Текст книги "Флоридский ветер перемен (СИ)"

Автор книги: Лиза Гарм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)

– Ким, мы ненадолго, дела есть в городе, – Стою скалой, хватая за рукав Рея. Мой друг уже амбициозно дернулся в сторону женщины, которая когда-то бросила его на произвол, как он выразился двенадцать лет назад. И откуда только бравурность появилась. Новая порция на старые дрожжи?

– Рей, пошли, нас ждут в другом месте, – Делаю еще одну попытку притормозить друга. Искры в его глазах обещают этому вечеру превратиться в пекло. А на улице и так плюс тридцать.

– Подождут, – Вырывается и нестройной походкой двигается в сторону Мэдисон.

Плохи дела. Он вроде и не пьян еще, но выглядит это стартом перед далеким забегом.

Наблюдаю за Мэд, которая даже не пытается смотреть в его сторону. Рядом замечаю свою русскую красотку, по лицу которой виден весь крах ситуации. Смотрит на меня, как на спасение.

А вот это уже интересно.

Да, милая, уже иду. Сегодня я – ебучий бурундук из диснеевского мультика.

Александра теснее жмется к Мэд. Её попытка защитить зеленоглазую бестию меня весьма удивляет. Значит, она знает правду. Мэдисон действительно ей доверяет. Интересный расклад. Месяц знакомы и такой кредит.

Рей опускается на песок, не давая передышки своему объекту для линчевания.

– Всем здравствуйте, – Мрачно говорит он.

Сажусь рядом с Мэдисон под стройный хор голосов. Начинается галдеж, парни стукают нас по плечам, девчонки визжат от радости. Вступительная суматоха, от театральной радости которой кровоточат глаза.

Не скажу, что рад видеть нашу старую компанию. Давно потерялись, и желания поддерживать связь оставили – никакого.

Смысл выражать счастливое воссоединение, они – безразличны мне, я – не нравлюсь им. Когда-то они пророчили мне сдохнуть от передоза в родительском доме. Не слышно так пророчили, тишком за моей спиной.

Коротко здороваюсь и выжидательно смотрю на друга, по пути замечаю чрезмерную бледность Мэд. Согласен, встреча отстой.

– Я пытался, – Тихо говорю Мэдисон. Не хочу, чтобы его появление она приписала моей подаче.

– Забей, – Слабо улыбается.

Русская сжала в руках гитару и напряженно смотрит перед собой.

– Поприветствовать своего дефлоратора не хочешь, – Зло выдает дебил, зовущийся моим другом. Качаю головой и молю безымённых богов подарить ему мозг.

Девчонки прыскают со смеху, парни удивленно смотрят на Рея. Александра от напряжения покушается на гитару.

Про их драму мало кто знает, все разъехались сразу после школы, связь не особо поддерживали. Когда-то их пара была предметом зависти для многих. Где-то на подсознании я тоже к ним относился. Но честно считал себя проклятым, не заслуживающим таких чувств. А после стало вообще похрен на громогласную болезнь под названием любовь.

– Сказала тебе привет, – Спокойно стелит мисс Аддамс. Выдержка у неё конечно стальная. – Но ты, наверное, слишком часто шайбой по голове получал, потому слух притупился.

Ещё одна. Вечер умных взрослых людей.

Толкаю Мэд в бок, пытаясь образумить. Русская красотка выпучивает глаза на нашего Айболита. Да, моя школьная подруга умеет добавить жару там, где надо бомбить ледяной водой.

Смотрю как желваки играют на почти красном лице Канемана. Кто-то сейчас взорвется.

– Так, ребят, – Кайла пытается разрядить обстановку, заметив не ладное. Молодец девочка. – Кто хочет пива? Мы тут целый ящик набрали. Давайте вспомним наши старые времена и нажремся как следует.

– Да, а Крис нам поиграет! – Подхватывает Кимберли.

– У нас есть еще один музыкант, – Крис с улыбкой салютует Александре. Та сидит призраком, и кажется, даже не дышит.

– Да, Алекс, ты вроде неплохо перебирала струны, почти как профессионал, – Неестественно смеется Ким. Вот оно, фарисейство в чистом виде. И что я раньше в ней находил?

– Сыграй нам Алекс, – Тихо просит Мэд подругу. Мне тут и самому становится интересно. Моя принцесса умеет играть, какие еще таланты ты скрываешь?

Александра долго всматривается в лицо Мэдисон, словно пытается оценить степень её разумности:

– Хочешь, уйдем? – Она говорит очень тихо, но от моего натренированного детством слуха мало что может укрыться. Мэдисон качает головой и повторяет свою просьбу.

Сверкающие билборды ночных заведений очень красиво кидают тени на милые черты лица моей недотроги, когда она делает первые аккорды. Глаза блестят в ночной мгле, пальчики подрагивают.

Чего распереживалась?‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌

Александра наигрывает что-то медленное, и когда она начинает подпевать – я подвисаю. Эта маленькая динамщица еще и петь умеет. Охренеть просто. Будь бы я сопливым романтиком, непременно утащил её к себе в пещеру. Трехэтажную. На берегу калифорнийского побережья.

Песню не знаю, но звучит приятно. А когда вникаю в слова, ломаю голову над дилеммой.

Смотрю на дерзкую одноклассницу, которая отпускает первую слезу.

Не знаю нарочно мой невинный цветочек это делает или нет, но вспарывает Мэд она основательно.

Перевожу взгляд на Рея, который продолжает делать дыру в Мэдисон, вливая в себя третью бутылку.

Еще одна слеза сбегает по щеке кудрявой красотки, и она отворачивается, утыкаясь носом в плечо Александры. Волосы каскадом закрывают её лицо.

Сижу и охреневаю от нескольких деталей сразу. Песню она выбрала конечно серьезную. Втыкать нож в нужное место она научилась. И сознательно она это делает или нет – остается загадкой.

Глава 32

Александра Римская

Я не знаю, почему решила сыграть именно эту песню. Песню моей любимой Кристины Агилеры с названием I`m OK.

Как только Мэд повторила свою просьбу, пальцы сами настроились на игру этой композиции. И только почувствовав влагу на своей футболке, я поняла, что очень опрометчиво поступила. Я фактически разрезала подругу надвое.

На припеве я споткнулась, потому что поняла свою ошибку окончательно. Английский текст в полной мере дошел до моего русского сознания. Поспешно остановила игру и повернулась к подруге, теряясь в чувствах.

Глухо произнесла “прости” с тщетной попыткой оправдать свою опрометчивость. Я была потеряна от своей собственной глупости.

– Я не знаю, что на меня нашло, – Так же глухо продолжила оправдываться.

– Все нормально, – Шмыгая ответила Мэд. – Продолжай. Мне это нужно.

– Алекс, ты чего? – Спрашивает Крис. – Классно получается, не останавливайся.

Казалось, никто не видит, что Мэд тонет в зловещем болоте своей собственной боли.

Она вернула свою голову мне на плечо и отвернулась взглядом назад. Никто не видел её печали и слез, которая вызвала песня, попадающая прямо в центр развороченного сердца.

Я закрыла глаза и продолжила игру, начиная сразу с припева. Погрузилась в боль подруги, представляя все то, что она когда-то прошла. Голос сам поймал свое направление, потянулся вверх там, где надо было. Слова пошли будто мной были написаны. Я отдала всю себя в эту песню, чтобы вытащить спрятанную боль с полок души своей подруги. Сделалась проводником, который способен был откопать закопанные страдания и дать им выход. На сколько могла уходила в смысл слов, чтобы сильнее чувствовать трагедию девочки, которая стала мне слишком близка. Мир перестал существовать, я провалилась в слова, которые точно рисовали трагедию её ушедшего отрезка жизни. Мэд тихо плакала, а я пыталась усилить печаль, чтобы она дошла до краев и выбилась наружу, очищая от себя истерзанную душу. Я чувствовала все, что чувствовала Мэд. За все те годы, через которые она пронесла битву с самой собой.

Все что могла, я сейчас отдавала через эту игру. Всю силу вложила, чтобы она почувствовала мою искреннюю поддержку.

Я чувствовала, как она давит слезы, потому еще сильнее напрягала струны, голос перебежкой бежал снизу-вверх. Все, что умела – выложила в этом исцеляющем творчестве. Проникла глубоко внутрь Мэдисон и ухватила разъедающую изнутри чернь. Я чувствовала, как Мэд дает выход всему, что боялась показать долгие годы. Окружающие были зрителями невидимого катарсиса, который сейчас помогал исцелятся. Я пела вместо Мэд. Каждый флешбек Мэдисон отражался перед глазами, я чувствовала причину каждого всхлипа. Я знала каждый угол её души, который сейчас выкидывал боль со своих закромов.

Нет ничего хуже боли душевной. Из дерьма мне помогла выбраться собственная душа, утащившая меня от старой жизни. Но кто помог Мэд?

Я буду рядом столько, сколько будет нужно. Пусть ей станет легче. Когда-нибудь мы все нуждаемся в таком человеке. Я хочу быть им для неё.

Я сама не поняла, как закончила играть, но когда открыла глаза – увидела глубоко задумчивые взгляды собравшихся. Только Тайлер сверлил меня в своей нечитаемой манере. Но мне впервые было не страшно. Я не боялась его.

Рей сидел, схватившись за голову и уткнувшись локтями в колени. Парни смотрели где-то перед собой, Ким смотрела на отвернувшуюся Мэд. Кайла что-то искала в темноте притихшего океана.

– Пойдем, – Тихо сказала мне Мэд и встала, не оборачиваясь на ребят. Призраком направилась на свет к оживленной улице, где во всю кишела праздничная жизнь. Наш тихий уголок заполнился эмоциями друг людей. А еще пару минут назад мы были на своем отдаленном островке.

Я поднялась следом и передала гитару Крису.

– Ребята, извините, – Обратилась к молчаливой группе. – У Мэдисон очень тяжелая неделя была, ей подсобраться немного надо.

Несла какую-то чушь, пытаясь оправдать наш английский уход.

Тайлер мне просто кивнул, Рей так и остался сидеть, уткнувшись взглядом в рыхлый песок.

– Это было супер, – Сказал Хью. Кайла кивком его поддержала.

Мне оставалось только поблагодарить и быстро последовать к Мэдисон, оставляя толпу догадываться о незавершенности чьей-то истории.

***

Перевод песни Кристины Агилеры I`m OK (Я в порядке)

Давным-давно жила девочка,

Которая с ранних лет поняла

Как это – жить на войне, зовущейся домом

Никогда не зная, где спрятаться от бури.

Тяжело видеть боль на материнском лице

Каждый раз, когда кулак отца ставит её на место.

Слушая крики и прячась в комнате

Она надеется, что скоро все закончится.

(Припев)

Синяки исчезнут, отец, но боль останется прежней

И я всегда буду помнить, как ты держал меня в страхе

Моя сила – в любви моей матери, которую она дала мне

И пусть каждое утро просыпаясь, я буду оглядываться назад

Но я буду в порядке.

Я часто задаюсь вопросом, почему я несу эту вину

Ведь это ты, отец, помог мне возвести стены вокруг себя

Тени все ещё шевелятся в ночи приоткрытой двери

Эхо сломленного ребенка с криком «Пожалуйста, не надо» разносится за ней.

Отец, ты не понимаешь какую травму нанес

Для тебя это просто память, а для меня она живёт до сих пор.

(Припев)

Синяки исчезнут, отец, но боль останется прежней

И я всегда буду помнить, как ты держал меня в страхе

Моя сила – в любви моей матери, которую она дала мне

Но каждое утро просыпаясь, я буду оглядываться назад.

Не так просто забыть

Все те следы, что ты оставил на её шее

И то как ты отбросил меня на холодную лестницу.

И каждый день я боюсь приходить домой

В страхе перед тем, что я могу там увидеть.

(Припев)

Синяки исчезнут, отец, но боль останется прежней

И я всегда буду помнить, как ты держал меня в страхе

Моя сила – в любви моей матери, которую она дала мне

И пусть каждое утро просыпаясь, я буду оглядываться назад

Но я буду в порядке.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 33

– Мэди, прости меня, – Успеваю схватить её за плечо, проскальзывая сквозь толпу на пешеходной стороне. – Я эту песню часто исполняла у себя дома. Не подумала о смысле слов, когда играть начала.

– Алекс, я тебя благодарить должна. Мне стало легче, – Мэдисон стирает оставшиеся следы слез и несмело улыбается. – Мне действительно стало легче. Ты умеешь творить чудеса.

Осторожно притягиваю кудряшку к себе в объятия.

События вечера играют в голове на повторе: суета веселящихся ребят, звон бутылок, гитара, бледное лицо Мэдисон, глаза Рея, полные ненависти. Дальше я проваливаюсь в параллельную реальность, моя игра кажется сном. Но при этом я очень хорошо помню, как соединилась с чувственной составляющей своей подруги. Я действительно смогла дотронуться до её боли.

– Где там твои ребята, – Спрашивает Мэди с нервным смешком пока я копаюсь в её волосах и поглаживаю спину.

– Они будут ждать нас в девять в баре. Название Эштон скинул, у нас есть еще пол часа. Бар в середине улицы.

– Пойдем потихоньку, – Мэди выбирается из моих объятий.

Беру её за руку, и мы медленным шагом двигаемся в сторону места встречи, удаляясь от болезненного прошлого моей подруги. Компания осталось где-то позади, Рей не сделал попыток догнать её. Может Тайлер остановил его, а может Рею это и не надо. Реакция говорит о многом, но потемки чужой души нам никогда не будут известны.

К позднему вечеру на пешеходной улице становится совсем тесно, мы с Мэд почти проталкиваемся. Яркие фонари слепят глаза, а людской гомон путает в пространстве.

Назначенное место мы находи сразу, Мэд прямиком идет к барной стойке и заказывает себе что-то из спиртного. Парни тоже оказываются уже здесь, замечаю их в углу на кожаных диванах. Хватаю Мэд и тащу её к столику.

Эштон и Билл пожирают нас глазами, на лице друга вижу неподдельный интерес. Да, Мэди у меня такая, умеет привлечь внимание.

Присаживаемся и проходим стандартную процедуру знакомства. Восторженный вид Эштона вызывает у меня улыбку, в то время как Билл вообще не смотрит на кудряшку. Его глаза бегают с толпы на меня и обратно. Парень расслаблен и не проявляет никакой заинтересованности.

Нам приносят напитки и легкие закуски, Билл заказывает мне какой-то ароматный мексиканский чай. На вкус и запах – потрясающе.

Целый час проходит в оживленной беседе, Эш активно травит шутки, Мэдисон смеется, но при этом налегает на свой коктейль. Стараюсь держаться поближе.

Когда она собирается в дамскую комнату, я ухожу вместе с ней:

– Ты как? – Спрашиваю, когда мы стоим перед зеркалом уборной.

– Нормально всё. Алекс, не беспокойся за меня. Я контролирую ситуацию и упиваться вусмерть не собираюсь, – Подруга слабо улыбается. – Хотя очень хочется.

Отвечаю такой же слабой улыбкой, поглаживая её по спине.

– Кажется, Эштон на тебя запал, – Перевожу тему, чтобы поднять ей настроение.

– Тоже самое хочу сказать и о Билле. Парень только подает вид, что не заинтересован в тебе, но мне хорошо видны его взгляды в твою сторону. Это шанс попробовать подвинуть твоего блогера-путешественника. Начни с малого, посмотри на него не как на обычного знакомого, а как на потенциального парня. Не обязательно думать о чем-то серьезном.

Легко сказать. Последний час я думаю только о Мэд вперемешку с Тайлером. Глаза последнего и его задумчивый вид не дают мне покоя. Если бы не страх, который я испытала от неопределенности действий Рея, я бы, наверное, как дура пялилась на Тайлера. Его небрежный вид вкупе с пристальным взглядом оставил неизгладимое впечатление. Внутри снова что-то дернулось, остро реагируя на его присутствие.

– Мне тоже хочется, чтобы ты попробовала выбраться из воспоминаний, – Внимательно смотрю на Мэд, вытирая руки. – Попробуй сосредоточиться на Эштоне этим вечером. Он весьма симпатичный парень, к тому же очень веселый и умеет рассмешить. Приглядись к нему. Просто, чтобы попробовать себя в другой роли.

– Я постараюсь, – и снова слабая улыбка на устах. Вижу, что Мэди борется сама с собой.

В зал мы возвращаемся под громкий аккомпанемент латинской музыки. Весь бар стоит на ушах, публика во всю придается жарким танцам.

Билл безразлично водит по танцующим девушкам, в то время как Эш подтанцовывает плечами. Его раскрасневшиеся щеки говорят сами за себя – алкоголь пошел по венам. Замечаю, что моя девчонка тоже немного покачивается.

– Пошли танцевать, – Мэдисон тянет на себя разулыбавшегося Эштона, по пути опрокидывая рюмку текилы. Билл с усмешкой провожает их взглядом.

Молодец – подруга, сделала шаг в нужном направлении.

Присаживаюсь рядом с Биллом, обещая себе не спускать Мэд с крючка.

Музыка долбит так, что сложно разобрать собственное дыхание. Когда Билл обращается ко мне, приходится наклоняться чтобы расслышать, о чем он говорит. От парня очень приятно пахнет, жар тела чувствуется на расстоянии. Слова Мэдисон эхом проносятся в голове, и я разрешаю себе допустить хотя бы мысль о чем-то большем в отношении него. Нет, я не ставлю цель иметь романтические отношения, мне просто хочется вспомнить как это – флиртовать. Я аккуратно вступаю в игру.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты вообще алкоголь не пьешь? – Спрашивает парень. – В чем причина?

– Относительно недавно отказалась, организм перестал воспринимать. Почему спрашиваешь?

– Мне интересно узнать о тебе. Это запрещено?

– Нет, – Усмехаюсь про себя его грубоватой манере, разглядывая равнодушное лицо Билла.

– Когда в Россию?

Как у него получается давить голосом при этом сохранять сухое выражение лица? Еще одна бездушная машина.

– Пока не определилась, – Не спешу рассказывать про то, что мои каникулы в США собираются продлиться. Еще ничего не решено окончательно, а потом нечего радоваться раньше времени, и уж тем более делиться этим с остальным миром.

– Что завтра делаешь?

– Домой, в Корал. Мы с Мэдисон приехали в Майами, чтобы провести уикенд.

– До Корал ехать час. Оставайтесь тут до вечера, вместе продолжим делать ваш уикенд увлекательным.

Не знаю, как реагировать, потому что отсутствие эмоций на лице спортсмена ставят меня в тупик. Моя внутренняя женщина кривится.

Парень привык делать предложения с полным безразличием? Почему-то сразу вспоминаю рассказ Мэдисон об американской вежливости для галочки.

– Нет? – Билл вырывает меня из хмурых мыслей. – Кожу на лбу собрала.

– Прости, просто ты такой …. – Подбираю правильные слова. – Лишенный эмоций. Вроде и предлагаешь что-то, а выглядит это, будто тебе все равно на мой ответ. Реакция как у робота.

Добавляю улыбку, стараясь смягчить свой вердикт.

– Где ты видела нормального мужика эмоциональным? – Бровь взлетает вверх, легкая усмешка трогает тонкие губы парня. – Эмоции присущи женщина, мужчинам – молчаливые поступки.

Ну в чем-то он прав, но эмоции – это природная составляющая человека. Не уверена, что гасить их в себе – хорошая затея для психики. Конечно в слух я этого не говорю. Напоминаю себе, что общаюсь с профессиональным бойцом, а поэтому надо быть аккуратной. Не желаю видеть вулкан на пике извержения.

Ничего не отвечаю Биллу и перевожу взгляд в сторону танцующей пары. Мэди по полной отдается веселью, игриво потираясь о Эштона. Вижу, что она основательно принялась пробовать себя в новом амплуа. На лице парня сияет блаженство – он с преданными глазами смотрит на объект своего вожделения, руками тесно прижимая её к себе.

Улыбаюсь, наблюдая за этой парочкой. В ход идет второй чайник со вкуснейшим чаем, Билл цедит свой стакан с янтарной жидкостью, похожей на виски.

– А твоя подруга умеет веселиться, – с легкой ухмылкой тянет парень.

Что я могу на это ответить? Не скажу же, что она делает это впервые за много лет?

– Бывает иногда, – Отставляю кружку и переключаюсь на Билла. Пора пускать в ход артиллерию и пробовать примирить свои две личности. – А ты не хочешь потанцевать?

– Где ты видела танцующих бойцов? – Опять никаких эмоций. Прям неприступная крепость.

– В кикбоксере, – Улыбаюсь. – У Ван Дамма отлично получалось.

Билл косится на меня как на умалишенную, но с дивана все-таки встает. Подает мне руку, и мы выходим на танцпол, пристраиваясь рядом с нашей отрывающейся парочкой. Они во всю придаются разгулью. Замечаю широкую улыбку на лице Мэдисон и её горящие глаза. Как бы мне хотелось видеть её такой чаще. Только бы без присутствия алкоголя в крови.

Подстраиваюсь под ритмичные звуки и вспоминаю свои навыки, отточенные на землях России. Активно покачиваю бедрами и трясу плечами. Становиться вплотную к Биллу не решаюсь, все-таки я еще не готова разогнать всех своих наученных горьким опытом тараканов и их предводителя в виде блогера-путешественника.

В эту секунду мысль о Тайлере снова посещает мой ум. Она настолько неприличная и возмутительная, что приходится встряхнуть головой. Вроде не пила, а разум поехал.

Огромная рука Билла падает ко мне на талию, и я очень быстро оказываюсь прижатой спиной к его массивному телу. Не скажу, что мне это неприятно, но сознание на задворках очень громко вопит, чтобы я не делала глупостей. Осторожно покачиваюсь с ним в такт без резких движений. У меня нет цели пробудить в нем звериные инстинкты.

Слышу радостный смех Мэдисон и замечаю её болтающейся на спине Эштона, эта парочка перешла в активное дурачество.

– А теперь, дорогие гости, – Неожиданный голос диджея прерывает горячее латино. – Когда вы уже достаточно познакомились, настало время перейти на новую ступень и потереться друг о друга в тесноте медленного танца.

Публика начинает шумно свистеть и в зале вступают первые аккорды печально-ритмичной песни Дон Омара – Bandoleros. Толпа заходиться еще большим восторгом и парочки стройным рядом закручиваются в танце, часть из них – в очень жарком. Композиция позволяет им чувственно двигаться, совмещая страсть с неспешными плавными движениями.

Билл притягивает меня к себе, и мы медленно движемся по кругу без лишних пируэтов. Боковым зрением замечаю Мэдисон и Эштона, которые делают театральный поклон друг другу. А потом Эш притягивает её к себе, что-то говорит ей на ухо, от чего Мэдисон закатывается звонки смехом и активно машет головой. Через две секунды эта парочка уже двигается в стиле танго, подстраиваясь под нужный ритм мелодии. Это очень необычно и восхитительно. Не знала, что мои друзья способны на такое. На кокой-то отрезок теряю интерес к своему партнеру, и просто пялюсь на эту гарцующую по залу пару. Они так красиво подстраиваются под ритм, что окружающие тоже переключают на них свое внимание. Танцующие и наблюдающие начинают поддерживать их стройной шеренгой улюлюкающих звуков. Я смеюсь, замечая просветлевшее лицо своей подруги. Она истинно наслаждается этим нестандартным танго, на лице видна вся гамма радужных эмоций.

Эштон очень красиво поднимает её на руках и так же красиво перекручивает, Мэди успевает зацепиться и обхватить его талию ногой. С дальних диванов слышатся порции аплодисментов и свиста.

Пара продолжает свое гармоничное странствие по залу, делая вычурные повороты на особо ярких участках мелодии. Люди с интересом наблюдают за ними.

И я бы продолжила радоваться за ожившую Мэд, если бы за моей спиной не раздался громкий звон разбиваемого стекла. Билл успевает среагировать и оттащить меня от стены на безопасное расстояние. Цепляю взглядом фейерверк разлетающихся осколков от стакана из-под виски.

Музыка не дает остальным обратить на этот инцидент внимания.

Билл крепко держит меня в руках, а я шокировано пялюсь на перекошенное злостью лицо. Мне даже не сразу удается разобрать за этой искаженной маской Рея Канемана. С потрясением смотрю на парня, отмечая его налитые кровью глаза и взбешенный вид. Непроизвольно сглатываю и вонзаюсь ногтями в плечи своего партнера.

Мне очень страшно.

Очень страшно, что будет дальше.

Смотрю, не моргая, в то время как мозг пытается придумать хоть один вариант спасения. Тайлера нигде нет рядом, а еще я понимаю, что Рей на грани.

Билл отталкивает меня подальше и двигается в сторону бунтаря. Тот стеклянным взглядом водит по танцующей паре. Мэди не замечает парня, который в своей злости готов утопить все помещение.

Чувствую, как сердце грохочет где-то в горле, поджилки трясутся.

Где Тайлер?

Картинка идет в замедленной съемке, когда Билл и охрана приближается к Рею. Мне кажется, они слишком долго идут к нему.

В голове полная каша. Ярость на лице её бывшего парня вызывает у меня чувство ужаса. В таком состоянии можно убить и не заметить.

Тошнота подступает к горлу от страха.

Когда Рей оживает и делает резкие шаги в сторону пары, я начинаю почти задыхаться. Бросаюсь в сторону Мэд и вижу, что она тоже заметила угрозу. Её улыбка очень быстро меркнет на лице. Эштон ставит её на пол, заметив смену эмоции своей партнерши. Поворачивает голову в след за ней и не успевает среагировать, как получает тяжелый удар в челюсть.

Люди с визгом рассыпаются по танцполу, когда Эштон не удержавшись отлетает в публику.

Мэд застывает пораженной, а я спешу к ней на помощь, чтобы увести из-под удара.

Рею этого недостаточно – он цепляет моего друга за грудки, поднимая с пола. Вся светлая футболка Эштона залита кровью, лицо в красных разводах. Следующий удар Рей наносит еще жестче, Эш даже не успевает опомниться.

Слышаться громкие крики, после чего диджей наконец останавливает музыку. К парням уже бежит охрана. Потом я замечаю материализовавшегося Билла, который хватает Рея за плечо и откидывает от согнувшегося Эштона.

Кручу головой в поисках Тайлера.

Начинается такая суета, что я перестаю понимать происходящее. Быстро хватаю Мэд за руку и оттаскиваю подальше. Она пытается вырываться, чем ставит меня в полнейшее недоумение.

– Мэд, перестань! – Встряхиваю подругу. – Ты там ничем не поможешь, парни сами справятся! Ты хочешь, чтобы в этой мясорубке и тебе досталось? Твои кости не выдержат таких ударов!

Крепко держу подругу и смотрю, как Рей переключается на Билла в попытках попасть ему в челюсть. Билл отталкивает Канемана, но тому удается устоять на ногах.

Трое парней в форме секьюрити берут парня в кольцо, где-то на задворках сознания замечаю быстро-приближающийся силуэт Тайлера.

Не сразу понимаю, что выдыхаю с облегчением.

Мэд начинает тихо плакать, ладонями зажимая рот. Я сама не могу отойти от шока и просто пялюсь на разворачивающуюся картину. Билл уже сцепился с Тайлером, а Рею пытаются заломить руки. Происходит какая-то непонятная потасовка, народ все пребывает и пребывает, обступая ребят по кругу. Кто-то кричит, кто-то скандирует. Разгоряченная публика входит в раж, и их кровожадность ставит меня в еще больший ужас.

Мэд снова дергается в сторону парней, но я цепляю её за руку и прошу успокоиться.

Эштон медленно поднимается с пола, ноги неустойчиво принимают вертикальное положение. Его штормит, левая рука хватается за голову.

– Надо вызвать скорую, – говорю подруге, которая со слезами смотрит на то как уводят Рея из бара. Тайлер и Билл тоже расходятся в разные стороны. По лицам не сложно понять, какие чувства они испытывают друг к другу. Стоит благодарить небеса за то, что они разошлись без лишней крови.

Тайлер уходит в след за уводимым Канеманом, успевая зацепить нас взглядом. На лице прописано титаническое усилие – он явно пребывает в ярости, но сдерживает себя.

Отхожу от потрясения и быстро пересекаю зал в сторону друга. Успеваю подставить свое плечо, когда он спотыкается. Мэд оказывается рядом с другой стороны.

На улице слышен вой сирены и какая-то суета.

– Ты как? – Усаживаем Эша за стол. – Что болит? Голова сильно кружиться?

Бомблю его вопросами, пытаясь найти влажные салфетки в сумке. Мне на встречу уже бежит официант с мокрым полотенцем. Хвала небесам за оперативность.

– Нормально все, – Хрипло отвечает Эш и кривиться, когда я пытаюсь смыть кровь с лица.

– Прости меня, – Тихо шепчет Мэд, вытирая его руки.

– За что ты извиняешься? – Эштон уворачивается от моих попыток убрать кровь с носа. – Это твой парень?

– Бывший, – Тихо отвечает она, продолжая очищать кожу. – Тебе надо в больницу. У Рея очень тяжелый удар, он профессиональный спортсмен. У тебя может быть сотрясение.

– Не надо мне в больницу. Хлюпика из меня не делай, – Вижу, что Эштон пытается выглядеть железным, да только болезненные судороги на лице говорят об обратном.

– Надо, – Давит Мэд, не собираясь сдаваться.

От официанта мы узнаем, что скорая уже в пути.

Бар потихоньку возвращается к жизни, толпа разбредается по залу. А спустя еще пару минут музыка возвращается в стены заведения, притягивая за собой одобрительные свисты.

Теряю ощущение времени и реальности, в ушах стоит гул, сравнимый с работающим двигателем самолета. Мы делаем попытку вывести Эштона на улицу подальше от шума. Уже на выходе замечаем приближающегося Билла вместе с бригадой медиков.

Эша забирают, не оставляя ему права голоса, и мы общей компанией двигаемся в сторону больницы.

Вот и погуляли, называется. Что Россия, что США – проблемы отдыха везде одинаковые.

Глава 34

Тайлер Равьер

Гудящие лампы тамбура бередят нервную систему. Двадцать первый век на дворе, США – самое продвинутое государство, а сделать нормальный свет в участках – денег нет. Угнетающая обстановка.

Жду менеджера Рея и параллельно набираю своим людям. Раздаю указания к чему готовиться и кого надо подключать.

Тупая выходка Канемана может очень дорого стоить его профессиональной карьере. Если сейчас не замять эту проблему – кто-то надолго останется на лавке запасных. И пусть молиться, чтобы его вообще не поперли из команды. Контракты в наше время рвутся так же как туалетная бумага в сортире. Никто не посмотрит, что ты лучший защитник с матерым опытом за спиной.

Заканчиваю с наставлениями и откидываюсь на холодную стену, думая об очень «умном» человеке, который трется рядом со мной со школьной скамьи.

Рею пить нельзя от слова совсем. Бутылка и вспыльчивая натура Канемана равно головная боль. Эмоции под контролем вообще держать не умеет. Очень долго собирает патроны в обойму, а потом все разом отправляет на волю, спуская курок.

Как заводился без керосина, так и продолжает. Спрашивается, в кого он такой? Родители вроде адекватные, с контролем все в порядке.

Смотрю на коридор и понимаю, что у меня дежавю. Второй раз за три месяца – это прям рекорд для моих последних тихих десяти лет. Чувствую возвращение старых времен. Подростком – полицейские участки были моим вторым домом. Смешно вспоминать об этом.

Наши девочки активно подкидывают нам проблем. Две подружки – нашли друг друга.

Губы сами растягиваются, когда вспоминаю бледненькое личико своей недотроги. Как же хочется добавить её здоровой румяности. И наказать за упрямый характер.

Ладно, мы сами виноваты. Мужской мир он такой – силу не показал, считай день потерял.

– Где он? – Влетает взъерошенный агент Канемана. Видно, что мужика подняли с постели. Этот товарищ по счастливому стечению обстоятельств решил отдохнуть со своей пассией в Майами. Иногда мне кажется, что он следит за своим подопечным. Постоянно появляется где-то рядом и называет это неожиданным совпадением.

– В камере. Полиция ждет результаты медицинского обследования жертвы.

– Сильно он его? – Смит присаживается рядом, обдавая меня терпким запахом своего парфюма, смешанного с потом суетливого кризис-менеджера.