Текст книги "Флоридский ветер перемен (СИ)"

Автор книги: Лиза Гарм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)

Глава 4

В Царицыно сегодня ветрено. После прогулки по ВДНХ под палящим солнцем, резиденция Екатерины второй казалась спасительным островком. Я елейно втягивала прохладный воздух, любуясь ритмичным танцем фонтанов. Нужно приехать сюда на закате, уверена, водная светомузыка подарит неописуемый детский восторг. Красота захватывает. Я всегда была неравнодушна к историческим дворцам. Да что там говорить, я просто неравнодушна к истории. С благоговением прикасаюсь к объектам культурного наследия. Мурашки бегают по спине, на столько это затрагивает струны моей души.

Если не толпа туристов и гуляющих, я бы получила экстаз наравне с нирваной. Красивый ландшафт и след истории в одном месте способны отключить от реальности.

С Леной мы договорились о встрече в кафе у реки недалеко от Воробьевых гор, поэтому я с грустью поднялась с облюбленной лавочки, и прошествовала в сторону метро, боясь опоздать. Здесь очень душевно, но остался час.

В подземном поезде меня снова размазали по вагону, от резкости запахов затошнило. Непривычная толкучка для сибирского жителя. Столица, что сказать.

Назначенное место встречи оказалось ничем иным, как двухпалубной яхтой! Я была приятно удивлена и даже не догадывалась, что это за место. Мои глаза удивленно распахнулись, потому что я предполагала увидеть обычное невысокое здание из дерева на берегу реки. Детская радость пробежала стройным рядом. Лена – молодец! Пленительное место! А я – кукушка, хоть бы про заведение в интернете почитала прежде, чем запереться сюда.

Плетенная мебель, натуральный тик и захватывающий пейзаж вызывают бурю восторженных эмоций. И даже не очень чистая вода в реке вызывает упоение. Яркие эмоции.

Лены еще нет, потому я решаю пропустить бокальчик белого вина перед сытным обедом. Это место будто само подсказывает мне пригубить чего-нибудь покрепче. Официант не заставляет долго ждать, чувствуя мое настроение. Итальянский напиток приятно согревает грудь. Я с блаженством прикрываю глаза. Чувствую себя аристократкой, позволяющей праздный образ жизни, ведь часы показывают два дня. Усмехаюсь про себя.

– Детка, годы тебе идут только на пользу, – Провозглашает торжественный голос. Я улыбаюсь и не сразу распахиваю глаза. Как давно я не слышала этот потрясный меццо-сопрано.

Подаюсь на встречу крепким объятиям утерянной подруги.

– Ты и вовсе не изменилась, все такая же лучезарная и искристая как французское шампанское, – Я с нежностью разглядываю тонкие черты миловидного лица своей школьной брюнетки. Мелкие морщинки спрятались за профессиональным макияжем, успеваю заметить пробежавшуюся тень в миндальных глазах. Что-то тревожит её.

– Решила напиться как представитель бомондского общества пораньше? – Лена обнажает свои чересчур белые зубы. Хоть не виниры, уже радует. – Хотя, в отпуске можно пить в любое время.

– Атмосфера навеяла на меня греховный шлейф. Сама знаешь, я не злоупотребляла алкоголем раньше, ничего не поменялось и сейчас. Но не буду врать, в последние дни он незаметно с завидным постоянством проникает в меня.

– Бывают такие состояния души. Если ты не склонен к алкоголизму, то не стоит сопротивляться. Давай за встречу! Я так рада видеть тебя, – Лена заказала целую бутылку, и я поняла, что обед будет долгим. Не удивлюсь, если перетечет в ужин.

– Ты не представляешь, как Я рада видеть тебя, – Проговариваю, когда официант удаляется. – Ты после отъезда совсем исчезла с радаров. Хочу сказать, что мне очень тебя не хватало. Все студенчество о тебе вспоминала.

– Регина не смогла исполнить мою роль? – В голосе Лены прозвучала усмешка. А вот и та, о которой говорить совсем не хотелось. Девчонки всегда напряженно относились друг другу, можно было назвать это своеобразной холодной войной. Лена никогда открыто не выступала против Регины, но я чувствовала, что она не проникается к ней симпатией. Регина же в открытую трубила, что Лена – не та, кем кажется. Себя, наверное, имела в виду в те моменты.

– Сама знаешь, Регина и активная жизнь – стоят по разным баррикадам.

– Я всегда удивлялась, зачем ты так настойчиво её таскала по всюду за собой.

– С детского сада дружили, помнишь ведь, как я отношусь к дружбе с пеленок, – Я грустно выдыхаю, понимая свою глупость в полной мере. Жаль, истинное лицо Регины раскрылось только двадцать лет спустя. Будь раньше – легче приняла бы.

– Помню. Таких людей как ты сложно найти в этом мире, – В голосе подруги улавливается грусть. И что-то еще. Не поняла, что именно, но общий печальный антураж отпечатался и на моем настроении.

После того как нам разливают вино, мы с подругой поднимаем бокалы и звонко брякаемся, стараясь побороть нахлынувшую хандру.

– Чего тогда спряталась от меня как от нежеланного воздыхателя? – Задаю вопрос в лоб, пригубив терпкого вина.

Взгляд подруги стремительно темнеет, она замолкает, что-то выискивая на водной глади реки. Я задумчиво сканирую её хмурые черты лица, отмечая тень и несвойственную потерянность.

– Эй, – мягко прикасаюсь к её руке, замечая увлажняющиеся глаза. – Малыш, ты чего? Можешь ничего не утаивать, я всегда готова прийти на помощь.

– Знаю, – Рвано выдыхает Лена и утирает срывающуюся слезу. А я теряюсь от такой резкой смены настроения. Что могло случится?‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌

– То время сложно вспоминать, – Её голос немного охрип. – Не от лучшей жизни закрылась от всех друзей и знакомых.

Подруга переводит потерянный взгляд на меня, и что-то больно стреляет мне прямо в сердце. Истинное лицо открывается передо мной, в душе закручивается ураган. Ураган страха перед болью другого человека. Нутром чувствую, что мне придется соприкоснуться с травмирующей частью жизни своей подруги, глаза которой сейчас выражают всю тяжесть пройденного пути. Возможно, ещё продолжающегося.

– Ты знаешь, – тихо продолжила она. – Никогда не хотела делиться с кем-то о том отрезке жизни. Подругами я так и не обзавелась. А сейчас увидела твои сопереживающие глаза и поняла, что зря бегала от тебя. В то время мне казалось это лучшим решением, чтобы не вскрывать раны и не слыть неудачницей. Мне тоже тебя очень не хватало, сейчас прочувствовала это отчетливо.

Я сгребла руки школьной подруги и взглядом указала продолжать, передавая свое тепло и поддержку. Своя драма осталась позади.

Лена глубоко вздохнула, осушила бокал до дна и, опустив взгляд, начала:

– Я всеми силами хотела быть гордостью своих родителей, – Такое далекое начало отзывается ещё более неприятным предчувствием, я неосознанно задышала реже. – На фоне брата-чемпиона это казалось непростой задачей. Все лавры всегда доставались ему, поэтому я, можно сказать, сбежала с дома подальше. Родители удивленно приподняли брови когда я сказала, что хочу попробовать поступить в МГУ. Билет мне купили, но знаешь, во взгляде читался какой-то морок сомнения, будто это прихоть самоуверенного ребенка, который просто мечется от отсутствия мозгов. Поддержки там не было. Одни разговоры о светлом будущем моего братца.

Подруга горько хмыкнула, а я поняла, что так мало знаю о ней. О сложных отношениях в её семье слышала впервые. Её родителей помню сдержанными людьми, скупыми на эмоции, но Лена никогда не жаловалась.

– Но я поступила туда. На юрфак как и хотела, – Я с улыбкой вспоминаю студенческий билет МГУ, опубликованный ею в одной из соцсети. – Да только гордости у родителей это не вызвало. Только сухие слова поздравлений и указание подыскивать себе работу на пол ставки, так как денег содержать меня в Москве нет. Им видите ли, необходимо сейчас думать о спортивном будущем брата, так как хоккей – не дешевое удовольствие. А мне пора становиться взрослой.

Мне грустно слушать эти слова. В моих отношения с мамой всё было совсем не так, любовь и поддержка лилась через годы, она была моим другом и опорой. Я ни разу не видела разочарования в её глазах, даже когда совершала глупые поступки. Она даже с ментовки забирала меня с воодушевлением, не ругаясь за то, что мы влезли ночью в городской музей. Окно было открыто, нам было по шестнадцать, а любопытство – не отстающим спутником. Мама тогда лишь посмеялась надо мной, слушая оправдания о забытом реферате на тему исторических личностей нашего сибирского города. Слабо поверила, но виду не подала. Лена тоже тогда с нами была. Я её потом неделю в школе не видела, а когда она появилась – упрямо молчала и не хотела говорить подробности. В силу своего характера я и не стала выпытывать.

– И мне пришлось становиться взрослой, – Лена вырывает из воспоминаний хрипловатым голосом. – Общагу родители оплачивали, а все остальное обеспечивала сама. Ночные смены в ресторанах и барах, подработка на кафедре. Спала от силы по пять часов и нередко прям на парах. Учеба давалась тяжело, но я не отставала. Все изменилось через пол года, – Лена глотнула из вновь наполненного бокала. Чувствуя дальнейшую тяжесть истории, я сделала тоже самое. – На одной из смен в ночном клубе я познакомилась с Тимуром. Он был красив как бог и настойчив как одержимый маньяк. Красиво ухаживал и ждал под дверями, чтобы отвезти домой. Сама не поняла как втюрилась в него по уши. Пропала, стирая границы своего личного пространства. Утонула в нем как в океане. Ждала встречи, считая минуты. Спустя два месяца забрал жить к себе в съемную квартиру. Потом было еще два месяца райского бытия. Родители, узнав, что я больше не живу в общежитии, требовали объяснений. Поведала о наших с Тимуром отношениях, а мне заявили, что я – глупая девчонка, которая сошла с нужной дистанции. И что не за горами моё болезненное и унизительное падение. Больно было в очередной раз. Мать стала звонить реже, отец вообще игнорировал как нерадивое дитя.

Слеза покатилась по её ухоженной щеке, а мне внутренности свернуло узлом. Стало так больно, что руки затряслись. И я со страхом понимала, что дальше будет то, что выбьет дух напрочь.

– Как в воду глядели, – Тихо произносит она, глотая слезы. Я пододвигаюсь ближе и крепко сжимаю её руки, желая передать свои силы и сказать, что рядом. Никто не осудит здесь.

Тишина затягивается, а я не спешу прерывать её, давая подруге возможность собраться с силами и настроиться на дальнейших рассказ. Стоит ли говорить, что еда не лезет в горло. Горячее ризотто медленно остывает, а запеченная рыба теряет аппетитный вид. Белое вино стремительно опускается на дно. Печальный рассказ не даёт алкоголю затянуть сознание, кажется, он просто обостряет все рецепторы. Я перестаю дышать, когда Лена убитым голосом продолжает:

– В одну ночь на смене в том же клубе Тимур с друзьями праздновал свое день рождение. Мне не удалось подмениться, поэтому я присутствовала там косвенно. Пришлось работать, изредка заглядывая в их ВИП-кабинку, чтобы поцеловать любимого. Ничего не предвещало беды, в три часа ночи я спустилась к себе в подсобку, чтобы немного отдохнуть и переодеться. Смена закончилась. Прилегла на диван и не сразу почувствовала постороннего рядом. Подскочила, когда услышала щелчок замка. Передо мной стоял пьяный парень из компании Тимура, я знала его плохо, он всегда был молчаливым в нашей компании и редко обращал на себя внимание. Был сыном какого-то главы криминалитета с нерусскими корнями, – Лена делает очень глубокий вздох, а меня парализует. Я уже знала, что будет дальше, от того и больнее слушать продолжение. – В общем, он меня изнасиловал, – На одном дыхании произносит она и взрывает ожидаемую бомбу в моем сознании.

Я в шоке не нашлась, что сказать, с застывшими слезами рассматривала вымученное лицо подруги и переживала те минуты вместо неё. Горечь растекалась по горлу, я поспешно запивала её новой порцией алкоголя. Ждала, что он потушить рвущуюся боль наружу, но вызвал только сильнейшую колючую судорогу по спине.

– Мои крики обратили на нас внимание, люди поспешили на помощь, но было поздно. До сих пор помню холодный пол под разорванной юбкой и кровь под ногтями. Блузка была мокрой от слез. Толпа людей и потерянные взгляды.

Я сильно резко выдыхаю. В какой-то момент представила себя на её месте. Стало очень холодно.

– А что Тимур? – Мне страшно задавать этот вопрос.

Лена горько усмехнулась:

– Разбил ему лицо и пропал. Я две недели места не находила в нашей квартире, а он не выходил на связь. Я не знала, что с ним, разные картины лезли в голову. Боялась, что за избиение сына криминальной шишки с ним расквитались, но вскоре пришло СМС от него. Со скупыми словами, чтобы я не искала его.

– И все? – Не вериться в такой финал. С напряженным ожиданием всматриваюсь в лицо любимой одноклассницы.

– У меня до сих пор сохранено это сообщение как память о самом горьком повороте судьбы, – Подруга протягивает телефон, открывая мне черные буквы на белом экране: “Мы не можем быть больше вместе. Я не могу принять тот факт, что не уберег тебя. Ты будешь всегда болезненным напоминанием моего бессилия. Квартира оплачена до конца года, она в полном твоем распоряжении. Не ищи меня.”

Я читаю строчки раз за разом и не могу осознать их до конца. Все сливается и меркнет. Как можно было бросить любимую в такой момент? Что за глупые оправдания можно придумать, перечеркивая то, за что нужно бороться? Я не способна была понять этого человека, от того чернее становилось на душе.

– Это все пустые слова, – прерывает мои мысли Лена. – Он не из-за этого разорвал наши отношения. Просто не смог принять, что мною овладел кто-то кроме него. Я с самого начала замечала его маниакальную одержимость по поводу моей невинности. Он боготворил мою девственность как нечто уникальное. Из нашей первой ночи создал целую ванильную сказку, продумывая до самых мелочей. Тогда я как дура верила в его глубокие чувства и желание сделать меня счастливой. А на самом деле делал из меня безоговорочную неприкосновенную собственность. Собственность подверглась нападению – сказка закончилась, – В безжизненном голосе слышится ироничная усмешка. А я сижу и смотрю на свою девочку растерянным взглядом, не зная, что сказать в ответ и как отыскать слова поддержки.

– Что с насильником? – Неуверенно спрашиваю, голос хрипит. Сама не знаю, зачем задаю этот вопрос. Наверное, очень хочется справедливого наказания для него.

– Его отец пришел ко мне в квартиру спустя три дня. Не знаю как узнал адрес, но таким как он – это раз плюнуть. Бросил пачку денег в долларовом эквиваленте и сказал молчать, иначе хуже сделаю только себе. А мне было так все равно на всё, что даже мысли не возникло бороться за ответ за свою униженность. Купалась в черных эмоциях и желаниях закрыть глаза навечно. Требовала от него сказать, что он сделал с Тимуром, а он лишь криво усмехнулся. И вышел, не прощаясь. Просто молча ушел, а я завыла в голос.

– Боже, – сглотнула я, чувствуя её раздирающую боль.

– Не помню как жила те две недели после. Все было как в тумане. А после пришло сообщение от Тимура и мне захотелось выброситься в окно. Дважды стояла на корме. Кишка тонка оказалась. А еще через два месяца моя жизнь вообще перечеркнулась глубокой трещиной. Я оказалась беременной.

И вот тут я не выдержала, слезы градом побежали, и я уткнулась в руки, теряя нить с реальностью. Это будто переживаешь жизнь героя какого-то тяжелого драматического романа. Все как наяву. И сердце рвется на части.

– Два с половиной месяца не замечала изменений тела, угасая в тяжелой депрессии. А когда врач сказал беременна, и что аборт делать уже поздно – свалилась в обморок. Две недели в стационаре на сохранении казались нереальным сном.

Дальше все было как в замедленно съемке, её рассказ о родителях, которые отказались принять Елену дома, считая, что она позорит семью, их требование оставаться в Москве, её перевод на заочный, нежеланный ребенок от насильника, сложные роды, отчаяние и пустота, отсутствие Тимура и тяготы жизни матери-одиночки. Под эту мрачную беседу открылась вторая бутылка вина. Я слушала излияния подруги и мир вертелся вокруг меня, открывая израненные души, которые казались мне куда более одинокими, чем я сама. История Лены окончательно выдрала меня из розового мира и открыла иные стороны жизни. Не один ты страдалец, у кого-то судьба всегда найдется тяжелей.

– Как ты решила судьбу своего ребенка? – Набралась храбрости всё таки задать этот вопрос.

– Ты знаешь, когда мне дали его в руки, там в роддоме, мир потерялся в красках. На меня смотрели голубые глаза сына и новая надежда мелькала на горизонте. Что-то светлое влилось в меня и не позволило сделать опрометчивых поступков. Я боялась увидеть в этом ребенке черты ненавистного преступника, а увидела свет. Когда он подрос, я окончательно убедилась, что отец этого малыша – вовсе не мой страшный мучитель. Ромка – сын Тимура. Теперь я абсолютно в этом уверена.

– Ого, – только и смогла выдохнуть это слово. – Он знает?

– Нет, он оборвал все связи. А я последовала его совету и не искала Тимура больше. Единожды столкнулась с ним, пересеклись в ГУМе на рождественских праздниках лет пять назад. Он не видел меня, был сильно увлечен молодой дамой азиатской внешности, – Лена прикасается губами к бокалу с вином, вкуса которого мы уже не чувствуем. – Мне глубоко все равно, где он, с кем он, и что с ним. Я прошла черную полосу. Закончила университет, нашла хорошую работу. Полтора года уже веду частную практику. Пока денег не сильно много, но мы с Ромкой питаемся сытно, одеты тепло и все, что нужно – есть. Тимур в прошлом.

– А родители?

– Скупо помогали финансово вначале, пока на ноги не встала. Благодарна им, но общаться сложно. Осуждение по сей день читается за их длинным монологом нравоучений. От того и созваниваюсь с ними не чаще раза в месяц. И без них знаю, что я – не пример для подражания.

– Лена, – С укором смотрю на неё, не веря, что она может такое говорить про себя. – Ты в одиночку пережила такую трагедию, после которой другие падают в пропасть. В одиночку вытянула ребенка и в одиночку заслужила свое место под солнцем! Ты встала на ноги под тяжестью суровой реальности и после этого ты считаешь себя не примером для подражания?? Да я восхищаюсь тобой! Ты самый сильный человек, которого я встречала за свои двадцать восемь лет! Откуда такая не любовь к себе? Я горжусь тобой, слышишь?

Подруга слабо улыбнулась.

– Твои родители настолько слепы и безжалостны, что не видят отсутствия твой вины?? Лена, тебя изнасиловали, а они закрыли на это глаза?? Я что-то не понимаю?

Если честно, после её слов о не примере для подражания меня накрыла дикая волна негодования. Эмоции боли резко перетекли в эмоции злости. Мне захотелось позвонить её родителям прям сейчас и сообщить им на сколько они отвратительные недородители. От агрессии тряслись руки. И алкоголь был не единственной причиной. Я просто не понимала таких отцов и матерей. У меня однозначно глаза налились кровью, потому что я услышала успокаивающий голос подруги:

– Тш-ш-ш, не реагируй так бурно. Они не знают.

– Что? – Не до конца поняла, о чем она ведет речь.

– Родители не знают про изнасилование. Они думают, что Тимур сделал мне ребенка и сбежал от ответственности. А на меня злятся, потому что похабно отнеслась к здоровью и не увидела признаков беременности раньше.

– И что? Они хотели, чтобы ты сделала аборт?

– Саш, я и сама хотела сделать аборт, – Она прямо, с вызовом, смотрит на меня.

– Так тебя можно понять! Ты думала, что это ребенок твоего истязателя! Я вообще не знаю, как в таких ситуациях думать о материнстве! – Буря кипит, а я плохо соображаю. Откидываю салфетку в сторону, понимая, что говорю о живом человеке. Мне не стыдно за свои слова, потому что я сама не знаю, чего бы хотела, будь в такой ситуации. Стала бы я рожать ребенка, зная, что он – результат изнасилования? Я вообще плохо представляю, что было бы со мной и какие мысли кружили в моей голове в такой ситуации. И пусть я буду отвратительным человеком, склоняясь к аборту, но зато не лицемерным.

– Прости, – Я тихо выдохнула, понимая, что меня несет. – Просто они знали, что это дитя от твоего возлюбленного. И я понимаю, почему ты не рассказала им про преступление над тобой. С твоими родителями я бы вообще им ничего не рассказывала.

Надо прекращать с вином. Не нужные эмоции глушат и я начинаю лезть не в свое дело. Но несправедливость в судьбе подруги распаляет похлеще керосина. Трясет так, будто это моя жизнь выносится на обсуждение.

– Ты всегда была настоящим другом, – С улыбкой отзывается подруга. – Твое сопереживание когда-то снесло мои барьеры. Я то твою Регину терпела, только лишь бы тебя не потерять. Знаю, она много говна на меня лила, черпала его из бесконечного источника, но ты продолжала быть рядом. Да и вообще твое собственное мнение в любом деле и упрямство были моими любимыми чертами твоего характера. Излишняя осмотрительность правда подбешивала, – Лена искренне улыбнулась.

– Регина – подлая двуличная стерва, но я поздно это осознала до конца, – Выдала я.

А потом крепко обняла подругу и смачно поцеловала в щеку. Поставила точку в своей эмоциональной буре и утянула Лену за руку из прекрасного ресторана, на выходе рассчитываясь по счету.

Голова не много плыла, а мы неторопливо гуляли по вечерней набережной. Погода была спокойной, закат на чистом небе – потрясающим. Мы делились историями своих жизней, я как на духу рассказала о причинах моего появления в Москве. Поведала о дальнейших планах, вызывая у подруги одобрительную улыбку. Она поддержала меня как в былые времена.

– Я не сильно удивлена поступку Регины. Ты меня прости, но её сучесть была видна еще в школьные годы. Не раз обращала внимание, как она смотрит на парней своих подруг. Не думала, что ей хватит наглости поступить так в отношении друга детства. Но увы, и тут она не сильно поразила. Надеюсь, ты быстро откинешь эту боль.

– Ты знаешь, после смерти мамы я переоценила жизнь и всех людей в ней. Всё это показалось каким-то неважным. Сама жизнь оказалось важной. Она всегда будет наполнена взлетами и падениями. Сколько еще таких “друзей” будет в моей жизни. Моя искренность от этого не пострадает, но иммунитет выработается. Сейчас могу сказать, что я перевернула страницу “Артур и Регина” и готова идти дальше.

– Вижу, ты молодец, – Подруга приобняла меня и мы как качающиеся бычки поплелись дальше. Погода располагала, вечер не хотелось заканчивать.

– Ну что, какая страна первой на повестке? – Подруга отрывается от меню, с восхищением рассматривая меня.

Мы присели на открытой веранде какого-то ресторана на старом Арбате. В желудках была буря, поэтому решили хоть немного перекусить.

– До сих пор не могу справиться с удивлением от твоего плана.

– Сама в шоке, – Усмехаюсь я, отпивая глоток облепихового чая с медом. – Мексика. Сняла себе скромные апартаменты в Акапулько. Тихий океан, морской бриз, жара и новые краски. Поживу там пару-тройку месяцев, попутешествую по стране, в планах много чего увидеть. Освою навыки по выживанию в других странах. Долой жизнь на широкую ногу, – С улыбкой заканчиваю.

Меня не страшит жизнь за границей. Я готова к режиму экономии. Мне хочется новых мест и ярких красок, а не пятизвездочных отелей и услуг “все включено”. Поэтому с энтузиазмом жду новую жизнь кочевника, тревога очень редко посещает меня.

– Сашуль, идея прекрасная, но Мексика – не простая страна. А ты – не простая девчонка, – Подруга удостаивает слишком внимательным взглядом. – Не шляйся по ночам в одиночку. Ищи проторенные маршруты. Старайся не выделяться. Ты – девочка красивая, светленькая, глаза такие яркие, синевой отдают. Мексиканцы быстро приметят тебя, а с ними и проблемы нагрянут. Одинокая молодая красивая женщина – красная тряпка для быка. Пообещай, что будешь осторожной.

– Ленусь, я хоть и светленькая, но не глупая, – С улыбкой отзываюсь, пытаясь пошутить над общепринятым стереотипом. – Мешковатая одежда, очки на пол лица и панамка – уже уложены в моем чемодане. В злачные места не затянет даже под антуражем захвативших приключений.

– Узнаю свою подругу.

Под общим смехом мы быстро расправились с нашим поздним ужином, прогулялись еще немного, а потом очень долго прощались.

Встреча с этой сильной девушкой помогла окончательно побороть жалость к самой себе. Я знала, что таких судеб ещё будет много в моей жизни, но такая драматичная история близкого тебе человека особенно цепляет душу. Она помогает посмотреть на жизнь совсем под другим углом, незаметно изменяя меня изнутри, пусть и не кардинально, но вполне достаточно, чтобы двигаться дальше без печали и сожалений.

Лена пообещала прилететь ко мне на зимних каникулах вместе с сыном. В любую страну, в которой буду я. Не знаю, где буду я через пол года, но ради подруги готова посетить хоть Африку. И туда я планирую когда-нибудь добраться. Впереди целая жизнь, весь мир можно увидеть. В паспорте стоят Шенгенская и Американская визы. Для многих стран русскому путешественнику обеспечен безвизовый въезд. Куда я собираюсь отправиться после Мексики – сложно сказать. Но это точно будет теплая страна. Мои зимы будут проходить только в странах, которые согреют тело под лучами палящего солнца.

Глава 5

Почти четыре мексиканских месяца

Мексику я выбрала не просто так первой страной в моем длинном путешествии. Я очень хотела совершенствовать свой испанский язык, красота звучания которого дарила мне эстетическое удовольствие. Нетфликс и редких переписки с носителями языка на сайте языкового обмена давали свои плоды, но нет ничего лучше практики в реальном мире.

А потому, сразу по прилету я с большим удовольствием начала терроризировать своим акцентом продавцов в магазинах, служащих кафе, консультантов на выставках, кассиров в билетных кассах. С улыбкой приставала к пожилым людям на лавках в парках и на набережных, находила о чем поговорить с матерями, катающими коляски с розовощекими малышами.

Открытые люди с доброй душой шли мне на встречу, рассказывая о своей стране и местах, обязательных к посещению. Спрашивали и о жизни в России.

Я не признавалась, что нахожусь здесь одна. От греха подальше сообщала, что путешествую с друзьями, которые потерялись где-нибудь в одном из музеев. Кратко рассказывала о своей жизни на родине, в основном делясь о культуре России.

Приятнее всего было общаться с людьми пенсионного возраста. Они с нескрываемым восторгом вступали со мной в диалог и давали немерено ценных советов относительно нахождения в их стране. Широко улыбались и могли болтать со мной часами. Одну такую пару я пригласила в ресторанчик в Акапулько, в котором жила на тот момент уже второй месяц. У нас завязалась своеобразная дружба. Я частенько наведывалась к ним в гости, рассказывая о своих приключениях за день за кружечкой чай и купленными мною сладостями. Относились ко мне очень по-теплому. Может, потому, что своих детей у них не было.

Акапулько, Мехико, Пуэбла, Веракрус – города, которые были мной освоены в первые месяцы Мексиканских каникул. Путешествовала автобусами, надежно прячась в неприметных одеждах, останавливалась в капсульных отелях, ночами прижимая сумку с документами и деньгами ближе к груди. Первое время было немного страшно, но от того и так волнительно. Через месяц колесить на автобусах и жить в эконом отелях стало менее боязненно, я много встретила таких путешественников и уняла свою внутреннюю тревогу. Но оставалась начеку. С мексиканских улиц старалась убраться до заката, закрываясь в номере посещаемого города или апартаментах в Акапулько после приезда с путешествий по другим городам. Пряталась в своих скромных стенах, погружаясь в работу. Она сыпалась на меня как снег на голову в ноябре на бескрайней Сибири. С радостью бралась за статьи и вкладывала весь энтузиазм, полученный во время моих скитаний. Тексты для редактуры тоже летели ко мне на почту, но не сказать, что я любила их. Платили за них больше, да только времени отнимало не хило, а вместе с ним и силы. Править чей-то текст – не радостная задача.

Но я дышала полной грудью. Душа ликовала, и я все больше погружалась в свой кочевнический образ жизни. Время наедине с собой дарило огромные волны вдохновения и счастья. Кайф проявлялся во всем, что я делала и за что бралась.

За эти месяцы только раз случилось неприятное событие. В один из вечеров я заметила слежку за собой. Какой-то мексиканец не сразу обратил на себя внимание. Спохватилась только на второй день, замечая его в поле зрения уже в четвертый раз. Страх скрутил внутренности, поэтому я интуитивно решила быстро покинуть полюбившийся Акапулько с его волшебными пляжами и отправиться подальше.

Сложнее всего было прощаться с моей добродушной парой стариков, за эти месяцы мы как-то незаметно сблизились. Я заехала к ним на рассвете перед отлетом. Долго обнимались и я обещала посетить их еще не раз. Взяла их контакты и сделала для себя отметку пересылать небольшие денежные переводы для поддержки, о чем конечно умолчала. Раз в месяц потом отправляла по пятьдесят-сто долларов, чтобы хоть как-то поддержать и отблагодарить за радушный прием. Небольшие деньги, но для пенсионеров Мексики были хорошим довеском.

Уже сидя в аэропорту Акапулько-де-Хуарес на чемодане, ожидая регистрации, пустила слезу. Грустно смотрела на доску ближайших отлетов. Я и не думала, что могла так просто привязаться к тем, кто пробыл со мной всего короткий миг. Мария и Матео были удивительными людьми. И они однозначно оставили свой след на моем сердце от глубокой мудрости и нескончаемой доброты.

С тяжелым сердцем покупала билет до Канкуна. В этом райском месте я провела еще один месяц свои мексиканских каникул, периодически выбираясь за его границы и путешествуя по полуострову Юкатан.

Канкун, Мерида, Кампече, Четумаль – восхитил своими красками, архитектурными строениями и непростой историей. Карибское море утянуло тревогу и печаль.

Чичен-Ица – неописуемый центр майя-тольтекской цивилизации – пустил ток по венам. Это было так волнительно прикасаться к следам тысячелетней истории. Руки подрагивали, когда я гладила ими полуразрушенные стены. От камней исходила такая волна силы, что ладошки чувствовали морозный холод и покалывание. Тонула в ощущениях. Гуляла под лучами палящего солнца и впитывала в себя культуру Майя, чувствуя как мелкие мураши ползут по спине. Долго гадала причину, по которой в конце 12 века этот город опустел. Что-то искала в интернете, приставала к туристическим гидам, но тайна так и осталась нераскрытой. Позже получила откровение от одного из старожил, что цивилизация майя ушла в параллельные миры. Ушла за границы земного мироздания. Их уровень развития позволил покинуть обреченную землю, поднимаясь выше и становясь рядом с высшими разумами вселенной. Таинственное откровение, оно было такое сомнительное, но что-то кольнуло под ребрами, задело струны моей души.