могла упрекнуть Бродяг в ведении записи встречи. Внезапно щеки ее порозовели. Инфракрасные лучи. Сканирование с помощью плотных пучков света. Дистанционная томография. Разумеется, Бродяга, привычный к жизни в вакууме, все это ощущает.

Этот человек, если он еще остался человеком, видит солнечный ветер, чувствует расположение линий магнитного поля, может проследить траектории отдельных ионов и даже космических лучей, проходящих вокруг и сквозь него в полном вакууме.

Дем Лиа еле слышно прошептала:

– Выключи все сенсоры, оставь только голографические камеры.

Сайге в ответ промолчал: это был знак согласия.