Текст книги "Все, о чем мечтала (ЛП)"
Автор книги: Лиз Дюрано
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
– Я могу вам помочь? – спрашиваю я.
– Я ищу доктора Харлоу Джэймс.
Я чувствую, как сжимается моя челюсть. Если это очередной адвокат от ее муженька, которого тот отправил, чтобы Харлоу подписала те проклятые документы, тогда ему лучше проваливать.
– Она знает, что вы должны прийти?
– Наверное, нет. Я вообще не должен был быть здесь, ― говорит мужчина и делает глубокий вдох и выдох. ― Но, что поделаешь, если ты совершил самую большую ошибку в своей жизни и тебе нужно сделать все, что в твоих силах, чтобы вернуть ту, кого любишь?
Я в недоумении смотрю на него. «Это гребаный Джефф Гарднер? Не может быть!» Я опять сражаюсь с гневом, растущим внутри меня, считая до десяти. «Спокойно, приятель. Что бы ты ни делал, оставайся спокойным!»
– Я – Дэкс, и я – хозяин этого дома, ― я протягиваю руку, и он, сузив глаза, пожимает ее.
– Вам известно, где я могу ее найти? Мне сказали, что она арендует этот дом.
– Сегодня утром она уехала. Я пришел забрать ключи, которые она оставила, и подождать уборщиков, ― лгу я, пока Джефф вытаскивает из кармана брюк носовой платок и вытирает руки, как будто только что потрогал бездомного.
– Я – доктор Джефф Гарднер, муж Харлоу. Вам известно, куда она поехала?
Я отрицательно качаю головой.
– Боюсь, что нет.
Джефф, словно не слыша меня, продолжает говорить, засунув руки в карманы и любуясь видом из окна:
– Прощу прощения, если надоедаю, но последние пару часов я летел сначала на самолете, а потом ехал на машине, направляясь сюда из Санта Фе, и при этом заблудился. Я не осознавал, в какой глуши находится это место. Знаешь, так далеко уезжать от города, это совершенно на нее не похоже. Кофе, тренажерный зал и все прочее. Она бы не смогла без всего этого.
– Она вроде бы не была против арендовать этот дом.
Джефф повернулся ко мне и сказал:
– Должно быть, ей нужно было время подумать. И это все моя вина. Я оттолкнул ее, ― он замолкает и качает головой. ― После того как мы потеряли сына, все просто развалилось. Единственное, чего мы желали, это завести детей, понимаешь?
«Нет, я не хочу этого понимать, так что перестань трепаться со мной», – чуть ли не кричу я ему в лицо, но так и не произношу ни слова, держа при себе сжатые кулаки. «Посчитай до двадцати, Дэкс. Ни в коем случае не срывайся. Черт, посчитай в обратном порядке».
– Мне жаль, мужик, – говорю я
– Я должен был быть с ней рядом после этого, но меня не было. И теперь я понимаю, каким болваном я был...
Джефф делает шаг ко мне. «Зачем он мне все это рассказывает, когда даже не знает, кто я... или знает?»
– Как мужчина – мужчине, уверен, ты понимаешь, что я пытаюсь сказать, верно? Мне нужно сказать ей, что я люблю ее. Ей нужно знать, что она – единственная, кого я по-настоящему любил. Она – единственная, кто понимает меня, мои побуждения, мои амбиции. Она – единственная, кто по-настоящему знает меня, так же, как и я – единственный, кто знает ее. Мы столько всего перенесли вместе за последние годы, понимаешь. Но я…
– Изменил ей?
Слова сами вырываются из меня, прежде чем я могу этому помешать, и я со вздохом едва ли не проклинаю себя за свою глупость. Но Джефф просто делает паузу в своем монологе, медленно кивая в ответ.
– Даа, что есть, то есть, я это сделал. И это была самая большая ошибка в моей жизни. Теперь я сделаю все, чтобы ее вернуть. Все, что угодно.
Я едва сдерживаюсь, чтобы не напомнить ему, что он находится в процессе развода, но какой в этом смысл? Джефф уже это знает. Вместо этого я фокусируюсь на том, чтобы притворяться, что мне нет никакого дела до его исповеди, поэтому я вытаскиваю свой телефон и вижу, что получил новое сообщение от Гейба, но не открываю его. Мне просто нужно переключить внимание на что-то другое, чтобы не уступить желанию избить этого мудака, стоящего напротив меня. Кроме того, чертов Джефф Гарднер не стоит того. Я убираю свой телефон в карман. Я решаю, что разберусь с Гейбом позже.
– А что случилось с другой девушкой? Она того стоила?
– А, та, ― Джефф пожимает плечами. ― Она была паршивой лживой сучкой. Почему женщины так поступают, а? Лгут прямо в глаза.
– Наверное, по той же причине, что и мы. Так вы думаете, она вас простит? Харлоу? То есть, миссис Джеймс?
– Я знаю, что простит. Потому что я знаю, что она по-прежнему любит меня. Всегда любила. То, что случилась, – это всего лишь кризисный период в браке. На самом деле, я попросил адвоката приостановить бракоразводный процесс, чтобы я смог с ней поговорить и обсудить все, как раньше. Раньше мы могли говорить обо всем, взвесить все плюсы и минусы того, что нам нужно сделать…
– Брак – это не взвешивание за и против, приятель. Брак – это совместная работа в паре.
Он несколько секунд изучает меня, а затем спрашивает:
– Ты когда-нибудь был женат?
Я отрицательно качаю головой.
– Однажды ты поймешь.
Джефф странно смотрит на меня, прищурив свои голубые глаза.
– Но, взгляни на себя. Тебе, наверное, не составляет труда подцепить какую-нибудь цыпочку, судя по твоей внешности. Должно быть, они слетаются на тебя как пчелы на мед. Я бы все отдал за то, чтобы снова быть таким молодым.
– Нам пора, ― говорю я, кивая на двери. ― Через пару минут прибудут уборщики, они поднимут шум.
Он идет к двери, а я за ним.
– Моя жена – это лучшее, что случалось со мной, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуть ее обратно. Она по-прежнему любит меня.
Мы подходим к двери и выходим на улицу, а Джефф продолжает:
– Что на меня нашло, почему я позволил ей вот так уйти? И все из-за какой-то дешевой…
– Послушай, мужик. Мне жаль, что у вас проблемы в браке, но, на самом деле, меня это не касается. Я просто сдаю в аренду это место.
Я захлопываю за собой дверь сильнее, чем планирую.
– Ты прав. Прости, я загрузил тебя. Эй, а я не говорил, что мы оба хирурги? Мы вместе работаем – работали – много лет, и мы всегда были отличной командой. Мы даже создали прекрасное отделение вместе, одно из лучших в мире. Но иногда люди просто ошибаются. Никто не идеален.
«Сделай глубокий вдох, Дэкс. Все почти закончилось. Он скоро уедет. И ты сможешь попинать грушу в спортзале».
– Надеюсь, до Нью-Йорка доберешься благополучно.
Джефф хмурит брови.
– Откуда ты знаешь, что я из Нью-Йорка? Тебе сказала Харлоу?
– Это указано в договоре аренды. Она должна была его подписать, прежде чем смогла бы арендовать это место.
– А, точно. Так или иначе... Дэкс, верно? Большое спасибо, что выслушал меня. Я ценю это.
Он протягивает руку, но я делаю вид, что не замечаю этого и отворачиваюсь, направляясь к машине.
К черту все. Я устал считать до десяти, двадцати или тридцати, просто чтобы держать свой гнев под контролем, но я также знаю, что не могу избивать всех подряд, просто потому, что они болваны. Но почему у меня такое чувство, что Джеффу известно, кто я такой? Должно быть, Фрэнк рассказал ему обо мне. Но, в конце концов, какая разница, если даже Джеффу кто-то что-то сказал. Он, заявляющий здесь, что собирается вернуть Харлоу, словно альфа-самец, метящий свою территорию. Я забираюсь в свой грузовик, сажусь за руль и смотрю, как Джефф садится в свой арендованный внедорожник и уезжает.
«Черт возьми, Харлоу. Прошу, не говори, что он прав в том, что ты вернешься к нему и простишь его. Прошу, не говори, что ты до сих пор любишь этого козла».
Я кладу лоб на руль, и образы Харлоу теперь заменяются другими, и мне это совершенно не нравится. Я вижу, что она с Джеффом Гарднером – идеальная команда со своими медицинскими сертификатами, вероятно, сражающимися за место на стенах в их офисе. Успешная Харлоу Джеймс с таким же успешным Джеффом Гарднером.
«А что есть у тебя, Дэкс? Ты даже не ходил в университет. Что она расскажет друзьям, вернувшись домой? Что подцепила тебя только ради твоего большого члена? Будет ли она вообще рассказывать о тебе? Для нее ты был всего лишь развлечением. И что будет теперь, когда ее муж хочет вернуть ее? Давай, будь реалистом. Она чуть ли не свела счеты с жизнью из-за этого мужика, и теперь он хочет, чтобы она вернулась. Он сделает все, чтобы вернуть ее».
К черту все.
Я надеваю солнцезащитные очки и завожу двигатель, зная, что я просто буду изводить себя тем, над чем не имею никакого контроля. Но, хотя я не могу быть проклятым хирургом, я не менее успешный столяр. Я просто работаю с деревом, в то время как Харлоу и ее муж работают с телами. И не важно, есть ли у меня высшее образование или нет, я такой же профессионал, как и они.
Глава 23
Харлоу
Четыре часа спустя, когда я заезжаю на автозаправку в Альбукерке, то, к своему удивлению, сталкиваюсь с Гейбом. Я бы добралась сюда раньше, но мне пришлось остановиться позавтракать в Санта-Фе. Ведь я особо никуда не спешила. Но, то ли мир внезапно стал теснее, то ли это просто судьба, я замечаю, как на другой стороне платформы Гейб заправляет бензобак своего автомобиля именно так, как этого делать нельзя. Он стряхивает заправочный пистолет, пытаясь выудить из него все до последней капли. Гейб замечает меня сразу же, как только я выхожу из машины, на его лице появляется широкая улыбка.
– Доктор Джеймс, какими судьбами? ― спрашивает он.
– Прошу, зови меня Харлоу, ― очевидно, Дэкс еще не обсуждал с ним последние события, произошедшие между нами. ― Я еду домой.
Гейб удивленно смотрит на меня, когда возвращает пистолет в держатель.
– Но Дэкс говорил, что ты остаешься еще недели на две.
После сказанного им, его выражение лица меняется.
– Прошу прощения за моих тетушек вчера на барбекю. Я слышал, что они говорили о тебе, и мне…
– Тебе не за что извиняться. Они не сказали ничего такого, о чем бы я не знала. Я, действительно, старше Дэкса, и технически я до сих пор замужем.
Я провожу карточкой и набираю свой пин-код. Я пытаюсь выглядеть веселой, как будто, произнося это, не чувствую колющего чувства глубоко в моей груди.
– Я все равно хочу попросить прощения за то, что они сказали, правда это была или нет, все равно это было грубо. И между нами говоря, они до сих пор надеются, что он в итоге сойдется с моей кузиной, но даже я понимаю, что этого никогда не произойдет. Честно говоря, я уже давно не видел Дэкса таким счастливым, ― он делает паузу и пересекает платформу, которая нас разделяет. ― Тебе помочь с этим?
– Нет, спасибо. Я справлюсь.
Пока моя машина заправляется, Гейб изучает меня, и мне отчаянно хочется сменить тему нашего разговора, до того как мое лицо выдаст то, как я себя чувствую на самом деле. У меня до сих пор заплаканные глаза, и я рада, что солнцезащитные очки скрывают эту деталь.
– А что на счет вас, доктор Васкез? Ты здесь какими судьбами?
– В обед у меня начинается смена в Больнице Скорой Помощи, ― говорит он. ― Я беру дежурство здесь каждые выходные, а потом еду обратно. И, прошу, зови меня Гейб.
– Ничего себе, Гейб, это не близкий путь.
– Это всего лишь около двух часов езды сюда и обратно, и это не так уж и плохо. По дороге я слушаю аудиокниги, поэтому время пролетает быстро, ― он пожимает плечами, скрещивая руки на груди. ― К тому же мне хорошо оплачивают дежурства ― для этой местности. Уверен, в Нью-Йорке зарплаты намного больше.
– По-разному бывает. Ты ведь семейный терапевт, верно?
– Да, верно, и еще я получил диплом магистра по общественному здравоохранению, на чем и хочу сфокусировать свою практику в Таосе. Я хочу улучшить оказание первичной медицинской помощи в лечении хронических заболеваний для малообеспеченных людей.
– Побольше бы таких людей как ты, ― говорю я, хотя мне интересно, как долго продержится его энтузиазм, когда в его офис вернут очередной неоплаченный счет.
– Точно как Андреа Мартин, в Южной Долине. Она управляет бесплатной некоммерческой клиникой, и они получают гранты на оборудование и консультации у сотрудников Университета Нью-Мексико.
– Ты знакома с Андреа? ― лицо Гейба озаряется. ― Как тесен мир! Мы вместе учились в Университете Нью-Мексико. А как ты с ней познакомилась?
– Я услышала о ней, когда она выиграла один из грантов в прошлом году, и решила заехать к ней и посмотреть на ее клинику. Я работала у нее месяц в качестве волонтера.
Я заканчиваю заправлять машину и, на этот раз, позволяю Гейбу помочь мне ― взять заправочный пистолет и вставить его обратно в держатель. Я закручиваю пробку бензобака и закрываю крышку.
– Не стоит благодарности, ― говорит он, хмуря брови. ― Я не понимаю. Я думал вы с Дэксом…
– Ты и я знаем, что это бы не продлилось вечно, Гейб.
Он хмурится.
– Но…
– У нас с Дэксом все кончено, Гейб, и я возвращаюсь домой.
Его лицо бледнеет.
– Надеюсь, это не связано с моими тетушками на барбекю. Прошу прощения…
– Нет, это никак не касается твоих родственников или кого-то еще, если на то пошло.
Я вижу в Гейбе себя, какой я была много лет назад, до того как мои амбиции взяли верх над всем, во что я верила. Конечно, я пересаживаю почки и спасаю человеческие жизни, но за пределами дооперационных и послеоперационных встреч с пациентами, как правило, я мало с ними общаюсь. Я больше оцениваю ситуацию по сумасшедшей писанине остальных врачей в медицинских картах и беглым пометкам, чем по моим коротким встречам с ними. Пенни была единственной пациенткой, с которой я позволила себе сблизиться, из-за того, наверное, что мне не хотелось, чтобы она проснулась одна после операции, а потом мне не хотелось ее разочаровывать, уезжая слишком быстро.
– Но тебе не нужно так рано уезжать, ― возражает Гейб.
– Мне нужно возвращаться обратно, так что у меня нет особого выбора.
Я открываю дверь своего автомобиля. Позади машины Гейба сигналит водитель.
– Гейб, могу я тебе кое-что сказать?
Он сердито смотрит на водителя, прежде чем повернуться ко мне.
– Конечно.
– Никогда не забывай, зачем ты пошел в медицину. Не позволяй мелочам ослепить тебя и отвлечь от того, что на самом деле важно ― от того счастья, которое ты получаешь, занимаясь любимым делом. Иногда бывает легко упустить этот момент из виду, а потом ты теряешь самого себя.
– Так было с тобой?
– А ты как думаешь? ― я вздыхаю, чувствуя себя глупо, поделившись непрошенной мудростью. ― Так или иначе, мне уже пора.
Не обращая внимания на водителя в автомобиле позади него, Гейб делает шаг ко мне.
– Ты счастлива, Харлоу? Я имею в виду, ты по-настоящему счастлива?
Я на какое-то мгновение задумываюсь.
– Что если я скажу «я не знаю»?
– Тогда я скажу, что «я не знаю» ― это не так уж и хорошо, ― Гейб делает еще шаг, когда я поправляю свои очки. ― Проводя время с Дэксом, ты была счастлива? Ненавижу лезть не в свое дело, и я знаю, что вы только недавно познакомились, но вы отлично смотритесь вместе.
Я борюсь со слезами и сглатываю ком в горле, но у меня внезапно пересыхает во рту.
– Да, Дэкс делал меня счастливой, Гейб, но теперь у меня есть дела, с которыми я должна разобраться в Нью-Йорке, ― я сажусь за руль и закрываю дверь. ― Я приехала сюда со своим багажом.
– Я понимаю, ― кивает он в ответ, его лицо становится печальным. ― Но это не означает, что ты не можешь поделиться этим грузом, если Дэкс захочет.
Водитель позади него снова сигналит, и я завожу автомобиль, высовываясь из окна и хватая Гейба за руку.
– Гейб, береги себя. Было очень приятно встретиться с тобой.
– Осторожнее на дороге, Харлоу, ― слышу я, как говорит Гейб, когда отъезжаю от заправки.
Улицы в Альбукерке выглядят пустынно, если бы такое было на Манхэттене, то я бы испугалась, что в городе началась какая-то эпидемия. Но, может, как Дэкс с Наной, все жители пошли в церковь, а затем на бранч, или некоторые сегодня работают, как Гейб, например. Или, возможно, большинство находящихся в городе ― туристы, как я. Просто в моем случае ― туристка возвращается домой, ее маршрут уже прописан, каждая остановка спланирована, и ее офис-менеджер в Нью-Йорке на этот раз держит все под контролем. В то время как новый адвокат делает все, чтобы суд одобрил смену защитников, что дало бы «туристке» возможность разобраться со всем лично, вместо того чтобы снова бежать прочь. Единственное, чего не знают Кэти и Фиби, так это то, что мне нужно еще вернуть пистолет, который я купила в Техасе, чтобы раз и навсегда избавиться от воспоминаний о причине его покупки.
Часом позже, когда я пересекаю границу штата, звонит мой телефон. Я вижу, что это Кэти, и отвечаю на звонок, переключая телефон в режим громкой связи.
– Вы уже в гостинице? ― слышу я ее голос.
– Нет, Кэти. Наверное, буду там через час, а потом мне нужно будет отработать все, что я насидела, на беговой дорожке. Я наберу вас, когда заселюсь в номер.
– Обещаете? Вы не пропадете опять на пять месяцев, как это было в последний раз? Не думаю, что смогу разобраться со всеми вашими письмами, которые пришли за это время.
Я слышу беспокойство в голосе Кэти, и я ее не виню. Я едва отвечала на ее звонки, когда уехала, хотя отвечала на ее письма, потому что они касались работы. Мне не хотелось, чтобы она услышала отчаяние в моем голосе; я боялась, что могу разрыдаться во время разговора с тем, кто знает о моем горе не понаслышке.
Кэти была свидетелем того, как я впервые забеременела, и видела, когда у меня случился выкидыш после первого триместра. После того как я рассказала о своей третьей беременности, которая закончилась дилатацией и кюретажем (прим. расширение шейки матки и выскабливание), новость о четвертой беременности я сохранила при себе, сказав о ней Джеффу только тогда, когда опять потеряла ребенка. После чего я пообещала себе в последний раз попытаться снова, прежде чем сдаться. Маркус был результатом той последней попытки, и в тот раз, я ждала, пока не закончится первый триместр, прежде чем сообщить о своей беременности. Если бы все зависело только от меня, я бы ничего никому не говорила вплоть до второго триместра, но люди начали замечать изменения. Видимо, я светилась изнутри от своего будущего материнства, как и большинство беременных. Но, как и в предыдущие беременности, Маркусу не суждено было выжить, и после его рождения лечащие врачи и медсестры видели тоску на моем лице, когда я держала его на руках ― своего красивого сына, спящего вечным сном.
– Я обещаю, Кэти. На этот раз все будет по-другому.
– На сколько по-другому?
– Во-первых, у меня новый адвокат, Фиби Тэйлор, и как только суд одобрит смену юридической защиты, я начну делать все правильно. Я не отдам ничего, что по праву принадлежит мне.
На другом конце линии мне отвечают молчанием, и потом я слышу, как Кэти вздыхает.
– Это лучшие слова, что я слышала от вас с тех пор, как началось все это безумие с больницей и Джеффом. У вас теперь есть место, где остановиться? Не жить же вам со своим бывшим и его невестой, и не думаю, что Хэмптонс будет подходящим для вас вариантом, если только вы не планируете заниматься всем, находясь там.
– Нет, не планирую. Думаете, получится найти мне квартиру? Она не должна быть большой. Можно даже обратиться к риэлтору. Аренда будет временная. Студия тоже подойдет.
– Уверены? Вы же знаете, на Манхэттене квартиры-студии очень маленькие. По сравнению с тем, к чему вы привыкли, они будут размером с гардеробную.
– Да, уверена. Как только бракоразводный процесс закончится, мы с Джеффом поровну поделим недвижимость. Это все, чего я хочу. Тогда, возможно, я решусь на покупку квартиры, но не раньше. Сейчас у меня есть немного средств, но мне не нужны огромные апартаменты.
– У меня на этаже, в моем доме, есть студия, которая где-то через неделю должна освободиться.
Кэти живет в трехкомнатной квартире на Верхнем Ист-Сайде, в нескольких кварталах от того места, где мы жили с Джеффом. Все, что я помню о ее доме, ― это то, что здание старое, но в хорошем состоянии. Но сейчас я не могу сильно перебирать, когда мои приоритеты направлены на то, чтобы сосредоточить все свои силы на разводе и больнице.
– Если никто не против того, что мы так поздно сообщим о заселении, то я бы с удовольствием арендовала ее. Вы знакомы с владельцем?
– О, да. Райли ― моя соседка. Очень милая девушка. Она только недавно переехала со своим парнем ― он какой-то известный голливудский актер ― из Вест-Виллидж, ― рассказывает Кэти. ― Она говорила мне, что очень бы хотела ее сдать, но не желает давать объявление. Она не хочет заниматься краткосрочной арендой. У нее тогда бы появились проблемы с жилищным кооперативом.
– Она нормально относятся к сдаче в субаренду (прим. передача арендуемой недвижимости в аренду третьему лицу)?
Я чувствую, как ускоряется мое сердцебиение при мысли о возможностях, которые ждут меня в Нью-Йорке. Какого бы ни была размера эта квартира, это новое начало как раз то, что мне нужно в данный момент.
– Да, и вам, наверное, просто нужно будет подписать временный договор об аренде, но при этом не придется получать разрешение от кооператива или кого-либо еще. Я замолвлю за вас словечко, а если она откажет, то продолжу искать. Она очень милая и спокойная девушка, ― Кэти делает паузу, прежде чем засмеяться, когда продолжает, ― до тех пор, пока к ней не приходит ее актер.
Я посмеиваюсь. Мы с Дэксом часто занимались «этим» громко, но, к счастью, мы находились слишком далеко от цивилизации, чтобы получать жалобы.
– Громкий секс?
Она фыркает.
– Угадали. Слышно даже через стены, хотя если подумать, половина этажа ― глухие как пни, потому что вокруг, в основном, живут старики. Но их секс намного хуже, чем просто шумный. Клянусь, от их упражнений в постели даже стены трясутся.
– Вы преувеличиваете, Кэти.
Я не могу перестать смеяться, вспоминая все те позы, которые мы пробовали с Дэксом, когда он приезжал ко мне. «Будет нелегко все это забыть. Я скучаю по нему».
– Не тогда, когда ты живешь через стенку, так что я не преувеличиваю. Но, к счастью, с тех пор как она переехала к своему парню, было тихо. Но не поймите меня не правильно. Мне очень нравится эта девушка.
– Так вы сможете спросить у нее об аренде для меня? Я займусь банковской волокитой, как только вы сообщите мне, что она согласилась.
Я включаю фары. В зеркале заднего вида я вижу закат ― роскошные оттенки красного, оранжевого и желтого. Я уже скучаю по неспешным дням, когда я сидела у окна в «Жемчужине» с гудящими насекомыми вокруг меня, наблюдая за закатом, за тем, как быстро наступали сумерки, а потом появлялись звезды, заполняющие ночное небо.
– Я спрошу, ― говорит Кэти, прежде чем на несколько секунд замолчать. ― Я рада, что вы возвращаетесь, чтобы побороться с ним, доктор Джеймс. И больница тоже…
– Спасибо.
– То, что сделал Пелетьер, было неправильным, и если то, что вы писали в письме, правда, что вы также приедете, чтобы отстоять свою работу в больнице, тогда удачи. Если кто-то и должен проиграть, так это не вы, а доктор Гарднер и его карточный товарищ, Пелетьер.
«И его приятель из загородного клуба, Фрэнк», ― добавляю я про себя и вздыхаю. На самом деле, я не хочу, чтобы меня взвинчивали, пока я за рулем, когда мне скоро нужно будет съезжать с трассы.
– Спасибо, вам, Кэти. Я позвоню, когда заселюсь, ладно?
Когда я отключаюсь, то снова не могу справиться с грустью, мысль об еще одной ночи без Дэкса, просто убивает мою радость, которую я испытывала всего пару минут назад. Но я знаю, что привыкну. Когда все это началось, я сказала себе, что Дэкс ― это просто отвлечение, и я была права. И как бы больно не было слышать то, что он мне сказал, глубоко внутри себя я рада, что он сказал это. Дэкс намного облегчил мой уход от него.
Самосохранение в чистом виде.
Глава 24
Дэкс
Я понимаю, что отец находится в мастерской, задолго до того, как тот выдает свое присутствие, прочищая горло. Он ― крупный мужчина, производящий на всех впечатление всего лишь тем, что удивляет людей, думающих, будто он какая-нибудь звезда футбола, говоря, что, на самом деле, он ― биржевой маклер (прим. сотрудник фондовой, валютной или товарной биржи). Но отец, действительно, в студенческие времена играл в футбол, получая за это стипендию, и он играл до тех пор, пока не окончил университет. Затем он стал владельцем брокерской компании с офисами, расположенными неподалеку от «Башен-Близнецов», но после того как они рухнули, отец поклялся быть ближе к своей семье, которая жила в Таосе, даже если это означало постоянные поездки туда и обратно из Нью-Йорка в Санта-Фе с бронированием билетов на самолет при необходимости. Требовалась большая сила, чтобы так отдаваться семье, и я это ценю. Мне всегда было интересно, почему он просто не продал компанию после событий одиннадцатого сентября, но мама как-то сказала, что взяла с него обещание, что он этого не сделает. Если бы отец лишился своего бизнеса, мы бы не смогли позволить себе того достатка, в котором жили.
Прошло два дня с тех пор, как уехала Харлоу, и теперь я вернулся во Флагстафф. В тот день я подождал, когда все вернутся с бранча, прежде чем объявить, что я возвращаюсь домой. Я не дал никому возможности уговорить меня остаться. Ведь я уже собрал свои вещи и был готов к отъезду, поэтому, без лишних объяснений, я ушел. Им и не нужно было что-то объяснять. До них быстро дошли новости о том, что Гейб столкнулся с Харлоу в Альбукерке. Весть о том, что она уехала, облетела весь Таос так же быстро, как и те сплетни о том, что я встречаюсь с зрелой замужней женщиной.
Я не смогу забыть разочарование на лицах Диами и Наны в тот момент, но я сделал то, что должен был сделать, ведь последнее, чего мне хотелось, чтобы они видели подавленного от любви Дэкса, который в очередной раз облажался и потерял женщину, которую полюбил. Мне просто нужно было взять себя в руки, но я не смог бы этого сделать в «Жемчужине», где все напоминало о Харлоу.
– Нана звонила, ― раздается глубокий баритон отца. Это одно из качеств, которое я унаследовал от этого мужчины, наряду с его ростом, хотя мой цвет кожи больше похож на цвет кожи мамы, он более мексиканский.
– Она беспокоится о тебе, Дэкс. Как и все остальные, даже ребята здесь беспокоятся.
Я продолжаю строгать края деревянного ящика, который сделал днем. Последней я сделал крышку, и теперь мне просто нужно, чтобы она ровно легла на основу, которая мне не нравится. Я чувствую, как напряжены мои мышцы, и это не из-за того, что я делаю, а из-за того, что только что сказал мой отец. Краем глаза я вижу, как он берет стул и садится.
– Почему? Они переживают, что я наврежу себе?
– А должны?
Вот такой Дэниел Дрексел и есть ― совершенно немногословный. Он был здесь с тех пор, как я уехал в Таос, поскольку думал, что «Жемчужина» находится в моем полном распоряжении, вместо этого я нашел спящую женщину в своей постели.
– Разве тебе не нужно возвращаться в Нью-Йорк, пап? Я уже две недели как вернулся, а ты обычно сразу уезжаешь, ― я груб, но не могу ничего с этим поделать.
Я не просто так работаю допоздна в мастерской, после того как все расходятся по домам. Прямо сейчас мне просто хочется побыть одному, наедине со своими мыслями, и закончить свой небольшой проект. Он отвлекает меня от Харлоу, хотя я не могу думать ни о чем другом, с тех пор как она уехала.
– Я понимаю, сынок. Она ранила тебя.
Я ставлю японский рубанок перед собой на пол. Именно здесь я провожу целый день в окружении древесной стружки и своих инструментов: деревянного молота и долота (прим. плотничий или столярный инструмент, предназначенный для выдалбливания отверстий, гнёзд, пазов и т. п.), на сбор которого потребовалось больше времени, чем для того, для чего оно было нужно. Также работал мой учитель Такеши-сан ― на полу, чтобы иметь возможность использовать свои ступни и ноги, если ему требовалась опора.
Он прижимал кусок дерева ногой, пока работал долотом, измерял и собирал столярные изделия; так он и меня учил. Казалось, тогда это так же роднило его с землей, как и меня сейчас, когда я даю волю своей фантазии, даже если работаю над простым ящиком, делающимся без единого гвоздя, винтика или клея. Я применяю эту технику не для всех проектов, потому что моя компания сотрудничает с пятнадцатью другими специалистами по деревообработке, обладающими современной техникой и последними 3D-технологиями. Я возвращаюсь к основам, когда мне нужно подумать или создать что-то личное, как, например, этот ящик передо мной.
– Со мной все в порядке, папа. Правда. Ты же знаешь, я с этим быстро справляюсь.
Ага, например, с помощью поездки в бар, а потом и секса на одну ночь с какой-нибудь девчонкой, чьего имени я даже не знаю. Но мне не хочется этого сейчас, несмотря на то, что мой телефон разрывает сообщениями от женщин, которые только что узнали о том, что я снова в городе.
Отец молчит, наблюдая, как я поднимаю крышку, стоящую возле меня, и кладу ее на ящик, чтобы проверить ляжет ли она ровно. Она отлично входит в вырезанные выемки. К тому времени как прямоугольный ящик будет закончен, наверху будет вырезан узор, который, как я надеюсь, будет олицетворять его получателя, а потом, как завершение, будет нанесена морилка, чтобы сохранить экзотический вид выбранного мною дерева (прим. морилка для дерева – это специальный материал, как правило, в виде жидкости. В процессе морения наносится на обработанную древесину для придания ей определенного цвета, как правило – цвета иной породы дерева).
– Он приносил ей цветы? ― спрашивает вдруг отец.
Я удивленно отрываю взгляд от ящика и смотрю вверх, на него.
– Кому?
– Доктору Джеймс. Ее муж был с цветами, когда приехал в «Жемчужину»?
– Откуда ты узнал, что он приезжал? Я никому не говорил.
– Сначала он заехал к Виллерам, перепутав их дом с «Жемчужиной». Зашел, как к себе домой, и Сойер чуть не выстрелил ему в голову.
– Черт!
Точно также он зашел в «Жемчужину», назвав Харлоу «деткой».
– Как там Сойер?
– В порядке. Это о Джеффе Гарднере нужно беспокоиться, но, по крайней мере, братья хорошенько повеселились. Тодд столкнулся с Сарой в супермаркете и рассказал ей про это, ― говорит отец. ― Но ты не ответил на мой вопрос, Дэкс. Были цветы? Конфеты? Доктор Гарднер принес что-нибудь с собой, когда вошел в «Жемчужину» в поисках своей жены?
Я терпеть не могу, как отец произносит слово «жена».
– Они разводятся, ты же знаешь.
– Я-то знаю, но пока этот развод не завершен, она все еще его жена.
Отец снова делает акцент на этом слове, и это задевает меня, на этот раз мне становится еще больнее, чем ранее. «Его жена». Я заставляю себя вернуться к вопросу, который задал мой отец, и мне вдруг становится интересно, наблюдал ли Тодд за моим общением с Джеффом в тот момент. Может, этот чертов телескоп наконец-то для чего-нибудь пригодился.
– Нет, у него ничего не было…
Мой голос затихает, когда я понимаю настоящую причину вопроса моего отца. Это не из любопытства. Он уже знал ответ.
