Текст книги "Джентльмен Джоул и Красная Королева (ЛП)"

Автор книги: Лоис МакМастер Буджолд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

– А не окажется ли это слишком сурово по отношению к офицеру, у которого в подчинении разгильдяи? – осведомилась она. – Я имею в виду, что ошибки могут произойти не обязательно по его вине.

– Мы стараемся отсеивать разгильдяев заранее и ставить их исполнять обязанности на планете, они не так критичны. Что несправедливо по отношению к Федору, – признался он. – Однако любой офицер может произвести благоприятное впечатление благодаря удачному подбору личного состава. Добиться же от своих людей великолепного результата, когда тебе не так повезло – это наилучшее испытание.

Как там давным-давно прозвали корабль, которым командовал Эйрел? А, «колония прокаженных Форкосигана». Конечно, «прокаженные» Эйрела в то непростое время состояли наполовину из неудачников по политическим причинам и наполовину – из тех, кому не давалась военная служба.

Она вскинула брови, обдумывая.

– Итак, насчет этой отметки. Как вы… научились принимать решения? Не просто по отличным баллам, набранным на учениях?

– Опыт, – вздохнул он. – Постоянное наблюдение. Кажется, Эйрелу подсказывало верные решения что-то вроде врожденного форского инстинкта. Это как дышать. Но, думаю, он просто набрал свой опыт задолго до встречи со мной.

Джоул все еще принимал свои решения, обдумывая, а не инстинктивно, но, по крайней мере, сейчас он это делал намного быстрее.

Все его общение с вице-королевой сводилось к редким, кратким, публичным и удручающе деловым сообщениям. Он попросил ее переслать по сжатому лучу еще одну популярную книгу по сергиярской биологии, когда закончил читать те две, что захватил с собой, и был немало удивлен, узнав, что больше изданий нет. Взамен ей удалось добыть для него архив выпусков сугубо технического журнала местного университета, который тоже оказался единственным опубликованным источником по теме. Подборка номеров всего-то за десять лет обещала на некоторое время скрасить его тоскливые будни.

Мысль о трех замороженных эмбрионах в каринбургской клинике зудела в крошечном уголке сознания, которого он намеренно не хотел касаться. Но каким-то образом в архиве выпусков журнала его внимание привлекали в первую очередь статьи по репродуктивной биологии. Стратегии размножения сергиярской фауны – и флоры, в тех случаях, когда вторую можно с уверенностью отличить от первой, – были странными. Он предполагал, что они позволят взглянуть под иным углом на то, что он делал, собирался делать или не собирался вовсе.

Наконец до завершения вахты оставались считанные минуты, пусть даже по ощущениям они растянулись в часы. Он уже специально считал их. Он не предлагал задержаться – даже ему после таких вахт полагалось несколько выходных, хотя он редко брал их целиком. Его планы изменились, когда он узнал, что вице-королева отправилась с Хейнсом в Гридград выбивать у местных жителей инфраструктуру или, как выразилась сама Корделия, когда он явился туда прямо с орбиты, выжимать не просто кровь из камня – но наоборот.

Не считая полученного от Корделии быстрого рукопожатия и выразительного взгляда, Джоулу пришлось весь остаток дня делить ее общество с разными комитетами. Зато он узнал о продвижении строительства базы в Гридграде из первых рук, а не из докладов, которые, правда, все равно придется прочесть для сопоставления. Суборбитальный катер, на котором они прыгнули обратно в Каринбург, был набит людьми Федора и сотрудниками вице-королевы: первых они оставили на базе, зато вторые сопровождали их почти до самого дворца. Там Корделия решительно распустила их по домам. И лишь когда проклятая парадная дверь закрылась за ними, Джоул смог получить от Корделии настоящий поцелуй в знак своего возвращения домой. Он очень старался и протанцевал, не отрываясь от ее губ, через весь широкий вестибюль.

– Наконец-то одни, – прошептал он.

– Наконец-то! – выдохнула она ему в губы.

– Сначала обед, – уточнила она, с большим удовольствием взъерошив ему волосы пальцами. – Или совещание?

– Совещание, – он проложил по ее лбу дорожку коротких поцелуев. – Скажи Рыкову принести обед сюда.

– Восхищаюсь вашей сноровкой, адмирал!

Он заключил ее в объятия на несколько долгих секунд, подхватил одной рукой под ягодицы и притиснул ее бедра к своим, и она, целуя его, усмехнулась, ощутив его скрытое, но весьма откровенное, обещание. Он гладил ее и чувствовал, как ее покидает копившееся с самого утра напряжение. Увы, идея подхватить ее на руки и унести наверх была совершенно непрактичной: так они скорее попали бы в травматологию, а не в спальню. Вместо этого они медленно протанцевали к лестнице.

И тут счастливый задыхающийся детский голосок завопил:

– Бабуля!

Корделия посмотрела через его плечо, и глаза ее стали огромными. «Вот зараза!» – выдохнула она, но это услышал только Джоул. Они стремительно отскочили друг от друга.

Он обернулся и был вынужден поддержать Корделию, когда два маленьких существа вылетели из-под арки и врезались в нее, собственнически обхватив ее за талию и не оставив там места для его рук.

Атака радостно визжащей детворы шла двумя волнами. Двое детишек – поменьше и совсем мелкий – проскакали галопом через весь коридор, чтоб сразиться со старшими за возможность покататься на бабушке. За ними последовала парочка совсем карапузов, не до конца еще понимающих, из-за чего вся эта суматоха, и кто эти здоровенные взрослые, но явно не намеренных оставаться в стороне.

Джоул уже три года не видел юных Форкосиганов вживую (когда их отряд был поменьше, а он сам – сосредоточен на ином, мрачном поводе), так что пришел в некоторое замешательство, но, поскольку Корделия показывала ему видео-письма, разобрать, кто есть кто, не составило труда. Алексу и Хелен, темноволосому мальчику и темно-рыжей девочке, было по одиннадцать; не близнецы, а просто двойняшки, которых одновременно достали из репликаторов. У восьмилетней Элизабет и пятилетней Тауры была более естественная, или, по крайней мере, традиционная разница в возрасте. Зелигу и Симоне, еще одной паре двойняшек, было около двух; последние из запланированных детей, как понял Джоул, они были зачаты почти сразу после похорон Эйрела. Как предположила Корделия, их отец Майлз почувствовал дыхание смерти у себя на затылке, или что-то в этом роде. Глаза у всех были разных оттенков от серого до голубого. Очевидно, в этом отношении их родители решили руководствоваться естественными генетическими законами. Мысли Джоула метнулись к трем замороженным эмбрионам в клинике в центре города, но он резко их оборвал.

– И где же ваши мама с папой? – спросила Корделия у всей толпы детишек. – Когда вы прилетели?

Хелен решила выступить в качестве малолетнего спикера.

– Пару часов назад. Па сказал, что мы должны сделать сюрприз. Бабуля, у нас получился сюрприз?

Корделия быстро пришла в себя и приняла вызов.

– Прямо как Зимнепраздник посреди лета! – ответила она, одной рукой ласково взъерошив волосы девочке, а другой – ее брату. – А вот и Папаша Мороз пожаловал, да?

Джоул посмотрел в ту же сторону, что и она, и увидел, как из-под сводчатой арки выходит слегка сутулящийся, опирающийся на трость низенький темноволосый мужчина сорока с лишним, а с ним – высокая темноволосая женщина тех же лет.

– Мы думали, тебе понравится, – тепло сказал Майлз, но виноватое выражение лица Катерины, которое он из-за разницы в росте видеть не мог, заставляло усомниться в его правдивости.

– Здравствуй, мама, – продолжил Майлз, приблизившись к Корделии.

Любая их попытка обняться по-семейному была бы пресечена буянящими детьми, которые уже повисли у нее на руках, по одному ребенку на каждую. Да и сама Корделия, улыбнувшаяся очень натянуто, была явно не в настроении для крепких семейных объятий.

Настроение. О да, романтическому настроению на этот вечер теперь можно помахать ручкой. «Безнадежное дело», так, кажется, говорят о бое, заранее обреченном на поражение? Когда кровь постепенно вернулась к мозгу из областей, предположительно более востребованных нынче вечером, Джоул задумался о характере этого сюрприза. Не проводил ли порой лорд Аудитор Форкосиган тайных проверок от лица своего государя императора? Вряд ли Майлза послали на Сергияр вести какое-то опасное расследование, иначе бы он не взял с собой всю свою семью. Если только не намеревался оставить их здесь, а самому направиться дальше. Вот только если бы они прилетели на официальном, пусть и не указанном в расписании правительственном курьерском корабле, черт побери, Джоул получил бы доклад об этом ровно в ту секунду, как корабль вошел бы в космическое пространство Сергияра. Однако он был не в курсе их прибытия. Может, этот сюрприз предназначен специально для него? Джоул до сих пор помнил ту раскрытую несколько лет назад цепочку военных краж, будь она трижды проклята.

– Э… здравствуйте, граф Форкосиган. Графиня, – ему удалось изобразить вежливый кивок и улыбку. – Надеюсь, вы долетели без приключений. Как добрались?

– Прилетели регулярным коммерческим пассажирским рейсом, – ответила Катерина. – Ради разнообразия, ведь это семейный визит, а не рабочий, и было бы неправильно беспокоить Имперскую Службу, чтобы добраться сюда. – Ее улыбка выглядела более естественной, чем у ее супруга.– Детям, кажется, очень понравилось – гораздо больше, чем лететь взаперти на курьере. Среди будущих колонистов, которых они встретили, оказалось множество интересных людей.

– Замучили их своими вопросами до полусмерти, – подтвердил Майлз. – Наверное, стоит одолжить эту команду СБ.

– Ну па-ап, – протянула Хелен и закатила глаза. Алекс лишь слегка поджал губы.

Ага, они уже в том возрасте, когда могут сказать: «Ну па-ап». А еще несколько лет назад старшие двойняшки безоговорочно верили, что папа луну и звезды с неба достанет. Переходный возраст надвигался неотвратимо.

Слегка ехидная улыбка исчезла с лица Джоула, когда он понял, что значит фраза «всего лишь семейный визит» для Корделии, матери самого влиятельного графа на Барраяре и приемной матери барраярского императора. Не мог ли император Грегор отправить лорда Аудитора Форкосигана проверить, не сошла ли с ума вице-королева Сергияра?

«Да не сошла она с ума, – запротестовал мысленно Джоул. – Она просто бетанка!»

Однако было благоразумней придержать этот аргумент при себе.

– Никки тоже с вами? – вежливо поинтересовался он у Катерины.

Ее сын от первого брака, которому сейчас… почти двадцать? Даже больше.

Она отрицательно покачала головой.

– Говорит, слишком занят учебой, чтобы поехать с нами. Она становится все сложнее, у него скоро выпуск.

– Уже? – удивился Джоул.

– Да, я знаю, – ответила она с кривой усмешкой, чуть пошатнувшись, когда малыши врезались ей в колени. Она подняла одного из них на руки, второй вцепился в ее брючину и с подозрением уставился на Джоула.

– Ну что ж, пожалуй, этим вечером мое присутствие здесь будет лишним, – сказал он извиняющимся тоном. – Приятно вам провести время с семьей, Корделия.

Она натянуто улыбнулась ему, в глазах на мгновение мелькнуло страдание.

– Придется перенести наше совещание. Я свяжусь с вами позже.

Она дала указания оруженосцу Рыкову, ненавязчиво маячившему рядом, найти машину и водителя, чтобы отвезти Джоула обратно на базу. Никто даже не попытался попросить его остаться.

Под предлогом проводить его Корделии удалось ненадолго улизнуть от семьи, закрыв дверь за спиной.

– Ты не выглядишь особо удивленной их визитом, – заметил он.

– Какое удивление. Один ужас. – Она поморщилась. – Не думала, что они вот так возьмут и заявятся. Мне так жаль.

Он прочитал в ее словах скорее констатацию факта, чем извинение, и с сожалением кивнул.

– Видишь ли, я отправила им видео-письмо еще в первую неделю твоей работы наверху. Рассказала Майлзу о его сестрах. Было уже пора.

Джоул быстро прикинул в голове расчеты по времени, расстоянию и скорости для того, чтобы собрать в поездку жену, шестерых детей и персонал. Похоже, перед ними пример быстрой реакции в критических обстоятельствах.

– А что… э… насчет его братьев?

Она покачала головой.

– Пока нет. Я сказала только Грегору. И строго между нами.

– И еще не сказала Майлзу?

– В отличие от девочек, это не только моя тайна. Ты разрешаешь мне о них рассказывать? Или расскажешь попозже сам? Или… что?

Он поколебался, борясь с малодушным соблазном доверить ей признание.

– Что-то я сомневаюсь, что вам удастся поговорить сегодня вечером наедине, когда рядом скачет орава детишек. Давай подождем немного. – И добавил, немного погодя: – Сложно рассказывать о мальчиках, не рассказав… больше, чем ему счел нужным рассказать Эйрел.

– А если бы мы с самого начала не таились, – сказала она довольно жестко, – сейчас это не стало бы проблемой вовсе.

Он утешительно приложил палец к ее губам.

– Тогда у нас, без сомнения, возникли бы другие проблемы.

Она криво улыбнулась.

– Сохранение скорби и траура?

– Закон природы на твоей стороне.

Идея объяснять Майлзу, как так вышло, что Джоул намерен стать генетическим отцом трем его сводным братьям, не так пугала, пока тот находился на расстоянии нескольких П-В скачков.

– Не позволяй им тебя измотать. У тебя сегодня был долгий день.

– Твой был дольше.

Он смог только пожать плечами в знак согласия. Хотя полчаса назад он действительно совсем не чувствовал себя уставшим. Вот же зараза, как изволила красноречиво выразиться вице-королева.

Затем прибыл автомобиль, и он лишился шанса даже поцеловать Корделию на ночь. Просто слегка сжал ее руку и удалился прочь.

Глава 10

Как и предвидела Корделия, было уже довольно поздно, когда шестеро перевозбужденных и столь же усталых детишек наконец отправились в кровать или как минимум выслушали пожелание доброй ночи и обещание суровых репрессий, если они еще хоть раз сюда вылезут. Это потребовало слаженной работы команды из четверых взрослых: Корделии, Майлза, Катерины и дочки оруженосца, которую Форкосиганы взяли с собой возиться с детьми в обмен на щедрую стипендию и на захватывающую возможность путешествия за пределы планеты.

– Можно было их просто парализовать, – пропыхтела Корделия, когда захлопнулась дверь последней спальни. – Парализаторы у нас есть…

Любящий папа Майлз, который в утихомиривании своих детишек на самом деле оказал значительно меньше помощи, чем Корделия рассчитывала, возразил, кивая на жену:

– Звучит заманчиво, но Катерина была бы против.

– Не была бы, – слабо отозвалась та.

Она определенно выглядела уставшей. Майлз выглядел… на взводе, но это скорее было его обычным состоянием. Корделия решила, что можно смести в совочек дымящиеся остатки планов на вечер и сына с невесткой тоже отправить спать.

– Что ж! – провозгласил Майлз с явно отрепетированной жизнерадостностью. – Теперь взрослые могут сесть и поболтать.

Корделия тут же припомнила все те случаи, когда юный Майлз, главный источник ее беспокойств, вел себя с мамой столь хитро, и мысленно махнула рукой. «Прости и забудь». Ну, или, по крайней мере, «попытайся». Так что она просто повела их в свой любимый уголок в саду за домом, по дороге заглянув на кухню и самостоятельно захватив там бутылку вина и три бокала, так как дневная прислуга уже разошлась. Уголок освещали горящие над землей разноцветные фонарики и скрадывали мягкие тени. К столику они подтащили пару мягких кресел, и Корделия доверила Майлзу открыть вино и разлить его по бокалам. Себе он плеснул чуть-чуть, а бокал матери наполнил почти доверху и протянул ей. Катерине достался то ли наполовину пустой, то ли наполовину полный бокал, который она после короткого колебания налила доверху сама.

– Твой сад востребован у меня постоянно, – призналась Корделия Катерине. – Для развлечений, дипломатии, работы, а иногда – чтобы просто посидеть тут и отдохнуть. Это потрясающее место.

Ответная улыбка сделалась неподдельной.

– Спасибо. Мне всякий раз приятно посмотреть на него снова.

– Вообще-то, раз уж ты здесь, у меня есть еще один проект, который я хотела тебе дать на просмотр. Проект базы Гридград уже воплощается в жизнь, и моя следующая цель – перенести в этот город столицу планеты, пока я еще могу это сделать. А это, помимо всего прочего, потребует строительства нового вице-королевского дворца, а значит, и нового сада. Там совсем другая климатическая зона, не как здесь – полупустыня.

– Звучит интересно, – согласилась Катерина. – Хотя я не уверена, как долго мы тут задержимся в этот раз. Я не собиралась обременять детьми твою прислугу.

То есть, как легко расшифровала Корделия, самой Катерине не хватает помощников для работы.

– Я думаю, в таком случае я смогу подыскать вам в помощь кого-нибудь из местных. – Корделия пинком сбросила туфли и покрутила усталыми ступнями. – Вышел чудесный сюрприз, и я очень люблю вас всех, Майлз, но у меня сейчас очень плотный рабочий график. Обычно меня нужно предупреждать за несколько недель, чтобы я смогла выкроить немножко времени на дорогих родственников. – Она понимала, что несколько перерывов, которые она освободила, чтобы побыть наедине с Оливером, первыми сгорят ,синим пламенем. «О, черт».

Катерина покосилась на своего мужа, который сидел, скрестив ноги, с бокалом в руке, из которого так и не отпил. Она была слишком преданной супругой, чтобы произнести: «Я его предупреждала, что это скверная мысль», – но Корделия, кажется, прочитала это сама по языку тела своей невестки.

Корделия продолжила:

– Хоть коробка шоколада – и традиционно приятный подарок, я бы предпочла коробку сантехников. Ты случайно не вытряхнешь из рукава производителя стройматериалов, а, Майлз?

– Извини, но нет. Спроси Марка?

– Я уже. Пока что от него не пришло какого-нибудь полезного ответа.

– А-а. – Майлз неуютно поерзал. Должно быть, прикидывал, с какой эффектной подачи начать дальнейшую игру – о чем бы он сейчас ни собирался сказать. Катерина откинулась в кресле, потягивая вино и явно не собираясь ему помогать.

Не получив от нее ожидаемую реплику – крючок, на который он мог бы подцепить собеседника, – Майлз попытался обратить все в шутку:

– Ну, и… Марку-то ты уже сказала про свой план оставить пост вице-королевы? И, гм, про твои личные замыслы?

Его собственное беспокойство в основном касалось тех же двух вопросов, только, наверное, в обратном порядке.

– Да, я послала ему с Карин сообщение по сжатому лучу, тогда же, когда и вам с Катериной. А заодно и Грегору, и Элис с Саймоном. Вы что, не разговариваете больше друг с другом?

– Марк не на планете, – попытался оправдаться он.

Возникла неловкая пауза, все верно.

– А Грегор? И Элис с Саймоном? – мягко уколола его Корделия. – Ты не привез мне от них приветы? Я почти готова обменять свой гипотетический ящик сантехников на несколько теплых слов из дома. – «Но только почти».

– С Грегором я говорил. Он сказал, что сам знает не больше моего и что мне надо поговорить с тобой самому.

«Грегор, славный мальчик». Корделия улыбнулась. Интересно, когда именно уже взрослый к тому времени Грегор узнал о непростой и запутанной личной жизни своей самой мощной и главной опоры? Она могла поклясться, что точно не в те первые дни, когда все только началось в Форбарр-Султане. Однако раньше, чем в их тройственных отношениях случился временный перерыв, когда Эйрел отослал Джоула на корабельную службу строить карьеру; в тот момент могло создаться ложное представление, что неподобающая интрижка – хотя какая это интрижка, длительностью в семь лет? – с сожалением, мягко и осторожно оказалась завершена. И точно не сама Корделия поставила тогда Грегора в известность. Так кто же? Саймон? Эйрел? Они вместе? Эйрел абсолютно точно должен был одобрить этот разговор. А Саймон в тот момент наверняка испытал огромное облегчение. Что касается самого Грегора – кто знает, что он подумал? Но воссоединение всех троих на Сергияре его уже не озадачило.

Майлз тем временем продолжал:

– Я спрашиваю себя, что же привело к такому необычному решению? Насчет дочерей. Я имею в виду, сейчас.

– Но, кажется, в своем письме я все объяснила?

– Да, но…

Майлзу, и вдруг не хватает слов? Корделия откинулась затылком на спинку дивана и заметила:

– Знаешь, мы лучше разбредемся спать, если ты вот таким образом стараешься быть по-бетански откровенным.

– Славная мысль, – пробормотала Катерина. Да, если Майлз и практиковался в подобной откровенности прежде, то явно с нею. С женщиной, которую он обложил со всех сторон. Было ли это той весной в Форбарр-Султане, в самом горячем для садового бизнеса сезоне? В ту минуту Катерину могла бы отвлечь только иная природная сила, которой, собственно, и оказался Майлз, увлеченный по самое не могу.

Майлз расправил плечи и решительно пошел напролом. Ну, слава богу.

– Но у тебя уже есть шесть внуков. Тебе недостаточно?

И добавил уже тише – переходя к самой сути, Корделия знала эту его манеру:

– Тебе не нравится, какие они у меня получаются? – Он заморгал, словно сам изумился, что за слова вылетели у него изо рта.

С такой неподдельной правдой требовалось обращаться бережно. Корделия понадеялась, что способна справиться.

– Нравится, безумно. Считай, что ты стал для меня вдохновением, если хочешь.

– Но это все равно как… ты хочешь получить всего в два раза больше.

Она усмехнулась поверх бокала с вином.

– И это тоже. – «Могу. И получу». – Обрати внимание на светлую сторону дела. Я далеко не так жадна, как ваш граф Формюир.

Формюир попытался помочь своему Округу, страдающему от дефицита населения, посредством плана, включавшего в себя набор маточных репликаторов, полученных сомнительным путем яйцеклеток и единственного донора спермы – его самого. В конце концов, его предприятию положил конец императорский указ. Не напрямую: ему просто приказали обеспечить свое потомство соответствующим форским приданым. Две сотни дочек и две сотни приданых. Катерина, которая и подсказала тогда это решение лорду Аудитору, расследовавшему дело, сейчас состроила физиономию и тихонько рассмеялась. Интересно, как нынче поживает граф Формюир? Его старшие дочки сейчас как раз доросли до подросткового возраста…

– Но почему ты не сделала этого, пока был жив папа? – прозвучал из тени еще более тихий голос Майлза.

На этот вопрос ответить было труднее.

– Мы с ним пару раз говорили на эту тему. Похоже, он считал, что слишком немолод, чтобы затевать такой долговременный проект. – «И может, это было мудро с его стороны». – Если бы он дожил до возвращения домой, я бы, возможно, уговорила его – в качестве, ну, не знаю, хобби отставника. – Или не смогла бы. Она была на одиннадцать лет моложе Эйрела, и это без учета того, как долго живут бетанцы. А, может, он просто не хотел отдавать новых заложников фортуне. За жизнью неизбежно следует смерть, а значит – и горе. Наверное, Майлзу, который уже один раз умер, не стоит слышать такое от нее. Он может принять фразу на свой счет. И, возможно, будет прав.

– Значит, ты вернешься домой? Когда выйдешь в отставку?

Разве она не упоминала об этой детали своих планов? Ей определенно надо будет пересмотреть отправленные сообщения. Она уже запуталась, кому что записала.

– Нет, я остаюсь на Сергияре. Мне здесь нравится все, кроме названия.

Интересно, сможет ли она изменить и его, раз уж даже подправленный образ покойного принца Серга понемногу исчезал из памяти барраярцев. И скатертью дорога.

– Барраяр был мне домом, пока там был Эйрел. Теперь… – Она не хотела говорить «я стала свободнее», хотя это так и было.

Майлз произнес почти беззвучно:

– В каком-то роде он и сейчас там.

Рядом с его могилой над водами длинного озера в Форкосиган-Сюрло было приготовлено место и для Корделии. Собирается ли она навсегда оставить и это ложе? Холодок пробежал по ее спине при одной мысли, что, учитывая проблемы со здоровьем Майлза, она может пережить и своего сына. И тогда никакие последующие изменения в ее судьбе уже не смогут его смутить, значит, сейчас нет смысла его волновать.

– На целой планете Барраяр, которую Эйрел любил со всей страстью, беспристрастностью и болью своего сердца, это местечко у озера было для него самым дорогим. Правильно, что он остался там. – И, для пробы, она добавила: – Но я предпочитаю воздвигнуть более живой памятник в его честь.

– Хм. – Похоже, Майлз воспринял эту мысль в качестве утешения, в русле романтики по-барраярски. «Это В Память Эйрела» оказалось для него действенным аргументом. Она спрятала усмешку за глотком вина.

– Но ты уверена, что с тобою тут все будет в порядке? Так далеко?

Для ребенка – любого возраста – потерять одного из родителей означает сильнее начать беспокоиться об оставшемся. Она узнала это на собственном опыте, когда была намного моложе, чем Майлз сейчас. И на глазах одиннадцатилетнего Эйрела произошло политическое убийство его матери; хотя оставшийся рядом с ним отец, граф Петр, определенно был своеобразным родителем. Поэтому Корделия прекрасно понимала, отчего сын внезапно захотел спрятать ее в безопасность сейфа под замок. Насчет безопасности она не возражала. А вот насчет замка – еще как.

– Ты что, забыл, где я и так жила последние тринадцать лет?

Это его немного отрезвило.

– Извини, – буркнул он и отпил еще вина.

– Итак, – начала она, с бесцеремонной жизнерадостностью меняя или хотя бы поворачивая тему беседы, – если завтра я смогу найти возможность взломать свое расписание, почему бы нам не взять детей в центр репродукции посмотреть на их новую тетю Аурелию? Отсюда недалеко идти. Держу пари, я смогу им устроить неплохую экскурсию и показать, как там все устроено. Будет весьма познавательно.

Идею представить КРО как что-то вроде научного музея Катерина приняла лучше Майлза, на лице которого читалось явное замешательство. Катерина немедленно отозвалась:

– Да, верно, никогда не угадаешь заранее, что вызовет у детей живой интерес. И мне это нравится.

После чего Майлз, по всей видимости, возражать не мог.

Бутылка опустела. Решив, что лучше всего закончить посиделки на этой ноте, чтобы трое физически и эмоционально вымотанных людей могли пойти спать, Корделия встала и решительно повела их к дому.

И она так и не подобралась к вопросу об Оливере. Что ж, по одному П-В скачку за раз.

В вице-королевском дворце Корделию и Ко Джоул не застал. Поэтому он вел сейчас Фредди Хейнс по проспекту к КРО, где собирался настичь жертву. Здесь же, на улице, Фредди предприняла последнюю попытку сбежать:

– Ну, правда, сэр, то, что я девочка, вовсе не значит, что я разбираюсь в младенцах. В семье я была младшей.

– Фредди, – ласково произнес он, – помнишь, сколько у тебя было проблем с муниципальной стражей из-за того, что ты стянула папино оружие?

Она выглядела озадаченной:

– Нисколько…

– Именно. Нисколько.

Она скривилась, уловив намек.

– Думай об этом как об общественных работах, к которым тебя так и не присудили тем вечером. И я уверен, что графиня щедро вознаградит тебя за них, чего судья точно делать не стал бы. Так что если ты хорошенько подумаешь – а это славная привычка, должен тебе сказать, – то поймешь, что остаешься в выигрыше. – И, открывая перед девочкой дверь клиники, он добавил: – Возможно, тебе будет даже забавно. Внуки вице-королевы – жизнерадостная компания.

Фредди убедилась в этом на наглядном примере, едва они прошли вглубь здания, где семейству Форкосиганов устроили должным образом адаптированный ВИП-тур. Даже четверо самых старших детей ухитрились создавать впечатление детского взрыва в прежде тихой клинике. Их реакция на экскурсию любопытным образом различалась. Хелен, кажется, заранее практиковалась в наплевательском подростковом безразличии. Алекс выглядел настороженным. Лиззи была откровенно очарована стойками с репликаторами и засыпала техников вопросами, умными не по годам, как по отдельным услышанным словам показалось Джоулу. Пятилетняя Таура была занята тем, что прыгала на одной ножке по темным плиткам, играя в «классики» по сложной схеме, видимой только ей одной.

Взгляд Катерины зажегся радостью, когда Джоул представил ей свою пленную; знакомясь с Фредди, она дружески и энергично пожала ей руку. В последних конвульсиях сопротивления Фредди, пусть и робела перед настоящей графиней больше, чем перед каким-то там адмиралом, выдавила:

– Я правда не очень разбираюсь в детях, мэм…

– О, двое младших остались со своей постоянной няней. А Алекс и Хелен, – Джоул прямо почувствовал, как она на ходу перестроила свои слова, когда эта парочка направилась к ним, чтобы оценить новенькую, – слишком большие, чтобы за ними приглядывать. На самом деле им скорее нужен местный гид.

«О, отличная работа, Катерина!»

Услышав такие новости, Фредди ощутимо расправила плечи. А Катерина продолжила представлять ей остальных.

С бесстрастным лицом Джоул вставил:

– Но только никакой поездки за город, чтобы там повзрывать шарики-вампиры. Разве что вице-королева поедет с вами.

Фредди поморщилась. Близнецы навострили уши: они и не знали, что в списке их возможностей стоял такой занятный вид развлечения на свежем воздухе. После задумчивой паузы Джоул прибавил:

– В этом случае не забудьте убедиться, что она взяла с собою лазерную указку.

В ответ он заслужил три совершенно непонимающих взгляда. Джоул усмехнулся и пошел искать графа. Майлза вместе с матерью он обнаружил стоящими у той стойки, где, среди прочих будущих человеков, находилась его сестра Аурелия.

Майлз уступил объектив Корделии, заметив:

– На этой стадии развития человеческие существа еще не очень располагают к себе.

Корделия всмотрелась в дисплей.

– Да ну? Я припоминаю, что на свои эмбрионы ты насмотреться не мог.

– Новизна? – предположил он. – Со временем она сглаживается.

Она улыбнулась половинкой рта.

– Ты в свои пять месяцев выглядел как утопленный котенок.

Майлз заморгал:

– Ты что, меня видела?

– Только мельком. Между той секундой, когда тебя подняли из разреза, и следующей, когда я отключилась от потери крови.

– Погоди, ты что же, была в сознании во время этой операции?

– Сначала да. Разве я не говорила тебе, что лучше видеть, что с тобой делают?

– И неоднократно.

С некоторым облегчением Майлз обернулся к новому посетителю:

– Доброе утро, адмирал Джоул! Мама рассказала, что вы сейчас сделали ради нее. Я заинтригован, но благодарен.

«Отлично». Вчера вечером Корделия позвонила Джоулу очень поздно; звонок был кратким, но, похоже, Джоул верно определил из разговора, о чем она больше всего беспокоится. Недостаток рабочих рук на Сергияре сказывался везде. Однако Джоул был рад, что ради нее ему не пришлось дергать своих собственных подчиненных, хотя он бы и это сделал в случае необходимости. Федор же, едва к нему обратились, пожертвовал ему свою Фредди, и не просто без единого возражения, но даже с определенным энтузиазмом.