Текст книги "Спящий океан (СИ)"

Автор книги: Лия Шатуш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Так же он добавил, что если та желает, он мог бы помочь ей по живописи, ведь он брал в городе уроки у неплохого живописца, тот писал как-то картину для самого короля. В общем, юноша желал использовать любую возможность для сближения и хотел подчеркнуть наличие общих интересов между ними, они послужили бы залогом для скрепления дружбы.

Только лишь Ровена вернулась в особняк как к ней обратилась одна из служанок, сообщив, что ее ожидает письмо.

Заинтригованная, Ровена проследовала в комнату, где на письменном столе обнаружила записку от Одилии, а в ней следующие строки:

“Дорогая моя, ах, кажется мне совершенно не чем заняться, учитывая то, в какую глупость я себя погружаю своими действиями. Каждый раз, когда я это делаю, то спрашиваю себя, зачем оно мне? Неужели мне нет более других дел?

Но остановлюсь на этом со своими вопросами и объяснениями, так как надеюсь на ваше понимание предмета и вашего же любопытства, которым вы меня заразили, между прочим.

Помните того странного герцога, который привлек ваше внимание? Конечно же помните! Так вот, я все продолжила мои расспросы, благо за ними далеко ходить не нужно. Поэтому я выведала еще кое-что без риска для себя и не боясь остаться неправильно понятой. Что именно? А вот если оно вам интересно, давайте завтра встретимся у речки, возле моста по направлению в деревню Роузхол. Я и Валентина будем ждать вас там после обеда в три часа.”

Ровена удивленная опустилась на кровать. За насыщенностью дней она совсем забыла о том таинственном незнакомце, который завладел, казалось, навечно ее вниманием. Поистине, Одилия умела заинтриговать. И теперь все воспоминания и мысли девушки вернулись к ней все разом, погрузив в мир грез и воображения.

Она даже и не заметила, как наступил вечер. Ужин прошел для нее в каких-то размытых тонах. Она ловила на себе горящий взгляд Виктора, который то и дело стухал под холодным взглядом его матери, во время умевшей остудить излишний пыл юности. Когда вечер подходил к концу, Виктор подобрал удобный момент, чтобы напомнить Ровене о ее обещании вместе помузицировать. Девушка же, успев забыть о нем, теперь встрепенулась, словно согнав с себя оцепенение, в котором находилась до этого момента. Ей не оставалось иного выхода как благосклонно подтвердить данное Виктору обещание. Она позволила ему приходить в любой день, но лишь заранее уведомлять ее запиской о времени своего прихода. Между Тем она подумала, что с музыки постарается перевести внимание Виктора на другой предмет, к тому же, юноша, будучи хорошо начитанным и умным, являлся просто интересным собеседником.

Ровена поняла, что ему так же интересна сельская жизнь и природа, он обожал прогулки на свежем воздухе. Конечно же они могли бы найти общие темы для разговора.

6

Следующий день выдался поистине теплым. Лето уже полностью вступило в свою пору, одев природу в пышные зеленые одежды, даря всему живому наполненные солнечным светом дни, мягкие, словно парное молоко, вечера и тихие безветренные ночи.

Ровена, достигнув в назначенное время указанное место, заметила Одилию в компании Валентины. Девушки поджидали свою подругу, спешившись, они беспечно болтали о чем-то. Обе были одеты в костюмы для верховой езды. Голову Одилии украшала изящная шляпка с перьями, Валентина предпочла подставить свою головку солнечному свету.

Вскоре девушки продолжили свой путь уже втроем, направив лошадей по кромке леса прочь от деревни. Одилия предложила подругам прогуляться, желая подольше побыть на свежем воздухе и провести время в приятной беседе. Она наверняка уже успела сообщить и Валентине ту же самую новость, как думала Ровена. И теперь она все никак не могла осмелиться завести разговор об интересовавшем ее предмете еще и потому, что желала продемонстрировать безразличие или хотя бы холодное спокойствие. Впрочем, ей это прекрасно удавалось, так как ее окружали прелестные, дорогие ее сердцу пейзажи. Она с удовольствием купала свой блуждающий взор в буйстве зелени, блеске солнечного света, что мерцающими блестками золотил молодую листву. Ей нравились наблюдать за легкокрылыми бабочками и слушать пение птиц. Кстати сказать, часто забываясь, словно убаюканная прелестями природы, она имела привычку отставать от своих подруг, опустив поводья и оставляя на усмотрение жеребца выбирать скорость шага. Тот, чувствуя как ослабли поводья, предпочитал плестись как можно медленней, успевая мимоходом срывать листву с ближайших кустарников.

А Одилия и Валентина, увлеченные беседой, тоже имели привычку забывать про свою подругу, скакун которой следовал на десять-двадцать шагов позади от лошадок девушек.

Ровена не заметила, как ее подруги углубились в лес. Она очнулась, когда поняла, что стена из деревьев плотно сомкнулась за ее спиной и теперь звуки из деревни совсем угасли, не проникая сквозь зеленую толщу.

“Черный лес” – так называлось то место, где сейчас прогуливались девушки. Такое название лес получил за то, что лесной массив имел довольно внушительные масштабы, являясь единственным лесом на несколько графств, где не знавший дороги путник мог с легкостью потеряться. Кроме того, деревья здесь росли так плотно и имели такую высоту, что солнечный свет почти не проникал сквозь ветви. Те, в свою очередь, скрывали редкие дорожки, которые изрезали весь лес, создавая зеленые туннели, наполненные влажностью и лесной прохладой. Здесь часто можно было встретить охотников и реже небольшие компании знатных дам и господ, желающих спрятаться от всеобщего внимания и от жаркого летнего солнца. Осенью лес приобретал северную суровость. Дороги, размываемые дождем, никогда не просыхали, создавая непроходимое месиво, так что кроме охотников в него более никто не захаживал. А зимой здесь нельзя было встретить ни души. Во времена неурожая в лесу часто слышалось завывание волков. Те совершали редкие набеги на ближайшие угодья. Впрочем, крестьяне охотились на них все чаще, стараясь уберечь свои наделы. Последние несколько лет, правда, по графству ходили слухи, что серые вдруг стали размножаться со странной быстротой ни с того ни с сего.

– Зачем мы так углубились в лес? – забеспокоилась Ровена. – Здесь не так уж безопасно.

Одилия, прервав свою беседу с Валентиной, обернулась к Ровене, устремив на ту насмешливый взгляд. Она приподняла одну бровь и отозвалась:

– Полно вам, дорогая. Вы боитесь? Уж если кто здесь и ходит, то только волки. Сейчас лето, они сыты и ни за что не нападут. Они и так особо не нападают. Я слышала, что крестьяне встречают их здесь иногда и те не проявляют к людям совершенно никакого интереса.

Одилия видя, что Ровена не отвечает, снова повернулась к Валентине. Воздух наполнился влажностью и прохладой, а дневной свет почти полностью затерялся в паутине листвы, бросая тонкие лучи тут и там на дорогу по которой мерно рысили три лошади.

Вскоре девушки очутились на перепутье, одна большая дорога по которой они ехали разветвлялась на две поменьше. Те вели в разные стороны. Одилия зачем-то остановила коня и призадумалась, принявшись размышлять вслух о том, куда следовало бы повернуть, чем удивила Ровену.

– Мы держим путь в какое-то определенное место или мы потерялись? – осведомилась Ровена, понимая, что первый вариант можно было бы сразу исключить, во-первых потому, что в такой чаще никто не жил, а чтобы пересечь лес, ради неясно какой цели, потребовалось бы полдня. Второй вариант казался ей наиболее реалистичным.

– Я хочу найти обитель нашего таинственного герцога – вдруг отозвалась Одилия, улыбнувшись Ровене. Та, услышав слова подруги, изобразила на своем лице удивление, смешанное со страхом. Открыв рот и устремив вопросительный взор на Одилию, Ровена выдохнула:

– Как?! Неужели он живет где-то неподалеку? Но здесь же сплошная чаща!

Одилия, наконец выбрав одну из дорог, направила по ней свою лошадь.

– Представь себе…. Я тоже была удивлена не меньше твоего. И теперь мы едем посмотреть на его особняк.

– Как это? – еще больше испугалась Ровена. – Вот так просто, без приглашения? Неужели вы рискнете объявиться нежданными гостями?

– Мы сделаем это со всей осторожностью. Прекратите переживать, дорогая, лучше спросите у меня откуда я все знаю. Я ожидала от вас именно такого вопроса.

Посетовала Одилия на реакцию своей подруги.

Так как Ровена не отвечала, все еще с удивлением глядя то на Одилию, то на Валентину, то первая продолжила свою речь:

– Я выведала все у матушки. Она довольно подробно описала мне где поселился герцог. Здесь не так уж много дорог, чтобы потеряться. В конце концов, неспешной рысью нужно около сорока минут, чтобы добраться до места. Если мы проедем больше, значит мы потерялись. Тогда надо будет вернуться назад и попробовать выбрать другую дорогу. Развилок здесь совсем чуть-чуть.

– Мне очень интересно посмотреть на его дом. – поддержала Валентина. – Всегда любопытно узнать, какую жизнь ведут подобные люди. Тебе разве не любопытно? – обратилась она теперь к Ровене.

Ровена, то краснея, то бледнея, почувствовала, что сжалась в комок.

– Мне любопытно, но стоит все же иметь совесть, чтобы являться подобным образом на порог дома, где вас совсем не ждут. А если учесть места, в которых герцог решил обосноваться, то они явно не предполагают нечаянных проездов как бы мимоходом. Ведь явно же видно, если человек оказался перед особняком, значит он намеренно держал туда путь.

– Я не представляю как выглядит эта таинственная обитель, но мы постараемся сделать так, чтобы нас не заметили. – ответила Одилия – В конце концов, всегда можно сделать вид, что мы прогуливались в лесу и потерялись, а потом набрели на дом герцога... случайно.

Между Тем дорога снова предлагала две развилки. Одилия выбрала ту, что побольше, оставляя без внимания меньшую, так как по ней уже не представлялось возможности проехать тройке лошадей.

– Мне было сказано, что стоит ехать по большой дороге, – задумчиво ответила Одилия, – надеюсь, мы держим верный путь.

Ровена чувствовала, как по мере продвижения, всем ее существом завладевает бесшумный протест. Внутри нее проснулась робость и скромность, настойчиво твердя ей, остерегаться подобных приключений. Вдруг проснувшаяся тактичность и воспитанность говорили о том, что не стоит так бесцеремонно нарушать покой человека, который намеренно удалился от публики. А врожденная честность делала невозможным для Ровены факт того, что придется солгать в случае необходимости. Однако девушка продолжала следовать за подругами с трепетом в сердце, пребывая в некотором оцепенении.

Пока девушки углублялись все дальше в лес, Ровена, чтобы отогнать от себя напрягающие ее мысли, постаралась вообразить как бы мог выглядеть особняк герцога.

Одилия и Валентина тоже смолкли. Не смотря на демонстративную храбрость обеих, заметно было, что они не смогли превозмочь волнение, сковавшее их разум и речь.

Вскоре дорога к удивлению подружек стала расширяться, меж листвы появились прогалины света. Вот уже впереди можно было различить большую площадку и серые стены здания. А еще через несколько шагов лес расступился так резко, оголяя пустую площадку перед величественным забором, что Одилия, ровно как и Валентина, а за ними и Ровена, вынуждены были осадить коней. Застыв в удивлении, устремив свои взгляды на величественное старинное здание импозантно выступающие из-за редких сосен перед ним, девушки рассматривали особняк, несколько мгновений зачарованные его внушительными размерами.

Это было старинное длинное здание с готическими стрельчатыми формами. Стены особняка почернели от времени и в некоторых местах требовали ремонта. Окна закрывали тяжелые темные портьеры, что тщательно скрывали от глаз посторонних интерьер комнат. Перед особняком располагалась широкая пустая площадка. Ее ограничивали с одной стороны конюшня, а с другой псарня. Редкие сосны составляли весь небольшой парк и, по-видимому, заменяли собою сад. Герцог совершенно пренебрегал мирскими удобствами и эстетикой, так как сам особняк и парк можно было бы назвать аскетичными. Ничто здесь не радовало глаз и не цепляло взора своей красотой.

Ровена пришла в себя первая, натягивая поводья коня она подалась назад, произнося:

– Нельзя так бесцеремонно рассматривать особняк. К тому же из него нас прекрасно видно. О, умоляю вас, давайте хотя бы спрячемся за листвой.

Одилия и Валентина взглянули на свою подругу, которая отдалившись на некоторое расстояние, почти совсем скрылась из глаз.

– А когда ты бесцеремонно рассматривала самого герцога скромность твоя спала крепким сном? – усмехнулась Одилия.

– Ровена права, нам не стоит обнаруживать свое присутствие, – отозвалась Валентина.

Подруги последовали примеру Ровены, но та отступила так далеко, что вид на особняк почти весь заново закрылся листвой. А ее подруги остались все же немного впереди, чтобы иметь возможность разглядеть все как можно лучше. Если бы кто-то из слуг соизволил выглянуть в окно, то непременно бы заметил барышень, листва скрывала их лишь наполовину. Ровена же даже не старалась показаться, переживая как бы их вот-вот не заметили. Тем более, что Одилия была права. Раз Ровена позволила себе подобную выходку когда-то, то сейчас она вовсе не желала быть замеченной кем бы то ни было и предпочла скрыться из поля зрения обитателей особняка.

Валентина начала что-то бормотать Одилии, девушки принялись переговариваться и вовсе не думали покидать свой пост. Ровена, ерзая в седле, чувствовала себя донельзя смущенной.

– О, прошу вас, хватит уже! Давайте уедем! – взмолилась она. – Разве вы не увидели все, что хотели? Это всего лишь старый особняк, коих полно в округе.

Между Тем Ровена сознавала, что ее этот дом влечет не меньше, чем подруг. Она сама не замечала, как не смотря на внутреннее напряжение старалась разглядеть здание по-внимательней и запечатлеть в памяти каждую его деталь.

Готический стиль, на самом деле, уже встречался не часто, особенно выступая в роли жилищ для знати. Те старались обновлять свои дома по мере появления модных веяний и то и дело их перестраивали. Вот уже как лет двадцать назад в моду вновь вошел классицизм и теперь все особняки обрастали подробностями этого стиля. А особняк герцога фон Ламберга так и остался в своем изначальном виде.

– Такое ощущение, будто замок необитаем. Я не вижу никакого движения внутри, парк тоже пуст, кажется даже и садовников герцог не держит. – задумчиво произнесла Валентина. – На мой взгляд дом слишком суров, не мешало бы разбить небольшой сад, а в центре площадки перед ним достаточно места для фонтана.

– У этого дворянина совсем отсутствует понятие красоты. Даже Мадам де Бриссак с ее утонченным вкусом не может навести здесь порядок.

При упоминании имени этой женщины Ровена вздрогнула и натянув поводья, вновь подала своего коня назад. Она чувствовала, как в сердце ее поднимается горечь.

– Поедем-те, прошу вас. – снова повторила она свою просьбу. – Скоро начнет вечереть.

Одилия и Валентина вняв просьбе подруги тоже повернули коней.

– Думаете, мадам водит с ним тесную дружбу? – вдруг спросила Ровена, против своей воли.

– Не знаю тесную или нет, но знакомы они уже достаточно давно, а между тем ничего не происходит, – ответила Одилия, намекая на женитьбу.

– Да, но она может быть и не желает быть замужем, – ответила Ровена, – она богата и независима. Зачем ей дарить свои доходы мужу?

– А вы, моя милая Ровена, стали интересоваться брачными делами, я погляжу – улыбнувшись, произнесла Валентина, хитро поглядев на Ровену. Одилия тоже в свою очередь смерила подругу заинтересованным взглядом.

– Уж не влюбилась ли ты разом? – вдруг спросила Одилия.

Ровена вспыхнула и машинально отвернулась, делая вид, что разглядывает что-то в листве.

– Не говорите глупостей, – выдохнула она.

– В любом случае, хоть он и богат, но я бы не хотела жить с таким мужем посреди леса. Ей-богу тут нужно обладать неиссякаемым запасом оптимизма и крепкими нервами. А еще я говорила тебе, пропасть между ним и тобой так глубока, что максимум на что можно рассчитывать это видеть его время от времени в парке.

– О, брось! – вдруг разгорячилась Ровена. – Ужели ты так веришь в могущество статусов?

– Дорогая, вы живете в реальном мире, а не в мире романов, куда вы так часто погружаетесь. – ответила Одилия. – Жизненные ситуации куда более жесткие и часто причиняют боль еще более той, которую причиняет неравенство.

– Мне кажется, все достижимо в жизни, стоит лишь приложить к тому определенные усилия.

– Какие например? – спросила Одилия. – Уж не думаешь ли ты неудачно споткнуться перед ним в расчете на то, что он окажется галантен или надеяться, что в твоем саду зарыт неимоверный клад? Может быть ты рассчитываешь на внешнюю красоту? Красота не сильная подмога, когда речь идет о приданном, хочу я тебе заметить. Мало кто согласиться обменять свои фунты на это непостоянное качество.

Ровена покраснела. Набрав в легкие воздуха она желала бы защитить свою позицию, но не могла подобрать нужных слов. Реалистичность Одилии уничтожала одну за другой ее мечты, в которые она привыкла верить с детства.

Видя, что подруга ее хранит молчание Одилия победоносно отвернулась от нее, принявшись снова болтать с Валентиной. Удрученная и расстроенная Ровена погрузилась в свои нерадостные думы, сохранив молчание до конца пути.

Все время до ужина Ровена провела в раздумьях и мечтах. Она думала об особняке, о его заброшенности и странной тишине, его окружавшей. Таинственность герцога неизбежно отражалась и на том месте, которое он избрал для жизни. Ровена запомнила лишь урывками детали особняка, не имея возможности собрать полную картину, и теперь перебирала их в памяти. Она охотно соглашалась с подругами в том, что здание имело вид слишком суровый и неприветливый, заброшенный и одинокий. Псарня, по-видимому пустовала, так как оттуда не доносилось ни звука. Ровно как и конюшня – она, конечно же, использовалась, но не в той степени, как то пристало статусу и богатству герцога. Окна в большинстве своем плотно закрывали портьеры, а окна первого этажа – ставни. Значит комнаты заполнял сумрак, дневной свет почти совсем не пробивался через них. Ровена спрашивала себя не находится ли этот странный мужчина в постоянной хандре, не грустно ли ему в его одиночестве. Ее так же интересовало любит ли он природу, прогулки, солнце. А если нет, то каковы тогда его интересы. Может быть, он любит музыку…

Она думала о словах своей подруги, чувствуя как внутри нее восстает протест, который невозможно было выразить словами. Она продолжала мечтать о том мире, где оковам неравенства и статуса нет места, или где они легко разбиваются, не имея той важности, какую им придает современное общество.

Ровена брала в руки роман, желая унестись в мир грез, но через несколько страниц теряла нить повествования, а потом и вовсе забывала читать, устремив задумчивый недвижимый взгляд в окно. Она усаживалась за рояль, желая звуками передать свои чувства, но музыка убегала из под ее пальцев, оставляя бессвязные гармонии.

Так она то мечтала, то расстраивалась, то принималась читать, то играть на рояле, завершив свой день тем, что в конце концов долго глядя в окно, не заметила как уснула на канапе.

Виктор не заставил себя долго ждать. Лишь только дождавшись приемлемого для посещения дня, он тут же дал знать об этом Ровене весточкой.

Голова ее, занятая эти дни совершенно другими мыслями, оказалась сейчас пуста. Виктор, видя растерянность Ровены, взял инициативу на себя, предложив той помузицировать.

Целый час она никак не могла собраться с мыслями и перевести свое внимание на Виктора, последний кидал на нее теплые взоры. В конце концов молодым людям удалось разобраться с одной партитурой, где Виктор аккомпанировал на рояле, а Ровена пыталась петь, по-началу то и дело забывая строчки. Виктор тоже ошибался и часто брал фальшивые ноты, извиняя себя тем, что давно не играл. Оба взволнованные и смущенные имели некоторые трудности с выражением собственных мыслей в словах.

За музыкой молодые люди и не заметили, как прошло уже четыре-пять часов. Виктор сообщил, что возможно следовало бы оставить на сегодня музицирование, дабы избежать переутомления и продолжить на следующий день со свежими силами. Ровена машинально приняла его предложение и согласилась со всеми доводами юноши.

На следующий день против ожиданий молодых людей сложностей особо не убавилось.

Ровена перестала ошибаться и забывать строчки, но так как пение не было ее любимым занятием она быстро заскучала и пела в пол силы. Виктор, не будучи хорошим игроком, часто сбивался и уже через час умудрился утомить руки и попросил паузы. Ближе к вечеру молодые люди поняли, что музыка – это не очень удачное решение.

Когда перед расставанием они прогуливались по саду, между ними царило красноречивое молчание. Ровена с горечью думала, что еще один день музицирования она не выдержит и надеялась, что Виктор предложит ей более интересное занятие. Виктора угнетала та же мысль, но он боялся, что девушка расстроиться и посчитает его легкомысленным, так как партитура так и не была закончена или хотя бы доведена до более или менее сносного исполнения.

В конце концов, Ровене пришла в голову любопытная идея. Она предложила  Виктору посмотреть открытую оранжерею, где располагался ее набор для живописи.

– Не желаете ли вы посмотреть мои работы на днях? Не ждите, правда, ничего сверхъестественного, они все довольно посредственны. В детстве я взяла всего несколько уроков живописи. Вы говорили, что брали уроки у известного мастера. Я была бы рада, если бы вы смогли подкорректировать мою технику и использование цветов.

Виктор, не будучи и умелым художником, но живопись он предпочитал игре на рояле, обрадовался возможности сменить вид деятельности на более приятный. Он с радостью согласился, но чуть было не сообщил о своем намерении навестить Ровену завтра же. Юноша во время осекся, подумав, что даже если ему и хотелось бы проводить в обществе Ровены дни напролет, то она на вряд ли разделяет его порывы. Кроме того, Виктор боялся показаться излишне навязчивым, не желая сойти за зануду.

Собрав все силы, Виктор просил Ровену дать ему знать как только она пожелает видеть его.

7

Наступил день приезда герцогини Беррийской. Эта дама славилась своей вечной веселостью и обходительностью. Она была невысокого роста и довольно полновата, любила путешествовать, обожала шумные праздники и общество. Во всех графствах у нее имелось множество друзей и поклонников. Каждый ее приезд всегда сопровождался приемом, который она устраивала, главным образом, чтобы повидать своих друзей. Часто то оказывались широкие празднества, а за ними следовал ряд тесных встреч в кругу самых близких друзей.

Герцогиня всегда улыбалась и постоянно сыпала шутками, иногда не очень удачными. Для своего круга она предпочитала таких же веселых и беспечных людей. Не смотря на маленький рост и полноту передвигалась она на удивление шустро и легко.

По приезду она всегда прогуливалась в главном парке. Ровно как и сейчас, утром въехав в город к вечеру герцогиня уже прогуливалась по парку в окружении шумной компании.

Когда на ее пути встречались прохожие, то учтиво уступали ей дорогу. Некоторым из них герцогиня отвечала кивком.

В это время в парке, как обычно, прохаживалась другая компания: сэр Роберт, Ровена, Одилия и Валентина, и их матушки. Завидев приближающуюся герцогиню граф предложил дамам сойти на обочину дороги. Герцогиня же, заметившая графа издалека, сощурила глаза и словно старалась припомнить что-то. Она прервала беседу и прекратила слушать своих собеседников, которые что-то ей увлеченно рассказывали, несколько человек в один голос. Как только она поравнялась с графом, то остановилась. Граф почтенно поприветствовал герцогиню, а та в свою очередь слегка склонив голову осведомилась:

– Сударь, ваше лицо кажется мне знакомым. У меня чувство, что мы с вами встречались при довольно важных обстоятельствах, но никак не припомню где именно.

– Мое имя Роберт Клифорд, граф Шерфордский, Ваша Светлость. Мы встречались с вами при дворе Его Величества пол года назад во время церемонии награждения за заслуги перед Королевством.

Герцогиня вдруг просветлела и заулыбалась:

– Ах, точно! Мы даже обмолвились парой-тройкой фраз. Помнится милостью Его Величества вы получили неплохое поместье в графстве Хэмпшир. Как поживают ваши владения? Надеюсь, вы остались довольны подарком?

– Вполне, поместье досталось мне в хорошем состоянии вместе с плодородной землей и приносит неплохой доход.

– Я искренне рада за вас. Помню еще, Его Величество отзывались о вас как о надежном слуге и верном соратнике. Как жаль, что у меня не было возможности познакомиться с вами поближе и получше узнать того, о ком так лестно отзывается король. Вы из этих мест, кажется?

– Да, я проживаю здесь вместе с дочерью, – при этих словах граф указал на Ровену, а та спешно присела в реверансе.

Герцогиня, взглянув на девушку, заулыбалась еще шире.

– Прелестное создание, должно быть на выданье? Вот что, мой дорогой друг, спешу наверстать упущенное и желаю видеть вас у себя на приветственном вечере на этой неделе. Друзья короля – мои друзья. Надеюсь, уж на моем празднике мы с вами сможем пообщаться вдоволь!

– Для меня большая честь принять ваше приглашение, Ваша Светлость. Надеюсь, что не разочарую вас. Рад буду оказаться к вашим услугам.

Герцогиня хлопнула в лодоши и промолвила:

– Вот и договорились! Распоряжусь отправить вам приглашение. До скорой встречи, мой друг!

Ровена, взволнованная необычным приключением и милостью герцогини, едва сдерживала радостные порывы.

– Вам крупно повезло, моя дорогая подруга, – отозвалась Одилия, – ваш батюшка действительно благородный и скромный человек. Ваша фамилия старинная и почетная, должно быть герцогиня подумала и об этом тоже. На этом вечере соберутся знатнейшие фамилии графства.

Граф тоже получил поздравления от дам и был польщен не меньше дочери.

На следующий же день слуга герцогини явился к графу с приглашением на ужин.

Все члены семьи, взволнованные и польщенные оказанным им вниманием, только и говорили целый день, что о предстоящем ужине. Тетушка Элизабет высказалась о герцогине очень лестно и добавила в конце, что графы Шерфордские заслуживают таких знакомых. Ровена, никогда не посещавшая подобных вечеров, уносилась в мечтах к богатому убранству дворца герцогини, шикарному саду, щедрому столу с многочисленными яствами, к господам и дамам в дорогих и пышных нарядах.

Словно в унисон к своим мыслям она услышала вдруг речь тетушки:

– Надо попросить у вашего отца новое платье для такого случая. Сомневаюсь, что в вашем гардеробе найдется что-нибудь достойное дворца герцогини.

– Но ведь осталось всего несколько дней!

– То верно…. возьмем платье на прокат, моя дорогая. Не переживайте. Вы у меня будете цвести как роза на этом вечере. А вообще, на будущее, не помешало бы сшить что-нибудь подобающее к данной ситуации. Никогда не знаешь, что произойдет.

Итак, несколько оставшихся до ужина дней дамы занимались поисками подходящего платья. Ровена совсем не думала о Викторе. Тот же, с нетерпение ждал весточки от нее и уже намеревался писать ей сам. Но матушка его, будучи женщиной прозорливой, при каждом удобном случае стремилась сдержать неуместные порывы сына и направить их в нужное русло.

– Не ведите себя словно крестьянский юнец, Виктор. Разве за этим я вас воспитывала? Учитесь ценить и уважать себя и свое время, учитесь грамотно распределять свое внимание на тех кто его достоин и в каких количествах. Эта леди сама должна следовать за вами по пятам, зная какой лакомый кусок отхватит при замужестве.

– Но разве она не прелестна?! Мне кажется она вполне заслуживает того внимания, которое получает от меня.

– Ваше внимание, в тех количествах, которые вы изливаете на дочь лорда Клифорда, справедливей бы было изливать на дочь из семьи с более солидным достатком.

А пока вы ожидаете корабль в вашей гавани займите себя каким-нибудь полезным досугом, вместо того, чтобы маяться ожиданием. В данный момент я уведомляю вас, что вы тратите свои силы почти в пустую. Поэтому остепенитесь и умерьте свои порывы. Уверяю вас вы ничего от этого не потеряете.

В подобном виде обычно происходила беседа между матерью и сыном. Мадам не поощряла увлечение сына, но и не запрещала ему видеться с графской дочерью, видя как увлекся ее сын. Хоть девочка и не принесла бы их семье значительного дохода, как и каждая мать она желала бы лучшей партии для своего ребенка, но все же это был не худший вариант, как думала мадам Уорвик. Виктор, после подобных разговоров, уже готовый вот-вот взяться за перо, останавливал себя и обещал себе потерпеть еще один день и написать ближе к вечеру, но так и не писал.

В это время дамы, занятые поиском платья, нашли прекрасный вариант у одной из городских портних. Та заверила дам, что платье никто не носил. Кроме того, она же взялась ушить его по фигуре. Тетушка Элизабет, довольная находкой, выкупила это платье со спокойной душой.

Граф подготовился к приему заранее и теперь, в день приема у герцогини, с помпой забрался в нанятый им по этому случаю экипаж. Что до его дочери, то проведя все эти дни в хлопотах только сейчас она осознала, куда направляется.

По дороге во дворец герцогини она то краснела, то бледнела, одновременно стараясь вспомнить свое отражение в зеркале, с целью понять все ли в ее внешности и гардеробе выглядело аккуратно и красиво.

Гости уже начали собираться, когда коляска графа остановилась возле парадного входа. Ровена последовала за отцом, робко осматриваясь вокруг, украдкой разглядывая богатые наряды дам и одновременно ища среди немногих присутствующих знакомые лица.

Гофмейстер объявил о приходе графа Шерфордского. А герцогиня, оживившись, разглядела графа среди своих гостей и тут же направилась к нему сама.

Поприветствовав того в самых теплых тонах, она взяла его под руку и повела куда-то по залу, сообщив, что желает познакомить его с одним из своих друзей. Ровена последовала за этой парой.

Зала, где проводился прием, вся утопала в вечерних тенях, а мерцание свечей придавало помещению и всему интерьеру теплоту и уют. Герцогиня любила неординарные события и всегда старалась подстроить приемы не под светские правила, а под свое настроение на данный момент. В этот раз она решила не устраивать большого вечера, так как пригласила несколько новых для нее лиц, с которыми желала познакомиться поближе. Она организовала все так, чтобы ее внимания хватило на всех гостей, насчитав в среднем около двадцати приглашенных.