Текст книги "Мороз и ярость (ЛП)"

Автор книги: Лиззи Принс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА 15

Б

илли ухмыляется, медленно кружась по комнате, чтобы взглянуть на каждого чемпиона. Я рада, что ему нравится.

– Итак, начнем. – Билли бросает пульт на стол и выходит из комнаты.

Что это значит?

Стражники, одетые в свою типичную черно – золотую униформу, входят в комнату, держа в руках электрошокеры, которые они так любят.

– Все сюда, – кричит один из стражников, когда они выводят нас на середину комнаты. Меня немного тошнит от того, что со мной обращаются как со скотом.

Другие чемпионы перемещаются со своих мест по комнате, и я впервые хорошо разглядываю их наряды. Мода повсюду, черт возьми. Атлас первым ловит мой взгляд, и я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. Он в гладиаторской юбке и с золотой нагрудной пластиной. Вот и все. На всеобщее обозрение выставлена вся его золотистая кожа, и я изо всех сил стараюсь не пускать слюни.

Его глаза ловят мои, когда мы идем к центру комнаты, затем опускаются вниз и медленно изучают мое тело. Моя кожа горит, и лиф этого нелепого наряда внезапно становится слишком тесным.

Грир подходит ко мне и толкает плечом. – У тебя что – то… вот тут. – Она вытирает уголок губы, а затем ухмыляется мне.

– Я не пускаю слюни. – Я хмурюсь, разглядывая ее наряд.

Она одета так же, как и я, в черные брюки из какой – то комбинации кожи и ткани. Они выглядят намного более эластичнее, чем мои, и, вероятно, более прохладными. Кто бы мог подумать, что в коже так жарко. На ней майка и один из тех доспехов на половину груди, которые заставляют меня вспомнить о стрельбе из лука. Я смотрю вниз на свою грудь, которая выпячена до невозможности, и завидую ее прикрытости.

– Почему половина из нас одета так, словно мы собираемся на костюмированную вечеринку? – Я ворчу себе под нос.

– Мы представляем наших богов. – Грир пожимает плечами.

– Я сомневаюсь, что у Ареса выставлено напоказ столько декольте.

Как только я это говорю, Джаспер проскальзывает с другой стороны от меня, и его взгляд опускается на мою грудь. Я хмуро смотрю на его наряд. Он одет в обтягивающую футболку с заплатками на локтях, светло – голубую рубашку на пуговицах и пару идеально свободных и подогнанных по фигуре джинсов. Он выглядит как горячий профессор.

– Я не знаю, он довольно сложен. – Джаспер ухмыляется.

Я фыркаю. Я не хочу, но, черт возьми, теперь я не могу перестать думать об огромных грудных мышцах Ареса.

– Тихо, – рявкает один из стражников.

Моя маска мгновенно опускается обратно на лицо. Что я делаю? Шучу? Мне нужно сосредоточиться.

– Держитесь! – рявкает стражник, который сопровождает нас повсюду.

Снова это происходит. Я кладу руку на плечо Джаспера, и Грир делает то же самое со мной. Куда нас теперь переносят? В этой гребаной одежде. Чувство, когда меня дергают за живот, становится знакомым, и в мгновение ока мы стоим в темном коридоре. Это ловушка? Что происходит?

Рев огромной толпы привлекает мое внимание. Мои глаза привыкают к внезапной темноте, и я осматриваюсь. Мы в холле, с одной стороны которого тяжелый черный занавес. Я поднимаю взгляд и нахожу блоки, канаты и круглую металлическую лестницу в углу, которая ведет к проходу. Они привели нас в театр.

Жрецы забиваются в темные углы и прислоняются к стенам. Прячутся и ждут, когда кто – нибудь нарушит одно из их правил или пока они не увидят что – то оскорбительное, что выведет их из себя. Это может быть что угодно.

Нервный парень в очках в темной оправе, которого мы видели ранее, появляется перед нашей группой и машет листом бумаги. – Вот что происходит. Фаддей назовет ваше имя, а затем вы выйдете на сцену, когда он будет представлять вас. На полу есть отметки с номерами. В каком бы порядке вас ни вызвали, это ваш номер. Так что, кто бы ни был первым, вы пройдете весь путь через сцену и встанете ближе всех к Фаддею. Поняли. Хорошо. – Он даже не останавливается, чтобы перевести дух, и сам отвечает на свой вопрос, прежде чем начинает подталкивать нас к краю сцены.

Он тихо говорит в наушники, а затем смотрит на сцену, как будто боится, что она загорится. Я понятия не имею, что происходит, поэтому стою сбоку от сцены, пытаясь заглянуть за занавес. Я почти ничего не вижу, кроме Фаддея, чьи волосы сегодня выглядят особенно блестящими. Он на противоположной стороне сцены от того места, где мы ждем. Он держит тонкий микрофон и сидит на краешке высокого стула.

– Вы готовы? – Фаддей ухмыляется, наклоняясь к толпе. Я не могу их видеть, но их реакция громкая и возбужденная. – Мы наблюдали за их тренировками, узнавали об их прошлом, наблюдали за их талантами и страхами.

Тьфу. Он говорит о камерах, постоянно снимающих нашу жизнь в тренировочном центре. Они есть в каждой комнате, кроме наших спален и ванной, слава Аиду.

– Пришло время испытать их мужество. Геракл выдержал двенадцать испытаний и выжил. Но выйдет ли эта последняя группа соперников невредимой?

Публика кричит. Фаддей впитывает бешеную энергию, которую он создает.

– Давайте поприветствуем нашего первого чемпиона. – Голос Фаддея понижается до тона диктора, наполненного драматическим напряжением. – Его называли жестоким, корыстолюбивым, умным и, о боже, очень красивым. Этот чемпион оттачивал свои навыки и готовился к Играм с четырехлетнего возраста. Сражается под знаменем Зевса, Атлас Моррисон!

Толпа сходит с ума. Лицо Атласа холодно, как камень, когда он выходит на сцену. Он не смотрит на кричащую массу людей. Его глаза сосредоточены на Фаддейе. Он останавливается, не глядя на свой номер на полу, как будто точно знает, где встать. Практиковал ли он это, когда я проходила интервью?

Фаддей продолжает, и становится ясно, что у каждого из нас будет собственное представление, насыщенное прилагательными. – Он хитрый, безжалостный и дерзкий, с глазами цвета льда, которые растопят все женские сердца.

Я сразу понимаю, о ком он говорит, и трудно удержаться от громкого – ха.

– Сражается под знаменем Геры, Престон Брэнниган.

Фаддей продолжает, представляя всех остальных чемпионов, пока я не остаюсь последней. Я сильно сомневаюсь, что это нарочно, но мне не нравится чувствовать, что меня выделяют. Я бы предпочла спрятаться прямо среди других.

– И, наконец, наша последняя чемпионка вечера. Ее называли наглой, настойчивой и немного раздражительной. Может, у нее и нет никакой подготовки, но она компенсирует это своей отвагой.

Было бы плохо ударить Фаддея на глазах у бог знает скольких людей, не говоря уже о миллионах, которые, вероятно, смотрят этот цирк по всему миру. Я делаю глубокий вдох и выдыхаю, сосредотачиваясь. Я провожу пальцами по маминому ожерелью и отбрасываю несправедливость всей этой ситуации.

– Сражается под знаменем Ареса, Рен Торрес.

Нервный ассистент толкает меня в плечи, когда я не двигаюсь немедленно. Я медленно поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него. Он сглатывает и делает шаг назад.

– Тебе нужно идти.

– Никаких прикосновений. – Мой голос низкий, монотонный.

Я выхожу на сцену, яркий свет заставляет меня вспотеть сильнее, чем сковывающая меня кожа. Толпу трудно разглядеть из – за освещения сцены, но я слышу их одобрительные возгласы, доносящиеся до меня. Я благодарна, что мне не нужно далеко идти, это маленькая роскошь того, чтобы выйти на сцену последней.

– А теперь, друзья мои. Событие, которого вы все так долго ждали. – Фаддей идет впереди всех двенадцати чемпионов, выстроенных идеально, чтобы весь мир мог их видеть. Мои плечи напрягаются от его слов. Мне следовало ожидать этого, но я, честно говоря, думала, что на Играх будет больше этапов знакомства с чемпионами.

– Наше первое испытание! – Фаддей кричит, его волнение ощутимо. Толпа сходит с ума, звук оглушительный.

Женщины, одетые в блестящие платья, демонстрирующие их обширные достоинства, появляются по бокам сцены. Для каждого из нас есть по одной, и они эффектно выстраиваются перед каждым чемпионом. Мне придется драться с этой женщиной? Это странно. Может, мои штаны и чертовски узкие, но я все равно в лучшем наряде, чем она, для драки.

Я обращаю свое внимание на женщину передо мной. Она высокая, особенно на каблуках, которые, должно быть, не меньше шести дюймов. Это просто смешно. Это также ставит меня вровень с ее декольте, заставляя чувствовать себя чертовой извращенкой, потому что все, что я вижу, это ее чувственные сиськи. Теперь я понятия не имею, что искать.

Мне под нос суют конверт, и я запрокидываю голову, чтобы посмотреть на великаншу.

– Возьми это, – говорит она сквозь стиснутые зубы, ее ярко – розовые губы растягиваются в улыбке.

Я сжимаю край конверта, как будто в нем яд, и вырываю его из ее пальцев. Она немедленно разворачивается на каблуках и, вальсируя, уходит за кулисы. Беглый взгляд подсказывает мне, что каждый держит в руках свой конверт.

Я провожу пальцами по плотной бумаге. Это дорогая бумага, на которую я бы никогда не потратилась, даже если бы у меня был доступ к такой роскоши. Он жжено – оранжевого цвета, запечатан воском, на котором нанесен причудливый отпечаток. При ближайшем рассмотрении я различаю голову льва, запрокинутую в реве.

Черт, что за испытания выпали на долю Геракла? Почему мое дурацкое образование было таким низким? Я знаю, что мы обсуждали это, но я не могу вспомнить деталей.

– У вас есть двадцать четыре часа, чтобы выполнить это первое испытание. Воздайте почести богам! – Фаддей кричит толпе, когда они приходят в неистовство.

На сцене опускается занавес, и камеры на мгновение отъезжают в сторону. Фаддей швыряет свой микрофон какому – то бедному дураку, который пытается поймать его, а затем бежит за этим мудаком. Остальные остаются на сцене, держа в руках конверты, когда Билли выходит из – за кулис.

– Вот в чем дело. Вы найдете всю информацию в этом конверте. Вы будете записаны, но это не будет транслироваться в режиме реального времени. Мы не полные придурки. Если бы мы выдали ваше местоположение, вам было бы трудно сделать то, что необходимо. – Он усмехается, как будто в этом есть какой – то смысл, а затем приглаживает волосы назад. – Если вы выполните свое задание, встретимся здесь. У вас есть двадцать четыре часа. Некоторым из вас может и не понадобиться столько времени, но некоторым из вас… что ж, давайте просто скажем, что вам уже следовало уйти. – С этими последними словами Билли уходит со сцены, а остальные остаются позади.

Я не теряю больше ни минуты и разрываю свой конверт. Информация о нашем первом испытании написана причудливыми каракулями на плотной бумаге.

Достаньте то, что является самым ценным, и что «Nemean Enterprises» пытается спрятать.

Я переворачиваю послание. Это все? Одно расплывчатое предложение. Я знаю, что такое «Nemean Enterprises». Все знают. Это фирма по цифровой безопасности, которая управляет всеми активами Зевса и Геры. Предполагается, что они неприступны; по крайней мере, их программное обеспечение такое. Я понятия не имею, неужели в их здания так трудно попасть, или то, что мы должны украсть, – это физический объект. Что, если это компьютерный код или что – то в этом роде? Я понятия не имею, как искать что – то подобное.

Мой мозг быстро перескакивает с одной панической идеи на другую. У меня даже нет времени полностью оценить, стоит ли за какой – либо из них гоняться. Я останавливаюсь и перевожу дыхание, заставляя себя успокоиться и продумать все шаг за шагом. У меня недостаточно информации, так что вот с чего мне нужно начать.

Я ухожу со сцены, желая убежать, чувствуя, как часы тикают, как ускоренные песчинки в песочных часах. Двадцать четыре часа – не такой уж большой срок, когда ты понятия не имеешь, какого черта ты делаешь. Не я одна срываюсь со сцены. Джейд и Престон уже ушли. Когда я выхожу из заднего входа в театр, я замечаю их в конце переулка, они оба садятся в разные городские машины.

У меня нет денег, а за этими придурками приезжают частные машины, чтобы забрать их. Телефон, который мне дали, когда мы приехали в комплекс, все еще лежит на столе в моей комнате. Не то чтобы мне было кому звонить. Нет смысла зацикливаться на справедливости всего этого; я ничего не могу изменить.

В переулке сыро и отвратительно. Из мусорного контейнера вываливается перезревший мусор, а шуршание крошечных коготков подсказывает мне, что крысы где – то рядом. Еще один жаркий вечер, хотя солнце, должно быть, зашло уже несколько часов назад. Это предположение, потому что я не совсем уверена, в каком городе мы находимся. Стражник доставил нас сюда и точно не сообщил о нашем местонахождении, когда мы прибыли.

Я отхожу от задней двери, когда еще больше чемпионов выбегают наружу. Я держусь подальше от них, наблюдая, как остальные исчезают в толпе людей, прогуливающихся взад и вперед по тротуарам. Низкое гудение над головой подсказывает мне, что дроны всегда рядом с нами. Атлас выходит из двери последним, его глаза безошибочно находят меня в темноте переулка. Не знаю, ожидаю ли я, что он остановится и заговорит со мной. Что можно сказать парню, который всю ночь охранял твою дверь? Он не останавливается, отводит от меня взгляд и трусцой бежит к оживленной улице.

Когда все уходят с дороги, я закрываю глаза и стараюсь не вдыхать кислый запах мусора слишком глубоко. Подумай. Что я знаю о Nemean Enterprise? Их штаб – квартира находится в Нью – Олимпусе, который раньше был Нью – Йорком. То, что мы здесь, имело бы смысл. Это мекка для избранных. Боги часто посещают нас, и, кроме того, зачем им высаживать нас в городе вдали от нашей цели? Возможно, у некоторых из нас есть доступ к частным самолетам, но я сомневаюсь, что вам было бы так уж интересно наблюдать, как я пытаюсь выменять билет на самолет. Это не очень хорошее шоу, не то чтобы то, что я собираюсь им показать, было намного лучше.

Я никогда раньше не была в Нью – Олимпусе, но видела фотографии и видео. Когда я выхожу на тротуар, я знаю, что моя догадка верна. Повсюду люди. Площадь освещена тысячью огней. Рекламные щиты и баннеры вспыхивают рекламой и кадрами, на которых боги совершают случайные поступки. Кто – то толкает меня в плечо, когда я отвлекаюсь, разинув рот от всех этих огней. Я не деревенская девушка, но я никогда не видела такого уровня визуальной стимуляции.

– Уйди с дороги, дура. – Бросает через плечо человек, который налетел на меня.

– Прелестно, – бормочу я, подходя ближе к зданиям, чтобы укрыться от стремительного потока пешеходов.

Теперь, когда я знаю, где я нахожусь, я точно знаю, куда хочу пойти дальше.

ГЛАВА 16

З

а пределами подавляющего количества огней вокруг театра на улицах гораздо меньше народу. На то, чтобы найти библиотеку, у меня уходит почти столько же времени, сколько на то, чтобы пробежаться туда трусцой. Я мчусь по улицам города, мой личный дрон все еще гудит над головой. Сначала я даже не понимаю, что нашла библиотеку.

Здание массивное. Я с благоговением разглядываю квартал. Оно должно занимать как минимум два городских квартала. Моя старая библиотека по соседству была не очень маленькой, но она могла бы поместиться в углу этого здания. С другой стороны, это была всего лишь местная библиотека для нашего района.

Как и многие общественные здания с тех пор, как боги взяли власть в свои руки, библиотека выглядит изношенной. Жрецы не особо ценят образование, и они контролируют денежные потоки на нашей территории. Государственное финансирование ушло в прошлое, и библиотеки пострадали почти сразу. Люди, которые понятия не имеют, как критически мыслить, не знают, что им следует подвергать сомнению статус – кво.

Мой отец рассказывал мне, что многие люди думали, что пробуждение богов решит все проблемы, преследующие наш мир. Что они даруют благословения за хороший урожай и мудрость, и приносят богатство и жизненную силу людям. Но богам было все равно. Они проснулись и относились к миру как к вечеринке, которая была приостановлена. Некоторые очень быстро поняли, что склонение к ногам богов дает им доступ к большему, чем большинству других. Любой, кто не прислушивался к богам или не хотел становиться подхалимом, оказывался в грязи.

Хотя, как бы мне ни было неприятно это признавать, не все боги такие ужасные, как другие. Некоторые хуже. Намного хуже.

Оба моих родителя были учителями, и мой отец внушал мне важность учебы, даже когда школа не могла дать мне достойного образования. Пока я росла, я часами просиживала в городской библиотеке. Сначала с моим отцом, а потом, после его смерти, я ходила и читала все, что попадалось под руку. Это помогло мне почувствовать связь с ним, когда у меня никого не осталось.

Все сотрудники нашей местной библиотеки были волонтерами. Интересно, здесь то же самое? Как бы мне ни было больно, я надеюсь, что это так. Возможно, есть небольшая вероятность, что я смогу найти местечко, где можно спрятаться до закрытия библиотеки.

Я останавливаюсь рядом с указателем на тротуаре. Прикрепленная к нему табличка сообщает, что у меня есть около двадцати минут в запасе, прежде чем они закроют двери. Черт. Этого времени будет недостаточно, чтобы выяснить то, что мне нужно знать.

Я взбежала по ступенькам, миновав льва на пьедестале больше, чем в натуральную величину, и фонтан, полный застоявшейся дождевой воды. Мутно – зеленая лужа – рай для комаров, если я когда – либо видела таковых. Проходя под большим сводчатым входом, я замечаю еще одного льва, на этот раз с резной головой, который смотрит на меня сверху вниз. Вид этих львов освежает мою память. Первым испытанием Геракла было победить немейского льва. И наша первая задача – найти то, что скрывает «Nemean Enterprises». Тот факт, что мне повсюду мерещатся львы, – это просто способ судьбы посмеяться надо мной за невежество.

Толкая дверь, я испускаю тихий вздох, когда она открывается без сопротивления. Я боялась, что двери будут заперты. Дрон все еще следует за мной. Я закрываю дверь, прежде чем он влетает внутрь здания, не поднимая головы, чтобы скрыть ухмылку. Отсоси.

Внутренняя часть библиотеки внушает такой же трепет, как и внешняя. Конечно, этому месту не помешала бы хорошая уборка, но грязь не скроет красоту этого места. Все отделано мрамором, с лестницами по обе стороны от большого входа, которые ведут наверх. Передо мной три арки, которые повторяют те, что снаружи. Я останавливаюсь перед ними, понятия не имея, куда, черт возьми, идти. Я даже не уверена, что мне нужно найти на данный момент.

Всю информацию, которую я могу узнать о «Nemean Enterprises». Это то, что мне нужно. Есть ли у них здесь компьютеры? Если есть, то как они удерживают людей от их кражи? Как насчет газетных статей или документации о семье? Любая из них может дать мне больше информации о компании.

Я потираю голову, чувствуя, как между бровями начинает расцветать головная боль. Как, черт возьми, я должна разобраться в этом и выполнить все, что они от меня хотят, за двадцать четыре часа?

Я расправляю плечи и жалею, что не могу снять всю эту неудобную кожу. Я вроде как думала, что мы отправимся в бой, и это было бы полезно и защитило бы любой участок кожи, который она прикрывает. Я не ожидала, что буду сидеть в библиотеке и заниматься исследованиями.

Интересно, не будет ли кто – нибудь возражать, если я сниму штаны.

Улыбаясь сама себе, я осматриваю комнату, замечая табличку с перечнем различных комнат и их расположением. Две вызывают мой интерес: раздел местной истории и генеалогии и компьютерный зал. Зная, что библиотека скоро закрывается, я сначала выбираю компьютерный зал. Если мне удастся проникнуть сюда на ночь, добраться до компьютеров, вероятно, будет сложнее.

Я взбегаю на третий этаж, мои дурацкие кожаные штаны поскрипывают на ходу. Мой желудок урчит, напоминая мне, что я давно ничего не ела. Очень жаль, тело. У меня нет денег, и, если я не собираюсь где – то воровать еду, моему желудку придется подождать. Я замечаю нескольких людей, слоняющихся вокруг, но они по большей части игнорируют меня. Удивительно. Я одета так, словно сошла со съемочной площадки эпического фильма. Очевидно, это здесь никого не смущает.

Поднявшись по ступенькам, я поражаюсь великолепию. Это ротонда со сводчатыми потолками и фреской в центре. Это изображение Прометея, который принес людям огонь с небес. Я останавливаюсь и, прищурившись, смотрю на картину, чувствуя себя так, словно получаю пощечину с предупреждением. Прометей оказался привязанным к скале, в то время как орел бесконечно поедал его печень, и все потому, что он помогал людям. Или, может быть, это признак того, что иногда создание перемен требует смелости.

Независимо от того, какое послание я уношу, от всего этого захватывает дух. Даже если оно пыльное и картина начинает трескаться.

Когда я иду по указателям, направляющих в сторону компьютеров, меня снова поражает массивность помещения. Пространство размером с футбольное поле, заполнено рядами столов, а стены уставлены книгами. Здесь также есть несколько человек, в основном сгрудившихся вокруг небольшой коллекции компьютеров в углу. Стараясь казаться спокойной и делать вид, что я вписываюсь в обстановку, я отхожу в угол и сажусь в деревянное кресло перед компьютером. Я выбрала самый дальний, но опять же, все слишком поглощены своими делами, чтобы беспокоиться о моих. Аминь, люди.

Я достаточно хорошо разбираюсь в компьютерах, благодаря двум, которые были у нас в местной библиотеке, и нескольким, которые были в нашей средней школе. Они использовали их, чтобы обучить нас основам поиска в Интернете. Не то чтобы мы делали на них домашнюю работу. Это было скорее из вежливости, поскольку вероятность того, что у кого – нибудь из нас когда – нибудь появятся собственные компьютеры, была нулевой.

У элиты в домах есть навороченные телефоны и компьютеры, но у низшего эшелона общества, которым являются все остальные, есть самое необходимое. Мой телефон предназначен только для звонков и прикреплен к стене на кухне.

Машина гудит и стонет, просыпаясь. Мои пальцы ложатся на клавиатуру, нетерпеливо постукивая по клавишам, но не нажимая на них. Расти среди могущественных богов – странная вещь. Все, что я когда – либо знала, – это жизнь под пренебрежительным правлением олимпийцев. Зевс и Гера контролируют Северную Америку, но я, честно говоря, не понимаю почему. Зачем беспокоиться? Они не проявляют интереса к управлению страной и не хотят заниматься повседневной рутиной по созданию законов и их соблюдению. Они здесь для того, чтобы им поклонялись, и именно на этом они сосредоточены.

Я слышала, что на других территориях все не так плохо, как у нас. Что Афина, Аполлон, Деметра и даже Арес создали более справедливую иерархию в своих землях, но это всего лишь слухи. Не похоже, чтобы кто – то из моих знакомых побывал в тех местах и рассказал мне об этом из первых рук. Говорят, что жрецы, проживающие за пределами нашей территории, не обладают никакой властью. Принимать желаемое за действительное – надеяться, что весь мир не такое уж дерьмовое место.

Я запускаю поисковую систему и набираю «Nemean Enterprises». Страница заполняется записями, и я бегло просматриваю их, сначала находя веб – сайт компании. Главный экран черного цвета с золотой трехмерной головой льва, которая вращается по кругу. Я просматриваю параметры страницы и нажимаю на ссылку на биографию компании.

«Nemean Enterprises» имеет богатую и продолжительную историю с нашими достопочтенными богами. Как только они проснулись, основателю Луису Немеану стало ясно, что им понадобится поддержка в защите их частной жизни. Начав сначала с физической безопасности, компания со временем превратилась в ведущую в мире фирму по обеспечению безопасности программного обеспечения. Подобно великому Немейскому Льву древности, «Nemean Enterprises» обеспечивает непроницаемую систему безопасности, которая хранит информацию богов в такой же безопасности, как врата Ада.

Нынешний генеральный директор Лиланд Немеан открыл новую эру цифровых гарантий и поддерживает тесные личные отношения с богами. В «Nemean Enterprises» ваша конфиденциальность является нашим приоритетом.

Я приподнимаю бровь. Конечно, ваша конфиденциальность является их приоритетом, если вы божество. Единственная реальная вещь, о которой говорит мне общая биография, это то, что нынешний генеральный директор – Лиланд Немеан. Мои пальцы стучат по клавиатуре, пока я ищу буквы, чтобы набрать его имя в строке поиска. Появляющиеся записи бесконечны. В этом поиске гораздо больше фотографий компании, чем их было.

Лиланд – подтянутый мужчина лет сорока – пятидесяти с копной густых волос песочного цвета, которые, похоже, были приведены в порядок средствами для укладки. На всех фотографиях он запечатлен с красивыми молодыми женщинами на различных мероприятиях Олимпа. Нет ни одной его фотографии с богами, но, похоже, за последние пятнадцать лет он не пропустил ни одной их вечеринки.

Я щелкаю и возвращаюсь назад, ища все, что бросается в глаза. Наверное, это как порно: не знаешь, как сформулировать запрос, но узнаешь, когда видишь. Лиланд был женат четыре раза, и его нынешняя жена моложе его на тридцать лет. Я действительно надеюсь, что ей это нравится.

Углубляться в историю Лиланда, наверное неправильно, и я почти возвращаюсь к чтению о компании, когда мое внимание привлекает фотография. Я нажимаю на ссылку и почти закрываю ее, когда вижу, что это таблоид, почти не заслуживающий доверия, но инстинкт удерживает меня. Я научилась никогда не игнорировать этот внутренний голос. Замечать несправедливость – это часть натуры моей Фурии.

Ссылка на статью содержит достаточно информации только для того, чтобы привлечь людей к клику. У генерального директора Nemean Enterprise и самого желанного холостяка Нового Олимпа есть секрет… Вот и все. Информация обрывается, но на фотографии изображена молодая женщина примерно моего возраста. У нее густые песочно – светлые волосы, которые напоминают мне львиную гриву и развеваются у нее за спиной, когда она идет по улице, держа в руках чашку кофе.

Серьезно, моя жизнь так разительно отличается от жизни этих людей. Мы едва могли поддерживать запасы в продуктовом магазине по соседству, но эта женщина важно вышагивает по улице в своих огромных солнцезащитных очках, развевающемся на ветру шарфе позади нее и с сумками для покупок, зажатыми в руке, в которой нет одноразовой кофейной чашки. Я пытаюсь не обижаться на нее до того, как узнаю о ней что – нибудь, но это трудно.

Я нажимаю на статью, надеясь, что не собираюсь загрузить вирус на компьютер библиотеки. Веб – сайт определенно сомнительный. Он полон дразнящих заголовков, которые раскрывают лишь частичную правду, но я игнорирую искушение кликнуть по другим заголовкам.

Что – нибудь вроде «У Зевса есть другая любовница?» Хм, да, наверное.

Или «Наказала ли Гера последнюю возлюбленную Зевса неизлечимым проклятием?» Хороший шанс.

Однако эта статья о Лиланде Немеане и его предполагаемой дочери. Хм. Я бегло просматриваю плохо написанные абзацы, в которых утверждается, что эта женщина, Эйла Лонг, является внебрачным ребенком Лиланда Немеана. В статье не указано, почему она держится в секрете, просто ходят слухи, что она стала результатом романа, когда Лиланд был женат на своей первой жене. Меня это волнует? Нет.

Эйла Лонг – тусовщица. Быстрый поиск по ее имени выдает десятки фотографий, на которых она в причудливых нарядах танцует и выпивает в одном и том же месте снова и снова. Это клуб под названием «Элизиум». Она никогда не надевает одно и то же дважды, и есть много фотографий, на которых она демонстрирует это в полной мере.

Меня это расстраивает? Да, но все, что имеет значение, – это найти ответ на этот первое испытание. Я вытаскиваю листок бумаги, который засунула в задний карман, и смотрю на слова. Если у Лиланда есть дочь, она могла бы быть ему дорога. Она должна быть таковой, но кто знает, заботится ли он о ней вообще. А еще в подсказке есть слово «спрятать».

Достаньте то, что является самым ценным и что «Nemean Enterprises» пытается спрятать.

Очевидно, что это Игра слов. Еще один быстрый поиск освежает мою память об испытаниях Геракла. Первоначальным испытанием, с которым столкнулся Геракл, было принести шкуру немейского льва. Поскольку я сомневаюсь, что они хотят, чтобы мы освежевали Лиланда, это, вероятно, не является целью здесь. Но что, если это действительно что – то или кто – то, кого он пытается спрятать? Вопрос «почему» не дает мне покоя. Зачем богам понадобилось это делать? Если Лиланд работает на них и они настолько близки, как написано в биографии на веб-сайте компании – что крайне маловероятно, – тогда зачем раскрывать секрет, который он пытался сохранить?

Боги – придурки. Велика вероятность, что это единственное возможное объяснение.

Свет мигает, и женщина, которая ни на день не моложе девяноста пяти, стучит тростью по столу. – Мы закрываемся через пять минут. Убирайся.

Сразу к делу. Она мне нравится.

Теперь нужно найти место, где можно спрятаться. Ванные комнаты – плохой выбор. Если кто – то действительно проверяет, прежде чем запереться, то он обязательно заглянет туда. Мне нужен темный угол, где никто не будет утруждать себя поисками. Я закрываю компьютер и с усилием встаю. Мои штаны сели, пока я сидела? Сиськи Зевса, я серьезно подумываю о том, чтобы сорвать эти штуки, как только все двери закроются. Меня беспокоит только то, что я больше не смогу их надеть, и мне придется придумать, как выполнить оставшуюся часть этого испытания без штанов.

Я двигаюсь вместе с горсткой людей, покидающих эту секцию, но останавливаюсь на втором этаже, крадусь по тускло освещенному коридору. Никто даже не смотрит в мою сторону. Все на этом этаже отделано тем же белым мрамором, что и главный вход, но здесь, наверху, лампочки перегорели и нуждаются в замене. Спеша по коридору, я замечаю кладовку с надписью «Принадлежности» и колеблюсь, прежде чем решиться войти. Открывая дверцу, я мельком вижу содержимое внутри. Там есть швабра и ведро, рулон промышленных бумажных полотенец, о существовании которых я и не подозревала, и веник с потрепанной и погнутой щетиной.

Я врываюсь внутрь и закрываю дверь, обдавая себя протухшим запахом влажной швабры. Все, что теперь остается делать, – это ждать.