Текст книги "Все, о чем мечтала (ЛП)"

Автор книги: Лиз Дюрано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Но никто из тех женщин, не занимает столько места в моем сердце как Харлоу. И может быть, когда она откажет мне и скажет, что мы не можем быть вместе, мое сердце успокоится, и я буду двигаться дальше. Но только тогда.

– Я не ненавижу ее, Дэкс, если ты так думаешь, – медленно проговаривает отец. – Я просто не выношу наблюдать за всем этим беспределом, который к тебе не имеет никакого отношения. Гарднеру же хуже, если он считает, что может воспользоваться тобой, чтобы испортить репутацию своей жены.

– Я сам могу позаботиться о себе, пап. И я уверен, Харлоу тоже.

– Мне также не хочется, чтобы тебе сделали больно. Ты слишком восприимчив, Дэкс. Если ты любишь, то всей душой, как и твоя мать.

– Тогда, можешь считать это недостатком характера, но это не означает, что я не отдаю отчет своим действиям.

– В ее характере не было недостатков, и у тебя их точно нет, – говорит папа. – Послушай, ты уже не тот мальчишка, который накинулся в туалете на парня, с которым изменила тебе Клаудия. И Господь видит, я просто рад, что ты достойно повел себя, когда встретил Гарднера в «Жемчужине». Ты не стал затевать драку.

На его лице появляется тень улыбки, даже не смотря на то, что я пристально смотрю на него. Я не могу быть настолько вспыльчивым. Возможно, я чуть не забил до смерти того мужика в туалете из-за того, что он просто сказал мне, что только что трахнул мою девушку, и ей это понравилось, но я прошел курсы управления гневом, которые мне назначил суд, и Бог видит, бывают дни, когда я не вылезаю из зала, переводя свой гнев на битье по груше.

– Как я уже сказал, папа, я могу сам о себе позаботиться.

– Хорошо, – отвечает отец, поднимаясь со скамьи. – Ладно, юбиляр, я поеду удостовериться, что твоя вечеринка пройдет хорошо. Увидимся в восемь. А, и пока я не забыл. Менеджер Софи подбросит ее до шоурума, так что вы можете пройти через журналистов вместе.

Я наблюдаю, как отец проходит мимо цветущих ирисов, направляясь к воротам. Конечно, я приеду. Может я и плотник, влюбленный в Харлоу, но я по-прежнему бизнесмен.

Спустя два часа после начала вечеринки, даже я могу отметить, что это успех. Отец точно знает, как организовать городскую вечеринку. Только ему известно, как снять одно из лучших мест на Манхэттене, и вот мы находимся на крыше в саду, с видом на собор св. Патрика и Пятую авеню. Кто знал, что на этой неделе исполняется три года с тех пор, как я выиграл первую награду за дизайн лестницы, которую я сделал для инвестора из Монтока (прим. город, штат Нью-Йорк, США). Это сделало мою компанию известной, и с тех пор у меня нет отбоя от заказов.

Я рад, что отец следит за такими вещами. PR-компания даже сообщила об этом в прессу, и возле входа собралась толпа журналистов, где гости позируют для фото, которые появятся в социальных сетях и на страницах местной светской хроники. Отец верит, что подобное мероприятие гарантирует то, что мое имя появится прессе, и на этот раз по хорошей причине, не связанной со скандалом, в который меня втянули по заказу какого-то ублюдка-докторишки.

Мне бы хотелось, чтобы идея отца провести вечеринку не включала в себя приглашение всех женщин в возрасте двадцати пяти лет в радиусе пяти миль. И вот сейчас, они повсюду, и я не могу и шагу ступить, чтобы за мной кто-нибудь не последовал, пока я иду в туалет, или чтобы не ждали, когда я оттуда выйду. Видимо, они в курсе о том, что за последние пару недель обо мне постоянно говорят в прессе, а может, именно поэтому они и пришли. Может, теперь я более интересен для них.

Отец тащит меня, чтобы я познакомился с его друзьями, и теперь я занять разговорами о ваннах и столах с резными краями, такими, как я сделал для Наны в Таосе. У меня есть заказ на еще два стола, и один стоит здесь, поэтому гости могут расспрашивать меня о том, как я их собираю, как я начинаю работать с деревом, обычно это столетние деревья, которые собираются срубить, вероятно, из-за болезни или новых посадок на этом участке, а затем я делаю из него длинные вертикальные доски, по которым видна прекрасная структура. Но сначала для этого я должен состарить древесину, у меня есть пару местечек, где я могу держать их в сохранности, пока буду готов их использовать.

Обычно у них глаза выскакивают из орбит, когда я рассказываю обо всем этом, но слушают только один или два человека, восхищаясь от первого до последнего слова, что очень важно для меня. Они те, кто, как правило, становятся постоянными клиентами. Они именно те, ради кого я сюда пришел, одетый в костюм от Тома Форда, чтобы они не думали обо мне, всего лишь как о простом плотнике, которому повезло с отцом с хорошими связями в городе.

Извинившись и покинув компанию своего отца, среди гостей я замечаю несколько знаменитостей, и это меня не удивляет. Как и большинство гостей, они сначала были клиентами моего отца, прежде чем стать моими покупателями. К сожалению для них, я знаю их только по работам, которые они у меня заказывают, а не по фильмам или сериалам, в которых они принимали участие.

– Веселишься?

Спрашивает роскошная женщина с большими карими глазами и высокими скулами. Софи Марседес, занявшая второе место в одном из модельных реалити-шоу, во время которого рекламировалась моя продукция, была моей спутницей на вчерашнем ужине рекламной компании, который был организован на высшем уровне. Потом все отправились в клуб незадолго до полуночи, но я отвертелся, сказав Софи, что мне нужно будет рано вставать. Сделав официальные снимки прессой и селфи, которые будут выставлять гости в социальных сетях, моя миссия окончена.

– Вполне, – отвечаю я, когда она вручает мне пиво. – Спасибо.

– Я подумала, раз ты сказал вчера, что ты больше по пиву, то это тебе больше подойдет. У тебя такой вид, будто ты хотел бы оказаться за тысячу километров отсюда и в компании кого-нибудь другого.

– Это ведь не слишком заметно? – посмеиваясь, говорю я. – Извини, Софи. На самом деле я думал о том, как объяснить людям, как на самом деле проходят путешествия в Японию и почему я до сих пор этим занимаюсь, когда в мире существует современные технологии и 3D проектирование.

Она хихикает.

– Лжец.

Я усмехаюсь.

– Ты права. Я только надеюсь, что ты хорошо проводишь время, несмотря на то, что твой спутник опечален.

– Да, но можно я кое-что скажу? – София приподнимает бровь, и я киваю. – Это ведь все правда, да? Я вижу это. Ты с самого начала вечеринки не сводишь глаз с входа. Она придет?

– Надеюсь.

– Дэкс, когда она появится, я не буду тебя отвлекать. Но тебе все равно нужно немного пообщаться с публикой. Это же твоя вечеринка, забыл?

Я снова смотрю на двери, задаваясь вопросом, когда придет Харлоу. «Если придет». На часах уже десять, и по всем правилам приличия, для любого человека было бы грубо явиться на мероприятие так поздно. Но если подбирать утешение, то фотографы уже все разошлись, кроме двух, которые работают на PR-компанию. Но я тоже не могу все ночь стоять столбом, уставившись на входные двери. Я делаю глубокий вдох и киваю Софи, после чего разворачиваюсь в сторону бассейна в саду. Может отец прав. Может я просто сглупил, не желая подождать до тех пор, пока все слухи на счет Харлоу и ее заявления против больницы улягутся. Может, поэтому она не пришла.

Краем глаза я замечаю, как отец наблюдает за мной. Он разговаривает с Клинтом Колдвеллом III, человеком, чья жена познакомила меня с Мэдисон несколько лет назад. Его жена, Пейдж, тоже сегодня здесь, стоит в компании бывших моделей таких же как она, теперь являющимися трофейными женами богатейших мужчин Нью-Йорка. Вот таким видит меня отец? Он хочет, чтобы я нашел кого-нибудь вроде Софи, и вместе мы можем жить также, как они жили с мамой в начале их брака? Но это было еще до того, как ей это надоело, и она вернулась в Таос, когда забеременела мной. И она никогда больше не возвращалась в Манхэттен на постоянное место жительство.

Дойдя до другого конца бассейна, к нам присоединяется еще пару человек, желающих поздравить меня. Я теряю из виду отца, видя только Клинта и Пейдж, стоящую рядом с ним. Будучи находчивым бизнесменом, отец, вероятно, суетится вокруг мероприятия, убеждаясь, что всем комфортно, ведь Господь видит, я просто не думаю о таких вещах, не в то время, когда единственное, о чем я могу думать, это почему Харлоу здесь нет.

Но она пришла, в красном платье, которое подчеркивает ее светлые волосы и эти великолепные глаза. Она стоит у входа, ведущего в сад, и оглядывается по сторонам. «Ищет меня».

– Она пришла.

Я убираю руку от Софи. Меня совершенно не заботит, что мы как раз рассказывали о клубе, в который все должны потом отправиться, после того, как вечеринка здесь подойдет к концу. Харлоу здесь, а остальное не важно.

Я быстро направляюсь к входным дверям, замедляя шаг только, чтобы сказать, что я скоро вернусь кому-то, кто пытается привлечь мое внимание. Кто-то из них хватает меня за руку и отводит в сторону, чтобы поговорить о лестнице, которую они хотят, чтобы я построил в их Хэмптонском поместье. Это инвестор из Монтока, который показал мое имя миру, и я попал, потому что я не могу его проигнорировать. К тому времени, когда я заканчиваю с обещаниями внести его в свой график на следующей неделе, чтобы мы смогли обсудить детали его заказа, уже слишком поздно. Харлоу нет, а там, где она была всего пару минут назад, стоит мой отец.

Мое сердце стучит как бешенное, и пока я отчаянно озираюсь по сторонам, у меня такое ощущение, что отец просто сказал ей уйти. Мне не хочется срываться, не в то время, когда я достиг таких успехов в своем контроле над гневом. Я либо безудержно бью грушу в тренажерном зале, либо что-нибудь строю, чтобы направить свой гнев в другое русло, но в данный момент, все, что я могу делать, это просто оставаться настолько спокойным, насколько в моих силах.

– Где она? Она же только что была здесь!

– Дэкс, тебе следовало лучше подумать, прежде чем приглашать ее. Слова Богу она предусмотрительно опоздала и не столкнулась с прессой. Что если бы журналисты ее увидели?

– Мне абсолютно плевать на то, если бы они ее увидели, пап. Почему она ушла? Что ты ей сказал?

Взгляд отца холоден, он не подает никаких эмоций.

– Дэкс, я не сказал ей ничего такого, чего бы она уже не знала. Я сказал ей, что пока не завершиться ее развод, для всех будет лучше, если она будет держаться на расстоянии от тебя.

Я качаю головой, мои руки сжимаются в кулаки.

– Ты хотел сказать, будет лучше для тебя? Для твоего бизнеса?

– Я просто думаю о твоем будущем, сынок.

– Нет, не думаешь. Для тебя я до сих пор тот ребенок на детской площадке, которого дразнили из-за того, что я не мог читать, и они были правы. Я не мог, тогда нет. Но знаешь, что, пап? Тот ребенок вырос, и теперь, он прекрасно читает. Он читает каждый подробный отчет, который ты ему присылаешь. Он даже принимает самостоятельные решения, – говорю я, пока иду в сторону лифта, прилагая все усилия, чтобы не ударить по кнопке «вниз» от злости.

– Дэкс…

– Мы поговорим об этом позже, – говорю я, чувствуя, что отец стоит возле меня напротив входа в лифт, пока цифры меняются на мониторе.

– Если Харлоу примет меня, я остаюсь с ней, так что извинись за меня перед гостями, хорошо?

Глава 29

Харлоу

– Не обижайтесь, доктор Джеймс, но надеюсь, что вы поймете меня, если я не позволю вам встретиться с моим сыном. Это единственное мероприятие, которое мы проводим раз в год, и мне хочется, чтобы он получил заслуженное признание как мастер, получивший награду, а не в качестве какого-то Жигало, как описал его ваш супруг. Почему вы вообще здесь?

– Ваш сын меня пригласил, мистер Дрексел.

Ему даже не нужно было представляться, прежде чем он начал свою тираду. У Дэкса были его глубокие голубые глаза и баритон.

Он усмехается.

– Даже если вас пригласил Дэкс, это не имеет значения. Он перестал здраво мыслить с тех пор, как познакомился с вами, и теперь ваше присутствие здесь только подтвердит те слухи, которые распустил ваш муж. Что вы собираетесь ему сказать? Что после всего, что случилось, после того как все разговоры утихнут, вы с Дэксом снова должны быть вместе?

«Нет, я собиралась ему сказать, что я беременна». Но ад скорее замерзнет, чем я скажу ему эту новость раньше, чем Дэксу.

– Мистер Дрексел, Дэкс достаточно взрослый, чтобы решать за себя. Он был достаточно взрослым, чтобы отвечать за себя, когда впервые встретился со мной, и он достаточно взрослый, чтобы принять решение на счет того, куда зайдут наши отношения.

– Отношения? То, что между вами, – это не отношения, доктор Джеймс. Между вами было мимолетное увлечение. Просто мимолетное увлечение.

– При всем уважении, мистер Дрексел, но даже если это было так, я бы предпочла это услышать от вашего сына, а не от вас. Он уже не маленький мальчик, чьим будущим вы можете распоряжаться на свое усмотрение. Он – мужчина.

– Конечно, я знаю, что он – мужчина, доктор Джеймс. Его мать вырастила его, чтобы он стал мужчиной. Но разве вы не понимаете, как ваше присутствие здесь вредит его репутации? После того как ваш супруг разрушил вашу, теперь вы намерены уничтожить репутацию Дэкса? Можно подумать, что даже если это все показуха, устроенная нашей PR-компанией, то никто не станет смеяться над тем, что он был вашей игрушкой, или как там его охарактеризовал ваш муж, – с раздраженным выражением лица выдыхает Дэниел. – Вы знали, как тяжело было расти Дэксу, слыша насмешки от детей из-за того, что он страдал дислексией? О, да, он был дислексиком. Едва мог прочесть слово. Они называли его тупым, придурком, и тормознутым. Но посмотрите, где они сейчас? Никто и рядом не стоял по сравнению с тем, чего добился Дэкс своим мастерством, и я не позволю вам разрушить все, ради чего он так тяжело трудился.

Конечно, он прав. Возможно, слухи обо мне и Дэксе в прессе затихли, их внимание переключилось на кого-то более интересного, на того, кто отвечает на их обвинения, а не прячется на работе или в арендованной крохотной квартирке. Но это не означает, что мой приход сюда их снова не возродит. Позади Дэниела я вижу, как к нам подходит фотограф, с камерой в руках.

– Если вам действительно не безразличен мой сын, вы сейчас же уйдете, доктор Джеймс.

Я больше не задерживаюсь, не из-за того, что позволяю отцу Дэкса запугать меня, а потому что мне хочется, чтобы Дэксу досталось внимание, которого он заслуживает. Эти люди вообще в курсе о том шедевре, который он создал в Таосе? О том маяке надежды за тридевять земель, который спас мне жизнь?

Я разворачиваюсь и направляюсь к лифту, понимая, что явилась сюда, не подумав. Я просто позволила своим эмоциям взять верх. Конечно, Прежняя Харлоу подумала бы о том, какое влияние произвело бы ее присутствие на карьеру Дэкса, и на то, что осталось от ее карьеры. Как и Дэниел Дрексел, Прежняя Харлоу знала бы, как важна хорошая репутация в нынешнем мире.

Мне повезло не столкнуться с прессой в лобби, на красной дорожке перед логотипом «Такеши-Дрексел Деревообработка и Дизайн». С моей удачей, мне есть кому сказать спасибо за свое опоздание, потому что она ждала меня у офиса, и мне не хватило духу ей отказать, даже не смотря на то, что это была женщина, из-за которой меня бросил Джефф.

Лейлани миленькая и хрупкая, и сейчас на втором триместре она очень хорошо держится. Мне пришлось умолять дать нам немного приватности, чтобы я могла выслушать Лейлани. Но если я думала, что Лейлани пришла, чтобы извиниться, то я ошибалась, хотя эти извинения были не нужны. Мой брак рухнул задолго до ее появления.

Она сказала, что Джеффу дали чужие результаты теста. «Но это его ребенок. Просто поговорите с ним, прошу. Или с его адвокатом. Скажите ему, что я никогда… никогда не обманывала его». После этого она вручила мне конверт из офиса ее доктора, умоляя меня передать это ему, хотя конверт у нее взяла Кэти. Бедная женщина не могла стоять в стороне, и я рада, что она вмешалась. Прежняя Харлоу разорвала бы этот конверт в клочья на глазах у Лейлани и послала бы ее к черту, но теперь я ношу ребенка, гормоны делают меня мягкой. Или, может быть, я понимаю, через что ей приходится пройти. Кроме того, нет ничего странного в том, что результаты могут быть перепутаны в кабинете врача. Я дважды звонила доктору Тревису, чтобы убедиться, что это именно мои. По просьбе Лейлани, все, что мне нужно сделать, это передать конверт своему адвокату, чтобы он передал его юристу Джеффа, а остальное зависит от него. К тому же, в данный момент, мне и своих проблем хватает, например, я опаздываю на мероприятие к Дэксу. Я так спешила, когда вернулась домой, чтобы принять душ и переодеться во что-нибудь подходящее, что даже забыла надеть украшения.

Но уже слишком поздно беспокоиться о таких вещах. У входа нет прессы, а в холле только швейцар, он кивает мне, когда я тороплюсь к двери, едва сдерживая слезы. Но мне удается взять себя в руки, пока я не добираюсь до переходной дорожки, и как назло, начинают литься слезы. Но мне нужно сдерживать свои эмоции, потому что я не могу допустить, чтобы кто-нибудь увидел меня в таком состоянии. Поэтому я продолжаю идти, решив снова вернуться к Прежней Харлоу, с ее броней, которая держала всех на расстоянии.

Но есть также то, что я не могу отрицать. В Таосе, где я чуть ли не покончила со всем, что-то случилось. Там я могла позволить боли от утраты Маркуса уйти, несмотря на то, что он всегда останется со мной, до конца моих дней. Там я начала жить заново, там началась моя новая жизнь. Там я также влюбилась в молодого мужчину, который уже далеко не маленький мальчик, каковым все его считают. Даже я.

Но я не особо горжусь тем, что признаю то, что была не права.

Я не слышу голос Дэкса до тех пор, пока он не оказывается прямо передо мной, с одышкой, но все равно выглядит великолепно в своем смокинге. Он снял галстук-бабочку, а рубашка расстегнута, обнажая ложбинку на шее, которую мне нравилось целовать, и показывая волосы на его груди, по которым я проводила пальцами, пока он не хватал мое запястье, чтобы остановить меня, потому что ему было щекотно… и это его возбуждало.

Дэкс проводит пальцами по волосам, выдыхая сквозь губы, пока пристально смотрит на меня.

– Харлоу… ты так красива.

Его слова вгоняют меня в краску, хотя от его присутствия мое сердце и так бьется как бешенное, и я едва могу дышать. Как он может говорить, что я красива, когда это платье едва на меня налезло? Оно обтягивает талию, и черт подери, у меня такой вид, словно я набрала пять фунтов только от того, что на обед позволила себе чоризо с яичницей и картофелем.

– Что бы тебе ни сказал мой отец, я прошу прощения.

Дэкс сокращает расстояние между нами и обхватывает мое лицо ладонями. Я слышу аромат его одеколона, смешанный с его собственным. Мне даже все равно, что именно это за феромоны. Он просто приятно пахнет.

– Но он прав, Дэкс. Мое присутствие на твоем мероприятии могло разрушить твою репутацию. Тебя и так уже опозорили.

Он усмехается, качая головой, пока его большой палец ласкает мои щеки. Затем он приподнимает мое лицо, чтобы я посмотрела на него, его улыбка пропадает, и он хмурится.

– Мне плевать на репутацию, доктор Джеймс. И на позор, если на то пошло.

– Я беременна, – выпаливаю я.

– Что?

«Ну вот, отлично!» Поверить не могу, что социально неадаптированная Харлоу снова совершила удар, даже без предупреждения. Почему я не могла сказать это, когда мы были наедине? Вместо этого, мы стоим здесь, посреди Пятой авеню, выплескивая секреты, которые лучше было бы придержать до более подходящего момента. Желательно без посторонних. Но теперь уже слишком поздно.

– Я беременна, – повторяю я. – Шесть недель. Пошла седьмая неделя.

Ему требуется время, чтобы переварить новость, затем Дэкс хватает и целует меня. После чего он смеется прямо во время поцелуя, наши дыхания смешиваются. Его борода царапает мое лицо, но мне это нравится. Я соскучилась по этому. Я цепляюсь за него, пока он снова целует меня, его язык скользит между моими губами, и мне нравится ощущать его вкус на языке. Настоящий мужчина… и весь мой.

Вокруг нас сигналят автомобили, пешеходы хихикают, некоторые говорят: «Снимите номер!». Но мне плевать. В последнее время меня многие вещи перестали волновать, особенно то, что могут подумать другие люди. Это было единственное, что меня беспокоило, даже если это делало меня несчастной внутри. Но теперь я не могу так жить. Я хочу быть счастливой… по-настоящему счастливой.

Я хочу просыпаться каждое утро рядом с любимым мужчиной. Я хочу отправиться с ним в поход среди сосен и подышать чистым воздухом Нью-Мексико. Я хочу, чтобы он научил меня рыбачить, также как научила его мать, прижиматься к нему, пока мы смотрим старые фильмы, а потом заниматься любовью до самого утра. Я хочу видеть, как растут наши дети, зная, что им придется довольствоваться арахисовым маслом и желе для бутербродов, пока я не научусь готовить также хорошо, как его бабушка. Я хочу Дэкса Дрексела. Нет, я люблю Дэкса Дрексела. И хотя моя рациональность говорит мне, что мне не нужен мужчина, я хочу его. Мне нужен этот мужчина как воздух, хотя сейчас я бы с радостью обменяла все выхлопные газы Манхэттена на Таос.

Я отстраняюсь.

– Ты хотел знать, если я забеременею или нет, вот я и пришла…

Он хмурится.

– Ты только поэтому пришла? Только, чтобы сказать мне об этом?

Я провожу рукой по его бороде. Как я соскучилась по этому.

– Нет, я хотела лично поблагодарить тебя за сундук. И…

– И?

– Я хочу, чтобы мы снова были вместе, Дэкс. И не только из-за того, что я беременна. Я хочу, чтобы ты был со мной в первую очередь из-за меня самой, а не из-за того, что я ношу ребенка.

– Ах, Харлоу, разве ты не видишь? – Дэкс проводит пальцем по моей скуле, его взгляд полон боли. – Я бы остался с тобой, даже если бы ты не была беременной. Я знаю, что такая беременность, должно быть, пугает тебя, но чтобы не случилось, я буду рядом. Я больше никогда тебя не брошу. Ну, только если ты не откажешь мне, тогда это будет считаться маниакальным преследованием.

Я смеюсь, от его слов на моих глазах появляются слезы, и я хихикаю. Как в словах может быть столько силы, они могут ранить и в тоже время исцелить. А в случае с Дэксом, даже заставляют смеяться на одном дыхании.

– Мне плевать, если люди будут говорить, что мы слишком рано сошлись, или то, что я сейчас скажу тебе, не по-настоящему. Но нет ничего более настоящего, чем это, – продолжает Дэкс. – Я не ребенок. Я – мужчина, и сейчас, я прекрасно знаю, чего хочу. Я знаю, кого я хочу. Тебя. Не важно, знаю я тебя пять дней или семь, правильно или неправильно мы начали наши отношения. Важно то, что мы желаем быть вместе. Разве нет?

Я киваю и вижу, как он хмурится.

– Что-то случилось?

– Где пистолет? Он до сих пор у тебя?

– Я вернула его, когда добралась до Техаса, где и купила его, – отвечаю я, делаю паузу, чтобы вспомнить слова, которые он сказал мне, перед тем как уйти из «Жемчужины» в тот день. – Ты был прав, Дэкс. Мне нужна была помощь, и я ее получаю. Вернувшись сюда, я хожу к психологу. Дважды в неделю. Именно поэтому я не выходила на связь с тобой все это время. Мне нужно было разобраться со всем прежде… чем что-нибудь произойдет еще.

Дэкс вздыхает, прислонясь лбом к моему, и просто молчит. Он просто закрывает глаза и глубоко дышит, словно вдыхает воздух между нами, вбирая в себя все, что может. Возможно феромоны, но на самом деле, мне все равно.

– Я больше не могу быть необитаемым островом, Дэкс, – добавляю я, когда он открывает глаза и пристально смотрит на меня.

– Я чувствую себя безлюдным островом без тебя, Харлоу, и я терпеть этого не могу. Это так одиноко.

– Прости.

– Я люблю тебя.

Я смотрю на Дэкса, переваривая слова, которые он только-то произнес вслух, несмотря на то, что он уже говорил их прежде, в другой форме, написав это на сундуке, который он сделал для меня. На этот раз, я долго не раздумываю. У меня нет причин что-либо анализировать, не в такие моменты, когда дело касается, чего желает мое сердце.

– Я тоже тебя люблю, Дэкс Дрексел. И мне плевать, что будут о нас говорить: что ты слишком молод для меня, или что я слишком стара для тебя, или что все это происходит слишком быстро. Я люблю тебя.

Дэкс судорожно выдыхает и, не промолвив не единого слова, притягивает меня в свои объятия. Я чувствую биение его сердца, пока моя голова лежит на его груди. До этого момента, ничего не казалось настолько правильным, будущего, которое я искала, сейчас здесь, в его объятиях. И как в первый раз, когда Дэкс обнимал меня в «Жемчужине», вся броня, за которой пряталась доктор Харлоу Джеймс, хирург-трансплантолог, отпала, и осталась я, просто женщина, Харлоу Джеймс. До смешного счастливая женщина.

Глава 30

Дэкс

Я не помню, как с той обочины мы оказались в новой квартире Харлоу, но я не жалуюсь. Мы в постели, на мне только боксеры и больше ничего, мой член приподнимает простынь каждый раз, как только она накрывает его. А Харлоу только все усугубляет. Она дразнит меня, кружа пальцами по моей груди и прессу. Естественно, ее пропажа заставляла биться мое сердце чаще при мыслях о ней. Это также заставило меня больше напрягать мышцы во время тренировок, где я выплескивал все свое разочарование от ее потери, но теперь она здесь, в моих объятиях, и я не позволю ей снова уйти. Я хочу заняться с ней любовью, но нам все еще столько нужно сказать друг другу.

– Кем была та девушка, которая стояла с тобой? Вас напечатали в светской хронике, – сказала Харлоу, когда я притянул ее поближе.

Она подперла подбородок рукой, пока лежала у меня на груди.

– София – финалистка одного реалити-шоу про моделей. Ее наняла моя PR компания, не без помощи моего отца. Это его идея, использовать ее для отвода глаз, во время всей этой шумихи вокруг нас с тобой, но если тебя интересует…

– Она очень молода.

– Тебя это беспокоит? – спрашиваю я, когда убираю прядь волос с ее лица.

Она отвечает не сразу, но я знаю, что ее беспокоит наша разница в возрасте. Это видно по ее глазам.

– Однажды ты оглянешься по сторонам и увидишь этих красивых молодых женщин…

– А ты не такая? Ты неописуемо красива, Харлоу, внутри и снаружи, и поэтому я сейчас здесь, с тобой. И последние шесть недель доказали мне только одно – я не хочу быть ни с кем, кроме тебя, – я ласкаю ее тыльной стороной пальцев. – Я люблю тебя, и мне все равно, что думает обо всей этой ситуации мой отец, и на его страх, на счет того, как это повлияет на мою компанию, это неважно для меня. Также как твои пациенты отдают предпочтение тебе, благодаря твоим навыкам, мои также выбирают меня, глядя на мой опыт, а не на мою личную жизнь.

На ее лице читается облегчение, и я целую ее, нежно касаясь губами ее губ. От ощущение ее губ, прижатых к моим, через все тело проходит поток тепла прямо в солнечное сплетение. Это говорит мне о том, что я делаю все правильно, несмотря на то, что я бросил своих гостей. Кроме того, они уже давно разошлись, сегодня идет дождь, а дождливый вечер – это идеальное время для того, чтобы спрятаться под мягким одеялом. Я откидываюсь на подушки, когда Харлоу прижимает голову к моей груди. Под одеялом на ней только широкая футболка, а ее обнаженные ноги лениво трутся о мои. Одеяло снова встает дыбом, и я вынуждаю себя думать о чем-то другом. «Соберись, Дэкс. Со-бе-рись».

– Как идет развод?

– Передали на рассмотрение в суд, – отвечает она. – Фиби говорит, что судья, скорее всего, присудит недвижимость в Хэмптонс мне, а Джеффу – квартиру на Манхэттене. Договор, который я подписала ранее, считается недействительным из-за моего эмоционального состояния, но он обеспечивает равное распределение капитала, если он не будет претендовать на большее.

– Я рад, что ему не досталась вся ваша недвижимость. Она не просто так была общей.

– Знаю, но все уже почти подошло к концу, – отвечает она.

Я целую ее в макушку, наслаждаясь ароматом розового масла. Это возвращает меня к тому моменту, когда мы встретились впервые во дворе «Жемчужины», и ее пальцы оставили след на моей груди. Это напоминает мне о тех эмоциях, которые я увидел на ее лице: удивление, смешанное с гневом, а позже горе, когда Харлоу наконец-то опустила свою броню.

– Харлоу, сожалею о Маркусе. Я сожалею, что тебе приходится проходить через все это с Джеффом. Но чтобы не заставило тебя арендовать «Жемчужину», я не могу об этом особо сожалеть, ведь это привело тебя ко мне.

– Может, этому суждено было случиться, даже если бы я понятия не имела о «Жемчужине». Просто, как только я переступила порог, увидев Аниту, я почувствовала себя как дома.

– Потому что это и есть дом, Харлоу, и может быть, однажды, он станет нашим общим домом, если ты этого захочешь.

– Мой дом там, где ты, Дэкс. Теперь я это понимаю, – говорит она, проводя пальцами по волосам у меня на груди. – Даже здесь, в этой крохотной квартирке.

Внезапно, она отстраняется и тянется за конвертом на тумбочке.

– Кстати, говоря о доме, вот.

– Что это? – спрашиваю я, когда она снова занимает свое место возле меня под одеялом, и когда я одной рукой беру конверт, Харлоу берет меня за другую руку и кладет ее себе на живот, прямо над ее лобковой костью.

– Плоду… – она делает паузу, закатывая глаза, когда ловит себя на том, что выражается медицинскими терминами. – Ну, малышке, уже седьмая неделя. И сейчас она размером с горошину.

– Милую горошинку, – улыбаюсь я. – Но откуда ты знаешь, что это «она»?

Харлоу дуется.

– Просто, я не хочу говорить на ребенка «оно».

– А если я хочу называть его «он»?

– Тогда, нам придется еще поспорить, – посмеиваясь, говорит Харлоу, – так или иначе, ребенок сейчас именно здесь, где находится твоя рука.

Я провожу указательным пальцем по С-образному шраму.

– Так низко?

– По мере того, как она будет расти, она начнет занимать немного больше пространства.

Она берет мою руку и поднимает ее выше, к пупку, подавляя хихиканье, когда я начинаю перебирать пальцами по ее коже. Затем она продолжает подниматься выше, на полпути между ее животом и грудью.

– Все органы должны немного приподняться.

– Немного? Это не похоже на немного, Харлоу. Поэтому говорят, что беременные чувствую изжогу?

– Как правило, да, и я, кстати, уже тоже этим страдаю. Просто предупреждаю.

Она отпускает мою руку и вытаскивает лист бумаги из конверта, который я до сих пор держу. Единственное, что я вижу, – это ее имя и кучу цифр, которые мне ни о чем не говорят. Но я вижу название бланка.

– Кто такой доктор Тревис?

– Мой акушер, – отвечает она. – Это результаты тестов, в которых указаны показания ХГЧ в моей крови (прим. гормон, который начинает вырабатываться после имплантации эмбриона).