Текст книги "Флоридский ветер перемен (СИ)"

Автор книги: Лиза Гарм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

Глава 61

– У тебя есть мечта? – Шепотом спрашиваю Тая, когда мы лежим на самой верхней палубе под открытым небом и любуемся нереально звездным небом. Яркие звезды сидят друг на друге, делая темное небо похожим на небосвод из диснеевских сказок. Уже который день пытаюсь привыкнуть к нему, но вместо этого пялюсь будто первый раз вижу.

– Уже нет, – Отвечает после непродолжительной паузы.

Наши третьи сутки в пустынном море вблизи пустынных маленьких островов погрузили нас глубже в самих себя. Мы с Тайлером скинули наши социальные роли, сломали маски, обнажили души и теперь показываем свою суть такой какая она есть от Бога. Это непередаваемое чувство единения. Там, на суше, я бы никогда не могла подумать, что мой мужчина – очень глубокий человек. Все чаще мы разговариваем с ним на такие темы, о возникновении которых между нами я бы раньше и не могла представить. Облик бойца с Калифорнийского октагона все сильнее уплывает в небытие, представляя его как нечто придуманное.

– А была? – Поворачиваю на него голову, рассматривая задумчивый взгляд, направленный в небо. Тайлер сложил руки за головой, скрестил ноги и полностью расслабился, устроившись рядом со мной. Его запах и жар тела окутывает меня и пленяет все сильнее. Есть риск, что я не выберусь из этой сказки невредимой – настолько глубоко этот мужчина просачивается мне под кожу.

– Была, – Тянет Тай. – Я хотел прийти туда, где нахожусь сейчас.

Улыбаюсь, потому что очень хорошо понимаю его. Удивительно, на сколько жизнь бывает непредсказуемой и при этом очень мудрой – она умеет пересекать дорожки людей, которые изначально могли бы казаться абсолютно не пересекаемыми.

– И теперь ты больше ничего не хочешь? – Снова улыбаюсь, потому что знаю его ответ. Я уверена, что он сейчас скажет то, что живет в моей собственной душе.

– Не так, – Говорит он и поворачивает голову на меня. – Я понял для себя о жизни другое.

Жить каждый день в настоящем за границами правил и предрассудков – и есть мечта, длиною в жизнь – повторяю про себя свою выведенную аксиому и улыбаюсь еще шире, чувствуя теплый взгляд Тайлера на своем лице.

– Я понял, что мечты – это лишь желания, созданные и навязанные потребительским обществом, – Продолжил Тай, перекатываясь на бок ко мне лицом и подставляя руку под голову. – А настоящая мечта у нас одна – мы все хотим следовать за своей душой, и не быть осужденными. Жить каждый день в настоящем и наслаждаться каждой отведенной минутой так, как хочет наше истинное я.

Мои глаза вспыхивают радостью, я расползаюсь в такой блаженной улыбке, что жмурю глаза. Это такое счастье – встретить человека, который совпадает с тобой в выводах о пройденном жизненном опыте.

Он касается моего лица в легком прикосновение, опускаясь пальцем к губам. Нежно ведет, оставляя после себя горящий след. Я хватаю интервента зубами, языком касаясь теплой подушечки.

– А у тебя? – Тихо спрашивает мой маньяк, придвигаясь ближе и почти нависая надо мной. – Есть мечта?

– Была, – Шепотом отвечаю и улыбаюсь шире, когда чувствую горячее тело мужчины, перекатывающееся на меня. – Я хотела быть там, где нахожусь сейчас.

Тайлер накрывает меня сверху, вжимая в твердый настил палубы, разводит мои ноги и устраивается между ними, подкладывая свою ладонь под мою спину. Его блестящие глаза поглощены тьмой, игривость на лице испаряется, теперь он смотрит на меня пронзительно, что-то выискивая на дне мои глаз.

– Я с детства мечтала быть свободной, – Продолжаю, любуясь мужественным лицом и тяну свои пальчики к теплой коже. – Принадлежать всему миру. Я мечтала быть журналистом, путешествовать, и принадлежать всей планете без определенного места жительства, чтобы познавать её неустанно. Звучит бредово, но тут я ничего не могу поделать.

– А теперь? – Глухо вторит мне и скользит носом по моей щеке. – Ты осуществила свою мечту, что хочешь теперь?

– Просто наслаждаться каждой минутой отведенного мне времени, – С улыбкой отвечаю, и сама тянусь к его губам. Касаюсь любимой мягкости и тону в стремительном ответе на поцелуй.

Мы погрузились в друг друга так глубоко, что остальной мир перестал для нас существовать. Мы слились с природой, отдавая всецело осознанность времени, в котором находились.

Я перестала думать о том, что будет потом, представляя эти минуты рая как сладкий сон, но конца которого пока невидно. Я забыла о реальности, которая будет нас ждать после.

Оторвавшись от цивилизации, мы с упоением находили новые развлечения для себя. Тайлер научил меня ловить рыбу, удочки для которой мы нашли в трюме. Я научила его правильно мариновать рыбу перед запеканием.

Лазурное море видело наши обнаженные тела чаще, чем мистер Вудман обнаженных женщин на своих кастингах.

На берегу маленьких островков ни одно дерево не было потревожено – Тайлер, как настоящий житель необитаемого острова, добывал нам десерт после сытного обеда. В основном это была черная сапота, добыча которой Таю стоила содранной кожи на ногах, так как карабкаться иногда приходило слишком высоко.

А еще в недрах восьмидесятиметровой яхты мы нашли гитару, и наши вечера стали музыкальными. Наши голоса слушала вся природа, морской ветер разносил их по дальним уголкам берегов. К концу нашей недели я все-таки научила Тайлера попадать в ноты его особо любимых песен. Как оказалась, вкус на музыку у нас оказался одинаковым – мы могли слушать абсолютно все и находит в каждой песне свою изюминку.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Один раз мы остались ночевать на берегу маленького острова, до которого добирались вплавь, потому что там были слишком хаотично разбросанные рифы, чем создавали препятствия для нашей громоздкой яхты подобраться ближе.

На самом деле мы там нифига не спали, потому что один очень напористый и отдохнувший мужчина излучал массу энергии, которая отказывалась заканчиваться – мы занимались всю ночь любовью, а под утро вымотанные удрали с солнцепека и уснули на палубе под козырьком, не добравшись до кровати.

За это время нас никто не беспокоил – огромная тёмно-серая яхта свободна болталась в водах тихого океана и не привлекала посторонних глаз.

Никто не видел искреннего счастья двоих, потерявшихся в друг друге на фоне дикой природы. И я рада была отгородить свое счастье от остальных, чтобы на полную пережить сладостные мгновения, подаренные нам судьбой.

Глава 62

Тайлер Равьер

– Не хочу покидать это райское место, – С грустью стонет моя девочка, зарываясь лицом в мою толстовку.

Солнце закатилось час назад и теперь мы держали путь в порт Акапулько в темноте. Она застала нас на пол пути, а все потому что я не мог оторваться от своей красотки. Сколько бы время мы тут не находились, я все больше не хотел выпускать её из рук. Не думал, что меня так климанёт, тем более в моем возрасте.

– Мы еще устроим себе такие выходные, – Отвечаю и притягиваю Сашу ближе, устраивая на своих коленях. Жажда трогать её не оставляем меня ни на секунду, даже во время управления катером. Я знаю, что еще час и наша сказка закончится, в реальность неотвратимо ворвется общественная жизнь, приправленная славой популярного бойца. Очередная маска, очередные действия доказать свой титул.

Стоит ли продолжать?

Это девочка слишком глубоко залезла в мою душу. И я пока не знал, что с этим делать.

Саша сладко спала на моих коленях, когда мы причалили к пирсу. Я выжал из неё все силы без остатка, потому что не мог остановиться. Дикий голод не мог притупиться. Чем чаще в ней, тем больше хочется.

Отнес её обратно в каюту, решая остаться на яхте еще на одну ночь, чтобы не будить свою недотрогу. Аккуратно уложил в кровать и укрыл одеялом.

Нашел в чемодане выключенный телефон и прихватил его с собой, отправляясь на верхнюю палубу. Сна ни в одном глазу. Энергии хватило бы на три поединка без передышки.

Усаживаюсь на все еще не потерявшую тепло палубу и устремляю взгляд на огни ночного города. Телефон медленно оживает, просыпаясь от недельной спячки.

Конец райской жизни настигает меня сразу, как только я слышу вибрацию в руках. Неделя рядом с Сашей вдали от звездной жизни пролетела слишком быстро, оставляя после себя сладостное послевкусие, но пора возвращаться к делам. Впереди ждут усиленные тренировки в наказание за ленивый двухнедельный отдых и очередной мордобой с зарвавшимся подонком.

Наблюдаю за размеренной жизнью засыпающего города и думаю о своей девочке. Она вроде здесь рядом, рукой подать, но оказываясь в реальности звездного мира, я рискую потерять её. И тревога впервые просачивается в мою душу – Александра – единственная, кого мне не хочется отпускать из своей жизни.

Телефон начинает истошно трезвонить, разрываясь от оповещений и сообщений в мессенджерах. Куча неотвеченных звонков и столько же непрочитанных голосовых вспыхивают десятичными цифрами.

Ну здравствуй, привычное бытие, рад ли я тебе?

Открываю первый мессенджер и впереди планеты всей спешат ко мне сообщения от Сюзан с поздравлениями. Не сразу понимаю, с чем она поздравляет, а потому открываю ссылку, которую она кидает в сопровождение своим словам.

Без эмоций рассматриваю белый экран, пока ожидаю загрузки какого-то новостного ресурса, а когда он открывается первым делом гашу желание выкинуть телефон за борт – на экране крупными черными буквами мелькают сообщения СМИ, вещающие о грандиозной свадьбе Рея Канемана с его невестой Венди Хоул.

Пялюсь в эти буквы и пытаюсь осмыслить их. Жизнь вдали от современности превратила мозги в кашу, либо поступок Рея мне кажется чересчур идиотским.

Следом наваливается какое-то тотальное смирение, и я лишь горько усмехаюсь, разглядывая свадебные фотографии своего дебильного друга.

Чужая душа – потемки, поступки других людей нам действительно никогда не будут понятны.

– Блядь, – И опять усмешка непроизвольно срывается с губ.

Еще раз пробегаюсь по строчкам и фотографиям статьи, цепляя дату свадьбы. Этот дурак совершил очередную ошибку вчерашним вечером. И я все еще пытаюсь поверить в это, перечитывая в десятый раз заголовок.

Молодец, Рей, бьет рекорды по упрямству, если бы за это платили деньги – он подвинул бы самого короля экологичного автопрома.

Хер с ним.

Его жизнь.

Вбиваю заученные цифры его номера телефона и с полным равнодушием терплю длинные гудки.

– Наконец-то! – Слышу голос с претензией. Отошел дружище, пар выпустил.

– И тебе привет, – Безоблачно кидаю в ответ.

– Где ты был? Я всю неделю пытался до тебя дозвониться!

Флегматично вздыхаю, разглядывая ночное небо, затянутое городским смогом:

– Отдыхал на яхте далеко в море, а там, как ты знаешь, связи не бывает.

– Охереть, нашел время.

– Так я же не знал, что мой друг будет претендовать на роль самого упрямого барана, – Размеренно тяну, окончательно принимая то, что есть тупая гордость в этом мире, которая способна разрушить не одну жизнь. – Мне стоит тебя поздравить или ты и так догадаешься, что я думаю по этому поводу?

– Оставь, Тайлер. Я знаю, что ты думаешь. Но за то, что не пришел на свадьбу – надеру тебе задницу при удобном случае.

– Без проблем.

В этот момент почему-то хочется закурить сигарету, как я обычно делал в далекой юности, когда сталкивался с неожиданными поворотами судьбы. До последнего думал, что друг изменит свое решение и дать шанс их паре с Мэд.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Тайлер, – Слышу усталый вздох на том конце коннекта, когда наша пауза затягивается. – Эта женщина не любит меня. Она двенадцать лет мучила нас обоих из-за глупых домыслов. Ей просто нравится страдать и чувствовать себя жертвой. Будь она честной с самой собой, она бы призналась себе, что причина нашего расставания – глупая и была легко-решаемой, но Аддамс требовалась драма. Тай, любящий человек не будет строить стены там, где надо стоить новые дороги. Я не верю в её оправдания, и давай оставим эту тему навсегда. Я не буду бросать Вен, с которой строю отношения херову тучу времени, ради женщины, которая разрушила нашу любовь из-за предрассудков, а после не сделала ни единой попытки исправить то, что натворила.

Ну есть доля правды в его доводах, но гордость все-равно стоит на первом месте.

– А теперь забудем эту тему, – Продолжает Канеман. – Когда в ЛА прилетишь?

– Скоро. Надо добить один вопрос и буду выдвигаться. Бой в мае, тренер требует немедленного присутствия на спаррингах.

– Что там с твоим Итаном? Помогла информация от сборной?

– Да.

– Нашел его?

– Угу, – Задумчиво тяну, пребывая где-то между мирами. Пассивность наваливается на мою душу.

– И как он? Все еще в боевой форме? Надрать задницы следующему поколению не желает?

– Вряд ли он чего-то теперь желает. В его состоянии обычно ждут только покоя.

– Он в доме престарелых что ли?

– В земле… на кладбище северного Грейсленда.

– Ну прости дружище, тут я уже бессилен. Если еще что-то нужно – говори.

– Дальше я сам, – Со вздохом отзываюсь, меняя тему. – Куда летите в свадебное путешествие?

– На Кубу, – Слышу какую-то суету у друга на заднем плане. – Уже сидим в аэропорту. Вен говорит, что сотрудник пришел проводить на посадку, поэтому отключаюсь дружище. Вернусь через пару недель – увидимся.

Прощаюсь с другом, без особого энтузиазма пожелав ему хорошего отдыха, и откидываю телефон подальше, не забыв поставить его на беззвучный.

Но потом притягиваю его обратно, чтобы задать один важный вопрос тому, кто его сейчас возможно ждет:

«Ты как?» – Отправляю сообщение Мэдисон.

Ответ не заставляет себя ждать:

«Все нормально» – Прилетает спустя пару секунд.

Усмехаюсь и ловлю себя на мысли, что другого я и не ожидал. Характер доктора Аддамс ковался из стали, её детство было таким же отстойным, как и мое, в нем мы и взяли основную силу.

Но так жаль, что за титанические труды не всегда прилетает заслуженная награда. Мэд была бы её достойна как никто другой, но у судьбы свои дороги – в который раз убеждаюсь в этом.

Глава 63

Мэдисон Аддамс

Белые стены палаты делаю душу безжизненней, чем серая погода за окном.

В десятый раз отправляю мысли по кругу и проживаю один и тот же сценарий.

Хочется сдохнуть.

Как же надоело сохранять личину безразличия.

Как же надоело врать…

Я врала, я вру.

Я врала всем вокруг.

Врала тогда и вру сейчас, отправляя Тайлеру два таких простеньких слова «все нормально».

Ничего не нормально. Я разбита.

Разбита, растоптана, уничтожена.

Пялилась в стену, когда Рей покинул меня, не проронив ни слова.

Пялилась в стену, когда прочитала новостные СМИ о его свадьбе.

Темно на душе. Ни одного просвета. Яд вытесняет кровь в венах.

И опять эти мысли… Рей, лазурный берег, свадьба …

Новость застала меня вчера днем, прям перед важной операцией. Не знаю, что меня вернуло в рабочее состояние и на каких крылья я держалась всю операцию, наверное, сам Бог вмешался в работу моей нервной системы.

Не помню, как жила последние сутки.

Мама добавила отчаяния. Резкий скачек её давления без причины – и страх потерять единственного близкого человека перевернулся в какое-то чувство безнадежности.

Ночь с ней под наблюдением кардиологов – риск отступал неохотно, но сдался.

Только на душе легче не стало.

Мама, Рей… добить меня хотят оба.

Как бы я не хотела убеждать себя, но я была не готова к решению Рея. Интуитивно предчувствовала исход, но на подсознании ждала другой ответ на мою правду.

Я не думала, что он сможет сделать мне больнее, чем привычное существование. Но боль от осознания окончательного бесповоротного решения оглушала сильнее боли от треска собственных костей.

Я верила, что всё, нас больше нет… Но что-то внутри не отпускало его насовсем.

И это что-то я отчаянно пыталась глушить. Уверяла себя, уверяла всех во круг, что он больше не нужен. Одна строчка в заголовке – и сердце всполошилось, вытаскивая наружу горькую правду.

– Доченька, ты езжай домой, – Слышу тихий голосок своей матери и встаю с кресла, двигаясь ближе. – За окном темно, тебе поспать надо. Мне уже лучше.

Беру руку мамы в свою и всматриваюсь в любимую голубизну. Она с каким-то сочувствием смотрит на меня, хотя сочувствовать должна я. Невесомо потирает мои пальцы и одаривает материнской нежностью во взгляде. Рядом с ней дышать становится легче.

Как бы мне хотелось повернуть её болезнь вспять… Вырвать её с корнем, и дать маме еще один шанс начать все заново.

Но кто-то решает вопреки нашим желаниям – современная медицина не может порадовать, она до сих пор не нашла методов борьбы с болезнями мозга, забирая у меня последнюю надежду на счастье.

Беру с тумбочки кнопку вызовы персонала и кладу рядом с мамой на кровати:

– Если вдруг тебе станет плохо, жми на кнопку. Медсестры за стенкой. Они в любом случае будут наблюдать тебя каждый час, но я очень прошу, отвечай им честно о своем самочувствии и рассказывай обо всем, что тревожит.

– Все будет хорошо, – Слабо отзывается и прикрывает глаза. – Просто спать очень хочется.

– Спи, – Целую маму в щеку, поправляю одеяло и зависаю еще ненадолго над кроватью.

Слышу мерное дыхание и выхожу из палаты.

На маленький городок Корал-Спрингс опускается туманная пелена, влажностью забивая легкие. Нерасторопно выхожу из стеклянных дверей и иду куда глаза глядят.

В душе скребут кошки, в голове мрак безысходности.

Плетусь по пустынным улицам, не разбирая дороги. Зеленые пальмы кажутся унылыми, слипшиеся дома вообще не замечаются мной. Все кажется серым и беспросветным. Люди редкими размытыми пятнами мелькают где-то на передовой, и кажется, я не слышу звуков.

Знаю, что это состояние пройдет. Знаю, что и с этим я справлюсь. Справлюсь, смирюсь. Я все смогу преодолеть – и жить с разбитым сердцем тоже.

Но когда придет облегчение – станется только гадать. Сколько мне придется еще мучиться, прежде чем отпустить его навсегда?

Лишь бы не всю жизнь…. Сможет ли она такая радовать меня?

Живу пока живет мать.

Ленивый ветер путает волосы, а мне все равно. Боль, жрущая мои внутренности, отодвигается куда-то за грань сознания. Я адаптируюсь к ней, как делала все последние двенадцать лет. Примеряюсь, образовывая с ней неразлучный тандем.

Впереди мелькают тысячи огоньков ночного супермаркета, но ни один из них не освещает мою душу. Неспешно бреду ко входу, жмурясь от яркого света. Что-то апатично отвечаю охраннику и, не придавая значения ничему вокруг, иду к холодильникам. Рука хватает первую попавшуюся бутылку спиртного – приоритетов сегодня нет. Лишь на кассе с усмешкой замечаю, что рука вытянула водку. С усмешкой – потому что это пойло являлось фаворитом моего отца. Когда-то он так же перся за ней в ночной супермаркет.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Что он мог чувствовать в такие моменты? Что толкало его в забвение?

Лично меня – пустота.

Мрачная рожа хмуро смотрит на меня с афиши музея искусств, и я назло ей делаю первый глоток отвратительного горючего. Глотку обжигает голимым спиртом, но мне пофиг.

Продолжаю свой путь, целясь на ближайший парк, который был где-то здесь рядом.

Пожар в желудке сразу дает в голову. Градус стремительно растекается по венам, да только умиротворения все равно не приносит.

Делаю еще один глоток, заливая свою безнадежность, – новая порция и новое ничего.

Морщусь и продолжаю идти, чувствуя, как утяжеляются ноги.

Краски вокруг становятся на толику колоритнее, но размеренный ветерок все ещё нагоняет тоску.

Глоток – и рецепторы захлопываются, чтобы примириться с горечью не только в горле, но и в душе.

Плетусь, купаясь во мраке своих мыслей. Они отчаянно подкидывают мне картины большого праздника.

Девушку в белом…

Мужчину в сером…

Девушка в белом такая красивая – элегантное платье, фата красиво развивается под натиском калифорнийского бриза. Улыбка, которая способна ослепить даже искушенную душу…

Красивый мужчина… в темно-сером строгом костюме…

Его рука поверх её… в глазах все та же строгость под стать свадебному наряду…

Красавец-жених – радость для неё и потеря надежд для грез миллионов женщин.

Да, вот так бывает…я тоже попала в эти миллионы, оплакивая свою потерю…

Глоток – и картинка стирается. На место ей приходит истерический смех. Да-да, мне хочется смеяться от тупости своего пути. Пол жизни засунуто в жопу, я просрала пол жизни.

Просрала пол жизни, отдаваясь чувствам, которые нахрен никому не были нужны.

Пытаюсь сделать глоток сквозь прорывающиеся смешки, да только пойло выкатывается обратно.

В глазах всё плывет, меня клонит куда-то вбок.

В голове наконец сгущается смирительный туман, в душу жалует немного облегчения. На место истеричного смеха приходят слезы.

Я чувствую мокрые дорожки, но не пытаюсь их остановить.

Давно уже потерялась в переживаниях, потерялась в дороге, запуталась в ориентирах.

Ветер умолк, светящиеся витрины остались позади, теперь фонари меня радовали не так часто.

Глоток – и новая порция безразличия.

Редкий поток машин вообще не волнует.

Впереди мелькает красный сигнал светофора, расплываясь целым озером в поплывшем зрении.

Я все еще способна передвигать ноги, поэтому бреду на него, переживая очередную агонию от вплывших картинок с радостными лицами.

Рей Канеман и Венди Хоул – пара, за которой наблюдали миллионы.

И снова истерический смех.

Он выбрал её… да…

Да и похрен, что теперь?

Следующий глоток вообще кажется водой – откидываю бутылку в сторону, не чувствуя больше облегчения.

Стопорюсь по центру, слушая пустоту своего сознания. Перед глазами мелькают огоньки, светофоры играют свою световую музыку. Голова кружится, и от чего-то хочется прилечь.

Меня ждет мама, о ней некому заботиться – эта мысль пытается вернуть трезвость моему сознанию, но, кажется, безуспешно.

Тело ватное, в ушах стоит звон.

Делаю шаги дальше, чтобы не упасть от головокружения.

Шагаю вперед, выбирая для себя красный фонарик как маяк тихой бухты. Все еще не знаю, куда хочу попасть, но просто хочу идти, чтобы не давать мыслям терзать мою душу.

Темный переулок разрезается редкими лучами света, а мне кажется будет мир проваливается в бездну.

Далекий фонарик светофора зовет меня за собой, и я послушно следую к нему.

На душу снова наваливается тотальное безразличие, сама не понимаю, что хочу от жизни. Передвигаю ноги, словно это мой единственный способ найти себя.

Медленно сокращаю расстояние и ступаю под яркий фонарь, повинуясь разноцветным огонькам. Какой-то истошный сигнал служит мне усладой – это как услышать трагичную музыку на пике своей агоний. Дикий скрип и боль пронзает все тело – красный огонек меркнет, а черная пустота дарит напоследок счастливый лик матери перед тем как затянуть в своё беспросветное чрево.

Глава 64

Александра Римская

Проснулась от легких поцелуев Тайлера. Его настойчивая рука вырисовывала круги на моем животе, разбрасывая ворох мурашек по всему телу. Тайно наслаждалась этими упоительными ощущениям и не спешила рассказывать о своем пробуждении. Но он следом укусил меня, и я поняла, что скрывать от этого мужчины не получится вообще ничего.

Рассмеялась своим мыслям, а он продолжил оставлять зубные отметины на моей коже.

Это утро оказалось чересчур страстным, после него хотелось ещё поспать, чтобы собрать сил, но мне не оставили шансов и вынесли с яхты на руках.

С катером расставались в молчаливом настроении, я еще долго провожала его глазами, пока мы не скрылись за воротами стоянки. Он остался в моей памяти как островок самых светлых моментов.

С пирса нас забрал черный внедорожник, который сразу отвез в аэропорт. Наш путь лежал до столицы Мексики, а про дальнейшие планы я ничего не знала. До сих пор не спросила Тайлера об этом, мы с ним вообще избегали тем будущего, даже ближайшего. Пока я только понимала, что его ждут жесткие тренировки и конечно же поклонники, требующие от него побед. Продолжала оставаться реалисткой, а потому предполагала, что там вряд ли будет отведено место для меня, но настаивать не спешила. Мне уже есть, за что благодарить.

А еще я начала все больше думать об образе жизни Тая – сейчас к способу его заработка я относилась с тревогой. Одно дело, когда на ринге бьют незнакомого парня, и совсем другое – любимого мужчину.

Да, я призналась себе в этом. Призналась в любви к этому мужчине, хоть и мысленно. Я по уши влюбилась в Тайлера, у меня не было шанса остаться равнодушной. Но я не спешила с открытыми признаниями, мне кажется, он и так это знал. Не уверена, что ему нужна была эта самая любовь.

Поэтому я молча приспосабливалась к вторжению реальности в нашу жизнь. Тихо смирялась с окружением, безмолвно слушала трезвон неумолкающего телефона.

Отстраненно водила взглядом и варилась в своих чувствах – там много всего было. Любовь, страх, вдохновение, беспокойство, радость, тоска. Жизнь Тайлера теперь воспринималась мной совсем в других красках – я четко начала ощущать тревогу за него. И я точно знала, что не смогу хладнокровно относится к его кровавым поединкам, и уж точно не смогу присутствовать на этих жестоких шоу, если он конечно когда-нибудь попросит об этом.

В аэропорту нам ждать долго не пришлось, мы приехали к началу посадки. Очень быстро прошли регистрацию и так же быстро спрятались в кабине бизнес-класса. Настойчивых репортеров нам удалось миновать.

Пристегивала ремень и хмуро смотрела на свой телефон – сообщения до Мэдисон не доходили и меня тревожило, что последний раз в мессенджере она была вчера в 20–43. Мой вопрос все так же светился недоставленным, даже спустя четыре часа после отправки.

Тайлер был с головой погружен в работу, поэтому не стала его беспокоить лишними переживаниями, ему было не до этого. Все полтора часа в воздухе он не прекращал переписку в телефоне, ну а я плавала в своих мыслях, пытаясь отогнать беспокойные мысли и построить план в голове по накопившейся работе. А её прилетело не мало – шеф навалил целую кучу писем с заказами и поручениями.

В Мехико нас встретили те же ребята, что и с рейса из Майами. Нас быстро доставили до дома Пабло, в котором в этот раз на удивление царила тишина. Тайлер попросил своего дядю не сообщать никому, что мы приехали, поэтому время мы провели в тесном кругу из нас троих.

Когда к десяти вечера сообщения так и не дошли до Мэд, я начала чувствовать уже не тревогу, а откровенный тремор в груди. Кое-как успокоила себя мыслью, что она, возможно, просто поломала или потеряла телефон. Со всеми бывает, наверное, не стоит реагировать чересчур остро.

Пока Тай разговаривал с тренером по видеосвязи я вышла в сад, чтобы прогуляться. Дурное предчувствие не давало покоя, но я старалась списать его на резкую смену обстановки. Перепад с размеренной жизни на острове на бурную клоаку в Мехико – принес откат в настроении – именно такой мыслью я пыталась осаждать себя. Любовалась белыми статуями Пабло и убеждала себя в чрезмерно необоснованной волнительности, которая обязательно должна пройти через пару дней.

Тай застал меня погруженной в произведение искусства, в котором две прекрасные дамы танцевали под струями водопада, вода которого уходила в импровизированную реку вокруг бассейна.

Я так погрузилась в себя, что дрогнула, когда Тай обнял меня со спины.

– Как ты? – Спросил и оставил легкий поцелуй на щеке. – Весь день молчаливая.

– Адаптируюсь, – С улыбкой отвечаю, разворачиваясь в его руках, чтобы видеть любимые глаза цвета кофе. – Наш уединенный отдых разморил меня и мозг отказывается включаться работу.

Тайлер запускает ладони в мои волосы и чуть запрокидывает мою голову назад, чтобы столкнуть наши взгляды в более тесном контакте.

– Мне нужно поговорить с тобой, – Говорит он, и в моем солнечном сплетении сжимается клубок. Его серьезный вид дарует очередное беспокойство. Впиваюсь в него взглядом и жду продолжения, потому что от сухости в горле не могу проронить ни слова.

– Мне нужно лететь в Лос-Анджелес, – Он переходи к главному, а у меня все обрывается. Конечно я и так знаю, что ему надо улетать, но слышать это наяву грустно. Я не хочу расставаться с ним. – Придется наверстывать прогулы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Я понимаю, – Тихо отвечаю и машинально тяну руку к его губам, пальцами опускаясь на любимую мягкость.

Тайлер пытается что-то найти в моих глазах – так внимательно он разглядывает их, а я не понимаю, чего он тянет. Так бы и сказал, что времени у него на меня не будет. Я – девушка понятливая, истерить не стану.

– Буду скучать по тебе, – Шёпотом тяну, не боясь открыть своих чувств. – Очень.

Тайлер тяжело вздыхает, молчит какое-то время, а потом его взгляд становится темнее:

– Мы прилетим в Майами, мне нужно закрыть там одно начатое дело. А после, – Тут он снова делает паузу, и я нервничаю, потому что знаю, что последует за этими словами, но он будто специально мучает меня своей нерасторопностью.

Или это нерешительность?

– После, – Подталкиваю охрипшим голосом.

– После я хочу, чтобы ты улетела со мной, – По слогам заканчивает.

По началу мне кажется, что я ослышалась. Поэтому смотрю на Тая, как чудачка с пороком в способностях говорить. В глазах Тая столько сумрачности и тяжести, что его слова кажутся мне слуховым сбоем на фоне помутнения. Не согласованность произнесенной фразы с его напряженным видом создают солянку в моей голове.

– В Лос-Анджелес? – Наконец выдавливаю, когда клубок мыслей удается хоть немного размотать.

– Да. У меня официальный бой через месяц, ко всему прочему Сидман опять заявил о новом реванше пока мы были на островах. Мне тренироваться надо с удвоенной силой, а тренер – в Лос-Анджелесе, и пока не может переместиться в Майами, потому что тренирует не только меня.

Испускаю судорожный выдох, все еще не сумев переварить полностью его предложение. Очень хочу запрыгнуть Таю на шею от радости, расцеловать его и сказать свое да-да-да, но вместо этого мозг выхватывает совсем другие слова для анализа – имя Сидман врывается в голову как хозяин и вызывает во мне непрошеные картины из прошлого. Тот их бой снова стоит перед глазами и больно отзывается в сердце.

– Тай, – Осторожно начинаю я. – Билл Сидман… Хочу поговорить о нём…

Нечитаемое лицо, и риск опасной зоны. Я чувствую, как напряжение в Тайлере растет, он выстраивает невидимый, но чувствительный, барьер, из-за чего получить ответ на свои вопросы мне становится жизненно-необходимым.

– Почему он так настойчиво пытается тебя победить, – Без страха продолжаю, несмотря на тяжесть воздуха вокруг нас. – Что мне нужно знать?

– Это что-то поменяет? – Мрачно спрашивает.

– Да почему это должно что-то поменять? Я просто хочу знать причину вашей бесконечной борьбы.